Текст книги "Убойная невеста"

Автор книги: Вера Воронцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, хватит! Мораль мне читаешь, а сама-то! Знаешь, кто ты?

– Кто? – от его неожиданной резкости и горячности Леонида немного оторопела.

– Ханжа, вот кто! С едва знакомым старичком в кровать, значит, можно, а на нудистский пляж – ни-ни!

– Но я не… Но это же – мой жених! Но мы же отдельно… – Леонида мучительно покраснела и начала оправдываться. Она даже не возмутилась его «тыканьем»!

Но собеседник уже не слушал ее.

– Жених! Да какой он тебе жених, ты сама-то подумай! Это же безнравственно! Один голый расчет, и больше ничего! Ты же его используешь, этого бедолагу, ты манипулируешь им! Прежде, чем других судить, поищи-ка бревно в своем глазу!

– Но я… Это неправда!

Однако разъяренный Сергей повернулся и пошел прочь.

А Леонида вдруг почувствовала себя совершенно несчастной и очень одинокой – такой одинокой, что ей захотелось тут же броситься вдогонку за уже скрывшейся из глаз веселой компанией.

Однако в отеле остались не только Леонида с детьми.

Кроме несчастной невесты, конкурс обнаженки проигнорировали еще несколько человек – Семен Самуилович, Инесса Казимировна и немка, чем Бюлент был очень расстроен.

– Сегодня магнитная буря, я себя так плохо чувствую! – пожаловалась Леониде ее пожилая приятельница вскоре после ухода остальных. Она держалась за голову и слегка постанывала. – Пойду полежу! Может быть, удастся поспать… Мишу я отпустила. Мерзко, конечно, это все, но что поделаешь! Надо же людям как-то развлекаться…

Жених Леониды тоже изъявил желание пойти отдохнуть, хотя он вовсе не возражал против того, чтобы Леонида отправилась на конкурс.

– Дорогая! А ты не хочешь поучаствовать? Я думаю, там тебе не будет конкуренток! – он почти слово в слово повторил слова Сергея.

– Меня не очень прельщают лавры королевы нудисток, – улыбнулась Леонида.

– А ты не рассердишься, если я немножко полежу?

– Нет, конечно! Обязательно поспи! Сегодня ведь магнитная буря!

– Да? То-то мне не по себе!

Ненадолго оставив детей под присмотром Семена Самуиловича, Леонида поднялась наверх, чтобы собраться на пляж. Она чувствовала, что и ей не по себе. И совсем не из-за магнитной бури. Сергей был прав. Ей действительно нужно разобраться в самой себе… и, может быть, действительно отменить свадьбу, пока еще не поздно.

Обдумывая, как же ей все-таки поступить, девушка открыла дверь номера и… обнаружила, что здесь снова кто-то побывал. Нет, вы подумайте! Какая наглость! Она наспех проверила полки и чемоданы – вроде бы ничего не пропало, деньги тоже были на месте, однако же сам факт того, что кто-то бесцеремонно рылся в ее вещах, возмутил ее до глубины души. К тому же это произошло уже во второй раз! Она тут же разыскала горничную и устроила ей скандал. Перевод не требовался, так выразительны и красноречивы были ее жесты и тон. Бедная женщина казалась растерянной и недоумевающей, но, видимо, она уже привыкла к необъяснимым капризам туристов, потому что только молча кивала, не пытаясь даже разобраться, в чем дело.

«Выпустив пар», Леонида оставила горничную. За стеной послышался шум воды – наверное, Инесса Казимировна решила принять душ. Леонида заторопилась – Семен Самуилович тоже хотел отдохнуть, надо было освободить его от детей. Ей самой совершенно не хотелось идти на пляж, лучше бы посидеть на оливе и почитать, однако она сама согласилась сегодня поработать воспитательницей, так что делать нечего. В любом случае загорать и купаться она не собиралась – было слишком жарко и душно, и перспектива полоскаться в теплой воде ее совершенно не привлекала.

Спустившись в холл, она обнаружила, что ее жених, увешанный водорослями и украшенный ракушками, тихонько дремлет, а вокруг беснуются предоставленные сами себе дети. Почистив и разбудив Семена Самуиловича, Леонида отправила его наверх и вместе с детьми вышла из гостиницы.

На пляже было пустынно, вокруг, куда ни кинь взгляд – ни единой живой души: конечно же, все отправились в гости к нудистам.

