Текст книги "Золото Рейха"

Автор книги: Виктор Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава двадцатая

Ресторан, в который были приглашены Феликс и его подруга, назывался «Березина», по имени реки, на которой стоял город Бобруйск.

– И почему это, Феликс, рестораны в маленьких городках, как правило, называются одинаково? – спросила Марина, держа Феликса под руку и несильно сжимая его локоть своими длинными пальцами.

Колчанов пожал плечами.

– Вот уж не знаю, наверное, такая традиция. Люди ничего лучше придумать не могут и называют ресторан так, как назвали их предки реку, на которой стоит город. В Карелии, например, почти все рестораны называются «Онега».

– Все понятно, – ответила Марина.

Их ждал накрытый столик в углу. Отставной капитан Федор Сапунов, одетый в серый гражданский костюм, встал и шагнул навстречу своим знакомым.

– Ой, какой он сегодня чудной! – прошептала Марина.

– Почему? – спросил Феликс, догадываясь, что она имеет в виду.

– Да я привыкла, что он в форме. Я думаю, он чувствует себя не лучше, чем если бы надел рясу.

– Это точно. Военные, как правило, не умеют носить гражданскую одежду. Они врастают в форму, вернее, форма прилипает к ним и становится второй шкурой. У меня, Марина, такое впечатление, что и пиджак, и рубашка, а также брюки и ботинки надеты у отставного капитана поверх формы.

– Вот никогда бы до такого не додумалась! – рассмеялась девушка.

Между тем к ним подошел отставной капитан.

– Добрый вечер, – поздоровался он и попробовал было галантно поцеловать Марине руку, но, увы, сразу стало ясно, что в советских военных училищах в отличие от царских военных корпусов этой премудрости не обучали.

И Сапунов сам почувствовал, как нелепо он выглядит, а потому немного недовольно поморщился, и его лицо, а также шея, стянутая тугим воротником белой рубахи, покрылись красными пятнами. Но первое замешательство вскоре прошло.

– Марина, вы сегодня… – начал капитан.

– Я сегодня сюда пришла, – докончила за него девушка.

– И замечательно сделали, – улыбнулся Сапунов.

Марина действительно выглядела великолепно – на ней было облегающее темно-синее платье, ниточка жемчуга на шее, изящные жемчужные серьги, а на ногах тяжелые кожаные ботинки. Строго говоря, ботинки к платью совсем не подходили, но на Марине все смотрелось великолепно.

За столиками курили, смеялись, пили вино и водку. Громко играла музыка, на эстраде кривлялась и пела прокуренным голосом шлягер Аллы Пугачевой какая-то ее бездарная подражательница. Под ее вопли человек десять танцевали между столиками у небольшой эстрады.

– Пойдемте, пойдемте, все заказано, – пригласил капитан. – Столик у нас в углу, там тихо и хорошо. Мы сможем потанцевать, отдохнуть.

Когда они подошли к столику, в мгновение ока появился услужливый официант и выжидательно посмотрел на Федора Сапунова.

– Ну, что будем пить? Что будем заказывать? – капитан взглянул вначале на Феликса, понимая, что решать ему, затем на Марину.

Девушка пожала своими точеными плечами.

– А мне в общем-то все равно. Я выпью сухого вина, – сказала она.

– Прекрасно, – кивнул отставной капитан. – А какого?

– Какое вино будете пить, Марина?

– А я не знаю, какое здесь есть.

– Значит, так, – распорядился Сапунов, – для дамы бутылку самого лучшего сухого вина. А нам бутылочку водки «Абсолют». Правильно я говорю, Феликс?

– Как угодно, – сказал Колчанов и принялся просматривать меню. Для провинциального ресторана выбор блюд был достаточно богатым.

Когда официант удалился, капитан потер руки, как обыкновенно делает русский человек, собирающийся пропустить рюмку русского национального напитка.

– Что, Федор, трубы горят? – спросил Колчанов.

– А то нет! – ответил Сапунов. – Дел по горло. Кручусь, кручусь, думал, уйду в отставку, будет время для отдыха. А тут все наоборот. Пока служил – времени свободного было хоть отбавляй. А как вышел в отставку – так даже поспать некогда.

