Текст книги "Тройной капкан"

Автор книги: Виктор Буйвидас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

7. Река Дауле. Эквадор

Преступный синдикат «Барракуда» контролировал толстый, как откормленный кабан, грек Микис Христопулос. В обществе он появлялся в двух ипостасях: то лысым и бритым, как колено, то заросшим густыми курчавыми волосами, словно сытый пудель. Приземистый и смуглый, он носил фланелевые костюмы пижамного покроя.

Гутьерресу он был обязан жизнью. На «гастролях» в США Мик как-то застрелил полицейского, и Энрике, случайно оказавшийся в Сан-Диего, вывез нерасчетливого стрелка на четырехместном вертолете «Марбелли» из опасной зоны и спрятал на своем острове Санта-Клара.

Естественно, советник губернатора и капо мафии Гуаякиля всегда встречались в самых укромных уголках страны. Сегодняшняя встреча называлась «Пикник» и проходила на притоке реки Гуаяс Дауле. Прозрачный широкий бурный поток весело журчал в лучах послеполуденного солнца. На зеленой лужайке клубился дымом костерок с жаровней, на которой потрескивали в жиру немецкие колбаски.

Кулинарили две спортивные женщины в бикини – секъюрити Адель и Джамба. Из кустов шиповника вывалился высоченный культурист-метис Хуан Гомес в трусах и с маузером «M-13» в кобуре, болтавшейся на плечевых ремнях. Насвистывая модный шлягер, он понес к походному столику четыре мокрые бутылки «Хереса» и «Сауера».

– Мадамы, оцените улов! – Хуан победно воздел руки с добычей вверх.

– Рыбку лучше бы поймал, – кокетливо пропела белая Адель Ингстрем.

– Да, и Насос Гомес, подуйте на огонь, а то он того гляди, сдохнет, – подколола громилу негритянка Джамба.

– Только для тебя! – Гомес упал на колени и устроил под жаровней небольшое торнадо.

Четвертый боевик Джон Берт в камуфляжном жилете сидел в зарослях пекса, опутанных вьюном, возле двух джипов. Он сжимал в руках автомат «узи», шумно нюхал и досадливо хрюкал волосатыми ноздрями, выгоняя из них вкусные запахи. Ахиллес уже возвысился в преступной табели о рангах до высокой должности второго телохранителя Мика. Единственное, о чем он жалел – отсутствие плейера. Сейчас бы Лоренц-Берт с удовольствием послушал любимую композицию группы «Shnek», однако Крум настрого запретил совмещать музыку с работой. Бравый костолом должен был олицетворять собой верного раба жестокого капо.

Высокие начальники якобы удили рыбу, сидя на раскладных удобных креслах и вели неспешную беседу, тихо радуясь редкой возможности понежиться на слегка припекающем весеннем солнышке.

– Энрике, не надоела тебе эта чертова игра в партизан? – Мик запальчиво заявил, жестикулируя толстыми пальцами. – У меня и так мало людей, а я должен половиной своих парней устраивать спектакли с обстрелами блокпостов. Вчера опять двоих ранили!

– Мик, не говори чепухи, – Гутьеррес спокойно возразил и поправил панаму. – Партизаны виртуального Сальваторе Мако нужны мне так же, как и тебе. Мне – чтобы наш губернатор всего боялся и прятался за мою спину. Тебе – чтобы было на кого сваливать твои ограбления банков.

– Все это так. – Христопулос задумчиво поковырял в носу. – Но Эрнеста и Веракрус далеко не дураки, они наверняка уже давно раскусили нашу театральную деятельность. А ей уж точно донесли секретную весть поклонники, чтобы хапнуть от нее величайшую милость подержаться за мизинец.

– Вот для птички-графини я приготовил легкий цирковой аттракцион.

– Энрике, я всегда строго верил в полную черноту твоего серого вещества! – хохотнул Мик.

