Текст книги "Убойная невеста"

Автор книги: Вера Воронцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 10

О, эта буря была почти московского темперамента! Непредсказуемая и неожиданная, злая и неумолимая, она напомнила Леониде тот страшный ураган, который годом раньше лишил город множества деревьев и крыш.

Вода, обрушившаяся на Леониду, была холодной и безжалостной. В тонкой футболке и легких брюках Леонида немедленно продрогла и промокла, но возвращаться за одеждой было уже поздно. Не разбирая дороги, она мчалась за Сергеем, светлая куртка которого мелькала впереди. Ветер сбивал с ног, дождь слепил глаза, она вязла в мокром песке, спотыкалась и падала, больно обдирая руки о ракушки и мелкие камни, но тут же вскакивала и, забывая о боли, бежала дальше, стараясь не отставать от светлого пятна. В темноте она абсолютно не ориентировалась, и если бы вдруг потеряла Сергея из вида, то просто не знала бы, что делать. Путь до эллинга, в нормальную погоду занимавший не больше пяти минут, показался ей бесконечно длинным. Когда она наконец увидела перед собой темное продолговатое здание, то уже успела выбиться из сил.

– Направо! – стараясь перекричать бурю, указал ей Сергей.

Она бросилась в том направлении и быстро нашла склад снаряжения. Не разбирая, она схватила два акваланга, пару спасжилетов и, сгибаясь под тяжестью ноши, с трудом выбралась на пирс, на ходу напяливая один из жилетов на себя.

По треску мотора, перекрывающему грохот шторма, она поняла, что Сергею уже удалось вывести катер. Вскоре она увидела и его самого – теперь он, отчаянно сражаясь с волнами, пытался удержать суденышко недалеко от пирса. Это было очень непросто – ветер и огромные водяные валы захлестывали лодку, грозя опрокинуть ее или унести в открытое море.

Леонида в растерянности топталась на причале: она понимала, что подойти на катере к пирсу будет чрезвычайно трудно.

Ухватившись обеими руками за руль и маневрируя, Сергей что-то кричал ей, однако в грохоте волн и треске мотора разобрать его слова было невозможно. Наконец ей удалось уловить обрывки фразы:

– По знаку… брось в лодку…

Она поняла, что по знаку Сергея должна бросить в лодку снаряжение, и приготовилась. Ждать пришлось довольно долго – ей показалось, что полчаса, хотя на самом деле прошло всего минут пять. Ветер и дождь не прекращались ни на минуту. Однако Леонида не чувствовала холода – она целиком сосредоточилась на той задаче, которую ей предстояло выполнить.

Наблюдая за маневрами Сергея, она наконец поняла его тактику. Он пытался «оседлать» волну – попасть на гребень вала, достаточно мощного, чтобы донести его до пирса, но не такого высокого, чтобы разбить лодку о причал. Это было трудно – несколько раз Сергей, взобравшись на волну, соскальзывал с нее, если видел, что ему не удастся избежать удара о пирс. Но вот ему удалось уловить момент и «оседлать» подходящий вал – на его гребне он подлетел почти к самым ногам Леониды, вывернул руль и, пройдя бортом в сантиметре от края пирса, быстро протянул руку и схватил лежащий у ног девушки акваланг. Сама она, прицелившись, метнула на борт жилет и второй акваланг. Еще раз крутанув руль и газанув так, что мотор натужно и хрипло взвыл, Сергей нырнул под следующий накатывающийся с моря вал. Волна отхлынула, и Леонида увидела, как катер, подпрыгивая на волнах, уходит все дальше в море. В какой-то момент ей показалось, что вот так он и уйдет от причала, без нее… Но тут лодка развернулась и помчалась обратно.

Еще некоторое время ожидания, снова повторение опасного маневра – и теперь уже на борт катера попадает Леонида – нет, в другое время она ни за что не совершила бы этот головокружительный, самоубийственный прыжок, но сейчас ей даже в голову не пришло, что возможность оказаться в разъяренном бушующем море очень велика.

– Держись! – закричал Сергей, толкая ее на дно катера. Действуя одной рукой, он пытался натянуть на себя спасательный жилет. – Закрепи снаряжение!

