Текст книги "Твой выход, детка! (СИ)"

Автор книги: Вера Перова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

На следующее утро Вадим исчез: света в окнах не было, машина не стояла у калитки. Он не ответил на мой звонок и не перезвонил. Через несколько дней я набрала Лилю в надежде что-то узнать.

– О, даже не переживай. Это так на него похоже, – она ничуть не встревожилась от моего известия. – В этом весь мой брат. Сейчас он приведет свои чувства и мысли в порядок и приедет, как ни в чем не бывало. Привыкай.

К чему привыкать? Что происходит? Он что, так все время будет исчезать?

Прошло две недели. Я вернулась в свою привычную одинокую жизнь, где собеседником была только моя собака. По ночам, не смыкая глаз, я заново переживала дни, проведенные с Вадимом. Иногда та наша жизнь, которая только-только начиналась и обещала такое долгожданное счастье, кажется призрачной мечтой, и мне снова и снова приходится себя убеждать, что все это было на самом деле. Хотелось понять в какой момент меня переклинило и я решила, что смогу связать свою дальнейшую жизнь с этим человеком. Бессильная ярость захлестывала меня.

Вечером я заставила себя поехать за покупками. И уже выходила с пакетами из магазина, когда услышала голос:

– Лена!

Егорыч. Сердце замерло, я быстро натянула на лицо улыбку и обернулась.

– Как дела? Мы что-то давно тебя не видели?

– Добрый вечер. Все в порядке, спасибо.

– Поехали к нам, бабка моя будет очень рада.

Она действительно очень обрадовалась. Повисла у меня на шее. Их теплота и доброжелательность смягчили мою злость. Я успокоилась, и мы заговорили о Лильке.

– Спасибо тебе за квартиру. А ты-то сама собираешься когда-нибудь туда вернуться? – спросила меня Валентина Ивановна.

– Пока об этом не думала.

Хлопнула входная дверь. Я застыла.

– Ты чего так побледнела? Все хорошо? – она заботливо наклонилась ко мне.

– Все в порядке, просто минутная слабость, пойду домой.

– Погоди, Вадим тебя проводит.

– Не надо, – почти выкрикнула я.

Я поспешно встала и схватила свои пакеты с продуктами.

– До свидания, – бросила я и метнулась к двери.

У входа, столкнувшись с Вадимом, я не смогла взглянуть на него. Он молча отошел, освобождая мне проход. Так и не надев куртку, я шагала по скользкой тропинке к своему дому, бормоча себе под нос проклятия. Ничего, ничего, голубчик. Рано или поздно мы встретимся, и тебе просто придется объяснить всю эту фигню. Мне хотелось ударить его изо всех сил, но еще больше мне хотелось оказаться в его объятиях и целовать-целовать… Еще издали мне показалось, что в машине Вадима кто-то есть. Подойдя поближе, я увидела там довольно миловидную молодую женщину, которая сидела впереди на пассажирском сиденье и не сводила с меня глаз. Наверное, это его бабенка, та самая Настя. Замечательно! Переедет к нему, и мы будем добрыми соседями – одалживать друг у друга соль и жарить шашлыки в огороде по праздникам! Когда я подошла совсем близко, она вышла из машины и перегородила мне дорогу. Несколько мгновений мы в упор разглядывали друг друга. Красивая, дерзкая, моложе меня (лет двадцать восемь, не больше), длинные светлые волосы и изумительные зеленые глаза, явно результат цветных контактных линз, о чем Вадим, похоже и не подозревал.

– Держись от него подальше, – упирая палец мне в грудь, металлическим голосом произнесла она. Этот тон и мужская жесткость в голосе совсем не сочетались с ее внешностью. Наверняка не многие видели ее в таком амплуа, но ведь случай был исключительный…

Ничего не отвечая, я гордо обошла внедорожник и с силой толкнула калитку.

Минут через десять я услышала шум отъезжающей машины. Правильно, пусть убирается от моего дома, а то повадился тут ставить свою колымагу. В следующий раз надо ему ночью колеса проколоть. Я слонялась по дому из угла в угол, не зная чем себя занять, чтобы не думать о том, что происходит. Потом схватила телефон, оделась и выскочила в темноту. Я шагала по берегу, борясь с желанием позвонить Ромке, как это делала раньше. Рассказать ему свои беды и получить порцию утешения. Но сейчас даже этой возможности у меня не было. Я подошла к самой кромке воды. Было слышно чье-то далекое тявканье на том берегу. Легкий ветерок приятно освежал мое пылающее лицо. Я смотрела на маслянисто-желтую лунную дорожку, бегущую по черной глади озера, слушала шорох воды и успокаивалась. Внезапно за моей спиной раздался шум приближающихся шагов. Я оглянулась.

