Текст книги "Шмордонские игры (СИ)"

Автор книги: Виктор Емский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Джем с товарищами двинулись к выходу из коридора. Шмор с Вискерсом тоже. Но неожиданно путь им преградил Алмаз, который заявил:

– Нет-нет, ваше величество! Вы остаетесь гостить у меня.

– Не понял! – воскликнул Шмор, хотя был готов к такому повороту событий.

Джем остановился, и его товарищи, следовавшие за ним, вынуждены были замедлить движение.

– Правительство Джаппурии не хочет осложнений, – заявил Алмаз. – И потому отказывается принять вас на своей территории.

– Какие осложнения? – вспыхнул Шмор. – Они и так уже есть! Посол Джаппурии помог мне бежать! Это война!

– Тихо-тихо-тихо, – прищурившись, сказал Алмаз и, обернувшись, непонятно махнул рукой в сторону людей, окружавших Стандарта.

Из толпы тут же выскочили два крепких разгульдяйца, которые слету подхватили Шмора под руки, развернули его и поволокли к ближайшей каюте. Еще один, не торопясь, подошел к Вискерсу и жестом предложил тому следовать за своим господином. Граф, пожав плечами, выполнил приказ.

Джем заметил, что один из провожающих зажал рот Шмора рукой, а другой коротко двинул императору коленом под дых, в результате чего жертва организованно последовала в нужном направлении.

– Стоп! – крикнул Джем. – Я сойду на Сочи только с Вискерсом и Шмором!

Этот возглас был воспринят его друзьями как руководство к действию. Батон с Кебабом, подскочив сзади к разгульдяйцам, тащившим императора в каюту, отшвырнули их в стороны и, подхватив Шмора, подвели его к Джему. Стандат Резиновый тут же закричал фальцетом:

– Прекратите!

Джем аккуратно развернул старикашку лицом к двери, толкнул его, и министр иностранных дел Джаппурии, шустро семеня ногами, скрылся из глаз в глубине прохода. Остальные, включая Шмора, также принялись действовать. Спустя минуту вся официальная группа была вышвырнута за дверь. Последним выкатился Алмаз, подгоняемый пинками разъяренного императора.

– Закрываем дверь и баррикадируемся койками! – крикнул Джем.

Батон, Кебаб, Хапс и Вискерс убежали в каюты. И здесь взгляд Джема вдруг упал на Отжима, который, не принимая участия в сражении, молча стоял в сторонке.

– Вали отсюда! – разрешил Джем. – Догоняй Стандарта.

– Не могу, – тяжко вздохнув, ответил Отжим.

– Почему? – удивился Джем.

– Служба... – Развел руками Отжим.

– Джем, давайте: я справа – вы слева, – предложил Шмор.

Джем кивнул головой, и они с императором подошли к служаке. Спокойно и размеренно каждый из них взял Отжима со своей стороны за руки и за ноги. Плавно оторвав тело от пола, они направили его головой в сторону все еще открытой двери.

– Что это вы делаете? – спросил Отжим с удивлением.

– На счет три, – распорядился Джем, оставив последний вопрос без ответа. – И-и-и раз, и два, и-и три!

Раскачав тело, они дружно отпустили руки, и Отжим со свистом унесся в проход, где как раз возникла фигура Алмаза с зажатым в руке пистолетом-парализатором. Увидев тело с растопыренными конечностями, несущееся ему навстречу, Алмаз инстинктивно нажал на курок своего психического оружия. Парализатор моментально прекратил все мыслительные процессы в черепе начальника службы безопасности посольства, но по понятным физическим причинам сам полет прервать не смог. И потому Отжим, находящийся в тяжкой паралитической прострации, со звуком упавшего на пол мешка с картошкой врубился в разгульдяйца, по инерции увлекая его за собой. Стальная дверь тут же была захлопнута и завалена доверху койками, а гости Алмаза поняли, что в этот день они остались без обеда.

