Текст книги "Убить и спасти. Жизнь полна трупов"

Автор книги: Виктор Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

В ее глазах копились слезы, но губы были твердо сжаты и на подбородке проступила жесткая волевая складка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Артем очнулся в бетонном бункере, скупо освещенном через некое подобие окна в стене высоко под потолком. Он сидел на полу, привалясь спиной к стене. Его руки были скованы наручниками. Наручники «красовались» и на ногах.

Перед ним у стены стоял крепкий деревянный стол. За столом в клетчатой рубашке и черных джинсах сидел «полковник».

– «Полковник», он очнулся, – услышал Артем знакомый шепелявый голос.

Он повернул голову. «Лейтенант» с белеющим в полутьме пластырем на ухе стоял в углу, гнусно ухмыляясь.

– Встать! – приказал «лейтенант».

Артем не шелохнулся, молча глядя на него.

– Может быть, ты немножко оглох, выслеживая нас? – зловеще пробормотал «лейтенант», приближаясь к Артему.

Сбоку открылась дверь, вошел боевик с тяжелой бульдожьей челюстью. Кинув быстрый взгляд на «полковника», он тоже шагнул к Артему.

«Лейтенант» остановил его жестом руки:

– Не вмешивайся, «прапорщик». Я разберусь с ним сам.

«Лейтенант» занес ногу, чтобы пнуть Артема в пах. Артем в момент удара молниеносно переместился вправо. Нога «лейтенанта» не встретила на своем пути ничего, кроме пустоты. Артем, опрокидываясь на спину, мощно ударил его носками ботинок в голень. Взвыв от боли, «лейтенант» плюхнулся на бетонный пол.

Сбоку, топая, как бегемот, подскочил «прапорщик», рванул Артема за куртку, поставил на ноги.

«Полковник» насмешливо смотрел на поднимающегося «лейтенанта».

– У тебя в детстве были плохие воспитатели, – сказал он ему. – Они не научили тебя, что не стоит постоянно наступать на одни и те же грабли.

– Я припомню тебе это, – злобно прошипел «лейтенант» в сторону Артема.

– Заткнись, – сказал «полковник».

Он внимательно посмотрел на Артема.

– Мой заместитель, он проходит у нас под тайным обозначением «майор», ходатайствовал за тебя, – голос «полковника» звучал вкрадчиво. – Теперь я и сам вижу, что ты смелый и неглупый парень, – он помолчал, чтобы придать веса своим словам. – Какие у тебя взаимоотношения с «майором»?

– Никаких, – сказал Артем.

– Когда и где вы познакомились?

– Сегодня ночью. Где – вам известно, – Артем говорил вежливо, спокойно и производил впечатление человека выдержанного и воспитанного.

– Какие услуги ты оказывал «майору»?

Артем открытым твердым взглядом посмотрел на «полковника». «Полковник» действует слишком прямолинейно. Но Артем никогда не попадался на такие штучки.

– Даже если бы я был как-то связан с «майором», – сказал он, – я не продаю тех, кто хочет мне помочь.

«Полковник» сменил тактику.

– Хорошо. Откуда ты узнал о существовании «Асора»? – вкрадчивость в его голосе исчезла, вместо нее звучала угроза.

– Вашу организацию очень красноречиво афишировал «сержант» на асфальтовой дорожке возле Дома ребенка. Кому могут служить такие наглецы и дубины?

Выдержка изменила «полковнику». Он взорвался.

– На кого работаешь? – закричал он. – Ну, мигом!

Артем молча смотрел ему в глаза. Самое страшное, когда у человека нет родины. Пусть раздолбанная, несчастная, униженная своими правителями, как Россия, но она должна быть.

– На кого бы ни работал, на вас я работать не буду никогда.

«Прапорщик» зашел за спину «полковника» и внезапно включил мощный фонарь с узким направленным лучом. Луч вонзился в глаза Артема. Адская боль будто взорвала голову. На несколько секунд в голове у него помутилось, он покачнулся, но устоял на ногах.