– Но сейчас тебе будет не до смеха. – Энрике Луис повернул темные очки на самодовольного грека. – Я нашел девчонку сильно похожую на Равалини, и собираюсь заменить ею нашу дворянку-революционерку.

– Браво! – Мик вяло хлопнул в ладоши. – Простенько и с пышными похоронами. Я это обожаю!

– Нет, со жмуриками пора кончать. Наш непоседливый коп Коллар запеленговал агента Интерпола. Она просто отъедет в Испанию повидаться с дядюшкой-монархом.

– Вот это блеск! – всплеснул волосатыми дланями Христопулос, – Мне бы в жизни в голову не пришло! Конечно, она полетит на самом дряхлом аэробусе, и тот развалится в первой воздушной яме.

– В этом нет необходимости. Я нашел настоящую «конфету». За неделю Бадельракас влюбится в нее до потери остатков мозгов и будет строго выполнять все мои инструкции.

Мик неожиданно широко открыл рот и замер на минуту в таком обычном для полосатых китов положении.

– Кажется, я понял, кто эта крошка, – Он обиженно пробубнил. – Дисперадо я тебе не отдам. Я сам буду иметь эту куколку!

– Отдашь, – холодно отрезал Энрике. – Во-первых, со своими нежными притязаниями ты опоздал: она по уши втюрилась в некоего бойкого журналиста Кури. Во-вторых, мои агенты донесли, что ее группа задумала отколоться от твоей банды. В-третьих, за нее я презентую тебе подарок, который купил по случаю у америкосов. Этот экспонат попал ко мне прямо из форта «Нокс»!

– Последний пункт разверни пошире. – Мик заинтересовался и резко дернул удочкой. В солнечных лучах заискрился чешуей темно-зеленый угорь, попавшийся на крючок.

– Джамба, присоедини к жаркому! – радостно проорал Мик.

– Ой, шеф, да ты просто фокусник! – Каратистка из одних крепких мышц грациозно подбежала и сняла улов с лески. – Уже лет сорок в Дауле никто ничего такого не ловил!

Христопулос нежно хлопнул ее ладонью по попке.

– Ох, Джамба, придется на тебе жениться. По части комплиментов ты впереди всех женщин мира!

– Мик, клянусь Марией, первый раз сказала правду! – Джамба даже перекрестилась и пошла к жаровне с извивающимся угрем в руке.

– Хороша бабенка, да? – Мик с вожделением посмотрел вслед. – А главное – верная.

– Значит, по рукам? – Гутьеррес снова навел на потную физиономию приятеля колючие глазки за кофейными стеклами очков.

– Нет, Энрике. Сначала про подарок, пожалуйста, – напомнил Христопулос.

– Там есть подробная инструкция.

– А ты объясни в двух словах.

Энрике выпил минералки из бутылочки, прочистил горло и стал монотонно вещать: – Каждый человек не может жить без кислорода.

– А я думал, без спирта, – вставил Мик.

– Помолчи, – недовольно поморщился Энрике Луис и продолжил: – Бомба называется «Джи-Би». Бесшумная машина смерти. Внутри содержит баллон нейротоксичного газа. Монометиламин вызывает паралич и гибель личного состава противника, то есть умирают недостаточно крепкие физически индивидуумы. GB выстреливает газом и поражает все живое, не защищенное герметичной бетонной стеной или броневой плитой. Короче, от всех несчастных, кто попал в зону действия, остается кучка безумного отравленного дерьма.

– Так почему же гринго не запустят эту GB в серию? – возбужденно спросил Мик. – Это же мировое господство!

– Они не могут добиться острой направленности струи. А при рассеянном испускании гибнут и чужие, и свои. – Энрике воткнул в землю удило, отряхнул руки и буднично сказал: – Ладно, пойдем питаться, я уже от запахов слюной истек.

– Погоди-погоди! – Мик вцепился в его локоть, – А как же с этой бомбой работать, если она и чужих, и своих клюет?! На кой член мне такая мясорубка?! – Христопулос грязно выругался и подскочил от взыгравшего темперамента.