– Не бойтесь меня, – донесся мужской голос. Он подошел поближе, и я узнала хозяина новогодней вечеринки. – Добрый вечер!

– Добрый.

– А мы с вами, кажется, встречались? – он подошел вплотную и наклонился к моему лицу, чтобы лучше рассмотреть меня. – Гуляете? Я могу составить вам компанию?

От него пахло спиртным. Совсем некстати подумала я. Улыбается, а глаза совсем не добрые. И откуда он взялся? Случись что, я же с ним не справлюсь. Вот дура, зачем Норда дома оставила. Хотя… он такой добрый…Все, на что он способен – это гавкнуть пару раз. Какой из него охранник? Украдкой оглядываюсь вокруг – ни души.

– Да я уже домой собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я делаю несколько шагов от него, но он удерживает меня за руку:

– Прошу вас. Я здесь один уже почти месяц. Очень соскучился по дамам. Мы просто поболтаем, – с издевкой говорит он, берет меня под руку и тянет вдоль берега.

Я пытаюсь вырваться, но он удерживает меня железной хваткой.

– Отпустите меня! Я позову людей!

– Да хоть заорись, сука! – его тон резко меняется и он, уже не церемонясь, тащит меня к скалам.

Я с силой дергаю руку, упираюсь в песок ногами, но он сильнее. Еще несколько шагов и нас скроют деревья.

– А ну отвали от нее!

Этот голос я узнала бы среди тысячи. Вадим. Он бежал к нам от дороги.

– А то че?

– Оставь ее в покое, чертов ублюдок!

– А то че? – мужик с вызовом повторяет одно и тоже, то ли думая, что его не услышали в первый раз, то ли от страха, понимая, что ему ни за что не справиться с этим огромным разъяренным мужиком.

– Вот, че, – кулак Вадима пролетает вперед над моей головой, и я слышу хруст ломающейся челюсти. Мой «попутчик» падает кулем на песок, увлекая меня за собой. Еще один удар ногой отбрасывает его от меня. Не давая прийти в себя, Вадим сильными руками подхватывает меня и ставит на ноги.

– Какого черта здесь происходит?! – заорал он мне в лицо и сильно тряхнул за плечи. И дальше, совсем треснувшим голосом:

– С тобою все в порядке? – он наклоняется так близко, что я чувствую его теплое дыхание.

Меня трясет от пережитого страха:

– Это ты во всем виноват! Ты!

Я вырываюсь из его рук и бегу домой. Дома трясущимися руками наливаю себе водки и одним махом выпиваю, а потом долго стою под почти кипящими, расслабляющими струями воды. Бреду в спальню и, укутавшись в одеяло, проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что солнце светит мне в лицо. Норд лежит у меня в ногах. Почувствовав мое шевеление, он чутко поднял голову и смотрит на меня. Привет! Я глажу его и перевожу взгляд на часы. Ого! Уже двенадцать! Все-таки водка – хорошее снотворное.

Я выбралась из-под одеяла и, на пути в ванную, вздрогнула от неожиданности. Лилька сидела на диване и листала журнал.

– Как ты здесь очутилась? – я замерла от удивления.

Она улыбнулась, встала и обняла меня.

– Привет, моя дорогая. Я так соскучилась.

Потом потрясла ключами и пояснила:

– Взяла у мамы. Приехала утром и Вадим погнал меня сюда, даже толком с родителями не дал поздороваться. Говорит, что он всю ночь тебе звонил, а ты не отвечаешь, – она шутливо тряхнула меня за плечи, – почему ты не отвечаешь моему брату? – дальше совсем серьезно, – и вообще, что у вас тут происходит? Мне сказали, что Вадим избил какого-то мужика, который сейчас лежит в реанимации. Да еще эта Настя опять нарисовалась.

Она начала расхаживать по комнате:

– Слушай, я так долго здесь сидела, что у меня даже ноги затекли. Ты меня покормишь, а то я злая, когда голодная?

– Конечно, пойдем, заодно расскажешь мне как у тебя дела. Тебя же не уволили? – я посмотрела на нее наигранно суровым взглядом. Она засмеялась:

– Да кто решится уволить такого специалиста, да еще с таким покровителем. Кстати, спасибо за квартиру. Правда я там переночевала только одну ночь, а потом меня Костя силой уволок к себе. Родителям не говори. Я им сказала, что живу у тебя – так спокойнее, – она отцепила ключ от связки и отдала мне. – Спасибо тебе еще раз.

