Текст книги "Каратель. Том 1: Шпион поневоле (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Каратель. Том 1: Шпион поневоле

Глава 1

«Я взглянул, и вот, конь белый,

и на нём всадник, имеющий лук,

и дан ему был венец;

и вышел он как победоносный, и чтобы победить»

(Откровение Иоанна Богослова, глава 6; 2)

* * *

В баре царил полумрак. Тихая мелодия плавно скользила вдоль стен, обволакивала столики и растекалась по стойке. Было видно, что музыкантам уже осточертели и сцена, и посетители, не обращавшие на них ни малейшего внимания, и даже собственные инструменты. В воздухе ощущались сонливость и усталость – такие же приторные и тягучие, как «Джоконда» – напиток, который пила большая часть завсегдатаев этого заведения. Ядрёная штука, но, как и всё на свете, в конце концов перестающая шибать по мозгам так же, как в первый, второй или двадцатый раз.

Бармен, низенький вёрткий человечек в едко-жёлтом жилете и с крапчатой бабочкой на шее, суетливо перебегал от одного посетителя к другому, смешивая на ходу коктейли и пересыпая свою речь шутливыми замечаниями. По сравнению с ним всё окружающее казалось ещё более застывшим и неподвижным.

Макс Агранов, стрелок отряда зачистки, сидел за стойкой и не спеша потягивал из большой тяжёлой кружки пиво. Слева от него тускло поблёскивала крышка утилизатора, в который он стряхивал пепел с дымившейся в руке сигареты. Обычно он не курил, но в баре было так тоскливо, что Макс не нашёл лучшего развлечения.

– Эй, Агранов! – раздался за его спиной весёлый звонкий голос. – Решил принять для храбрости? Пиво в этом деле не поможет, – высокий молодой человек в красивой, престижной форме танкиста подошёл к лейтенанту и пожал ему руку. – Не взять ли нам чего-нибудь покрепче? – добавил он и, жестом подозвав бармена, добавил. – Два коньяка. Хороших! И не вздумай разбавлять, – в ответ на это бармен состроил оскорблённую мину и отошёл.

– Ну, что слышно? – спросил Макс, когда молодой человек сел рядом с ним за стойку.

– В принципе, ничего определённого. Ты же знаешь, с Минтийским лесом никогда ничего нельзя знать заранее. Этакое непредсказуемое говно!

– Кое-что как раз можно, – возразил Макс.

– Что, например? – спросил его собеседник, внимательно следя глазами за барменом.

– То, что из него не возвращаются.

– Ерунда! – отмахнулся со смешком танкист. – На этот раз мы прекрасно вооружены, и, кроме того, нас много.

– Твой танк снабдили бронёй от привидений? – скептически поинтересовался Макс, бросив окурок в утилизатор. – Покрыли защитными глифами, рунами или окропили святой водой?

– Брось! – молодой человек махнул рукой. – Ты же не веришь в эти сказки? Мало ли, что наплетут люди от страха. Если верить каждой байке, то можно наложить в штанишки ещё до того, как заберёшься в машину.

– И чего же они, по-твоему, боятся?

Танкист снова усмехнулся. Кажется, он, и правда, не воспринимал слухи о загадочном лесе всерьёз.

– Уранийцев, разумеется. Но после того как мы прочешем Минтийскй лес, о них забудут навсегда. Хотя нет, наверняка они останутся в легендах, – танкист рассмеялся. – Спасибо! – добавил он через секунду, беря в руку поставленный перед ним барменом коньяк. – Твоё здоровье, Макс. И за успех операции!

Танкист выпил и положил в рот солёный орешек из стоявшей рядом стеклянной розетки. Раздался хруст.

– Ловко мы их выбили из Порт-Бурена, а!? – воскликнул он, снова обращаясь к лейтенанту. – Тоже мне, революционеры!

– Повстанцы, – поправил его Макс.

Он наблюдал за тем, как ходят желваки под кожей собеседника, перемалывавшего орешек с каким-то необъяснимым остервенением.

– Да какая разница? – нахмурился танкист. – А ведь они, небось, действительно думали, что так им город и отдадут! – он презрительно фыркнул.

– Но всё-таки они его захватили, – заметил Макс и жестом заказал ещё кружку пива.

– Всего на три часа.