– Мик, какой же ты отсталый в науке, – укоризненно покачал головой Энрике. – Учу последний раз. Опускаешь «пушку» с крыши в вентиляционную шахту банка. Выставляешь время выстрела – там есть таймер. Потом банк закрывается, в нем остается одна охрана. Включается машинка. Вместе с воздухом газ втягивается в здание и совершенно бесшумно вырубает и убивает всё живое. Через пять минут остается подогнать грузовик и набить его баблом.

– Грандиозно!!! – Глаза у Мика вытаращились на пол-лица. – И никаких потерь человеческого состава, и как меня зауважают мои урки! – Мафиози мечтательно закатил зрачки.

– Пошли к столу, – Энрике Луис толкнул в плечо сомнамбулу. – Ну как? Дисперадо моя?

– Твоя-твоя, можешь еще и Джамбу прихватить, – Мик сделал широкий жест.

– А что, это идея: у белой барышни – черная служанка, – удовлетворенно пробормотал Энрике.

– А ты поспешил меня в тыкву записать, – попенял ему Мик.

– Ну, извини. Только будешь сообщать: сколько сукре в какой периферийный банк надо привезти и тэ-дэ.

– Обязательно. Конечно! Информация – мать порядка! – провозгласил Мик. И тут же захлопал в ладоши. – Молодежь, кроме Берта, все к столу!

Лже-туристы мигом собрались вокруг столешницы, заставленной дымящимися колбасками, нарезанными овощами и наполненными стаканами.

– Гиб-гиб – ура! – Мик громко взвизгнул. Три руки мгновенно метнулись ко лбу культуриста Гомеса. В пальцах были зажаты сваренные вкрутую яйца. Они разбились на буйную радость всей компании.

– Вот, звери, а! – добродушно воскликнул верзила-терминатор. – Я скоро со всех взыщу за эксплуатацию моего черепа.

– Сдерешь с меня! – Мик залился безудержным смехом. – Скоро «капусты» у нас будет столько, что мы будем ходить с ней в сортир!

Улыбающийся Гутьеррес сложил губы трубочкой и подумал: «Брехло бахвальное. Вот с такими олухами приходится работать. GB изготовлена по моей рекомендации, будем надеяться, правильно. Правда, как все произойдет, даже Богу неизвестно. Но выглядит машинка внушительно – а это главное».

Жуя хрустящую колбаску и вытирая платком жир с мясистого подбородка, поворочал немного мыслишками и хитрюга Мик: «Пусть Груша держит меня за дурачка, а я через Сэм доберусь до его лаборатории и перехвачу груз наркоты. А то завалил своими экстази и амфетамином Гуаякиль, геру возит в Штаты, и все бабки молчком гребет себе. Ну и молчи, Груша, только тебя тоже можно скушать!»

Мик злорадно ухмыльнулся и зычно провозгласил тост:

– Тихо! Выпьем за самых неотразимых и привлекательных! За наших кошечек! Гиб-гиб – ура!!!

Отдыхающие на природе сдвинули стаканы с малиновым вином и с удовольствием осушили их до дна. Осторожный Гутьеррес пригубил глоточек. Вскоре он откланялся и уехал вместе с мисс Адель. Хитрец Мик быстро свернул праздник живота…

8. Гуаякиль

В Латинской Америке в сентябре – настоящая весна. Все растения цветут, воздух наполняется волнующими тропическими ароматами.

Солнечным днем коммерсант из США Гектор Крум был удостоен короткой аудиенции в «Гобернасьон» – дворце правительства провинции Гуаяс. Он засвидетельствовал свое почтение советнику по протоколу Харамильо Альвараде и попросил представить его губернатору.

Подвижный и любезный царедворец Харамильо проворно сгреб со стола конверт с пятью купюрами по сто баксов и лучезарно пообещал прислать приглашение на ближайший бал в «Сан-Франциско-Орельяна-эль-Гранде» – городской вилле Сезара Бадельракаса.

