Текст книги "Убить и спасти. Жизнь полна трупов"

Автор книги: Виктор Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Виктор Доренко
Убить и спасти. Жизнь полна трупов

Убить и спасти

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С юга, из пустыни, дул горячий ветер, и даже глубокой ночью было душно. Высоко в небе летели облака, скрывая звезды. Луна тоже исчезла, тьма опустилась на окрестность.

По склону горы, у подножия которой находился вход в подземный химический склад, бесшумно спускались двое. Одетые в камуфляжную форму без знаков различия, они двигались натренированным шагом, иногда, чтобы не упасть, опираясь о землю руками – склон был крутой. Вскоре внизу показалась обнесенная колючей проволокой площадка, двое солдат с карабинами топтались на ней. Пространство скупо освещалось лампочкой в проволочном «стакане» под жестяным абажуром.

– Домбай, ты бери вон того, с сигаретой, – тихо сказал один. – Похоже, он первогодок. Зелень сопливая.

– Только бы собак не было, – шепотом пожелал второй. – Тебя, Аргун, собака за задницу никогда не хватала? Удовольствие ниже среднего.

– Собак нет. Эльбрус с Тереком два дня тут паслись. Главное, чтоб пуля не схватила.

Фонарь внизу от порывов ветра качался, жесть абажура зловеще скрежетала о проволоку. Часовые внизу мирно переговаривались, не подозревая о смертельной опасности. На их полудетских лицах светились улыбки. Может быть, они говорили о девушках или о доме.

– Захватим, а кончать погодим, – сказал Аргун, огромный мужик с черной бородой и кровяными глазами. – Приказ Доктора. Он сам их сделает.

– Тогда Доктору пора уже быть здесь.

– Он с Тереком и Эльбрусом на «Урале» вон за той сопкой. Тьфу, мать твою!..

Из-под ноги Аргуна покатился камешек и с глухим щелчком стукнулся о гранитную плиту. Аргун с невероятной для его телосложения быстротой наклонился и прижал его к земле.

Часовые внизу насторожились. Один из них, по– выше и постарше, передернул затвор карабина. Оба подняли головы, вглядываясь в темноту, откуда пришел к ним звук.

Налетел порыв ветра, скрежетнула жесть фонаря. Часовой постарше, сержант Васильев, опустил карабин.

– Погода какая-то идиотская. Мерещится черт-те что. Витек, на всякий случай поднимись на вышку.

– Да кому он нужен, этот склад. Он тут, наверно, еще с брежневских времен.

– Поднимись, поднимись. Служба все же.

Витек направился к вышке, а старший часовой пошел вдоль проволочного забора в другую сторону.

Это было роковое решение. Если бы не погода, не ветер, если бы не скрежетала жесть! Оставаясь рядом, солдаты могли как-то противостоять нападавшим. Но они разошлись и были обречены.

Двое в маскировочных комбинезонах неслышно скользнули со скалы, нависающей над входом в склад. Они явно обладали отличной физической подготовкой и были натренированы для таких операций.

Первым достиг своей жертвы Домбай. Витек не успел обернуться, не успел даже понять, в чем дело, – удар по руке заставил его выронить карабин. В ту же секунду кто-то железной хваткой сжал ему горло.

Второй часовой отошел уже на несколько метров, поэтому нападавшему на него Аргуну пришлось сделать на два прыжка больше. Сержант сдернул с плеча и вскинул карабин, но в этот момент чудовищной силы удар ногой снизу выбил оружие из его рук, так что карабин отлетел далеко в сторону, к забору, и повис на нем, зацепившись ремнем за проволоку. Выпадом опытного каратиста Аргун свалил часового на землю, вывернул руки за спину. Связав его, он вытащил нож, висевший у сержанта на поясе, стал поигрывать перед его лицом:

– Ну как, уши тебе сначала отрезать или нос? А может, с «бабьей радости» начнем? – он пнул сержанта в пах.

– Ладно, Аргун, ты чего раздухарился? – подошел к нему Домбай, уже также связавший свою жертву.

– Ненавижу эту шелупень. Все здесь ненавижу! – Аргун обвел взглядом темнеющие в ночи холмы.

