Текст книги "Золото Рейха"

Автор книги: Виктор Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава девятая

Белорусско-польская граница не задержала надолго Феликса Колчанова и его спутницу. Как раз к работе приступила смена, где Феликс знал почти всех в лицо и где знали его. Таможенники практически не осматривали машину, лишь только попросили сбросить брезент, которым был накрыт багаж. Собака, приученная искать наркотики и взрывчатку, в отличие от своих хозяев исправно несла службу. Она вскочила в джип и, распластавшись, поползла под заднее сиденье.

– Нюхай, нюхай, ничего кайфового не найдешь, – смеялся Феликс.

А вот у Марины получилась небольшая накладка с документами.

– Странно вы едете… – Пограничник, прекрасно знавший Феликса, намеренно держался с ним строго.

– А что тут странного?

– Девушка – в Словакию, а вот вы – в Австрию.

– Я австриец.

– Но она-то из России?

– Ну и что, вместе отдохнем.

– В общем-то, документы у нее в порядке, но мне кажется, ехать она должна была бы автобусом, вместе с группой.

– Послушай, – Феликс осмотрелся по сторонам и протянул пограничнику десятидолларовую купюру, – кто с кем отдыхает – это не твое дело.

– Феликс, не ссорься, а то вообще не пустят! – испугалась Марина.

Колчанов широко усмехнулся и зашептал ей на ухо:

– Да ты что, не понимаешь? Он просто деньги у нас вымогает.

Бумажка исчезла в руке пограничника, словно в шляпе фокусника, демонстрирующего публике свое искусство «сегодня и ежедневно».

– Можете проезжать, – страж рубежей суверенного государства картинно взял под козырек.

С поляками вообще никаких хлопот не возникло. Пограничник сам выхватил джип с австрийскими номерами из длинной очереди машин стран СНГ и приказал, ему ехать по встречной полосе.

И вновь потянулись за окнами все те же знакомые пейзажи, никакой Европой и не пахло. Лишь только указатели изредка напоминали латинскими буквами, что здесь Польша. Но километров через семьдесят дорога стала ровнее, разметка четче. Появились богатые дома.

– А вот я никогда не была за границей, – призналась Марина. – Паспорт давно уже сделала, а денег так и не сумела собрать.

– Да, – рассеянно проговорил Феликс. Марина поняла это замечание по-своему.

– Ты не думай, сейчас деньги у меня есть. – Она принялась рыться в сумочке и вытащила свернутые в трубочку доллары. – Целых пятьсот – мелкими. Я на них убийцу нанять хотела.

Феликс вздохнул и отмахнулся от девушки, как от назойливой мухи.

– Сейчас за пятьсот «зеленых» никто никого убивать не станет. За бесплатно – преспокойно убьют, за бутылку водки – тоже… или за две штуки «зеленых». Ты их хоть декларировала?

– Вроде да… – растерялась Марина.

– В декларацию ты их записала? —Нет.

– А почему?

– Да я думала…

– Ладно, не страшно. Проскочили так проскочили.

– А что это мы едем, едем и никто нас не останавливает?

– А почему это нас кто-то должен останавливать?

– Ну как же, я в газетах читала, повсюду на польских дорогах русские, украинские, польские, белорусские банды. Машины останавливают, грабят.

– Это они «челноков» да лохов из бывшего Союза грабят, мы не их клиенты.

– А мы с тобой кто?

– Я – крутой западник, – рассмеялся Феликс.

– А если все-таки остановят? Вдруг кто-то на границе нас заложил по рации, по телефону? – Марина стала нервно озираться, пытаясь отыскать на шоссе машину, которая могла бы их преследовать.

– Ты что, бриллианты везешь или чемодан денег? Если хочешь знать, то тут куда безопаснее, чем на улицах Смоленска. Вот там-то действительно могут ограбить.

– Тебя ограбишь…

Марина избегала говорить с Феликсом о том, что произошло с ними вчерашней ночью. Лишь время от времени она одергивала юбку, когда Феликс бросал взгляд на ее стройные ноги.

