Текст книги "Академия Альнар. Тайна алхимика (СИ)"
Автор книги: Вероника Десмонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Наобещал ей золотые горы, а та, дура, поверила, – болтала низким басом тучная миссис Дунсли. – Прыгнула в койку и понесла. А кому нужен бастард? Тем более от ничего не значащей любовной связи? Вот и теперь красуется с клеймом на лбу.
Тогда я вздрогнула. Клеймо порочной женщины: небольшой круг с крестом внутри. Такую мисс даже с огромным приданым никто замуж не возьмёт...
Стало холодно. Мне было неловко слушать ту историю. Но я никогда не предполагала, что мне самой придётся испытать нечто подобное. Нет, слава Тьме, так далеко мы бы не зашли. Или зашли бы? Сможет ли Асакуро вскружить мне голову настолько, что я потеряю рассудок?
Мне было все равно, что на магичек не действует данный закон, в этом случае женские и мужские права становились равными. Но я воспитана, как аристократка без магических сил, и поэтому должна следовать традициям.
Ничто уже не могло ухудшить ситуацию. Моё сердце билось стократ чаще, когда я вспоминала улыбающееся лицо Асакуро. Никогда раньше я не слышала слова лорда о том, кто я для него. Будущая любовница? Жена? Или, как мисс Чинстон, случайная связь?
Горько хмыкнула, с будущей женой так не поступают...
Глупая. Глупая овечка...
Чудовища не меняются.
***
На ежедневных тренировках я старалась не смотреть на лорда Бриаза. Но чувствовала этот прожигающий взгляд с его стороны, он словно въелся в меня намертво. Я понимала, что глупо бегать от мужчины. Но ничего не могла с собой поделать.
Он не вызывал меня к себе. И меня это радовало... наверное.
Моё тело стало сильнее. Это было ощутимо заметно по укрепившимся мышцам. К тому же, возросла моя выносливость. Это не могло не радовать. Конечно же, я тренировалась хуже, чем остальные боевики, но сейчас я хотя бы не падала в грязь лицом. В прямом и переносном смысле. На полигоне создали новую дистанцию, упор которой был сделан на руки. Мы должны были, держась за перекладины, сдвигать руки и двигаться вперед. Упал – оказался в грязной противной жиже. Незавидная участь.
Предметы, в том числе не полюбившиеся мне яды, я постепенно нагоняла. Странно, что с таким ритмом жизни, я вообще успеваю что-то учить.
Спустя несколько дней, когда мы растягивались в зале Спокойствия, я почувствовала смутную тревогу. Не то чтобы я верила в предчувствие, просто доверяла своему чутью.
К сожалению, оно меня не подвело.
Группы медитации были разделены по половому признаку, поэтому занятия проходили полностью в женском коллективе. Первое время я не понимала, зачем сидеть в одной позе несколько часов, ощущая, как все мышцы затекают и ноют. Или, к примеру, тренировать равновесие, стоя на одной ноге. Мастер Шидо, наш преподаватель, предупредил нас, что в скором времени мы будем тренироваться с помощью Танзыко. Я видела его. Неподалёку от полигона, где мы занимаемся с лордом Бриазом, на возвышении холма стоят деревянные столбы, испещрённые рунами. Длиной в несколько метров и шириной в моё запястье, они навевали настоящий ужас.
Мастер Шидо сказал, что если мы не освоим Танзыко, из нас не получатся войны. Я очень волновалась, и причиной волнения было моё неумение держать равновесие. Спустя несколько минут стояния я начинала покачиваться, а когда вспоминала Танзыко, падала. Те, кто были крупного телосложения, тоже не удерживались, но стояли они гораздо больше времени.
Мастер лишь качал головой, когда я вновь опускалась на две ноги, и издавал приказ:
– Встать в исходное положение.
В течение нескольких дней я тренировалась вне зала медитаций, но неособенно продвинулась. Поэтому, когда дверь в помещение открылась, и к нам вышел высокий мужчина вместе с мастером Шидо, я перепугалась и подумала, что день, когда мы встанем на Танзыко, настал.
Но всё оказалось гораздо хуже.
– Ученики, – позвал нас мастер, дотронувшись до своих длинных усов.
Мы встали в приветственную стойку.
– Да, мастер.
– Я безмерно рад представить вам моего друга мастера Оттойо, королевского эссэра!
