Текст книги "Опасная клятва (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Да, что? – возмутилась Анита, а Фима не выдержала и шикнула на блондинку.
– Тихо, дай ты ей рассказать. Вообще ничего не понятно. Что произошло? – в лоб спросила она у Жаравиной, так как, видимо, атландиец не только ей нагрубил, и хотелось разобраться, что не так с этим парнем.
– Да что тут непонятного, – обиженно надула губки Суханова и рукой указала на Юлиану. – Она решила с ним познакомиться, а он, гад такой, её даже не выслушал, отшил.
– Ну не совсем отшил, – тут же поправила её брюнетка, рукой нервно убирая локоны за ухо, – но сказал такое!
Девушки вновь обратились в слух.
– Короче, – начала заново рассказывать Жаравина, видя, что Серафима совершенно не понимает, о чём она говорит, в отличие от лучшей подруги. – Я к нему подошла и представилась.
– А он? – тут же подхватила Анита, готовая лопнуть от любопытства, поражаясь храбрости Юлианы. Она бы точно не смогла бы так дерзко подойти к атландийцу.
– А он не представился, окинул меня таким взглядом, что у меня коленки ослабли. Я подумала – ну вот он, мой внеземной принц.
Анита состроила бровки домиком, умиляясь представленной картине.
– И что дальше? – холодно подгоняла повествование Фима, которой казалось, что всё было как-то иначе.
– А дальше я ему и говорю, – Юлиана томно вздохнула, приложив руку к груди, – не могли бы вы мне помочь.
– А он? – пискляво спросила Анита, у которой терпение было на исходе.
– А он… – тут Юлиана состроила страшную мину, выдвинув челюсть вперёд, явно передразнивая атландийца, опустила голос и прошепелявила: – Я могу сделать всё, чтобы меня ни попросили. Но мне лень.
– Что?! – обиженно выкрикнула Анита.
– Кха, – вырвалось у Фимы. Она, конечно, понимала что Ход хам, но вот чтобы настолько.
– Вы представляете мою реакцию! – уже не шептала Юлиана, а довольная, что смогла поразить подруг, говорила в полный голос, привлекая внимание как ребят, так и атландийцев. – Так и этого ему было мало. Он меня рукой так оттолкнул и ушёл!
– Вот же невежа! – протянула Анита.
– Я чуть каблук не сломала.
– О боже! – склонилась блондинка набок, заглядывая под стол. – Габучи! Это же Габучи! Мама дорогая, как ты это выдержала?
Фима знала название новомодного тренда женских туфель, но не ожидала, что у Юлианы есть на них деньги. Они же стоили пять стипендий как минимум.
– Что случилось? – незаметно для девчонок нарисовался возле столика Саша Мантьян и строго переспросил: – Вас кто-то обидел?
Юлиана и Анита, да и сама Фима, что греха таить, с таким обожанием воззрились на него, что парень даже опешил и покряхтел, чтобы скинуть смущение.
Именно это вернуло Серафиму с небес на землю. Хоть Саша и был настоящим джентльменом, готовым прийти на выручку даме, но нужно было опередить девчонок и первой без преувеличений рассказать про Хода, он ведь не тот атландиец, с кем стоило бы ругаться ребятам.
– Нет, никто не обидел, – тут же нашлась Фима, нервно улыбаясь Мантьяну. – Просто Юлиана попыталась познакомиться с сионом Ходом. И не совсем удачно.
– Неудачно? – недоверчиво переспросил синеглазый принц университета, недовольно поджимая губы.
Серафима кивнула, неожиданно оказавшаяся пойманной прищуром синих глаз Саши, так что вся заготовленная речь мигом забылась. Ему очень шла голубая рубашка-поло с двойным воротничком, с соблазнительно расстёгнутыми верхними пуговицами, давая возможность наблюдать за тем, как плавно ходил кадык при сглатывании. Фимка не могла отвести глаз от первого красавца университета, ведь впервые он оказался так близко. Мозги словно поплыли от жары.
