Текст книги "Тройной капкан"

Автор книги: Виктор Буйвидас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

6. Гуаякиль

Саша Коротич, а теперь Арестид Ливалдер, верил в провидение. При всей своей легкомысленности и неприятии свинцовых трудностей жизни он серьезно считал себя продолжением Космоса на Земле. Он останавливался иногда на перекрестке не для того, чтобы подумать, куда ему надо повернуть, а для того, чтобы почувствовать направление, указанное Небом. Если бы у него спросили, в чем заключается это ощущение? Он не смог бы ответить.

Сейчас он шел по улицам мегаполиса, словно сомнамбула, почти не разбирая дороги. Он думал о любимой девушке Сэм, а не о задании lazarillo: «Найти героиновую подпольную фабрику и место погрузки наркотика на сухогруз».

«Почему она так изменилась ко мне в то утро?… То всегда была доброй, милой, то вдруг превратилась в камень. Кстати, о камне… Этот талисман тоже у нее не спроста. Какое отношение она имеет к культу Бьяту? Теперь я что-то припоминаю… Бьяту – Белый Ягуар, Бог Дня и Ночи. У древних индейцев кечуа считалось, что человек, увидевший зверя-альбиноса, становится Священным Рами. Рами – это колдун, который может подчинять людей своей воле. Но были ли такие Рами? Не помню. При подготовке к заброске спец по кечуа рассказывал, что индейцы поклоняются Змее и Ягуару, которого Сэм называет Бьяту. Да-да, они обычно погибали в схватке с Бьяту. А те, которые выживали, умирали потом от неизвестной болезни. Да, еще сходили с ума…»

Ар набрел на станцию железной дороги имени алькальда Боливара Кали. Он поднялся по высоким ступенькам в бело-красную капсулу вагона дизельного поезда и покултыхал в ней через самый многонаселенный город Эквадора. Покачиваясь на твердом сидении, он немного поглазел на вечерний Гуаякиль, щедро залитый местами неоновыми огнями или почти без фонарей в трущобах, и снова продолжил размышлять.

«Сэм как-то не похожа на Рами. Ничего сверхъестественного в ней не было. Хотя… Что я знаю о Рами? Ничего. Надо будет при случае покопать в эту сторону. Еще Сэм – белая. Еще она оказалась связанной с полицией. Подожди… Что же получается? Ряд взаимоисключающих позиций. У нее амулет с Белым Ягуаром. Значит, она – Рами. Но Рами не может быть белый пришелец – это чисто индейское поверье. С копами тоже ничего общего – Магонет сообщала о её принадлежности к мафии, также слуга Биби больше ассоциируется с гангстером. Видно, она всё-таки из «Барракуды», про которую предупреждала Наташа… Нет, надо смотреть в оба и во всем разобраться. Поэтапно».

Ар-Саша вышел из вагончика дизеля, прибывшего по узким рельсам на станцию Альфаро. Прямо перед лестницей, поднимающейся на мост, рядом с платформой был расположен капитальный стеклянный стенд «Их разыскивает полиция». Беглец воровато оглянулся и подошел. Однако среди изображений маргинальных небритых личностей он себя не обнаружил.

«Вот еще одна загадка, – подумал Ар. – Если бы за мной гнались копы, то вся страна была бы обвешана моей рожей. Опять что-то не так. Впрочем, я не против последнего фокуса».

Ар перешел по мосту над железнодорожными линиями и стал спускаться с десятиметровой высоты по страшной ржавой лестнице. В Альфаро сгущались сумерки. Зеленый город-спутник мегаполиса обдал Ара ароматными запахами бугенвилей, араукарий и цветущих баньянов. Здесь рекламные транспаранты прикрывали собой захламленные пустыри. На одном огромном щите, подсвеченном софитами, красовалась почти голая пышногрудая девица, бороздившая на водных лыжах лазурную озерную гладь. Слоган гласил: «Альфаро – оденься в самый чистый воздух!»

