Текст книги "Кочевые дороги"

Автор книги: Виктор Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

– Ну как хочешь, – ответил Ичил, – обедать пора.

– Ну давай, пообедаем, – я тоже не прочь кинуть что-нибудь на дно желудка.

На этот раз мы заказали себе плотный мясной обед, прямо на балкон. Приползла обслуга и накрыла столик, все прям как в лучших домах. Скатерть, рюмки, ложки, вилки. Я уж и отвык от такого благолепия. На этот раз я заказал энчиладос с сыром, бурито с говядиной, тортилью с куриным филе и сладкий пирожок. Это из-за того, что сегодня в меню не было котолетта алла миланезе под соусом песто. Принял для аппетиту два по сто и приготовился к послеобеденному отдыху, но тут явился Ичил и начал снова ныть, что микстура испортится, а выливать её – это такое кощунство, что духи могут нас проклясть.

– Ну придумай себе какое-нибудь простое желание, – долбил мне в мозг Ичил.

Я, как вы сами понимаете, был слегка навеселе, в этакой добродушной эйфории, поэтому подумал, ну что собственно это меняет? Ну, на крайний случай, выпью ещё раз повторную дозу через месяц и всё встанет на свои места. Я быстро выхлебал опалесцирующую жидкость из стакана, что поднёс мне шаман. В голове вертелась песня, "буду вечно молодым, вечно пьяным!". Это опасные мысли, шайтан их побери. Иногда-то надо быть трезвым? Кое-как оставив первую часть фразы, я додумал, что неплохо бы всё-таки понять, как всё это здесь, на базах, работает. Видимо я отключился ненадолго, потому что Ичил так и стоит рядом, уже без стакана в руках.

– Ну что? – озабоченно спрашивает он.

Я прислушался к себе – никаких видимых последствий. Конвульсий, судорог, поноса нет, или там очевидных свидетельств того, что разверзся прямой канал связи с космосом. Чакры, видать у меня сильно засорённые. Благодать тоже как-то не снизошла. Может быть, я уже достиг "сатори" и мне совсем ничего не нужно? Шарлатаном оказался Ичил, вроде нашего колдуна-многостаночника Кашпировского, хотя раньше у него всё так хорошо получалось. Для прочистки чакр я сделал еще пару глотков и произнёс:

– Я в порядке, Ичил, вперед, нас ждут неотложные, и главное, великие дела. Скоро о нас будет говорить вся Большая Степь! Кстати, почему именно эту бурду ты мне дал?

– Можно и просто воды с травой скушать, но так быстрее и надёжнее.

Жизнь явно хороша! Без подвохов, в виде гадких бонусов к реализуемым желаниям. Я готов хоть сейчас свернуть горы или выкопать всю картошку на полях колхоза "Победа коммунизма". Правда, я всё никак не мог сфокусировать взгляд на окошко от ВК, но потом, путём необыкновенных усилий, справился с наваждением. Всё-таки мысленное общение с ВК – это лучше, чем листать многочисленные окошки, особенно, когда толком не знаешь, что где лежит. Так что я воззвал:

– ВК-452! Можно ли в синтезаторах создать взрывчатку или хотя бы взрыватели?

– Нет, взрывчатые вещества нет.

– А где есть?

– На базе у разведчиков и геологов.

– Хорошо, а сейчас мне грузовик нужен, с открытой кабиной. Перегонишь его на базу связи.

– Принято к исполнению. Только грузовики сейчас на профилактике.

– Дорогой ВК! – ответил я, – похоже, настало время произвести модернизацию блоков 800 и 900. Я так понимаю, они мешают тебе работать. Заодно почистим блоки сто, двести и триста.

Я исходил из принципа, что раз есть блок 800, значит должен быть и номер сто. Чиста на понт взял дурачка, а он купился. Хватит мне тут злокачественной демагогией заниматься.

– Нет, господин начальник экспедиции. Не надо никаких модернизаций, я высылаю грузовик.

Не буду же я взрывчатку на себе таскать. Я мотнул головой Ичилу и мы двинулись вперед. И с песней.