Пасмурным вечером спецагент CIA Гектор Крум расположился в своем гостиничном номере перед балконной дверью и раскрыл лэптоп. На имейле gomer он обнаружил сообщение от Джека Лоренца: «Мик встретился на природе с LG. Через день получил от объекта LG некое сверхоружие, украденное из форта «Нокс». Надо проверить, был ли такой факт? Ахиллес».

Крум грубо ругнулся вслух: «Чертов лузер! Всегда мне попадаются желторотые недоумки».

И отправил резкий ответ: «Из форта «Нокс» невозможно выкрасть и грамм говна. Это липа. Занимайся своим делом! Узнай подробней про планы Мика насчет LG. Жду ответа. Гомер».

Через два часа Гектор снова активизировал ноутбук. Письмо от Лоренца обрадовало: «Повезло. Разболтался карлик. Мик приказал убить членов банды некой Сэм Дисперадо, а бабу спрятать, потому что её Грек должен отдать LG за бомбу. Это война с LG. Что мне делать? Ахиллес».

Крум мгновенно набрал на клавиатуре ответ: «Тебе ничего не угрожает. Сиди тихо. Гомер».

Затем Гектор воодушевленно пропел сальный куплет из песни «У моей девочки есть маленькая штучка», впечатывая в интернетное окно известный ему имейл советника Энрике Луиса Гутьерреса. Письмо было следующего содержания: «Здравствуйте, Энрике Луис. Я нахожусь уже неделю в Гуаякиле по делам. Случайно узнал интересное для Вас информэйшлз. Некто Мик решил не отдавать Вам девушку Сэм Дисперадо в обмен на полученное оружие. Её группу должны уничтожить, а её саму спрятать в надежном месте. Не сомневаюсь, что Вы опередите вашего оппонента. Верный ваш друг Гектор. Отель «Италия», № 33».

9. Санта-Елена

Утром Рая разбудили горячие лучи солнца, безжалостно шарахнувшие по опущенным векам. Он закрыл лицо одной ладонью, другой похлопал по розовой простыне. Однако гладкой кожи любимого тела длинные пальцы не нащупали. Рай переместился в тень, открыл глаза и приподнялся на локтях.

Сэм в халате причесывалась возле распахнутой настежь балконной двери.

– Силен ты дрыхнуть, – Она сказала вроде бы обычным голосом, но интонация была новая – невеселая, с холодком. – Пей кофе. Сегодня я буду занята. – Она кивнула на столик с белой чашкой темного напитка.

Рай натянул на свой приподнявшийся «кран» тугие шорты, подошел сзади к женщине и куснул зубами мочку ее уха.

– А почему мы не радуемся ошибке метеобюро? Обещали ливень, а снова жарит, – Он томно проговорил, стараясь отвлечь Сэм от каких-то грустных мыслей.

Она повернула к нему серьезное лицо и заявила грубоватым металлическим тоном: – Все, милый, сериал секса закончен. Пора мне заняться делами, поэтому на некоторое время мы разбежимся.

С физиономии Рая мигом смыло игривую улыбку. Он снова сел на кровать, сунул ступни в остроносые макасины, надел синюю майку с белой легкомысленной надписью: «Пока есть дамы, деньги не нужны».

– Как скажешь! – Он бесшабашно брякнул, но не удержался в образе бессердечного ловеласа и добавил с сожалением: – Мне с тобой было очень хорошо, как ни с кем до…

– Мда, мистер-журналистер, – более тепло отозвалась она. – Сегодня мы довольны друг другом, но завтра наш знойный роман может замерзнуть.

За дверью в коридорчике кто-то предупредительно кашлянул и в спальню вошел русоволосый смазливый юноша с тонким шнурком усиков под прямым носом. На нем была идеально выглаженная серая пиджачная пара, аспидные рубашка и туфли. В руках он вертел блестящую лаком трость из красного дерева.