Ар прошел мимо веселых молодежных компашек, оккупировавших скамейки сквера, и остановился перед дверью подъезда многоквартирного дома. Коротич увидел номер «22» на стене здания. Здесь жила бывшая супруга журналиста, из-за которой Ростислав Куров отрекся от родины. Железная дверь открывалась с помощью неизвестного ему кода. Коротич нажал на две кнопки.

– Кто это? Имар, ты? – Домофон спросил томным голосом.

– Нет, это не он, – Ар скорострельно заверещал. – Это друг вашего Рая Кури из Кито! Рай попросил меня передать вам скромную сумму. А зовут меня…

– О! Амиго!!! – Хенар счастливо вскрикнула. – Дружочек моего Рая!!! Каким ветром придуло?! Залетай! Я отключаю защиту.

В прихожей квартиры на третьем этаже Хенар Пичинта с любопытством осмотрела пришельца. Несмотря на свои тридцать, она была красива: правильные черты лица, пухлые губки и большие черные глаза.

Здесь вкусно пахло недавно приготовленным цыпленком «секо-де-польо» с рисом и авокадо. Хенар по-хозяйски обняла Ара, расцеловала в щеки и губы, затащила в комнату.

– Что будешь пить? Сауэр, виски, водку?

– Немного скотча.

– А что это у тебя за вид, амиго? Ты знаешь, я буду звать тебя Раем. Вы так похожи!

– Кто бы мог подумать! Ну, как хочешь.

– Так что стряслось, амиго?

– Понимаешь, я немного скрываюсь от полиции… Я тоже журналист.

Ар расположился в старом кресле и уменьшил звук телевизора. Пичинта плюхнулась на тахту и звонко рассмеялась:

– Что, придумал скабрезный анекдот про фараонов, и они в отместку долбанули из базуки по редакции?

– Хуже. Они «навесили» на меня статью.

Ар поведал выдуманную наспех историю про грязных копов. Сказал, что на стенде с преступниками себя не нашел.

– Мама, я боюсь! Как это всё прекрасно! Как в нашей дурацкой юности!!! – Хенар беззаботно хохотнула. – Ничо, зайчик, расслабься, всё классно утрясем! – успокоила его чертовка. Ар наконец понял, что женщина была под несильным наркотическим кайфом. – Копы неповоротливы, как кроки. Раз пока в розыске тебя нет, можно не торопиться. Сегодня дреманем у меня, а завтра я сплавлю тебя подруге. Автомат-то твой еще стреляет? – Она опять развеселилась и бесстыдно приложила ладошку к его промежности.

– Осечек не припомню, – Ар не удержался от похвальбы. – Хенар, но Рай мне говорил, у тебя есть муж.

– Их было два после этого мерзавца, если ты любишь официальную статистику. – Хенар сладострастно прикрыла веки и потянула бойфренда за руку. – Хватит трескотни, мой мачо! Иди ко мне, мой поросенок Рай!

– Я вообще-то не Рай. – Ар улегся рядом с Пичинтой. Они, загоревшись желанием, стали раздевать друг друга.

– Ой, помолчи хоть минуту. – Она прикусила ровными зубками его подбородок.

– Но мне не мешало бы помыться…

– И в ванну, и жрать, и про деньги – поговорим после. Всё потом, амиго! – Хенар жарко прошептала, вправляя в свое влажное лоно вставшую копьем мужскую плоть и обвивая ногами бедра любовника.

7. Гуаякиль

Дворец Эрнесты Равалини был возведен около века назад. Он носил гордое имя «Эскабильдо». Здание с фундаментом в форме буквы «П» представляло собой прекрасный образец архитектурного комплекса в мавританском стиле. По всем углам возвышались квадратные башенки, по фасадным стенам усадьбу опоясывали орнаментальные каменные панно, высокие узкие окна закрывались на ночь резными ставнями.