«Прапорщик» подошел к нему и, чиркнув спичкой, поднес ее к глазам Артема. Вгляделся в них своими маленькими глазками, глубоко сидящими в черепной коробке.

– Почему не желаешь говорить с начальником? – спросил он грубым хриплым голосом.

– Хвосту свинячьему он начальник!

«Прапорщик» ухмыльнулся и, погасив спичку, вышел.

– Ты напрасно грубишь, парень, – спокойно сказал «полковник», уже взявший себя в руки. – У нас это не поощряется.

Артем решил прикинуться дурачком.

– О чем мне говорить с идиотами? – сказал он. – А ваш «прапорщик» в отличие от вас определенно идиот.

«Полковник» хмыкнул, скорей удовлетворенный таким ответом, чем недовольный.

– Мне нужны такие ребята, как ты, – сказал он. – Меня не интересует степень твоей лояльности к нашей организации. Главное – твое умение выходить из самых сложных ситуаций. А твою лояльность мы купим. Нет таких убеждений, которые устояли бы перед деньгами.

«Похоже, тебе крупно не повезло, господин «полковник», – подумал Артем. – Ты провел всю свою жизнь среди отбросов и не видел нормальных людей».

Вслух же он сказал:

– Вам нужны люди для проведения операции?

«Полковник» с усмешкой кивнул, приняв его слова за знак согласия.

– Люди есть, – сказал он. – Но нет таких, как ты.

– Насколько я понял, во время операции должно погибнуть немало горожан?

«Полковник» сухо улыбнулся:

– В любой войне есть жертвы.

– Но в городе живут и члены «Асора», – возразил Артем. – У многих есть семьи.

Улыбка «полковника» стала шире и теплей:

– Мы не людоеды. Удар будет избирательным.

– Кого же он не затронет?

– Иностранцев, «Асор», жителей некоторых районов.

– Это очень сложно осуществить при массовом поражении.

– Напротив, – «полковник» не переставал улыбаться. – Довольно простой, но эффективный ход.

– Я не понимаю…

– Тебе еще рано понимать. Мы не раскрываем карты перед кандидатами в «Асор», пока не получим гарантий, что они нас не предадут.

– Гарантий?

– Вот этот, – «полковник» кивнул в сторону «лейтенанта», – при вступлении в нашу организацию заложил жизнь своей матери. Что можешь предложить нам ты?

Артем стоял, опустив голову, словно не желая, чтобы «полковник» прочитал по глазам его мысли. Неужели «полковник» всерьез принимает era за человека, готового пожертвовать своими близкими?

Он поднял голову.

– Предложить? – переспросил он, в упор глядя на «полковника».

– Да, – лицо «полковника» сияло в улыбке.

– За ваши деньги?

– За наши деньги!

– Вряд ли даже порцию дерьма, – сказал Артем.

Улыбка слетела с лица «полковника», словно ее никогда и не было.

– Неужели ты думаешь, что я позволю шутить с собой? – глаза «полковника» буравили Артема.

Артем выдержал его взгляд, не отводя глаз.

– На кого работаешь?! – заревел «полковник», вскакивая. – Я расколю тебя, мальчик! Ты пожалеешь о своем упорстве.

Артем не шелохнулся.

– «Прапорщик»! – крикнул «полковник».

Дверь бункера распахнулась.

Артем обернулся. В помещение, держа брезентовой рукавицей раскаленный шампур, вошел недавний громила. Его грубое, топорное лицо было сосредоточенно, будто он решал в уме невероятную по сложности задачу.

– Приступайте! – приказал «полковник» ему и «лейтенанту».

«Лейтенант» снял с Артема наручники и, соединив ему руки перед животом, снова надел их.

«Прапорщик» приблизился к Артему. Движения у него были замедленными, но очень уверенными. Он держал шампур далеко перед собой, помня о выпаде Артема против «лейтенанта».

Лицо Артема дрогнуло. Пышущий жаром шампур неумолимо приближался.