– Да, неудачно, – тут же отозвалась Юлиана, польщённая заботой молодого человека. Фимка была благодарна ей за то, что она влезла, а то ещё немного и, наверное, случилось бы что-то ужасное, причём по вине самой Серафимы. Анита понимающе усмехнулась и хитро подмигнула Заречиной, разделяя её состояние. Юлиана меж тем расточала улыбочки Мантьяну, привлекая его внимание к себе. – Никакого воспитания. Вот бы ему взять пример с тебя, Сашенька, – мягко закончила девушка, чем ввела юношу в краску.
– Ты самый лучший, – с придыханием поддержала Анита подругу, а Мантьян совсем растерялся. Он нервно потёр рукой шею, тяжело вздохнул и мягко улыбнулся трём красоткам, прежде чем ответить:
– Вы поаккуратнее с атландийцами, и если что – не стесняйтесь, говорите нам, мы с парнями вас в обиду не дадим.
– В обиду? – усмехнулся Алик, повиснув на плече Александра. Он, весело улыбаясь, поиграл бровями и добавил: – Вообще не дадим. Нам самим вас мало.
– Пошляк! – хором выдали Анита и Юлиана, а Мантьян, закрыв ладонью лицо друга, оттолкнул того за спину.
– Ну, в общем, вы поняли, да? Если что – не стесняйтесь.
– Ага, не стесняйтесь, – подмигнул троице Алик и был безжалостно утащен Сашкой к их столу.
– Ах, ну почему кому-то всё, а кому-то ничего. И что он в своей Ольге нашёл, – жалобно простонала Анита, провожая Сашу с обожанием во взоре.
– Да уж. Если бы не её папочка, ей бы Саша точно не светил, – завистливо выдала Юлиана, а Фима лишь недовольно посмотрела на девчонок. Ей было неприятно то, в каком тоне они обсуждали невесту Мантьяна.
– Они любят друг друга, – заверила их Серафима, решив вдруг, что промолчать нельзя. Это унижало её саму, ведь и бездействие есть не что иное, как проступок, могущий повлечь за собой неприятные последствия.
Юлиана, закатив глаза, презрительно фыркнула, а Анита томно вздохнула, кажется, даже не услышав Фиму.
Больше ничего интересного в обед не приключилось и ребята дружной гурьбой вернулись в библиотеку, где продолжили работать каждый над своим дипломом. Серафима вернулась к исследованию конституции, параллельно делая заметки себе в комфон.
В шесть вечера по местному времени Саша Мантьян позвал всех домой. Желающих остаться не было, наоборот, каждый хотел поскорее оказаться в гостеприимном особняке Тманга, где можно было не только вкусно поесть, но и выспаться, так как гулянка ни для кого бесследно не прошла.
Фима предупредила, что ей надо съездить в магазин. Сопровождающим самовольно вызвался Матвей под одобрительный гул парней и лёгкое посвистывание. Девушка зарделась и попросила его остаться с ребятами – ей пересуды были ни к чему. Но парень демонстративно натянул наушники, включил виртуальные очки и, убрав руки в карманы, оперся спиной о прозрачную стенку остановки, сделав вид, что не слышит её, чем только разозлил. Так и ехал с ней в аэробасе, словно чужой, хоть и заплатил за девушку под её возмущённое сопение. А в магазине их ждал неприятный сюрприз – на месте продавца стоял совершенно незнакомый атландиец.
Но Матвей не растерялся и, подойдя к прилавку, поздоровался.
– Вы понимаете земной язык? – с сомнением спросил Матвей, а когда дождался кивка продавца, продолжил: – Мы вчера браслет купили
Атландиец был моложе вчерашнего продавца, но такой же угрюмый. Фима робко поёжилась под подозрительным прищуром, но, тем не менее, вытянула руку и продемонстрировала изумрудный ободок.
– О! – удивлённо поползли вверх густые брови атландийца. – Ему удалось хоть кому-то сплавить его, – пробормотал он на атландийском, а Фимка обиженно надула губы и спрятала руку за спину.
– Он красивый и изящный, – решила она показать, что знает местный язык, и что в её присутствии лучше вести себя вежливо.
Только смутить продавца не получилось, лишь вызвать на его лице одобрительную улыбку.
– Не по меркам атландийцев, – возразил он в ответ. – Так что же вас привело в магазин? Решили его сдать? Правила торговли везде одинаковые и ювелирные украшения…
– Нет, нет, – замотала головой Фима, подходя ближе к прилавку. – Я хочу знать, как этот браслет работает.
