Текст книги "Развод. Любовь без оков (СИ)"
Автор книги: Вера Варандей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– И что ты хочешь делать? – спрашиваю я с тревогой.
Я прекрасно помню, чем закончилась наша ночная вылазка. И сейчас мне страшно не только за себя, но и за него.
Богиня, ты будешь отвечать, если этот упрямый дракон не справится и этот мир погрузится в хаос из-за его самоуверенности?
– Мне нужно попасть туда сегодня и изучить, что уже подготовили. Понять, как все это ослабить, чтобы сорвать ритуал.
В голове сразу же всплывают ночного амфитеатра.
– А то, что мы нашли... как это связано?
– Думаю, – он хмурится, его взгляд становится отстраненным, будто он просчитывает варианты. – Пустынник заранее готовит девушек. Ослабляет волю, делает их... податливыми. Чтобы было проще соединить и вытянуть всю магию разом во время ритуала. Я с таким не сталкивался. – Он делает паузу, и в его глазах вспыхивает знакомое холодное пламя. – В крайнем случае, я просто разнесу их храм до основания.
От его слов по моей коже бегут мурашки. Он настроен настолько решительно и разрушительно, что мне становится страшно за всех – за него, за девушек, за себя.
– Тогда будут жертвы среди участниц, – осторожно произношу я.
Дракон морщится, словно от неприятного запаха.
– Это – в самом крайнем случае. Если не останется другого выхода, – тихо, но с железной твердостью произносит дракон.
В моем воображении тут же вспыхивает ослепительная вспышка, кадры из другого мира, ядерный гриб на экране... Меня буквально передергивает от такой перспективы.
Дракон тяжело вздыхает и опускается в кресло напротив. Внезапно его поза меняется, становится менее воинственной.
– Алена, – начинает он неожиданно мягче. – Тебе все же стоит выйти на сцену. Хоть стих продекламировать. – Он видит, как я напрягаюсь, и добавляет: – Если ты откажешься, ты не пройдешь конкурс, а значит, нас с тобой могут просто не пустить в храм на ритуал. Ты будешь вне игры. И тогда останется только атаковать.
Я не могу принять эту мысль, мне кажется, что я уже дошла до границы своей смелости.
Мысль о возвращении в тот амфитеатр, под эти пульсирующие своды, вызывает у меня ледяной ужас. Когда вечером приходит слуга с приглашением, я твердо отказываюсь.
Однако покой длится недолго. Вскоре в дверях возникает распорядитель. Господин Кривен. Его взгляд скользит по мне с преувеличенной, слащавой заботой.
– Дорогая моя, вы все еще нездоровы? Прислать лекаря? Мы не можем допустить, чтобы наша новая жемчужина померкла перед своим выходом.
– Выходом? – я не понимаю. Он про эту дурацкую самодеятельность? – Я... не уверена.
Аргумент дракона я помню, и проглатываю слова о том, что ноги моей на той сцене не будет.
– О, все будет хорошо! – он машет рукой, словно отмахиваясь от досадной помехи. – Распоряжение господина Джехана Лу. Вы будете выступать завтра вечером, в последней группе. Самые яркие звезды – напоследок.
Его тон медовый, но в глазах – сталь. Если я скажу «нет», ко мне в самом деле пришлют лекаря. А что он может обнаружить в моем организме? Остатки той темной магии? Следы чужого вмешательства?
Я не знаю, и рисковать нельзя.
Из глубины комнаты, из тени, бесшумно появляется Дерек.
Распорядитель отбора вздрагивает. Появление получилось внезапное.
– Она будет готова, господин Кривен, – его голос звучит как обжигающий лед. – Завтра. Вы получите свое представление. А сейчас – оставьте нас. Алена тяжело привыкает к климату Хорвея. Я обещал ее отцу, что с ней все будет в порядке, а сейчас это не так.
– Разумеется, до завтра, – Кривен удаляется, оставляя после себя шлейф тяжелых духов и ощущение неотвратимости.
Дверь закрывается. Я в отчаянии перевожу взгляд на Дерека. Мне страшно даже думать о приближении к тому месту. Завтрашний вечер видится мне не выступлением, а настоящим приговором.
Глава 49
От самодеятельности не отвертеться. Тяжело вздыхаю. Песни, танцы, стихи…
У меня внутри все сжимается в комок: я не хочу снова идти в открытый амфитеатр, а еще я не знаю ничего из местного фольклора. В голову лезут обрывки стихов из школьной программы про березки да снега. Здесь меня точно с таким репертуаром не поймут.