Хозяйка дома сидела за компьютером в полутемном кабинете, похожем на просторный зал диковинного музея. Длинные золотистые волнистые волосы перевязаны голубой лентой, свободное платье из шелка в бирюзово-изумрудных тонах, на ногах легкие сандалии на тонкой подошве.

Она походила на Сэм Дисперадо, как мать на дочь: такие же миндалевидные синие глаза, тонкий аккуратный нос, губы были только уже неяркие, под очами темнели круги, скулы выделялись больше и кожа кое-где слегка паутинилась морщинками.

В кабинете вспыхнул верхний свет. Это означало, что пришел для ежевечернего доклада Великий магистр ордена «Белый Ягуар» Андриен Веракрус. Высоколобый крепкий мужчина сорока с лишним лет, с гордой осанкой родовитого дворянина, но в поношенном твидовом костюме табачного цвета: одежда не должна привлекать внимание к Братьям и Сестрам тайной ложи.

– Какие новости на планете? – спросил он, усаживаясь на стул с высокой островерхой готической спинкой.

– Для нас ничего интересного, – ответила Эрнеста и подъехала на прожужжавшем электромотором офисном кресле к шестиугольному столу из мореного дуба. – Террористы взорвали мост в Нью-Йорке, три десятка машин отправились в плавание. Все агентства смакуют подробности.

– Опять «Аль-Каида»?

– Возможно. Пока об ответственности никто не заявил.

– Тогда перейдем к нашей тихой державе. У меня три новых пункта. Первое – в Санта-Елене обнаружены следы кровавой разборки среди боевиков «Барракуды». Полиция нашла четыре мужских трупа на территории завода «РТК», заброшенного после знаменитого перехода страны к экотуризму. Здесь пока ничего не ясно. Второе – в нашем Гуаякиле появился братец полоумного мессии Антекоса Нандеса, он пытается что-то разузнать о вас, Эрнеста. Может, его допросить?

– Доминес робок и глуп. Дайте ему кого-нибудь подкупить из моей охраны или придумайте что-нибудь сами.

– Хорошо, я подсуну ему Корету. Она выведает что угодно даже у немого.

– Что еще?

– Еще Уанкавера привез из Санта-Елены опального журналиста. Тот высмеивал полицию, и копы обвинили его в несовершенном преступлении. Такая оригинальная месть. Парень со стержнем, может пригодиться.

– Нужно к нему присмотреться. Я давно хочу заслать кого-нибудь в «огород» к Мигелю, но наши все на виду – не подходят.

– Я тоже об этом подумал. Кхменапути – твердый орех, но острые мозги ему нужны как воздух.

– О Груше пока ничего?

– Пока – ноль. Сидит безвылазно на своем острове уже три дня, наверняка что-то замышляет. Правда, оттуда была вертушка. Мог куда-то и вылетать.

– Ничего. Узнаем. И я готовлю к выступлению Бьяту.

Веракрус поднялся и воздел распрямленную ладонь к потолку.

– Да поможет нам Бьяту!

– Да поможет, – Эрнеста сказала рассеянно. – И, Андриен, надо проверить, нет ли связи между этими двумя санта-еленскими событиями? – встрепенулась она.

– Уже сделано. Этим занимается Ронта. – Магистр отвесил манерный поклон и вышел.

Равалини сдвинула рычажок на подлокотнике, ее офисное кресло отъехало от стола, развернулось и покатилось к компьютеру.

8. Альфаро

Утомленный долгим переездом из Санта-Елены в Альфоро, Ар крепко спал. Хенар Пичинта в коротком домашнем халатике курила на кухне. Она была погружена в нешуточные размышления: «Этого мачо мне послала Дева Мария. Я плеснула ему в бурбон чуть эфедрина, соображалку должен потерять. Скоро припрётся свинья Имар, и я наконец от него избавлюсь. Устрою обоим козликам веселый нежданчик!..»

