Текст книги "Атланты. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Виктор Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

   ***

   – Самое унизительное в этой войне то, что против нас воюют и бабы тоже,– сказал тысячник Видар своему заместителю оберсотнику Паскуалю.

   – В этой войне вообще много унизительного,– заметил подчинённый.

   – Да уж,– согласился Видар.

   Оберкнязя Гуго, раненого в ногу железным наконечником, он приволок на себе. Прочие уцелевшие бежали от восставших сами и не были расположены кому-то помогать. С Видаром, правда, шёл оберсотник Окс, тоже раненый.

   Всю ночь они передвигались по лесу, день провели в яме, засыпав себя прелой листвой, следующей ночью опять спасались. Сотник Видар совершенно выбился из сил, но старался не подавать виду. Ближе к утру оберсотник Окс сел под дерево и заявил, что дальше не пойдёт.

   – Вы же офицер,– сообщил ему сотник Видар.– "Бессмертный".

   – Я исчерпал свои возможности,– ответил его попутчик.– Мне уже не жить. Я останусь здесь, дождусь наступающих славян и дам им последний бой.

   – Что ж, не стану вас уговаривать. Двоих мне всё равно не утянуть.

   – Прощайте, сотник. Прощайте, оберкнязь,– сказал оберсотник Окс.– Да поможет вам луна.

   Видар снова взвалил на спину свою ношу и побрёл на юг.

   – Господин офицер, вы храбрый и мужественный вампир,– стонал оберкнязь Гуго, когда сотник перед рассветом засыпал его листьями.– Я подам доклад о вас Великому Князю. Вы не бросаете меня, хотя сами на пределе.

   – Ничего, ничего,– бормотал в ответ Видар.

   Как раз в это время начали возводить укрепления в замке оберкнязя Тита. Видар прибыл туда и отправился доложить о себе главнокомандующему. По настоянию оберкнязя Гуго гросскнязь Антал от имени Великого Князя произвёл отличившегося офицера в чин оберсотника и дал ему солдат из бывших дезертиров и тех, кто потерял свою часть.

   Оберсотник Видар взялся за дело. Он изматывал своих солдат занятиями да и себе не давал спуску, тренируясь с лучшими бойцами. В спаррингах против сильнейших фехтовальщиков Атлантиды Видара более всего угнетал тот факт, что его левая рука в бою практически бездействует. Он попробовал работать двумя мечами, но получилось не очень. Оберсотник взял в левую руку кинжал. Но он был слишком лёгок, отразить им удар славянского меча не представлялось возможным.

   Тогда оберсотник Видар купил у одного "Бессмертного" кистень – тяжёлый бронзовый шар, усеянный шипами и крепящийся к запястью цепью. Новое оружие он осваивал на деревянном манекене в белой рубахе и с соломенной бородой.

   Незадолго до прибытия мятежников гросскнязь Антал устроил большие учения. В них наиболее отличился отряд Видара, который тут же, в знак поощрения, был произведён в тысячники. Такая щедрость объяснялась ещё и тем, что многие господа офицеры в Атлантиде подали в отставку после первых же побед мятежников.

   Начавшееся сражение с армией бунтовщиков новоиспечённый тысячник наблюдал в тылу.

   – Я проучу их,– вдруг сказал он.

   – Кого, командир ?– не понял Паскуаль.

   – Оставайся здесь с тремя сотнями, а с остальными я рвану туда.

   Заместитель Видара явственно вздрогнул.

   – А как же приказ, командир ? Гросскнязь довольно лют, я бы не стал...

   -Ты хорошо меня слышал ? Я скоро буду.

   И тысячник Видар поднял своё подразделение.

   Женщины атаковали с правого фланга. Они уже забросали ров хворостом и теперь бились с упырями на самой насыпи. Видар намётанным глазом сразу выхватил из общей массы рослую, крепкую деваху, грамотно орудующую мечом, и устремился к ней.

   Она приняла вызов. Видар ушёл от её выпада, махнул кистенем. Деваха на мгновение открылась, отражая его, и тут же получила удар мечом. Лопнул кожаный нагрудник, и платье противницы окрасилось кровью. Видар ударил её, падающую, кистенем, но по голове не попал, а затем, уже лежащую, пнул ногой.

   – Синеоку убили !– прокатился вопль над головами дерущихся.

