Текст книги "Тройной капкан"

Автор книги: Виктор Буйвидас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

10. Санта-Клара

Шиннет Тауро снилось что-то невообразимо интересное. Будто она живет в шикарном оранжевом доме на пляжном берегу огромного сине-изумрудного океана. Она полулежит в шезлонге на балконе под полосатым тентом. К ней подходит смуглый красавец с каштановыми волнистыми волосами, достающими до плеч, и голубыми глазами, сверкающими веселыми искрами. Он неожиданно обливает ее холодной водой из стакана и заливисто хохочет. Шиннет подскакивает, хватает полотенце и охаживает им шутника. Но вдруг девушка замечает, что она абсолютно голая… Сильно смутившись, Шиннет открыла глаза.

На белом потолке стеклянный плафон горел слабым голубоватым светом. Бывшая Сэм, а теперь Шиннет, осмотрелась и определила, что находится она в одноместной больничной палате. Но не одна. В глубоком кресле возле темного окна дремала сиделка. Узловатые руки покоились на коленях, грудь вздымалась от редкого ровного дыхания. Облачена она была в белый длиннополый халат и белую же накидку, закрывавшую лоб и прическу на голове.

Оливия Похас тоже вдруг разлепила веки и встряхнулась, чтобы удостовериться в том, что она уже бодрствует.

– А, просунулась деточка, – нежно сказала Оливия и потянулась к бутылке на тумбочке. – На, попей соку.

– Спасибо. – Шиннет с удовольствием проглотила прохладный напиток и приподнялась на подушках кровати, захрустевшей простыней. – Я в больнице? Что-то со мной случилось? – спросила она, проникаясь тревогой и щупая незнакомую хлопчатобумажную ночнушку.

– Ничего страшного, – успокоительно проговорила Похас и положила мягкую теплую ладонь на узкую кисть Шиннет. – Ваш автобус попал в небольшую аварию, но ты не пострадала, просто у тебя был шок. Это такая нервная реакция организма. Возможна и легкая амнезия. Но ты Шиннет, не пугайся – анализы у тебя хорошие, давление в норме, завтра будешь совсем здорова.

– Но где я? Что это за больница? Она, видимо, дорогая, а у меня денег совсем мало. – Шиннет взволнованно села на постели.

– Это частная клиника. Находится на острове. Профессор Панемеда взял, доченька, вас к себе, он хочет понаблюдать вас для своей работы, поэтому вам это ничего стоить не будет, – Оливия ласково сказала, поглаживая руку девушки.

Дверь бесшумно открылась, и в палату вошел Гутьеррес. Оливия поспешно поднялась и вытянулась, как солдат в строю.

– Вот, доктор Энрике, она проснулась, – отрапортовала Похас.

– Хорошо, вы пока свободны. – Груша мотнул габаритным черепом в сторону двери. Оливия стремительно вышла. – Ну, как нам спалось? – почти пропел Энрике, усаживаясь и проверяя пульс на запястье Шиннет.

– Спалось как всегда, – Она ответила и почему-то почувствовала неловкость перед этим большеголовым человечком с цепкими сверлящими глазками.

– Вам что-нибудь снилось? – задал следующий вопрос Энрике Луис. Ему хотелось узнать, на сколько удачно прошла операция по удалению части памяти. Не вмешается ли подсознание, которое вполне могло остаться нетронутым? Ведь механизм мозговой деятельности являлся до сих пор загадкой, несмотря на некоторое продвижение науки вперед.

– Что-то вроде снилось, – Шиннет сказала, добросовестно пытаясь вспомнить подробности удивительного сна, но вдруг решила не говорить правды этому уж слишком въедливому врачу, и очень театрально солгала: – Нет, что-то ничего не вырисовывается. Я вообще очень редко запоминаю свои сны. Проснусь – и ничего! У вас так не бывает?

– Бывает, бывает, – довольно закивал Энрике. – Ну что ж, сейчас вам необходимо поесть. Что желаете на ужин? Впрочем, этим займется Оливия.

– Доктор Энрике, – вдруг обратилась к нему девушка, – вы не могли бы мне разъяснить: что это за клиника? Долго ли я буду здесь находиться? Можно ли мне встретиться с подругой?