Напавшие подтащили часовых к скале, посадили на песок, залепили рты скотчем.

– Домбай, поднимись на столб, дай знак, – сказал Аргун.

Домбай подошел к фонарному столбу, обхватил его руками, подтянулся. Попеременно захватывая столб то руками, то ногами, полез наверх. Добравшись до фонаря, снял с головы солдатский шлем с широкими, для защиты от солнца, полями. Закрыл им фонарь, отнял, снова закрыл, потом проделал эти манипуляции еще раз.

– Едут? – крикнул ему Аргун.

Домбай всмотрелся в темноту. Вдали, с южной стороны, колыхнулся за холмом слабый луч. Минуту спустя мощные фары вспороли непроглядную ночь.

– Все в порядке! – отозвался Домбай и скользнул по столбу вниз.

Они направились открыть ворота в проволочном ограждении. Внезапно в будочке, стоящей у самого входа в склад, зазвонил телефон.

– Аргун! – крикнул Домбай, показывая на будочку.

– В чем дело? – Аргун кинулся назад. – Этого не должно быть. Очередная поверка лишь через сорок минут.

Он подскочил к часовому, сержанту, с силой пнул его в бок, рывком отодрал скотч, так что кровь проступила на верхней губе.

Часовой с усилием поднялся. Кровь с подбородка капала на песок. Аргун толкнул его прикладом в спину:

– Сними трубку, отвечай, что все в порядке.

Часовой, покачиваясь, прошел к будочке, поднял трубку.

– Аргун! – крикнул Домбай. – Они уже близко.

Мощный «Урал», рыча двигателем, подходил к складу. Шум мотора мог быть различим через телефонную трубку.

Аргун захлопнул дверь будочки, приставил дуло автомата к промежности часового, махнул рукой: давай, говори.

– Пост номер два, пост номер два, – слышалось в трубке. – Почему не отвечаете?

– Я у телефона, – с трудом двигая разбитыми губами, сказал сержант.

– Пост номер два, усилить бдительность. Три часа назад с базы нефтяников угнаны два грузовика «Урал» с брезентовым верхом. Возможны провокации. Не исключено нападение. Вы меня слышите?

– Да, – убирая языком кровь с губ, отозвался сержант.

– Почему у вас такой странный голос? Что произошло?

Аргун двинул автоматом в пах часовому.

– Все нормально. Жарко. Пить хочется.

– Ну так попейте. Вода вам завезена?

– Да.

– Будьте внимательны. Фиксировать все передвижения любого транспорта вокруг склада. Желаю спокойного дежурства.

Часовой положил трубку. Его мальчишеское лицо было бледным.

– Давай обратно, – Аргун вытолкнул его из будочки.

Он опять залепил ему рот скотчем и посадил рядом с товарищем.

Домбай, отключив сигнализацию, уже открывал ворота.

«Урал» на полной скорости влетел на площадку перед дверями склада, развернулся. Из кабины выскочил интеллигентного вида мужчина с вытянутыми чертами лица и тонкими черными усиками. На нем были камуфляжный комбинезон и высокие прочные ботинки. Он двигался молодцевато и был, похоже, в хорошей физической форме.

К нему тотчас подскочил Аргун:

– Доктор, об угоне «Уралов» уже известно в военном городке. Надо поторапливаться.

– Ну так чего ждете? – Доктор нахмурился. – Быстро отыскать фотоэлементы.

Аргун, Домбай и еще один из приехавших, по кличке Терек, бросились к массивным металлическим дверям склада, обшаривая их и скалу, в которую они были вделаны.

– Они не должны быть упрятаны высоко, – сказал Аргун. – Эти фотоэлементы предназначены для наблюдения или сигнализации. Вряд ли они расположены выше человеческого роста.

– На дверях ничего нет, – отозвался Домбай. – Они где-то на скале.

– Давай сюда фонарик, – резко сказал ему Аргун. – Скорей всего они тут, рядом.

– Быстрей! – подгонял их Доктор. – Вы как навозные мухи.

– Один здесь! – крикнул Аргун. – Домбай, посмотри с той стороны.

– Вижу! – обрадованно воскликнул Домбай.