Я украдкой взглянула на стоящего передо мной мужчину с проседью в волосах и вздрогнула, когда встретилась с ним глазами. Цепкий, жестокий, тяжелый. Вот как можно было описать его взгляд. Конечно, до лорда Бриаза ему было далеко, но то, с каким презрением он смотрел на девушек, заставляло нас мысленно скулить.
– Из женщин не выйдет толк в военном искусстве, – проговорил мастер Оттойо, доставая свой клинок. Он аккуратно провёл пальцем по лезвию и продолжил: – но вы можете стать отменными шпионками, если научитесь драться.
С каждым его словом моя тревога возрастала.
– Мастер Шидо попросил меня показать вам пару приёмов, – он резко вложил клинок в ножны, обвел всех нас взглядом и остановил его... на мне. – Ты. Выходи в центр.
На плохо слушающихся ногах я встала туда, куда мне указал мастер. Я буду драться.
Ненавижу насилие. Ненавижу лорда Бриаза, зачислившего меня на факультет Боевой Магии. Почему я? Я даже держать в руках клинок не умею!
– Ты, – указал мастер на Грэнни.
Я прикрыла глаза, когда поняла, с кем мне предстоит вести бой. Грэнни – полукровка. Наполовину орк.
– Я хочу посмотреть на ваши способности, – проговорил мастер Оттойо. В его глазах горел садистский блеск. Он хотел позабавиться. – Рукопашный бой.
Когда он посмотрел на меня насмешливо и с показной участливостью в голосе спросил: «Может быть, кто-то готов сдаться?», я вздёрнула подбородок вверх и с вызовом посмотрела на девушку перед собой. Я едва доставала ей до груди.
***
Я дрожу, пока мастер Шидо перебинтовывает мне руки. Скольжу взглядом по толпе боевичек и вижу в одних глазах радостное ожидание моей будущей расправы, в других – неутешительный приговор. Я и сама понимаю, что шансов выиграть у меня нет.
Мастер Шидо переходит к Грэнни. Моё сердце бешено бьётся в груди и пот собирается на лбу и на ладонях. Хочу стереть его, но ничего не получается: руки дрожат слишком сильно. Мастер произносит: «Готово», и кто-то стоящий сзади толкает меня за линию круга, созданного мистером Оттойо.
Когда в круг встаёт Грэнни, из проведенной линии вырастает полупрозрачная стена, которая переливается радужными переливами. Ради интереса дотрагиваюсь до неё пальцем, и тут же меня пронзает током.
Мне следовало бы завопить, как сделал бы любой нормальный человек, но страх настолько парализовал моё тело, что я не могу вымолвить и слова. Нас не выпустят по доброй воле. Если я захочу сдаться, меня не будут слушать.
Бой будет продолжаться до тех пор, пока кто-то из нас не потеряет сознание.
– Начинайте, – голос мастера Оттойо донёсся до нас, как из толщи воды.
Моё сердце бьётся так сильно, так больно, и я не могу кричать, не могу дышать. Грэнни выставляет правую ногу вперед и вытягивает перед собой руки, сжатые в кулаки. В её глазах я вижу решимость.
В долю секунды девушка набрасывается. Она с размаху ударяет меня в живот, сбивая с ног. Я падаю на пол, в глазах темнеет и звенит в ушах. Боль настолько сильная, что я не могу набрать достаточную долю кислорода, чтобы лёгкие нормально функционировали.
Поднимаю руку вперед, моля о минуте.
– Тарин. Несколько секунд на передышку, – ухмыляется мастер Оттойо. Я чувствую в его голосе злорадство.
Возможно, самым разумным решением было бы пропустить пару ударов и сделать вид, что я потеряла сознание.
При мысли о том, что я буду просить о поблажке, у меня горчит во рту. Я должна хотя бы попытаться.
Пошатываясь, я поднимаюсь с пола. Кровь бежит по венам настолько быстро, что даже ощущаю пульсацию на кончиках пальцев. Сейчас я – сплошной адреналин. Вытягиваю перед собой руки и пытаюсь вспомнить хоть что-то о теории ведения боя. Но я всё забыла. Не помню ни одного приёма. Совсем пусто.
Грэнни растягивает губы в противной улыбке и ударяет в челюсть. Я ухожу от удара. Её главная ошибка – она смотрит на место, в которое хочет ударить. Слишком предсказуема. Это может сыграть мне на руку.