Атландиец усмехнулся, присел за прилавок и достал коробочку.
– Я-то думаю, чего это документы лежат, а браслета нет. Как вы собирались пересечь границу республики без подтверждающей покупку квитанции? Вы помните таможенные правила?
Девушка смутилась, а Матвей легко дёрнул её за руку и шепнул:
– Что он говорит?
– Что без документов меня могли обвинить в краже на границе, – мысленно костеря себя за пьянство, ответила Фима, понимая, что выставила себя полной дурой. Почему даже сейчас она не подумала об этом?! Где её мозги?
– Вижу, вы осознали свою оплошность, – произнёс атландиец с интонациями доброго учителя, вводя девушку в ещё большую пучину самоедства.
– Простите, – покаянно отозвалась Фима.
– Не стоит извиняться. Да и как вижу, о вас кто-то позаботился и активировал вам браслет. Поэтому проблем бы у вас не возникло на границе и всё, что вам остаётся, лишь ознакомиться с инструкцией.
Мужчина продемонстрировал чёрные пластиковые носители памяти с функцией демонстративной проекции, а затем вместе с квитанцией упаковал в коробку.
– Браслет авторский, поэтому на него выдаётся паспорт. Благодарю за покупку.
Фима, всё ещё смущаясь своей недальновидности, а точнее тупости, поблагодарила мужчину и просто выскочила на улицу, на которую опустились сумерки и первые уличные фонари постепенно зажигались, как по волшебству, украшая город.
– Серафима, – осторожно позвал девушку Матвей и затронул за плечо, заглядывая в раскрасневшееся лицо. – Что он тебе сказал?
Фимка кинула взгляд через плечо сквозь стеклянную дверь на атландийца, который с кем-то общался по комфону, приложив его по старинке к уху, а сам, весело улыбаясь, следил за ребятами.
– Очередной раз опозорилась. Как вообще мы вчера забыли забрать документы? – взъярилась она на парня.
– Прости, но я тоже был пьян так же, как и ты. Еле на ногах стоял.
Жестокие слова чуть не сорвались с её языка, но она вовремя его прикусила.
– Прости, – тяжело вздохнула Заречина, рассматривая коробку из-под браслета в своей руке. – Вот надо было так пить, – пробормотала она. – Представляешь, улетели бы, а потом меня на границе арестовали за кражу. Столько денег потратила, а угодила бы за решётку до выяснения обстоятельств.
Матвей невесело хмыкнул и потрясённо покачал головой.
– Это что, всё из-за квитанции? – не поверил он.
– Да, браслет же ювелирное дорогое украшение, – возмутилась Фима, понимая, что парень, как и она, не помнит ничего про таможенные разрешения, ведь никто из них и не планировал покупать что-то подобное здесь. – Прости, пойдём домой и прошу, не говори никому об этом, хорошо?
Девушка махнула головой в сторону бутика, а Матвей понятливо кивнул. Успокоиться Серафима смогла лишь перед самым особняком сиона Тманга. Все эмоции сразу ушли на второй план, когда она рассмотрела в свете бьющих вверх прожекторов скульптуры атландийцев, удерживающих на своих плечах балкон второго этажа.
– Ух ты, – вырвалось у неё. Белые колонны в виде огромных фигур впечатляли своей помпезностью и величием, а также чётким линиями мельчащих складок как в одежде атландийцев, так и в их мимике, в напряжённых позах.
– И у нас что-то подобное тоже найти можно, – невозмутимо пробормотал Матвей, так же, как и Фима, задрав голову, рассматривал скульптуры.
– А ты знаешь, что пятый палец у землян от рептилоидов? – вдруг брякнула девушка, а затем спохватилась и попыталась исправиться, чтобы не выдавать, кто ей об этом поведал. – Ну, есть такая теория.
Юноша быстро глянул на Фиму, потом вновь посмотрел на колонны и усмехнулся.
– Бред это всё, говорил же тебе. Имперцы никогда не интересовались Землёй, им был нужен Марс, – бросил Матвей после минутного молчания, а затем убрал руки в карманы брюк и пошагал к крыльцу.