Дерек сказал, нас могут не пустить на ритуал, если я хоть что—нибудь не сделаю в этом конкурсе невест. Значит, Алена, нужно опять взять себя в руки и…
Возвращаюсь в спальню, останавливаюсь перед злополучным сундуком с реквизитом от Ленарда Пятого. Дерек всадится в кресло, и его тяжелый, изучающий взгляд скользит по мне, заставляя кожу покрываться мурашками.
Не нужно так на меня смотреть!
Я передергиваю плечами и откидываю крышку сундука.
Перебираю содержимое, выкладывая наряд за нарядом на кровать. Все не то, наконец, останавливаюсь на зеленом костюме на восточный манер: шелковые шаровары, облегающий топ, газовая накидка, вся эта красота расшита золотым бисером и мелкими, звенящими монистами.
Богато и… соблазнительно.
Во взгляде Дерека – вопрос.
А у меня в голове – ответ и внезапная дерзкая уверенность. Буду танцевать восточный танец. Не зря ведь я почти год ходила на занятия в студию «за компанию с Наташкой».
Смотрю на Дерека, и на меня накатывает дикое, необъяснимое желание его растормошить.
Он вчера заставил себя целовать, чтобы поверить свою гипотезу. А я…
Буду танцевать для него завтра, подразню дракона. А целовать его больше не буду!
К костюму идеально подойдет заколка с камнями, подхватываю сумочку и достаю ее. Нужно будет собрать волосы плотнее в пучок и выпустить несколько прядей у лица.
– Вот в этом буду танцевать! – объявляю дракону, демонстрируя наряд. Поднимаю волос и закрепляю заколку сбоку.
Дерек вдруг вздрагивает, его взгляд становится цепким.
– Откуда у вас, Алена, эта заколка? – вопрос тихий, что в нем мне почему—то слышится прямая угроза, и я теряюсь.
С чего бы?
– Мне… – лихорадочно соображаю, как безопаснее ответить. – Аланта Гринвуд подарила. Мы родственницы, хоть и дальние. Я недолго жила в их доме.
Лучше варианта все равно нет.
– Да? – Темная бровь медленно ползет вверх. – Странно. Вы так близки? Что еще она подарила?
Раз уж он спросил… Можно проверить и среди украшений, может, что еще супер—ценное есть?
– Еще несколько колец, – достаю их и показываю на ладони. – Сказала, что ей это все больше не нужно. И старинную книгу. – Достаю из сумки и укладываю на кровати.
Дракон хмурится, его брови сходятся в одну суровую линию, рассматривает предметы, что лежат сейчас на покрывале.
– Кольца… обычные, – медленно произносит он. – А вот заколка… Это настоящая ценность.
Он встает с кресла и подходит ко мне, его пальцы вытаскивают гребень из моих волос. Дерек проводит по камням, и его прикосновение кажется почти невесомым.
– Очень сложная работа. Это артефакт. Защищает от ментального влияния. Пока она в волосах – чужая магия на разум не действует, – наконец он объясняет свою реакцию. – Странно, что родственница просто так отдала редчайшую вещь вам.
Он возвращает ее мне. А я смотрю на заколку совсем другими глазами? Ценность драгоценности еще выше?
– Носите ее, Алена, всегда, пока мы здесь. Но лучше укрывать ее от глаз сильных магов.
– Почему?
– Под внимательным магическим взглядом можно догадаться о ее истинном предназначении. Не стоит светить защитой.
Понятно. Значит, «фонит» заколка.
Вот почему король и эльф так пристально на меня смотрели в свое время! Догадка, что на меня пытались оказать влияние и поняли, почему не поддаюсь, настораживает. Нужно замаскировать ее бутафорией. Оглядываюсь на сундук: поищу платочек или искусственный цветок.
– Спасибо, что предупредили, господин Дерек. Я не знала.
Дракон кивает. Поднимает струю книгу в кожаной обложке, листает.
– Детские сказки? – смотри на меня с изумлением.
Да? Ну спасибо, Летиция.
– Думала изучать язык, но пока времени на это нет. – Придумываю причину на ходу.
Дерек возвращает книгу на кровать и поворачивается ко мне.
– Для выступления завтра теперь все есть? – вопрос звучит очень серьезно, он проводит рукой над разложенными на кровати вещами.
– Почти, – отвечаю вздыхая. – Не хватает музыки.
Сегодня я его удивляю.
– Какая музыка нужна?