– С какой подругой? – заинтересовался Гутьеррес.

– Мы вместе учились в школе, летом ее семья переехала в Гуаякиль.

– Я ничего не имею против вашего свидания, но здесь главный – профессор Карлос Панемеда. Он будет завтра утром. А пока вам надо плотно поужинать. Приятного аппетита! – Лже-врач вышел, аккуратно закрыв за собой дверь, но вынужден был остановиться в коридоре.

– А где мой амулет?! – Он услышал истеричный вопль Шиннет Тауро. – Куда вы его дели?!

Оливия Похас молнией метнулась в палату.

– Я что-нибудь придумаю, – бросила она Гутьерресу, пробегая мимо.

– Уж постарайтесь, – ввернул он ей и стал досадливо размышлять: «Вот и начались проклятые неожиданности! У Мика не спросишь, да он может и не знать про амулет. Все её подельники убиты. Зачем эта жирная скотина их прикончил? Затем, что они отошли от «Барракуды». Они решили сделать королевой мафии эту девчонку. А почему? Возможно как раз потому, что у нее был какой-то амулет. Это, скорей всего, фетиш, связанный с какой-нибудь дурацкой сказкой. Но как он выглядит? Неизвестно. Придется сказать ей, что амулет она потеряла во время автокатастрофы. А вспомнить, была ли авария на самом деле, она не сможет, потому что последнее ее воспоминание: «Я еду в автобусе в Гуаякиль». Дальше – лакуна, четырехлетняя дыра».

11. Эскабильдо

Корета отвела Ара в подвал дворца, где оставила перед черной железной дверью с белой надписью: «Не беспокоить!» Экс-журналист постучал.

– Входите, Ливалдер, – Из динамика интеркома прозвенел приятный тенор.

Ар вошел в очень странное помещение: не то ремонтная мастерская, не то научная лаборатория. Одна стена до потолка была закрыта полками с электронными блоками неведомой гостю аппаратуры, похожей на космическую. Хозяин подземелья поднялся из удобного кресла и протянул Ару худую незагорелую руку.

– Будем знакомы. Меня зовут Езилий Савала. Эрнеста сказала, что вас интересует дама, пропавшая после гангстерской разборки в Санта-Елене. С помощью вот этих ящиков я прослушиваю мобильные телефоны некоторых наших бонз. Из разговоров мне стало известно, что Сэм Дисперадо выкрали люди Гутьерреса. Она очень похожа на графиню, поэтому ее хотят использовать в какой-то грязной политической игре. – Езилий сел в кресло и подвинул стул для Ливалдера.

– А где Сэм сейчас, вы знаете? – взволнованно спросил Ар.

– Она на острове Санта-Клара под охраной.

– Я должен ее увидеть! – Ливалдер загорелся решимостью и опустил руку в карман, нащупал пистолет «хеклер».

– Для этого необязательно становиться трупом, – небрежно заметил Езилий. – Завтра днем Мигель Кхменапути привезет её на континент, чтобы показать губернатору. Но на сколько мне известно, легавые вас схватят где угодно, ведь у них есть ваши фотографии.

– Что же делать? Мyxa! – Ар воскликнул с горечью и закусил нижнюю губу.

Езилий бесцеремонно потянул гостя за рукав и повернул к широкому настенному зеркалу. Ар увидел себя рядом с изображением Савалы. Лицо последнего напоминало физиономию рассеянного профессора из фантастического фильма: короткие волосы торчали клоками в стороны, на прямом римском носу косо сидели очки в тонкой оправе, щеки покрывала двухдневная сизая щетина.

– Ничего не замечаете? – с победным пафосом спросил Езилий.

– Ничего. А что я должен заметить? Ну, вам бы не мешало побриться, – Ар высказал слабую догадку.

– А Эрнеста сразу врубилась. – Савала таинственно хмыкнул и сказал с иронией: – Все люди слепы, пока не попадут в руки палача. Мата Хари поняла, что заигралась, когда ее повели на расстрел. Садитесь, господин Ливалдер, будем делать прическу «Сельва после пожара». Глаза можете закрыть, чтобы получить наиболее потрясное удовольствие от своего нового облика.

