Текст книги "Убить и спасти. Жизнь полна трупов"

Автор книги: Виктор Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В коридорах началась суматоха. Тащили кресла, стулья, прохладительные напитки со льдом. Где-то за стеной лаяли собаки, слышалось тяжелое мощное рычание.

Возбуждение охватило всех, кто в этот час находился в здании. Боевики собирались кучками, делали ставки. Игра шла на тысячи долларов.

В зале убрали тренажеры и на их месте поставили большую металлическую клетку. Рядом с клеткой полукругом были расставлены кресла и стулья. Свободной оставалась лишь та часть пола, под которой находилась параша.

«Полковник» и еще несколько «офицеров» сидели в центре, где для них было оборудовано нечто вроде ложи. На столике перед ними стояли фужеры, охлажденное вино, шоколад и тарелки с лососем и ветчиной.

В зале было и несколько женщин, приятно разнообразивших мужское общество.

Вскоре все было готово. «Полковник» подал знак, сбоку открыли дверь, и через проход, сваренный из стальной решетки, в клетку вошел огромный бурый медведь.

Зал встретил его овацией. Косматое чудовище медленно обошло клетку, обнюхивая углы. Огромные когтистые лапы могли, кажется, сокрушить и стальной столб.

– Ставлю десять к одному, что новичку не продержаться против него и двух минут, – сказал «старшина» сидящему рядом плотному короткошеему «прапорщику».

– Двадцать к одному, что он раздерет его на части за минуту, – отозвался тот.

– Какое пари?! – сказал подошедший «лейтенант». – Какое тут может быть пари? Он его свалит первым же ударом.

– Будет ли у него какое-нибудь оружие? – спросила сидящая позади них высокая брюнетка.

– Может, им по автомату дать?! – захохотал «лейтенант», оглядываясь на нее. – Нет, милая, условия должны быть равными.

Никому из присутствующих даже не пришла в голову мысль поставить на Артема – а именно он должен был схватиться с медведем, – но никто не давал ему и равных шансов. Самая низкая ставка была у «майора» – два к одному – и разумеется, не в пользу Артема.

Рядом с «майором» сидела русая девушка. Она, как и другие, выглядела возбужденной, но это возбуждение было лихорадочным, взвинченным: на ее приятном овальном лице появлялась улыбка, тут же гасла, но через секунду она улыбалась вновь. Она поминутно пыталась приподняться, чтобы рассмотреть зверя, разгуливающего по клетке.

– Спокойнее, Лена, спокойнее, – сказал ей «майор». – Бой еще не начался.

– Тебе не кажется, что медведь слишком вял? – спросил «полковник», повернувшись к сидящему слева «капитану», небольшого роста сухощавому мужчине средних лет.

Медведь спокойно ходил по клетке, не обращая внимания на публику. Кажется, ему просто доставляло удовольствие гулять на виду у людей, но вне их досягаемости.

– Совершенно верно, – согласился «капитан». – Распоряжусь его взбодрить.

Он встал и вышел из зала. Через минуту боковая дверь открылась, и в клетку вбежали две собаки: огромный сенбернар и похожий на поросенка гладкий белый питбультерьер.

Зал взвыл, многие приподнялись на своих местах. Такого зрелища здесь еще никто не видел. Тотализатор начал работать по второму кругу: теперь ставили на собак или против них.

Медведь повернулся навстречу врагу. Шерсть на его загривке поднялась, глаза напряженно следили то за одной собакой, то за другой. Его внимание почти сразу сосредоточилось на питбультерьере, самой злобной из всех собачьих пород. Питбультерьер, карлик по сравнению с медведем, кинулся на него. Медведь зарычал и взмахнул лапой. Питбультерьер отскочил, обливаясь кровью.

– Давай, Миша, вмажь ему! – заорал «старшина», в восторге оборачиваясь к брюнетке. – Вот умен, стервец, – сразу вычислил главного.

Дикое рычание и неистовый лай заглушили его слова. Питбультерьеру удалось вцепиться медведю в холку. Медведь отчаянно пытался сбросить его, мечась по клетке, ударяясь о железные прутья. Рывок, толчок, удар! Клетка дрожала и качалась, мощные прутья гнулись. Сенбернар, приседая на задние лапы, жался в угол, часто и тяжело взлаивал. Его лай и рев медведя наполнили зал, будто случилось землетрясение.