Леонида упала, сильно ударившись бедром о скамейку, и едва успела ухватиться за нее, когда новая волна накрыла катер, довершив начатое дождем, – теперь девушка промокла до нитки. Вода схлынула, и она быстро задвинула акваланги под заднее сиденье, навалившись на них сверху. Теперь козырек кабины защищал ее от ветра и дождя, что, впрочем, уже не имело смысла. Однако от качки защиты не было. Лодка то взмывала вверх, то падала вниз, в любую минуту рискуя перевернуться. Леонида лежала, вернее, висела на скамейке, как обезьяна, крепко обхватив мокрое дерево руками и ногами, и, зажмурив глаза, молилась, чтобы этот ад наконец закончился. Нет, она не жалела о том, что ввязалась в эту безумную авантюру, – но не оттого, что была мужественной и храброй, а просто потому, что в этой преисподней у нее отшибло все чувства и мысли, остался только один инстинкт самосохранения. Нет, не так – осталось еще кое-что – беспокойство о других людях, о попавшей в шторм Инессе Казимировне, о бесстрашном Сергее, который, не колеблясь, готов был пожертвовать своей жизнью ради другого человека… Эти мысли притаились где-то в самом уголке испуганного мозга, но они помогали ей сейчас держаться и побороть животный, первобытный страх.

Наконец спасатели достигли скал – темные, мрачные глыбы промелькнули в тумане над головой Леониды, когда Сергей, рыча от напряжения, разворачивал катер, чтобы обогнуть уступы. И вот они уже у яхты, и Леонида сама не помнит и не понимает, как это им удается не столкнуться с судном, не разбиться и не перевернуться, а, наоборот, очутиться на палубе да еще и затащить туда акваланги.

Но вот она приходит в себя после этой сумасшедшей морской прогулки, оглядывается и понимает, почему они сумели так легко подняться на борт.

Яхта дрейфовала вокруг брошенного якоря в подобии небольшой бухты, отделенной от открытого моря выступающими из воды каменными уступами. И, хотя ветер и дождь не щадили это место, волнение здесь было гораздо меньше. Гигантские валы, достигая входа в бухту, яростно набрасывались на каменные глыбы и разбивались об них. Могучие скалы, подобно телохранителям, оберегали покой этих вод. Только теперь Леонида поняла всю меру опасности, которая еще совсем недавно угрожала им. Она содрогнулась, представив, как Сергей в этот шторм проводит катер между двух почти сомкнувшихся скал… Теперь катер, надежно привязанный к яхте, качался по правому борту.

Да, то, что ему удалось сделать, было просто чудом, однако другого чуда, к сожалению, не произошло – Инессы на яхте не было. На палубе, в кабине было пусто – они осмотрели все помещения и никого не нашли. Катающиеся тюбики с красками, налипшие на палубу листки с начатыми набросками красноречиво говорили о происшедшей здесь трагедии. Если по дороге сюда они еще могли на что-то надеяться, то теперь приговор был неумолим – все свидетельствовало о том, что старушка упала за борт и, скорее всего, утонула.

– Мы опоздали! – простонала Леонида, бессильно опускаясь на корму. – Мы уже ничего не сможем…

– Нет, сможем! – оборвал ее Сергей и схватил акваланг. – Прекрати нытье! Лучше помоги мне!

– Что ты собираешься делать? – Леонида смотрела на спутника, как на сумасшедшего. Да он и был им – уже второй раз она видела его в состоянии такой одержимости – тогда, в пещерах, и теперь здесь. Сердце женщины сжалось от ужасного предчувствия: там все закончилось трагедией… неужели снова?.. Неужели сейчас она опять станет свидетельницей чьей-то смерти?

– Что ты делаешь? – она повысила голос, стараясь перекричать рев ветра.