Что-то напевая, Езилий стал кромсать ножницами роскошные волосы Ара, как заправский парикмахер. Ар-Саша действительно захлопнул глаза, потому что наблюдать за стрижкой было страшно. Он понимал, что внешний вид нужно изменить, иначе его неминуемо схватят копы прямо за воротами «Эскабильдо», но в то жe время выглядеть оболваненным идиотом не хотелось.

– Вы скубете там не под ноль? – Он спросил с беспокойством.

– Не волнуйтесь. Даже на конкурсе «Прическа секс-мэджик» вас не обкорнали бы лучше, – с апломбом заявил Езилий. – Так, последний штрих. Теперь оденем вторые «буркалы». – Савала повесил на кончик аровского носа очки и выдернул колумниста из кресла. – Ну, любуйтесь! И не падайте в обморок.

Ар открыл глаза, обескураженно сказал «Блин!» и стал ощупывать скудные остатки растительности на голове.

– Здорово вы меня обчикрыжили! – Он воскликнул даже зло.

Посмотрел с укоризной на отражение Савалы в зеркале и застыл с открытым ртом…

– Теперь дошло? – Цирюльник язвительно улыбнулся.

– Вот те, муха, и причесон! – проблеял Ар, пораженный увиденной картиной. Он повернулся к живому Савале, чтобы окончательно увериться в том, что он теперь довольно сильно похож на нового знакомого. Конечно, не как капля воды на другую, но все же вполне достаточно, чтобы посторонний человек мог их спутать.

– Теперь ищейки вас навряд ли узнают. – Езилий еще раз довольно оглядел Ара и выдал ему сине-красную книжицу. – На всякий пожарный вот вам удостоверение на мое имя. Изучите его внимательно. По нему вы являетесь диспетчером городского крематория. Копы народ суеверный – гробовщиков не любят, но и не трогают. Так они как бы задабривают судьбу, ведь иногда лихие людишки их немного отстреливают.

– И не знаю, Езилий, как вас благодарить! – Ливалдер сказал уже радостно, сжав его тонкую ладонь в своей широкой. – Спасибо! Но как мы узнаем о времени и месте?

– Я узнаю и сообщу, – Савала сказал без тени сомнения. – Кстати, для страховки с вами пойдет Рив Маралика – такой у нас порядок.

– Езилий, я хочу вас о чем-то спросить, – замялся Ар и уперся изучающим взглядом в умные серые глаза. – Вы мне кажетесь человеком, который ответит честно и прямо…

– Говорите, Ар, не стесняйтесь. Дальше этих стен наш разговор никуда не уйдет, – заверил Савала Ливалдера.

– Я понимаю, что вы боретесь за справедливое жизнеустройство, – начал Ар, подбирая точные слова, – что вы хотите отогнать от государственных структур теневиков, установить в стране подлинную демократию. Но причем тут мистика? Причем здесь этот полуподпольный орден «Белый Ягуар»?

– А, вопрос понятен. – Езилий уселся поудобней и стал терпеливо объяснять: – Как вы понимаете, мы оппозиция. В парламенте есть наша фракция – народная партия. Правящая команда – либеральные радикалы. Бадельракас примазался к ним благодаря стараниям Гутьерреса. Последний фактически правит Гуаясом. У него есть собственный остров, служба безопасности и тэ-дэ. Что-то надо было противопоставить этой опасной машине. Так и родился религиозный орден «Белый Ягуар». Скоро будет общее поклонение Бьяту. Все Рами соберутся здесь, и вы увидите, что это немалая сила, с которой приходится считаться и Гутьерресу, и Бадельракасу.

– Теперь мне стало все гораздо понятней. – Стриженный Ар встал, собираясь уходить. – Спасибо, Езилий. Да, а как мне лучше завтра одеться? – Он задержался возле дверей.

– Костюм можно оставить. Рубашка нужна темная, все-таки вы будете представлять епархию Аида, – Савала не удержался от легкой насмешки.

– До завтра. – Ар скрылся за черной дверью. Проходя по сумрачным коридорам дворца, Коротич лихорадочно соображал: «Значит, муха, моя девочка в лапах теневого правителя Гутьерреса. С ним борются революционеры под вывеской ордена. Зачем могла понадобиться старому пердуну моя Сэм? Срочно надо зарядить Наташку. Пусть добудет всё по этому хрычу. Чую, в деле с наркотой он – заметная скрипка. А чуйка меня еще никогда не подводила. И по дерзости налета видно – бандюк ещё тот!»