Лукавая гримаса Грэнни тает. Она делает выпад. Я проскальзываю прямо у неё под боком.
Она совершает несколько ударов: в ключицу, в лицо, в живот, но я замечаю цель, прежде, чем до меня дотрагивается её кулак. Глаза девушки гневно пылают. Она поднимает руки к лицу, согнув локти. Её колени тоже согнуты, как будто она хочет прыгнуть.
Она бросается на меня и сильно бьёт ногой по рёбрам. Удар вышибает воздух из лёгких. Мне больно. Так больно, что не могу дышать. Перед глазами кружится комната. Каким-то чудом я не падаю. Грэнни скалится и метит в колено, но я выворачиваюсь и оказываюсь прямо за её спиной.
Это мой шанс. Шанс нанести удар.
Пока она поворачивается, я бью кулаком прямо между лопаток. Знаю, бить со спины подло. Но на лицо тоже было табу, тем не менее, Грэнни его нарушила. Так что никаких правил.
Ошибка. Я ударила слабо, неумело. Удар не навредил ей. Лишь разозлил.
Прежде чем, я успеваю заметить, Грэнни дергает рукой, и боль пронзает мою челюсть и разливается по лицу. Я моргаю и накреняюсь в бок. В зале Спокойствия начинается землетрясение, или мне так кажется. Всё кружится перед глазами, в том числе и орчиха, помещение падает, качается. Мои колени подламываются. Щека касается холодной поверхности пола.
Ощущаю во рту солоноватый привкус крови. Сплевываю её, чтобы не захлебнуться, и пытаюсь встать. Грэнни толкает меня, и я снова падаю. Тяжелый удар прилетает мне в бок. В комнате раздаётся страшный хруст. Я первые кричу, крик разносится по ограждённой магией территории и раздаётся эхом.
Закрываю рукой поврежденное место, чтобы орчиха не нанесла туда повторный удар, и чувствую, как тяжелый ботинок пинает меня прямо в лицо. Перед глазами мелькают разноцветные огни. Моё лицо мокрое. Один глаз ещё в состоянии открываться, и я вижу, как подо мной образуется лужа крови.
Сворачиваюсь в клубок. У меня звенит в ушах. Не давая мне передышки от оглушительной боли, Грэнни продолжает наносить удары один за другим.
– Я вызываю лорда Бриаза! – Доносится до меня далёкий голос мастера Шидо.
– Вызывайте, – усмехается мистер Оттойо.
Из моего носа течёт красная тягучая кровь и заливает пальцы. Краем глаза я вижу, как в зал Спокойствия распахивается дверь, и в помещение входит мужчина в черном плаще. Грэнни снова бьёт в бок. На этот раз настолько сильно, что из моих глаз впервые брызнули слезы. И вновь этот страшный крик. Краем уха слышу, как эссэр с усмешкой произносит:
– Ну здравствуй... сын.
Я больше ничего не слышу и не вижу. Мир гаснет...
Конец девятнадцатой главы.
Прошу прощения за ошибки. Вечером попытаюсь выложить ещё продушку. Спасибо Вам, мои хорошие, за звёздочки и комментарии!
Глава 20. Собственность.
Очнувшись, я моргаю, чтобы проснуться окончательно. Я беспокоилась, что второй глаз заплывёт, и под ним будет красоваться черный синяк, но мои переживания не оправдались. С моим лицом всё в порядке, как, впрочем, и с телом. Единственное, в ушах звенит так сильно, как будто внутри неё кто-то бьёт в гонг.
С тихим стоном, я подтягиваюсь выше на кровати и опираюсь на локти, осматривая комнату.
Впервые я попала в лазарет, когда сломала руку. Я и Лем играли в домике на дереве, и , запнувшись, я неудачно вывалилась в окно. На посту нас встретил молодой помощник, он провёл к местному лекарю. Магия целительства действует не сразу, нужно немного потерпеть, прежде чем боль пройдёт полностью.
Но, как ни странно, я оказалась не в лазарете... Это комната Асакуро.
Я лежу на большой просторной кровати с белоснежным бельём. Возле неё стоит небольшая тумбочка, на которой стоят стакан воды и пару склянок с цветной жидкостью. Воздушные тюли прикрывают панорамные окна. По моим ощущениям я проспала около трёх часов, но за окном слишком светло для вечера. Следовательно, прошла целая ночь.