– Все правильно. Сэм – непостоянная девушка, – Он сказал развязным тенором, остановившись посередине комнаты. – Модельный бизнес не терпит пустоты, каждый прыщик на учете в лаборатории, кариес хуже землетрясения, а отпуск – десять дней, и он закончился.

– Анти, я же просила не вмешиваться в мою личную жизнь!! – Сэм крикнула чуть громче пожарной сирены и нервно схватила со столика сигареты.

– Может, выкинуть его отсюда? – Рай процедил сквозь зубы угрозу и выпрямился, демонстрируя спортивную фигуру.

Анти наоборот по-хозяйски развалился на диване и задымил сигаретой «Галуаз».

– Ты что, слабо видишь?! – пыхнула Сэм в сторону колумниста. – Это ж мой брат! Познакомьтесь: Анти Дисперадо – Рай Кури.

Парни обменялись надменными кивками, словно голубокровные идальго.

– Ты не думай, он совсем не безмозглый стиляга, – пояснила Сэм. – Несмотря на молодость он оплачивает большую половину моих расходов.

– И улаживает неприятности с копами, когда моя сестрица выпьет лишнего или накурится, – совсем по-детски похвалился Анти, с любопытством рассматривая долговязого репортера.

«Похоже, он маменькин сынок с пухлым наследством», – подумал Рай, а отрок неожиданно ввернул, как король телепатии: – Для полной ясности, я совладелец супермаркетов сети «Океан товаров».

Мальчик стал развлекаться на полную катушку. Он запустил ручку в кобуру, притороченную ремешками к подмышке, и вытащил никелированный пистолет «зауер».

– Поэтому моей сестрице очень хочется кокнуть любимого братца и заграбастать его миллионы. Теперь она подождет, пока вы созреете для страшной битвы за обладание ее нежным тельцем и настрополит вас на меня, – Анти весело высказал зловещее предположение.

– Какая чепуха! – Рай в глубоком возмущении даже отмахнулся от услышанного бреда. – О вас у нас не было сказано и полслова!

– Правильно! – Подбородок Анти нырнул вниз. – Убьет она сама, а подставит вас, дорогой Рай.

– Выметайтесь оба! Вы мне осточертели!!! – Сэм в истерике швырнула окурок в пепельницу, которой служила глиняная амфора, и зажала уши ладошками.

– Вот! Если она не может взять верх шармом, то включает горло, – Анти высказал назидание и, подчеркивая весомость заключения, подкинул трость вверх.

Тут раздался тихий хлопок, как при вылете пробки из бутылки. Это вкрадчиво тявкнул «люгер» с противошумной насадкой Картвела.

Рай не сразу понял, что произошло. Он проследил за полетом и падением блестящей палочки, и только потом остановил взгляд на русоволосой голове Анти, откинутой на спинку дивана. Синие глаза удивленно таращились в потолок, рот был полуоткрыт, а во лбу зияло темное отверстие с красными краями разорванной пулей кожи…

В следующее мгновение грузный стрелок с треском вломился в спальню с балкона. На вид ему было больше пятидесяти: внушительная комплекция, седой «бобрик» на черепе, красная рубашка с жилеткой, тертые джинсы, стоптанные кроссовки, руки в перчатках. В правой – пистолет с глушителем.

– Все арестованы. Дисперадо, если не ошибаюсь? – Стрелок с удовлетворением прохрипел, обращаясь к Сэм.

Та стояла бледная, в ледяной застылости, скрестив руки на груди. Она смотрела на братца с ужасом и состраданием.

Впавший в ступор Рай наконец сглотнул слюну и недоуменно cпpoсил у Сэм: – Зачем он его убил?

– Подержи-ка. – Киллер взял пистолет за дуло и легонько ткнул им Рая в живот.

Ошарашенный неожиданным кровавым событием журналист автоматически сжал в ладони рукоятку увесистого пистолета.