Хенар потушила окурок в пепельнице. Пичинта пробежала из кухни в спальню. Картинка со спящим другом бывшего пропавшего мужа показалась ей тусклой: ночник давал мало света. Хенар включила еще бра. «Подлец Имар всегда бухой, поэтому пусть будет посветлей – соперника он должен увидеть во всей красе!»

Вспомнив про необходимость применения оружия для осуществления своей задумки, она вынула из ящика туалетного столика автоматический пистолет «хеклер» и сунула его под подушку. Затем эквилибристка приникла к дверному глазку в прихожей.

Тут Пичинта увидела на лестничной площадке здоровенного плотно сбитого мужчину.

– Мама! Погнали!.. – Хенар горячо шепнула сама себе, перекрестилась и побежала в спальню, сбросив на пол прозрачный халат.

Лязгнул стальным языком замок, входная дверь впустила в квартиру широкоплечего мужчину в коричневом костюме. Он привычным жестом включил свет в прихожей и посмотрел на себя в зеркало. Вид был не из приятных: короткая стрижка, низкий лоб, красные пьяные глазки, кривой боксерский нос и выпяченные губы дуче.

Но человек довольно чмокнул мокрым ртом, расплылся в глупой улыбке и вынул из внутреннего кармана пиджака кипу мятых эквадорских банкнот.

– Хенар! Посори на скоко я их облапошил! – Дуче радостно проорал и ввалился в спальню.

Там игрок потерял на несколько секунд способность соображать и говорить. Он неуклюже привалился могучей спиной к дверке шкафа и пялился на застигнутых врасплох любовников диким яростным взглядом, как раненый бык на мулету пикадора.

– Имар, спокойно! – Пичинта сказала врачебным голосом. Она приподнялась на постели и сдвинула локтем подушку. Из-под постельной принадлежности высунулась рифленая рукоятка пистолета, закрытая от дуче голым телом женщины.

Однако проснувшийся Ар не видел оружия. Он уставился на злобного мужика и лихорадочно соображал, как бы ему выскочить из этой комнаты-ловушки, прихватив одежду. «Через окно, – наконец решил он, – третий этаж – не так и высоко. Под окном газончик, земля мягкая, можно сигануть босиком».

Имар шумно выдохнул, собрал толстые пальцы в кулаки-кувалды и шагнул к тахте.

– Ну, суки, убью обоих!!! – грозно прорычал он.

– Имар, это мой старый друг! Зашел переночевать, – Хенар боязливо заголосила, подтолкнув локтем пистолет к Ару. – Клянусь Марией, мы ничего такого… Мы с детства что брат с сестрой!

– Ха-га-га!! – Дуче свирепо расхохотался и отвел ручищу для удара. – Скажи еще, что вы голяком играли в преф!

Ар, обнаружив наконец «хеклер» у себя под носом, мигом схватил пистолет и навел дуло на разгневанного громилу.

– Стой, муха, не то будет бо-бо! – хладнокровно заявил беглый журналист. Ар почувствовал себя хозяином положения. Даже ощутил эйфорию уверенности в победе…

И дальше все завертелось как в жутком ночном кошмаре. Имар злобно зарычал и сгруппировался для отчаянного прыжка. Хенар упала спиной на ложе и ударила ладонью снизу по рукоятке пистолета. Ствол «хеклера» мелко завибрировал, посылая тугую струю из пуль в полетевшую на обнаженных любовников тушу Дуче. Это оружие отличалось от своих собратьев тем, что выстреливало всю обойму от малейшего прикосновения к спусковому крючку.

– Вя-а-а!!! – Пичинта брезгливо взвизгнула, когда на неё обвалилось сто кило окровавленного человеческого мяса в дырявом модном костюме.