В дверном проёме появляется Асакуро. Его лицо – уставшее и осунувшееся, я не могу не заметить этого. Со вздохом он запускает руку в свои необыкновенные серебряные волосы и тянет их. Я до сих пор не могу осознать, почему после боя я нахожусь в доме директора. Он поднимает глаза и выдыхает:
– Слава Тьме, – Асакуро оказывается возле меня так быстро, что я начинаю сомневаться, человек ли он. – Ты очнулась...
Он кладёт ладони на мою голову, и по телу разливается тепло. Сразу чувствую себя гораздо лучше, но я еще слаба. Асакуро садится напротив, сам не говорит, только смотрит. Он молчит, и мне становится не по себе.
– Как ты себя чувствуешь? – Наконец спрашивает он, протягивая мне стакан. – Выпей.
Я пожимаю плечами.
– Кажется, нормально.
Слизываю капельку воды, которую нечаянно пролила, когда Асакуро положил руку на моё бедро, скрытое тонким одеялом, и замечаю вспыхнувшие глаза, заворожено за мной наблюдавшие.
– Почему ты согласилась? – Тихо спрашивает он. Его ладонь сжимается.
Ненавязчиво отодвигаюсь от мужчины и хмурюсь.
– Почему вчера я выполнила поручение преподавателя? Вы это хотите меня спросить? – Я аккуратно ставлю стакан и наклоняюсь вперед.
Асакуро тихо, очень тихо смеётся. Я знаю это выражение лица, только кажущееся бесстрастным. Ярость.
– Тебе нравится злить меня, маленькая Пина, да? Нравится выводить из себя?
Тьма, только не это... Прижимаюсь к спинке кровати, испуганно наблюдая за лордом Бриазом. Страшно. Безумно страшно. От его глаз, вмиг ставших черными, от лица без единой эмоции.
– После того, как я лицезрел твоё избитое тело в крови, прошло уже два дня, – из его горла вырываются звуки, похожие на рык.
Я была без сознания так долго?! Не может быть...
– Ты могла бы отказаться, – протягивает он, вновь больно сжимая моё бедро. – Ты должна была отказаться. Как можно быть настолько пустоголовой, чтобы согласиться драться с тем, кто намного сильнее тебя? Чего ты добивалась?!
Асакуро сжимает зубы и обхватывает рукой мой затылок, приближая моё лицо к нему.
– Вы перевели меня на боевую магию, – напоминаю я дрожащим голосом. – Все равно когда-нибудь мне бы пришлось сделать это.
– Это была моя ошибка, – ледяным голосом бросает он, зарываясь носом в мои волосы. Я дёргаюсь, но хватка Асакуро слишком сильная. – С этого дня ты отчислена.
Я не сразу осознала, что сказал лорд Бриаз. Не могу в это поверить. Он переводит меня обратно? Безусловно, на Лекарстве учиться мне было бы куда безопасней, но мой дар другой направленности, и, думаю, мне стоит остаться, как тяжело бы на боевой магии мне не было.
– Я не хочу... – Теряю голос, когда губы Асакуро целуют меня в шею. – Я не хочу переводиться на Лекарство, я продолжу обучение.
– Что? – Он отрывается от меня и с недоумением произносит: – Я не собираюсь тебя переводить. Ты отчислена из Альнара.
***
Каждый раз мне приходится испытывать ненависть и притяжение рядом с ним.
– Вы, верно, шутите? – Спросила я, закипая.
– Нет, – всё так же, не отрывая от меня взгляда, сказал лорд Бриаз.
Держать себя в руках получалось плохо. Я раздражённо убрала за ухо упавшую на лоб прядь. Асакуро вновь стал покрывать поцелуями шею. Снова эти жадные прикосновения. Этот черный взгляд. Этот мужчина, которому нравилось меня ломать.
– Вы не имеете на это право! – Вскрикнула я, упираясь ладонями в стальную грудь.
Он тихо рассмеялся.
– Вообще-то, имею. Я директор Альнара, если ты не забыла, моя маленькая.
– Я вам не маленькая! И тем более не ваша! Отпустите! – Кричу я. Бью по нему, куда дотянусь, лишь бы он отпустил.