– Вот, возьми! – он протянул ей один из мокрых рисунков и пояснил: – Видишь, краска почти вся смылась. Это значит, листки были разбросаны по палубе давно, еще в самом начале бури. Может быть, она увидела, как приближается ненастье, и, поняв, что уже не успеет добраться до берега, спряталась где-нибудь здесь, в скалах. Для этого ей нужно было переплыть вон к тем камням…

– Но это невозможно! – вскричала Леонида. Она вспомнила, как сама в первые дни плавала тут и как ее чуть было не затянуло под скалы. – Тут течение! Тащит вон под те скалы! Если даже она и прыгнула до бури, то все равно бы утонула!

Сергей покачал головой. Он изучал показания приборов на акваланге.

– Минут на двадцать хватит, – проговорил он наконец. – Если повезет, то продержусь немного дольше. Это наш последний шанс. Да, ее наверняка затянуло под скалы, но там есть пещера, и если бы ей удалось выбраться, она могла бы отсидеться там.

– Так вы… Так ты хочешь пробраться в эту пещеру? – Он действительно был сумасшедшим, одержимым!

– Собираюсь… Слушай, ты умеешь этим пользоваться? – он кивнул на второй акваланг.

– Нет… – пролепетала Леонида. – Ни разу в жизни не плавала с аквалангом!

– Плохо… Но делать нечего. Короче, так. Вот это вставляешь в рот, а вот это идет вот сюда. Тут – регулятор, это клапан. Просто дыши, и все! Только ртом! Если заболят уши, сглотни. Запомнила?

– Нет! – У Леониды даже не было сил покачать головой. Да и слушала она все эти объяснения лишь краем уха. Зачем он все это говорит? Неужели думает, что она хоть когда-нибудь в жизни опустится под воду с этой страшной штукой?

– Ну и хорошо! – Сергей быстро скинул спасжилет и, как был, в джинсах и футболке, натянул ласты и надел на себя акваланг. – Я пошел. Если через двадцать минут я не всплыву… А впрочем, это неважно. Просто сиди тут и жди, когда за тобой приедут.

– Ты с ума сошел! Остановись! – выкрикнула Леонида, пытаясь удержать безумца. Но он, не медля более ни мгновения, надел на лицо маску и рухнул в воду.

«Боже мой! Только бы он вернулся! Только бы он нашел ее! Если это случится, если все кончится хорошо, обещаю – я отменю свою свадьбу!» – бессвязные мысли Леониды, казавшиеся ей самой бредом, путались, ее лихорадило.

Время тянулось мучительно медленно. Леонида не отрывала глаз от поверхности воды, отвлекаясь только для того, чтобы взглянуть на наручные часы. Разглядеть стрелки сквозь запотевшее стекло было непросто. Вначале ей казалось, что они застыли, но потом вдруг стрелки словно сорвались с места и стали передвигаться с немыслимой быстротой, и по мере того, как приближался конец указанного Сергеем срока, а сам он все не появлялся, ужас и растерянность Леониды росли. В первые минуты после его погружения она еще могла следить за ним по пузырям всплывающего воздуха, но потом все исчезло – Сергей отплыл уже довольно далеко.

За семь минут до контрольного срока колени ее ослабли настолько, что ей пришлось сесть на палубу. Вылезай! Вылезай же, скорее! – молила она, откидывая с лица мокрые пряди. Зубы ее уже давно стучали от холода, тело сотрясалось, но сама она не замечала своего состояния – все ее внимание было поглощено разверзшейся у ног пучиной – она пристально вглядывалась в свинцовую, рябую от дождя поверхность, пытаясь заметить хоть какие-то знаки, но нет, все бесполезно.

За пять минут она поняла, что должна принять решение – сейчас же, немедленно, пока еще не поздно. «Нет! – кричала она сама себе. – Ни за что!» Все ее существо протестовало против того, что она задумала, она чувствовала тошноту и слабость, но руки сами собой подтащили ближе тяжелый акваланг, сами собой стянули промокший спасжилет, брюки, футболку… Ничего не должно мешать ее движению там, под водой. Оставшись в одном купальнике, Леонида, путаясь в креплениях, начала кое-как натягивать неуклюжий агрегат на плечи.