Через несколько часов вопрос разрешился. Джабль спускался к поверхности Сочи, а Стандарт Резиновый выговаривал Джему:

– Вы не имеете никакого понятия о государственном мышлении! Вы ввергли Джаппурию в пучину новой войны! Но это еще не все! Вы нанесли урон казне королевства. За ваше освобождение пришлось заплатить разгульдяйцам два миллиона тагриков! Но вы на этом не успокоились. Нам пришлось отдать Алмазу сто тысяч бабосов золотом за императора! И еще миллион за их избитые лица (они назвали этот акт возмещением морального вреда). Гигантские суммы! Если б не королева! Ух, тяжело общаться с беременными женщинами... Ничего, я буду ходатайствовать, чтобы эти деньги вычли из ваших жалований. Всю жизнь будете на государство работать!

Но всем было плевать на нудные речи министра и потому выкупленные люди просто смеялись, глядя в иллюминаторы на приближавшуюся поверхность планеты. Не смешно было только Отжиму, который с перебинтованной головой сидел в сторонке.

– Джем, мне разрешат встретиться с королевой? – тихо поинтересовался Шмор.

– Конечно! – ответил Джем. – Более того – я лично приглашаю вас в гости. Вместе с Вискерсом, раз вы не можете без него даже шагу ступить. Отдохнете недельку с нами, а потом решим, как вернуть трон.

– Вы говорите о возвращении трона, как о каком-то пустяке.

– Это и есть пустяк. Что в этом сложного? Надо только немного подумать.

– Ну, не знаю, – ответил император и улыбнулся.

– И вообще, – подал голос Кебаб, обращаясь к министру. – За что лишний миллион заплатили? Моральный вред какой-то выдумали... Этим разгульдяйцам гордиться надо и хвастаться! Ведь рожи им бил не какой-нибудь конюх-забулдыга, а целый император! Когда еще доведется получить по харе от какого-либо императора? Может – никогда. Императоры – самые редкие мордобо́йцы во вселенной!

– Спасибо на добром слове, – поблагодарил Шмор с иронией. – За деньги не переживайте. Шмордон возместит Джаппурии все затраты. Правда, это случится после того, как я восстановлю свою власть.

– Да уж, – саркастически усмехнулся Стандарт. – Можете не торопиться, господин император. Мы нашли тех, с кого взыщется. Их банковские счета уже арестованы. Если средств на них не хватит для погашения долга перед государством, будут работать, пока Дважды Грохнутый Бог третий раз не сыграет в ящик! Хулиганы...

*

Сочинское небо было лазурным и своим цветом сильно от моря не отличалось, а ветерок, доставляющий из шашлычных Джяна вкусные запахи прямо на пляж, дул необычайно приветливо.

Нелла с визгом взлетала в небо. Ремни надежно держали ее тело, а опытный хозяин батута умело хватался за лодыжки принцессы, увеличивая силу следующего прыжка.

Джем, понаблюдав за весельем дочери, перевел свой взгляд влево и обнаружил на границе пляжа двух свистонов (фиолетового и зеленого), опершихся на свои посохи. Отцы Эндульген и Аллилуй тревожно смотрели на процессию, двигавшуюся по набережной. Эта процессия состояла из нескольких десятков человек, одетых в белые балахоны.

Впереди шествовал здоровенный бородатый детина, державший в руках длинный шест с прикрепленной к нему шестиконечной звездой, склеенной из деревянных планок, в центре которой находился начищенный медный крест. Лучи Джаппурии били в этот крест и, отражаясь от него, ослепляли окружающих. Казалось, будто в центре шестиконечной звезды бушевал пучок живого пламени!

Детина с равным промежутком времени издавал хриплый вопль:

– Покайтесь, чертовы дети!

Сопровождавшие его люди тут же вскидывали сжатые в кулаки правые руки вверх и дружно орали хором:

– Хух!

Джем, подойдя к святым отцам сзади, замер у них за плечами и прислушался к разговору.

– Да ладно тебе, – сказал Аллилуй. – Сейчас они свернут в Помидорный переулок. Я быстренько оббегу квартал и встречу их на входе в Кишмишную улицу. А ты догонишь колонну и окажешься сзади. Полное окружение! Мы начнем их дубасить посохами с двух сторон, пока они, спасаясь, не разбегутся по пивнушкам.

– Не-е, – с сомнением протянул Эндульген. – Этот пророк вдвое здоровее тебя. Да к тому же – бывший полицейский. Сила вместе с подлостью – великая вещь! Не устоишь, растопчут тебя.

– О чем спор? – поинтересовался Джем. – Может, я смогу чем-нибудь помочь?