– Моя, – так же тихо сказал он и, склонив голову, посмотрел на меня пугающе голодными глазами. – Сколько эмоций... Такая непослушная... Я повешу на тебя ошейник с надписью «Собственность Асакуро де Бриаза».
Я с отчаяньем посмотрела в его глаза.
– Вы сумасшедший. Совершенно...
Он провёл пальцами по моему лицу.
– Не трогайте меня! – Прошипела я.
– Разве я тебя трогаю? – Хрипло спросил мужчина, несмотря на моё сопротивление пересаживая к себе на колени. Его руки заскользили по спине, обводя каждый позвонок, остановились на моих ягодицах. – Если бы я только мог тебя трогать... ласкать... наслаждаться тобой...
– Отпустите... – Прошептала я, всхлипывая. Ненавижу, когда он превращается в безумное животное. Страх липкими лапками пробежался по мне.
Асакуро был лишь в черной рубашке и брюках, у него была неестественно высокая температура тела. Жар, исходивший от него, буквально обжигал меня. Я вскрикнула, когда мужчина одной рукой перехватил мои запястья, завёл их за спину. Из другой руки выросли когти. Он подцепил ими воротник надетой на меня сорочки и распорол её. Не больно, но так жутко, что из глаз потекли слезы.
Я сидела на нём совершенно голая.
Застыла, боясь пошевелиться, сжимаясь от мужских касаний. Длинный, как у дракона, коготь замер у груди, обрисовал навершия полукругом, оцарапав острым кончиком кожу.
Мне снова стало горько, горечь заползала под язык и проникала в грудь, разрывая её кислой желчью.
Чудовище вышло наружу.
Надо разорвать ошибочную связь между нами. Я больше так не могу... Я устала бояться и с дрожью гадать, как он себя поведёт. Каким он будет в следующий раз? Нежным? Или жестоким?
Так больно...
Я не вырывалась, когда Асакуро впился в мой рот жадным поцелуем. Не кричала, когда его ладони отравляли меня своими касаниями. Голая кожа покрылась мурашками. Мужчина заметил это, и его глаза сверкнули.
Укус... Поцелуй... Язык, зализывающий рану... И так по кругу. Мерзко.
В тишине комнаты, разбавленной лишь тяжелым дыханием Асакуро, раздался всхлип. Лорд Бриаз перевел взгляд на моё лицо, и я чуть не заорала от того, насколько его глаза были черными. Он нахмурился, втянул когти, превращаясь в обычного человека.
– Ненавижу вас... – Безжизненно прошептала я, опуская голову.
– Ты права... – Хрипло произнёс он, мимолётно коснувшись губами моей щеки. – Я сумасшедший...
Асакуро, как куклу, грубо бросил меня на кровать и ушёл, без стука закрыв за собой дверь.
***
Когда маг ушёл, я завернулась в одеяло и подошла к двери. О том, что сделал Асакуро, старалась не думать. Зачем? Снова эти жалкие слезы... Я не понимала, почему тело откликается на него, когда душа откровенно ненавидит. Злые слезы закипели на глазах, и я раздраженно смахнула их рукой.
В полном отчаянии я дернула за ручку. Заперто.
Начала задыхаться. Кто-то повесил невидимую петлю на шею, перекрыл кислород и, кажется, лишил свободы. Подбежала к окну, открыла его на полную распашку. В лицо ударил морозный воздух, а я горько подумала о том, что падение будет смертельным. Дом директора располагался на острых скалах, прямо в эпицентре бушующей стихии.
Всю свою жизнь я провела в Хэндшире, маленьком городке на равнине, и всегда мечтала увидеть океан. Передо мной развернулось захватывающее зрелище. Погода сменила свой курс. Бескрайний штормящий океан, огромные волны, бьющиеся о скалы, клочья пены и тяжелое свинцовое небо.
Дому не грозила опасность быть залитым волнами. Особняк стоял так высоко, будто застыл прямо в серых облаках.
Холодный пронизывающий до костей ветер обвевал мои длинные волосы, больно хлестая по лицу, и, казалось, проникал в душу, столь отчаянно любящую Чудовище.
Я люблю его...
Эта страсть меня убивает, но я ничего не могу с собой поделать. Когда я осознала всю глубину чувств к Асакуро, я ужаснулась. Так не должно быть. Любовь не причиняет страдания, не доставляет мучительную агонию боли.