Три минуты… Акваланг уже у нее за спиной, но она медлит, все еще надеясь, что ей не надо будет совершать это, что вот сейчас над водой появится голова Сергея, что вот сейчас он всплывет… Она с ужасом смотрит на страшное море. Кто это сказал, что в аду повсюду огонь? О, теперь она знает, что ад – это темная, молчаливая, свинцовая вода…

Одна минута… Ей показалось, что совсем недалеко, по левому борту, у каменного выступа мелькнуло что-то оранжевое… Приглядевшись, она увидела на поверхности расползающееся пятно оранжевой краски… И тут же волны и дождь рассеяли его, смыли, как мазки с рисунков Инессы, и море снова стало темно-свинцовым. Что это было? Необычное явление природы? Знак от Сергея? Но теперь, по крайней мере, она знала, где ей нужно искать в первую очередь…

Тридцать секунд… двадцать девять… двадцать восемь…

– Господи, помоги! – шепчет Леонида, натягивает ласты, надевает маску, вставляет в рот мундштук и, перекрестившись, кидается в море. Надо же, как вышло! А ведь она сегодня совсем не собиралась купаться! – с усмешкой обреченного успела подумать она перед тем, как свечкой врезаться в стылую воду.

Да, вода показалась ей необычайно холодной – и когда только она успела остыть? Ее словно бы запеленали в тугую ледяную простыню или одели в ледяной панцирь. И это – гостеприимная Турция?! Это та самая вода – «парное молоко»? Не ниже 24 градусов? Если бы Леонида могла, она бы засмеялась – истерично, со всхлипами – так смеются, когда уже некуда деться от отчаяния, когда плохо до такой степени, что хуже и быть не может. Но она не могла смеяться, у нее ужасно болели уши, она в первые секунды боялась открыть глаза, она даже не могла дышать! Да, она попыталась сделать вдох, но, забывшись, вдохнула носом, и легкие ее, моментально всосав остатки воздуха из маски, затрепыхались, отчаянно требуя еще. Спазм перехватил горло, глаза полезли на лоб, Леонида, беспомощно барахтаясь, рванулась было к свету, к поверхности, к воздуху, но спасение было так далеко, что она так и не добралась бы до него, если бы вдруг не вспомнила те краткие наставления, которые успел ей дать Сергей. «Дыши и все! Только ртом». Мотнув головой, она судорожно вдохнула через рот и струя восхитительного свежего воздуха быстро привела ее в чувство. Она несколько раз сглотнула – боль в ушах почти прошла.

Так, нужно торопиться. Несколько секунд ушло на то, чтобы выровнять дыхание и сориентироваться, а потом, неуклюже загребая руками и ногами, двинулась к скалам – к тому месту, где видела это оранжевое пятно…

Вода была достаточно прозрачной – видимо, шторм не успел еще взбаламутить ее. Здесь, на глубине, было почти совсем спокойно. Леонида немного приободрилась, когда поняла, что, возможно, ее задача будет не такой уж и сложной – главное, правильно управляться с аквалангом. Ритмичное шипение воздуха и бульканье пузырей успокаивали, вскоре она даже начала получать от подводного плавания удовольствие – ей казалось, что она летит, парит в безбрежном небе.

Однако она ошиблась. Какие только опасности не подстерегают ныряльщика в море! Одна из них уже грозила Леониде. Женщина не сразу поняла, что все ее движения бесполезны, что ее несет течением совсем не туда, куда она собиралась плыть. Это мягкое насилие было совсем незаметным, казалось, что достаточно всего лишь посильнее грести, и тогда она сможет изменить направление. Но это впечатление было обманчивым. Она выбилась из сил, взбаламучивая вокруг себя воду, однако ей не удалось ни на метр продвинуться к цели. Течение волокло ее в противоположном направлении, к северной оконечности скалистой гряды. Еще через несколько мгновений Леонида с ужасом убедилась в том, что ее тянет не только в сторону, но и в глубину. Вглядевшись пристальнее, она увидела уходящую вниз темную каменную стену. И в этой стене разглядела огромное, зияющее черное отверстие… Ее затягивало именно туда! Подземная пещера… Из которой ей никогда не выбраться! В которой никто никогда ее не найдет! Конец, это конец!