Первым делом навестили базу разведки и связи. Насчет взрывчатки, чтобы не забыть. А то у меня в голове роятся тысячи планов, как сделать жизнь лучше, интереснее, красивее, что может рассматриваться, как предпосылки к полнейшему бездействию. Обломовщина, иначе говоря. Поэтому я в окошке своего планшета завел планировщик, чтобы не сбиться с генеральной линии. Место, где хранится взрывчатка, мы нашли почти сразу – сказался опыт взаимодействия с предыдущими вычислительными комплексами. Взрыватели тоже нашлись, причем в хорошем ассортименте. Интересные здесь были геологи. То, что находилось в черных пластиковых мешках с надписью "Взрывчатка стандартная N7" оказалось трухой. Отсыпали в банку, вытащили её на свежий воздух, воткнули радиовзрыватель. Отбежали за скалу, я нажал кнопку на пульте. Хлоп – и чуть-чуть дыма, а запах – как у плохо прогоревшего каменного угля, такой же противный. То ли ВВ окислилось, то ли разложилось, но зато взрыватели рабочие. Я, конечно же, не сапер с дипломом, и мне таскать по горам огнепроводные шнуры и всякие провода никак не с руки. Там сложный фронт работ, поэтому я буду использовать радио. Ичилу пришлось объяснить, что я собираюсь сделать. Он даже не поморщился. Попробовали ещё взрывчатку из других ящиков – тот же эффект. Ичил потер между пальцами то один образец, то другой, лизнул, сплюнул, а потом сказал, что он может из этого навоза сделать конфетку. Ему, видать, надоело такое развитие событий, и он нырнул в дверь базы. Оттуда Ичил потащил к выходу всякое барахло, которое хранилось на камбузе с того времени, когда синтезаторов ещё не было. Отличный двухведерный бак, почти новый, плитка газовая, пара баллонов с газом, помятое оцинкованное ведро, кучу пластиковых банок и солидную поварешку. Быстро же он освоился в цивилизованных делах. Ичил сразу начал готовить плитку, а меня послал по воду. В конце концов, он поставил бак на плиту, высыпал в него порошок из мешка, долил воды и плеснул жидкости из картриджа.

– Сейчас сварим вызырывчатка твой, который протух. Маленько оживим.

Начал мешать палкой варево и бормотать: "Связанный окислитель, активное вещество, пластификатор, флегматизатор, катализатор, отвердитель" и прочие шаманские слова, которые он выучил в последнее, несомненно, время. Раньше я за ним такого не замечал. Быстро сориентировался, надо будет его при случае отправить учиться. В Университет имени Патриса Лумумбы. Пока шаман шаманил, я отошел подальше, мало ли, вдруг у него взрывчатка получится. А там открытый огонь и всё такое. Я в его годы был уже законченным пессимистом, и в нынешнее время пребывал в том же состоянии. Но обошлось. Минут через сорок, когда из бака, как тесто из квашни, полезла серо-бурая масса, Ичил выключил огонь. Поварешкой разлил в банки получившее варево.

– Сейчас остынет, будем проверять. Но я гарантирую качество, – заявил он мне, – давай, втыкай взрыватель, пока совсем не застыло.

– Даю, даю, – совсем охамел этот Ичил.

Я воткнул в каждую банку по взрывателю, и минут двадцать немного успел помечтать о том, как притащу домой маленький генератор портала и непременно ограблю Форт Нокс. Не ради золота, а исключительно из принципа. Иметь портал и не пограбить золотой запас США – меня люди не поймут.

Меня подвела привычка читать всякие инструкции по диагонали, да и алкоголь в малых дозах приводит к разжижению мысли и ослабляет силу воли. И вообще, всё беды человечества происходят из-за того, что всегда мы норовим сделать не так, как лучше, а так, как всегда. В данном случае, вместо того, чтобы просто пообщаться со своим планшетом и через портал пройти в нужное нам место, я готовился ехать туда на машине. Не скажу, что я интеллектуальный экселенц, но то, что я вовремя остановился – это уже говорит о многом, в частности, что я ещё ого-го, и настанет вскорости момент, когда по искусственному интеллекту я ударю своим, натуральным. Ичил, паскуда, успел попользоваться локальным телепортом, а я, как последний баклан, чуть ли не на своих двоих хожу. Я погрузился в изучение инструкций. Ничего сверхособенного там не написано, в основном, по технике безопасности. "В случае открытия портала в разных климатических зонах, а также со значительным перепадом высот возможны неконтролируемые перетоки воздуха. Во избежание травм личного состава и повреждения техники в таких случаях рекомендуется использовать герметичные помещения. Допускается использование специализированных кузовов транспортных средств типа К". Кузова типа К у меня нет в наличии, я даже не представляю себе, что это такое, возможно что-то вроде наших КУНГов [49]49
  Кузов Унифицированный Нормального Габарита, во избежание неверных толкований.