Становится тошно от постоянного молчания и пустоты, зияющей дырой в сердце. И тот момент, когда становится совсем невмоготу, слезы мокрыми дорожками начинают течь по лицу.
Пальцы дотронулись до истерзанных побелевших губ. Что если это воздействие проклятия? Хотя с чего я взяла, что жестокость Асакуро объясняется именно этим? Но вдруг... Вдруг мы сможем найти выход, чтобы его снять? И что, если он, станет другим?
Встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли.
Глупые надежды, ненужные мысли...
Я прижала к себе край одеяла, и мои плечи затряслись с новой силой.
Сколько я простояла? Час? Целый день? Небо уже потемнело...
Я замерзла. У меня появилась температура, усилился озноб, а грудь стала отдавать глухой болью, не давая нормально дышать.
Я поняла, что если в скором времени не согреюсь, попросту свалюсь на пол.
Не с первой попытки негнущимися пальцами закрыла окно и свалилась на кровать. Зубы стучали. Меня знобило.
Я зажмурилась. Лучше так. Физическая боль притупляет душевную.
Уткнувшись лицом в холодную подушку, старалась, чтобы мои судорожные рыдания, не были слышны. Я билась в лихорадке. Когда стало совсем плохо, темнота, наконец, поглотила меня и позволила забыться сном...
Мне снилось, что кто-то гладит меня по волосам... дотрагивается губами до покрасневших и опухших от слез глаз... Но когда я проснулась, рядом никого не оказалось.
На прикроватной тумбочке стоял поднос, на котором лежали тосты, какая-то каша с кусочками фруктов и, кажется, что-то мясное. Порции были столь большими, столько еды человек не съест и за день.
Но я не чувствовала голода. Пустота не требовала подзарядки. Я лишь выпила немного воды, чтобы увлажнить сухие губы и горло.
Повернувшись на спину, я уставилась в черный потолок. Тьма была подобна черноте глаз Асакуро, но полностью уступала ему в мистическом очаровании.
Я дышала короткими вдохами, губы побелели, ресницы снова мокрые от слез. Но прежде чем, я успела погрузиться в истерику, в дверь постучались. Послышался звук вставляемого в замок ключа. Щелчок. В комнату зашла тучная женщина с крючковатым носом. На ней была черно-белая форма: платье с воротничком.
– Доброе утро, мисс Тарин, – произнесла она с улыбкой на губах. Улыбка мне понравилась. Она была искренней и открытой.
Женщина поправила шторы, прошлась цепким взглядом по комнате.
– Вы не поели, – констатировала она.
– Не хочу, – я постаралась улыбнуться. Получилось откровенно плохо. Ситуацию усугубил мой метнувшийся к двери испуганный взгляд. Женщина это заметила.
Она присела на кровать и протянула ко мне немного морщинистую, пухлую ладонь.
– Меня зовут Рози. Я домоправительница лорда Бриаза.
Я не могла протянуть руку в ответ. Если я сделаю это, одеяло сползёт, и Рози поймёт, что я лежу без одежды. Рваная сорочка так и осталась на полу.
Рози вздохнула, убрала руку и взволновано сказала:
– Вы должны поесть. Насколько я знаю, вчера вы тоже не дотронулись до еды.
А разве она была?
– Может быть, позже, – соврала я.
Повисло молчание.
– Рози, вы не знаете, когда я приехала сюда? – Решила спросить я.
Женщина посмотрела на меня с удивлением.
– Разве хозяин вам не говорил? Пару дней назад. Вы были без сознания. Лорд Бриаз, он... – Рози улыбнулась своим мыслям, но фразу не закончила. – После того, как вас посетил лекарь, я занималась вашим переодеванием и мытьём.
Я облегченно вздохнула. То что, меня переодевала и мыла женщина, меня несказанно обрадовало.
Я заметила, что несмотря на строгость и лёгкую чопорность Рози была доброй женщиной. Она не отнеслась ко мне плохо, не проявила ко мне и толики брезгливости. А должна была. Молодая девушка валяется в постели лорда, это уже ясный повод для пересудов и презрения. Поможет ли она мне?
– Рози, – медленно произнесла я. Голос был хриплый из-за недавних рыданий. – Мне уже нужно быть в... – Я запнулась. Где? В Академии, из которой меня отчислили? Дома, в котором меня не ждут? – в Альнаре.
Ложь.