– Так кто поручил тебе выступить против нас? – спросил «полковник», опираясь руками о стол и заглядывая Артему в лицо.

– Я никогда ни на кого не работаю, кроме себя, – ответил Артем.

«Полковник» кивнул «прапорщику».

«Прапорщик» протянул шампур к Артему, и на его лице появилось подобие ухмылки – точно так же мог улыбаться березовый пень.

Шампур приблизился к правой руке Артема. Артем внезапно обхватил его ладонью за середину и, мощным движением согнув, приложил конец шампура к локтю «прапорщика». «Прапорщик» взревел и трубно завыл от боли. Его рука отпустила шампур, он повалился, глухо стукнувшись головой о бетонный пол.

«Полковник» и «лейтенант» от неожиданности на мгновение оцепенели.

– Я думаю, – сказал «лейтенант», – он заслуживает, чтобы ему сломали целку. Потом мы отвезем его в милицию и дадим прогон или маляву, куда бы его ни посадили. Будет жрать дырявой ложкой и спать возле параши. И каждый, кто захочет, сможет поставить ему пистон. Сегодняшние передряги покажутся ему приятным сном.

– Пожалуй, ты говоришь дело, – согласился «полковник». – Он слишком выпендривается. Надо ему поубавить спеси.

– Я готов! – «лейтенант» начал расстегивать штаны.

– Подожди, – сказал «полковник», что-то прикидывая. – Когда у нас ближайший транспорт с мандавошками?

– Завтра утром.

– Давай отправим его на перевоспитание. Черные мужики сделают это лучше нас.

– Согласен! – заржал «лейтенант». – Ты клево придумал, «полковник».

– Да сверх того нам еще и заплатят за него, – «полковник» был явно рад своей выдумке. – Думаю, клиенты будут довольны нашим товаром, – он оглядел стройную фигуру Артема, его красивое юношеское лицо.

Оба захохотали. К ним присоединился и «прапорщик», пришедший в себя после ожога.

Артем внезапно прыгнул к столу и опрокинул его на «полковника». «Полковник», подавясь смехом, свалился в угол к стене, прижатый к полу столешницей. Артем с разворота врубил наручниками по уху «прапорщику». «Прапорщик» хватанул ртом воздух и стал оседать на пол.

Но сзади был еще «лейтенант». И он не терял времени. Тонкая стальная игла, начиненная особым препаратом, бесшумно вылетела из его руки и вонзилась Артему в предплечье. Все окружающее мгновенно погасло для Артема.

– Замочил, что ли? – спросил, поднимаясь, «полковник».

– Нет, – ответил «лейтенант». – Яд выйдет из организма через сутки. Будет здоровее, чем мы с тобой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Под сиреневым небом России гуляло лето. Лишь недавно отцвела черемуха, лили теплые дожди, сияло солнце, мощно шла в рост трава.

Скверы и парки города были переполнены влюбленными парами, молодыми мамашами с колясками, стайками детей из близлежащих садиков.

Молодой и очень удачливый предприниматель Владимир Смирнов собирался из дома по делам, предвкушая прогулку на комфортном «Ниссане» по утренним, свежим, еще не загаженным выхлопными газами улицам.

– Плащ берешь? – спросила жена Татьяна, как всегда провожая его до порога.

– Нет, зачем? – Владимир встряхнул за лацканы великолепно сидящий на нем костюм. – В случае чего у Юры есть зонтик.

– Мне не нравится твой Юра, – нахмурилась Татьяна, и ее красивое, с нежно-розовой кожей лицо потемнело. – Ты мог бы найти телохранителя понадежней. К тому же он в последнее время ожирел.

– Я тоже перестал быть стройненьким, – Владимир с притворным сожалением похлопал себя по животу и посерьезнел. – Я знаю этого парня с детства.

Владимир взялся было за ручку двери, но тут из спальни выбежала чудесная девчушка лет трех, такая же белокурая, как отец:

– Папа, ты уже уходись? А пошему меня не по-селовал?