– А так всегда бывает, – ухмыльнулся Феликс. На столе появились бутылки. Официант, как профессионал экстра-класса, на глазах у посетителей откупорил бутылку с вином и наполнил бокал Марины. Та благодарно кивнула.

– Что-то стало холодать, не пора ли нам поддать, – сказал Сапунов и налил в рюмки холодной водки, отчего стекло сразу же запотело, покрывшись множеством мельчайших туманных капелек. – Ой как сейчас станет хорошо! – Кончиками дрожащих пальцев отставной капитан поднял свою рюмку и, взглянув сначала на Марину, потом на Феликса, быстро опрокинул себе в рот и прошептал: – Хорошо пошла, родимая!

Марина подняла свой бокал, взглянула на Феликса и сделала маленький глоток.

– Так, а где же еда? – Капитан принялся недовольно оглядываться по сторонам.

Закуски мигом появились. Между тем ресторан уже был, Как говорят спортивные комментаторы, заполнен до отказа.

– А что, Федор, у вас здесь всегда так? – поинтересовался Феликс.

– Как так? – не понял капитан.

– Ну, всегда в ресторане так много народу?

– Да нет, иногда бывает почти пусто, и тогда официанты, как сонные мухи, чуть ходят. А сегодня я и сам не знаю, в чем дело.

Сапунов снова наполнил рюмки. Собираясь в ресторан, Феликс твердо решил пить совсем немного. Завтра придется спуститься в казематы Бобруйской крепости, и надо быть предельно внимательным.

А вот Сапунов ни о чем не беспокоился. Ему было наплевать на то, что назавтра предстоит работа. Выпить он был не дурак и, как правило, на следующий день чувствовал себя прекрасно, голова не болела. Единственное, чего ему всегда хотелось, так это пару-тройку бутылок пива. И, выпив с утра пива, он без труда входил в рабочий ритм: покрикивал на своих подчиненных, иногда даже пускал в ход кулаки. А служил он до выхода в отставку начальником военного гаража. Надо отдать ему должное, порядок в гараже был при нем образцовый. Машины всегда были досмотрены, вымыты, вычищены, моторы работали исправно, их можно было поднять по тревоге в любой момент. Поэтому капитану Сапунову всегда сходили с рук его грубость и пристрастие к зеленому змию.

После третьей рюмки капитан принялся рассказывать анекдоты, героем которых был тоже офицер, поручик Ржевский. При этом Сапунов все время посматривал на Марину. Та никак не реагировала на пошлости отставного военного и лишь изредка виновато поглядывала на Феликса. Тот сохранял непроницаемый вид.

В конце концов девушка рассмеялась, да так задорно, что капитан Сапунов даже захлопал в ладоши.

– А я думал, ты никогда не засмеешься, – облегченно вздохнул он. – Рассказываю, рассказываю самые лучшие анекдоты, а ты сидишь как царевна Несмеяна.

– Да нет, капитан, я слушаю и ем, – возразила Марина.

– Правильно, правильно, ешь побольше, завтра тяжелый день. Она пойдет с нами? – спросил Сапунов Феликса.

Тот пожал плечами – дескать, я еще не решил, это зависит не столько от меня, сколько от нее.

– Пойдем, пойдем, Марина! – пригласил капитан. – Там, правда, холодно, грязно и полно крыс. Ты боишься крыс?

Девушка поморщилась и поперхнулась куском мяса.

– Не надо их бояться, они совсем не страшные. А в подвалах их столько, что с ума сойти можно. Как тараканов в грязной квартире. Бегают стадами туда-сюда, туда-сюда. Все это от кухни, от складов с продовольствием. Мой знакомый прапорщик со своими солдатами занимается знаете чем?

Феликс отложил вилку и выразительно посмотрел на Сапунова. А тот, размахивая руками, принялся рассказывать:

– Так вот, на складе, где хранится НЗ, крыс раньше было видимо-невидимо. И чего только не пробовали: травили их всякой дрянью, но они, наверное, привыкли, и яд их не брал. Тогда один солдат придумал новый способ.

– Что, капканы начали ставить? – осведомился Феликс.

– Да нет, какие к черту капканы! В капканы они не лезут, умные животные.

– Так что же тогда?

– А вот что. Три солдата, которые были в подчинении прапорщика, сделали себе заточки из кусков арматуры и научились бросать эти заточки так искусно, что могли попасть в спичечный коробок с десяти шагов.