– Нет, лучше отдай назад – еще стрельнешь сдуру мне в спину. – Стрелок, передумав, опять схватился за цилиндрическую насадку на оружии.

Рай послушно разжал ладонь и снова проорал свой вопрос ребром: – Сэм, что происходит, муха, к чертям?!!

Сэм молча чиркнула зажигалкой и втянула в себя пряный дым.

– Отлично! – Киллер похвалил Рая, как учитель способного ученика, и аккуратно поместил «люгер» с отпечатками пальцев Кури в целлофановый пакет. – Будем знакомы, молодой наш преступник. Я – Франсиско Перес, капитан полиции. – Он отвернул край жилетки на груди, и Рай увидел эмалевый полицейский жетон, прикрепленный к красной вискозе рубашки.

«Вот это я вляпался!» – В мозгу Рая-Саши пронеслась обжигающая мысль.

Коп, довольно осклабившись, не спеша вытаскивал из заднего кармана джинсов наручники…

– Запомни истину, сын мой, – Пожилой, но еще крепкий фараон Перес разглагольствовал, готовясь надеть прочные «колечки» на загорелые руки Рая. – Хочешь быть на свободе – дружи с полицией, а не обливай ее грязью, как это делал ты в своей мерзкой газетенке.

Кровь под действием адреналина ударила Кури в голову, и все остальное он делал в инфернальном горячечном состоянии человека, полностью захваченного страстным стремлением уйти от тюрьмы. Рай реактивно оттолкнул Переса от себя. Тот налетел задом на столик с чашкой кофе и обрушился на него всем стокилограммовым весом.

Рай Кури, не медля больше и доли секунды, метнулся к двери, выскочил в коридор и прыжками через три ступеньки посыпался вниз.

– Стой, дурак! Все равно поймаем! – Беглец услышал хрип Переса сверху, но то, что он увидел внизу, потрясло его гораздо больше.

В мягком кресле, в котором вчера восседала Сэм, лежал теперь мертвый негр Биби с неестественно вывернутой ручищей и кровавым пятном на белой майке.

«Они хотят навесить на меня два трупа! Это же пожизненная тюрьма!!! – Страшная догадка взорвалась бомбой в лабиринте извилин Рая. – Куда? Куда теперь?! К Зэту! Он тут где-то в четырех кварталах».

И Кури-Коротич пробежал на хорошей спринтерской скорости от дома до калитки. И понесся дальше по пустынной в утренние часы улице. Лишь, свернув в переулок Пикараго, Рай позволил себе перейти на быстрый шаг – легкие горели, как обезвоженный автомотор. Кури задыхался, часто оглядывался и подгонял одеревеневшие ноги: «Давай, муха, вперед! Еще два квартала, и я спасен!»

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Мафия объявляет войну

1. Чимборасо. Эквадор

Гутьеррес давно не старался затрачивать какие-то сверхусилия на воплощение в жизнь своих коммерчески привлекательных комбинаций. Все происходило как бы само собой. Он просто выбирал из двух зол меньшее, а из двух выгод – большую. Также он благоразумно широко пользовался чужими услугами в закручивании тонких интриг. В результате из всех политических столкновений в борьбе за власть Энрике Луис выходил победителем, ибо в кровопролитных схватках участвовали его пешки-ставленники, сам же он оставался в надежной тени, никогда не рисковал собственной изнеженной шкурой.

Горячий ветер дул со стороны слабодействующего вулкана Сангай. Три джипа камуфляжной окраски подпрыгивали на ухабах разбитой горной дороги, взбираясь на одну из столообразных вершин плоскогорья. На макушке не самой высокой горы громоздился древними строениями бывший католический монастырь, а теперь резиденция Верховного пастора Антекоса Нандеса, основателя христианской миссии со звучным названием «Свет экватора».

Наряду со старинными каменными домами здесь имелись и три современных просторных двухэтажных коттеджа, над одним из которых возвышалась острая антенна, почти упиравшаяся в кудлатые облачка. В здании с этой металлической конструкцией находились радиостанция и телестудия, разносившие постулаты неорелигий по всему Эквадору с умопомрачительной надоедливостью рекламы зубной пасты «Мятная радость».