Она бросилась отцу на шею, и Татьяна, сразу оттаяв, с улыбкой взяла дочь на руки.

– Пожалуйста, не задерживайся вечером, – сказала она.

– Плиезай облатно, – попросила девочка.

У Татьяны вдруг защемило сердце.

Телохранитель Юра, высокий полноватый парень, ждал Владимира в холле возле квартиры, отделенном от лифтовой площадки еще одной дверью. Он всегда встречал шефа у самого порога, не ленясь подниматься на седьмой этаж.

Юра работал со Смирновым давно и знал происхождение его капитала. В свое время люди Смирнова замочили немало лохов, чтобы получить их квартиры, а потом продать. Сейчас он отмыл свои деньги, вложив их в крупный спортивный клуб и другие структуры под крышей городской администрации. Но и теперь у него были дела, за которые в момент можно загреметь на пятерик и больше. Близость к властям надежно защищала его. К тому же Юра сам был повязан со Смирновым, да и платил тот неплохо. Поэтому он помалкивал и службу нес исправно.

– Привет, Юрок! – сказал Смирнов, подходя и вытаскивая пачку «Мальборо».

Они закурили.

– Что-то мне не по себе, – заговорил вдруг Смирнов. – Вот только что в квартире прекрасно себя чувствовал. Едва за порог – будто меня что-то связало. Организм словно бы сопротивляется. По гороскопу у меня сегодня самый неблагоприятный день в году. Как думаешь, может, не ехать?

– Как это не ехать?! – возмутился Юра. – Мы раструбили через все городские газеты, что сегодня будет вручение импортной аппаратуры детскому онкологическому центру. И не ехать? Ты чего это раскис?

– Действительно, сам себя не узнаю. Никогда не было так погано.

– У тебя все прекрасно: семья, дочурка. Вообще удачная полоса. Вспомни, вчера открылся новый массажный салон. В этом салоне такие нимфочки и принесут они такие мани… Чего еще желать?

– Все так, – Смирнов болезненно поморщился. – Но вот тут скребет, – он показал себе на грудь.

– Значит, не надо подавать вида, постарайся преодолеть себя. Древние индийцы были мудрые люди. Они говорили: надо верить в лучшее и не думать о неприятном, иначе притянешь беду к себе.

Они направились к двери холла, который был, по сути, еще одной прихожей, стильно отделанной и даже оборудованной кондиционером. Вышли в коридорчик, из которого был вход в другие квартиры этажа. Все было спокойно. Где-то за стеной постукивал лифт, из-за соседней двери доносился запах жареной картошки, за другой дверью, вероятно, с шумом ванна наполнялась водой.

Смирнов с едва скрываемым страхом огляделся: уютные серо-голубые панели, яркий витраж над дверями к лифтовой площадке, спокойный молочный свет плафона. Все здесь было как обычно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Получасом раньше на площадку верхнего, шестнадцатого этажа поднялся человек в рабочей робе темно-желтого цвета с капюшоном. Капюшон закрывал ему не только волосы, но и часть лица. В руке у него был небольшой пластиковый чемоданчик для инструментов.

Он, не торопясь, достал из чемоданчика связку ключей и открыл распределительный щиток. Действуя большой плоской отверткой, он ослабил контактную пластинку одной из клемм и просунул под нее конец провода, также принесенного с собой. Закрепил пластинку и начал разматывать провод.

Из соседней квартиры вышла старушка с авоськой. Человек в робе отвернулся в угол, продолжая возиться с проводом.

– Опять какой-то ремонт, – забормотала старушка, старательно перешагивая через змейку провода. – Все ремонтируют, ремонтники, не дают покоя, Господи, прости меня.

Продолжая бормотать себе под нос, она ушла дальше, а человек в капюшоне открыл ключом техническую дверь лифтовой шахты, протянул туда провод и встал на выступ, идущий по внутреннему периметру шахты.