Оба отца обернулись и Эндульген удивленно воскликнул:

– Джем?! Сын мой! Что-то у тебя отпуск за отпуском. Вроде бы недавно прощались. Хорошая у тебя работенка. Вот бы мне такую!

– А что, у свистонов дел больше не осталось?

– Скоро будет именно так, – сказал Аллилуй, указывая рукой на шествие белых балахонов по набережной.

– Электорат разбегается?

– Электорат у депутатов, – пояснил Эндульген. – А у нас паства. Хотя смысл вопроса от этого не меняется, так как ты попал в самую точку.

– И кто это? – спросил Джем.

– Объявился пророк новой веры, – сообщил Эндульген. – Зовут его – Джос Суперзвездо́с. Вон, вышагивает впереди колонны.

Со стороны набережной послышалось дружное: "Хух!"

– Он был полицейским. В последнюю войну при осаде болотной крепости посла Крокозябла этот самый Джос получил в сердце заряд, выпущенный из шмордонского лучевого пистолета. Его посчитали убитым, а он вдруг очнулся в морге и заявил, что воскрес. Назвался Суперзвездосом и теперь баламутит народ. Его религия – сплошная логическая несовместимость, ибо как можно всего один раз умереть и один же раз воскреснуть? Вон, наш Бог умирал дважды, а воскресал один. Да и с проповедями у Суперзвездоса черт знает, что получается. Он говорит: "Если тебя ударили в правое ухо, тут же подставь левое". Ага, подойди к этому Джосу и ударь его в ухо. Он тебе так подставит другое, что лететь будешь быстрее шмордонского снаряда!

– Все именно так, – подтвердил слова Эндульгена отец Аллилуй. – Вот только наш Бог был убит всего один раз, а воскресал дважды. А этот Джос объявил себя Сыном Божьим, что никак не получается, потому что у Бога на это времени нет. Если тебя ежедневно убивают и приходится дважды воскресать, когда же сына делать?

– Тпру! – воскликнул Джем. – Не надо меня пичкать теологией. Давайте я позвоню Пахану Родимому, и он разгонит это шествие.

– Не упоминай черта, а то появится! – вскричали оба свистона хором, и, приложив руки к груди, ритуально свистнули.

– За последнюю неделю более половины полицейских его Управления наплевали на истинную веру и перебежали к Суперзвездосу, – сообщил Аллилуй.

– Ну, тогда вам ничего не остается, кроме как продолжить обучение моей дочери плаванию, – сказал Джем.

– Действительно! – обрадовался Эндульген. – А с Джосом разберемся позже.

Джем с Неллой, сопровождаемые свистонами, подошли к воде. Пока святые отцы сбрасывали с себя одежду и распивали чекушку водки, которую они вытащили из банки для пожертвований, принцесса, нежно держа Джема за руку, рассказывала:

– Представляешь, папочка, мама беременна и ей нельзя волноваться. А этот негодяй Морс не хотел платить за тебя выкуп! Но мама его заставила. А потом он отказался платить за твоего друга; ну, этого императора...

– Друга? – удивился Джем.

– Раз ты отказался выкупаться без него, значит, он тебе дорог, – сделала вывод Нелла.

– Нет, милая, – улыбнулся Джем. – Дело не в дружбе, а в обязательствах. Я обещал ему помощь в спасении. Пришлось сдержать свое слово.

– Тем более я горжусь тобой! – воскликнула принцесса. – Но этот мерзавец Морс ни в какую не хотел помогать тебе выполнить обещание. Тогда я обеими руками схватилась за его бороду и повисла на нем. Вот это он орал! Ха-ха-ха! А я визжала ему в унисон, что не отпущу его, пока он не вернет мне тебя.

– А я-то думаю, почему он сбрил свою козлиную бородку!– рассмеялся Джем. – Ты моя храбрая умница: – он поднял Неллу вверх и расцеловал ее щеки.

Ему вспомнился тяжелый и неприятный разговор с Морсом, который состоялся сразу после схода с трапа джабля. Произошел он в том же кабинете начальника космопорта Сочи, что и перед отправкой посольства в Шмордон.