ГЛАВА ПЯТАЯ
Тайна профессора Панемеды

1. Гуаякиль

Офис телеканала «Золотая Звезда» помещался на последнем двенадцатом этаже здания холдинга, недавно построенного на старой площади имени Антонио Хосе де Сукре. Перепоясанный портупеей со шпагой бравый маршал величественно стоял, сложив длани на груди. Настоящий герой борьбы за независимость Эквадора! Причем бронзовый памятник на высоком пьедестале был повернут задом к башне из стекла и бетона.

В девять часов утра в зале для заседаний собрались все журналисты и стрингеры компании, не было только командировочных. Директор Мигель Кхменапути в темно-синей тройке прошел к столу президиума, уселся на стул и постучал пальцем по микрофону. В акустических колонках стук повторился уже как громовой грохот, и излучающий самоуверенность и крепкое здоровье Мигель загремел приготовленной речью:

– Сегодня, дорогие мои, я хочу вам напомнить, что политическая обстановка в стране накаляется. До президентских выборов всего год – деструктивные силы зашевелились. Поэтому мы ни в коей мере не должны ослабить основные направления работы, то есть спорт, криминал и светскую хронику. Народ Гуаяса должен быть прикован к экранам неразрывными цепями. Для чего? Для того, что когда, допустим, оппозиция призовет грузчика Курупальти к восстанию, он вспомнит, что сегодня по телеку будет футбол, полицейское обозрение, светская «клубничка», и скажет: «Ну вас с вашими революциями, лучше я посмотрю, с кем спит губернатор в свободное от жены время!» Так что прошу не расслабляться. На этом планерка закончена. Все, кроме руководителей отделов, свободны.

Сотрудники «Голд Стар» бодро и шумно двинулись из зала, демонстрируя свой яростный творческий порыв. На первый ряд пересели начальники отделов. Среди них была и Аша Орена, которую Кхменапути повысил в должности после блестящего лживого репортажа о безжалостном убийце Рае Кури.

Мигель закурил сигарету и как обычно спросил:

– Ну, что новенького вы мне можете предложить?

Первым встал шеф спортивного отдела, походивший на бегемота толщиной живота, щек и тройного подбородка.

– Я планирую ударить по нервам сюжетами о боях без правил в казино «Козырный туз». Договоренность об эксклюзиве достигнута, – Он прошамкал широкой пастью, перекатывая во рту жвачку. – И на этой неделе будут два матча: американский и европейский футбол.

– Неплохо, Рюффей, неплохо, – похвалил толстяка Кхменапути. – Что у тебя, Моншу?

Главный сплетник страны, гей с перманентной ухмылкой на лице, слащаво проворковал:

– Есть пара-тройка событий типа супер. Певичка Сиза поменяла бойфренда. Графиня Равалини не поедет в Испанию на освящение нового храма по причине занятости. Здесь я вставлю ее шашни с губернатором Бадельракасом. Депутат Эскобар Мальмейди попался на проститутке Лулиточке. Она мастерски его обобрала. Съемка – первый сорт…

– Ладно, хватит, – остановил бурный рассказ шеф «Голд Стар», – у тебя материала навалом, только не перегибай в голубую сторону – народ этого не любит.

– Как прикажете, патрон. – Моншу расплылся в наглой любвеобильной улыбке.

Мигель покосился на него с молчаливым укором. Аша уже хотела начать свой доклад, но Кхменапути остановил ее жестом.

– Давайте-ка, мои стервятники окуляра, топайте по местам. А мы с Ореной немного посекретничаем, – неожиданно распорядился он.

Переговариваясь вполголоса, толстый и тонкий начальники отделов потянулись из зала. Аша присела на подлокотник кресла, заголив до кромки трусиков загорелую ляжку.

– Сядь нормально, – скривившись лицом, попросил Мигель. – Так ты меня сбиваешь с мысли. Передай пока все дела заму. Я хочу подключить тебя к новому перспективному проекту. Секретному!

– Что-нибудь политическое? – Аша поправила низкое декольте блузки. Еще немного и ее правая грудь вывалилась бы наружу.