– Зачем им мёртвая планета? – Фима возмутилась абсурдностью утверждения Железнова.
– А кто сказал, что она была мёртвой? – не оборачиваясь, отозвался он, и Фиме пришлось его догонять, чтобы убедить в своей правоте.
Учёные давно доказали, что Марс всегда был мёртвой планетой и её никогда никто не населял, но Железнов упорно гнул свою линию, не слушая доводов девушки. Они чуть не поругались, спасло их лишь то, что они подошли к столовой, и Серафима оставила парня, так как ему переодеваться на ужин не требовалось. Убрав коробку в чемодан и по-быстрому приняв душ, Серафима надела простенькое светлое льняное платье, наспех расчесала волосы и поспешила в столовую, где уже вовсю проходил ужин. Под конец трапезы, когда хозяин, выслушав каждого, желающего пообщаться с ним гостя, покинул столовую, так как дела государственной важности требовали его внимания, Семён Яковлевич за общим столом огласил расписание тренировок. Серафима тяжело вздохнула, понимая, что раз тренировки будут утренние, то времени на работу над дипломом будет оставаться лишь после обеда. А этого было катастрофически мало, ведь она даже приблизительно ещё не знала какие вопросы задать хозяину особняка, если вдруг он решится на интервью.
Уже в спальне Фима очередной раз в сомнении проверила комфон. Маме она позвонила, благо та вставала рано и не рычала, как баба Мара, на дочь. Проговорив с ней больше получаса, Фима в подробностях рассказала ей про первый день, похвасталась подарком бабули, которая успела растрепать про него родителям внучки ещё раньше. Выслушала очередную порцию нотаций о том, как следует себя вести прилежной девице, чтобы не осрамить себя и семью.
Серафима, как могла, успокаивала мать и пообещала, что больше в попойках не будет участвовать, даже на последней, перед вылетом. На том они и распрощались с мамой. Папа позвонил сам, кратко выдал наставления, послал воздушный поцелуй. Бабушке Серафима, как обычно, за этот день отправила очередной отчёт с приложенными снимками улиц Ворщи, а также выложила подробности про браслет.
Инструкцию она читала уже на ночь, лежа в кровати, и всё вспоминала слова продавца о том, что Ход позаботился о ней. Да и заново разбирая инцидент в библиотеке, вдруг осознала, что это она его разозлила, а досталось ещё и Юлиане. Нужно было что-то делать, душа была не на месте. Девушка постаралась побыстрее уснуть, чтобы завтра на свежую голову придумать, как ей извиниться перед Ходом, да и позвонить бабушке тоже стоило, может она подкинет дельный совет.
Глава 5
Баба Мара была не в духе! Самое страшное, чего так боялась Фима, случилось, и теперь, глядя с кислой миной на экран своего комфона в малой гостиной особняка, куда к огромной радости девушки никто не заглядывал в такую рань, ей приходилось слушать чуть заплетающуюся от алкоголя речь старшей родственницы.
– Ой, не понимаю я, куда катится мир! – заунывно вещала баба Мара внучке, при этом постоянно качая расстроенно головой. – Несовершеннолетний! – в который раз воскликнула она, рассказывая про внука своей соседки бабы Люси со второго этажа. – А сам с бородой, яйца с кулак, – демонстрация кулака холёной руки бабули была впечатляющего размера из-за увеличивающего эффекта экрана комфона, – а мозгов кот наплакал!
Недовольство бабы Мары можно было понять, ведь именно Митеньку, который, как она выразилась, для первого раза сгодился бы, бабуля приглядела для своей внучки.
– Нет бы этого нежного мальчика окунуть в дерь… – тут бабушка спохватилась, вспомнив, с кем, собственно, разговаривает, поэтому быстро исправилась: – в реальный мир с головой, чтобы ума набрался, а виртуальную ересь выветрить. А она его в армию отдавать не хочет. Испортят мальчика! Тьфу! Двадцать два года парню, а он в армию идти боится. Вот в наше время были мужики! – мечтательно завела бабуля старую песню о главном, томно вздыхая. – Как сейчас помню, Мишка Кроликов, лейтенантик молодой, усатенький, ну помнишь его? – спросила баба Мара Фимку. Та кивнула, так как память у неё была хорошая и все истории бабули она знала уже назубок, и про дядю Мишу тоже. – Сам метр с кепкой в прыжке, а какой мужчина! А как ухаживал? А какие песни пел? А помнишь, какие цветы дарил?