– Послушай, Артур, – Макс повернулся к танкисту. – ОНИ ЕГО ЗАХВАТИЛИ! Думаешь, послали бы нас зачищать этот чёртов лес, если бы уранийцы не были опасны?

Танкист удивлённо посмотрел на него.

– Помилуй! – сказал он чуть насмешливо. – У них только огнестрельное оружие, а у нас лазеры и танки. Ты ведь не боишься их, а? – добавил он, шутливо понизив голос.

Макс молча отвернулся. Он не понимал бравады своего сослуживца. Опасность предстоящей операции казалась ему очевидной, и его раздражало, что Артур не хочет этого признать. Из-за таких вот настроений и проигрывают битвы!

В это время входная дверь открылась, и в бар вошёл ещё один посетитель – мужчина лет тридцати, крепкого телосложения, с короткими тёмными волосами, торчащими на голове жёстким ёжиком.

– Здорово! – сказал он, заметив сидящих у стойки сослуживцев, и, подойдя, расположился рядом.

Все трое обменялись рукопожатиями.

– Как настроение? – поинтересовался пришедший и подозвал бармена. – Турингосский ром, – сказал он суетливому человечку с бабочкой. – Двойной.

– Настроение? – танкист усмехнулся. – Вот Агранов решил запаниковать, – он мотнул головой в сторону Макса. – Говорит, что против привидений мы бессильны. А что нам на это скажет пехота?

– Это точно! – заявил пришедший и, достав из кармана оранжевую сигарету, закурил. – Агранов, конечно, прав. Но я надеюсь, что, кроме нечисти, нам попадутся и несколько уранийцев.

– Ты тоже считаешь, что зачистить Минтийский лес – пара пустяков? – поинтересовался Макс.

– Вовсе нет, – вошедший слегка нахмурился. – Если честно, по своей воле я бы ни за что туда не сунулся. Но, с другой стороны, сами повстанцы ведь не боятся там жить, так?

– Слушайте, да что вы паникуете?! – воскликнул танкист раздражённо. – У нас будет восемьдесят танков и две тысячи бронированных пехотинцев! Мы сомнём этот лес за полчаса!

– Жаль, что нельзя накрыть зону атаки превентивным огнём.

– Да уж! – буркнул танкист. – Это уранийцы предусмотрели. Пятнадцать реакторов – мишень весьма сомнительная. Если мы в них попадём, то можно забыть о пенсии, – тут он опять расхохотался.

Максу показалось, что это граничило с истерикой, хотя могло быть и следствием опьянения. Быть может, танкист был не так уверен в победе, как норовил показать?

– Кроме того, терраформирование этого участка обошлось Федерации в кругленькую сумму, – вставил пехотинец. – Наши боссы никогда не позволят нам сжечь этот чудный лесок, живи там хоть сам дьявол, а не то что привидения.

– Сраные привидения! – выкрикнул танкист, хлопнув ладонью по стойке. Несколько человек с вялым любопытством посмотрели в его сторону, но почти сразу отвернулись: ничего интересного, очередной подгулявший военный.

– Ты пьян, – заметил Макс. – Иди проспись.

Танкист не обратил на его слова внимания.

– Знаете, что меня больше всего злит в этой истории? – проговорил пехотинец, сминая окурок о крышку утилизатора. – То, что у них нет лазеров.

Макс удивлённо приподнял брови, а танкист хрюкнул.

– Решил поиграть в благородство, что ли? – спросил он.

– Нет, – пехотинец опрокинул в рот принесённый барменом ром. – Просто мне кажется, что чертовски глупо погибать от пули. В двадцать седьмом-то веке!

– Не беспокойся, – сказал танкист. – Для этого тебе и дают броню.

Пехотинец покачал головой.

– Те, что прежде совались в Минтийский лес, тоже ходили туда не голыми.

– Наши скафы выдерживают попадания лазеров, – сказал Макс. – Пули против них – ничто!

Пехотинец с сомнением покачал головой.

– И всё же, мы ещё не победили.

– Да пошли вы! – раздражённо проворчал танкист и с трудом поднялся. – Если так боитесь, то подайте на увольнение.

– Наверное, хорошо сидеть в танке, да, Артур? – бросил Макс. – Можно быть чертовски храбрым.

– Что ты сказал?! – танкист развернулся лицом к говорившему, – А ну, повтори!