Я не изучала местные музыкальные инструменты, но надеюсь, что барабаны здесь есть. Захлопываю крышку сундука, подтягиваю стул, сажусь и начинаю отбивать ладонями и пальцами сложный, быстрый ритм о дерево.
– Что-то вроде такого.
Дракон слушает, не двигаясь, его глаза темнеют.
– Завтра будет, – обещает. – Отдыхайте, Алена.
– Спасибо, Дерек. И тоже иду сегодня с вами. – Объявляю дракону о своих намерениях.
Он молчит и буравит меня взглядом.
– Сегодня ночью в старый храм с фонтанами. – поясняю, чтобы не осталось недопонимания между нами. – Я обещаю быть осторожной.
Я почти три дня провалялась, болея, в кровати, а сейчас отлично себя чувствую и лучше я буду переживать рядом с ним, чем одна в спальне, тем более, выспалась уже.
– Нет.
– Да.
Дерек точно не хочет меня брать, но в последний момент передумывает и кивает.
– Я зайду. – качает головой, поджимает губы и выходит.
Дверь за драконом я закрываю и понимаю, что от странного недуга, в котором варилась последние дни, я избавилась.
Глава 50
Тени сада кажутся этой ночью особенно густыми и живыми. Каждый шелест листьев, каждый хруст гравия под ногами заставляет сердце замирать.
Мы крадемся к Храму Пустынника. Наша цель – увидеть место ритуала. Увидеть и, наконец, договориться, как будем действовать.
То, что у нас до сих пор нет адекватного согласованного плана, лично меня тревожит.
Поглядываю на спокойного и внешне как всегда уверенного в себе Дерека. А его, видимо, нет. Но раз он все же взял меня сегодня с собой, значит, считает, что нам обоим полезно увидеть место будущей схватки заранее.
Дракон останавливается и берет меня за руку, уводя в сторону с дорожки.
– Тише, – его дыхание касается моего уха, и по спине бегут мурашки. Его рука на моей спине – единственная твердая точка в этом колеблющемся мире.
Полог отвода глаз работает отлично: мимо нас проходят два стражника, даже не поворачивая головы. Уф…
– Идем. – Мы продолжаем движение в сторону шума, и Дерек поясняет: – Это фонтаны, мы рядом.
Прямые дорожки, выложенные кирпичиком, давно закончились. Последние метры мы движемся по мелким камушкам, которые предательски хрустят под ногами. Дракон постоянно оглядывается, а я стараюсь идти на цыпочках и затаить дыхание.
Звуки падающей воды становятся такими громкими, что можно почти не скрываться.
Его сильная рука больше не отпускает мою, а я не сопротивляюсь. Мне спокойнее, когда он ведет. В прошлый раз он выдернул меня из неожиданно возникшей пропасти. И сейчас я едва заметно сжимаю его пальцы в ответ: все в порядке.
Вход оказывается открытым: проем в старой каменной кладке и широкие наклонные ступени, ведущие вниз. Храм Пустынника – древний, как чужая обида. И такой же глубокий.
Вдоль стены тянутся нити серебристых рун, напоминающие мне Храм Света. Они дают слабое освещение, но его достаточно, чтобы двигаться дальше. Вниз. Звуки фонтанов здесь уже не слышны.
Проем становится шире и выше. Впереди вырисовываются очертания свода, по бокам возникают массивные грубые колонны. Камень выглядит так, словно веками стоял на холме под всеми ветрами – столько в нем щербин и неровностей.
Воздух внутри густой и сладковатый, будто пропитанный застывшим дымом благовоний и старой магией. Давит на виски.
Останавливаемся на последней ступени. Зал огромен, круглый, словно чаша. В центре – массивный каменный алтарь, темный и отполированный до зеркального блеска тысячами прикосновений. Стены испещрены сложными узорами, которые даже сейчас, в полумгле, слабо пульсируют внутренним светом. Кажется, будто все пространство дышит.
Я переключаюсь на магическое зрение и теряю дар речи: комната насыщена такой концентрацией заклинаний, что на мгновение мне кажется, будто я задыхаюсь и слепну от этого блеска.
– Держитесь рядом, – шепчет Дерек и отпускает мою руку. Он выходит в центр, к алтарю.
Поднимает свои руки и запускает нити магии, которые послушно устремляются изучать пространство по воле хозяина.
Опускаю взгляд на пол – черный камень, холодный даже через мягкую подошву. Подхожу ближе, разглядываю алтарный камень. На ребре – метки, и мне чудится, что это клавиши инструмента. Во время ритуала в него вольется сотня голосов магии, стены запоют, как орган, и волны сложатся в один удар.