– Я бы сказал: политическо-романтическое, – Мигель нашел нужное слово и покрутил в воздухе пальцами. – Дело крайне деликатное. Вкратце информация такова. Груша нашел молодую девицу – копию Равалини. Он хочет ее подсунуть Сезару, чтобы тот забыл обо всем на свете. Сегодня будут смотрины. Где бы нам их устроить?

– Скрытую камеру легко поместить в статуе Бога кукурузы. Своей маленькой я сниму из сумочки. Лучше парка Малекон нам места не найти. Можно? – Аша достала из кармашка сигареты «Кэмел».

– Травись, – разрешил он. – И готовься к съемкам. Стартуем где-то в два. Я отбываю на остров за девчонкой. Сезар подгребет неизвестно откуда, но ты его заметишь – не иголка.

– О’кей, все будет как в Голливуде. – Аша подскочила над сиденьем и отдала честь свободной от сигареты ладошкой. – Звук пишем?

– Сегодня нет, – сказал Мигель, что-то взвесив в уме, и вышел на ковровую дорожку. – И старайся меня не брать, а вот Шиннет и Сезара надо крупнить во всю, поняла? – Он обнял свою подчиненную за талию и повел ее к выходу из зала.

– Поняла, босс Мигель, – Орена томно выдохнула и добавила громче: – Если бы не помада, ты бы тоже кое-что понял.

– Карамба, только не сейчас! – Кхменапути в испуге отшатнулся от бойкой соблазнительной женщины. – Ты же знаешь, нельзя смешивать пресную работу со сладкими удовольствиями. Ничего не выйдет ни там, ни сям.

– Я-то знаю, но трудно удержаться, – Аша заявила, развязно кривляясь, и отшвырнула ловким щелчком окурок точно в круглую хромированную урну. В дверях оторва больно ущипнула патрона за ягодицу.

2. Гуаякиль

Капитан СВР Наталья Зубова была заброшена в Эквадор через Кубу. По легенде этнограф Исабела Берланги приехала из Гаваны для знакомства с фольклором, обычаями и верованиями племен хибаро, сапаро, отавало, кечуа и других. Непонятная для аборигенов профессия позволяла Наташе беспрепятственно передвигаться по стране, проживать практически везде, где требовалось. Никаких проблем не предвиделось, ведь красный президент Эквадора дружил с Николасом Малаверо и Раулем Кастро, правда, не ссорился и с Бараком Обамой. Пышные формы Зубовой вполне соответствовали внешности красавицы-креолки с Острова Свободы, так что повышенного внимания к своей персоне со стороны спецслужб Наташа не замечала.

В Гуаякиле она остановилась в суперотеле «Хилтон». На сегодня у неё была назначена встреча с профессором-этнографом Хорхе Андраде Паредесом, бывшим членом коммунистической партии Эквадора и поборником лихих действий в стиле Эрнесто Че Гевары. Однако времена меняются. После победы капитализма в России, поклонник социализма Паредес понял, что правда находится где-то посередине политического спектра, и лучше сильно не высовываться. Он поступил мудро – возглавил Национальный музей этнографии в Гуаякиле и стал резидентом СВР в Эквадоре (позывной – Паоло). Таким образом, его борьба за народное счастье приняла более осязаемые очертания в виде приличной долларовой суммы на счете в оффшорном банке на Кайманах.

Исабела Берланги, обвешанная фотоаппаратом, сумкой и лэптопом, вся пестро-нарядная и сексапильная, бодро шествовала по авениде 9 октября. Она увлеченно рассматривала несущихся навстречу прохожих в европейских костюмах и индейских пончо, глазела на витрины магазинчиков, заполненные доверху экзотическими товарами, и вдруг натолкнулась на неуклюжего аборигена с лотком. На подносе, висящем на ремешке через шею, были разложены бусы из кораллов, морские раковины, амулеты из акульих зубов. Смуглая физиономия разносчика имела раскраску в виде продольных белых, зеленых и красных полос. Прямо скажем, неожиданное карнавальное явление на главном проспекте мегаполиса.

– Синьора, купите акулий амулет от сглаза, хрустальные бусы, заряженные на приворот любимого, и ракушки для подарков врагам, от которых они станут к вам добрее! – визгливо заверещал низкорослый индеец.