Наконец Колчанова это стало немного раздражать.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего.

– Оно и видно.

– Провидец нашелся, – раздраженно буркнула Марина. – Чувствую себя как последняя дура.

– С чего бы это вдруг?

– У меня такое ощущение, будто ты, Феликс, надо мной постоянно смеешься, издеваешься.

– Вот те раз! И в мыслях не было.

– А мне кажется, ты и взял меня с собой как собачонку, для развлечения.

– Ну вот, уже и я виноват.

– Молчу, молчу… – Марина приложила палец к губам и состроила серьезную мину. – Теперь ты из меня слова не вытянешь. – Она резко отвернулась и стала смотреть в окно.

Обещание свое Марина сдержала, даже ничего не сказала, когда они переезжали польско-словацкую границу. За нее пришлось объясняться Феликсу, и он ненароком подумал, что насчет знания немецкого языка девушка его наглым образом обманула.

Теперь дорога уже вовсю петляла по невысоким здесь Татрам. Среди деревьев прятались развалины средневековых замков, в долинах ярко светились огни небольших городов, гостиниц и мотелей.

– Ну что, приехали? – сказал Феликс, останавливая машину.

В пронзительной ночной тишине зловеще темнел густой старый лес. Марине казалось: сейчас из чащобы явится призрак какого-нибудь барона-отравителя или маркграфа-душегуба и бросится на пришельцев, потревоживших его вековой сон…

– Куда приехали? – спросила она, стараясь унять разыгравшееся воображение.

– До границы осталось десять километров, – произнес Феликс, – а насколько я знаю, документов на въезд в Австрию у тебя нет.

– И что же мне делать?

– Раньше надо было думать.

– Я думала, ты что-нибудь придумаешь.

– У меня сейчас есть для тебя несколько вариантов – на выбор.

–Какие?

– Первый: завезти тебя в ближайший туристический центр, оплатить номер и оставить отдыхать, пока ты не поумнеешь. На обратном пути заеду за тобой.

– Это нечестно, – насторожилась девушка.

– Это по-твоему, а в моем положении очень даже честно, – возразил Колчанов.

– Давай свой второй вариант.

– А можно просто высадить тебя на шоссе и забыть о тебе навсегда.

– Еще одно слово – я так и сделаю, но ты об этом пожалеешь.

– Не знаю почему, но чем-то ты мне нравишься, – сказал Феликс, – и только это меня удерживает. А вот третий вариант – это попробовать все же переправить тебя через границу.

– Я могу спрятаться под сиденьем…

– Ты что, шпионских фильмов насмотрелась? Нет, мы сделаем по-другому.

Машина вновь рванула вперед. Марина сидела, уперевшись руками в приборную панель, и нервно вздрагивала при каждом новом указателе.

Когда до границы оставалось километра два, Феликс резко свернул в сторону. Теперь джип ехал по горной грунтовой дороге, среди деревьев, рискуя, как казалось девушке, перевернуться на каждом повороте. Она с неподдельным ужасом в глазах смотрела на гироскоп и каждый раз, когда указатель приближался к цифре «40», начинала жалобно стонать.

– Разобьемся, Феликс! – причитала Марина.

– Терпи, нелегалка! – невозмутимо отвечал водитель.

Спуск кончился. Феликс остановился на небольшой поляне, в центре которой впритык стояли три огромных валуна.

– Выходи, – скомандовал он. Девушка вышла, зябко поежилась.

– Где мы? – спросила она.

– Это еще Словакия.

– Я поняла.

Феликс вытащил из машины плоскую поролоновую подушечку и положил се на один из камней.

– Садись сюда, – пригласил он.

Марина села и пугливо посмотрела на Колчанова.

– А теперь что?

– Поскольку летать ты не умеешь, то придется тебе ждать меня здесь.

– Я боюсь.