Фима нахмурилась, недоумённо рассматривая бабу Мару, которая явно стала заговариваться. Та резко замолчала, моргнула, так же напряжённо глядя на внучку, потом поняла, что не то что-то сказала и махнула рукой, тяжко вздохнув.
– Испортят! – повторила она рассерженно, а затем и сплюнула, натурально, от души, в сердцах, ещё и по столу кулаком стукнула. – Да его даже и не возьмут в армию! Он же ест за троих! Его же не прокормить! А она голосит: «Загубят кровинушку!» – передразнила свою соседку баба Мара в последний раз и, воззрившись на внучку, продолжила: – Представляешь? Я это выслушивала целый час! А она ноет и ноет, ноет и ноет, как тут не схватишься за лекарство-то, Фимочка, – стала оправдываться она перед внучкой. – Сердце-то у меня не казённое, а нервные клетки не восстанавливаются.
– Восстанавливаются, – устало возразила в ответ Фима, поглядывая на старинные часы на стене. Бабушка изливала душу уже пятнадцать минут, осталось потерпеть минуты три от силы.
– Да что ты понимаешь! – обиженно воскликнула баба Мара. – Говорила же, иди в медуниверситет, вот тогда бы и вякала на бабку!
Пригрозив внучке пальцем, старшая родственница вздохнула и, взяв стопку, выпила её, даже не поморщившись.
– Ну давай, докладывай, что там у тебя, – смягчилась она, когда лекарство было принято на грудь. – Что стряслось?
Фима снова удивилась тому, как баба Мара всегда безошибочно угадывала состояние внучки. Вроде ещё и словом не обмолвилась, а бабуля словно уже всё знала наперёд. Теперь настал черёд тяжко вздыхать Фимке. Бессонная ночь, муки совести – про всё рассказала она бабушке, желая получить совет мудрой в житейских ситуациях женщины, чтобы исправить свой некрасивый поступок. Она бы тоже обиделась, если бы её элементарно не поблагодарили за оказанную помощь. А тут как из головы вылетело – увидела, как загорелись символы на браслете, и всё, прощай воспитание! Повела она себя крайне неучтиво, не так, как учила её мама.
– Он красивый? – чуть высокомерно спросила баба Мара, выслушав душеизлияния внучки. Та даже расстроилась от того, что бабулю интересует только одно.
– В твоём вкусе, – буркнула в ответ Фимка. Глаза старшей родственницы жадно загорелись.
– Поподробнее, – потребовала она, подавшись ближе к экрану.
Фим вздохнула, бросила тоскливый взгляд в окно, где занимался рассвет.
– Высокий брюнет, – стала описывать она Хода, представляя его как наяву, ведь он всю ночь снился девушке, – кудрявый, глаза карие, весь из себя холёный, опасный и хам, – мстительно припечатала напоследок Фимка, взглянула на бабулю, а та растеклась счастливой улыбкой.
– Красивый хам – это звучит вкусно, – развеселилась она.
– Бабуля, – жалобно протянула девушка, уже представляя, как та требует снимки этого хама, – лучше скажи, как теперь перед ним извиниться или, может, не стоит?
Робкая надежда всё же теплилась в груди Фимы, что баба Мара сейчас скажет ей, что надо иметь гордость и прощать свои долги, как обычно она вещает своим подругам, у которых занимала незначительную сумму.
– Конечно иди, ты что! – возмутилась баба Мара в ответ. – Ты меня совсем без правнуков собралась оставить?
Вдруг из динамиков послышался странный звук, а Фима насторожилась, когда бабуля кому-то пригрозила кулаком, а потом и полотенцем кинула.
– Бабуля, – протяжно позвала Фима родственницу, которая натянуто улыбалась в экран.
– Что, моя хорошая? – стала сразу ласковой баба Мара.
– Там кто? – сердито спросила девушка, обиженно надув губы. Она ей тут душу изливает, столько личного наговорила!