– Хватит! – пехотинец встал и начал теснить Артура к выходу. – Мы все раздражены.

– Ни черта подобного! – огрызнулся тот. – Я спокоен! Слышишь, ты!? – крикнул он Максу. – Я спокоен!

– Давай-давай! – сказал пехотинец, выставляя его за дверь. – Топай!

Танкист громко выругался и вышел.

– Думаю, нам тоже хватит, – заметил пехотинец, возвращаясь к стойке бара.

Макс кивнул.

– Допьём и по казармам, – сказал он, поднимая кружку.

– Правильно, – согласился пехотинец и залпом опрокинул свой ром. – Вот ещё что, Макс, – добавил он вполголоса, – незачем вести такие разговоры с личным составом. Ты же знаешь, все и так на нервах из-за этого проклятого леса, а ты подливаешь масла в огонь.

– Заделался секуристом, что ли? – поинтересовался Макс беззлобно.

Пехотинец поморщился.

– Не неси чушь, ты же меня знаешь! Просто кто-то может истолковать твои слова превратно. Разве ты для того рвался в армию, чтобы вылететь из-за какой-то ерунды?

Макс пожал плечами. Пехотинец был прав, но ему не хотелось делать вид, что всё в порядке, и предстоящая операция – плёвое дело. Их отправляли в пекло, в мясорубку, и это был акт отчаяния – командование жертвовало лучшими частями, чтобы смять сопротивление тех, кто оказался Федерации не по зубам. Макс не считал себя расходным материалом и заниматься аутотренингом не собирался – поэтому его раздражало стремление других надеть розовые очки и делать вид, что их ждёт рядовая операция.

– Извини, – сказал он пехотинцу. – Я знаю, ты не стукач и просто беспокоишься за меня. Только чего будет стоить моя лояльность после того, как я сгину в Минтийском лесу?

Глава 2

На следующий день федеральные войска окружили Минтийский лес – убежище повстанцев. Мощные чёрные деревья с раскидистыми кронами стояли плотной стеной. Между ними почти невозможно было разглядеть просвет: толстые лианы, похожие на гигантских змей, свисали до самой земли, их обвивали разные виды плющей, в том числе, ядовитых. Ветер шевелил острые широкие листья и приносил сладкие ароматы цветов, распустившихся в глубине леса.

Макс смотрел на лес и вспоминал запущенный парк неподалёку от своего дома, который он оставил так недавно и, в то же время, так давно. Нет, они совсем не были похожи. Тот производил впечатление засохшей мумии, в то время как этот находился в расцвете и дышал силой дикой природы. И всё же, Минтийский лес наводил Макса на мысли о прошлом. Прошлом, с которым он так торопился расстаться.

Путь пехоте должны были проложить танки. До сих пор никто из присутствующих в лесу не был, однако ходили слухи, что он населён призраками. Этим историям и верили, и нет, однако было доподлинно известно, что, кроме повстанцев-уранийцев, из него никто не возвращался. Хотя уранийцы тоже не возвращались. Они в нём просто жили.

Несколько отрядов, посланных в заросли в прошлом году, исчезли бесследно вместе со всей техникой. Их не удалось обнаружить даже при помощи многоуровневого сканирования, а автоматические разведчики сгинули, едва успев скрыться за деревьями. Такое положение дел просто выводило командование из себя.

А неделю назад повстанцы атаковали Порт-Бурен – среднего размера город с важным для коммуникативной сети Урана космодромом – и с лёгкостью захватили его. Правда, уже через три часа войска выбили их оттуда и загнали обратно в Минтийский лес, но дальше преследовать не решились. Лес нельзя было накрыть артиллерийским огнём с дальних дистанций, поскольку уранийцы разместили в нём пятнадцать реакторов, и взрыв даже одного из них вызвал бы цепную реакцию, повлекшую за собой выброс огромного количества радиации. Повстанцы сами сообщили об этом федеральному правительству и тем самым обезопасили себя от бомбардировок. Таким образом, чтобы покончить с мятежными уранийцами, было необходимо атаковать их в Минтийском лесу. На их территории. Тогда правительство решило задействовать Карателей – воинскую часть, состоящую из танков, бронетехники, стрелков-снайперов, сапёров и бронированных пехотинцев, специализирующуюся на быстром примерно-показательном подавлении бунтов. И вот они окружили убежище повстанцев, приготовившись идти в наступление.