– Понятно, – сказал Феликс.

– Прапорщик, начальник склада НЗ, минут на пять гасил свет. Крысы в темноте выползали из своих нор и громко шуршали. Это они начинали жрать. И тогда прапорщик резко включал свет, а три его бойца принимались бросать заточки. И вот этими заточками за неделю они убили столько крыс, что выносили их из склада на носилках. Почти всех уничтожили. А крысы, наверное, поняли, что лучше на склад НЗ не ходить, и перестали там появляться.

– Да, хитрый способ, – ухмыльнулся Колчанов, подумав, что крыс уничтожали скорее огнеметами, а не какими-то заточками.

Как ни странно, рассказ о крысиной войне не поверг Марину в ужас, а, наоборот, развеселил.

Она принялась вертеть головой по сторонам. А посмотреть было на что. За каждым столом кипело веселье. Приносилась водка, убирались пустые бутылки, на столах появлялись закуски. Певица распиналась, как могла, да и музыканты старались вовсю. В общем, праздник жизни кипел.

– Послушай, Федор, – обратился Феликс к Сапунову, – я-то думал, что в Бобруйске очень много евреев, а что-то их не видно.

– Ой, Феликс, раньше их здесь было столько, что куда ни плюнь, обязательно попадешь в еврея.

– А где же все они сейчас?

– Да уехали на свою историческую родину. Да еще война «помогла» очень сильно. Знаешь, сколько немцы уничтожили евреев?

Феликс пожал плечами.

– Десятки тысяч! Представляешь, какой-то маленький Бобруйск до войны был еврейским городом. А после войны евреи опять вернулись в город.

– Понятно, – кивнул Феликс.

– И вообще, если хочешь знать, Голда Меир[3]3
  Голда Меир (1898—1978) – премьер-министр Израиля в 1969—1974 гг.


[Закрыть] тоже родилась в Бобруйске.

– Надо же!

– А кто такая Голда Меир? – поинтересовалась Марина Езерская.

– Как, ты не знаешь? – удивился Феликс. – Да это же самая знаменитая еврейская женщина. Она была у них как Ельцин в России или что-то вроде того.

– Да, что-то слышала, – сказала Марина, кротко улыбнувшись.

Но Феликс понял, что девушка никогда и слы-

шать не слышала о какой-то там Голде Меир. Ведь когда имя этой удивительной женщины не сходило с газетных полос, Марины и на свете-то не было.

Девушка выглядела очень привлекательно, пожалуй, даже слишком. Феликс уже замечал, как мужчины за соседними столиками то и дело бросают на нее весьма недвусмысленные взгляды. И он понял, что скоро Марину начнут приглашать на танец.

Так оно и вышло. Ансамбль заиграл медленный танец, и возле столика возник курчавый загорелый детина лет тридцати пяти.

– Добрый вам всем вечер, – прохрипел верзила и кивнул Марине так, словно она была его старой знакомой. – Тебя можно пригласить на танец? Всего лишь один танец?

Феликс повернул голову в сторону кавалера и смерил его взглядом. Своими габаритами мужчина напоминал, говоря словами Гоголя, средней величины медведя или двустворчатый шкаф. Две пуговицы его шелковой рубахи с короткими рукавами были расстегнуты, а в густой поросли на груди прятался массивный золотой крест на золотой цепи якорной толщины.

– Нет, извините. Я не танцую, – сказала Марина, немного смутившись.

– Что значит не танцую? Пойдем, пойдем, – мужчина схватил своей лапищей Марину за руку и уже хотел было выдернуть девушку из кресла – как выдергивают из грядки луковицу. Марина испуганно и умоляюще взглянула на Феликса.

Колчанов положил свою руку на запястье мужчины и сжал ее, как в тисках. Верзила посмотрел на Феликса, как смотрят на какую-то бумажку.

– Она не танцует, – спокойно выдавил из себя Феликс.

– А я не с тобой разговариваю, – почти рявкнул амбал и вновь попытался выдернуть Марину из кресла.

Отставной капитан вскочил со своего стула. По своему телосложению он почти не уступал наглецу, хотя в последние годы несколько обрюзг.

– Мужик, ты что, не понял? Она не танцует, – попытался он вразумить хама с крестом на шее.