[Закрыть], так что обойдемся, не баре. Зато все мои планы полетели коту под хвост исключительно из-за одной фразы. «Запрещается проход в портал вместе с точкой управления порталом, во избежание непредсказуемых последствий». Какими точно последствиями нас пугают, неизвестно, но думаю, что зря писать не станут. Нет в мире совершенства, правильно Экзюпери написал. Значит, поедем своим ходом.

Пока я просвещался, будущая взрывчатка затвердела и мы пошли подальше от базы, в ущелье неподалёку, испытать новое слово во взрывном деле. Я засунул брикет в расселину, мы отошли подальше и я нажал кнопочку взрывателя. Хлестко ударил по ушам взрыв, просвистели в воздухе осколки камней, ущелье затянуло дымом и пылью. Хорошо пошла.

– Ну вот, – сказал я Ичилу, когда звон в ушах немного стих, – а ты завидовал тому железному шкафу. Ты сделал взрывчатку, а он – нет.

Шаман воспрял от моей похвалы, и сразу засуетился:

– Магеллан, давай сюда грузовик. Сейчас отвезем всё и сделаем как надо.

К нам спланировал, по моему распоряжению, разумеется, грузовой антиграв, который можно было бы классифицировать, как Газель, в равной степени, как по грузоподъемности, так и по совершенно неэргономичному дизайну. Ну, не на себе же тащить всё то барахло, что Ичил приготовил. В кузов мы, помимо кухонной утвари, кинули пяток мешков с просроченной взрывчаткой, пластиковые мешки. Я еще догрузил контейнер с разведботами, пригодятся. Засветло мы к месту преступления не успеем, это понятно, а ночью шарахаться по горам – это не дело, так что мы отправились спать.

Молча я поднялся на уровень управления и полюбовался для начала на веселенький глобус, который по-прежнему вращался вокруг свой оси. Удивительная вещь. Надо будет потом её прихватить с собой, в деревне вместо ночника сойдёт. Потом отправился в апартаменты.

С утра, сразу же после завтрака, мы взгромоздились в кабину и двинули навстречу подвигам. К нужной нам долине мы подлетели как раз в разгар светового дня. Я включил систему оптической маскировки, снизился, чтобы воочию убедиться в том, что мы приехали туда, куда надо. Внизу увидели привычный для меня индустриальный пейзаж, но который привел Ичила в настоящий ужас. Вдали виднелись рыжие пятна мертвого леса, из-под каких-то мрачного вида сараев в речку текла черная маслянистая жижа, а клубы разноцветных дымов из труб могли бы порадовать любого певца индустриализации. Торжество разума над природой, фигле. Ичил что-то шептал себе под нос, потом очнулся и сказал:

– Это как же так? Это зачем? Для чего делать такую гадость? Это надо уничтожить. Это против всех законов, не знаю, почему духи позволили этому быть?

Ветер донес до нас клуб дыма из трубы, мы с Ичилом зашлись в кашле.

– Вот ты, Ичил, и выступишь в роли карающей десницы Тэнгри, да пребудет с ним слава.

Сделав пару кругов над долиной, я направил транспорт к выбранному мною по карте ущелью. Как мне показалось, я нашел именно то, что нам и требовалось. Но когда начали двигаться меж двух стенок, на высоте 1600 метров, я понял, что всё это приятно выглядело на спутниковом снимке. Я почувствовал себя букашкой. В ущелье, куда мы забрались, видимо от сотворения мира не попадало солнце. Полумрак, вертикальные стены терялись в вышине и где-то там, в невообразимой дали, виднелась узкая светлая полоска неба. Сыро, холодно. Глухо бурлит речка, и эхо вязнет в угрюмых стенах. На гранитных скалах – прозелень лишайников. Все двести пятьдесят шесть цветов серого, коричневого, бурого и мрачно-зелёного. Мечта суицидника. Страшное дело, и, как я прикинул палец к носу, чтобы обрушить хотя бы часть этого величия, понадобится не менее мегатонны тротила, а не те жалкие пятьдесят килограмм, что мы привезли с собой. Я поднял машину вверх, выбрал плоскую площадку и мы вышли на землю.