В воздухе царила такая тишина, что казалось, будто солдаты готовятся атаковать пустой лес. Но она была обманчива, ибо походила на молчание приготовившегося к прыжку тигра. Как известно, охотник никогда не видит караулящего его зверя, в то время как хищник всегда видит его.

Командир отряда дал танкам приказ начинать прокладывать дорогу, и тяжёлые машины, напоминающие гигантских колорадских жуков, двинулись в сторону деревьев. Широкие гусеницы вминали траву в податливую влажную почву, по округе распространялся запах масла и топлива.

Из стволов длинными белыми лучами вырвались лазеры, и передний край леса задымился. Чёрные деревья начали медленно падать одно за другим, обрывая лианы, с грохотом ударяясь о землю, распугивая насекомых и взметая миллиарды моховых спор. Вслед за танками двинулась пехота. Бронированные люди, точно чёрные муравьи, пробирались сквозь ветки поверженных деревьев.

***

– Не нравится мне это, – заметил Артур, напряжённо вглядываясь в показания приборов. – Движемся уже полчаса, а никого до сих пор не видели.

Сидящий слева от него водитель покачал головой.

– Нехорошо, – сказал он задумчиво. – Они уже должны были атаковать. Говнюки притаились и чего-то выжидают. Хотел бы я знать, чего именно.

– А может, сбежали? – с плохо скрытой надеждой предположил радист.

– Вряд ли, – сказал водитель. – Некуда им бежать. Они потому тут и окопались.

Радист поднял палец, призывая к молчанию, и плотнее прижал к голове наушники. Он получал сообщение.

– Нам приказано взять на борт пехоту, – объявил он через пару минут. – Местность становится слишком топкой.

– Это и я почувствовал, – заметил водитель. – Гусеницы начинают буксовать.

Он остановил танк и подождал, пока идущие рядом пехотинцы не поднимутся на него, а затем двинулся дальше.

– Я вылезу, поговорю с Аграновым, – сказал Артур.

Надев шлем, он открыл в потолке кабины люк, и начал подниматься по короткой металлической лестнице. Выбравшись наружу, приветственно махнул расположившимся на танке пехотинцам и подошёл к сидевшему перед лучемётом Максу. Орудие было защищено бронированным колпаком, а стрелок осматривал местность через бойницу.

– Что слышно? – спросил Макс, заметив Артура. – Похоже, лес пуст.

Танкист с сомнением покачал головой.

– Не думаю, – сказал он, оглядываясь по сторонам. – Больше похоже на засаду. Наверняка они ждали, что мы их атакуем, и приготовились. Не удивлюсь, если мы нарвёмся на мины.

– Становится очень топко, – заметил Макс. – Танки не могут увязнуть?

Артур отрицательно покачал головой.

– А утонуть? – спросил Макс, умехнувшись.

Он не хуже танкиста знал, что танк спокойно проедет по любому дну.

Артур улыбнулся в ответ и покачал головой. Оба пытались замаскировать неприятное тянущее чувство, которое вызывал окружающий лес.

– Если станет слишком глубоко, – сказал Артур, – нам придётся вернуться, ведь пехота не может идти по дну.

– Призраков, кстати, не видать, – сказал Макс, доставая сигарету и закуривая. – Может, ты был прав, и всё это сказки.

Артур ничего не ответил. На самом деле, они оба не верили в это.

– Здесь жутко воняет, – сказал он, осматриваясь. – Как думаешь, в чём дело?

– Это трясина, – ответил Макс. – Запах появился ещё пятнадцать минут назад. Я даже снизил проницаемость фильтров, – стрелок постучал себя указательным пальцем по носу.

– Не понимаю, как можно жить в этом болоте! – танкист брезгливо поморщился.

– А что делать? Больше повстанцам спрятаться негде.

– Да, мы неплохо потравили этих крыс! – усмехнулся Артур.

Они с Максом немного помолчали.

– Ты извини за вчерашнее, – сказал вдруг танкист. – Я перебрал, похоже.

– И ты меня, – кивнул Макс.

– Кто знает, чем закончится сегодняшний день, – добавил Артур.