Через час, когда был съеден весь омлет и выпито не по одной чашке кофе и когда мы обсудили все Лилькины приключения, я закурила и подошла к окну.

– Лен.

– Что?

– Ты его любишь?

Я молча смотрела в окно.

– Не знаю…Все так запутанно. Когда мы были вместе, мне было хорошо. Но с ним тяжело и я его совсем не понимаю. Его перепады настроения. А тут еще эта Настя появилась, как черт из табакерки. Кто она? Он же мне ничего про нее не говорил.

Лиля, прищурившись, смотрела на меня, и было видно, что внутри у нее происходит какая-то борьба.

– Если он узнает, что я тебе рассказала, он меня убьет. Но плевать. Садись.

Я села рядом с ней на диване, понимая, что ничего хорошего меня не ждет.

– Знаешь, его мерзкий характер связан не только со смертью мамы. Решающую роль сыграли отношения с этой Настей. Именно поэтому я примчалась как сумасшедшая после перепуганного звонка стариков. Он из-за нее столько пережил, ну, и мы вместе с ним.

– А кто она? Что из себя представляет?

– Да ничего хорошего не представляет. Дрянь. Стремится много достичь в жизни. Любыми способами и используя все подряд. В основном, конечно, мужчин. Она легко предаст и продаст любого, лишь бы добиться своего. Безжалостная, умная, порочная и, главное – талантливый манипулятор.

– Да-а. Портрет ты нарисовала …И такую женщину он любит?

– Я ничего об этом не знаю, но она единственная, с кем у него были постоянные отношения.

– То есть она – любовь всей его жизни?

– В какой-то степени. Просто пока Вадим не встретил ее, он избегал серьезных отношений.

– Почему?

– Он всегда считал, что стабильные отношения между мужчиной и женщиной обречены на провал. Он это представлял себе так: ты влюбляешься, а потом страдаешь, потому что тебя обязательно предадут и бросят. Поэтому он всегда выбирал приключения без будущего, и так продолжалось до тех пор, пока их пути не пересеклись. И вот представь, она: робкая и мягкая блондинка, при этом совсем недурна собой, начинает ворковать ему на ушко про тяжелую жизнь одинокой девушки в этом суровом мире. Как ей, такой домашней и такой доверчивой приходится терпеть намеки и гнусные предложения, а порою, О, ужас! и приставания разных мужчин, наделенных властью и просто хамов. И некому ее защитить, и приласкать, и бла-бла-бла, сама понимаешь. Ну, и мой брат, как и любой другой мужик на его месте, с удовольствием сел на этот крючок. А дальше все по сценарию: то она заставляла его ждать и томиться, то накрывала африканской страстью, то окутывала нежностью и ласками, изображая из себя наивную недотрогу, которая мечтает создать семью и верит в любовь. В общем – качели. Я со стороны видела все и мне это совершенно не нравилось. Знаешь, она была слишком светской, слишком сладкоречивой, чтобы быть честной. Ей нужна была его слава сумрачного и терзаемого страстями художника. Она полагала, что это смягчит ее репутацию жадной и жестокой суки. Конечно, я пыталась до него достучаться, раскрыть глаза, но в тот момент все было бесполезно, он был настолько влюблен, что шел за ней как крыса на звук дудочки. Мы так поссорились, что не разговаривали несколько месяцев. А потом произошло то, что и должно было произойти: он ее застукал в постели с собственным боссом. В то время Вадим переживал период неверия в свое дело. Он тогда работал на один журнал, но хотел уйти и работать на себя. Его не отпускали. Он был разочарован, у него случались чудовищные приступы ярости. Находиться рядом с ними, когда они ругались, было жутковато. В то время он нуждался в ней и в ее поддержке. Она и «поддержала», как умела.

– Ужас! И как он на это отреагировал?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Нормально. Он превратил лицо этого типа в кровавую кашу. Потом погрузил все свои вещи в машину. И уехал. Зато уход с работы решился сам собой. Она, конечно, умоляла его остаться, клялась, что такое больше никогда не повторится, божилась, что любит только его. Как ты догадываешься, он ничего не хотел слышать.

– Но это же естественно, разве нет?

– Он собирался сделать ей предложение, как только решится проблема с работой. Можешь себе представить, в какой ад он провалился.