Медведь сбросил питбультерьера на пол с такой силой, что тот не сразу мог подняться. Один из боевиков подскочил к клетке и ткнул сенбернара в зад длинным металлическим прутом. Сенбернар бросился вперед к медведю, и тот мгновенным взмахом зацепил его лапой, порвав грудную мышцу. Сенбернар, взвыв, кинулся на врага. Медведь отбросил его, будто котенка.

Зал напряженно следил за схваткой. Многие стояли на ногах, что-то крича. «Полковник» удовлетворенно кивнул подошедшему к нему «капитану»: все идет как надо.

Теперь обе собаки: тяжелый мощный сенбернар и втрое мельче его неудержимый питбультерьер, – ринулись на медведя с двух сторон. Медведь, встав на задние лапы, работал передними, как механическими граблями, не давая противнику приблизиться.

Собаки загнали его в угол. Это была их ошибка: теперь самые незащищенные части корпуса медведя находились под прикрытием прутьев клетки. Питбультерьер неистово рвался вперед. Внезапно он прыгнул, норовя вцепиться косолапому в горло. Медведь как бы неохотно, однако с невероятной точностью ударил его лапой. Глухой шлепок, отчаянный визг, и питбультерьер с перебитыми шейными позвонками упал на пол.

Окровавленный сенбернар отскочил в противоположный угол. Ни пинки, ни удары железным пру-том не могли его оттуда выгнать. Наконец кто-то открыл дверцу, и пес выскочил из клетки.

Питбультерьер еще подавал признаки жизни, но встать уже не мог. Медведь обнюхал его и отошел. Питбультерьера зацепили металлическим крюком и выволокли из клетки.

Публика ревела, молчали только те немногие, кто ставил на собак. «Лейтенант» бушевал от радости, потрясая пачкой долларов.

– Ставлю на медведя пятьсот против одного! – крикнул он.

«Майор» и Лена сидели молча. Лена внешне успокоилась, но дрожащие руки и отчаянно-тревожное горение глаз выдавали жар, сжигавший ее.

– Неужели у новичка нет ни одного шанса? – спросила она.

«Майор» вместо ответа молча показал в сторону исполинского зверя, мечущегося в клетке. Собаки сделали свое дело: медведь был разъярен.

Но и публика неистовствовала. Короткая прелюдия успела разогреть боевиков до животной ярости.

«Майор» встал и прошел к узкому проходу, ведущему из дверей в клетку.

В проход вытолкнули Артема. Он был все в той же своей одежде – камуфляжных брюках и куртке, – но босиком.

– Если ляжешь, он не тронет, – быстро сказал ему «майор». – Это единственная возможность остаться в живых. А там посмотрим.

Артем с сомнением покачал головой.

– Я никому здесь не доверяю, – сказал он и посмотрел на «майора». – Вам тоже.

«Майор» молча отошел.

– Я сделал все, что мог, – вернувшись на место, сказал он своей соседке. – Этот парень обречен.

Медведь увидел входящего в клетку человека и остановился в противоположном углу. Казалось, он был в раздумье, разорвать сразу свою жертву или еще посмотреть, что она будет делать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В клетке разило кровью и зверем. Повсюду валялись клочья шерсти, пол был заляпан кровавыми следами.

Артем мог лишь предполагать, что здесь произошло. Он видел перед собой огромного медведя, ноздри которого раздувались, а маленькие глазки свирепо поблескивали. На его холке алела рваная рана.

Боевики, до этого оравшие и свистевшие, теперь замолкли и следили за Артемом, большинство с усмешкой. Лишь высокая брюнетка слева кричала что-то нечленораздельное, должно быть, находясь «под газом». Среди публики Артем заметил еще двух женщин, одна из них, русоволосая, очень красивая девушка, сидела рядом с «майором», судорожно сцепив руки.

– Давай, чего ты ждешь? – крикнул кто-то Артему. – Вперед! Покажи ему, на что способен.