Леонида пристроилась в тени под тентом – на солнцепеке сегодня было жарче, чем всегда, зной не смягчался ни малейшим дуновением ветерка, тяжелый, душный воздух стоял глухой стеной. Девушка, забыв о лежащей на коленях раскрытой книге, поглядывала на резвящихся в воде детей и предавалась своим размышлениям. Мысленно она перебирала события последних дней, то ругая себя последними словами, то оправдывая. Время летело незаметно – так, как бывает, когда никуда не торопишься и предаешься вольному отдыху. Взгляд Леониды то устремлялся на детей, то скользил по водной глади дальше, к горизонту, цепляясь за выступающие из воды скалы… за волны, вдребезги разбивающиеся об них… за проплывающую вдоль берега белую яхту… Потом она переводила глаза на небо, безучастно отмечая, что где-то там, у самого горизонта роятся и клубятся темные тучки, и по-женски беспечно не придавая этому факту никакого значения… пока дети, не наплававшись вдосталь, сами не вылезли из воды и не потребовали обещанного мороженого.

Тогда они отправились в маленькую лавку, что стояла у самого шоссе, – им пришлось довольно долго идти в гору, и по жаре это было не особенно приятно, зато потом так весело было бежать вниз по песчаной дорожке, с двумя истекающими мороженым рожками в руках, вздымая за собой клубы пыли и распугивая маленьких резвых кузнечиков!

Потом дети снова купались, а Леонида все так же сидела в тени, вдыхая соленый морской воздух, а потом они все вместе бродили по берегу, подбирая красивые камни и ракушки, а потом разгадывали кроссворды в старых журналах, после чего повыдирали оттуда все страницы и принялись пускать самолетики и кораблики.

– Тетя Леня, а как зовут ваших детей? – поинтересовалась любопытная Маша.

Девочка пристроилась в тени рядом с Леонидой и закапывала в песок Артемку. Парнишка уже почти скрылся под слоем песка, над поверхностью виднелось только его лицо.

– У меня нет детей, – покачала головой Леонида.

– Жалко! Им было бы с вами весело. Вы такая хорошая! Тетя Леня, а хотите, я вас тоже закопаю?

Леонида снова покачала головой. Сердце у нее сжалось – девочка задела за живое.

– Да не расстраивайтесь вы так! У вас еще будут дети, много-много! Вы от них еще ошизеете, как моя мама от меня.

– А моя от меня осатанела, – гордо проговорил Артем.

Резкий порыв ветра бросил песок на его лицо, парнишка, сбрасывая с себя пласты песка, вскочил, отфыркиваясь и отплевываясь.

– Ты мне в глаза попала! – набросился он на Машу.

– Это не я! Это ветер! – девочка, спасаясь от расправы, спряталась за Леониду.

Только сейчас «тетя Леня» заметила, что погода и вправду переменилась. Стало темно. Быстро и незаметно маленькие тучки расползались от горизонта, зловещие и неумолимые, как вражеская армия. Теперь это были не тучки, а огромные, грозные облака. Они уже заняли полнеба, закрыли солнце и продолжали подступать все ближе и ближе к берегу. Они принесли с собой ветер, он рвал полотнище тента, гнал по пляжу клубы песка, раскачивал море, с шумом и грохотом кидая волны на берег. Где-то далеко в море начался дождь – он постепенно скрадывал горизонт, укрывая его плотной мутной пеленой. Леонида бросила озабоченный взгляд на скалы – белая яхта все еще болталась рядом с ними, подпрыгивая на волнах, как игрушечная. И кого это занесло на морскую прогулку в такую погоду?

Однако ей нужно было подумать о детях – они уже не играли, а тихонько сидели на лежаке, прижавшись друг к другу.

Леонида быстро покидала вещи в сумку, и троица, накрывшись полотенцами, побежала к отелю. Дождь гнался за ними по пятам, но они все же успели ворваться в гостиницу до того, как по песку захлестали первые безжалостные струи.

– Здорово! – прокричал Артем, глядя на стекающие по широким окнам потоки воды и подпрыгивая от возбуждения и восторга перед буйством стихии.

– Я боюсь! – хныкала Маша. Она прижалась к Леониде и крепко обхватила ее руками. – Там гроза!

За окном действительно бушевала гроза. Зрелище было страшным и восхитительным одновременно. Потоки воды были такими плотными, что скрывали море, которое, невидимое, грохотало так сильно, что, казалось, вот-вот выйдет из берегов, доберется до гостиницы и смоет все и всех.