Почувствовав свое бессилие, Леонида запаниковала, руки и ноги ее ослабли настолько, что она снова чуть было не пошла ко дну. Сейчас ее утянет в подводную нору! Она окажется заживо погребенной! И тогда уж никто, никто не спасет Сергея!

Именно эта последняя мысль и придала ей недостающие силы. Она вдруг яростно рванулась, протестуя против слепой стихии. Руки и ноги ее заработали в таком бешеном темпе, что сейчас она запросто могла бы установить мировой рекорд.

И у нее получилось! Она поняла это по изменившемуся направлению собственного движения – вначале она словно бы застыла, а потом потихоньку, едва-едва, стала сворачивать в сторону скал, расположенных южнее. Но она не сбавила темпа, а, наоборот, постаралась еще увеличить интенсивность движений – по ее расчетам, на борьбу с течением ушло не меньше десяти минут – именно эти минуты могли стать последними в жизни Сергея… На ходу она подтянула руку к маске, надеясь разглядеть циферблат опять не снятых перед «купанием» часов, но так ничего и не смогла рассмотреть.

Зато когда она подняла глаза, то увидела темные очертания тела. Кто это – Инесса? Сергей? Как раз под тем самым местом, над которым расплылась оранжевая краска. Она не поверила своим глазам, когда увидела темное тело, неподвижно застывшее под скалой.

Неподвижно?!

Что было сил она рванулась вниз, подплыла к телу, схватила его, потянула на себя… это был Сергей. Но он был жив – неподвижным его тело казалось лишь издалека. Приблизившись к нему, Леонида увидела через маску его застывшее лицо с широко открытыми глазами. В прижатой к маске руке она заметила какой-то странный предмет – ах да! Раздавленный тюбик с оранжевой акварелью… Так вот как ему удалось подать сигнал бедствия! Он догадался прихватить с собой одну из красок с яхты…

Но почему же он не всплывает? Жестами Леонида попыталась спросить его, но он только вяло отмахнулся – очевидно, уже совсем потерял силы. Тогда она принялась тормошить тело, тащить его наверх, но что-то не пускало его, мешало двигаться. Она проплыла вокруг и обнаружила, что ныряльщик застрял, его акваланг заклинило между камней. Она попыталась отцепить его, потом – снять с него акваланг, все это было мучительно трудно – в воде непослушные пальцы соскальзывали с креплений. Но вот наконец она уже почти выпростала его руки из лямок, и в этот момент у него начались судороги. Все! Воздух в баллонах кончился. Откуда-то из подсознания выплыли кадры какого-то фильма: один ныряльщик поддерживает другого, давая ему подышать из своего акваланга. Почти автоматически она, задержав дыхание, вынула мундштук и, освободив рот Сергея, дала ему подышать.

Ох как это было трудно – очутиться без воздуха под водой! Она и в хорошую-то пору не любила нырять и плавала всегда с высоко поднятой головой, а уж теперь, на такой глубине, почувствовала полную беспомощность, оказавшись «лицом к лицу» с безжалостным морем! И главное сейчас – не открывать рот, чтобы не глотнуть этой воды и не захлебнуться…

Но еще труднее было так долго задерживать дыхание. Нужно было во что бы то ни стало дождаться, когда Сергей хоть чуть-чуть надышится и судороги у него прекратятся. Как ей хотелось рвануть трубку со спасительным воздухом на себя! Но это было невозможно, она скорее умерла бы сама, чем дала бы умереть ему… Она заставила себя терпеть, терпеть, крепко сжав рот, до тех пор, пока тело Сергея не перестало дергаться и взгляд не стал осмысленным. И тогда он сам оторвал мундштук от своего лица и передал ей.

Наконец-то он мог снова взять инициативу в свои руки! Освободив зацепившийся акваланг, он аккуратно надел на плечи лямки и, силой удерживая рвущуюся к поверхности Леониду, начал медленно подниматься.

«Почему он не дает мне всплыть?» – сердилась Леонида, мечтая как можно скорее снова оказаться на суше. А потом она вспомнила – кессонная болезнь! Страшная опасность, подстерегающая ныряльщиков, способная убить или искалечить человека! Пузырьки воздуха, закупоривающие сосуды… Их не будет только при очень медленном, постепенном всплытии с глубины…

Но вот они на яхте – подъем тоже дался с огромным напряжением, оба они уже до крайности измучены, и залезть сейчас по трапу в аквалангах было не легче, чем покорить Эверест. К тому же совсем стемнело – из-за дождя и обложивших небо облаков.