Перед пятнистыми джипами охранники предупредительно распахнули железные ворота в бетонном заборе, и машины пыльно подкатили как раз к красно-кирпичным коттеджам. Из среднего автомобиля молодцевато выпрыгнул Гутьеррес, одетый в военный френч без погон. Его сразу окружили с десяток вооруженных до зубов коммандос, высыпавших из первого и третьего внедорожника.

Метисы Антекос и его младший брат Доминес вышли навстречу высокому гостю. На них шевелились от теплого ветерка белые балахоны, похожие на тоги римских патрициев. Первый был лысоват, в усах и шкиперской бороденке, второй – гладко выбрит.

История прихода братьев в религию всецело подтверждала теорию Энрике о судьбоносном случае, который бывает в жизни каждого человека один раз. Итак, лет тридцать назад, во время температурного коллапса, Антекос смог пробраться на остров Санта-Клару и предложил председателю Клуба Сьерры и Косты объединить разношерстное население кантонов Гуаяс и Чимборасо под знаменем одного нового верования, которое предприимчивый полуиндеец-полуиспанец сотворил сам, смешав основные заповеди христианской библии с катехизисом Марии Рехины Какауанго, почитавшейся аборигенами страны, ну и, конечно, изрядно приврав.

Грубоватая, но политически полезная идея понравилась Энрике Луису, и он дал «добро» на выполнение плана авантюриста Нандеса. Братья-мошенники с энтузиазмом взялись за выполнение дьявольского замысла. Недалеко от самой большой горы Эквадорских Анд Чимборасо жила отшельницей популярная среди индейцев Мария Рехина Какауанго. Отавало и кечуа называли её за глаза «Чокнутая». Мария была ревностной католичкой, целительницей (причем за лечение не брала денег), миссионеркой, проповедовавшей среди туземцев трезвый образ жизни и божественные заповеди. И вот однажды, собирая лекарственные травы, она взобралась на одну из средних вершин нагорья, откуда и сбросили её в пропасть братья Нандесы, и провозгласили Святой, и основали неорелигию имени Святой Марии Какауанго.

Голодные и бедные братья выгнали из монастыря католиков. Воцарились в горной обители, и началась пропаганда нового религиозного учения «Правда Христова», отличного от библейского только тем, что мать Иисуса вернулась к людям через тысячелетие в образе Марии Рехины Какауанго.

Антекос быстренько написал и издал огромным тиражом «Евангелие от Марии». Тугодум-братец был не помощник в интеллектуальных изысканиях: до возведения в ранг настоятеля миссии «Свет экватора» он подрабатывал на жизнь тем, что малярил да штукатурил, и в разговоре предпочитал угукать с важным видом, чтобы не опростоволоситься, сказав какую-нибудь явную глупость, а то и допустив непечатное народное выражение.

Антекос и Энрике Луис были одного возраста и понимали друг друга с полуслова, так как оба не брезговали заниматься любой (пусть даже грязной) коммерцией для собственного обогащения. Об этом и пошел у них обмен мнениями, когда советник губернатора и верховный пастор уединились в уютном, но тесноватом кабинетике последнего со статуей ярко раскрашенной Святой Марии в углу.

– Антекос, что это за афера с продажей лицензий на провозглашение святыми после смерти? – Гутьеррес стал выговаривать ровным и бесстрастным голосом возвышенному им религиозному деятелю и ловкому проходимцу. – Тебе, что, не хватает церковной десятины, которую ты гребешь с прихожан? Мне донесли, что в низах пошли шуточки: мол, Нандес скоро будет продавать входные билеты в храмы. Ты же сам пилишь сук, на котором сидишь.