– Конечно, страшно: ночью одной в лесу. Но ты как-то говорила мне, что уже не маленькая девочка и час прождать сможешь.

– А тебе не страшно оставлять меня одну?

– Ну да, я, по-твоему, злая мачеха из фильма «Морозко». Значит, тебя здесь ждет награда, красна девица.

– Запомни, Феликс, – Марина подалась вперед, – если ты надумаешь бросить меня, оставить здесь, то знай – я буду ждать вечно. Пройдет день, два, неделя, месяц, я останусь сидеть на этом камне, пока не умру с голоду, и моя смерть будет на твоей совести.

– Ну что ж, если ты считаешь, будто у меня есть совесть, то жди, – непреклонно сказал Колчанов.

– Не больше часа! – надрывно крикнула вдогонку ему Марина.

– Как получится.

«Лендровер» вновь рванулся с места. Девушка осталась сидеть на камне, прислушиваясь к натужному реву двигателя. Теперь, когда до завершения ее плана оставалось совсем немного, Марина вдруг стала сомневаться, правильно ли она поступала до этого. И ей показалось, что все-таки права не она, а Колчанов, пообещавший, что ни в коем случае не оставит ее в Австрии, а непременно привезет назад в Смоленск. И только дома, после того как она увидит, во что могла ввязаться, примет решение. Но вместе с этими сомнениями приходили и другие. Чем дальше, тем больше уверяла девушка себя в том, что Феликс уже не вернется. И впрямь, зачем ему обуза в ее лице? С какой стати он должен помогать ей? На его месте сна бы непременно так и поступила. А тут еще как назло не оказалось с собой часов.

И кто его знает, сколько прошло времени – десять минут, полчаса, час. Ночь скрадывает и расстояние, и время, вернее, крадет их.

«Подожду до рассвета, а там…» – подумала Марина. Но что будет «там», оставалось для нее в полном тумане.

И тогда она решила скрасить ожидание воспоминаниями. Про далекое прошлое думать не хотелось, про то, что привело ее сюда, к мрачным валунам в центре Европы, тем более. И она вспомнила лесное озеро, ночь, звезды над головой. Нет, тогда ей не хотелось быть с Феликсом, она заставила себя обнять его, почувствовать его сильное тело, потому что ей казалось, так будет лучше. Но теперь, думала она, получив от нее то, к чему, собственно, и стремится мужчина, он тем более может не вернуться. Хотя, возможно, она привязала той ночью Феликса к себе. Или себя к нему? Как все это сложно…

«Было ли мне приятно? – задумалась Марина. – И да, и нет, – тут же ответила она себе. Если бы только не рассвет, если бы только не странное строение с высокой трубой, оказавшееся крематорием… Теперь воспоминание о той ночи навсегда свяжется у меня с мыслью о смерти. Пусть не моей, пусть чужой и далекой во времени».

Гулко ухнула сова. Девушка подняла голову и увидела над собой два словно подсвеченных изнутри желтых глаза. Птица сидела на голой засохшей ветке, четко вырисовываясь на фоне темного неба.

– Кыш! – прошептала Марина и замахала руками.

– Ух! Ух! – нагло ответило ей желтоглазое чудище.

– Кыш, кому говорю!

Но сова даже не пошевелилась, только еще раз ухнула. Может быть, она подзывала скрывавшуюся в лесу злую колдунью.

Марина нагнулась, подхватила с земли шишку и запустила ею в дерево. Птица лениво расправила крылья и со свистом сорвалась в темноту. Внезапно сова пролетела над самой головой Марины, чуть не коснувшись ее крылом. Девушка вжалась в камни и сидела, боясь пошевелиться.

Она прилегла на валун, все еще хранивший дневное тепло, и широко раскрытыми глазами смотрела на небо, в котором то и дело проносились черные крестики не менее зловещих летучих мышей.

Вдруг послышались шаги. Девушка еще сильнее прижалась к камням, до боли в глазах всматриваясь в лес. Треснула еще одна сухая ветка, и на поляну кто-то вышел.