Фотоэлементы были вделаны в толщу скалы и прикрыты сверху каменными козырьками.

– Беслан, подгоняй машину! – приказал Доктор.

Тяжело урча, «Урал» подъехал задним бортом к дверям склада.

– Эльбрус, заводи движок сварочного аппарата! – распорядился Доктор.

В кузове «Урала» чихнуло, рыкнуло, заглохло. Послышалась ругань. Вновь чихнуло, и внезапно, будя тишину степи, затрещал двигатель сварочной установки.

– Держите! – Эльбрус выбросил из кузова конец сварочного кабеля, за ним конец провода заземления.

Домбай подтянул оба конца к одному из фотоэлементов.

– Доктор, если не сработает? – спросил Аргун встревоженно. – Тогда все напрасно!

Доктор обеспокоенно следил за действиями Домбая. Его лицо было напряжено, усики еле заметно подрагивали.

– Может быть, здесь нужен лазер, – ныл Аргун.

– Ну так давай его сюда! – прошипел Доктор и посмотрел на Аргуна так, что тот отошел в сторону.

Вся группа собралась возле дверей склада и, не шевелясь, наблюдала за Домбаем. Домбай надел диэлектрические перчатки, взял толстый медный провод заземления в одну руку, сварочный кабель в другую. Обернулся и посмотрел на остальных, будто ожидая помощи. Никто не говорил ни слова.

Домбай поднес оба конца к фотоэлементу слева и, отвернув лицо, соединил их.

Треск, ослепительная вспышка. Домбай мгновенно отодрал концы друг от друга.

Все осталось как было: скала, двери, площадка. Не произошло абсолютно никаких изменений. Не было совершенно никаких звуков, кроме секундного треска сварки. Все, окаменев, смотрели на Доктора. Взгляд Доктора упирался в дверь склада. Но какие-то секунды спустя самообладание вернулось к нему.

– Туда! – приказал он, показывая рукой. – Давай ко второму.

– Доктор, – сказал Беслан, водитель машины, – сварочный движок дает слишком много шума. Мы можем засветиться. Надо побыстрее.

Домбай кинулся к правому фотоэлементу, поднес к нему концы. В этот раз он соединил их друг с другом лишь на какое-то мгновение. Но этого оказалось достаточно: тяжелые стальные створки, дрогнув, поехали в разные стороны.

– Глуши! – крикнул Доктор Эльбрусу.

Двигатель сварочной установки умолк.

За массивными наружными дверями оказались другие – из нержавеющего листа-пятерки с внутренним механическим замком.

Но теперь Доктор, похоже, был уверен, что дальше все пойдет как надо. Вытащив из кармана три плоских ключа, он вставил их в три вертикальные прорези на двери. Верхний ключ Доктор повернул на четверть по часовой стрелке, следующий на две четверти и последний, нижний, – на три четверти. После поворота третьего ключа послышалось мягкое скольжение хорошо смазанного механизма, потом бархатистый щелчок, и дверь открылась. Пахнуло прохладой подземелья.

– Беслан, загоняй! – крикнул Доктор.

«Урал» задом въехал в просторный проем дверей и остановился посередине большого помещения.

Несмотря на прохладный воздух, здесь было сухо. Вдоль стен на стеллажах и просто на полу рядами стояли ящики, бочонки, контейнеры.

Доктор быстрым шагом пошел вдоль этих безмолвных шеренг.

– Кажется, вот эти, – сказал Аргун, подходя к желтым контейнерам, стоящим сбоку.

На контейнерах величиной с небольшой бочонок виднелась крупная красная буква «Ц».

Доктор вытащил из кармана бумагу.

– Марка це, серия тридцать четыре восемьсот пять? – спросил он. – Регистр эм тире двести?

– Да, это они.

– Грузить ближе к кабине, – распорядился Доктор. – Аргун, бери погрузку под свое начало.

– Есть, – по-военному ответил Аргун.

Доктор, взяв в кабине «Урала» небольшой старомодный баульчик с медицинским инструментом, быстрым шагом вышел наружу.