Только сейчас, оказавшись на палубе, Леонида почувствовала, как она устала. Руки дрожали, ноги подкашивались, сердце молотом бухало в груди, а в глазах плавали разноцветные кляксы…

Сергей чувствовал себя не лучше. Выглядел он ужасно – землистый цвет лица, запавшие глаза, обведенные темными кругами. С них обоих ручьями стекала вода – потоки дождя быстро смыли остатки соленой влаги. Оба дрожали так, что стук зубов можно было расслышать даже сквозь рев шторма.

Да, хорошенькие из них получились спасатели, нечего сказать! И результат их деятельности, судя по мрачному взгляду Сергея, тоже плачевный…

Подозрения Леониды не замедлили подтвердиться, когда ее спутник что-то вынул из заднего кармана мокрых джинсов.

– Ну, что? – Леонида спросила чисто автоматически, боясь услышать ответ.

Он безнадежно покачал головой, протягивая ей вещицу, которую до этого сжимал в кулаке, – это была белая босоножка Инессы…

– О господи! – Леонида схватилась руками за щеки, не в силах поверить в страшную реальность.

– Это все, что я нашел в пещере, – голос Сергея звучал глухо и бесцветно.

– Так вы… ты добрался до пещеры? – потрясенно переспросила Леонида. Она вспомнила жуткое темное жерло, уходящее в глубь скалы, и даже сейчас не могла не содрогнуться.

– Ее скорее всего смыло за борт в самом начале грозы, первым же порывом ветра, – не отвечая на вопрос Леониды, устало проговорил Сергей. – Она даже не успела поднять якорь, чтоб попытаться вернуться. А потом течением затащило под скалы – тут и в штиль опасно, а уж в шторм, да еще в дождь, да еще такой немолодой женщине… шансы ее заранее были равны нулю.

– Так, значит, если бы я… если бы я тогда, когда началась гроза, вспомнила про эту яхту… Я же даже не знала, что это она на ней вышла в море!..

– Не надо себя винить, ты и так сделала все, что могла. Если бы не ты, жертв этой грозы было бы сейчас как минимум двое. По всей видимости, у тебя уже входит в привычку спасение моей жизни!

– Так же, как у тебя, – рисковать ею, – невесело усмехнулась Леонида. Она не могла прийти в себя после страшного известия, ее колотила крупная дрожь.

– Спускайся в каюту! Там есть полотенце, обсушись, – буркнул Сергей, стягивая с себя мокрую футболку.

Только сейчас Леонида вспомнила, что стоит под дождем в одном купальнике. Не хватало еще простудиться! А ее вещи? Она нашла их на палубе, насквозь промокшие. Ей пришлось их долго выжимать.

Она быстро спустилась в каюту и включила свет. Для такой небольшой яхты это было довольно комфортабельное помещение, оборудованное как гостиная – с двумя угловыми диванчиками, овальным столом посередине и баром в обитой деревянными панелями стене. В углу, в небольшой нише, задернутой малиновой шторой, размещался платяной шкаф, небольшой умывальник, на крюках висело несколько полотенец. Леонида выбрала самое большое – широкую махровую простыню.

Немного поколебавшись, Леонида скинула мокрый купальник и как следует, докрасна, растерлась пушистой тканью. Потом она развесила вещи и купальник на струнах прибитой к стене сушилки и, завернувшись в полотенце, вышла в комнату.

В этот момент спустился вниз Сергей – он был босиком, в мокрых джинсах.

Леонида указала ему на нишу, он скрылся за шторой и через несколько минут вышел оттуда со скомканными джинсами в руках и с полотенцем, обмотанным вокруг бедер.

– Интересно, здесь есть что-нибудь выпить? – Бросив джинсы в угол, Сергей открыл бар, изучил его содержимое и извлек оттуда бутылку водки и два стакана. – Думаю, это в самый раз. Как ты?