   Видар рассчитывал внезапной атакой сбросить женщин в ров, но их оказалось слишком много. Тогда он принял другое решение и дал команду сигнальщику трубить отступление.

   – Вы что, уходите ?– прокричал ему молодой оберсотник, отвечавший за данный участок насыпи.– А мы как же ?!

   – Дайте пройти бабам и помогите соседям !– распорядился Видар.

   Оберсотник совсем растерялся.

   – Чей это приказ ?– спросил он.

   – Спали тебя солнце !– рявкнул Видар.– Выполняй !

   Упыри торопливо, почти в панике, отступили, женщины бросились за ними. Но десятники следили за тем, чтобы отступление велось по всем правилам, и строй не ломался; Видар шёл одним из последних, прикрывая отход.

   Появились славяне.

   – Стойте, дурные бабы !– орали они.– Это западня ! Закрепляйтесь на насыпи !

   Но их призыву вняли немногие. Основная масса женской тысячи остервенело преследовала упырей. Славяне выскочили наперёд, и Видар атаковал первого из них.

   Тысячник не надеялся на прочность своего бронзового меча и не подставлял его под удары противника, стараясь больше убирать корпус и пригибаться. Славянин тоже уходил, подсаживался, убирал голову. Со стороны это напоминало какой-то странный танец, участники которого за что-то рассердились друг на друга. Славянин сделал выпад; Видару удалось, обмотав цепью кистеня клинок, отвести его в сторону. Затем он ударил мечом. Славянин успел подставить осиновый кол, зажатый в левой руке, но меч упыря соскользнул с него, распоров грудь. Поверженный славянин упал, перекатился по земле, тем самым спасшись от удара кистенем; тут же подоспели и его товарищи.

   – Ты жив, Мечислав ?– спрашивал один из них, присев над упавшим, пока остальные трое атаковали тысячника.

   Отступая, Видар сумел-таки достать одного славянина мечом и, довольный, присоединился к своим.

   Женщины преследовали упырей, пылая жаждой мести. Уже и славян захватила погоня, когда поднялась до сих пор невидимая человеческому глазу засада оберсотника Паскуаля и подняла на копья тех, кто бежал в первых рядах.

   ***

   – Кажись, бабы вопят,– сказал Кривень.

   Медвежа поднял голову от обшариваемого им упырского трупа и прислушался.

   – Откуда им тут взяться ?– проворчал Вырвиглаз.

   – Может, местных бьют ?– спросил Медвежа с надеждой в голосе.

   – Не-а,– ответил Кривень.– Оружие лязгает. И потом, за местных тоже заступиться надо.

   Медвежа с ненавистью глянул на замок, который был уже практически рядом – руку протяни. Но теперь придётся отворачивать.

   Он пробурчал что-то грубое и оскорбительное.

   – Ну да,– согласился Кривень.– Тропку нашли, перебрались, патруль уделали, почти в замок попали. Идём ?

   – Идём.– ответил Медвежа, махнув рукой в превеликой досаде.

   И вся банда неслышно отошла от замка в ту сторону, где шёл бой.

   Что могут сделать шесть человек, когда бьётся тысяча ? Однако, появление банды Медвежи в тылу врага вызвало в рядах последнего настоящую панику. Мало того, что никак не удавалось сомкнуться вокруг попавших в засаду и полностью их выбить, так ещё и эти пришли со стороны замка, поражая упырей десятками.

   – В чём там дело ?– недовольно спросил Видар.– Оберсотник, разберитесь.

   – Слушаюсь, командир.

   И неизвестно, чем бы всё закончилось, не прибеги к тысячнику Видару посыльный от гросскнязя.

   – Вам предписывается атаковать участок тысячника Арно !– гаркнул он.– Пайки почти закрепились на насыпи !

   – Адъютант ?– мрачно спросил Видар посыльного.

   – Совершенно верно,– ответил тот, улыбаясь и оправляя безукоризненно сидящую форму.

   – Мы выдвигаемся.

   – Поторопитесь.

   – Вы видите, что у меня тут творится ?

  Адъютант нагнулся к уху тысячника Видара и прошептал:

   – Ваше счастье, что этого не видит гросскнязь.

   Видар дал команду своим офицерам выйти из боя. Женщины и славяне тотчас же отступили; напавшие с тыла пропали так же внезапно, как и появились.

   – Оберсотник Паскуаль !– закричал тысячник Видар.– Оставляю вас здесь с двумя сотнями. Дополнительно укрепить посты вокруг замка !