Морс, недобро сверкая глазами, выговаривал:

– Вы чудовище, Джем! Вы ни черта не понимаете в политике! Политика не терпит никаких понятий – воровских, каторжных или пацанских; ра́вно как и чести, свободы и прочей духовной дури... Благодаря вам Джаппурия опять оказалась на пороге войны! И не надо мне рассказывать, что новый император для нашего королевства опаснее, чем старый. Каким бы мерзким ни был этот мальчишка, назвавший своего отца узурпатором и устроивший на него охоту, все могло бы закончиться для нас хорошо, если б у вас на плечах была голова, а не жбан для хранения пива! Молчать! Вы государственный чиновник! Значит – я имею право ругать вас, как хочу!.. Достаточно было выдать Шмора Тринадцатого, и вы бы оказали услугу новой власти!

Морс, отдышавшись, продолжил более спокойным голосом:

– А знаете, это хорошо, что королева вместе с вашей... гм... шаловливой дочерью уговорили меня заплатить за императора выкуп. Его сын обязательно придет к нам бряцать оружием. Я выдам Шмора Тринадцатого и обеспечу мир для Джаппурии. А может быть, даже продам. С выгодой для нас. Надо же возместить финансовый ущерб, нанесенный вами королевству!

– Прекратите скулить, – сказал тогда Джем. – Благодаря моим друзьям и мне королевство обеспечено золотом на черт знает какое время вперед. Ведь именно мы открыли гигантские месторождения золота на Тринадцатой планете!

– Их бы все равно открыли. С вами или без вас...

– Тем более. Что такое теперь для Джаппурии два миллиона тагриков и миллион сто тысяч золотых бабосов? Крупинка соли в солонке! Выкупай императоров хоть каждый день на протяжении ста лет! Минимум.

– Ничего подобного! Тринадцатая планета – государственная собственность. И нечего разбрасываться золотом, спасая ваши каторжные задницы, снабженные тупыми куриными головами!

Джем, взяв в руки бронзовый канделябр, стоявший перед ним на столе, хотел было врезать им Морсу по темени, но в кабинет вошел Квас Ядреный, и потому голова Премьер-министра оказалась нетронутой.

– А теперь вот что, – продолжил Морс, с благодарностью взглянув на Кваса. – Всем вам (за исключением Отжима) запрещается покидать планету Сочи до разрешения возникшей ситуации. Со Шмором пока делайте – что хотите. Хоть в зоопарк его водите. Вы его сюда притащили, вот и занимайтесь сами, только не ждите от меня никакого финансирования. Но запомните следующее: если для спасения Джаппурии потребуется выдать не только бывшего императора, но и вас (вдруг такое условие поставит Шмор Четырнадцатый), я сделаю это! Невзирая на желания всяких королев и плохо воспитанных принцесс...

И здесь Морс все-таки получил по голове. Но не канделябром, а стулом, на котором до этого сидел Джем. Тучный Квас не успел помешать такому акту справедливости. Премьер-министр оказался на полу в ошейнике из четырех ножек, так как сиденье, лопнув, улетело далеко в угол.

Придя в себя, Морс, потирая ушибленную голову, пообещал Джему:

– И за это вы тоже ответите! Если новый император не захочет вашей головы, готовьтесь к встрече с каторжниками Дивером и Сантом. Они с вами поделятся сосательными конфетами, которыми по вашей же просьбе их пичкают надзиратели.

Джем не стал придавать значения словам Премьер-министра, зная по опыту, что любая жизненная ситуация может измениться в любой момент, и, возможно, в будущем Морсу ничего не останется, кроме как свести все угрозы к шутке. Поэтому в компании с Беллой, Шмором и своей дочерью он решил отдохнуть на Центральном пляже города Джяна. Правда, пришлось взять с собой Хапса с Вискерсом (потому что их просто некуда было девать), но они почти сразу куда-то исчезли. Кебаба с ними не было, так как он занимался личными делами, а к Батону приехала целая толпа родственников с Дубаря и увела его в казино.

Джем посмотрел на Беллу, расположившуюся на песке возле самой кромки воды. Она была прекрасна.

За две с лишним недели, что они не виделись, волосы ее не успели отрасти, но королеву стали узнавать на пляже и она перекрасилась в блондинку, что изменило ее внешность только в лучшую сторону. Срок беременности Беллы был еще слишком мал и потому слегка увеличившийся живот почти не портил ее хорошей фигуры.