Внизу на головокружительной глубине двигался лифт. Человек в капюшоне прикрыл за собой дверь. В тесном пространстве шахты оглушительно стучали направляющие, по которым ходила кабина лифта.

Человеку в капюшоне долгое время пришлось ждать, прижавшись к стене и стоя в неудобной позе на узком приступке. Лифт передвигался внизу, не доходя до верхнего этажа. Наконец дождалась своей очереди и старушка с авоськой. Лифт поднялся на самый верх.

Еще не успели раскрыться створки кабины, как человек в капюшоне, держа в руке моток провода, спрыгнул на крышу лифта. Через широкую щель, проделанную кем-то рядом с плафоном, освещающим кабину, было видно, как старушка сердито нажала кнопку. Створки захлопнулись, лифт пошел.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

– Ты представь себе, как обрадуются детишки в онкоцентре, – говорил Смирнову Юра. – Мы же еще подарки им везем. А врачи с ума сойдут, увидев томограф и прочее оборудование. Тысячи долларов! Ты их на месте уложишь с их-то нищетой. Добился успеха и перед законом чист.

Смирнов горделиво усмехнулся.

– Все-таки я предпочел бы остаться дома, – сказал он. – На душе неспокойно.

– А ты не вспоминай о том, о чем хотелось бы забыть. Прошлое – это прошлое, оно миновало. Ну, в конце концов, сходи в церковь, помолись, если по-другому не можешь.

– Кровь людей, которых мы убили, не замолишь, – вдруг сказал Смирнов.

Они вышли на площадку перед лифтом. Сквозь армированное стекло двери, ведущей через балкон к лестничному пролету, пробивался тревожный свет. Страх, как паутина, обволакивал Смирнова. Он беспокойно оглядывался, будто ждал, что вот-вот прямо из стены высунется дуло.

Внезапно на лестничном пролете хлопнула дверь. Смирнов отскочил в угол, словно ужаленный.

Постепенно страх передался и телохранителю. Юра тоже начал оглядываться и вздрагивать от малейшего шороха.

– Может быть, спустимся по лестнице? – сказал он.

– Нет, ни в коем случае! – воскликнул Смирнов.

Нервы Смирнова были словно оголены, казалось, они ощущают движение воздуха.

Юра нажал кнопку вызова лифта. Смирнову казалось, что стены дома вибрируют, у него начала страшно болеть голова.

Лифт шел снизу, но, добравшись до их этажа, не остановился, а двинулся выше. Смирнов неподвижными глазами посмотрел на закрытую дверь лифтовой шахты. Повернулся к Юре:

– Что это значит?

Юра пожал плечами:

– Обычное дело. Кто-то вызвал лифт одновременно с нами.

Вскоре кабина вновь оказалась на их этаже, встала, дверки раскрылись. В лифте стоял мужчина в футболке с большой спортивной сумкой на длинном ремне, перекинутом через плечо.

Смирнов отшатнулся.

– Все хорошо, – сказал Юра мужчине. – Поезжайте.

Мужчина невозмутимо нажал кнопку. Лифт ушел.

– Шеф! – Юра встал перед Смирновым, глядя ему прямо в глаза. – Возьми себя в руки.

Смирнов провел ладонью по лицу. Ладонь была мокрой.

Юра снова вызвал лифт.

На этот раз кабина пришла прямиком к ним и была пустой. Они вошли в лифт. Он тронулся.

В лифте было темновато. Смирнов вдруг почувствовал, что задыхается. Казалось, стенки кабины начали смыкаться, оставляя все меньше места.

Юра стоял лицом к двери лифта и пульту управления. Смирнов не решался заговорить с ним, боясь показать свою слабость.

– На улице сегодня рай, – сказал Юра. – Не погода, а шампанское. Выйдем – все будет в порядке, вот увидишь.