– Это я, тётя Дуся, – послышался писклявый легкоузнаваемый пьяный голос лучшей подруги бабы Мары, и на экране показалась, словно выползла сбоку, верхняя часть знакомого с детства лица тёти Дуси. – Привет, Фимочка. Ты уж прости меня, дуру старую, сижу подслушиваю. Но ты пойми, я же старая уже, а у тебя там так весело, хоть молодость вспомним, да, Марка?
Бабуля улыбнулась и тихо шепнула:
– Наливай давай. Сидишь без дела. Ночь уж на дворе, а ты всё не вырубаешься.
Серафима в сердцах хлопнула себя по лбу, да так и осталась сидеть, осознав, что зря она позвонила, ой, зря. Теперь стали понятны оговорки бабули про лейтенантика дядю Мишу. Он же между ней и тётей Дусей всё никак не мог выбрать кого же больше любил, пока баба Мара не нашла себе другого ухажера.
– А мы тут весь ваш Ютуб пересмотрели, так что не беспокойся, твои родители не узнают про вашу пьянку, – заявила тётя Дуся.
– Уже знают, – ворчливо отозвалась девушка, поглядывая на экран через раздвинутые пальцы.
Баба Мара натурально так удивилась и даже пожала плечами.
– Это не я! – возмутилась она в ответ на молчаливый укор внучки.
– Ладно, – сдалась Фима, понимая, что толку от бабы Мары нет, и хотела уже попрощаться, как родственница выкрикнула:
– Ничего не ладно! Ты должна извиниться! Слышишь? – но тут же её тон сменился на игривый и бабушка вновь улыбнулась: – Надеть то красное платье, что я тебе положила, а белье чёрное.
Фимка еле сдерживалась, чтобы не психануть. Ничего в голове бабули, кроме похоти, не было.
– Бабушка, да не нравятся ему землянки. Говорю же – он хам! С ним Юлиана пыталась познакомиться, так он знаешь, как её отшил?
– Что? – возмутилась баба Мара. – Кто такая? – гневно сдвинула аккуратные бровки. – Почему это она к нашему красивому хаму лезет?
– Потому что он красивый хам, а у Юлианы вкус на мужчин, как и у тебя! Или нюх. Я даже не знаю, что там у вас, – уже не сдерживалась Фима, переходя чуть ли не на крик.
– Нюх, – подсказала ей тётя Дуся за кадром. – У твоей бабки всегда был нюх на мужиков. Поди богатый?
В экране вновь появилась с правого боку лишь верхняя часть лица лучшей подруги бабули, а сама она внимательно следила за реакцией внучки. Лгать или не лгать? Фимка призадумалась, а баба Мара локтем толкнула голову подруги, ухмыляясь.
– Богатый! – тихо обрадовалась она. Тётя Дуся хрюкнула от смеха.
– Говорю же – нюх, – заявила она и вновь пропала с экрана.
– Ты забудь про эту чувырлу.
– Про кого? – не поняла бабушку Фимка, уставшая не только слушать, но воспринимать пьяную речь родственницы.
– Юлиану эту твою, и запоминай – на поклон пойдёшь не с пустыми руками. Мужчины вообще не любят женщин с пустыми руками и вёдрами, так что купи там бутылку коньяка местного, или чего они там употребляют. Ты уже взрослая, тебе продадут.
– Бабушка, тут совершеннолетие с двадцати.
– Ну тем более, – пожала плечами баба Мара и продолжила: – Купи и извинись. И поверь мне, он сам тебе про твой браслет всё выложит.
– Уверена? – в сомнении спросила внучка.
– Ты чего, Фимочка? Бабуле не веришь? – расстроенно воскликнула та в ответ.
– Верю-верю, – поспешила успокоить её Серафима, понимая, что смысл-то в словах бабушки есть.
– То-то, а то знаешь, мужики же ленивы по натуре своей. А вот под настроение, которое ты принесёшь с собой, он тебе всё и расскажет, – закончила учить свою внучку житейским премудростям баба Мара. – Ну давай, цвети, не чахни и это, с правнуками не тяни. Нервы у меня ни к чёрту, не ровен час предстану я пред смертным одром, а ты у меня даже ни разу не целованная.