Поднимаю голову – высокий купол и узкое отверстие, через которое видно небо. Прямо над алтарем.
– Смотри, – Дерек опускает руки, но его магия все еще вьется вокруг, подсвечивая зал. – Думаю, здесь будут стоять участницы – кругом, как лепестки у цветка. Первый круг – самые сильные девушки. Вот те четыре колонны заряжены свежими заклинаниями усиления, значит, пустынники, скорее всего, будут рядом с ними. Остальные – в несколько рядов вокруг…
– А где будем мы? – Мне очень хочется, чтобы он сказал, что мы будем рядом, но Дерек не радует. – Вас, Алена, скорее всего, поставят в первый круг. Важно делать то же, что и остальные участницы отбора. Просто слушать и ждать моего сигнала, когда в руках у Пустынника появится корона.
– А потом?
– Когда корона будет в него в руках, до того, как он ее наденет, я ударю по нему. Ваша задача, Алена – корону не потерять в суматохе, которая здесь возникнет.
Он замолкает, снова вскидывает руки и плетет неимоверно быструю мелкую сеть заклинаний, которые разлетаются по периметру, оседая на опорах и стенах зала.
– А если заметят? – волнуюсь я.
– Не заметят. – Дракон – сама самоуверенность, и мне нечего ответить.
Он проводит рукой по гладкой поверхности алтаря, и в воздухе раздается низкий, едва различимый звон. Убирает руку.
– Жаль, что свод один, – хмурится Дерек, глядя наверх. – Если придется все здесь крушить и бить по несущим, рухнет всё. Нам нужны трещины в хоре магии, а не в камне.
Надеюсь, рухнут планы Пустынника, а храм выстоит.
Со стороны входа доносятся шорохи, быстро перерастающие в четкие звуки шагов.
Я подбегаю к Дереку, увлеченно плетущему новое заклятье.
– Дерек, опасность!
Он что-то шипит себе под нос. Через несколько секунд он уже прижимает меня к одной из колонн у входа, перед первой широкой ступенью.
Я не дышу, вся превращаюсь в слух. Сердце колотится так громко и отчетливо, что мне кажется, его точно услышат те, кто спускается в зал.
Входят двое. Первый – маг, которого трудно не узнать. В длинной расшитой накидке до самого пола. Он останавливается, словно ждет оваций и вспышек фотокамер. Пустынник.
За ним появляется эльф, дядя Летиции, Таэрин Нойс. Больше никого. Почему они вдвоем?
Пустынник смотрит прямо на нас и… не видит. Если я сейчас рухну от того, что не могу дышать, я выдам Дерека! Заставляю себя сделать тонкий, осторожный вдох. И выдох.
Спина мгновенно становится мокрой и холодной.
Джехан Лу отворачивается. Вцепляюсь руками с одежду дракона, так мне устойчивее.
– Почти готово, – голос Пустынника звучит привычно-медово, властно и чуть нараспев, в нем слышится усталое удовлетворение. – Через сутки на рассвете проклятие моего отца будет снято. И родится новая империя.
Эльф откашливается.
– Господин Лу, я… все еще не посвятил Летицию во все нюансы, – голос Нойса сух, в нем звучит сомнение.
– Не веришь в меня, но все равно участвуешь? – усмехается Пустынник и, не глядя на эльфа, идет к центру зала, к алтарю. – Все получится, ты не представляешь масштаба подготовки, Таэрин. Я верну миру полную силу магии и исправлю ошибки отца.
– Летиция станет вашей главной женой. – продолжает эльф осторожно, – Девочка по характеру настоящая императрица, но идея гарема ей точно не придется по нраву, – вздыхает дядя Нойс. – Я прошу вас, хотя бы год дайте моей племяннице почувствовать себя в этой роли, а потом уже заводите других жен.
Джехан Лу вдруг смеется.
– Поздно торговаться, Таэрин. Мы все обсудили еще год назад. Будет так, как договорились. Твоя племянница – первая жена. Ты – первый советник. Земли эльфов под твое управление. Что до твоего родственника… его голова может украсить ворота столицы. Тебя это устроит?
Эльф вздрагивает и соглашается.
Богиня, ты в курсе, что здесь на самом деле готовят?
Я крепче хватаюсь за Дерека, а он одним плавным движением оказывается передо мной, заслоняя вид на будущих властелинов мира. Он обнимает меня и просто держит, не дает шелохнуться.