   – Слушаюсь !

   – За мной !– скомандовал тысячник Видар остальным и помчался выполнять приказ гросскнязя, увлекая за собой адъютанта.

   Атака удалась – пайки были сброшены с насыпи, как ни сопротивлялись. К утру, подобрав раненых, армия упырей ушла с позиций, выгнав на них людей.

   ***

   – Проспал ! Проспал !– орал Медвежа, немилосердно тряся бледного и кривящегося от боли Мечислава.– Тебе было сказано за бабами следить, прикрывать их в случае надобности ! А ты чем занимался ?! Валяешься тут, весь в крови !

   – Брат, оставь его,– сказал Ратибор.

   Медвежа отбросил Мечислава в сторону.

   – Где Синеока ?!– вопил Крег на женщин.– Где она, я вас спрашиваю !

   Женщины отворачивались и уходили от него.

   – Сам бы поискал,– предложил ему Ратибор.

   – Да я им морды понабиваю !– неистовствовал Крег.– Чего молчите ?!

   Раненых сносили к шатрам знахарей. Крег уже четыре раза бегал туда, но Синеоки не нашёл. А заставить себя искать её среди трупов он просто не мог.

   Дан ставил значки в пергаменте. Он так и не мог привыкнуть к этому. Розалия младшая, Кларинда, Бригитта... Только вчера она прогуливалась с Вальдесом за кухнями. Ванда, Клотильда...

   Руки Дана дрожали. Он обернулся к Ратибору и сообщил ему:

   – У Синеоки самые большие потери.

   – Нашли, кому тысячу доверить,– хмыкнул Медвежа.

   Крег, дёрнувшийся при упоминании Синеоки, шагнул вперёд с явным намерением вцепиться славянину в горло, но Кент успел перехватить его.

   – Эх, брат,– вздохнул Ратибор, следя вполглаза за тем, как Крег пытается вырваться из захвата Кента.– Дураком ты был, дураком и подохнешь. Понимать же надо !

   – Да чего там понимать ? Вон она ковыляет.

   Все только оборачивались, а Крег уже бежал, чтобы подхватить Синеоку, всю в крови, растрёпанную и с безумными глазами.

   – Крегуля !– прорыдала она, повиснув в объятиях своего суженого.– Не будет у нас теперь ребёночка ! Ты меня бросишь, да ?

   – Дура !– прокричал ей в ответ Крег,– Надо же было такой дурой уродиться ! Не брошу я тебя !

   – Ну да ! Зачем я тебе теперь такая ?!– причитала Синеока, и слёзы текли по её щекам, а голова болталась из стороны в сторону.

   – Дура, дура,– твердил Крег.

   Он чуть ослабил хватку, и Синеока села на землю. Крег вдруг помчался куда-то; Дан и Кент рванули за ним. Вальдес присел около Синеоки, Ратибор, Медвежа и Кривень нагнулись над ней.

   – Что с тобой ?– участливо спросил Вальдес.– Тебя ранили ?

   Синеока была настолько ослеплена слезами, что узнала его только по голосу.

   – Вальдесик, миленький, а Крегуля правда меня не бросит ?– спросила она, заикаясь от рыданий.

   – Ну, Крег – парень честный. Если сказал, что не бросит, значит так и будет. Это я ветреный, и мне совершенно верить нельзя...

   – Так, стоп,– перебил Ратибор.– Это ты ей потом расскажешь. А сейчас волоки её к знахарю. Желательно к старому.

   Вальдес легко подхватил Синеоку на руки и понёс к шатрам знахарей.

   – А этот где ?– спросил Медвежа Ратибора, имея в виду Крега.

   – Сейчас будет.

   И точно, вскоре Дан и Кент привели Крега, бережно держа его под руки. Рядом шагал Твердила, остав-шийся у славян за старшего вместо раненого Мечислава.

   – Меч у меня хотел вырвать,– доложил тот, кивнув на Крега.– И на штурм собирался. Прямо сейчас.

   – Дурень,– отреагировал Медвежа.

   Крег в упор глянул на него, но славянин этим совершенно не смутился. Ему приходилось глядеть в глаза таким особям – не чета молодому, худощавому поселянину, сроду не державшему в руках оружия.

   – Я всё равно найду себе меч,– пригрозил Крег.– И ночью пойду в первом ряду.

   – И тебя убьёт первый же упырь,– ответил Ратибор.