– Ичил, ты понял, да? Мы никогда не взорвем эти скалы так, чтобы перегородить речку.

Я имел в виду, конечно же, не "никогда", а в приемлемое для нас время. Можно было бы притащить сюда всю взрывчатку, что мы найдем на базах, приготовить её и подорвать. Только мне всё равно кажется, что этого будет мало. Тут нужны, помимо грубой силы какие-никакие знания подрывного дела: что куда воткнуть и в каком количестве, чтобы скалы рухнули именно туда, куда надо, а не в обратную сторону. В общем, не с моими талантами этим заниматься. Есть ещё один вариант, мистический.

– Ичил, ты понял, да? Ты видел тот кошмар, который сделали эти люди. Давай, вызывай духов Земли, пусть они помогут нам.

В целом всё, что мы тут быстренько устроили, безо всяких натяжек могло бы называться "шабаш на Лысой Горе", как по сути, так и по внешнему виду, костер из еловых брёвен, с треском рассыпающий в тихое небо клочья пламени и султаны искр. Ичил достал из загашника бутылочку какого-то своего очередного зелья, выпил сам и дал мне:

– Пей до дна!

Я выпил мерзкого вкуса жидкость с пряным запахом, и меня чуть не вывернуло. Где он берет эти жуткие рецепты? Зато я впервые увидел, что значит камлать по-настоящему. Ичил бился в исступлении, взрыкивал и подвывал, подпрыгивал и кружился вокруг костра, да так завораживающе, что и меня пробрало до печенок. Я начал подтанцовывать и подпевать Ичилу, меня пёрло просто от самого факта безбашенного веселья и уже я начал выкрикивать:

– Всё-всё-всё… до основанья, а затем! Хопа-опа! Весь мир… мы разрушим! Гори оно всё синим огнём, да пропади оно всё пропадом!

Ворона на груди тоже начала приплясывать, чуть ли не крыльями хлопать. Над костром появилось зыбкое изображение пузатого толстяка, габаритами с борца сумо, и он спросил:

– Хорошо танцуете! Здесь что ли всё порушить? Да, меня надо было раньше разбудить, совсем всё испохабили, – привидение окинуло взором скалы и долину.

– Здесь, здесь, здесь нахрен всё порушить, и всюен вместе с эбэээн фабриканах! И гэспилят! – я орал уже и вовсе что-то нечленораздельное.

Земля дрогнула, я замер, с ужасом наблюдая, как гора на другой стороне ущелья сползает в пропасть, как наши бревна, раскидывая искры, летят кувырком в бездну. Скалы вспухли и завалились в реку, клубы пыли поднялись и потекли вдоль ущелья.

Как мы оказались в кузове антиграва, я не помню. Перегнувшись через борт, блевал Ичил. Видимо, я в последний момент забрался в него сам и Ичила затащил. Хух, кажется спаслись. Меня мутило, а вообще слабость во всём теле и общий упадок сил. Я потянулся за фляжкой, надо как-то компенсировать такой стресс. Хлебнул сам и дал хлебнуть шаману.

– Здорово мы, а? – спросил я его.

– О! Я так никогда не камлал, – ответил Ичил, отдышавшись от водки, – мы где?

– Где-то здесь, – я огляделся по сторонам.

Мы были где-то здесь, это факт, но деталей не рассмотреть, пейзаж изменился радикально. Проблема была в том, что машина оказалась на приличной высоте, а я сидел в кузове. И что делать дальше, совершенно непонятно.

ГЛАВА 40

Посидели мы в кузове, на мешках с сырьем для взрывчатки, отдохнули, и я решился на рискованный трюк. Вроде ходьбы по карнизу к любимой женщине на соседский балкон. Перепоясался арканом, который у Ичила в мешке нашелся – степняк же, куда он без аркана? И полез в кабину. Кое-как с пятого захода пробрался и порулил, куда глаза глядят. Так чтобы обозреть окрестности онежского озера, успокоить дыхание и покурить спокойно, вдали от газового баллона. Насыщенная у нас жизнь, ничего не скажешь.