Макс взглянул на него с удивлением. Значит, танкист понимал, что их ждёт, и его бравада – просто средство защиты от панического страха перед таинственным и зловещим лесом! Интересно, все солдаты чувствуют то же самое, или есть те, кто верит в пропаганду и всерьёз рассчитывает на лёгкую победу, несмотря на всем известные факты?

– Ты словно прощаешься, – недовольно заметил Макс.

– Не-е… – качнул головой танкист. – Вот ещё!

– Пока ничего особенного не произошло. Я думаю… – Макс запнулся, прерванный диким воплем одного из ехавших на танке пехотинцев.

Артур резко обернулся, выхватив из кобуры портативный бластер. Остальные тоже подняли оружие и, прижавшись к танковой броне, заняли позицию круговой обороны. Восемь чёрных дул смотрели в лес, но он был по-прежнему тих и безмятежен.

Оравший пехотинец упал на спину и бился в конвульсиях, выронив штурмовую винтовку и гремя латами.

Макс медленно поворачивал лучемёт, пристально всматриваясь в заросли и стараясь не поддаваться возбуждению. Получалось плохо: организм не слушался, его захлёстывал адреналин.

Но нигде не было ни малейшего движения, даже сканеры молчали – только ползли танки, и истошно вопил пехотинец.

– Что произошло?! – гаркнул потерявший терпение Артур, не опуская бластер. – На нас напали?! Где противник?

– Похоже, с одним из солдат припадок, – ответил Макс, не опуская оружие. – Поглядите, что с ним! – крикнул он остальным.

– Я тоже взгляну, – Артур подошёл к пехотинцу и опустился на корточки. Припадочного держали двое товарищей, на их лицах ясно читалось недоумение. Ещё бы: в Карательный корпус попадали только лучшие, и человека с нервным заболеванием там оказаться просто не могло.

Солдат вдруг перестал кричать, его глаза остекленели, он уставился в одну точку и что-то бормотал. Разобрать слова по общему каналу было невозможно, и поэтому Артур вытянул из гнезда на своём скафандре провод прямой связи и вставил штепсель в специальный разъём на плечевой лате пехотинца.

– Он говорит, что видит себя мёртвым, – объявил он через некоторое время. – И что у него горит в груди. Там пламя и… оно его сжигает!

– Если эта вонь не прекратится, то и наши лёгкие сдадут, – мрачно заметил кто-то из солдат.

Тут раздались выстрелы, быстро перешедшие в беспрерывную пальбу. Пехотинцы бросили припадочного и приготовились отразить атаку. Они увидели, что их товарищи на соседнем танке с криками лупят по лесу, и тоже открыли огонь, но очень скоро стало ясно, что там никого нет.

– По кому стреляете?! – закричал Макс в рацию. – Где враг?! – его датчики движения молчали, сам он тоже не видел ни души.

В ответ стрелок услышал только вопли и звук пальбы. В этот момент поперёк дороги упало сваленное каким-то танком дерево и, ударив ветками по трясине, обдало турель зловонными брызгами. У Макса закружилась голова, он поднял руку, чтобы отключить обонятельные фильтры, и тут, наконец, увидел врага. Тот пёр прямо на него, подняв бластер. Макс развернул орудие и выстрелил, но лазер, вместо того, чтобы поразить цель, прошёл насквозь и ударился в кусты позади неё. Человек продолжал наступать. Озадаченный Макс решил, что промахнулся, и выстрелил опять. Тот же результат! Когда ураниец подошёл к танку почти вплотную, его лицо, видневшееся сквозь прозрачное забрало шлема, показалось Максу знакомым. «Чёрт, почему у него бластер?! – пронеслось у него в голове. – У повстанцев же нет лазерного оружия! И почему он не стреляет?» Макс обернулся к Артуру и увидел, как тот с перекошенным лицом лупит по воздуху. Вокруг сверкали лазеры, солдаты, казалось, сошли с ума и стреляли без разбора. Макс вновь повернулся к своему противнику и почувствовал, как спина покрывается холодным потом: перед ним стоял окровавленный труп, вернее, призрак, как две капли воды походивший на него самого! Из простреленной груди сочилась кровь. Макс отпрянул, одновременно нажимая на гашетку. Как только ударили выстрелы, он ощутил лёгкое жжение в груди, как если бы туда заливали горячую воду.