Стоя спиной к Смирнову, он не видел, как из щели возле плафона просунулся провод с оголенным концом и в какое-то из мгновений коснулся виска его шефа. Смирнов повалился лицом вперед. Лифт остановился, створки раскрылись, и Смирнов выпал на площадку первого этажа прямо под ноги опешившей пожилой паре, только что вошедшей с улицы.

Юра бросился к шефу, а перепуганные старики, подталкивая друг друга, вбежали в лифт. В панике они долго не могли найти нужную кнопку, нажимая все подряд. Лифт привез их на шестнадцатый, верхний этаж. Они поехали вниз и долго еще мотались туда и сюда, путая кнопки.

Юра начал было делать Смирнову искусственное дыхание, но вскоре убедился, что это бесполезно: шеф был мертв. Он вышел во двор и сел на скамейку, чтобы дождаться ближайшего прохожего и попросить его позвонить в «Скорую». Юра был уверен, что его шеф умер от сердечного приступа. Горелый след на виске он не заметил.

Впрочем, какая разница, от чего скончался Смирнов? Шеф ушел из этой жизни, а значит, Юрина работа закончилась, он был свободен.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

В эти же минуты человек в капюшоне аккуратно закрыл за собой технический вход в лифтовую шахту, смотал провод и уложил его в пластиковый чемоданчик. Потом он вышел на лестницу и, выбрав из связки ключ, открыл висячий замок двери, ведущей на крышу. Дверь была сварена из прутьев, и до замка легко было дотянуться как с той, так и с другой стороны.

Вновь повесив замок и закрыв его, человек в капюшоне поднялся на крышу, прошел по ней и спустился в соседний подъезд. В доме было два подъезда, и каждый имел по два выхода: на южную сторону, во двор, и на северную, к уличному тротуару. Человек с пластиковым чемоданчиком пересек тротуар и вышел к бордюру мостовой.

Минут пять он поднимал руку, чтобы взять такси или частника. Никто не останавливался, должно быть, не желая брать человека в робе. Наконец тормознул какой-то дед на древнем «Москвиче».

– Куда тебе? – буркнул он, открыв дверь.

Человек с пластиковым чемоданчиком откинул капюшон, обнажая роскошные смоляные волосы, перехваченные сзади большим розовым бантом.

– О! – дед заулыбался во весь свой щелястый рот. – Такую красавицу увезу хоть на край света.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Большой современный город в Центральной Африке провожал очередной день. Темнота в тропиках падает сразу, переход от дня к ночи скоротечен. Но пока на улицах города еще царило оживление, утомленные торговцы фруктами подсчитывали выручку. Город, наполненный шумом автомобилей, терпкими запахами, многоязычной речью, готовился переключиться на вечерний ритм.

За столиком под легкой крышей кафетерия недалеко от дискотеки «Майами плюс» сидели двое: темнокожий сутенер Том в отутюженной рубашке и галстуке и дочь русского дипломата Лиза.

– Слушай, Лиза, – говорил Том на довольно хорошем английском. – Ты порядочная девушка, зачем ты сюда ходишь? Здесь плохое место, кого только нет: торговцы наркотиками, дешевые проститутки, дельцы вроде меня.

Действительно, между кафетерием и дискотекой сновали десяти чернокожих оборванцев, чуть ли не насильно всовывая в руки прохожим наркотики. Вооруженные полицейские не обращали на них никакого внимания.

– Здесь иногда бывают русские, – негромко сказала Лиза.

– Ты опять про то же, – вздохнул Том. – Твою родину не уважает здесь никто. Из России сюда приезжают одни бандиты. Если все русские такие, то зачем тебе они?

– Они мне не нужны, но они из России, а я скучаю по ней, – глаза Лизы наполнились грустью.

– Странная ты, – сказал Том, сделав глоток зеленого чая. – Твой отец дипломат, имеет здесь бизнес. Вы же неплохо живете. А ты ходишь по всяким сомнительным местам, чтобы поглазеть на русских бандитов.