– А ты сиди, дядя, как сидел, а то твои дети увидят горбатого папу, – сказал верзила и довольно заржал.

– Ты че сказал, козел? – взревел отставной капитан.

Но Феликс перегнулся через стол и вдавил капитана в кресло.

– Сиди, Федор, я сам разберусь. Послушай, иди сюда. – Он так крепко сжал волосатое запястье, что пальцы подошедшего мужчины разжались. – Иди сюда, иди.

Феликс отвел верзилу к стене.

– Слушай, пойми меня правильно. Девушка не хочет танцевать, и приставать к ней не надо, – сказал он совершенно спокойно и даже дружелюбно.

– Не, ну чего, командир. Я ничего, в натуре, – пробормотал верзила и вразвалку двинулся к своему столику, за которым сидело человек пять таких же амбалов.

– Кто это такой? – спросил Феликс у капитана.

– Да местная шушера, качки так называемые. Отслужили армию, отсидели в тюрьме, поприходили и не знают чем заняться. Ходят, ко всем пристают, рэкетом занимаются. В общем, держат город в своих руках.

– Понятно. – Феликс вернулся на свое место и стал спокойно жевать кусок холодной телятины.

– А что ты ему сказал? – спросила Марина.

– Что ты не танцуешь и что ты моя невеста.

– А он что?

– Наверное, понял. Он ведь понятливый, сразу видно.

Марина улыбнулась.

– Я не хотела, Феликс, он сам пристал.

– Да что ты оправдываешься! Сиди себе спокойно.

Марина взглянула на отставного капитана. Тот взял бутылку с вином и наполнил ее фужер. Девушка отпила из бокала.

– Вообще в городе творится черт знает что, – продолжал Сапунов. – Рядом зона, и все уголовники, отсидев, никуда не уезжают, остаются здесь. А милиция с ними ничего не может поделать. В общем, они взяли город в свои руки. Большая станция, масса поездов… Есть где развернуться. Попались бы они мне в армии, я бы из них весь сок выжал – вот так, – капитан взял с тарелочки лимон и выдавил его в свою рюмку. – Ходят, только настроение портят.

А пятеро мужчин за большим столом время от времени бросали недовольные взгляды на Сапунова и Феликса.

– Шлюха, по всему видать, а целку строит, блин, – ворчал отвергнутый кавалер.

– Да ладно, брось. Давай лучше выпьем, – уговаривали его приятели.

– Нет, я его поставлю на место.

– А если он тебя?

– Нет, я его, в натуре, урою!

– Ай, надоел ты всем. Пришли отдохнуть, а ты опять за свое, опять права качать. Они что, нам чего-нибудь должны?

– Конечно, должны! Сидят в моем ресторане.

– Да какой он, на хрен, твой?!

– Ну, не мой, так наш. Директор-то платит нам бабки!

– Верно, блин, – поддержали черноволосого верзилу его товарищи.

По всему было видно, что он если и не главный, то, во всяком случае, и не последний человек в кругу себе подобных. Коля, а именно так звали черноволосого, расстегнул еще одну пуговицу на груди своей шелковой рубахи.

– Блин, сходи пригласи эту проститутку, – обратился он через стол к парню кавказской внешности.

– Зачем, слушай! – возразил тот. – Мне блондинки нравятся.

– Я кому сказал! – рявкнул Коля.

Кавказец поднялся, поправил рубаху и двинулся между столиками в тот угол, где сидели отставной капитан и его гости.

– Слушай, девушка, можно вас пригласить на танец? – сказал он.

– Я не хочу танцевать, – тряхнула головой Марина. – Вы уж извините меня, ребята, мне не хочется танцевать.

– Но со мной, один танец?

– Ни танец, ни полтанца. Не буду.

– Ты что, не понял? Она не будет танцевать, – спокойно сказал Феликс, понимая, что назревает драка и что изрядно подвыпивший Сапунов ему не помощник.

– Иди отсюда, вали, пока не вызвали милицию! – фальцетом взвизгнул капитан. – А то потом пожалеешь!

– А ты сиди, мудак! – бросил капитану кавказец и снова тронул Марину за плечо. – Пошли потанцуем, а то пожалеешь.

– Да иди ты… козел! – вскипела Марина и уже собиралась дать назойливому кавалеру по морде, но Феликс перехватил ее руку.