– Хорошо-хорошо, дайте мне вот эти бусы с крапинками, – Выбирая украшение, Исабела-Наташа пригнула голову и услышала вкрадчивый шепот: – За тобой – шпик.

– А из какого же они хрусталя? Что-то слишком легкие. Ах, ты, обманщик! – Девушка задорно выкрикнула и тихо спросила: – Какой он из себя?

– Да, синьора, это же настоящий горный хрусталь! За ним надо подниматься на саму Чимборасо! – прогорланил продавец. – Сзади в шляпе, купил газету.

– Понятно, амиго. А вы из какого будете племени? Хибаро или сапаро? Разрешите, я вас сфотографирую. – Исабела вскинула цифровой «кэнон». Фотоаппарат был устроен так, что переключив незаметно режим, Наташа получила на экране четкое изображение всего того, что творится сзади. У газетного киоска разворачивал «Экспресо» джентльмен в полотняном светлом костюме и фетровой шляпе.

Разносчик, позируя, широко осклабился и воткнул кулачки в бока.

– Мы вообще-то самые древние индейцы и назваемся «Крашеные», не слыхали? А фотки вы мне когда-нибудь отдадите? Я бы пришел, куда скажете.

– Сейчас соображу. Как вас зовут?

– Марко Эрера. Я лучший в Сьерре целитель и укрепитель духа! Вот мои реквизиты. – Разносчик сунул в руку Исабелы листок из блокнота с небольшим текстом. – Если вам или вашим подругам захочется обзавестись богатым и добрым мужем, то это ко мне!

– Спасибо, Марко. Ты, наверное, знаешь много старинных преданий или песен, да?

– Конечно, синьора! Я всегда к вашим услугам.

– Ну что ж, отлично. Приходи в «Хилтон» вечером, я запишу твои рассказы. За плату, конечно!

– О! Сударыня! Вы очень добры, но меня туда не пустят. Напишите мне вот здесь телефон. Я позвоню, и вы выйдете.

– О’кей, Марко. – Наташа записала номер на бумажке и услышала: – Поверни за первый угол и прочти.

– До свидания, синьора! Пусть Святая Мария ниспошлет вам счастье и любовь! О, вы слишком щедры! – Разносчик разразился благодарностями, принимая от Наташи банкноту в десять сукре.

– Спасибо, Марко! И до встречи! – Кубинская девушка помчалась дальше, но вдруг остановилась, приложив к груди только что купленные бусы, и посмотрела в стекло витрины. Она заметила краем глаза, как шпик резко уткнулся в газету. Тогда Исабела рванула за угол и поднесла к глазам записку. Она прочитала: «Войди в зеленую дверь, за ней прямо по коридору, выйдешь во двор, сядешь в белый «ниссан». Паоло».

Исабела Берланги выполнила всё в точности, и через пятнадцать минут вышла из автомобиля во дворе музея этнографии. Шпик из контрразведки пробежал несколько раз по улице Агриппины, но кубинка провалилась сквозь землю.

Навстречу Исабеле вышел радушный хозяин, совсем не похожий на ученого мужа. Стройный, сорокапятилетний мужчина в прекрасно сшитом белом костюме. Лобастую голову венчала роскошная каштановая шевелюра, бачки аля Элвис Пресли, карие живые глаза, прямой нос и чувственный рот – прямо неотразимый мексиканский мачо!

– Пройдемте в комнату для затей, дорогая Исабела! – Хорхе картинным жестом пригласил девушку войти и пошел рядом, непринужденно легко касаясь её голого локтя, направляя при поворотах коридора. Наконец, они остановились посередине комнаты, плотно обвешанной эстампами, живописными масками, уставленной кусками барельефов на подставках. В одном из них Наташа узнала копию знаменитого объема из Манаби. На рельефе из туфа была изображена охота индейцев с сетями.

– Нравится? – спросил профессор и любезно пояснил: – Да, Исабела, точно такая же стела стоит в парижском музее. У меня, к сожалению, только копия. Здесь можно говорить без опаски: проверено – «жучков» нет. – Хорхе обворожительно улыбнулся.