– Вы не могли бы дать мне одежду, не знаю, куда подевалась старая, – я покраснела, осознав двусмысленность фразы.
Ложь.
Домоправительница поглядывала на меня странно. Она нахмурила брови и посмотрела в упор.
– Мисс Тарин... Лорд Бриаз ясно выразился, что вас нельзя отпускать. Я не могу ослушаться приказа.
Я задохнулась. От испуга, от понимания.
В ловушке...
Не заплакать! Не заплакать! Рина!
– Одежду я вам принесу, – вежливо произнесла Рози и встала с кровати, но, не дойдя до двери, обернулась: – Мисс Тарин, я знаю, порой лорд Бриаз бывает жесток...
Порой? Она шутит?
– Но он хороший человек. Я воспитывала его с пеленок, и поверьте, он пережил немало. Мир ожесточил его, хотел сломать. Но он не сломался. Я заметила перемены в нём, и как старая мудрая женщина, я с уверенностью могу сказать, что он любит вас.
Я вздрогнула, а потом расхохоталась. Громко. Истерично. До слез.
– Девочка, – закрыла она глаза. – Он любит тебя. Дай ему шанс исправиться... Не загоняй вновь в тот ужас, который он пережил.
Рози ушла. Через несколько минут без единого слова она положила на кровать одежду и бесшумно удалилась. На одеяле лежали коричневое платье с длинным рукавом, нежное белье и туфли на небольшом каблуке. Переодевшись, я подошла к двери, дернула за ручку и вышла в коридор. Открыто!
Я хорошо помнила, где находится ванная, и немедленно не преминула ею воспользоваться. Холодная вода остудила мои горящие щёки и принесла облегчение красным глазам. В зеркале отражалась самая обычная девушка: обычный прямой нос, обычные зеленые глаза, правда немного большие, обычные губы. Лишь длинные густые каштановые волосы были моей гордостью.
Почему я? Почему именно на меня пало внимание Асакуро?
Я была похожа на зомби. Красные глаза, чересчур бледная кожа. Ещё и это усталость... Пожалуй, стоило всё же поесть. Ну и видок... Краше в гроб ложатся. В ванной комнате расчёска, как собственно, и хоть что-то похожее на ленту не обнаружились, поэтому пришлось кое-как расчесать волосы пятерней и пригладить непослушные вьющиеся пряди.
В глубине дома послышался шум. Несколько голосов и мужской смех. Где-то я уже его слышала... Я напрягла память... Нет, не помню.
Стараясь идти бесшумно, я прокралась в коридор. В соседней комнате на диване сидели эссэр Дэрбиш и симпатичная блондинистая девушка. Кажется, её зовут Джулия. Лорд Бриаз оказался неподалёку, он стоял возле камина и держал в руках бокал с чем-то тёмным. Я почти не слышала их разговора, но видела, как Джулия перекидывает ногу на ногу, открывая соблазнительный разрез платья. Видела, как она томно поводит плечами, обращая всё внимание мужчин на себя. Видела, какие она взгляды кидает на Асакуро.
Прекрасная девушка смотрела нежно, страстно, в голубых глазах было столько чувств, что в моей груди больно кольнуло. Джулия что-то сказала, подавшись вперед и соблазнительно изогнувшись, словно кошка.
Лорд Бриаз поставил бокал на камин, подал руку девушке. Джулия оперлась на неё, встала на носочки, прижавшись всем телом к мужчине, и зашептала ему на ухо.
Я бездумно смотрела, как лорд Бриаз смеется, как целует ладонь Джулии, как уводит ее вглубь дома. Стало противно и горько. Тьма заползала в сердце, проникала своими тёмными нитями, отравляя. Голова закружилась, и я покачнулась.
Определенно нужно было что-то поесть.
– Ринальдина?! – Не веря, воскликнул эссэр Дэрбиш, вскакивая с дивана, и с грацией хищника стал подбираться ко мне. Он заметил меня. Убегать уже было поздно, поэтому я натянуто улыбнулась и поприветствовала его:
– Здравствуйте, эссэр.
Мужчина возвышался надо мной и приветливо улыбался, располагая к себе своей улыбкой. Он не был таким мощным, как лорд Бриаз, но я все равно ощущала себя, как мышь перед тигром.
– Зачем же так официально, – рассмеялся эссэр. – Зовите меня Андрэа. Что вы здесь...