В этот момент из леса донеслись выстрелы, и Макс увидел уранийцев: те наступали широкой цепью, прикрываясь деревьями и точными выстрелами поражая обезумивших от страха и не замечающих их солдат. На лицах повстанцев Макс успел разглядеть маски наподобие противогазов и последнее, что подумал прежде, чем пулемётная очередь, пущенная из ближайших кустов, с лёгкостью прошила его защищённую бронескафом грудь, было: «Господи, как же это глупо – умирать от пули!»

Глава 3

Перед глазами расплылась сплошная темнота, уши словно мокрой ватой заложило. А затем высветилась надпись: «Тренировка окончена. Ваш балл – 65».

Макс поднял опутанные проводами руки и снял шлем. Несколько раз моргнул, давая глазам привыкнуть к освещению зала.

– Неплохо! – проговорил сержант Кунц, крепко хлопнув его по плечу. – Но ты погиб! Сдох и не оставил даже потомства. Не то чтобы Федерация нуждалась в твоих отпрысках, конечно… Демография у нас и так… хм… Ну, ладно, не будем о грустном. В общем, не забывай, что в жизни ситуация может сложиться так, что у тебя не будет ни скафандра, ни защитного поля, ни даже активной брони. И тогда тебя не то, что пуля, а даже говёная стрела проткнёт на раз.

– Так точно, сэр, – отозвался Макс. – Учту обязательно. Стрела, говно, демография.

Наставник хмыкнул.

– Молодец. Основные моменты зафиксировал. Но суть в том, что у врага, возможно, будет вовсе не то оружие, которое ты ожидал. Уже сейчас у повстанцев появляются лазерные винтовки – контрабанда процветает всегда и особенно во время войны, понял?

– Так точно, сэр.

– Ты должен быть готовым ко всему. Даже вломиться в болото на гусеничном танке. Даже уйти вместе с ним в вонючую жижу. Ну, или повиснуть на ветке навроде обезьяны. Потому что какова главная цель солдата?

Макс вздохнул.

– Выполнить задание.

– А вторая?

– Выжить.

– Зачем?

– Чтобы сохранить боевую единицу.

– Для чего?

– Для выполнения следующего задания.

– Молодчина! Именно так. Потому что ты нужен Федерации, парень. Даже если она тебе не нужна. А если серьёзно, – инструктор нахмурился, словно подтверждая, что время шуток кончилось. – Никто не знает, что там на самом деле в Минтийском лесу. Возможно, уранийцы нашли способ бороться с антигравитантами.

– Да, сэр.

– И вообще, чёрт знает, что у них там есть, а чего нет.

– Говорят, реакторы есть, сэр.

– Угу. Говорят. Но видеть-то их никто не видел.

– Вероятно, у разведки имеются подтверждения. Хотя бы вероятности…

Сержант хлопнул парня по плечу, заставив замолкнуть.

– Не умничай, мой тебе совет! Не твоё это дело. Чтобы мозгами шевелить, есть другие люди. А ты своей тыквой пользоваться должен исключительно в рамках поставленной перед тобой тактической задачи.

– Ясно, сэр.

Инструктор подвигал челюстями.

– Надеюсь, в другой раз ты будешь лучше владеть собой.

– Постараюсь, сэр, – Макс уже освободился от большей части электродов и теперь вылезал из тренинг-капсулы.

– Уж постарайся! – сержант усмехнулся. – Жизнь-то твоя.

***

Огромная бетонная платформа медленно проплывала мимо горизонтальной фермы – несущей конструкции аэрокондоминиума, состоявшего из двадцати пяти тысяч жилых ячеек – крошечный островок среди миллионов построек мегаполиса.

Платформу влекли четыре двигателя, похожих на здоровенные пивные бочонки. Их низкое гудение напоминало жужжание пчёл, которых Макс, сидевший на ферме, видел в прошлые выходные в зверинце на девятнадцатом ярусе Хаба орбитальной станции Эминус. Редкий случай, когда удавалось поглядеть на живых существ – не считая людей, конечно.

Здесь, на околоземной орбите, находилась военная база, на которой проходил обучение Макс. Экзамены остались позади, и до распределения оставалось не больше недели. Сдать дисциплины оказалось не так уж сложно, ведь он с самого начала считался одним из лучших стрелков своего курса – недаром именно к этой специальности с детства чувствовал стремление. Сержант говорил, что с истинным призванием рождаются, а всё остальное – развитие мастерства. Доведение до совершенства. Трудней всего понять, для чего ты был рождён. Но если с этим справился, дальше уже дело времени и дисциплины.