Дух Земли, если это был он, конечно же, сделал всё как надо, куда там мегатоннам ядерных зарядов. Тектоническое оружие, вот что это было. На месте долины начало наливаться соком будущее озеро. Пока ещё, судя по людям, которые суетились внизу, неглубокое, в средней её части – примерно человеку по пояс. Но народец здешний почему-то норовит забраться на кочки и никаких действий по спасению барахла не предпринимает. И не бегут никуда, хотя это, казалось бы, первое дело. На поверхности плавают бревна, доски, ящики и всякий мусор. Горы трупов пока не видать, мы ж не звери какие-то. Плотины ГЭС тоже нет, одни обломки торчат из-под бурунов, горное озеро сильно обмелело и перетекло почти всё в долину. Где, как говорится, убыло, то в другом месте прибыло. Заводские корпуса потихоньку затапливает, а оттуда тащат всё, что плохо привинчено. Издалека видно, что там какие-то надсмотрщики суетятся. Но ничего, пусть суетятся, здесь им уже не работать, а выход из долины один.

Я себе разрушение химических заводов представлял несколько иначе. Думал, возьму, как порядочный, на инопланетном складе гиперболоид, и, подобно инженеру Гарину, проведу разящим лучом по цехам. А они будут красиво взрываться в ночи, разноцветные сполохи, все дела. Не сложилось.

Мы с Ичилом расположились немного вдали от мирской суеты, на газовой плите приготовили себе перекусить. Надо дождаться результатов, чтоб два раза сюда не летать. Водичка в будущем Онежском озере потихоньку прибывает, народ, очнувшись от векового гнёта начал проявлять самостоятельность. А именно, потянулся к выходу из ущелья. Это-то мне и надо было. Узнать, когда они полезут в степь, чтобы их там всех достойно встретить.

Я позвонил Тыгыну, рассказал, что мы тут учудили, и пообещал, что дней через десять народ полезет из урочища Алтан Хазар. Надо всех встретить, рассортировать и принять меры к недопущению. Очень хорошо в этом смысле мне удалось творчески переосмыслить наследие лорда Китченера, того, который Горацио Герберт, а именно, создание фильтрационных и пересыльных лагерей. По необходимости, пейзаж украсят десяток виселиц для особо упорствующих вдохновителей мятежа, а главное, их идеологов. Ну а потом, после сепарации и санобработки, поступить с оставшимися в живых по делам их. Мастеров раскидать по всей Степи, чтобы они забыли всё, чему их научили. Изложив, таким образом, Тыгыну краткий курс будущей политики в отношении вынужденных переселенцев, я позвонил Сайнаре и, на всякий случай, признался в любви.

. На этом я свою прогрессорскую роль считаю исполненной, и теперь, с чистой совестью, могу паковать чемоданы. И даже ниразу не сомневаюсь, что дырка в дом у меня уже в кармане. Осталось только вернуться на базу "Учебный центр" и запустить портал.

В ответной речи помолодевшим голосом Тыгын сообщил мне, что у него кончаются наличные, чтобы выплачивать премии ловцам желтоповязочников, и вообще, скоро все мало-мальски крепкие парни будут щеголять с орденами Меч Возмездия. Из-за этого земли на восточном берегу большой реки практически очищены от мятежников. Те боотуры, которые прощелкали клювом начало кампании, теперь делают набеги на земли Рода Чёрного Медведя и волокут коммунаров оттуда. Но это дело рисковое, там уже поняли в чём соль и сопротивляются, как могут. Но наших доблестных кандидатов в герои это только раззадоривает.

Намёк на золото я понял, можно будет подкинуть старику пару тонн. Еще он сказал про Мичила, что парень учится успешно. Потом можно будет его определить на практику к хорошим людям. Спросил меня про Сайнару, но я отбоярился, сказал, что дома не был уже дней пятнадцать, так что не в курсе, что там творится. Узнаю – сообщу. На том мы и попрощались.