– Сядь, Марина, успокойся. А ты иди себе с Богом, дорогой, и оставь нас в покое. Скажи своим приятелям, пусть угомонятся и не нарываются на неприятности.

– А ты что, пугать задумал?

– Я тебя не пугаю, а пока еще предупреждаю, понял? – Феликс сдвинул брови к переносице, но понял, что его слова не произвели на парня буквально никакого впечатления.

Кавказец развернулся на нетвердых ногах и с мерзкой улыбочкой на смуглой физиономии направился к своим приятелям несолоно хлебавши.

После этого настроение у Марины окончательно испортилось. Она нервничала и бросала виноватые взгляды то на Феликса, то на Сапунова. Правда, отставной капитан делал хорошую мину при плохой игре.

– Да ну их к черту! – хорохорился он. – Они не полезут, меня здесь все знают. В этом сраном ресторане бояться нечего.

– А я и не боюсь, – спокойно сказал Феликс Колчанов.

Капитан без устали наполнял рюмки и опрокидывал их себе в рот. Он давно усвоил один простой способ избежать всяких инцидентов: просто надо напиться до поросячьего визга, до состояния невменяемости. А пьяному на все плевать. Вот он и преследовал эту цель, понимая, что, если останется трезвым, конфликта не избежать.

А Феликс вообще не пил водку. Он изредка наливал в свой бокал минералку и пил ее маленькими глотками. Марина потягивала вино и почти ничего не ела. После столкновения с теми типами ей кусок не лез в горло.

– Послушай, Феликс, может, уйдем отсюда? – наконец предложила она.

– Да никуда ходить не надо. Я сейчас позову милицию, – замахал руками отставной капитан.

– И что же ты ей скажешь? – иронически спросил Феликс.

– Кому это ей? – рявкнул капитан.

– Ну, своей милиции.

– Скажу, чтобы они арестовали тех за столиком.

– И что, ты думаешь, их арестуют?

– Конечно, арестуют! Ведь меня здесь все знают, я козырный.

«Не козырная ты карта, а битая!» – подумал Феликс, глотнув минералки.

Наконец Марина положила свою руку на ладонь Феликса.

– Послушай, а почему бы тебе не пригласить меня на танец? – спросила она.

– Я бы пригласил, – сказал Феликс, – но думал, тебе не хочется.

– Почему же, очень даже хочется… С тобой.

– Тогда я тебя приглашаю.

Как раз в это время ансамбль заиграл медленный танец. Коля и компания, грязно матерясь, смотрели то на Феликса, то на его столик, за которым капитан Сапунов раскачивался в такт музыке, словно буддийский монах на молитве.

– Иди поговори с этим козлом, – обратился черноволосый Коля к парню с кавказской внешностью. – Узнай, что это за птица. Я его никогда здесь раньше не видел.

– И я не видел, – поддержал Колю еще один амбал с «форменной» для такой публики толстой золотой цепью на шее.

Прихватив початую бутылку водки, кавказец направился к столику капитана Сапунова.

– Послушай, капитан, – обратился он к Федору, – что это за птица, этот мужик с хвостом, как у бабы?

– О, это мой друг. Вы его не трогайте, лучше будет.

– Кому будет лучше?

– Тебе будет лучше, кацо, понял?

– Да я-то все понял, капитан, только ты не понимаешь, кто хозяин в этом ресторане.

Марина нежно прижималась в танце к Феликсу, положив голову ему на плечо. Колчанов чувствовал, как трепещет тело девушки, когда соприкасается с его телом. И ему до боли захотелось покрепче обнять Марину и поцеловать в губы. Несколько мгновений он медлил, затем своими сильными руками прижал Марину к себе, и их губы слились в долгом поцелуе.

– Ой, как хорошо, – выдохнула Марина, – спасибо тебе. Просто от сердца отлегло.

– И у меня тоже, – сказал Феликс. – Пойдем отсюда. Надо хорошенько выспаться, ведь завтра предстоит тяжелый день, – прошептал он девушке на ухо.

– Да-да, я согласна, – шепотом ответила Марина

– Но вначале, наверное, надо забрать нашего бравого вояку, а то как бы эти орлы не разбили ему нос.

– А может, уйдем тихо, ни с кем не прощаясь?