Фимка шумно выдохнула и по-быстрому послала воздушный поцелуй бабуле, отключила связь и расслабленно откинулась на спинку кресла. Как же утомительно общаться с разгневанной бабушкой! Хорошо, что подобное случалось раз в год, не чаще!
Посидев в сонной тишине гостиной, Фима поняла, что как бы баба Мара ни была пьяна, но оставалась мудрой. Извиниться надо – это успокоит растревоженную душу самой девушки, а заодно, возможно, даст шанс узнать что-то большее про теорию о пятом пальце, ведь не просто же так он это сказал. А с браслетом она и сама разберётся, инструкцию вчера пусть не до конца, но прочла, сегодня точно закончит и можно будет попрактиковаться в настройке инопланетного гаджета под себя.
Но, как говорится, проще сказать, чем сделать. Фимка слетала на такси до ближайшего магазина за местным аналогом выдержанного коньяка и уточнила у подвернувшегося секретаря сиона Тманга, где, собственно, хозяин особняка находится в данный момент, и даже набралась смелости войти внутрь личного кабинета гостеприимного атландийца. Она так надеялась узнать у омера, где находится Ход, но всё было напрасно.
– Как улетел? – расстроенно шепнула Серафима, пряча за спиной бутылку с коньяком, так как ей было стыдно вместе с ней в обнимку показываться на глазах у хозяина кабинета, да ещё в такую рань. Остальные ребята только-только начали просыпаться и готовиться к завтраку.
– О, не расстраивайтесь, сиара. Вы с ним обязательно встретитесь на играх.
Фимка кивнула, понимая, что до игр ещё пять дней, и всё это время совесть её будет нечиста.
– А если не секрет, что вы от него хотели? – вопрос застал Фимку возле открытых дверей, и девушка запоздало поняла, что так и держит бутылку коньяка за спиной, а сама уже развернулась лицом к выходу.
– Ой, – спохватилась она и опять резко развернулась, чтобы спрятать подношение Ходу. Сион Тманг приподнял брови, желая услышать ответ на свой вопрос, а Фима, нервно покусав губу, мысленно прикидывала, чтобы ответить.
– Понимаете, он мне помог, и я хотела его поблагодарить за это. Просто не ожидала, что он уже улетел на Тошан, – вяло закончила она и под конец совсем убито вздохнула и решилась-таки показать заготовленный подарок. – А вы его случайно раньше не увидите, – с надеждой воззрилась на атландийца, вдруг поняв, что это избавит её от необходимости показываться на глаза красивому хаму и выслушивать гадости. В то, что он их точно припас для такой несмышлёной землянки, Фима была уверена на все сто.
– Увы-увы, – развел руками омер. – Не переживайте так. Игры совсем скоро. Так что на Тошане и поблагодарите его, – мягко улыбаясь девушке, заявил Иорлик, и Фима поняла, что аудиенция закончена, и ей пора покинуть кабинет.
Состроив страдальческое лицо, Серафима даже не представляла, как теперь покажется девчонкам на глаза с очередной бутылкой алкоголя. Они, наверное, подумают, что она запойная алкоголичка. Но делать было нечего, Заречина решительно вышла из кабинета, на ходу придумывая приемлемое объяснение для девушек. Опять же может даже и к лучшему, что Ход улетел, так хоть есть время красиво упаковать подношение, а то в винном магазине не оказалось ничего приличного.
***
Стоило только двери за спиной расстроенной землянки закрыться, как Иорлик тут же набрал номер по внешней связи на своём браслете – тилинге. Ему просто не терпелось узнать подробности у своего бывшего ученика.
Голубой прозрачный квадрат виртуального экрана не сразу отобразил заспанное лицо Дантэна, который, хмурясь, молча смотрел на наставника.
– Я вижу, ты всё же послушался меня и пообщался с землянами. Молодец, хвалю, – торжественно начал Иорлик.
Ход нахмурился ещё сильнее, затем сел, от чего экран немного повело, и за спиной молодого атландийца показалась открытая дверь на балкон. Пронзительные крики птиц, кружащих в небе над неспокойным океаном, привычно врывались в диалог атландийцев. Иорлик не раз завидовал бывшему ученику, что тот жил на берегу океана, а не в пригороде, как сам Тманг.