Леонида взглянула на часы – было уже без пятнадцати два. Пора подумать об обеде. Она послала детей переодеваться, а сама отправилась на кухню – конечно же, повар тоже не мог пропустить нудистского праздника, поэтому девушке нужно было самой разогреть обед себе и детям. Поначалу она хотела было пойти наверх и разбудить Семена Самуиловича и Инессу Казимировну, но потом решила не тревожить их – пусть отдыхают. Сама она днем не купалась, поэтому могла обойтись без душа. Теперь стало ясно, почему с утра стариков сморил такой сон, – перемена погоды была довольно резкой.

Управляясь с плитой и кастрюлями, Леонида с усмешкой думала, как там поживают нудисты под таким дождем. Наверное, промокли насквозь… Так что в скором времени следовало ожидать их возвращения. Ей удалось довольно быстро разогреть обед, дети нашли себе какое-то занятие и притихли, не мешая ей готовить.

На обеде, кроме Леониды и детей, была еще и немка – она спустилась, как всегда, с книжкой, и за все время еды ни разу не оторвала от нее глаз.

После обеда дети тоже захотели спать – наевшись, они начали зевать и тереть глаза. Леонида отвела их обоих в номер Ирины и уложила на стоящие рядом кровати. Закрыв форточку, она задернула шторы и включила настольную лампу. Шум дождя и грохот падающих на берег волн звучал теперь приглушенно и совсем не страшно.

– Тетя Леня, расскажите сказку, – сонным голосом попросил Артем.

– Нет, лучше почитайте книжку! – потребовала Маша.

Леонида достала из сумки уже потрепанный, но так и не дочитанный детектив и начала: «Она была странной женщиной. Она любила свою свекровь, ни разу не изменила ни одному из мужей…»

Занимательное чтиво быстро усыпило всех – сначала Артема, потом Машу, а затем и саму Леониду – под раскаты грома она читала все тише, медленнее, а потом голова ее склонилась набок, книжка упала на колени, она откинулась в кресле и крепко уснула.

Разбудил их оглушительный раскат грома – эпицентр затянувшейся, небывалой для здешних мест и этого времени года грозы приблизился к самой гостинице. Проснувшиеся дети захныкали, да теперь и самой Леониде было страшновато в полутьме, освещаемой лишь настольной лампой.

Она быстро включила свет. Оказалось, что они проспали больше двух часов, и было уже около пяти. Леонида выглянула в окно – буря и ненастье и не думали прекращаться. Мрачные, темные тучи стремительно неслись по небу, на песок низвергались потоки воды, моря совсем не было видно.

Они успели попить чай с булочками и сыграть несколько партий в «дурачка», почитать еще пару страниц детектива и попускать по холлу самолетики, когда в гостиницу с нудистского пляжа наконец-то вернулась вся компания. И вот тут Леонида действительно пожалела о том, что «оторвалась от коллектива»: не без ревности и зависти она увидела, как все пришедшие были довольны, мокры, пьяны, веселы, как они обнимались – Инна в куртке Сергея прямо-таки висела на нем, Ирина – цеплялась за Измаила, чувствовалось, что все стали лучшими друзьями.

Информация о конкурсе обрушилась на Леониду подобно дождю.

– Зря ты не пошла с нами, – счастливо улыбаясь, сообщила Инна, когда, приведя себе в порядок и переодевшись, туристы собрались в холле. На коленях у Инны сидела огромная игрушечная горилла – как выяснилось, это был один из призов. – Ты бы, конечно, ничего не выиграла, но хотя бы развеялась, развлеклась. Тебе и так, бедняжке, недолго осталось! С таким-то мужем не очень повеселишься… Хотя, конечно, я понимаю, что в твои годы выбирать не приходится…

– Да, ты многое потеряла. Ты знаешь, идти по темному пляжу в грозу – так романтично! – восторженно рассказывала Ира, поигрывая игрушечным пистолетом. – Посмотри, что я получила. Подарок с намеком! Мол, ваша красота сражает, как пуля. Я же тебе говорила, что первый приз будет у меня!

– Как это – у тебя? – удивилась ее подруга, поглаживая гориллу. – А это, по-твоему, что такое? Ты что, не поняла, что первый приз – это моя горилла?

Уничтожающий взгляд Ирины разил сильнее ее красоты. По крайней мере, у Инны тут же появился случай убедиться в этом. Пронзив приятельницу ледяным взором, блондинка хмыкнула, отвернулась и, ни к кому не обращаясь, высокомерно процедила:

– Некоторым надо подарить гориллу, потому что намеков они не понимают! До тебя что, не дошло, зачем тебе ее вручили? Это же просто твоя копия!

Подбежавшие дети не дали разгореться ссоре. Выхватив у мам их призы, они с обиженным видом стали рассматривать их, приговаривая:

– Мы тоже хотим такое выиграть! В следующий раз мы пойдем с вами!