   – Так что мне теперь, всю жизнь за женскую юбку прятаться ?! Я должен отомстить !

   – Дело твоё. Тогда пойди и скажи Синеоке, что ты её бросаешь. Пусть она выживает, как хочет, твоё дело – сторона.

   – Да загрызи тебя упырь !– взревел Крег, и Дан с Кентом едва удержали его, чтобы он не кинулся на Ратибора.– Как у тебя язык поворачивается такое сказать ?!

   – Значит так, малец,– сказал Ратибор.– Сейчас ты идёшь к знахарям и остаёшься около Синеоки. Готовишь ей отвары, моешь ей раны, песни ей поёшь, если попросит. Пока она не поправится. Синеока мне нужна здоровой. Что неясно ?

   – Всё ясно,– проворчал Крег, избегая жёсткого взгляда славянина.

   – Тогда двигай. А отомстим мы сами. Так оно вернее будет.

   Дан и Кент отпустили побратима; он побрёл к знахарям. Медвежа отошёл в сторонку, лёг под дерево и задремал.

   – Дан, я понимаю, что эта работа тебе не в радость, но делать её надо,– заметил Ратибор.– Отметь всех убитых, а потом мы с Кентом переформируем списки тысяч. Женской, кстати, больше не будет. Хватит, доигрались. Ты, Кент, позови тысячников, пусть тоже поприсутствуют.

   – Ратибор, я уже не могу. И замок мы не взяли.

   – Нормальный человек к таким вещам никогда не привыкнет. А замок от нас никуда не денется. Ты не раскисай. Закончим с делами – хряпнем спиртику. Ты как ?

   – Хряпнем, Ратибор. Иначе я с ума сойду.

   ***

   – Ещё одна такая вылазка, тысячник, и я разжалую вас в рядовые,– предупредил гросскнязь.

   – В таком случае, начинайте уже сейчас,– ответил тысячник Видар.– Потому что этой ночью я снова собираюсь на вылазку. Чёрт возьми, гросскнязь ! Да если б этому болвану Арно не пришлось утирать сопли, я разгромил бы тысячу баб, после чего моему отряду оставалась одна дорога – прямиком в лагерь пайков ! Мы упустили победу, которая сама шла в руки !

   – Господин офицер, вы дерзите главнокомандующему армией Атлантиды.

   – Какого дьявола ! У меня боевого опыта больше, чем у всех ваших "Бессмертных" вместе взятых, а вы маринуете меня в резерве !

   – Я сам разберусь кого и где мне держать. Вот когда займёте моё место, можете творить, что угодно. А пока – я вас предупредил.

   И гросскнязь Антал отправился осматривать другие подразделения. Адъютант, прибегавший посыльным, задержался и сообщил тысячнику Видару:

   – А он к вам благоволит. Знаете, раньше гросскнязь никого ни о чём не предупреждал – карал сразу.

   – Солнечный луч ему за пазуху,– проворчал тысячник Видар вдогонку адъютанту.

   – Точно,– поддакнул оберсотник Паскуаль.– А всё-таки эти пайки ничем не лучше животных. Насмотрелся я ночью на их, с позволения сказать, женщин. Не представляю себе, что надо сделать, чтобы моя жена полезла с перекошенной физиономией на земляную насыпь, размахивая оружием.

   Тысячник Видар насмешливо глянул на него и ответил:

   – Припечёт – так и полезет. Мы с вами раньше тоже мечами размахивали только в тренировочном зале. Списки потерь готовы ?

   – Ими занимаются. Я доложу.

   – Хорошо.

   И тысячник Видар отправился бродить по затемнённым галереям.

   Оберсотник смотрел ему вслед и напряжённо размышлял. С одной стороны, его командир не выделялся чванством, свойственным офицерам такого чина, но и общаться с ним по-дружески язык не поворачивался. Хотя если Видар и был старше Паскуаля, то совсем ненамного. Командир вообще ни с кем не сближался, приятелей не имел. Паскуалю не очень нравилось то, что между ними присутствовала некая натянутость, неуместная, по мнению оберсотника, в боевом подразделении. Но, похоже, командир считал иначе.

   – Кистенем, однако, он бьётся, как дьявол,– сказал сам себе оберсотник Паскуаль и стал думать о своей семье.

   ***

   Солнце скрылось как-то внезапно. Упыри потянулись к своим укреплениям. Люди тоже просыпались и готовились к битве.