Боевики заржали, хлопая ладонями по спинкам стульев и подлокотникам кресел.

Один из них встал и, схватив длинную металлическую пику, ткнул медведя в спину. Медведь взревел и отскочил, оглядываясь. Боевик, орудуя пикой, погнал его на Артема. Разъяренный зверь махнул лапой, чтобы отбросить Артема со своего пути. Артем отскочил.

– Сдрейфил?! – загоготали зрители. – Лизни ему задницу. Пожалеет!

Кровь бросилась Артему в голову. Если бы у него был хоть нож, хоть дубинка!

Он прижался к стене клетки. Медведь, взбешенный уколами пики и болью от раны, нанесенной питбультерьером, с душераздирающим ревом кинулся на него.

Артем вскинул руки и, ухватившись вверху за прутья клетки, подтянулся. Мгновение спустя он был уже на высоте трех метров. Медведь поднялся на задние лапы, вытянулся, но достать его не мог.

Боевики покатывались со смеху. «Лейтенант», брызгая слюной, в восторге стучал кулаком по спинке стоящего перед ним стула.

– В чем дело? – крикнул «старшина». – Дай ему кулаком по морде. Или уже в макаки записался? Так и будешь перепрыгивать со стенки на стенку?

Медведь, встав задними лапами на горизонтальные прутья клетки, поднялся, как по лестнице, и зацепил Артема лапой за голень. Треснула, разорвавшись, штанина. Артем броском переместился на потолочные прутья.

Теперь он висел на потолке клетки, уцепившись за него руками и ногами. Долго ли он сможет так продержаться? Руки и особенно ноги затекали, холодный металл врезался в кожу.

Медведь безостановочно ходил по клетке, время от времени задирая вверх голову и трубно ревя на весь зал. От движения могучие мышцы под длинной шерстью перекатывались волнами.

Выбрав момент, Артем внезапно бросился вниз и, перевернувшись в воздухе, как кошка, прыгнул ему на спину. Он с силой сжал ногами его бока и, вцепившись ему в короткие жесткие уши, рванул их на себя. Медведь, очумев от боли, потерял ориентировку и остановился.

Артем, сжав кулаки, с размаху мощно ударил его обеими руками по ушным раковинам. Медведь зашатался. Его тяжелая туша повалилась на решетчатую стенку клетки.

Зал мгновенно затих. Чаша весов определенно склонилась в пользу Артема. Теперь уже никто не мог сказать, что новичку нечего противопоставить грозному зверю.

Артему пришлось спрыгнуть на пол, иначе медведь всей своей массой придавил бы его к стене клетки. Поскользнувшись на мокром от крови полу, Артем неловко упал на бок.

Нескольких потерянных Артемом мгновений хватило, чтобы медведь пришел в себя. Он уже занес лапу над распростертым на полу Артемом, но внезапно остановился, поняв, что противник повержен и больше не сопротивляется. Обнюхав Артема, медведь отошел, шумно дыша и встряхивая головой.

Артем лежал, не решаясь пошевелиться.

Зал взревел, почти все повскакали со своих мест. Остались сидеть только «майор» и его соседка.

Лена неотрывно смотрела на Артема. Ее лицо побледнело, а в глазах было столько жалости, что Артем отвел взгляд. Он не выносил, когда его жалели, считал жалость самым унизительным, что может достаться мужчине.

– Вставай, тарзан задрипанный! – орали боевики. – Вставай, чухан, сражайся, лежать будешь в параше. Поднимайся, чушка, не на диване!

Артем снова повернул голову к соседке «майора». Вот же черт! – она смотрит на него, как на покойника.

Он мощно оттолкнулся от пола всем телом и без помощи рук вскочил на ноги. Медведь тотчас повернулся к нему. Его глаза недобро блеснули.

– Прекратите бой! – крикнула Лена. – Это несправедливо. Он бился честно. Вы все видели. Его подвел мокрый пол!

– Вперед! – заорал кто-то, перекрывая ее голос.

– Вперед! Вперед! Вперед! – начали скандировать боевики.

Лишь «полковник» и «майор» оставались невозмутимы.