– Рада познакомиться, синьор профессор. – Исабела протянула загоревшую в тропиках руку и ещё раз огляделась. – За время моего вынужденного научного подвижничества я превратилась в настоящую исследовательницу, но сейчас меня волнует другой вопрос.

– Позвольте предложить напитки, – галантно сказал Паредес, открыл холодильник, выставил на журнальный столик бутылки колы и пакет сока. – Что вам налить? Всего понемногу. Вас, конечно, интересует всё, что связано с орденом «Белый Ягуар»? – Профессор разлил по бокалам напитки, усадил гостью в удобное кресло с подлокотниками, сел сам.

– Не только, но орден – это что-то непонятное, – Исабела согласилась и отпила глоток.

– Значит, так. – Хорхе Паредес стал жестикулировать музыкальной кистью с длинными пальцами. – Равалини – такая же графиня, как я – принц датский. Веракрус привез её из Испании, сочинил ей родословную, сделал её женским символом веры в Белого Бьяту, главной жрицей таинственного Ордена! ОН – мужской символ, ОНА – женский. Всё схвачено! Простодушные индейцы, бедные эквадорские интеллигенты и безработные люмпены толпами записались в Рами. Были никем, а стали небожителями! Известный феномен, использованный ещё древними христианами, когда рабы благодаря новой вере получили возможность себя уважать. Эрнеста на сегодня уже поднялась до серьезной политической фигуры… А для вас я получил письмо. В нем приказ: «Контакт с blind запрещен». Ему предписано «свободное плавание».

– Значит, нашего агента надо срочно спасать! – запальчиво воскликнула Исабела-Наташа. – Я сейчас же выйду на связь и передам ему установку на выезд из страны.

– С этим ничего не выйдет.

– Почему?

– Потому что Ciego изначально был обречен. В этом и заключается «слепая технология». – Профессор-мачо встал, распрямился по павлиньи, женским движением пятерни откинул волну непослушных волос со лба. – Дорогая Исабела, ваше руководство возложило на меня обязанность донести до вас жестокую правду…

– Но это свинство! – Исабела упрямо возразила, кусая губы. Она уже поняла, о чем пойдет заливать запавший на неё резидент.

– Да, профессия разведчика – это не всегда чисто романтичная поездка с переодеваниями и любовными похождениями. И здесь как раз такой случай. Ваш Слепой не подходил на роль агента априори. Видимо, он – неуравновешенный человек, склонный к авантюрам, провальный архитип…

– Ну и что?

– Центр заранее планировал ввод его в дело в качестве эффектной дымовой завесы. Больше мне о нем ничего не известно. Вам, Исабела, изначально были запрещены любые контакты с ним, кроме визуального для контроля и связи по интернету. Даже номер вашего мобильного он не знает.

– А какой знает?

– Blind знает контактный номер абонента-посредника. Сiego ему что-то говорит, тот записывает и оставляет записку в тайнике. Оттуда её забирает мой связник. Контактер думает, что работает на мафию, он регулярно получает месячное жалование и всем доволен.

– А если бы я оказалась на его месте, я бы тоже пошла в расход? – Берланги спросила с обличительным пафосом.

– Дорогая Исабела, – разлился теплым тоном профессор, – ваш ай-кью и психические характеристики другие, также высок коэффициент вашей стабильности. Всё это учитывается при подготовке комбинации. Вы же не нарушите приказа? А это приказ Центра. Мы, то есть руководство операцией, ждали развития событий, и они прошли примерно в расчетной фабуле. Слепой должен сам выйти сухим из воды. Таким образом он докажет свою состоятельность. Никто не списывает его с корабля. Несмотря ни на что! На все какие-то опрометчивые шаги. Если он все-таки выполнит задание и уцелеет, значит, предварительные оценки психологов СВР были ошибочны, и ваш Слепой займет достойное место в службе. Но экзамен на профпригодность ему придется сдавать в одиночестве. Отныне, Исабела, вам запрещается даже думать о нем. Вам придется переключиться с задания № 3 на выполнение миссии № 1, то есть вы больше не страхуете Слепого, а выполняете как раз изначальную его функцию – определяете схему наркотрафика.

– Значит, Блайнд мы бросаем в чужой стране на растерзание конрразведке, полиции и ЦРУ?