Леонида молча кивнула. Она полулежала на мягком диване, наслаждаясь теплом и покоем. Но любовь к порядку заставила ее вскочить, чтобы поднять мокрые джинсы и развесить их на сушилке… И в этот момент полотенце, в которое она была закутана, распахнулось и соскользнуло на пол, оставив ее совершенно обнаженной.

Сергей замер с бутылкой в одной руке и стаканом в другой. Итак, вот оно! Свершилось! В один миг он быстро, словно сканируя, осмотрел ее всю, с головы до ног. Прекрасный образ стоящей перед ним женщины запечатлелся в его сознании. Он мог бы теперь нарисовать его по памяти, описать в стихах…

Леонида мучительно покраснела, быстро подняла полотенце и снова завернулась в него.

– Джинсы! – пролепетала она, словно оправдываясь. От нее не укрылся странный блеск его глаз. – Их… их можно развесить, вон там! – Она указала на нишу.

Сергей молча кивнул, поставил посуду на стол и прошел в нишу.

Он вышел оттуда в широких рваных джинсах.

– Там кое-что нашлось! Нам обоим хватит, – объявил он, бросая Леониде рубашку. – Наверное, вещи Исмаила, хозяина.

Спрятавшись за штору, Леонида быстро переоделась. Рубашка была ей велика – чуть не до колен, с болтающимися рукавами. Зато она была теплой, сухой и удобной. Она вышла в каюту и села на диван.

– Отлично! – оглядев ее, Сергей одобрительно кивнул. Странно, ей показалось, что, несмотря на произошедшие трагические события и усталость, он как будто бы даже приободрился…

Это было действительно так. Сергей чувствовал, как с его души спал камень. Он налил водку в стаканы и сел напротив своей спутницы.

– Помянем, – коротко сказал он и одним махом опрокинул стакан в рот.

Леонида последовала его примеру. Честно говоря, она первый раз в жизни пила водку стаканом. Удивительно, но это оказалось не так страшно, как она всегда думала. Ее не вырвало и даже не затошнило, она не прожгла себе пищевод, не начала совершать безумства и глупости, не потеряла сознание… Короче, не было ничего из тех ужасных последствий, которыми она всю жизнь пугала себя, накрывая на торжествах недопитую рюмку водки ладошкой, когда ей пытались подлить. Она просто немного захмелела и согрелась. А главное – притупилось горе, все недавние события отодвинулись куда-то в сторону, словно не имея к ней прямого отношения.

Она наконец-то смогла расплакаться. Давно она уже так не ревела! Слезы стекали по ее щекам, тело сотрясалось, из носа потекло…

– Ну-ну-ну, – Сергей оказался рядом, он обнимал ее, гладил по голове. – Ну, пореви, пореви. Легче станет.

Она и не заметила, как голова ее опустилась ему на плечо. Еще несколько минут она плакала навзрыд, потом начала успокаиваться.

– Я думаю, нам нет смысла больше искать. Живую мы ее не найдем, ну а тело… тело вытащить можно и попозже, когда море успокоится, – голос Сергея доносился до нее издалека, словно через толщу воды. Салфеткой он вытер ей нос, другой – промокнул глаза.

– Как же мы доберемся до гостиницы? – странно, почему это язык стал ворочаться с таким трудом! Ведь голова была совсем ясной, она не чувствовала никакого опьянения! – Налей еще! – она протянула стакан для следующей порции.

– Думаю, тебе хватит, – озабоченно поглядев на девушку, произнес Сергей. – Не будем торопиться! Лучше переждать шторм здесь.

– Мне бы надо поскорее… Семен Самуилович ждет и, наверное, волнуется… Я не видела его с самого утра!

– Боишься за свою репутацию? – усмехнулся Сергей.

– А что? Мне есть чего бояться? – игриво, хоть и нечетко, выговорила Леонида.

Сергей не ответил. Он сосредоточенно рассматривал содержимое своего стакана. Потом встал и подошел к бару.