Мужчина неопределенно махнул рукой.
– Я бы тоже хотела это знать, – прошептала я, опуская голову.
– Ринальдина, – уже серьёзнее сказал Андрэа. – Вы и Асакуро...
Он удивительно умел оставлять предложения недосказанными, но понятными.
– Нет, – горько усмехнулась я, вцепившись пальцами в подол простого платья.
– Впрочем, – протянул Андрэа, бережно беря меня за руку. – В любом случае я бы не смел проявить к вам симпатию, хоть вы и удивительно красивая девушка.
Я подняла на него глаза. Почему? Не то, чтобы мне хотелось этого, просто было интересно. Андрэа, будто прочитав мои мысли, ответил:
– Я всё ещё хочу жить.
Осторожно забрала свою ладонь и отошла на шаг.
– Хотя, знаешь. Нечестно, когда всё всегда достаётся ему, – вдруг зло произнёс эссэр Дэрбиш. – Давай прогуляемся до кабинета нашего великолепного лорда.
Последние слова он буквально выплюнул.
Его лицо стало жёстким. Он взял меня за руку и потянул за собой, не давая возможности отступить. Куда он меня ведёт? Что он хочет? Я бы хотела так же читать людей, как делает это Асакуро, но по непроницаемой маске сказать что-то было попросту невозможно.
Мы спустились по лестнице, прошли пару пролётов и оказались возле резкой двери.
В душу закралось какое-то тошнотворное предчувствие. Оно безжалостно провело своими когтями по душе, оставляя кровавые борозды.
Эссэр встал прямо передо мной и подтолкнул к кабинету, не давая опомниться.
***
Прежде чем, я успела что-то сказать, эссэр подтолкнул меня, и я чуть не влетела в дерево, но, слава тьме, вовремя успела остановиться.
Я хорошо и отчётливо слышала, как заливисто смеялась Джулия внутри закрытого кабинета Асакуро. Какие-то невидимые силы шепнули, что мне нужно увидеть происходящее за дверью. Я осторожно её приоткрыла.
И моё сердце остановилось.
Вам когда-нибудь доводилось видеть, как тот, кого вы любите, целует другую или другого? Этот вид ни с чем не перепутать...
Он пробирает до костей.
Он вырывает сердце и вталкивает в бездну отчаянья.
Я застала Асакуро, вольготно развалившемся на мягком кожаном кресле. Какая-то другая я перевела взгляд на Джулию, сидящую у него на коленях. Её платье съехало, и высокая причёска не скрывала изящной обнажённой спины с тонкой талией. Не трудно догадаться, что видел Асакуро.
Другая я с холодной отстранённостью отметила, что лорд Бриаз тоже был без рубашки.
Они не замечали меня.
Руки Асакуро крепко прижимали к себе девушку. Практически обнажённую, вольготно и бесстыдно прижимающуюся к торсу мужчины. А губы, что недавно целовали меня, теперь целовали шею хрупкой блондинки.
Я зажмурилась. Подождала какое-то время, надеясь, что видение исчезнет, но ничего не изменилось. Мне кажется, что я разучилась дышать. Это в сто раз больнее, чем когда я узнала, что меня продали родители.
Асакуро подхватывает её под ягодицы и легко поднимает в воздух, а потом резко опускает. Мой взгляд устремляется на директора, я рассматриваю его напряженное лицо, замечаю бисеринки пота на лбу, скольжу глазами по его высоким скулам, по серебряным волосам, собранным в хвост.
Его движения становятся настойчивей, прикосновения жёстче.
– Лучше тебя нет, – шепчет Джулия. – Знаешь, чего я хочу?
– Даже не представляю, – смеется Асакуро, вытаскивая из причёски девушки шпильки. Каскад белоснежных, как снег, волос рассыпался по спине.
– Знаешь! – Тихий, переливчатый смех наполняет комнату.
Мужчина издал стон, когда пальчики Джулии запорхали по его мощной спине. И с каждым его стоном, нарастала боль в моей груди.
Я словно очнулась. Перед глазами поплыло, и изображение резко стало расплывчатым. Ноги задрожали. Из-за слабости в теле пришлось опереться о стену.
Стало так больно, будто кто-то невидимый безжалостно провёл ножом, задевая сердце. Я жадно открыла рот, стараясь набрать побольше воздуха.