Надо отдать дамам должное – болтая с детьми, они быстро умерили свои страсти и уже через пять минут как ни в чем не бывало снова мило сидели рядышком на диване и с упоением рассказывали Леониде:

– Ты знаешь, там все было организовано так здорово! Приз мужикам присуждали бабы, а бабам – мужики. Мы там настоящий фурор произвели! Если бы ты видела, какие они уродины, все эти немки и англичанки. Просто жуть! Вены, целлюлит… Мы там были вне конкуренции! Даже и ты могла чего-нибудь выиграть… Там для тех, кому за сорок, был отдельный конкурс. Тебе же ведь уже больше сорока, да? А вообще-то, обнаженка – это очень даже здорово и гигиенично. Мы теперь все будем только так загорать!

– А что было, когда гроза началась! Ты не представляешь! Конкурс как раз закончился, началось награждение. И тут – гром, грохот, дождь! Все попрятались под навесы и деревья, а народу было – не сосчитать! Короче, все набились под укрытия и так и стояли вплотную друг к другу, просто в обнимку – мокрые и голышом!

Из этого путаного рассказа, щедро сдобренного «маленькими женскими гадостями» в свой адрес, Леонида узнала, что первый приз у мужиков выиграл Сергей, которому вручили пару наручников и хлыст.

– А из кого же нам еще было выбирать! – понизив голос так, чтобы не услышали остальные, поделилась с Леонидой Ирина. – Ему там и соперников-то никаких не было!

Однако «соперники» Сергея совсем не выглядели огорченными неудачными результатами своего участия в конкурсе. Один только Бюлент казался унылым и подавленным своим провалом, он, лишь немного пообщавшись с немкой, довольно быстро ушел к себе. Остальные же, видимо, уже успели хорошенько отметить неординарное событие, участниками и зрителями которого стали, – все мужчины были пьяны в стельку, включая хозяина и слуг. Трезв был только победитель – Сергей. Но он же, как это ни странно, был задумчив и рассеян, на обращенные к нему вопросы Ирины и Инны отвечал невпопад, совершенно не слушая их болтовню. Леонида огорченно заметила, что он старательно отводит от нее взгляд.

– А ты знаешь, как он на меня все время смотрел! – вполголоса продолжала Инна, строя Сергею глазки. – Просто пожирал глазами! А потом предложил сходить искупаться – мы как раз успели перед дождем! Мне кажется, это начало романа…

– Пожирал глазами! – фыркнула Ирина. – Да ты бы видела, как он меня разглядывал! Я еще никогда не видела в глазах мужчины такой страсти! И мы, кстати говоря, тоже успели искупаться наедине! Так что нечего мечтать о романах. У нас с ним явно есть будущее, и ты тут совершенно ни при чем!

Леонида краснела и бледнела, слушая эту болтовню. Она старалась уговорить себя, что ей нет никакого дела до того, кто как на кого смотрел, однако же безразличия не получалось. Она нервничала и сама не могла понять, почему, – то ли из-за того, что ей были противны эти рассказы, то ли из-за сожаления, что сама она, в очередной раз, оказалась не в гуще событий, а где-то в стороне. Ну почему, почему она такая невезучая! Опять проявила себя закомплексованным «синим чулком». Зачем строить из себя недотрогу, надо было делать как все – пойти на пляж, развлечься, устроить себе праздник… Может быть, тогда на нее не смотрели бы с таким сожалением и укором, как вот сейчас?

Сожаление и укор Леонида увидела во взгляде Сергея, но в истолковании природы этих чувств она ошиблась.

А дело было в том, что проведенное им расследование дало свои результаты – он убедился, что мужчины и женщины, побывавшие сегодня на пляже, относятся к тому полу, за который себя выдают. Да, он действительно чрезвычайно внимательно рассмотрел всех, кто пришел сегодня с ним на нудистский пляж. Круг подозреваемых резко сузился. И в него снова с неизбежностью попадала Леонида…

Из состояния задумчивости Леониду вывел упавший на колени самолетик. Она вздрогнула и подняла голову. Неугомонные дети снова принялись шалить. Их бумажные ястребки бороздили воздух, перелетая из одного конца холла в другой и все время задевая кого-нибудь из дремлющих в креслах взрослых. Те, сморенные алкоголем, уже ничего не замечали, и дети, воспользовавшись безнаказанностью, в поисках залетающих в самые отдаленные углы самолетиков смело прыгали по диванам и по телам спящих.