Порывы ветра били суденышко, в иллюминаторы хлестал дождь, но Леонида вдруг со стыдом поняла, что ей хорошо. Она полностью расслабилась, ей ни о чем не нужно было думать, она могла просто так сидеть, закрыв глаза, могла заснуть вот здесь на диване. Присутствие Сергея совершенно не тяготило ее, и это было странно – ведь раньше в компании с мужчиной она всегда была в напряжении, ей приходилось следить за собой, чтобы не сказать лишнего слова, не сделать неверного жеста… От всего этого она становилась скованной, неловкой и косноязычной. Теперь же даже не думала, как себя вести, она просто наслаждалась покоем после недавнего нечеловеческого напряжения.

Леонида сидела на диване, откинувшись на спинку. Мягкое покачивание яхты убаюкивало ее, но она старалась не поддаваться сну – она вдруг поняла, что ей было бы жалко упустить хоть мгновение этого приключения! Поймав себя на этой мысли, она тут же подколола сама себя: с каких это пор ты, дама в футляре, стала такой авантюристкой? Ты же всегда была другой – серьезной, уравновешенной, спокойной, абсолютно здравомыслящей, категорически не способной на необдуманные поступки и безумства! За это тебя и ценило начальство! И что за бес вдруг в тебя вселился? Может, это водка на тебя так действует? Или присутствие рядом привлекательного мужчины?

И тут вдруг случилось нечто уж совершенно из ряда вон выходящее. Вместо того чтобы образумиться и прийти в себя, она отчетливо осознала, что ей все это нравится. Нравится собственное безрассудное поведение, эдакий пофигизм, нравится не думать, как она выглядит в глазах мужчины… А взглянув на стоящего у бара Сергея, она вдруг поняла – что-то случилось не только с ее чувствами и разумом, но и с ее зрением – она вдруг увидела его совершенно обнаженным…

Это было похоже на прыжок с самолета с парашютом или скорее даже без него – у нее захватило дух, а голова стала легкой и закружилась. Краска залила лицо, ей стало жарко, сердце колотилось сильнее, чем тогда, в море… Она представила, как сейчас он повернется к ней, и… Ах, почему она надела эту рубашку! Если бы на ней все еще было полотенце, оно бы так естественно, словно нечаянно могло бы распахнуться… И дальше, ах, дальше – Леонида отчаянно пыталась изгнать эти постыдные мысли, она ужасалась своему падению, но ничего не могла поделать – она хотела Сергея, желала его всем своим существом, так, как не хотела ни одного мужчину в жизни! В горячке и томлении она представляла себе его ласки, поцелуи, его объятия – огненная буря охватила ее, буря, сильнее той, что бушевала снаружи. Разгореться желаниям не помешал даже легкий укол совести. В голове вдруг мелькнуло – а как же ее жених, ее свадьба? Ведь она не отказала ему пока, и получалось, что уже изменяла, хотя и чисто теоретически! Но даже эти доводы благоразумия были изгнаны. В первый раз в жизни она осмелилась признаться себе в сексуальном желании, и в первый раз в жизни вдруг отчетливо осознала, что оно естественно, а не постыдно.

– Может, здесь есть съестное? – Сергей рылся в баре и не предполагал, что его давно уже раздели, бросили в постель и изнасиловали. И кто! Тихоня Леонида.

Ах, знала бы Леонида, каковы были его мысли!

В буйных мечтах он проделывал с ней то же самое, что и она с ним… Однако его сексуальный опыт был богаче, и он лучше умел владеть собой. К тому же он понимал, что отчасти его страстное желание было вызвано алкоголем. А он не любил, когда дурман диктовал ему, как себя вести. К тому же голова его оставалась достаточно ясной, чтобы понимать – Леонида ему недоступна. Она чужая невеста, он не может, не должен компрометировать ее даже мысленно! Сейчас он намеренно старался стоять к Леониде спиной – ему нужно было время, чтобы укротить плоть. Сергей, борясь с собственным восставшим организмом, не мог не усмехнуться – и эту женщину он мог принимать за мужика! Это нежное тело мог считать подделкой! Идиот, ох, идиот! Кретин. Он почувствовал, что ему нужен свежий воздух, и, стараясь не смотреть на Леониду и не поворачиваться к ней, быстро поднялся на палубу.