– Марина! – раздался негромкий знакомый голос.

Она сорвалась с места и бросилась к Колчанову.

– Я думала, ты уже никогда не вернешься, – пробормотала Марина, едва сдерживая слезы.

– Если честно, я тоже подумывал об этом, – признался Феликс.

– Боже мой…

В глазах девушки сияла такая неподдельная радость, что Колчанов не смог сдержать улыбки.

– Если по совести, то возвратиться стоило.

– Феликс, я буду делать все, что ты скажешь, только больше не оставляй меня одну.

– Значит, так. – Колчанов взял ее за плечи и наставительно произнес: – Ты должна запомнить одну простую вещь: там, куда мы едем, куда страшнее, чем в ночном лесу и… более одиноко.

Марина недоуменно захлопала глазами, а затем сказала:

– Страшнее, чем у нас в Смоленске, быть не может. Я уж знаю.

– Сперва тебе понравятся все эти сказки Венского леса. Но не обольщайся, мы с тобой даже там принадлежим к другой жизни и, как бы нам ни хотелось, вырваться из нее не сможем.

– Поняла, поняла, – кивнула девушка, хотя от радости, что ее не оставили на съедение страшной птице, ровным счетом ничего не поняла.

Она готова была сейчас согласиться с любым утверждением Феликса, с любой его мыслью. Единственное, чего ей хотелось, – так это быть рядом с ним и лучше всего, вцепившись мертвой хваткой, не отпускать его руку, чтобы не отстать ни на метр.

– А где машина? – Наконец-то она заметила, что «Лендровера» нет.

– Недалеко, скоро увидишь, – сказал Колчанов и повел свою спутницу в лесную чашу.

Хрустели под ногами ветки, то и дело Феликс предупреждал:

– Осторожно, не упади!

Марина послушно шла за ним по крутому каменистому спуску.

– А теперь придется посложнее, – предупредил ее спутник. Внезапно он отпустил руку и скрылся в темноте. Вскоре снизу раздался его голос: – Давай сюда!

Девушка уцепилась руками за острый каменный гребень и, на ошупь определяя неровности, принялась спускаться по почти отвесной скале. Но заставить себя разжать руки и повиснуть на них она не могла.

– Марина, да тут до земли осталось каких-то полметра. Прыгай! – велел Колчанов.

– Ой, боюсь…

– Я здесь!

Феликс подхватил ее, посадил себе на плечо и легко поставил на землю. Внизу дул свежий влажный ветер, журчал ручей. По осыпающимся камням Феликс спустился к самой воде, подхватил Марину на руки и перенес на другой берег. И вновь они оказались в лесу.

Девушка потеряла счет времени. Они шли и шли по нескончаемому каменистому склону горы.

– Когда же будет граница? – шепотом поинтересовалась Марина, когда ее спутник остановился и приложил палец к губам.

Он нетерпеливо махнул рукой:

– Границу мы уже прошли.

– Когда?

– Этот ручей и был границей. Мы уже в Австрии. Не верится?

И тут Марина поняла, что за просвет виднелся между деревьев. Это было шоссе: пустынное, без машин. Лишь слабо мерцал темно-синий указатель с подсветкой.

Феликс подошел к кустам и позвал Марину:

– Помоги!

Чем ему можно помочь, она не знала, но на всякий случай подошла и чуть не вскрикнула от удивления. Под кустами орешника оказался «Лендровер», надежно укрытый травой и ветками. Вдвоем они быстро разбросали маскировку, Феликс рукавом смахнул сухие листья со сверкающего капота. В Марине уже просыпался азарт. Она понимала: самое страшное позади, осталась лишь малость – выехать на шоссе.