– И как он из него выбрался?

– Да вот так, как ты видишь. Забился в нору. Исчез с земной поверхности больше, чем на два месяца. На телефон не отвечал. Никто не знал, где он скрывается. Я даже подумывала о том, чтобы подать заявление о розыске. А потом, в один прекрасный день он вынырнул здесь и поселился рядом с родителями. Он решил, что больше не позволит ни одной женщине заставить его страдать и будет всю жизнь жить один.

– Ха, «один»! Да он уже все ей простил и носится с ней, как с писаной торбой. Я только одного понять не могу, ей – то что надо. Она закрутила с его боссом, вышла, так сказать, на более высокий уровень. Ну и доила бы теперь его. Этот – то зачем?

Я была разочарована этой историей и ролью Вадима в ней. Сложно принять, что мужчина, которому ты собралась доверить свою судьбу, оказался таким слабым.

– Я думаю, на свой манер, она его любит. Вот уже пять лет она делает все, чтобы его вернуть. Не смотря на то, что она вытворяла, мне известно, что они продолжают время от времени видеться.

– Крепко же она его держит.

– Если быть точнее, она его держала. Потому что с твоим приездом все изменилось. С тобой он стал другим. Не знаю, как это тебе удалось. Ты пойми, для него Медвежьи острова – как святая земля, но он берет тебя с собой. Я была очень удивлена, когда узнала. Он туда даже меня не возил. Это говорит о том, что ты для него очень много значишь.

Мне было жалко Вадима и моих несбывшихся надежд на счастье, но вступать в борьбу за него с какой-то Настей я категорически отказывалась.

– Я волнуюсь за него, – сказала Лилька. – В тот самый момент, когда он позволил себе расслабиться, попытался вместе с тобой что-то изменить в своей судьбе, заявляется Настя, клянется всеми святыми, что он единственный мужчина в ее жизни и что она готова перебраться к нему сюда. Он просто свихнется, если так пойдет.

– Лиля, решать ему. Я понимаю, что ты хочешь от меня, но этого не будет, – я встала и начала убирать посуду. Разговор был окончен.

***

Поздно вечером я услышала шум, подошла к окну и увидела, как темноту разрезал свет фар подъезжающей машины. Через минуту появился Вадим и направился к моей двери. Настал момент истины.

Я открыла дверь. Его лицо было серьезным. Не говоря ни слова, он вошел.

– Я знаю, ты ждешь объяснений.

– Наверное, да, – мой голос предательски дрожал.

– Лена, я не хочу пересказывать тебе мои отношения с Настей. Во всяком случае, не сейчас. Просто поверь, она ушла из моей жизни раз и навсегда, – он рубанул воздух рукой. – Там все кончено.

Он подошел ко мне совсем близко. Его взгляд был таким напряженным, что я не смогла его выдержать.

– Я очень хочу, что бы у нас получилось… Нет, не так. Я хочу прожить с тобой всю жизнь…

Я онемела. Это звучало как предложение. Если быть честной, Вадим последнее время старался быть настоящим жлобом. Так старался! И я была готова к расставанию, к тому, что у нас ничего не получится, но сейчас в его глазах было столько нежности и любви …

– Пока тебя не было, я много размышляла обо всем, что с нами приключилось. Ты вошел в мою жизнь, и я снова захотела двигаться вперед, смеяться, жить… Ты стал много значить для меня … я в это поверила… я так в это поверила … Но я не думала, что мне будет так тяжело…

И он остался у меня ночевать. Но хоть в каком-то смысле и легко было претворяться, что у меня все хорошо (потому что, если подумать, так мы оба и претворялись всю дорогу), с другой стороны, я практически задыхалась от того, каким грузом давила на меня вся неизвестность, недосказанность, и позже, когда Вадим уснул, отвернувшись от меня, я лежала без сна, глядела в окно и чувствовала, что совершенно одинока. Прошло два месяца со времени нашей поездки на остров, но ближе с той поры мы не стали. Пора было определяться как, где, а главное с кем мне жить дальше. Надо было ехать в Питер, чтобы закрыть все вопросы с моим обременяющим наследством (магазин, квартира, доля в фирме). Бесшумно к кровати подошел Норд, положил свою морду на подушку, уткнувшись носом в мою щеку. Я погладила его по голове, он лизнул мне руку. Ну что, малыш, хочешь прогуляться? Ну, тогда пойдем. Стараясь не разбудить Вадима, я оделась, и мы вышли на крыльцо в туманное, промозглое утро. Часа через два, сделав полный круг по берегу озера, с тяжелым сердцем я постучалась к Валентине Ивановне и Егорычу. Домой идти не хотелось. Машины у калитки не было, значит, Вадим уже уехал. Лилька открыла дверь и крикнула вглубь дома:

– Нашлась пропажа, – потом, смеясь, потянула меня на кухню. – Ну, вы даете! Прям парочка: то один пропадает, то другая.