Расширенные от ужаса глаза Ара уткнулись в макушку Дуче с потной пролысиной. Какое-то мгновение Ливалдер еще помедлил, но натренированное в беге тело уже вскочило само. Абсолютно голый Ар сгреб в охапку свои вещи, отшвырнул в сторону штору, сел на подоконник открытого окна, перекинул ноги и прыгнул в черный мрак, словно в воду «солдатиком».

Хенар кое-как выбралась из-под тяжелого трупа давно надоевшего ей каталы и пьяницы. Пичинта брезгливо боднула ногой мертвого никчемного сожителя и начала играть роль убитой горем женщины. Она очень натурально разрыдалась над убитым и, сорвав с настенной базы телефонную трубку, вызвала полицию с надрывом в дрожащем голосе…

9. Гуаякиль – Санта-Клара

Мигель Кхменапути был по темпераменту холериком. Возраст – 52 года, красное волевое лицо с квадратным подбородком, стрижка – «спортивный фронтмен». Он всегда благоухал одеколоном «Дракар» и носил костюмы от лучших портных страны.

Мигелю принадлежал главный информационный холдинг Гуаякиля «Голд Стар». В него входили телеканал, радио, газета «Новости Косты» и интернет-студия. Кхменапути выдвинулся в элиту вместе с Гутьерресом во время грандиозного потепления. До температурного коллапса он трудился обычным бухгалтером, так что деньги считать умел.

Эндрю Луис неизменно величал Мигеля своей «правой рукой» и не раз утверждал, что тот входит в тайный совет Клуба Сьерры и Косты под вторым номером, однако до сих пор медиа-магнат не присутствовал ни на одном из заседаний. Конечно, из-за соблюдения строжайшей конспирации, хотя область его деятельности, утвержденная теневой властью, была сверхважной. Главной заботой Мигеля являлось создание перманентной помешанности общества кантона Гуаяс на смаковании жизненной бури, которая так захватывала обывателей, что они боялись отойти от телевизоров и пропустить очередной сенсационный репортаж. В ход шли все душещипательные темы: грязный криминал, бешеный спорт, страстная любовь, светские сплетни и т. п.

Сферу политики курировал мудрец Гутьеррес, и вот в пять часов утра Энрике разбудил звонок телефона прямой связи со студией «Голд Стар».

– Заставь Богу молиться, – Энрике Луис проворчал спросонья и взял трубку.

– Извини, что так рано, но у меня экстренный выпуск! – Динамик прокричал визгливым тенором обвально-возбужденного Кхменапути. – Сначала я решил показать тебе – вдруг там что-то от твоей политики, так я подрехтую.

– Ну, показывай, чертов трудоголик, – Энрике буркнул уже без раздражения. Между ним и Кхеменапути существовала железная договоренность о первом просмотре вдвоем нового материала в любое время дня и ночи. Гутьеррес любил повторять: «Одна голова – хорошо, а две – сумасшедший дом. Но только в нем рождаются подлинные открытия!»

Хозяин острова Санта-Клара поудобней устроился на подушках, отхлебнул апельсинового сока из высокого стакана и бросил в трубку:

– Запускай свое кино. Я готов.

Пока разгорался экран напротив широченной кровати, Кхменапути опять застрочил словами:

– Ты себе не представляешь! Вдруг я оказался на мели – ничего супер не происходит. Мои стрингеры поисчерпались – родить ничего не могут. Я уже хотел выпускать запасного. Есть у меня один универсал: схвачен недавно, был главарем банды малолеток, они бомбили квартиры и резали свидетелей. Сюжет всколыхнул бы болото. А тут – бах! – санта-еленские жмурики, потом опять – трах! – произошло убийство картежного шулера в Альфаро! Прикидываешь, какое везение! Ну, смотри!