Связанные часовые, сидящие на песке у скалы, со страхом смотрели, как он приближается к ним. Чего они могли ждать от него? Люди, напавшие на склад, действовали с целеустремленностью терминаторов.

Доктор поставил баульчик возле них и, порывшись в нем, вытащил медицинский молоток. Потом, подумав, взвесив его на руке, посмотрев на солдат, положил обратно и вытащил другой, более тяжелый.

Сначала Доктор подошел к первогодку. Сорвал с его лица скотч, спросил:

– Как зовут? Откуда родом?

– Витя. Из Архангельской области.

Доктор взял его голову длинными жесткими пальцами, внимательно осмотрел стриженый затылок.

– Как полагаешь, кто мы?

– Бандиты, – не задумываясь, ответил паренек.

Доктор ухмыльнулся, еще раз ощупал его голову и, отыскав ему одному известное место, без размаха, но жестко ударил молотком.

Голова паренька свесилась вниз. Но вскоре он снова поднял ее. Его взгляд был теперь бессмысленным, тупым.

– Как зовут? – спросил Доктор.

– М-м… м-м… – мальчишка силился что-то произнести. – Не-е пом-ню… – язык у него заплетался.

Доктор удовлетворенно мотнул головой и прислонил паренька спиной к стене.

Со вторым оказалось сложнее. Едва Доктор снял скотч, как сержант хватнул его зубами за руку. Доктор вцепился ему в горло и прижал пальцами сонную артерию. Глаза сержанта помутнели, он обмяк.

Проделав с ним то же, что с первым, Доктор поторопился вернуться на склад. Погрузка шла полным ходом. Оставалось всего несколько контейнеров.

Вскоре их тоже погрузили. Беслан вывел машину из склада.

– Где второй «Урал»? – спросил его Доктор.

– Пошел к реке. Будет ждать в прибрежном ивняке на условленном месте.

– Кто в кабине?

– Аксай остался. За рулем шофер с базы нефтяников.

– Неожиданностей не будет?

– Нет, – Беслан рассмеялся. – Аксай держит ствол у него под боком. С Аксаем шутить – себе хуже. Сам знаешь.

– Хорошо. Не глуши двигатель, держи под парами, – Доктор опять пошел к двери склада.

Там стоял один Аргун. Остальные уже сидели в кузове «Урала».

– Можно отчаливать, – сказал Аргун. – Подменные контейнеры расставили точно так же, как стояли настоящие. Даже по весу они такие же – с точностью до десяти граммов. Хрена им – все следы замели.

– Наружную дверь закрыть не удастся, – озабоченно сказал Доктор. – Разведгруппа не смогла установить, как это делается.

– Не смогла, значит, не смогла, – Аргун махнул рукой. – Закроем внутренние двери. Ну что, идем?

Они тщательно заперли дверь из нержавейки – в обратном порядке, сначала возвратив в исходное положение нижний ключ, затем средний и наконец верхний.

Солдаты по-прежнему сидели у скалы, мутными глазами глядя перед собой.

– Ты, я смотрю, четко поработал, – восхищенно сказал Аргун.

– Да, – ухмыляясь, отозвался Доктор. – Отвечать на вопросы смогут, но толку от их ответов – вряд ли…

Они сели в кабину «Урала», машина тронулась.

Справа небо уже ярко алело, там готовилось взойти солнце. «Урал» повернул на север, к каменистому плато, лежавшему на границе между степями и лесной зоной России.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Артему Кругликову через полчаса надо было заступать на ночное дежурство.

Отслужив в армии, Артем нигде не мог устроиться. Он с подросткового возраста занимался спортом, бегал стометровку за одиннадцать секунд, отжимался от пола сто пятьдесят раз и подтягивался на перекладине семьдесят, а последние пять лет отдал рукопашному бою, добившись в нем отменных успехов. Главное же, он обладал изумительной реакцией и аналитическим умом. Будь у него квартира и хоть какие-то знакомства, он мог бы найти очень хорошую работу. А так пришлось идти сторожем-охранником в один из домов ребенка, солидное, как оказалось, предприятие, целый комбинат по выращиванию молодого поколения. Здесь же, на первом этаже в боковом крыле, ему предоставили во временное пользование небольшую комнату с нехитрой мебелью.