Не включая фар, Колчанов завел двигатель, и джип, переваливаясь на корнях, добрался до откоса. Феликс выехал на асфальт и резко затормозил. Оставив машину на обочине, он вновь побежал к лесу. Только сейчас Марина заметила, что вдоль шоссе с обеих сторон шло ограждение из проволочной сетки. Колчанов аккуратно развернул снятую им раньше секцию и закрепил в нескольких местах проволокой. Затем он пополз на четвереньках по откосу, поправляя траву так, чтобы не сразу бросались в глаза следы его машины.

– Ты мне, конечно, удружила, – натянуто улыбаясь, произнес Феликс, когда они уже выехали на дорогу. – Сумочку-то свою на сиденье оставила.

– Извини… – сказала Марина, виновато пряча глаза.

– Да что теперь… Сам виноват, недоглядел. Пришлось придумывать что-то прямо на ходу. Ясное дело, мне вряд ли поверили, но будем надеяться, дорожной полиции они не сообщат номер моей машины.

– А они не подумали, что ты «голубой»?

– Разве похож?

– Волосы длинные, серьга в ухе.

– Договоришься ты у меня! – сердито буркнул водитель «Лендровера».

– А что делать с моими документами?

– Лучше спрячь их подальше, здесь от них только хуже будет. Уж лучше сказаться в полиции совсем без документов, чем с такими, как у тебя.

– И что они со мной сделают?

– Начнут выяснять твою личность.

– А потом?

– Ты сносно говоришь по-немецки?

– Вполне. Меня понимают, сама я – тоже.

– Нет, меня интересует произношение.

– По-моему, не очень страшное.

– Ну-ка, скажи пару фраз.

– А что именно?

– Ну говорила же ты со мной до этого?

– Даже не знаю, что бы придумать.

– Скажи это самое мне по-немецки.

Но Марине почему-то вспомнился текст из школьного учебника о дружбе пионеров СССР и ГДР. И она принялась отчетливо выговаривать длинные нелепые фразы.

Секунд через пятнадцать Феликс прервал ее:

– Годится. Вполне сойдешь за какую-нибудь чешку или словачку. Русский акцент почти и не чувствуется. Этих они не так гоняют.

Из-за поворота, сверкнув фарами, вынырнула какая-то машина. Марина нервно оглянулась и прошептала:

– Это не за нами?

– Нервы, милая моя, лечить надо. – Феликс спокойно проводил взглядом наглухо задраенный спортивный автомобиль. – Полицейские на таких не ездят. И вообще, Марина, лучше перелезь на заднее сиденье и поспи там.

– Зачем?

– Если про нашу машину что-то сообщили дорожной полиции, то тебе лучше не высовываться.

Второго напоминания не потребовалось. Марина даже не стала дожидаться остановки.

– Когда будем в Вене? – поинтересовалась она.

– Я тебя разбужу, – ответил Феликс и включил негромкую музыку.

И хоть мелодия мало напоминала собой колыбельную, утомленная ночными событиями, Марина быстро под нее заснула.

* * *

Когда девушка открыла глаза, то сперва не сразу сообразила, где находится. Ее взгляд упирался в белую обивку крыши джипа и верхушки деревьев в окне. Она приподнялась на локте. Скорее всего уже давно рассвело, солнце поднималось над домами. Бесконечные живые изгороди, островерхие черепичные крыши, редкие, аккуратные коттеджи. Все дома были чисто вымытые, свежевыкрашенные, словно их хозяев власти обязали навести порядок к приезду высокой гостьи из России госпожи Марины Езерской.

– Это уже Вена? – спросила «высокая гостья».

– Почти, – ответил ее личный шофер и телохранитель.

– Что значит – почти?

– Пригород.

Когда Марина села, то увидела, что едут они уже не по шоссе, а по улице. Ей не верилось, что так быстро можно добраться до австрийской столицы.

– Мне казалось, это куда дальше, – удивленно произнесла она.

– А ты знаешь, что до Крыма добираться дольше, чем до Австрии?

– Нет. Я думала, это на краю света.

– Ты что, географии не знаешь?

– Нет, почему же, в школе учили…

– Ты была двоечницей?