Лиза улыбнулась. Такие переходы от печали к светлой улыбке придавали девушке особое очарование. Она была очень красива: нежная, слегка золотистая кожа, белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза. Романтическое северное создание, милая трогательная фея, занесенная судьбой в жаркую африканскую страну.

Лиза была дочерью второго секретаря российского посольства. Недавно ее отец оставил дипломатическую службу и сейчас консультировал торговую фирму, имеющую связи с Восточной Европой. Дела не отпускали его, а девушке очень хотелось съездить в Россию, где она не была уже несколько лет.

– Почему ты не ищешь друзей среди людей своего круга? – спросил Том. – Такой девушке, как ты, бывать здесь очень опасно.

– Я же под твоей защитой, Том, – Лиза опять улыбнулась. – А что касается людей моего круга, они все надутые, как индюки. У них все дозировано: столько-то раз засмеяться, столько-то просто улыбнуться, тому-то пожать руку, а этот и так обойдется. Ничего естественного, природного…

– Но я вот, например, сутенер, командую проститутками, – Том обнажил свои белоснежные зубы.

– Они сами выбрали свою судьбу, – серьезно сказала Лиза. – И без твоей помощи любую из них превратил бы в животное первый же бесцеремонный самец…

На противоположной стороне узкой улочки вдруг поднялся шум. Полицейский схватил за плечо полуголого мальчугана лет десяти и что-то требовал от нею, выкрикивая бранные слова. Перепуганный мальчик весь сжался и дрожал от страха, крепко прижимая к себе небольшую картонную коробку.

– Что случилось, Том? – встревоженно спросила Лиза. – Что он от него хочет?

– Чтобы он заплатил штраф за торговлю наркотиками, – сказал Том, поглядев в сторону мальчугана и полицейского.

– Но другие продают наркотики совершенно спокойно, – недоумевала Лиза. – Почему полицейский им позволяет?

– Потому что полицейские и все другие мальчики – из народности хотси, – нахмурясь, пояснил Том. – А этот паренек из народности тоги. Его счастье, что в коробке у него не наркотики, а всего лишь обжаренные кофейные зерна.

– Но в таком случае это полный произвол! – воскликнула Лиза, в волнении сжав свои маленькие кулачки.

Том пожал плечами.

– Здесь трудно что-либо сделать, – сказал он. – Ты же знаешь, хотси и тоти враждуют друг с другом насмерть, перебили уже десяти тысяч людей.

– А ты из какой народности? – спросила Лиза.

– Хотси, – ответил Том. – Иначе я тут бы не сидел. – Он помолчал и, предвидя реакцию Лизы, решительно заявил: – Пожалуйста, не проси. Я не могу вмешиваться.

– Тогда вмешаюсь я!

Лиза вскочила и, перебежав улицу, подошла к полицейскому.

– Немедленно отпустите мальчика! – потребовала она.

– Кто вы такая, мисс? – полицейский был явно раздосадован, но, видя перед собой хорошо одетую белую иностранку, сдержал свое раздражение.

– Я – русская!

Лицо полицейского вмиг изменилось. Маска вынужденной вежливости вмиг слетела с него, негр разъяренно сверкнул белками глаз.

– A-а, русская блядь! – заорал он, одной рукой по-прежнему держа за плечо мальчика, а другой доставая наручники.

– Я обращусь в посольство России, – твердо глядя на огромного негра, сказала Лиза. – Вам придется отвечать за свои действия.

– В жопе я видел твое посольство! – зарычал полицейский. – Кому вы здесь нужны, русские. Помощи от вас никакой, зато наводнили страну ворами и проститутками. Сейчас я отведу тебя в участок. Или лучше сдам мальчикам на дискотеку.

Негр злобно усмехнулся и протянул руку, чтобы схватить Лизу за грудь. Но тут произошло неожиданное. Возле его огромной ручищи сверкнул каблучок Лизы, и негр, сбитый с ног потрясающим хуком справа, как мешок, повалился на тротуар.

Мальчик с картонной коробкой с восхищением и благодарностью посмотрел на девушку и бросился прочь. Но, отбежав несколько метров, повернулся и крикнул:

– Спасибо, мисс, я никогда это не забуду!