   – Брат, ты ведь и сам понимаешь, что я дело говорю,– убеждал Медвежа Ратибора.– У тебя сразу глаза загорелись, когда ты про мой план услышал. Ну а теперь-то что ? Тропу мы нашли, понимаешь ?

   – Убьют тебя.

   – Вчера ж не убили. Вы тут отвлекайте их. Построй всех и гоняй туда-сюда. А упыри пусть мозги себе ломают зачем да почему. И про катапульты не забывай.

   – Я пойду с тобой.

   – Нет, брат, не пойдёшь. А если и впрямь убьют ? Я-то что; есть Медвежа, нет Медвежи – никакой разницы. А без тебя всё войско разбежится. Такое большое дело загубим.

   – Брат, я не могу тебя отпустить.

   – Сам пойду, неотпущенный. Мы же на этих насыпях чёрт-те сколько проторчим.

   Побратимы яростно препирались чуть в стороне от костра, за которым сидели Варнава, Добромир, Любомудр, перевязанный Мечислав, Дан, Кент и Вальдес. Когда Синеока, напоенная сонным отваром, забылась, к ним присоединился и осунувшийся, молчаливый Крег.

   Вальдес, пока его ещё не было, шепнул Дану:

   – Представляешь, я всю жизнь мечтал встретить такую вот. И всё никак не получалось. А этот тихоня Крег, я точно знаю, ни о чём таком и не думал. И на тебе !

   Дан аж отшатнулся от него.

   – Всё бы тебе только о бабах,– прошептал он в ответ.– Смотри кому-нибудь из них этого не ляпни.

   – Что ты, я ж понимаю.

   Крег сидел, глядя в огонь, и машинально разламывал палкой угольки. Народ ожидал распоряжений от Ратибора, а тот всё никак не мог наговориться с Медвежей.

   – Интересно, что они там затевают ?– спросил Кент.

   Все славяне у костра разом посмотрели на него, но никто ничего не сказал.

   Прочие воины тоже маялись. Подошла группка женщин, одна из них спросила:

   – Ну, что там ?

   – Будь готова,– ответил ей Мечислав.

   Женщины отошли.

   Ратибор вернулся один.

   – Тысячники, стройте своих,– распорядился он.– Выводите людей на расстояние полёта стрелы от насыпи. Кент – на катапульты. Начнёте по моей команде. Вальдес, что со рвом ?

   – Пайки с той стороны хотели повытаскивать из него хворост, но побоялись наших стрел. Попытались поджечь. А хворост не занялся, мы же не подумавши, сырого набросали,– доложил Вальдес.

   – То есть, рвы, заполнены ?– уточнил Ратибор.

   – Да.

   – Отлично.

   Войско построилось. Ратибор прошёл вдоль шеренг и сказал:

   – Атакуем по команде. Медвежа подаст сигнал.

   – Какой ?– спросили из рядов.

   – Не знаю. Он сказал, что мы поймём.

   ***

   Поселянин, бегавший ночью к выгребной яме, по возвращению в барак чуть не помер со страху, когда на него навалились сзади, сбили с ног, зажали рот и выкрутили руки.

   – Долго же мы тебя ждали,– прошептали ему в ухо.– Совсем вас не кормят, что ли ? Вопрос к тебе есть. Только без глупостей. Вырвиглаз, освободи ему рот.

   Ладонь с губ поселянина убралась.

   – Где ваши бабы и дети ?– спросил тот же голос.

   – Там,– ответил поселянин, кивнув головой.– Охраняют их.

   – Мы догадываемся,– уверил его голос.

   – И около наших бараков стража.

   – Видали. Со стражей управимся как-нибудь. Раньше нам с ними морока была: они же чувствуют, когда ихних собратьев убивают. А сейчас упырей сдыхает много, и чутьё у них заметно притупилось. Идём с нами.

   – Куда ?

   Но объяснять поселянину ничего не стали. Его подняли с земли и подтолкнули в спину.

   У входа в барак сидели два вооружённых упыря. Кривень с Вырвиглазом подползли поближе, метнули по ножу. Убитых упырей оттащили в сторону, двери распахнулись.

   – Буди своих,– сказал Медвежа поселянину.

   Таким же образом освободили людей из остальных двух бараков.

   – Сколько вас всего ?– спросил Медвежа фохта – рослого, крепкого мужика с бородой.

   – Человек триста.