Марина пожала плечами. Наконец-то она поверила, что все увиденное ею – не сон и не мечта, а явь. Ощущение нереальности исчезло, лишь когда они остановились возле здания небольшого банка и ее нога ступила на мостовую.

– Поменяем наличность, – объяснил Феликс.

– Ты не закрываешь машину? – изумилась Марина.

– В Германии я закрыл бы ее непременно. – Колчанов подал руку своей спутнице.

– А здесь?

– Здесь, в Вене, переваточный пункт для краденых машин из Германии.

– Ну и что?

– Тебе приходилось слышать, что цыгане не крадут в тех деревнях, где останавливаются на зиму?

– А, – догадалась она, – так мы теперь с тобой для местных вроде цыган?

– Почти. Теперь, Марина, не говори по-русски, да и по-немецки тоже. Лучше молчи.

– Молчать – это самое простое.

Новоиспеченная «цыганка» опасливо покосилась на вооруженного банковского охранника. Но страх этот оказался недолгим. Представитель секьюрити не выказывал к молодой паре никакого интереса. Они не были похожи на Бонни и Клайда, да и не грабили этот банк со времен императора Франца-Иосифа, когда он был основан. А вот аккуратный клерк был немало удивлен, когда Феликс положил перед ним стопку мятых, порванных долларов. Банкноты имели такой вид, словно их нашли на помойке.

Однако служащий ничего на этот счет клиентам не высказал. Он, как профессионал, не мог испытывать отвращения к деньгам, будь они хоть из чумного барака. Ему оставалось только внутренне ненавидеть человека, способного довести купюры до такого состояния.

– Поменяйте все на шиллинги, – небрежно произнес Феликс с таким видом, будто ничего необычного и не происходило.

– Я должен все их проверить, подождите с четверть часа, – попросил клерк с учтивым презрением в голосе.

– Пожалуйста. – Колчанов подвел Марину к креслу, стоявшему возле журнального столика, и сам сел напротив, забросив ногу на ногу.

– Куда он их понес? – спросила девушка и опасливо посмотрела на стойку.

– Я просил тебя не говорить по-русски, – прошептал одними губами Феликс и сунул ей в руки торговый каталог. – Читай!

Ровно через четверть часа служащий банка вернулся и отсчитал Феликсу новенькие хрустящие австрийские шиллинги.

– Теперь мы люди, – подмигнул Феликс Марине, и они поехали дальше.

– У тебя есть постоянное местожительство, ну, там, где ты живешь в Вене? – спросила девушка.

– Постоянным назвать его трудно, но у одного моего знакомого по кличке Хер-Голова для нас места хватит.

– Хер-Голова? – засмеялась Марина. – Так я же его отлично помню. Вы все трое в одном классе учились: Виталик, он и ты!

– Он теперь тут большой человек, и в глаза его принято называть просто Голова, хотя за глаза зовут по-прежнему.

– Мы едем к нему?

– Его еще отыскать надо.

– Это сложно?

– Не думаю.

На берегу небольшого пруда расположилось приземистое кафе. К старому дому, в котором, наверное, когда-то жил садовник, теперь пристроили павильон из стекла и покрытого белым пластиком металла. Возле самой воды, по которой лениво плавали белые лебеди, за плетенными из лозы столиками сидели пятеро парней. Чем-то невыразимо родным веяло от этих пятерых: кожаные куртки, бритые затылки, перед каждым по бутылке пива, радиотелефоны на столе. Стоило лишь Марине опустить стекло, как до ее уха долетел негромкий, но весьма виртуозный русский мат.

– Кто это? – спросила девушка.

– Это диспетчерская Хер-Головы.

– Мне идти с тобой?

– Нет уж, лучше посиди в машине. Со всем разберусь я сам, так спокойнее.

– Ты с ними договорился о встрече?

– Да нет, они дежурят здесь круглые сутки. Один из парней посмотрел на машину, и его бесцветные губы расплылись в широкой улыбке. Феликс уже шел по дорожке.