Артем был молод и красив, как бывают красивы люди, родившиеся на Востоке, – черные блестящие, слегка вьющиеся волосы, изящно очерченный нос, полноватые чувственные губы, матово-смуглая, очень чистая кожа. Женщины не давали ему проходу.

Вот и сейчас в его комнате сидела рыжеволосая американка Мэгги, или, как ее звали в детстве, Маргарита, а попросту Рита. Мэгги совсем молоденькой девчонкой уехала из Советского Союза в США, а когда повзрослела, совсем-совсем, вернулась в Россию, чтобы, как она говорила, сделать деньги и начать собственный бизнес в Америке. Она была посредником одной из американских усыновительных фирм и постоянно работала с больницами, родильными домами и домами ребенка, такими, как дом ребенка № 1, где служил Артем.

– Неужели ты совсем один? – сказала Мэгги, поигрывая огромными пронзительно-голубыми глазами.

– Один. Мать и отец умерли, когда я служил в армии. Сначала отец. Мать осталась одна, почти парализованная. Какой-то мошенник убедил ее переписать квартиру на него, и после ее смерти квартира перешла к нему. Я остался гол как сокол.

– Ты знаешь этого подлеца?

– Нет. То ли Сидоров, то ли Семенов.

– Смирнов, может быть?

– Вот! Смирнов. Точно.

Мэгги закинула ногу на ногу, покачала белоснежной туфелькой.

– Ну а потом что? Как ты вышел из положения?

– Друг армейский помог. Порекомендовал одному человеку в начальники охраны. Потом я работал у этого человека. Довольно долго работал…

– И что случилось?..

Артем не ответил на вопрос, отвел глаза, замкнулся.

Мэгги протянула к нему руку, поворошила его жестковатые черные волосы.

– Если не хочешь, не говори.

– Да нет, скажу, – Артем посмотрел на нее. – Однажды застал его, как он прямо в служебном кабинете упражнялся с двенадцатилетним мальчиком. Все, больше я его видеть не мог. Уволился на другой же день.

– Хороший ты парень, Артем, – помолчав, тихо сказала Мэгги. – Честный, прямодушный, понятие о морали имеешь… Трудно тебе придется в этом мире.

– Мне и сейчас нелегко.

Мэгги вдруг вскочила, сделала несколько танцевальных па на крохотном пятачке между кроватью Артема и стеной, снова плюхнулась в старенькое кресло, где сидела до этого.

– Знаешь, как меня звали в школе?

– Как?

– Ритка-чокнутая. Я как в Америку попала? У меня была германская виза. Самолет приземлился в Дюссельдорфе, мне говорят: «Остаешься здесь». Я, естественно, распсиховалась, выбежала на летное поле, легла под самолетное колесо, кричу: «Без меня в Америку улетите только через мой труп!» Думала, в тюрягу посадят. Заступился один американский пенсионер с тощей задницей и толстым кошельком. Выправил мне туристическую визу. Наверно, хотел, чтобы я ему дала. Но хрен я ему дала. Правда, мы остались друзьями. Американцы умеют ценить всякие такие выходки, хотя сами скучнейший народ: бег трусцой, режим, парти, то есть вечеринка, с двумя бокалами виски со льдом, куда виски, по-моему, не наливают, а виски считается вода, натаявшая из льда.

– Не похоже, что Америка тебя впечатлила.

– Да нет, прекрасная страна. Больно уж только уперлась в деньги. Ха! – Мэгги вдруг опять вскочила. – Знаешь, сколько там выкладывают за усыновление одного ребенка из-за границы, особенно если он не какой-нибудь там китаеза, а белый, из России, например. Двадцать тысяч баксов! – Мэгти внезапно посерьезнела. – Вскоре я собираюсь отсюда отчалить. Поедем со мной! Ну что тебя здесь держит: семья, дети? В этой стране никогда ничего не будет. Ты же видишь, какой бардак. Здесь нечего ловить.

– Это моя родина, – помолчав, вполголоса проговорил Артем. -

– Но я хоть нравлюсь тебе?

– Да, – Артем широко и простодушно улыбнулся. – Ты красивая женщина.