   – Семьи ваши тоже в бараках держат ?

   – Нет, в подземелье. Тесно им там и сыро, беспокоимся мы за них. Вы поможете их отбить ?

   – Ну да,– хмыкнул Медвежа.– А вы нам сильно помогли ? Кто в нас с насыпи стрелял ?

   – Так мы ж не по своей воле !– вскрикнул фохт, и несколько десятков голосов зашикали на него.

   – Мы не по своей воле,– повторил фохт шёпотом.– У нас тут командует гросскнязь Антал – лютый, будто чёрт. Что-то не так сказал, не то сделал, глянул косо; наказание одно – смерть. Вместе со всей семьёй высасывают. Их царь на время запретил им кровь людскую пить, вот они и придумали, как его указ обойти. Тут уж будешь покорным.

   – Ладно, не жалобь нас. Идём к этому подземелью. Только тихо.

   То, что фохт назвал подземельем, в действительности представляло собой несколько погребов, разделённых стенами, с единственным входом. Располагалось это сооружение чуть в стороне от замка.

   – Луки ваши где ?– спросил Медвежа фохта.

   – Издеваешься ? Забрали на ночь.

   – Шумно будет,– вздохнул Кривень.– Давайте-ка лучше этого вон отправим к десятнику.

   – И что будет ?– полюбопытствовал Медвежа.

   – А там и посмотрим.

   – Я пойду к десятнику,– загорелся идеей фохт. – Но всю поголовно стражу мне увести не удастся.

   – Я с тобой,– ответил Медвежа.– С нами Славиша. А ты, Кривень, следи тут за порядком.

   При виде трёх людей упыри разволновались. До того они валялись на траве у ворот подземелья. Четверо играли в кости, остальные просто наслаждались покоем. Десятник гаркнул команду. Солдаты подскочили, схватились за оружие. Узнав фохта, десятник крикнул ему:

   – Куда ?

   – Гросскнязь приказал доставить ему четверых детей,– ответил фохт.

   – А запрет Великого Князя ?– удивился десятник.

   – Об этом мне ничего не известно.

   Десятник подозрительно глянул на Медвежу и Славишу.

   – Это кто такие ?

   – Со мной. Детишки ведь, разбегутся ещё.

   – А почему он послал именно вас ?

   – Откуда я знаю ?– ответил фохт, начиная раздражаться.– Почему именно меня подняли среди ночи и велели тащиться сюда ?!

   – Ты тон сбавь !– прикрикнул десятник.– Распустились тут ! Документ какой-нибудь у тебя есть ?

   Медвежа и Славиша, не спеша, приблизились вплотную к солдатам, которые, правда, мало обращали на них внимания.

   – Документ ? А как же,– издевательским тоном заговорил фохт.– Гросскнязь лично мне написал приказ. Отдай, говорит, десятнику, а то...

   Славяне выхватили из-за спин мечи и вступили в бой. Пользуясь потерей бдительности со стороны врага, они уложили сразу четверых. Десятник пришёл в себя первым, но его сразил нож, прилетевший из тьмы. Медвежа толкнул в грудь фохта, отчего он упал на землю и не попал под мечи солдат. В это же время Славиша отправил ещё одного упыря к праотцам. Три ножа, запущенных теми, кто остался с Кривенем, довели количество упырей до одного. На него со звериным рыком, ринулся фохт. И кончилось бы это плачевно, не успей Медвежа ткнуть солдата осиновым колом.

   Банда собралась у входа. Медвежа взял в руку замок и дёрнул. Он не разомкнулся, но бронзовые скобы с жалобным скрипом наполовину вылезли из двери и косяка.

   – Так ключ же есть у десятника,– сказал фохт, тяжело дыша.

   Медвежа дёрнул ещё раз. Замок снова не поддался, но скобы отлетели окончательно. Медвежа распахнул дверь и распорядился:

   – Выводите всех, и поживее.

   Фохт вынул из кармана убитого десятника связку ключей и нырнул в подвал. Очень скоро оттуда потянулись женщины с детьми.

   Пока мужья и отцы разбирали своих, славяне скромно стояли в сторонке. Встреча тихой не получилось. Женщины дали волю слезам, дети ревели во весь голос. Мужчины обнимали их, успокаивали.

   – Куда нам теперь ?– спросил фохт Медвежу.

   – По баракам. Луки и стрелы вам раздобудем. Если упыри полезут – отбивайтесь изо всех сил.