– Нет, это будет некрасиво, – отрезал Феликс. Они подошли к столику, где Федор Сапунов что-то упорно пытался объяснить кавказцу. Когда Феликс и Марина приблизились, сын Востока яростно сверкнул темными глазами и быстро зашагал к своим приятелям.

– Чего он хотел? – осведомился Феликс.

– Да пугал меня, ишак долбаный.

– Зачем ты так, Федор? – укоризненно сказала Марина. Ей всегда была неприятна грязная ругань.

– А пошли они все, бандиты хреновы! – провозгласил капитан так, что на него стали оборачиваться.

– Пойдем, Федор. Возьмем такси, ты поедешь к себе.

– Да, пойдем, – Сапунов принялся размахивать руками, подзывая официанта.

– Я сам расплачусь, – сказал Феликс, когда официант подошел и уже готовился подать счет.

Колчанов вынул из кармана своей джинсовой куртки стодолларовую банкноту и сунул ее официанту.

– Надеюсь, этого хватит? – спросил он.

– Да-да, конечно! Спасибо, большое спасибо. Приятной вам ночи, заходите еще.

– Зайдем, – пообещал Феликс.

Марина взяла его под руку и, заглянув в глаза, спросила:

– Зачем ты ему дал так много денег?

– А он бы еще начал сейчас с Федором разбираться.

А бравый вояка не унимался:

– Это я, я, капитан Сапунов, пригласил вас в ресторан, а вы тут расплачиваетесь. По какому праву? Я офицер или кто?

– Конечно, офицер, – успокоил его Феликс. – В следующий раз ты расплатишься, договорились?

Петляя между столиками, все трое медленно двинулись к выходу. И, возможно, все закончилось бы вполне пристойно, но на улице Феликса и Федора уже ждали пятеро рэкетиров. Феликс увидел их сразу. Они стояли кучкой, бросая на выходящих из ресторана недовольные взгляды.

– Погоди, Марина. – Феликс освободился от руки девушки и быстро застегнул пуговицы на своей джинсовой куртке. – Держись за мной, – прошептал он. – А ты, Федор, будь справа.

– Понял, понял, – немного протрезвев от свежего воздуха, пробормотал отставной капитан. Но по нему было видно, что он изрядно трусит и скорее всего панически боится драки.

– Держись справа, понял?

– Да, да, – дрожащим голосом ответил капитан.

Когда до группы рэкетиров оставалось шагов пять или шесть, от нее отделился высокий сухощавый парень с кавказской внешностью.

– Ну, что теперь будем делать? – прошептал он с каким-то странным присвистом.

– А что ты предлагаешь? – спокойно спросил Колчанов, вытаскивая руки из карманов куртки и прикрывая собой Марину.

– Ты обидел моего лучшего друга.

Словно бы не веря своим ушам, Феликс расплылся в улыбке.

– Вообще-то не ты, а она, – парень кивнул на Марину.

При этих словах девушка в испуге спряталась за спину Феликса.

Зато Федор подошел поближе.

– Слушай, ты! Чего ты к нам лезешь? – расхрабрился он. – Неприятностей захотел на свою голову? Так запомни, у меня в милиции все повязано, все начальники мои друзья.

– Ой, напугал! Да видел я твоих начальников в гробу в белых тапочках, – с присвистом произнес парень. Видимо, в какой-нибудь драке он потерял Как минимум один зуб.

Слова парня явно задели Сапунова, и он сделал еще шаг вперед. И в это время парень проворно отскочил в сторону, развернулся и ударил отставного капитана ногой в грудь. Федор отлетел на несколько шагов, уселся на земле и принялся озираться, мучительно пытаясь сообразить, что же такое с ним произошло.

– Вот так-то лучше! – просвистел парень и добавил, обращаясь к Феликсу: – Пусть она извинится.

– Чего-чего? – переспросил Феликс, глядя негодяю прямо в глаза.

Теперь у него был повод начать драку. Ведь не он, а эти ребята начали первые.

– Я считаю до трех, – сказал Феликс, – и если ты и твои друзья не смоетесь, то вы пожалеете о том, что родились на свет.

– Как страшно, слушай, – усмехнулся кавказец. Он выдвинул вперед голову и сжал кулаки.

– Раз, – прозвучало в напряженной тишине. Кавказец осклабился, и Колчанов увидел, что он не ошибся. Действительно, у парня не хватало одного зуба.