Он со всех ног побежал дальше по тротуару и вскоре скрылся из виду.

К Лизе привлеченные шумом спешили другие полицейские. Девушка мгновенно приняла боевую позу, готовая отразить атаку.

От кафетерия бежал ей на помощь Том.

– Ты с ума сошла! – крикнул он еще с середины улицы. – Нападение на полицейского!

– Откуда я знала, что он гречневая каша! – огрызнулась Лиза. – Он свалился, едва я до него дотронулась.

– Минуту, ребята, минуту! – выставив вперед ладони, примиряющим тоном сказал Том. – Давайте разберемся.

– Я тебя слушаю, Том, – подошел к нему длинноногий, как журавль, полицейский. – Кто эта девушка?

Другой в это время помогал подняться парню, нокаутированному ударом Лизы.

Том и длинноногий долго о чем-то спорили, ожесточенно жестикулируя. Наконец Том вытащил бумажник.

Полицейские удалились.

Том и Лиза молча вернулись в кафетерий, сели за свой прежний столик. Том спросил вина.

– Том, что происходит?! – чуть не плача воскликнула Лиза. – У нас была великая страна, нас уважали и боялись, с нами считались во всем мире. Папа рассказывал, раньше одного появления нашего посла в резиденции президента достаточно было, чтобы нашим специалистам, работающим в стране, предоставили все, что нужно.

– Ничего не происходит, – успокоил ее Том. – Раньше мы были для вас Африка, теперь вы для нас Африка. Выпей немного, приди в себя.

Лиза взяла бокал.

– Напрасно ты вступилась за этого пацана.

– А что, надо было его отдать им, чтобы они три шкуры с него спустили?

– Я этого не говорил, – Том вдруг улыбнулся. – Твое освобождение стоило мне недельного заработка.

– Том, я обязательно найду случай отблагодарить тебя! – горячо сказала Лиза.

Том поднял свой бокал:

– За тебя!

– Ты не похож на других сутенеров, Том, – сказала Лиза. – Я знаю, это прожженные люди.

– Я точно такой же, – возразил Том. – Но у каждого человека должен быть маленький лучик света. Для меня это ты.

– Как твои дела? – помолчав, спросила Лиза. – Кажется, ты хотел переехать в Найроби?

– Да, Найроби… – мечтательно протянул Том. – Было у меня такое намерение перебраться на дискотеку «Флорида 2000». Знаменитая на весь континент дискотека. Но не все так просто, – он помолчал. – Здесь, кстати, в «Майами плюс», тоже дела идут неплохо.

– Какие новости?

– Новостей особых нет, – сказал Том. – Вон смотри, стоят Ирис и Луиза, дочки местных наркодельцов. Совсем съехали с колес, отдаются любому за дозу или даже просто за выпивку. Не откажутся и сделать минет по-быстрому, в туалете, за два доллара.

– А сколько вообще зарабатывают твои девочки?

– Если учесть, что половина идет мне, то около двадцати долларов на каждом клиенте. Это те, что получше. А вон те, размалеванные, имеют около десяти. У нас цены пониже, чем в Найроби.

– Двадцать долларов в час? – удивилась Лиза. – Больше, чем зарабатывает мой отец. Здесь на двадцать долларов можно прожить месяц.

– Поэтому мой бизнес никогда не захиреет, – сказал Том. – С этого месяца на нашей дискотеке новая услуга – клиенты для «голубых». Чернокожие предпочитают белых. Поэтому двоих привозят из

Европы. Один из них из России. Он прибывает завтра.

– Из России?! – воскликнула Лиза. – И он сам этого захотел?

– Сам, сам! – кивнул Том. – Ваши люди идут сейчас на все ради баксов.

– А не могла бы я увидеть этого человека? – заинтригованная и встревоженная, спросила Лиза.

– Почему нет? – сказал Том. – Приходи завтра.