Медведь медлил. Но и Артем не спешил атаковать, выжидая удобный момент. Его нервы были натянуты до предела. Одна-единственная ошибка, одно неточное движение – и зверь шутя сорвет с него скальп или выпустит внутренности.

Внезапно сбоку опять появился боевик с пикой и через прутья клеши ударил медведя в спину.

Медведь от неожиданности, поджав зад, прыгнул вперед. Артем отступил в сторону. Движения зверя теперь не были такими мощными и уверенными, как прежде. Видимо, удар Артема что-то нарушил в его голове.

И все же он был предельно опасен. На узком пространстве между стенами клетки ограничивалась свобода маневра. Три шага вправо, три шага влево – это все, что оставалось Артему.

Решение пришло мгновенно. Надо, чтобы зверь встал на задние лапы, открылся. Да, это единственная возможность уйти от гибели!

Артем стремительным броском переместился вправо. Медведь гребнул лапой и промахнулся. Когти, похожие на стальные крючья, просвистели в сантиметре от головы Артема. Артем сдвинулся еще правее. Медведю пришлось прижаться задом к стене клетки. Боевик с пикой в горячке снова ткнул его в спину.

На этот раз разъяренное животное, взревев, поднялось во весь свой рост. Но еще прежде, чем медведь успел что-то сделать, Артем в мощном прыжке ударил его ногами в область сердца. Зверь закачался, вновь вставая на все четыре лапы. Артем вскочил и ударил его кулаком в левое ухо, вложив в этот удар все оставшиеся силы. Медведь рухнул на пол.

На секунду на зал обрушилась тишина.

– А-а-а! – внезапно что есть мочи заорал «майор». – Это невероятно! Он его сделал! Он сделал медведя! А-а-а!..

Лена плакала, закрыв лицо руками.

Артем в ярости бросился на поверженного зверя. Он пинал его ногами, бил кулаком, кусал. По его лицу бежали слезы. Схватив голову медведя, он принялся колотить ею об пол, словно деревяшкой. Глухой стук отражался от стен зала.

Внезапно Артем выпрямился. Его руки были в крови, глаза безумно горели.

– Дерьмо вонючее! – закричал он, потрясая окровавленными кулаками в сторону «полковника». – Это не меня ты превратил в зверя. Ты себя и своих ублюдков превратил в животных. Свиньи! Грязные свиньи!

Силы оставили его, он опустился на пол, бормоча:

– Животные, животные!..

Зал недовольно гудел.

«Полковник» поднялся.

– «Старшина», разберись с ним. – «Полковник» повернулся к боевикам. – Он получит то, что заслуживает. Все хорошо знают, как это произойдет.

Кислые мины боевиков ясно показывали, что они не удовлетворены окончанием схватки и решением «полковника». Им хотелось смерти, крови, и сейчас же. К тому же каждый проиграл довольно крупную сумму.

Мрачен был и «майор». Его впечатлили мужество и стойкость новичка. Но он, как и другие, прекрасно понимал, что имел в виду «полковник», отдавая приказ «старшине». Уж лучше бы новичку погибнуть здесь, в зале.

Вполне довольным выглядел лишь «полковник». На его лице блуждала улыбка. Никто не знал, что он ставил тысячу против одного – на Артема.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Артему вновь надели наручники и под охраной пяти боевиков вывели из зала.

– Может, стоило бы его помыть напоследок? – сказал один из них. – Он весь в крови.

– Скоро у него такая возможность появится, – ухмыльнулся «старшина», мощный детина с угрюмым выражением лица. – Будет чистеньким с ног до головы.

Они довольно долго шли глухими коридорами, оклеенными обоями под мрамор. Повернули в узкий проход с зарешеченным окном, за которым была темнота ночного двора. По широким гранитным ступеням спустились вниз, в подвал. Спартанская обстановка: стол, топчан, две табуретки.

Артема втолкнули в узкую дверь, предварительно сняв наручники. Дверь с глухим стуком захлопнулась. Артем оказался в абсолютно темном помещении.

Минут десять он сидел на полу, привалившись спиной к бетонной стене, восстанавливая силы. Постепенно глаза привыкли к темноте, начали различать пол, потолок, стены. Он находился в тесной бетонной клетке, похожей на карцер. Однако для карцера здесь было слишком тепло.