Ну да, у нас амулет отвода глаз, но не слуха.
Пришедшие еще что-то говорят, затем оба отпускают магию, и зал наполняется легким гулом. Дерек подталкивает меня к выходу.
О да! Я и сама с удовольствием отсюда уйду.
Мы выскальзываем из храма, как тени, и быстро идем обратно по темному саду, уже не скрываясь так тщательно. Адреналин жжет кровь.
Только запершись в своих покоях, я выдыхаю главное:
– Он готовит не просто ритуал. Он готовит мировой переворот. А этот эльф… Таэрин Нойс, он что, предал своего родственника и покупает себе трон эльфов ценой племянницы? Я все правильно понимаю?
Дерек мрачен.
– Дерек… – начинаю я, помня, что ему понравилось, когда я зову его по имени, и останавливаюсь.
Я верю, что дракон силен и хорошо обучен.
Но то, что я почувствовала там, внизу, в этом зале, – это словно спрут, схвативший за шею и тянущий на бездонную глубину. Он не отпускает, не дает нормально дышать.
– Что я? – Дракон рядом и смотрит хмуро.
– Может, нам стоит позвать утром подмогу? Вы уверены, что справитесь один?
– Закройте двери, Алена, – говорит мне Дерек и выходит не оглядываясь, покидает мои апартаменты.
А я хожу по комнате кругами, убираю одежду обратно в сундук, оставляя только танцевальный наряд. Наконец, заваливаюсь спать, мну подушку, ворочаюсь и засыпаю, представляя алтарь в темноте большого тревожного зала.
Глава 51
Стою рядом со сценой, и сердце колотится где-то в горле. Вдох. Выдох. Не сейчас. Нельзя вспоминать храм пустынника, разговор заговорщиков и мрачное лицо Дерека. Сейчас – только танец.
День пронесся как один миг. Утро мы начали с репетиции в маленьком внутреннем дворике. Я выставила дракона за дверь – присутствовать на репетиции запретила категорически. Он рыкнул, но за дверь вышел.
Три местных музыканта с похожими на лютни инструментами смотрели на меня скептически, пока я не начала отбивать ладонями тот самый ритм. Главное: они и версию местного барабана нашли. И пошло-поехало. Спустя несколько часов у нас родилось нечто среднее между арабской ночью и цыганской вольницей. Музыканты ушли довольные, а я – мокрая от усердия и предвкушения.
В сундуке нашла россыпь тончайших шелковых платков. Два из них – яростно-красный и цвета морской волны – теперь заткнуты за пояс моих шаровар. Они будут парить в воздухе, продолжение каждого моего движения.
В высокой прическе, спрятан тот самый гребень, – моя тайная защита. Дерек перед выходом из апартаментов долго и молча водил руками вокруг меня, накладывая какие-то свои защиты поверх действия артефакта. Его лицо было сосредоточенным и суровым.
– Алена, вы защищены, не бойтесь ничего. Помните, я – рядом, – мой Джеймс Бонд напутствовал меня перед тем, как мы спустимся по ступеням амфитеатра.
– Поприветствуем еще одну участницу отбора, которая присоединилась к нам совсем недавно, Алена Гринвуд, прошу! – объявляет мой выход распорядитель.
Давай, Алена, это нужно для дела. А еще, потому что мне хочется, чтобы суровый наставник… увидел меня другой и… я сама не знаю, что дальше, но танцевать я буду для него.
Выхожу на сцену, смотрю на лица зрителей, считываю очень разные эмоции. Все, Алена, отключайся от этого. Только от один взгляд важен для меня. Обжигающий, тяжелый, как физическое прикосновение. Он где-то справа, в тени. Дерек Джар.
Целовал меня «ради конспирации» и «из научного интереса»? Теперь – любуйся, поцелуев не будет.
Музыканты берут первый аккорд. И мое тело вспоминает. Это не только студия восточных танцев из моего прошлого мира, но что-то глубинное, древнее, что проснулось во мне здесь, в этом мире. Движения льются сами собой, пластично и мощно.
Я закидываю голову, и красный платок взвивается, как язычок пламени. Зеленый струится вокруг меня, словно прохладная вода. Магия сейчас такая легкая и послушна, вьется рядом.
Кружусь, и мониста на костюме звенят, вплетаясь в ритм барабанов. Взгляд справа обжигает, я чувствую внимание дракона, даже не глядя на него.