   – А вы ?

   – Мы себе работу найдём.

   – Нет,– твёрдо ответил фохт.– Я соберу парней покрепче, и мы вам поможем, чем бы вы не занимались.

   – Справимся сами.

   – Не справитесь. Мы – ваши должники. Не возьмёте нас – сами что-то устроим.

   И Медвежа сдался.

   – Ну что ж,– сказал он.– Тогда пошли.

   ***

   – Как всегда,– сказал Паскуаль Видару.– "Бессмертные" на позициях, "Непобедимые" на подхвате.

   – Да провались они,– сквозь зубы процедил тысячник.

   Он со своим заместителем демонстративно прибыл на позиции. Гросскнязь Антал подозвал его к себе.

   – Где вы должны находиться, тысячник ?

   – Я желаю слышать приказы лично от вас. Если таковые последуют.

   Гросскнязь махнул рукой и отвернулся.

   – Пайки сошли с ума,– высказался оберсотник Паскуаль.– Посмотрите, командир, что они вытворяют.

   Видар видел. Пайки меняли позицию, перегоняли массы народу с места на место. Оголяли фланги, к которым спешило подкрепление из тыла, отгоняемое затем назад. То вдруг бросались в атаку, но затем сразу же возвращались на исходную позицию. Катапульты то метали камни, как бешеные, то вдруг замолкали.

   – Они явно что-то затеяли,– высказался тысячник Видар.– И хотят этими маневрами запудрить нам мозги.

   – Я тоже так думаю, командир,– ответил Паскуаль.– И похоже, гросскнязь с нами согласен.

   Упыри поначалу тоже гоняли войска по насыпи, усиливая оборону то в одном, то в другом месте, но затем бросили эту затею.

   – А интересно, что же всё-таки задумали пайки ?– заговорил оберсотник Паскуаль.

   – Увидим,– пообещал его командир.

   И они увидели.

   Замок оберкнязя Тита загорелся, будто стог соломы. Пламя ударило изо всех окон сразу. Слышались крики, грохот и треск.

   – Позвольте,– сказал гросскнязь Антал.– Господа, а где же мы переждём день ?

   Ещё никто и никогда не видел его таким растерянным.

   И в тот же миг пайки, подняв многоголосый гвалт, ринулись на штурм.

   Гросскнязь Антал, быстро придя в себя, отправил тысячника Видара принять меры к спасению замка, а остальные приготовились отражать штурм.

   Пайки, однако, снова что-то затеяли. Они перестраивались на ходу.

   – Что это ?– спросил гросскнязь.

   – Кажется, они хотят прорвать нашу оборону в одном месте,– предположил адъютант.

   – Передайте приказ фланговым тысячникам: как только пайки прорвутся через линию обороны, атаковать их с обоих сторон.

   Адъютант исчез.

   Но пайки в атаку не пошли. Не дойдя совсем немного до насыпи, они отступили, осыпая упырей стрелами.

   – Да что ж это такое !– не выдержал гросскнязь.– За ними !

   Упыри с рёвом и воем ринулись за врагами. Пайки перебежали свой ров по мосткам, втянули их к себе на насыпь и приготовились защищаться.

   Упыри вынуждены были отступить.

   – Замок продолжает гореть,– доложил адъютант.

   – Отступаем,– распорядился гросскнязь.– Проведём разведку. Если замковые строения спасти нельзя, двигаемся ускоренным маршем в тыл.

   Посыльные передали команду. Упыри снялись с насыпи и двинулись к замку, преследуемые стрелами пайков.

   ***

   Тысячнику хватило одного взгляда на замок, чтобы понять: тут уже ничего не исправишь. Все пристройки, сделанные для солдат и офицеров, горели ясным пламенем.

   – Кто ?!– закричал тысячник Видар,– Кто это сделал ?!

   Ответить ему никто не мог, ибо оберкнязь Тит, вся его семья и прислуга лежали в ряд у входа. Мёртвые.

   – Где пайки ?– спросил тысячник Видар.

   – В бараках,– доложил оберсотник Паскуаль.– А их семьи – в подземелье.

   – Устроим им кровавую баню,– распорядился тысячник.– Сотник Кьяр ! Вы со своими солдатами идёте в подземелье и поголовно вырезаете всех баб и детей. В живых не должно остаться никого. Остальные – за мной.