– Вы о чём? – сипло уточнил Ход, рукой взбив кудри.
– Доброе утро, омерак, – раздался голос Аранса, секретаря молодого атландийца. – Вы проснулись как нельзя кстати, у вас очень много посетителей.
Дантэн страдальчески застонал, морщась.
– Вы сговорились, что ли, с сионом Тмангом меня с утра извести? – заворчал он, прекрасно понимая, что спать ему уже точно больше не дадут.
Иорлик самодовольно улыбнулся, держа руку с браслетом перед собой, и терпеливо ждал, когда Дантэн проснётся окончательно. В этот момент на экране появилось счастливое лицо сиона Глаба. Он учтиво поздоровался с бывшим главой республики.
– Доброе утро, омер, благодарю, что разбудили омерака.
– О, не стоит благодарить. Это всё старческое любопытство.
– По поводу? – тут же оживился секретарь, а Ход попытался отодвинуть его настырную голову от экрана своего тилинга.
– Только что ко мне заходила юная и очень привлекательная сиара с Земли, чтобы узнать, как встретиться с сионом Ходом, так как она хотела его поблагодарить за помощь. Дантэн, мальчик мой, позволь узнать, чем же ты ей помог? – Иорлик не мог не улыбаться, наблюдая за тем, как вытянулось от удивления лицо молодого атландийца, а его секретарь наконец пропал с экрана и появился чуть позади своего господина.
– Вы уверены, что поблагодарить? – уточнил омерак, как и прежде, хмурясь.
– Без сомнения, ведь она даже хотела тебе сделать ответный презент.
– Какой? – подозрительно прищурился Дантэн, чем ещё больше развеселил старого атландийца.
– Ты не поверишь – пятилетний амет. Ларнак, прошу, скинь видео прихода последней гостьи сиону Ходу на тилинг, пусть сам удостоверится в моих словах, – попросил Тманг интеллектуальный компьютер дома.
– Слушаюсь, сион, – приятный механический женский голос раздался из динамиков тилинга омера. А через пару секунд Ход и его секретарь с интересом просматривали видео с участием землянки и Тманга.
– Ну надо же! – ехидно выдохнул Дантэн, а от Иорлика не укрылось, что его бывший ученик поражён.
– То есть, – взгляд Хода на секунду переместился на циферблат часов, прежде чем он закончил говорить, – ей потребовалось больше шестнадцати часов, чтобы понять!
– Что понять? – наставник и Аранс переглянулись, а потом воззрились на самодовольно ухмыляющегося Дантэна.
– А вот это надо ещё выяснить, – туманно отозвался Ход, светясь улыбкой.
Ни секретарь, ни Иорлик не поняли, что задумал омерак, но ясно же, что не просто так девушка решилась подарить молодому атландийцу такой достойный напиток.
– И всё же, – настойчиво повторил Тманг, – в чём ты ей помог?
– Она тилинг купила, я ей его активировал, – не стал томить любопытного наставника Дантэн, видя, что и Аранс с него не слезет, пока не выяснит подробности.
– Так вот кто вчера пытался синхронизироваться с системой дома! – обрадовался Тманг. – Ларнак, ты получаешь моё одобрение на синхронизацию с тилингом сиары Заречиной.
Дантэн недовольно покачал головой, не одобрив поспешный поступок наставника, однако не встревал, так как Тманг был в своём праве. Это его дом, и ответственность за него старый атландиец нёс сам. Сам Ход всячески избегал синхронизации с кем-либо, мало ли какие тайны узнают. В его тилинге было слишком много секретов государственной важности.
– Не смотри на меня так укоризненно, – наставник не желал передумывать. – Любознательность нужно поощрять! – лишь сказал в своё оправдания.
– Это всё, что вы хотели узнать? – лениво произнёс омерак, устало поглядывая на экран тилинга.
– Да, – кивнул Тманг и, кратко попрощавшись как с Арансом, так и с Дантэном, отключил связь.
Он был счастлив, так как утро началось с хороших вестей. Интересная девочка заинтриговала его, было любопытно узнать, что такого в ней углядел Дантэн, что ускользнуло от внимания старого атландийца, ведь неспроста именно ей Ход помог разобраться с тилингом.