Королева беседовала с бывшим императором, сидевшим на песке напротив нее.

Она спрашивала:

– А вы у себя дома бываете на общественных пляжах?

– Нет, – отвечал Шмор, улыбаясь. – Дворцовый этикет не позволяет этого делать. Да и – если честно – общественных пляжей почти не осталось. Урбанистический образ жизни уничтожил природу, а заводы Крокозябла-старшего загрязнили все моря и океаны. У императорского дома остались, конечно, кое-какие угодья, но они, в основном, сформированы искусственными способами и сильно отличаются от ваших условий не в лучшую сторону.

– Знаете ли, – сказала Белла, – мы здесь привыкли к представлению, будто все императоры Шмордона являются кровожадными чудовищами-солдафонами!

Шмор громко и от души рассмеялся.

– Да-да, это правда! – воскликнула королева. – Для меня, например, раньше не было никакой разницы в том, кто там у вас находится у власти, и кто кого ради этой самой власти подвинул с трона. Но я с удивлением вдруг обнаружила, что вы, Шмор, достаточно приятный человек!

– Спасибо, Белла, – ответил бывший император. – Зато я всегда считал королев Джаппурии самыми прекрасными женщинами на свете. А особенно вас. И, знаете, нисколько не ошибся.

– Но-но-но! – погрозила ему пальчиком Белла, лукаво улыбнувшись. – У меня уже есть любимый человек, а других мне не надо. Потому не клейте меня.

– А жаль, – искренне вздохнул Шмор. – Но я все прекрасно понимаю и уважаю ваш выбор, тем более, что Джем – очень храбрый и умный человек, а любовь – великое чувство.

– Хорошо, что оно вам, по всей видимости, знакомо, – сказала королева. – Вы ведь тоже любили кого-нибудь?

– Нет! – жестко произнес Шмор.

Глаза его, блестевшие мягким игривым светом, вдруг остекленели, губы сжались в мрачную линию, и он за секунду стал похож на "кровожадное чудовище-солдафона", в точности соответствующее ранее сложившемуся у Беллы стереотипу.

Королева непроизвольно вздрогнула, но нашла в себе силы задать следующий вопрос:

– Но ведь у вас есть сын, которого вы любите (мне об этом рассказывал Джем). Неужели вы к своей жене питали противоположное чувство?

Как ни умел Шмор владеть собой, Белла все равно заметила в его оживших глазах вспышку боли. Эта вспышка, сверкнув коротко, пропала так же, как и появилась. Шмор, справившись с собой, опять стал милым и галантным собеседником.

– Милая Белла, – сказал он, печально улыбнувшись. – Моя жизнь – длинная и невеселая история, и я ее вам когда-нибудь поведаю. Но не сейчас.

– Почему?

– Беседуете? – раздался голос подошедшего Джема.

Он сел на песок рядом с коронованными особами, создав тем самым фигуру, именуемую в геометрии равносторонним треугольником.

– Напугал меня! – вскрикнула Белла. – Шмор как раз хотел рассказать историю своей женитьбы...

– Ну почему женщины так любят слушать сплетни? – усмехнулся Джем.

– Мужчины любят это дело еще больше, – сказал Шмор. – Кстати, Белла, у меня к вам есть одна маленькая просьба.

– Какая? – с интересом спросила королева.

– На одной из ваших планет находится мой посол лорд Крокозябл. Я хочу, чтобы ваши власти в официальном порядке провели генетическую экспертизу, взяв для этой цели образцы физиологической ткани у меня и у Крокозябла.

– Ничего вам это не даст, – махнул рукой Джем. – В Шмордоне результаты экспертизы объявят джаппурской провокационной подделкой. Даже если взять образцы ткани вашего сына...

– Я и так знаю, чей он сын, – перебил Шмор. – Без всякой экспертизы. Меня интересует другое: являемся ли мы с Крокозяблом родственниками?

– Ха-ха-ха! – рассмеялась королева. – Не смешите меня! Лорд Крокозябл – жутко некрасивый человек, в отличие от вас.

– Спасибо, – поблагодарил Шмор и улыбнулся.

Лицо королевы покраснело и она, сконфузившись, замолчала.