– Смотри, Колчан приехал! В натуре, блин! – радостно воскликнул «крутой».

Теперь уже на Колчанова смотрело пять пар глаз. Было ясно, что его появление внесло хоть какое-то разнообразие в последние часы дежурства этих головорезов. Феликс пожал всем руки и подсел к столику. От пива он отказался:

– За рулем.

– Зря ты на машине приехал, – сказал, видимо, старший группы, дежурившей этой ночью и утром.

– А что, работенка есть?

– Целых три машины ждут, когда их в Россию перегонят.

– Гонщиков не найдете?

– Лучше с проверенными работать. – Парень заскрипел кожаной курткой и взъерошил короткий чуб. – Ты, смотрю, такую телку взял с собой. Тики-так!

– Не жалуюсь, – расплывчато ответил Феликс.

– Сразу видно – наша.

– На работу привез? – поинтересовался еще один парень.

– Нет, – резко ответил Колчанов, – это сестра моего друга.

Упоминание о родственниках и друзьях действовало на эту публику безотказно. Феликс сразу же дал понять, что Марина находится под его покровительством. А затем Колчанов запустил руку в карман куртки и высыпал на стол пригоршню черных семечек. Обычный в нашем отечестве продукт произвел среди кожаных ребят эффект разорвавшейся бомбы.

– Ну, ты, Колчан, даешь! – ошеломленно протянул бригадир «крутых». – Любую херню тут купить можно, но вот семечек нигде не найдешь! Да они мне по ночам снятся, блин! Солененькие такие и чуть-чуть блестят, знаешь?

– Таких я и привез, на рынке брал, – рассмеялся Феликс. – Извини, что остыли…

– Ну, спасибо! Ну, удружил, в натуре, блин…

После такого поистине царского жеста «братва» в случае необходимости не замедлила бы расшибиться в лепешку, хотя и без того Феликс был далеко не последним человеком в этом городе. Как-никак друг Хер-Головы, который заправлял здесь по двум направлениям: перегонка краденых автомобилей и проституция.

– Хер-Голова здесь? – спросил Колчанов.

– А где же ему быть? Еще вчера о тебе спрашивал. – Парень взглянул на часы. – Все, можно звонить, а то он просил раньше девяти звона не делать.

Но конспирация все равно оставалась конспирацией. Прикрывая полой куртки наборную панель, «старшой» нажимал кнопки.

– Голова, Колчан приехал! – радостно бросил он затем в трубку.

На другом конце провода, очевидно, что-то спросили, потому что парень поспешил ответить:

– Нет, не один, с ним девушка какая-то.

– Скажи, что это Марина Езерская, – подсказал Феликс.

– Марина Езерская… – повторил «крутой», отложил трубку и изобразил улыбку до ушей. – Хер-Голова сказал, чтобы через десять минут у него был.

– А где он?

Парень положил на стол салфетку и начертил на ней толстым фломастером план.

– Это недалеко, сразу увидишь дом, он единственный в этом районе с забором. Поспеши, Хер-Голова сказал, чтобы через десять минут был.

Феликс усмехнулся, высыпал на стол еще пригоршню семечек и пошел к машине.

«Раньше Хер-Голова снимал квартиру, а теперь приобрел собственный дом, – подумал он. – Значит, его дела идут в гору. Не слабый у меня, однако, друг детства!»

При всем при том Феликс не строил иллюзий насчет будущего своего бывшего одноклассника. Никто из бандитов, попавших на Запад, подолгу на этом свете не задерживался. Здесь все было поделено, и приходилось наступать конкурентам на пятки, чтобы чего-то добиться. А раз наступаешь на пятки – жди крупных неприятностей.

– Сразу видно, наши ребята, – поставила диагноз Марина.

– Тебя это радует?

– Да нет, как-то странно, за километр же видно, что бандиты, а вроде никто их и не трогает.

– Знала бы ты, скольких из них уже югославы с поляками на тот свет отправили! Целое кладбище открывать можно.