На экране в спальне Гутьерреса разразился страшный репортаж про кровожадного журналиста Рая Кури. Повеса влюбился в красавицу Белоснежку, оказавшуюся членом банды небезызвестной «Барракуды». Друзья-подельники спрятали очаровашку от потерявшего голову парня в ангаре заброшенного завода, но Кури отыскал их убежище, перестрелял уголовников, каждый из которых был далеко не промах, и похитил предмет своей страсти. Дальше следы девушки Сэм теряются. Видимо, Рай держит ее взаперти неизвестно где. Затем журналист с обагренными кровью руками приезжает в Гуаякиль с целью снять тихую квартирку и оборудовать любовное гнездышко на новом месте, где его никто не знает. За помощью он обращается к подружке юности, проживающей в Альфаро. Сердобольная Хенар Пичинта впускает Кури в дом, где уставший стрелок засыпает. Раньше времени возвращается сожитель Имар Реарти. Кури, конечно, хладнокровно убивает и этого достойного господина. Сам же выпрыгивает в окно и растворяется в темной ночи. Вот что сделала с благополучным корреспондентом сумасшедшая страсть – он стал убийцей уже пяти человек! Продолжение следует.

Экран перед Гутьерресом заполосил и потух.

– Ну как?! – Энрике услышал радостный возглас Мигеля. – Хороша конфетка, а? Бабы зальются слезами, мужики затрескаются текилой! Все будут в экстазе!!!

– Извини, Мигель, ты сильно потрудился, – остановил словопоток Энрике Луис, – но эту версию придется отставить. Девушки Сэм больше не существует. Ее никогда не было в природе.

– Карамба! Но ты мне так все ломаешь! – возмутился Мигель, – У меня, было все для всех: любовь для женщин, стрельба для мужчин…

– Ну, тут ничего не поделаешь. Я слету предлагаю: Кури выследил бандитов после ограбления ими банка. Журналист прельстился бабками, кокнул воров, и с чемоданом сукре приехал прятаться в Гуаякиль. Вспомнил о старой подружке в Альфаро, там случайно стрельнул в Реарти. Все ловите Кури! Кто поможет полиции – получит полчемодана сукре! Сгодится?

– Эта история слабее, но, я надеюсь, ты предоставишь мне объяснения и те полчемодана, которые мы торжественно вручим нашему дорогому стукачу.

– Мигель, можешь рассчитывать на целый чемодан, а остальное на твое усмотрение. Теперь я могу доспать?

– Можешь. Я приеду днем. Твой вариант тебе все равно смотреть незачем.

– До встречи. Даю тебе окно с 12 до 14 часов.

Гутьеррес вставил трубку в базовое устройство, проглотил таблетку снотворного, отпил опять сока и лег на правый бок.

«Хорошо, что Мигель показал мне блокбастер, – подумал он, слепив веки. – Дисперадо еще спит, а вокруг нее уже стремительно формируется новая история целой страны. Да, нет ничего увлекательней моей игры в «орлянку»: крутишь судьбами людишек и никогда не знаешь точно конечную позицию…»

10. Гуаякиль

Микис Христопулос был патологически прожорлив. Подчиненные вождя-уголовника отлично знали, что когда Мик голоден, от него лучше держаться подальше. Пигмей Омам Пункева перед визитом к боссу заехал в супермаркет и купил аппетитной ветчины, копченой телятины и французского вина «Мюскаде».

Гуаякильское обиталище Мика представляло из себя скромную виллу, утопающую в кронах баньянов и платанов и огороженную забором из жестяных полос с пропущенной по верху колючей проволокой.

«Крайслер-кардинал» беспрепятственно проехал через ворота – охрана знала координатора в лицо. Действительно, один раз увидев такой нос, забыть его было невозможно. Он был похож на космический челнок «Колумбия» по недоразумению приземлившийся на бурой и морщинистой физиономии Пункевы. В любой момент сопла-ноздри вроде бы могли гордо воспламениться, но пока они только униженно сопели. Омам с пухлым пакетом в костлявой руке поднимался по лестнице на второй этаж, предвидя опасный, а может даже и последний допрос.