– Артем! Маша! Прекратите! – вяло отбивались матери, пытаясь угомонить детей, но разошедшиеся «вожди краснокожих» и не думали останавливаться. Тогда Ирина, рассердившись, стала ловить самолетики. Поймав один, она уже собиралась смять его, но тут вдруг взгляд ее упал на листок, из которого он бы сделан. Это была страничка из какой-то тетрадки, исписанная мелким почерком. Развернув самолетик, Ирина попыталась разобрать написанное и нахмурилась.

– Что это? – набросилась она на сына, протягивая ему листок. – Откуда вы это взяли?

– Мы… – мальчишка взял листок и начал было оправдываться, но его прервало неожиданное появление в холле Михаила Егоровича. Профессор выглядел озабоченным и встревоженным.

– Вы не видели Инессу Казимировну? – обратился он к присутствующим.

– Видели, – кивнул Артем, спрятав листок за спину. Он был рад, что центром внимания стал кто-то другой.

– Когда?

– Давно. Еще утром!

– А где вы ее видели?

– На пляже. Она на яхте уехала, рисовать. Я видел, как она шла к пирсу с папкой и этим деревянным ящичком в руках… все время забываю, как она называется!

– С этюдником? – в голосе Михаила Егоровича слышалось нешуточное волнение.

– Во-во! Только она нас не заметила – мы с Машкой как раз в прятки играли. Я в кустах сидел!

– А когда она вернулась?

– Мы не видели, правда, Машк? – мотнул головой парнишка. Девочка кивком подтвердила его слова. – Началась гроза, и мы ушли с пляжа. А она тогда еще точно не вернулась. Я помню, что в самом начале грозы ее яхта все еще болталась у скал! – вспомнил Артем.

И тут Леонида тоже отчетливо вспомнила, как белый корпус яхты качался на волнах, и как она подумала – успеет ли отчаянный смельчак вернуться до грозы?

– А что случилось? – осторожно спросила она расстроенного мужчину.

– Ее нет. – Он выглядел убитым и сразу словно постарел. – Я обыскал всю гостиницу. Похоже, что она не возвращалась.

На несколько секунд повисло молчание, а затем началась страшная суматоха. Все, кто мог (а это были в основном женщины), побежали наверх, где в номере почтенных супругов их глазам предстала достаточно красноречивая картина – разбросанные краски, открытый шкаф…

– Этюдник, нет этюдника! – горевал Михаил Егорович. Он сжал руками голову и тихонько раскачивался. – Она снова отправилась рисовать… Дура, ох дура! Ну куда ее понесло в такую погоду!

– Постойте-ка, – удивился Сергей. – А разве ваша супруга может сама управляться с яхтой?

– В том-то и дело, что да! Я сам учил ее все эти дни. А она, как назло, оказалась на редкость способной ученицей! Вчера я еле отговорил ее от самостоятельного выхода в море. Но вы же знаете, у нее характер! Это же огонь, вулкан, а не женщина! Она всегда все норовит сделать по-своему. Да, впрочем, что говорить, вы и сами знаете.

Постояльцы спустились вниз. Некоторое время в холле царили растерянность и смятение. Сергей попытался растолкать кого-нибудь из персонала – это было бесполезно, оба портье, повар и хозяин спали беспробудным пьяным сном.

– Надо позвонить в спасательные службы или в полицию, – объяснил он сбившимся в кучку женщинам. – Но я не знаю ни номеров, не понимаю ни слова по-турецки!

Вскоре он оставил бесполезные попытки и понял, что и на этот раз ему придется действовать одному, причем не мешкая ни минуты. Они и так уже потеряли слишком много времени! Не желая думать о том страшном, что могло произойти, он бросился к щитку с ключами, на ходу натягивая на себя куртку.

– Вы мне поможете? – обратился он к Михаилу Егоровичу.

– Да, конечно! Что надо делать? – профессор вскочил и тут же упал обратно в кресло, хватаясь за сердце. Ира бросилась к нему с лекарством, а Сергей, чертыхаясь, скомандовал:

– Женщины и дети остаются тут! Ирина, подежурьте около больного, Инна, попытайтесь разбудить этих гавриков и связаться со спасателями и медиками!

– А вы куда? – крикнули вслед убегающему дети.

– А я – в море!

– Подождите! Я с вами! – неожиданно для самой себя выкрикнула Леонида, пускаясь вдогонку.

Сергей обернулся, бросил на нее острый взгляд, перекинул ей связку ключей и крикнул:

– Спасжилеты и акваланги – в эллинге, в кладовке! Встречаемся на пирсе через десять минут!

После чего исчез в кромешной воющей тьме…

Леонида выскочила из гостиницы вслед за ним.