   Сотник Кьяр хотел сказать, что не для того он заканчивал офицерскую школу, но не решился.

   Тысячник пылал яростью. Он бежал в первой шеренге и сгоряча не разглядел, что у бараков нет стражников. В другое время это обстоятельство, возможно, и заставило бы его задуматься, но теперь он был слишком возбуждён и пришёл в себя лишь после того, как из окон полетели стрелы, а вокруг начали падать солдаты.

   Упыри побежали назад.

   – А ведь мы сами научили их пользоваться оружием,– заметил оберсотник Паскуаль.– Чтобы они охраняли наш дневной покой.

   – Поджечь бараки,– распорядился тысячник Видар.

   Но из этой затеи ничего не вышло. Стены были каменными, а соломенную крышу пайки, как оказалось, успели залить водой. Подожжённые стрелы в ней гасли.

   – Строим катапульту,– решил тысячник.– Кто видел её когда-нибудь вблизи ?

   Таковые нашлись. Закипела работа; офицеры погнали солдат за камнями. И в это же время мимо замка потянулась передовая колонна упырей.

   Видар кинулся к ним.

   – Что случилось ? Куда вы ?

   – Приказ гросскнязя,– ответили ему.– Да он и сам скоро покажется.

   Тысячник Видар побежал к главнокомандующему.

   – А, вот вы где,– заговорил гросскнязь.– Вам, помниться, было угодно выслушивать приказы лично от меня ? Так вот: прикрывайте наше отступление.

   – Слушаюсь,– ответил тысячник Видар.

   Вид у него был совершенно бесстрастным. Главнокомандующий ожидал, что он будет возмущаться и протестовать, но ничего такого не произошло. И вдруг гросскнязь Антал сказал:

   – Да поможет вам луна.

   – Это же верная гибель,– прошептал оберсотник Паскуаль, когда штаб главнокомандующего удалился.

   – Умирать нам никто не приказывал,– спокойно заметил тысячник Видар.– Мы немного подержим пайков перед замком, а потом отступим сами. Там дальше – лес, а в нём они не решатся преследовать нас ночью. Господа офицеры, ко мне !

   Сотники обступили своего командира. Тот быстро дал указания и расставил своё подразделение. Когда армия упырей скрылась с глаз, тысячник Видар уже был готов к бою.

   Передовой отряд пайков увлёкся преследованием; стрелы упырей охладили его пыл. Мятежники откатились назад, завязалась перестрелка. Пайки всё подходили и подходили, из бараков тоже постреливали. Вскоре упырей оттеснили на не очень выгодную позицию, где огонь из горящего замка хорошо их освещал. Пайков становилось всё больше; их уже вполне хватало для того, чтобы броситься в атаку.

   – Отходим,– распорядился тысячник.

   Упыри организованно снялись с места и подались назад, к лесу. Пайки приветствовали это событие радостным воплем, на который из бараков хлынули поселяне. Видар уходил одним из последних. Он увидел огромного широченного славянина, и у него невольно вырвалось:

   – Медвежа !

   Славянин пристально глянул на него и спросил:

   – А ты откуда меня знаешь, упырская морда ?

   – Так вышло,– неопределённо ответил Видар и тут же ринулся на врага.

   Он нанёс страшный удар мечом, но Медвежа легко отвёл его левой рукой, а правой он попытался вонзить кол в живот врага, однако Видар успел отпрыгнуть назад. Затем упырь напал на славянина снова, намереваясь пробить ему башку кистенем. Медвежа пригнулся, подсел, схватил тысячника за ноги и рванул кверху. Видар рухнул на землю. Медвежа развернул его лицом к земле и наступил ему на спину.

   Видар отчётливо представил себе, как сейчас ему под лопатку вонзится железный меч. Бессознательно махнул он рукой и попал Медвеже кистенем по голени той ноги, которая стояла на земле. От неожиданной резкой боли славянин взвыл и опустился на колено. Видар вскочил на ноги и рванул прочь.

   – Стреляй, уйдёт !– завопили пайки.

   Тысячник ринулся в толпу поселян, которые кинулись от него врассыпную, однако он успел схватить молоденькую девицу, развернуть её и спрятаться за ней. Сразу четыре стрелы пронзили девушку, после чего Видар бросил труп и скрылся в спасительной тьме.

   ***

   – Преследовать их не будем,– распорядился Ратибор.– Отдохнём, подлечим раненых, подучим добровольцев.