Прежде чем смазывать пятки салом, надо бы проверить, что там в моей деревеньке делается. Ну не могу я дела на полпути бросать, от этого образуется пузырь незавершенных деяний, а от этого, как известно, карма начинает портиться. Девочки опять же по мне соскучились, скисли, наверное, без регулярной половой жизни. Так что кое-что надо сделать и, доев кашу, мы с Ичилом отправились на своем драндулете в сторону Пяти Пальцев, с таким расчетом, чтобы прибыть туда в сумерках, не пугать народ летательным аппаратом.

Пролетая над долиной, я еще раз убедился в правильности выбранного пути. Народ потихоньку тащил на себе в сторону выхода разный бытовой скарб, вода уже перестала бурлить, и, помимо деревянного барахла, на поверхности стали появляться радужные разводы. Надеюсь, что мы окончательно утопили производственную базу повстанцев. Жалко мне только ликероводочный завод, нигде я такой качественной водки не пил, как здесь. До слёз жалко.

Помаленьку мы добрались до Пяти Пальцев, именно так, как и собирались. Не раньше и не позже. Тихонько прокрались, в камнях припрятали нашу тачку и пошли к своему дому. Пока я отсутствовал, в ауле наметились кое-какие изменения, видные невооруженным взглядом. Но я решил оставить разборки на утро, что тут в сумерках разберёшь.

Сайнара встретила меня объятиями и поцелуями.

– Наконец-то ты вернулся. А то я вся испереживалась, – заворковала она, – сейчас будет ужин, подожди немного.

– Жду, дорогая, – ответил я, – хотя я почти не голоден.

Мы с Ичилом расположились в патио, туда же набежали все заинтересованные лица, начался шум, гам и полный бардак. Не зря мой дедушка говорил, две бабы – базар, три бабы ярмарка. Я пресек все поползновения устроить ночные посиделки:

– Все свободны до утра. У нас с Ичилом был напряженный день. Завтра, всё завтра.

Народ начал потихоньку расползаться по комнатам. Оказалось, что в моем дому живут все, кто мне близок. Это хорошо, не надо будет таскаться по деревне. Я увлёк Сайнару в сторону спальни, но на мои попытки задрать ей подол она сказала:

– О, Магеллан, не надо. У меня сегодня болит голова. И тошнит меня.

Где-то я нечто подобное уже слышал. Кажется, от третьей жены, хотя и от двух первых тоже. Мне мой сосед, Курпатов, как-то объяснял природу этих бабских заскоков, но я мимо ушей пропустил. Что-то там насчет манипуляций было. А потом удивляются, почему мужики налево бегают, разве от нормальной жены мужик пойдет в блуд?

– Надеюсь, тебя не от меня тошнит? – съязвил я. Мысленно.

Начинаются суровые будни семейной жизни, сделал я вывод, сплюнул и собрался к Алтане. У той ничего никогда не болит и она всегда готова слиться со мной в экстазе, не то, что эти. Которые голубых кровей. На деле же я сказал:

– Да, дорогая, тебе надо себя беречь. В твоём-то положении. Так что я пойду посплю в другом месте.

– Да, дорогой Магеллан, иди отдохни, у тебя завтра будет трудный день.

Странные намёки, но я на это дело забил. Меня больше в настоящий момент интересовала Алтаана. Или Дайана, что, в общем-то, без разницы, они всё прекрасны, мои первые женщины этого мира. А завтра будет день, будет и пища, и вообще, я не напрягаться сюда приехал, а чисто по-человечески отдохнуть.

Однако утро не задалось с самого начала. Ни свет, ни заря меня разбудили громкие голоса в прихожей. Чёрт знает что, не дадут человеку выспаться. Я накинул на голое тело свой любимый шелковый халат с багряными драконами, и вышел дать в лоб тому, кто покусился на мой утренний сон.

– Магеллан, там к тебе люди пришли. Ой, я вчера забыла сказать. Беженцы пришли с земель Рода Чёрного Медведя. А теперь хотят с тобой говорить, – это выскочила в коридорчик Сайнара.

– С добрым утром, дорогая. Как спалось? – и, не выслушав ответа, я прямиком отправился пить кофе. Кому надо – подождут. Я тойон или где?