Здесь было просто жарко. Вскоре Артем почувствовал, что покрывается потом. Преодолевая усталость, он поднялся, чтобы обследовать свою камеру.

Со всех сторон его окружал гладкий неоштукатуренный бетон. Но из противоположной от дверей стены выступала двухдюймовая труба, идущая вверх и там, наверху, изогнутая книзу. На ее конце была укреплена насадка-рассекатель. В средней части трубы Артем обнаружил вентиль без барашка. В полу имелось сливное отверстие.

Итак, он находился в душевой кабине. Странное, если не сказать больше, помещение для содержания под стражей. Артем опять опустился на пол.

Теперь можно было подвести некоторые итоги и кое-что осмыслить. Пункт первый. Он в логове вооруженной банды, проводящей в городе преступную операцию. О масштабах этой операции говорит число боевиков, в ней участвующих. Пункт второй. Существует папка номер семь с подробным планом операции. Пункт третий. Кроме него, никто из посторонних людей не знает о существовании банды и ее намерениях. Пункт четвертый. О конкретных планах банды не знает и он.

Следовательно, он должен эти планы выяснить. Но, Боже мой, ему надо сначала еще выжить, уцелеть!

В камере стояла мертвая тишина. Охранники, кажется, ушли, за дверью не слышалось ни звука.

Зловещее безмолвие начало давить Артему на уши. Боль стиснула голову.

В этот момент за дверью послышались шаги. Артем замер.

– Что ты хочешь с ним сделать? – сказал встревоженный женский голос. – Он должен жить. Он сражался до конца и заслужил это.

– Никто не собирается убивать его, – ответил голос «старшины». – Если он выживет, ради Бога.

– Выживет когда?

– Сегодня ночью.

– Но ты сказал, что не будешь убивать его.

– Это верно. Через час пятнадцать минут я всего лишь поверну этот краник.

– Что это за кран?

– Это краник, подающий воду в камеру.

– Но там горячая вода. Ее температура почти сто градусов!

– Это не мои проблемы. Я всего лишь выполняю приказ.

– Ты что, издеваешься? Я спрашиваю серьезно.

– Я никогда не шучу, милая, – угрожающе сказал «старшина». – Может быть, мозги у меня не такие проворные, как у приятеля, о котором ты беспокоишься. Но вот видишь, я сижу здесь, а он сидит там.

– Ты не сделаешь этого.

– Почему же? Моя профессия – выполнять приказы.

– Но в чем вина этого человека?

– Ему не стоило убивать «сержанта». Кроме того, ему не стоило появляться здесь.

– Разве он пришел сюда по своей воле?

– Это не имеет значения.

– Послушай, я плохо тебя знаю, – умоляющим тоном зачастила женщина, – но мне всегда казалось, что ты отличаешься от других. Ты не можешь быть таким жестоким и несправедливым.

– Разговор закончен, – резко оборвал ее «старшина». – Здесь нельзя находиться посторонним. Уходи. Прочь. Даю тебе десять секунд.

Резко стуча каблучками, женщина выбежала. Вновь установилась тишина.

Артем вскочил. Час с небольшим – и из душа хлынет вода, разогретая почти до температуры кипения.

Сначала ему обварит ноги, и он будет стоять на костях, с которых начнут отваливаться куски мяса и отставшей кожи. Одновременно рот ему забьет раскаленным паром, и этот пар обожжет легкие. Потом вода поднимется до колен, и он не сможет больше держаться на ногах. Он свалится в воду и если еще не потеряет сознание от болевого шока, то почувствует, как его плоть заживо сваривается в кипятке.

Артем содрогнулся. Что же делать, где выход, есть ли он вообще?

Артем вытянул руки в стороны, чтобы определить размеры камеры. Коснувшись пальцами правой руки одной стены, он не смог левой рукой дотянуться до стены противоположной.

То же самое Артем проделал, повернувшись на сто восемьдесят градусов. Камера была размером примерно два метра на два. Возможность подняться к потолку, опираясь о стены, исключалась.