Наверное, сильно разозлился, подумала я. Еще и телефон остался у кровати на зарядке. Да, понимаю, не красиво все вышло.

Валентина Ивановна поднялась со стула и, как всегда обняла меня.

– Доброе утро, Леночка. Вадим позвонил спозаранку, искал тебя. Мы волновались, – она внимательно посмотрела мне в глаза. – Ну, ничего. Нашлась и ладно. Слава богу ничего не случилось. Садись, покушай с нами.

Меня накормили грибным супом – есть особенно не хотелось, но суп был горячим, а я до смерти закоченела.

– Мне надо уехать на неделю, чтобы закончить все свои дела, – вдруг саму себя удивив, выпалила я. – Можно я оставлю у вас Норда. Боюсь, что в дороге у меня будут с ним проблемы.

Все посмотрели на меня. Егорыч нарушил молчание:

– Конечно, оставляй, – и настороженно, – ты вернешься?

Я улыбнулась.

– Обязательно. Здесь мой дом.

Следующая половина дня прошла в хлопотах. Я упаковала сумку с вещами, заказала по интернету билет на поезд, позвонила Ромке предупредить о своем приезде. Разговор получился короткий и по-деловому сухой. Был разгар трудового дня и может ему было неудобно говорить, а может он испытывал тоже чувство неловкости, что и я. Ладно, разберемся при встрече. Меня потряхивало и мутило. Не хватало еще простудиться. А может это грибы. Я набрала Лилю.

– Слушай, что-то мне нехорошо. У вас градусник есть?

Пока я ее ждала, меня вырвало. Точно – грибы. Я посмотрела на себя в зеркало: бледная как полотно. Похоже градусник уже не нужен. Я снова набрала телефон.

– Лиль, забеги в аптеку, купи что-то от отравления.

Через полчаса, мы сидели на полу в коридоре перед туалетом и ошарашенно смотрели на тест на беременность, который Лилька, предусмотрительно проявив инициативу, купила в аптеке.

– Да ну, бред какой-то. Либо я сделала что-то не правильно, либо у него срок годности закончился. Куда мы дели коробку?

Я крутила в руках упаковку, понимая, что со сроком годности здесь все в порядке. Лилька радостно обняла меня и тонко пропела мне в ухо: а-а-а-а.

– Вот тебе и Медвежьи острова!

– Да нет, ты пойми, пять лет я пыталась забеременеть. Пять! И – ноль. А здесь – раз, и залет. Этого не может быть! – я так давно свыклась со своей бесплодностью, что теперь разум отказывался принимать эту новость.

Она молча поднялась, достала из пакета еще один и протянула мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Повторим?

Я зашла в туалет и уже через дверь услышала:

– Имей в виду, у меня есть и третий. Будешь делать до тех пор, пока не поверишь.

Мы сидим рядком на диване, и перед нами на столике лежат три теста. У меня уже прояснилось в голове и успокоилось внутри. Я пытаюсь распознать свои ощущения и в итоге понимаю: радость …, которая медленно сменяется липким страхом. Медвежьи острова? А может…Новый год? И вдруг меня пронзает током: я н е з н а ю к т о о т е ц! Это только со мной могло случиться!

Лилька хватается за телефон, ее распирает сообщить эту новость родителям и, особенно, Вадиму. Но я упрашиваю ее подождать.

– Вот я вернусь. Схожу там к врачу, все точно узнаю и тогда сама всем расскажу.

Она согласно несколько раз радостно кивает:

– Хорошо. Буду молчать.

Вечером приехал Вадим. Он входит в дом и застывает возле выставленной в коридор сумки.

– Не понял…

– Я утром еду в Питер. Мне надо довести до ума все, что я там бросила.

Он, не раздеваясь продолжает молча смотреть на меня.

– Не волнуйся – это всего на неделю, – я пытаюсь его успокоить. – Ну максимум – на две, – еле слышно добавляю я.

– У нас все хорошо? – также тихо спрашивает он.

Я уверенно киваю:

– Да.

– Хорошо. А то все это больше похоже на … Ладно. На неделю, так на неделю.