Я после утренних процедур привёл себя в порядок, напялил подобающие одежды и вышел на крыльцо. Не пристало такому уважаемому начальнику, как мне, куда-то торопиться. Во дворе толпился народ. Никак не могут без моих ценных указаний. Вроде бы Улбахая я назначил начальником нашего сельсовета, так что ещё надо-то? Но, оказалось, что надо.

Толпа гомонила:

– Они ничего не работают. По улицам города ходят толпы народу, с желтыми флагами, все пьяные, орут непотребные слова про свободу…

– Грабят дома, много пожаров…

– Продовольственные склады разграблены… В долине разрушены все каналы, практически все аулы. Посевы смыты водой…

– Собираются в толпы и громят дома Старших Родов. Собираются идти на Алтан Сарай…

– Надевают одежды из пограбленных домов и радуются, что теперь они совсем как тойоны…

– …которые призывают грабить и разрушать, а кричат, что наши братья погибли за дело свободы и их кровь обагряет руки тойонов!

Я стоял и молчал. Гомон стихал, люди смотрели на меня, ожидая чего-то.

– Приветствую вас, уважаемые люди. Я вас выслушал. Что вы от меня хотите? Чтобы я разогнал всех бандитов на землях, где есть свой Улахан Тойон?

Народ опять начал шуметь.

– Ша! Тих-ха! Старший пусть заходит, остальные свободны! – мне пришлось напрячь свой командирский голос, и без того сорванный в прошлый раз.

Вперед вышел благообразный старикан, седой, прилично одетый. На первый взгляд совсем не похож на беженца, вырвавшегося из района, охваченного мятежом и едва сохранившего себе жизнь.

– Приветствую, тебя, Магеллан Атын, да пребудет с тобой слава Тэнгри. Я Мастер Воды из улуса Маралах.

– Проходите, уважаемый Мастер, в дом. Сейчас нам подадут завтрак, а потом мы поговорим. Эй, Нюрка, – крикнул я, – позови Талгата и Улбахая.

Мы прошли в патио, там уже девочки суетились, накрывали стол. Расположились, я внимательнее рассмотрел Мастера. М-да, внешне-то старик хоть куда, но в глазах его пепел и пустота. Видать, крепко им всем досталось. Впрочем, что там говорить, война, она и в Африке война. Однако, что меня всегда и привлекало в большей части жителей Харкадара, так это чувство собственного достоинства. И дед, такой же. Одежда поношенная, но не тряпьё, взгляд не затравленный.

– Угощайтесь, уважаемый Мастер, – пригласил я.

– Спасибо, уважаемый Магеллан.

Мы пожевали немного, соблюдая ритуалы. Когда пришли Талгат и Улбахай, я перешел к делу:

– Что хотят ваши люди, Мастер?

– Мы хотим жить в твоем наслеге, уважаемый Магеллан Атын. Мы были в Хотон Уряхе, люди Улахан Тойона Рода Белого Коня сказали, что можно здесь найти приют.

Такое законопослушное поведение мне с одной стороны, нравилось, но, с другой стороны, напрягало. Если так аждый раз будут у меня спрашивать про всякие мелочи, то я вообще никогда отсюда не уеду.

– Уважаемый Мастер, есть у нас Улбахай, он и разместит все ваших людей.

– Отец-Основатель на каждую землю давал такую книгу – для Мастеров Воды и для Мастеров Земли. Мне надо найти эти книжки, они должны остаться от тех Мастеров, которые здесь жили. Эти книги не могли забрать с собой – они в другом месте непригодны.

– Ищи. Я не возражаю. И вообще, все вопросы решайте с Улбахаем, Талгатом и Сайнарой. У меня другие дела. Берите верблюдов, езжайте к Джангылу, бею местности Олом-Кюель. Мастер Земли обещал мне три сотни саженцев плодовых деревьев и винограда. Начинайте перевозить и сажать. На Ыныыр Хая, в лесу, возьмете ещё саженцев и рассадите вокруг аула. А ты, Мастер, сделаешь так, чтобы все наши деревья не погибли. Это то, что касается общественных работ. Потом, распределяйте землю между семьями, начинайте пахать и сеять. Пока я буду всех вас кормить-поить, но впоследствии треть урожая отдадите в общественное пользование. У меня, кроме вас, еще около сотни дармоедов на Ыныыр Хая сидят. Всё, все свободны.