– Два, – произнес он.

– Три, – докончил за него кавказец.

И это было последнее, что он успел сказать. Феликс странно качнулся вначале влево, потом вправо, а затем его нога описала дугу, и кавказец упал на землю. Перелом челюсти и сотрясение мозга можно было определить и без врача. Парень еще дергался, вернее, дергались только его ноги. А Колчанов сделал ровно четыре шага вперед и остановился перед рэкетирами.

– Ну что, ребята, кто-нибудь еще хочет попробовать? – спокойно спросил он.

– Ах ты, гадина! Ах ты, козел! – наливаясь кровью, взревел черноволосый Коля и бросился на Феликса.

Но тот встретил его во всеоружии. Нога Феликса в остром сапоге вошла краснолицему силачу прямо в пах. Тот скорчился и стал медленно оседать, но падать никак не хотел. И Феликсу пришлось нанести два коротких, очень быстрых удара: один ребром ладони по шее, а второй кулаком по челюсти. Вся эта операция была проделана молниеносно и виртуозно.

Верзила упал сначала на колени, затем уткнулся в бетонный бордюр, расквасив нос и бровь.

В эту минуту у Феликса была лишь одна мысль: «Только бы обошлось без стрельбы!»

Феликс пригнулся, шагнул вправо, затем влево, и парень с ножом в руках аккуратно уселся на землю, а нож, сверкнув граненым лезвием, улетел куда-то в кусты.

– Я вас предупреждал, ребята, – сказал Феликс. – Теперь покажите, на что вы способны.

Но двое оставшихся на ногах все еще мешкали, не решаясь броситься на него. А спасаться бегством им гордость не позволяла.

– Дай им, дай им, Феликс! – закричала Марина, явно входя в азарт.

Но Колчанов слишком далеко отошел от девушки, увлекшись дракой, вернее, не он отошел, а Марина, чтобы лучше видеть, отбежала в сторону, как раз туда, где сидел на асфальте отставной капитан. И пока Феликс разбирался с двумя оставшимися рэкетирами, Марина подбежала и ударила ногой в голову лежащего на асфальте кавказца. Тот охнул и открыл глаза, а затем приподнялся на руках. Но силы его покинули, и он завалился, ударившись затылком об асфальт.

Один из парней бросился на Феликса. Но Колчанов ушел от удара, перехватил руку и сделал бросок. Тело парня, описав странную фигуру, мягко шлепнулось с вывернутой кистью.

В руках поверженного парня появился нож. Но его владелец был явно напуган до смерти и чуть-чуть опоздал пустить его в ход. Этих мгновений Феликсу хватило.

Он подпрыгнул, легко, как волейболист у сетки, с той лишь разницей, что его руки не были вскинуты вверх для блока, а разведены в стороны. Нож удалось выбить. Он звякнул об асфальт, словно гонг в боксерском поединке.

– Ну, что ты теперь скажешь? – глядя в глаза явно до смерти перепуганному рэкетиру, спросил Феликс.

А парень дышал так часто, словно только что закончил бежать марафонскую дистанцию. По его бледному лицу катился пот.

– Не надо… Не надо… – бормотал он.

– Что не надо, дорогой?

– Не бей.

– А я тебя и не собираюсь бить. Я хочу, чтобы ты ударил меня первым.

– Я… Я… Я не буду.

В это время появились стражи порядка. Всех, кто участвовал в странной короткой драке, повязали. Но, как ни странно, слова Сапунова о его связях в милиции оказались вовсе не пьяной похвальбой.

Широкоплечий лейтенант с табельным оружием в руке увидел сидящего на асфальте отставного капитана и сделал свои далеко идущие выводы.

На руках Колчанова защелкнулись наручники. Марина попыталась объяснить, что к чему. Но ее не слушали и повторяли традиционное милицейское: «Разберемся».

Тут же подкатил желтый «уазик». Весьма обрадованные милиционеры принялись запихивать в него Колю и компанию.

– Это мой друг, – обратился Сапунов к лейтенанту. – Он приехал ко мне. Это историк из Австрии.

– Что? Историк из Австрии?

– Ну да. Он наш, а потом уехал в Австрию. Живет он там.

– Документы, – требовательно, но вежливо обратился лейтенант к Феликсу.