– Нет! Вовсе нет. Все его заявки относительно нужной ему информации будут строго выполняться. Он по-прежнему будет получать всю необходимую помощь бесконтактным способом. Но, Исабела, вы же прошли школу разведки и должны понимать… Слепой по большому счету не справился, он стал опасен! Неужели вам это не ясно, Исабела?! – Хорхе даже в сердцах всплеснул руками. – Или вы хотите с ним встретиться, попасть на крючок контрразведки, а, значит, и ЦРУ. В результате будет разгромлена вся резидентура СВР в Эквадоре! Вы этого хотите?

– Нет. Но я считаю, Слепого надо предупредить, что подстраховки у него больше нет.

– И он со страху наделает еще больше глупостей. Никакого предупреждения он не получит. Всё! Отныне Слепой – полностью в автономном плавании. Вам ясно?

– Ясно, – кисло буркнула Наташа. Про себя она подумала обратное: «Коротича я вытащу, гнида трухлявая!»

– Вот и хорошо! – Резидент обрадовался, но тут же наморщил лоб, изображая строгого старшего коллегу. – Исабела, еще раз повторяю, дело приняло слишком скверный оборот. Мой человек в Келуку засек, как на Санта-Клару полетел на вертушке вот этот американец. – Он протянул желанной девушке смартфон с цветным фото на экране. – Объект выдает себя за коммерсанта. Имя – Гектор Крум.

– Ну и что?

– Я навел справки. Здесь он представляет компанию «Интеркор системс». По данным Центра, фирма является латентной структурой ЦРУ.

– Тогда мне надо пощупать его за вымя.

– Что?

– Игра слов, понимаете? А где он ночует?

– Отель «Италия». Номер «33».

– Прекрасно.

– В контакт не вступать. Это приказ.

– Я всё сделаю на расстоянии.

– Будьте осторожны, Исабела.

– Непременно.

– Повторяю. Отныне Слепой просто отвлекает на себя внимание контрразведки, СБ, агентуры ЦРУ и остальных понаехавших шпиков. Гуаякиль стал популярен у деятелей всяких разведок. Оперативная обстановка суперсложная! В провинциях Гуаяс, Чимборасо, в джунглях Амазонии и сельве Сьерры мафиозные кланы развернули базы по производству кокаина и героина. Фактически мы в Эквадоре получили наркокортель, сравнимый с колумбийским. Естественно, все разведки мира обеспокоены, ведь кокс и гера хлунут не только в ближнюю Америку, но и в Европу. На карту поставлены тысячи жизней! И вы, Исабела, не можете рисковать собой и мной, нашей агентурной сетью в Эквадоре, понятно?

– Да, Хорхе, вы меня убедили, – тяжело вздохнула Берланги. – Впрочем, сама не знаю, что это я так разошлась – со Слепым я едва знакома, он мне никто.

– Вот и отлично, – облегченно выдохнул профессор.

– Что я должна кокретно делать?

– Собирать предания об индейцах. Ходите с диктофоном и фотоаппаратом, как прежде. Интересуйтесь обычаями, фетишами, масками и плясками. Пока за вами следует по пятам шпик, всё равно возможности развернуться нет.

– Да, но… А как же задание?

– Пока никак. В порту у меня есть человек. Там незаметно погрузить 20 тонн порошка на борт невозможно. Если только запаковать его в бананы…

– Но откуда тогда отплывает героин? В последнем мешке зелья, взятого вместе с пушером в России, обнаружено перо желтолобого попугая. Он обитает на Галопогосах и здесь на материке.

– Я пока не знаю. Подождем. Контрразведка убедится в том, что вы ученый с Кубы, снимет наблюдение, и вы получите свободу действий. Думаю, через два-три дня они от вас отстанут. А пока приглашаю отведать яства мексиканской кухни у меня! – Профессор отвел руку в широком грузинском жесте. – Вам нигде больше не представится отведать такой потрясающей трапезы – мой повар просто волшебник!

– Ой, Хорхе, я вам благодарна, – Исабела-Наташа выхватила из сумки мобильник. – Но мне надо бежать писать одного «крашеного». Он уезжает в Риобамбу, где ещё я найду такого кадра? – Девушка вызвала такси и спешно закончила визит.