Он поднялся.

– Извини, мне нужно идти. Я должен делать обход.

Мэгги с сожалением взяла плащик, небрежно брошенный на спинку кресла.

Попрощавшись с Мэгги, Артем направился через детскую площадку к заасфальтированному дворику, перешел в небольшой сад, расположенный за трехэтажным зданием Дома ребенка. В темное время суток сюда часто забредала местная шпана. Пили, кололись, вытаптывали клумбы, ломали детские скамеечки. Правда, с тех пор как здесь стал работать Артем, таких визитов заметно поубавилось. Однако стоящие в здании компьютеры, купленные на деньги американских и шведских усыновителей, могли притянуть уголовников посерьезнее.

Уже стемнело. В соседних жилых домах зажглись окна. Дом ребенка был тих и темен – дети давно спали.

Артем миновал детскую площадку, вышел на асфальтированную дорожку, ведущую от ворот ограды к центральному подъезду Дома ребенка, и остановился. За решетчатой оградой стояла иномарка с работающим двигателем. Но не она привлекла внимание Артема. Слева на ступенях подъезда белел большой сверток.

«Уж не бомба ли?» – подумал Артем.

Он подошел поближе. Для бомбы сверток был чересчур большим. Артем наклонился и потрогал его. От свертка исходило тепло.

«Подкидыш!» – понял Артем.

К больницам, родильным домам регулярно подбрасывали детей, матери которых не хотели их воспитывать. К домам ребенка детей приносили реже, поскольку здесь содержались ребята постарше. Но случалось. За время работы Артема это было в третий раз.

Артем осторожно развернул сверток. Это была девочка примерно двух лет. Она крепко спала, возможно, под воздействием снотворного.

Но что это с ее ручками и ножками? Правая ступня вывернута наружу, а голени обеих ног и локти рук посередине шли под углом, как при закрытом переломе. Похоже, они действительно были сломаны и срослись без наложения шин. Артем с ужасом смотрел на изуродованное тельце.

Кто мог так обезобразить ребенка? Артем выпрямился. Надо позвать нянечку. Его взгляд упал на автомобиль, по-прежнему с включенным двигателем стоящий возле забора.

Что-то в лице Артема дрогнуло. Он подхватил девочку на руки и быстро пошел к воротам ограды.

Из машины навстречу ему вышел огромный детина в пиджаке, надетом на футболку.

– Положи пацанку на место, – сказал он, высокомерно оглядывая сухощавого невысокого Артема, который доставал ему лишь до плеча.

– Я всего лишь хотел узнать, откуда она взялась, – миролюбиво ответил Артем. – Кажется, вы имеете к ней какое-то отношение?

– Не твое собачье дело, – детина встал у него на пути. – Оставь ее, где взял, недоносок, и проваливай. Иначе я тебе вставлю пятки в задницу.

– Не надо грубить. Мы не в сортире, – Артем старался не смотреть на громилу.

– Гляди, он вежливый, – удивился тот. – В университете обучался?

– Дело в том, что со мной нельзя так разговаривать, – сказал Артем. – Тем более что я ничего плохого еще не сделал.

– Ну хватит сопли точить! – разъярился детина.

Его маленькие глазки злобно посвечивали. Он двинулся к Артему.

Артем осторожно положил девочку на асфальт.

Это окончательно вывело громилу из себя.

– А ну подними! – он пнул ногой сверток, подталкивая его к Артему.

Артем в упор посмотрел на него. Как не хотелось ему конфликтов и столкновений! Разве нельзя решать проблемы мирно? Обо всем можно договориться.

– Мне ничего не нужно, – сказал он в последней попытке сгладить ситуацию. – Я всего лишь хочу сказать, что детей здесь оставлять не положено.

– Ты еще учить меня будешь, ублюдок! Я тебя размажу по асфальту.

Детина резко выбросил руку, чтобы ухватить Артема за нос. Но его пальцы нашли лишь пустоту – Артем за какую-то крохотную долю секунды отклонил голову в сторону.

Недоумение отразилось на лице громилы – он не понимал, что произошло.

– Играть со мной!