Тот показал руками, скованными наручниками, на карман своей куртки. Марина вытащила паспорт и подала его лейтенанту милиции. Тот с интересом и удивлением рассматривал австрийский паспорт и цветную фотографию Феликса.

– Действительно, австрийский паспорт, – констатировал он. – А фамилия почему наша?

– Да что ты за человек, я же тебе толкую! – теребил лейтенанта за плечо Сапунов. – Из Австрии он, из Вены. Живет там.

– А здесь что делает?

– Книгу он пишет, понимаешь? Книгу. Приехал ко мне в гости, работает у нас в части.

– Он что, связан с разоружением?

– Да ни с каким разоружением он не связан! О крепости пишет он книгу.

– А-а, – задумчиво произнес лейтенант, сдвигая фуражку на затылок. – Книгу пишет? Это хорошо.

Лейтенант распорядился снять с иностранца наручники.

– А эти чего от вас хотели? – продолжал он допытываться у Сапунова.

– А чего они могут хотеть, ублюдки? Вот меня на землю повалили, к нему приставали и к девчонке его. В общем, сами полезли. Но Феликс здорово с ними разобрался. Ты что, спецназовец или каратист?

– Нет, – покачал головой Феликс, – я служил на границе.

– На границе? – заулыбался лейтенант милиции.

– Да, я пограничник.

– Ну, ты даешь! Я тоже служил на границе.

Феликс подал милиционеру руку, и они с лейтенантом обменялись крепким рукопожатием – словно служили в одном взводе на далекой заставе.

– Вот козлы, – сказал лейтенант, глядя на «уазик», из которого слышалась брань, – вечно лезут к кому не надо. Сколько уже раз я этим придуркам говорил: не лезьте, не связывайтесь с незнакомыми. Но зато теперь я им устрою…

– Да выпусти ты их лучше, лейтенант, себе дороже обойдется, – посоветовал Сапунов.

От этой драки, а может быть, от того, что он посидел на земле, выглядел отставной капитан не таким пьяным, как раньше, и говорил довольно связно.

– А может, выпьем, а? – дернул он лейтенанта за рукав кителя.

– Да нет, что ты, Федор! Ты же знаешь, у меня работа, до утра дежурю.

– А завтра?

– И завтра работаю.

– Да что у тебя за работа долбаная?! Выпить некогда! Ну, когда будешь свободен, приходи ко мне на дачу. Шашлыков нажарим, посидим, пузыря два уговорим… Или даже три, а?

– Ладно, загляну. – Лейтенант посмотрел на Марину, которая явно ему понравилась, потом на Феликса, который ему явно не очень нравился и вызывал какие-то непонятные чувства, а затем на прощание махнул рукой и побежал к машине, откуда все еще слышалась брань.

Похоже, отставному капитану всех приключений оказалось мало. Он почувствовал себя важной птицей: без него сидели бы они сейчас в отделении! И ему снова захотелось напиться до чертиков.

Но ни Феликс, ни Марина его желаний не разделяли. И Сапунов разозлился:

– Да что вы за люди такие! Даже выпить со мной не хотите!

– Федор, завтра тяжелый день, – глядя в глаза отставному капитану, спокойно произнес Феликс, – и мы должны быть в форме. У меня мало времени, и долго находиться в этом Бобруйске я не собираюсь. Осмотрим все, что надо, и я уеду.

– Естественно. Дурак ты, что ли, чтобы торчать в этой дыре!

– Давай мы тебя посадим на такси. Ты поезжай домой, отоспись, а завтра утром, часов в десять, встречай нас у ворот крепости.

– В десять так в десять, – с досадой в голосе пробурчал Сапунов. – А на такси я не поеду, пойду пешком.

– Ну, как знаешь. Только смотри, не лезь на рожон.

– Да никуда я не полезу. Вот только жаль, что вы выпить не хотите.

Марина взяла Феликса под руку и направилась к гостинице.

На улицах было по-провинциальному малолюдно. Изредка навстречу попадались парочки. То и дело по тротуару в поисках пропитания пробегали бездомные собаки.

– Я так испугалась, – прошептала девушка, пытаясь заглянуть в глаза Феликсу. – Я вообще не люблю всякие драки, не люблю милицию. Вернее, даже ненавижу милицию. От одного их вида меня начинает тошнить.