Артем подошел к трубе, пока еще, слава Богу, холодной, и, взявшись за нее, подтянулся. Полминуты спустя он стоял на изгибе трубы над душевой сеткой, ощупывая потолок. Плита перекрытия лежала на плитах стен так плотно, что не было возможности просунуть в щель даже кончик ногтя. Тем не менее из-за неровностей шва сочился слабый свет, идущий, очевидно, из других подвальных помещений. Этого света хватало, чтобы глаза, привыкнув, различали теперь плоскости стен и пола.

Артем спрыгнул вниз. Посередине пола было довольно широкое сливное отверстие – труба без решетки. Артем обследовал ее. Сразу под полом она, изгибаясь, уходила в сторону. Не было никакого сомнения, что перед пуском воды сливное отверстие перекроют клапаном так, чтобы горячая вода начала заливать камеру.

Была лишь одна возможность – да и то не избежать гибели, а только отодвинуть ее – возможность крайне ничтожная: стоило попытаться или каким-то образом перекрыть воду, или спустить ее помимо сливного отверстия. Один шанс из тысячи на успех.

Но он будет бороться, даже если останется один шанс из миллиона. Даже если вообще не останется шансов. Он будет сражаться голыми руками, будет грызть зубами железо, но не позволит живьем сварить себя, как какого-нибудь карася или рака.

Артем ощупал вентиль, врезанный на середине душевой трубы. Вентиль был до предела вывернут. Артем, сдвинув на пальцы рукав куртки, попытался повернуть его. Но это было все равно что пробовать крутить рулевое колесо, вбив в его середину гвоздь.

Артем попробовал открутить гайку. Но не поддалась и она. Вентиль был старого типа, сделан из чугуна. Подвижная часть таких вентилей, изготовленная из стали, если долго находится в одном положении, ржавеет и прикипает к корпусу. Особенно на трубах с горячей водой.

Рукав куртки под рукой Артема от мощных усилий порвался. Гайка стояла как приваренная. Артем отошел от трубы, встряхивая ломившую от напряжения руку.

Часов у него не было. Но Артем умел определять время по каким-то одному ему ведомым внутренним ритмам своего организма. На вентиль у него ушло не менее пятнадцати минут. Значит, оставался час, шестьдесят минут. Через шестьдесят минут «старшина» пустит воду.

Артем лихорадочно ощупал рассекатель. Взялся за него обеими руками, нажал. И – в это трудно было поверить – душевая сетка со скрежетом сдвинулась по резьбе. Он открутил ее. Из трубы упало несколько капель.

Если бы у него сейчас была палка или просто кусок любой деревяшки! Он обточил бы ее о бетон и вогнал бы в трубку. А там уже можно было бы сражаться дальше.

Артем бросился обшаривать углы камеры. Но пол этой бетонной клетки был повсюду начисто промыт. Не обнаружилось нигде и швабры или веника.

Артем выпрямился. Оставалось максимум сорок пять минут. Все его усилия были напрасны. Он только терял время. Что же делать? Что он еще упустил, какой шанс не использовал?

Он толкнул дверь. Она на ощупь была металлической и даже не шелохнулась, не звякнула – должно быть, на ней крепилась герметичная резиновая прокладка.

Артем схватил отброшенную было насадку-рассекатель, присел, ощупывая свободной рукой края сливного отверстия. Щель между внешним диаметром трубы и полом была залита каким-то составом. Ни одной трещинки, ни одного скола. Артем постучал рассекателем. Это была формальдегидная смола.

Он изо всех сил принялся ковырять смолу насадкой и просто ногтями. После невероятных усилий ему удалось проделать довольно большое углубление. Но внизу в этом месте железобетонный пол вплотную подходил к трубе, а в микроскопическую щель между ними была залита та же смола.

Еще несколько потерянных минут!

Артем принялся отдирать верхний слой смолы дальше. Но внизу повсюду было то же самое. Щель между плитой пола и трубой здесь вряд ли превышала два-три миллиметра. Выковырять смолу из нее не было никакой возможности. Да и что бы это дало?

Артем сел на пол, привалившись к стене. Он был весь залит потом, сердце бешено билось.

Больше надежд не оставалось. Он сделал все, что мог.