Талгат сказал:

– Улахан Тойон звонил. Требует, чтобы я шел к Хотон Уряху. Там скоро будет лагерь, надо охранять.

– Езжай. Но не забывай, что с той стороны главная опасность для наших земель. Не проворонь, ежели чего, каких-нибудь негодяев. Меня здесь не будет, обороняться некому.

– Хорошо. Я помню всё, чему ты нас учил.

– Где твои отщепенцы, которые патроны расстреляли?

– Пасут овец.

– Хорошо, пусть перевоспитываются. Но, если будет совсем туго, можешь их использовать. Оружие будет у Сайнары.

Талгат ушел. Что-то аж грустно стало. Я спросил у Сайнары:

– А где наш друг Ичил?

– Ичил, – ответила она, – не знаю. Завтракать не приходил.

– Хорошо, дорогая. Я отлучусь ненадолго, по делам. Ты прикажи людям, чтобы выкорчевали сухие деревья в садах. Скоро новые посадим.

– Хорошо, дорогой.

Я прошелся по улицам нашего села, полюбовался на свару между беженцами из-за дома, дошел до бассейна. Ичила нигде не было. Странно. Ну и чёрт с ним. По бабам, наверное, шляется. Я зашел домой и перетряхнул свой рюкзак. Опять в дорогу надо заново собрать. Упаковался и пошел к своему грузовику. Нет времени ждать. Я вроде все стрелки перевел на самоуправление, остались кое-какие мелочи. Надо перед отбытием к родным пенатам закрыть все начатые дела, на тот случай, если я не смогу вернуться.

Чёрт, чёрт, черт! Не стоило мне завязываться на такое количество дел. Можно, конечно, всё бросить и свалить, но как-то это не по мне. Потом совесть будет мучить, это факт. Я-то себя знаю. Завещание какое-то написать, что ли? Девок замуж выдать с хорошим приданым, пацанов на путь истинный наставить. Грехи мои тяжкие.

Из-за заборчика раздался громкий шепот:

– Магеллан! Это я, Ичил!

– О! Ты что там делаешь? – я остановился в великом недоумении.

– Прячусь. Надо тихонько к нашему грузовику идти. У тебя есть что-нибудь покушать?

– От кого ты прячешься?

– От женщин. Не надо было мне в аул заходить. Чуть на части не порвали. Я, кажется, слишком сильный раствор делал. Теперь проходу не дают, вчера чуть на части не порвали. Если бы они межу собой не сцепились, то мне пришлось бы плохо.

– Ладно, давай-ка, двигай. Огородами, огородами, по-пластунски. А ещё лучше, свари себе компенсатор. А то в следующий раз не увернёшься, порвут тебя на части. А ты мне живой пока нужен, – я засмеялся.

А чего не смеяться-то? Без смеха на изрядно потрёпанного, но непобеждённого Ичила смотреть невозможно, в его-то фантастических одеждах. Не знаю, может он специально колдует, но всякий его новый халат превращается в засаленную тряпку буквально в течении двух суток. Это, может, у шаманов форма одежды такая. Но сейчас Ичил вообще красивее огня. Рожа поцарапана, в грязных разводах, порванный халат весь в пыли.

Ичил зашуршал в кустах, пробираясь к околице. Я спокойно прошел напрямик, как раз прямиком к нашему транспорту. Однако, я продолжил свои мысли, не надо пороть горячку. Портал в деревню от меня никуда не денется, но на всякий! всякий пожарный случай надо всё-таки закончить все свои дела здесь. Вдруг портал туда откроется, а обратно нет. Это мерзкий случай, о котором я не хочу даже думать, но думать об этом надо. Обидно, конечно, будет уйти и не вернуться, ведь здесь так хорошо. И столько неисследованного! Я, наверное, генномодифицированный, с птичьими генами, что меня так, совершенно иррационально, тянет назад, к гнезду. Ну ничего, схожу, проведаю, посмотрю одним глазком и вернусь. Как только проверю, всё ли там в порядке и сразу вернусь. Сразу же. Как только. Напевая свою любимую песню "летят перелётные птицы…" я вывез Ичила подальше от женщин, на базу "Учебный центр", пусть передохнет парень. С ним сейчас в людные места соваться никак невозможно. Перед тем, как уехать по своим делам, я сказал ему свои наставления.