Мик уже просмотрел утренний выпуск теленовостей и встретил своего подчиненного иезуитской шуткой:

– Пункева, ты наверно сам дьявол – опять выбрался из мясорубки без царапины, да еще с мешком трофеев. А ну, что у тебя там?

Пигмей вывалил на стол деликатесы, поставил три бутылки вина и снял свой полотняный пиджак.

– Мик, я позволил себе позаботиться о твоем завтраке. А вот подтверждение тому, что я тоже должен был умереть. – Он просунул палец в дырку, обезобразившую серую материю верхней одежды. – Меня спас бронежилет.

– Берт, глянь-ка, не испортил ли наш везунчик смокинг гвоздем? – распорядился Мик.

Атлетичный телохранитель капо и агент CIA внимательно посмотрел на отверстие в пиджаке, пощупал ткань пальцами.

– Края опалены, скорей всего патрон от «М-16», – доложил двухметровый верзила.

– Ну, хорошо, ты чудом спасся. Синяк на спине можешь не показывать, – Курчавый грек зловеще ощерился. – И кто же на вас напал? Где девчонка и «бомба»?

Омам стоял перед Миком, опустив голову. Он понимал, что оправдываться бесполезно, и заговорил монотонно, не надеясь на пощаду:

– Мы с Кальо попали в засаду. Виноват я – не проверил крышу цеха напротив. Их было двое. Я запомнил голоса. Они похитили Сэм и американскую машинку. Конечно, они сидели давно на хвосте у группы Дисперадо. По-моему, это головорезы Груши. Если будет на то твоя воля, я проберусь на Санта-Клару и верну украденное у нас.

– Не у нас, а у тебя!!! – Мик гневно заорал, брызжа слюной. – Ты вспомни, кем ты был, когда я взял тебя к себе! Ты пачкал туристов краской и чистил пятна за мелкие подачки. Я сделал тебя своей правой рукой. И что же? Ты допустил ошибку в пустячном деле. Надо было не заезжать королем в ангар, а сначала обнюхать все овчаркой. Ведь те не пришли пешком, наверняка их колымага была поблизости. Ты бы заметил ее, следопыт сраный, и вы с Кальо легко расправились бы с посланцами Груши. А что теперь? Он смеется надо мной, сидя на своем острове! И ты даже если туда проползешь, то что толку? Это в кино один мачо расправляется с сотней коммандос… Но что тут болтать? Ты должен был убрать группу Дисперадо, привезти девчонку и «Джи-Би». С задачей ты не справился, и по твоей вине погиб Кальо. Теперь тебе придется потрудиться, чтобы загладить вину. Иди к себе и прикинь, что тут можно переиграть. Гомес, открывай бутылки! – Мик откусил кусок мяса от окорока и, жуя, прошамкал: – Ну, что стоишь поганым пнем? Ножки отнялись?

– Я пока ехал, все продумал. – Пункева поднял глаза на визави. Он не боялся смерти и смотрел даже с некоторой неприязнью на обросший темной шерстью колобок начальственной головы. – Девчонка для чего-то нужна Груше. В первую очередь я хотел бы узнать его план. Тогда было бы ясно, какую выгоду можно извлечь из ситуации.

– Умно, ничего не скажешь. – Мик опрокинул в рот бутылку «Мюскаде» и, сделав несколько слоновьих глотков, добродушно спросил:

– И чё те надо для успеха? Телочку в постель?

– Дай мне Джона Берта, рацию и побольше денег, – решительно заявил маленький индеец.

– Берт, ты слыхал?! – Мик разразился громоподобным смехом и вдруг вполне серьезно проурчал: – Бери, Пункева, Берта, бери всё, что нужно, но сделай так, чтобы эта свинья Гутьеррес лопнул от страха за свою шкуру! Он развязал со мной войну – пусть он её получит!!!