Он принял стойку и с разворота сделал мощный выпад ногой, целясь Артему в голову. При его весе такой удар мог бы намертво свалить и гориллу. Но Артем в стремительном наклоне ушел от выпада и в свою очередь легонько толкнул громилу в зад:

– Ну все, побаловались, и хватит!

Тот, кипя от ярости, вновь повернулся к Артему.

– Успокойся, – сказал Артем. – Нервничать вредно для здоровья.

Громила вновь пошел вперед, намереваясь достать Артема кулаком. Судя по стойке, ударной у него была левая рука, и Артем мгновенно перегруппировался. В тот самый момент, когда кулак противника уже, казалось, достал его подбородок, он молниеносно врубил ему ребром ладони по локтю. Левая рука громилы повисла, как плеть.

Он, скорчась от боли, с ужасом посмотрел на Артема.

– Может быть, хватит? – спросил Артем, участливо глядя на него.

Но громила, рыча от ярости и боли, сунул правую руку в карман, полез за пистолетом.

Это уже было серьезно. Похоже, перед Артемом стоял профессиональный бандит.

Еще в тот момент, когда рука громилы лезла в карман, Артем мощным прыжком отскочил за дерево рядом с асфальтовой дорожкой. Теперь свет фонарей у подъезда Дома ребенка находился за его спиной и бил в глаза бандиту. На секунду тот потерял ориентировку.

– Что, не понравилось? – бандит водил пистолетом из стороны в сторону. – Ну, выходи! В чем дело?

Он стоял посередине открытой площадки, к тому же перед ним лежала все еще безмятежно спящая девочка. Атаковать его не было никакой возможности.

– Сразу в штаны наделал? – бандит ощерился. – Боишься даже двинуться? Фраер зачуханный.

Он сделал шаг вперед, вглядываясь в темноту сквера, за одним из мощных деревьев которого находился Артем.

Двигатель иномарки за воротами по-прежнему работал, ее дверца была открыта. Артем опустил руку в карман. Он никогда не носил с собой даже холодного оружия, полагаясь лишь на свою ловкость и умение владеть телом. Но сейчас пожалел, что у него нет при себе хотя бы перочинного ножа.

Его рука нащупала какую-то монетку. Он вытащил ее.

Обходя девочку, бандит на мгновение отвлекся, и Артем, молниеносно размахнувшись, швырнул монетку. Неожиданно громко она ударилась о кузов машины. Бандит непроизвольно на мгновение повернул голову.

Этого мгновения Артему хватило, чтобы в прыжке выбить пистолет из ею руки.

– Сволочь! Пидар! – Бандит упал на асфальт, пытаясь дотянуться до пистолета.

Артем перепрыгнул через его голову, чтобы поднять оружие. Но бандит успел схватить его за лодыжку. Его рука сжимала правую ногу Артема, будто металлическая петля. Бандит был силы невероятной.

Однако второй ногой Артем сумел сбросить пистолет с асфальтовой дорожки в темноту под деревья сквера. Теперь они опять были в равных условиях, если не считать, что правая нога Артема была зажата будто в слесарных тисках. Казалось, лодыжку ему сейчас раздавят, сломают как щепку.

– Ну что, падла, – хрипел бандит. – Теперь если ты от меня уйдешь, то только одноногим.

Артем понял, что у него нет другого выхода, как бить на поражение. Он собрал все силы, чтоб хотя бы на несколько мгновений сохранить вертикальное положение и иметь возможность для атаки. Это ему удалось, и он свободной ногой с разворота ударил бандита в голову.

Хватка ослабла, рука разжалась. Громила больше не двигался.

Артем сел на асфальт, ощупывая ногу, которую еще четверть минуты назад сжимал бандит. Если бы он только что не испытал на себе, он никогда бы не поверил, что человек может иметь такую чудовищную хватку. Нога будто побывала под прессом, ныла нестерпимо.

Вывиха, однако, не было. Артем встал. Превозмогая боль и слегка прихрамывая, он подошел к бандиту. С первого взгляда ему все стало ясно: удар достиг цели, каблук попал в висок. Он перевернул бандита на спину, приложил руку к артерии. Пульс отсутствовал.