– Здравствуйте, ваше величество! – раздался вдруг сверху твердый мужской голос.

Королева подняла глаза, и увидела над собой черную горизонтальную дубину гигантских усов Пахана Родимого.

– И вам того же, – ответила она. – Опять вы вместо того, чтобы работать, прохлаждаетесь на пляже?

Пахан поздоровался с Джемом, слегка поклонился Шмору и ответил:

– Я работаю везде, в том числе и на пляже. Разрешите присесть?

Королева милостиво кивнула головой и Пахан, в одно мгновение сбросив с себя майку с шортами, уселся на песок рядом с Джемом. Свой золотой лучевой пистолет он засунул под кучку одежды.

– Не боитесь, что украдут? – поинтересовалась Белла.

– Пусть только попробуют! – заявил начальник полиции. – Такое оружие на планете одно и принадлежит мне. Все жулики об этом знают. Пистолет – не чемодан шмордонского посла, который грех было не украсть, что и сделали несколько дней назад.

– Крокозябл здесь? – встрепенулся Шмор.

– Не переживайте за него, господин император, – усы Пахана насмешливо шевельнулись. – Он сидит в отеле "Полный релакс" на набережной, где лечится от ожогов и еще кое от чего. А чемодан мы уже нашли и даже вернули ему.

– Что-то вы больно говорливы, – нахмурилась королева. – Сказали, будто находитесь на работе, а сами, услышав мое разрешение присесть, не только уселись, но еще и разделись до пляжного вида. Может, вы еще и пить попросите? А дальше – переночевать у меня во дворце?

– Эх! – огорченно мотнул головой Пахан. – Не любите вы полицию, ваше величество.

– Я к полиции равнодушна, – ответила Белла. – Я не люблю полицейских.

– Простите мою настойчивость, ваше величество! – сказал Пахан. – Мне действительно захотелось искупаться, но, увидев вас, я решил засвидетельствовать свое почтение... А оказался я здесь не просто так. От ваших патриотически настроенных подданных поступил звонок, будто в одном из кафе на набережной сидит шмордонский шпион в генеральском мундире, сверкающем эполетами. Мне пришлось самому проверять информацию, так как мои подчиненные заняты: ведь курортный сезон в самом разгаре!

– А когда он бывает не в разгаре? – поинтересовался Джем, который – в отличие от королевы – не любил полицию, но испытывал симпатию к Пахану Родимому, поскольку тот был другом детства Кебаба.

– Никогда! – ответил Пахан. – Сочи – жаркая планета... Итак, прибыв на место, я действительно обнаружил в кафе "Будьздравбоя́рин" шмордонского генерала в мундире. Но он выпивал с Хапсом! А бывшего начальника полиции города Апреля (на планете Потенции) я знаю очень хорошо, потому что не раз бывал у него в командировках по обмену оптом, тьфу... то есть – опытом. Ну как можно заподозрить Хапса в шпионаже? Шмордонский генерал назвался графом Вискерсом.

– Вискерс не генерал, – вмешался Шмор. – Он мой секретарь и потому на нем адъютантский мундир.

– Никакой разницы! – весело воскликнул Пахан. – Я уже разобрался с этим делом.

– И напились с ними! – догадалась королева.

– Я в отгуле, – пояснил начальник полиции.

– Вы только что говорили о том, что находитесь на работе!

– Да, – вспомнил Пахан. – Находился. Но как только понял, что никаких шпионов в кафе нет, взял отгул.

– У кого? – Белла, зная ответ на вопрос, смотрела на Пахана с улыбкой.

– Естественно, у себя! – браво ответил тот.

Вся компания рассмеялась. Шмор, улыбаясь, заметил:

– Вы, джаппурцы, живете в странном мире. В Шмордоне так не живут.

– Это хорошо или плохо? – поинтересовалась Белла.

– Не знаю, – честно ответил бывший император.

– Прошу прощения, – опять взял слово Пахан. – Надо немедленно переодеть этого вашего графа в штатскую одежду. Он привлекает к себе ненужное внимание.

– А за какие деньги они там пьют? – спросил Джем.