– Но, Энрике, это вовсе не я придумал! – Возражая, Антекос выпучил на патрона жуликоватые черные глазенки. – Это практика далекой древности, я вычитал о ней в книжке про рыцарей Круглого Стола. У меня ведь огромные расходы по пропаганде «Правды Христовой», а ты перевел меня на самоокупаемость – приходится как-то выкручиваться!

– Ладно, выкручивайся. – Энрике по привычке уставился в окно. За ним поражал величием желто-серо-бурый скальный ландшафт плоскогорья Чимборасо, а в небе почти неподвижно парил ширококрылый кондор. – Но предупреждаю, чтобы больше подобная информация, порочащая нашу новую религию, не просачивалась дальше этих стен.

– Конечно-конечно! Я приму все надлежащие меры! – вскрикнул перепуганный Нандес.

– Теперь о деле. – Энрике перевел тяжелый взгляд на визави и опять отвернулся к окну. – Ты в последнее время обзавелся контактами с разными сектами и попами по всему шарику. Выход на Испанию у тебя есть?

– Монастырь Святого Франциска под Мадридом подойдет? Это в Сан-Лоренцо-Эскуриал.

– Чудесно. Сможешь организовать приглашение для Эрнесты Равалини на какой-нибудь церковный праздник?

– Когда?

– Ориентировочно через неделю.

– О, за такой срок я смогу это сделать двадцать раз! Да простит меня Святая Мария за хвастовство! – Антекос сложил ладони лодочкой перед грудью и поклонился блестящей эмалью статуе.

– Благочестивости ты набрался, и то хорошо, – Гутьеррес чванливо пробубнил и выпятил собранные в узелок губы.

«Полностью надеяться на Штриха в деле с Равалини нельзя, – подумал Груша. – Этот павлин может даже все испортить, потеряв голову в ее присутствии. Тут-то и придет приглашение из Европы. Эрнеста ревностная католичка и не сможет отказать. Я же устрою забастовку летчиков, и ей придется добираться до Испании водным путем. На плавание уйдет неделя. Для переключения Бадельракаса на Дисперадо этого времени будет достаточно».

– Дату, к которой надо будет все подготовить, я сообщу на днях, – Энрике холодно сказал Нандесу и вышел из коттеджа.

– Все будет в лучшем виде! – подобострастно воскликнул Антекос, семеня следом. – Я сегодня же свяжусь с отцом Мартином, и мы запланируем на конец сентября находку святых мощей в связи со стодесятилетием явления Божьей Матери в португальской деревне Фатиме, а потом я привезу их сюда и покажу нашему народу с проповедью и чудесами!

– Смотри, не перегни палку, – Гутьеррес обернулся к нему, уже окруженный крепышами службы безопасности. – Прошлое представление не обошлось без накладок. Почему, когда твой клоун Доминес демонстрировал левитацию, у него ряса задралась вверх, и все увидели его кривые тощие ноги и красные трусы?

– Немного не рассчитали, – Пастор развел руки в стороны, почтительно пригнув лысину. – Вентилятор оказался чуть мощнее, чем нам было надо. Зато теперь подготовлен фокус – Гудини перевернется в гробу от зависти!!!

– Ну-ну, – Энрике пренебрежительно буркнул и забрался в джип. Кавалькада из трех внедорожников помчалась по булыжной дороге к воротам миссии. Провожая презрительным взором коричнево-зеленые машины, Антекос злорадно подумал: «Вот и будет у меня еще одна глава в компромате на Грушу. И за меньшие преступления народ расправлялся со своими тиранами. Хуже в любом случае не будет, а при некотором везении я смогу возглавить Гуаяс – Гутьерреса никто не любит, а меня носят на руках!»

– Доми, переоденься в штатское, поедешь в Гуаякиль, – сказал он стоявшему рядом брату. – Разузнай, зачем понадобилось нашему благодетелю услать Равалини в Европу. Возьми пятьдесят тысяч на подкуп, и с Богом!

– Угу, я уже в пути. – Доминес склонил продолговатую голову с гладко прилизанной прической и скрылся в коттедже.