И вдруг я ловлю другой взгляд и другое ощущение. Пристальный, заинтересованный, оценивающий, холодный, бр... Мороз по коже! Пустынник Джехан Лу. В моем теле сталкиваются пламя и лед, заставляя ритмичнее двигаться, завершая танец. Ловлю платки в руке, взметнувшейся вверх, и замираю с последним ударом барабана. Грудь вздымается, в ушах стучит кровь, магия вокруг меня стихает.
Тишина.
Грохот сердца в груди, лица зрителей. И взгляды двух мужчин, пронзающие меня с особенным пристрастием.
А нет, еще Доминик Кривен. На его лице изумление.
Что я опять такого сделала?
Теперь я точно знаю, в этом конкурсе невест уже есть победительница, так что выиграть его случайно я не могу. И это отлично.
Я делаю это, чтобы попасть в храм завтра официально. И все.
Пустынник поднимает руки, делает первый хлопок, и все вокруг словно просыпаются, тоже начинают аплодировать.
– Удивительное выступление! – просыпается и распорядитель. – Алена Гринвуд!
И я отхожу поблагодарить музыкантов, освобождая сцену последней участнице этого смотра художественной самодеятельности.
Холодный, режущий взгляд пустынника я ощущаю до сих пор. А дракон… Дерек Джар сейчас очень внимательно смотрит на Джехана Лу, крылья носа дракона живут своей жизнью, кулак сжат. Кажется, он прямо сейчас готов ринуться в бой. Чего это он?
– Дай пройти! – Летиция возникает передо мной.
Разве я ей мешаю? Отхожу в сторону, наблюдая, как прекрасная эльфийка в золотистом наряде выходит на сцену. И пустынник, наконец, переключает свое внимание.
Вот это взгляд… словно держал меня на колючем крючке, а сейчас отпустил. Физически тело сразу расслабилось. И это у меня волшебная заколка в прическе. Сглатываю.
Остаюсь смотреть на последнее выступление. Летиция Нойс. Сначала она играет на инструменте, походим на флейту – мелодия такая чистая и нежная, что щемит сердце. А потом музыканты подхватывают мотив, и она начинает петь. Ее голос… он неземной, тягучий, проникающий прямо в душу. Она поет о звездах, о потерянной любви, о тихой грусти. Это так неожиданно и так искренне, что я забываю дышать. В эту минуту она становится не высокомерной эльфийкой, а тоскующей по любимому девушкой.
Преображение настолько сильное, контрастное моему впечатлению о ней, что теряюсь. Удивляюсь возможностям ее актерского мастерства.
Аплодисментам, кажется, нет конца. Но вот распорядитель поднимается на сцену и благодарит всех участниц.
– В преддверии завтрашнего большого события, итогового испытания, вам, уважаемые невесты, надлежит отдохнуть и настроиться, – его голос звучит торжественно. – Подарок от господина Джехана Лу ждет каждую из вас на выходе из амфитеатра.
К сцене идет сам пустынник, его властный голос заставляет вздрогнуть всех в этом зале.
– Дорогие участницы, отбор не может длится вечно, и завтра нас ждет заключительный день. Жду каждую из вас на рассвете в старом храме в саду моего дворца. Слуги утром проводят каждую девушку до его дверей.
Мда, а дверей-то в его храм как раз и нет. Но это уже неважно.
Важно, с каким трепетом и благоговением сейчас все зрительницы смотрят на повелителя пустынников.
Алена, а с твоим взглядом что? У меня с актерским даром не так хорошо, как у эльфийки, но… сейчас безопаснее изобразить нечто подобное на лице. Я стараюсь. Завтра ведь тоже придется маскироваться.
Будем считать это репетицией.
Аудитория пустеет, невесты поднимаются по лестнице на выход.
Ко мне подходит Дерек. Его лицо – каменная маска, но глаза горят; мне чудится в них драконья искра, а зрачки кажутся вытянутыми.
– Отличное выступление, Алена. – говорит он, не таясь, – Никогда не видел ничего подобного.
И если бы я не знала, что он потерял свою Истинную и ему не нужны даже короткие связи, что мы здесь с опасной миссией… Я бы поклялась, что мой танец задел его не как напарника, а как мужчину. Вон как глаза сверкают. И в этом огне есть что-то такое, от чего по спине бегут уже совсем другие мурашки.
Уф… опускаю глаза в пол и обхожу его.
За нами наблюдают оставшийся на сцене распорядитель и пустынник.
Ускоряю шаг и стараюсь не думать, что ступени эти не так надежны, как выглядят. И в любой миг могут провалиться под ногами.