– Вот как раз об этом я и говорю! – воскликнул Пахан. – Сначала вокруг их столика собралась толпа детишек. Вискерс, встав, торжественно отдал им честь и колыхнул эполетами. Ребятишки приняли его за клоуна и набросали кучку мелочи, которой как раз хватило на пиво. Когда подошли родители, Хапс соврал, будто Вискерс – шмордонский генерал, перешедший на нашу сторону. Далее Хапс рассказал о том, что граф собирает средства для подпольной работы внутри Шмордона. И тут добрые джаппурцы стали жертвовать! Судя по качеству того коньяка, которым меня угощали – сумма набралась приличная. Может, действия подпольщиков и не лезут в рамки закона о бродяжничестве, но на мошенничество тянут однозначно!

К концу его рассказа смеялся даже Шмор. Белла воскликнула:

– Шмор! Прошу вас: переоденьте своего секретаря!

– Увы! – развел руками бывший император. – У меня нет для этого средств. Наше бегство было столь поспешным, что мне не удалось захватить с собой даже фамильные драгоценности.

– Я бы вам помог, – сказал Джем. – Но подлец Морс арестовал мой счет в банке. Впрочем, это коснулось всех моих друзей.

– Ладно, – решила королева. – Я куплю Вискерсу нормальную одежду. И всем вам, голодранцам, тоже, – она посмотрела на Джема, потом на бывшего императора; тут же сконфузилась и продолжила, – не берите на свой счет, Шмор! Я шучу со своими подданными. Вы же – мой гость. И потому я с радостью помогу вам во всем.

– Не извиняйтесь, Белла, – улыбнулся Шмор. – Я нахожусь в полной вашей власти, и выбирать мне не приходится. Но я заранее благодарен за все, что вы делаете, и, возможно, еще сделаете для меня.

– Мне бы так уметь говорить! – воскликнул Джем.

– Учись, – сказала королева, почему-то не глядя Джему в глаза.

Пахан же просто промолчал, непонятно шевеля усами. Возникла неловкая пауза. Но она длилась недолго, всего несколько секунд, потому что появились герои, о которых шла речь только минуту назад.

Лица Хапса и Вискерса светились алкогольной удовлетворенностью, и в связи с этим поступь их была несколько нетвердой. Китель графа был расстегнут до пупа, а зубы Хапса сверкали довольной улыбкой.

Их вид вызвал новый взрыв веселья. Но они быстро разделись и бросились в воды Бархатного моря.

Когда оба героя наплавались и выбрались на сушу, Шмор, наконец, смог осведомиться у Вискерса:

– Граф, как вы себя чувствуете?

– Я никогда себя не чувствовал лучше, чем тут, в Джаппурии, – ответил Вискерс.

– Я рад за вас, – сказал Шмор. – Где-то здесь, на набережной, расположен отель с чудовищным названием "Полный релакс". Там находится лорд Крокозябл. Срочно отправляйтесь туда и возьмите у лорда образец физиологической ткани для генетической экспертизы.

– Есть! – отдал честь Вискерс и поправил на себе плавки. – Какую часть тела прикажете принести?

Шмор, сжав челюсти, процедил сквозь зубы:

– Я сейчас попрошу у начальника полиции пистолет и застрелю вас прямо здесь. На потеху сочинским пляжникам! Для экспертизы достаточно капли крови на платке или маленького кусочка кожи!

– Понял! – снова отдал честь Вискерс и принялся натягивать на себя мундир.

– Вискерс, оставьте свой мундир на песке и наденьте мои шорты и майку, – вмешался Пахан Родимый. – Я их вам дарю. Только пистолет не трогайте.

Хапс, вытряхнув воду из ушей, заявил:

– Я пойду с ним. Он не знает наших обычаев. Мало ли что! Сочи, конечно, не Дубарь, но по лицу получить можно и здесь.

Хапс с Вискерсом ушли, но прибежала Нелла, и скучать не пришлось. Оказалось, что свистоны устали и уселись отдыхать на берегу, с опаской косясь на Пахана.

– Милый, – обратилась королева к Джему. – У тебя же нет денег! Как ты смог уговорить свистонов заниматься Неллой?

– Я им обещал кое в чем помочь, – ответил Джем

– В чем? – удивилась королева.

– Это лежит в духовной плоскости, – нехотя ответил Джем, укладываясь на песок животом.

– Вот так всегда, – сказала Белла Шмору. – Никакой правды не добьешься!