Листая журналы об оружии, Макс восхищался металлическими частями, сопряжёнными с деревом, ставшим столь редким в двадцать седьмом веке, что позволить себе иметь бластер с прикладом из дуба или клёна могли только очень состоятельные люди. Большая же часть пушек имела пластиковые детали. Они тоже выглядели круто – насколько это доступно вещам сугубо утилитарным. Но роскошными их никто не назвал бы. А вот дерево – это да, это было шиком! Даже на бумаге оно смотрелось исключительно.

Холодное оружие тоже нравилось Максу, но совсем не так, как мощные дезинтеграторы или плазменные пушки. Последние поражали формами, а боевые характеристики заставляли сердце биться сильнее. Макс представлял себя десантником Федеральной армии, бегущим с портативной лазерной пушкой наперевес по стропам космокрейсера: на ногах – высокие ботинки на толстенной подошве, которую не берут даже кислоты венерианских болот, на груди – рельефный панцирь с отражателями, лишь недавно принятый на вооружение – последнее слово военной индустрии, за спиной – ранец с аккумуляторами и блоками поддержания жизнедеятельности, на голове – тонированный шлем. А впереди в утреннем мареве маячит лагерь повстанцев. Например, уранийцев, которые не оставляли попыток отвоевать независимость. Конечно, это была жалкая партизанская война, но она раздражала Федеральное правительство тем, что никак не заканчивалась, и потому на Уране уже несколько лет царило полувоенное положение, а командование время от времени перебрасывало туда десантные части для подавления мелких возмущений, предотвращения терактов и контроля огромной территории планеты.

Макс хотел бы попасть на Уран и поучаствовать в подавлении какого-нибудь мятежа. Хотя ему было не важно, против кого сражаться – главное, выбраться с Земли, как когда-то он выбрался из трущоб Москваполиса, так разросшегося, что в нём не осталось места для тех, кому не посчастливилось родиться в семье богача или политика. Но Максу повезло – он умел стрелять. Это был его талант. Сначала он жал на курок мини-бластера на улицах, отбиваясь от других банд, потом, когда скопил немного денег и купил штурмовую винтовку, тренировался на пустыре за городом. И, наконец, его мечта осуществилась: он поступил в Федеральное военное училище! Четыре года муштры – и выпускные экзамены сданы! Очень скоро он попадёт в одно из элитных подразделений и отправится бороздить космические просторы. Макс улыбнулся тому, что думает штампами – всё-таки дисциплина сделала своё дело. Теперь мелкий бандит стал добропорядочным гражданином, защитником Федерального Содружества. Ему было, чем гордиться. Так, по крайней мере, утверждали агитплакаты, развешанные в коридорах училища.

Было время – первый курс – когда парень впитывал пропаганду, как губка, и смотрел на всё выпученными от восторга глазами. Мальчишку из трущоб очаровали блеск военной машины, её стройность, отлаженность и мощь. Всего этого не было в его предыдущей жизни, полной хаоса и случайностей.

С тех пор многое изменилось. Макс по-прежнему верил в идеалы, но уже понимал, что на деле они зачастую оборачиваются абсурдом и неоправданной жестокостью, цинизмом, конформизмом, а бывает, что и используются для достижения чьих-то личных целей. Тем не менее, он был солдатом, принесшим присягу защищать Федерацию от внешних и внутренних врагов, и собирался исполнять свой долг по мере сил и возможностей. Правда, Макс не чувствовал себя особенно обязанным чем-то этому гигантсткому межпланетарному монстру – зато он считал себя в долгу перед армией, предоставившей ему возможность вырваться с Земли. Кто-то когда-то сказал, что армия – это семья. Макс был с этим согласен, даже несмотря на то, что сам собирался стать её «нелюбимым сыном».

Высокая стройная девушка в облегающем красном костюме подошла к Максу сзади и положила ладонь ему на голову. Её чёрные распущенные волосы развевались на тёплом ветру, который создавался движением платформ, транспортников и более мелких машин, сновавших над, под и вокруг фермы, на которой находились пришедшие сюда люди.