– А разве она вам, женщинам, нужна? – спросил Шмор. – Женщинам нужна только любовь. Если бы женщины знали правду, то мир для них превратился бы в ад. Грязь – удел мужчин. Если женщина лезет в правду, она превращается в мужчину.

Джем, повернув голову набок, послал Шмору благодарный взгляд. Тот ответил ему подмигиванием. Белла, заметив это, вздохнула и заявила:

– Вы, мужчины, все заодно!

– А мне мужчины нравятся! – раздался вдруг звонкий крик Неллы, о которой все забыли. – А папочка – больше всех!

Джем, рассмеявшись, вскочил на ноги и, схватив визжащую от восторга принцессу, вместе с ней бухнулся в налетевшую на берег волну...

Через час, когда светило поднялось в зенит, для всех курортников города Джяна засияла возможность поджариться слишком сильно, и потому пляж начал резко пустеть. Белла заявила:

– Хватит. Пора перебираться во дворец.

С ней никто спорить не стал. Все начали собираться, но здесь появились Хапс с Вискерсом.

Из красивого полиэтиленового пакета с надписью: "Сексотизм – нравственная опора Джаппурии" они достали окровавленное полотенце и лоскут свежесодранной кожи, завернутый в салфетку.

– Что это такое? – спросил у них Шмор, брезгливо сжав губы.

Вискерс ответить на вопрос не смог, поскольку на обратном пути они с Хапсом посетили кафе с названием "Догоняловка". Зато Хапс оказался говорлив сверх всякой меры; видимо – шмордонский алкоголизм никак не мог сравниться с полицейской закалкой обитателя Джаппурии.

– Вискерс полностью справился с поставленной перед ним задачей, – начал Хапс. – Куски отмершей кожи, сыплющейся с Крокозябла, он посчитал негодным материалом.

– Угу! – воскликнул Вискерс, радостно улыбаясь.

– Потому с заднего места посла Крокозябла был содран пласт живой кожи, продолжил Хапс. – Раньше лорд не мог лежать на спине, а теперь он не может сидеть!

– Кхм! – с усилием сдержал смех Джем.

Королева в ужасе схватилась за голову, а кончики усов Пахана Родимого подпрыгнули вверх и стали похожи на крылья летучего змея, запускаемого детьми по ветру.

– Этого Вискерсу показалось мало, – рассказывал Хапс далее, – и он разрезал Крокозяблу указательный палец правой руки ножом, взятым из ресторана отеля. Благодаря проявленному графом усердию, порез вышел глубоким, и палец пришлось зашивать врачу "Скорой помощи". Пока ждали врача, гостиничное полотенце полностью пропиталось кровью! И это – дополнительный фактор успеха!

– Бедный Зябл! – вскричал Шмор, бледнея.

– Все нормально! – разухабисто крикнул Хапс. – Крокозябл согласился на экзекуцию со словами: "Для своего родного брата мне даже жизни не жаль!"

Шмор, выругавшись, резко отвернулся и стал смотреть на море. Королева показала Хапсу кулак, а Джем с Паханом закатились хохотом. Нелла, не понимая происходящего, вертела головой. И лишь Вискерс методично занимался делом. Он снял с себя шорты и майку, подаренные ему Паханом, и медленно стал облачаться в свой мундир, украшенный эполетами, аксельбантами, золотым шитьем и прочей имперской мишурой.

ШМОРДОН – ДЫРА

Государственный Совет собрался в полном составе. Только стул Крокозябла-старшего пустовал, как и в прошлый раз. По слухам – банкир выздоровел, но где-то на задворках империи шальные разгульдяйцы ограбили один из его звездолетов, и он лично отправился бороться с пиратством. Говорили также, что барон Филер для этой цели выделил Крокозяблу три новых боевых истребителя, замаскированных под обычные торговые корабли.

Остальные чиновники, сидя за столом, терпеливо ждали появления императора и Главного Министра. Но любое ожидание всегда заканчивается – рано или поздно. Что и случилось с лордом Хлебазлом, по обыкновению повесившим свой сизый нос на грудь; и пропистором Инквизитом, спрятавшим закрытые по случаю сна глаза за черными стеклами очков. А в это самое время Шмор Четырнадцатый и барон Филер ругались в соседних покоях.