Текст книги "Любовь и бытовая магия (СИ)"

Автор книги: Вера Надейцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Длинный коридор привел меня к металлической двери с надписью "Бухгалтерия". Покашляв, чтобы обозначить свое присутствие, и вежливо постучав, я, не дождавшись ответа, отворила протяжно скрипнувшую дверь. Внутри царил полумрак, и капала с потолка вода. Воздух был настолько затхлым, что хотелось зажать нос, и я подумала: здесь-таки точно обитают привидения. Пальцы нервно закололо магией и я ее очень понимала: помещение напоминало огромную свалку, которую хотелось убрать. В проходе были свалены горы старой мебели, бумаги и книги валялись повсюду. В углу разместился стол огромных размеров, заставленный хламом почти под самый потолок. Хотелось развернуться и сбежать с этого неприветливого места. Меня останавливало одно: планы на завтра были составлены, и деньги занимали в них ключевую роль.

– Простите, есть кто? Меня ректор прислал, – мой голос, неожиданно подхваченный эхом, громко прокатился по комнате.

В дальнем углу что-то зашевелилось. Я напряжённо уставилась в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-то. Медленно, очень медленно куча вещей, колыхаясь, начала приподниматься, и я услышала тяжёлое дыхание, со свистом вырывающееся из огромных легких. Леденящий душу шорох нарастал и, казалось, вся комната – единый страшный организм. Между тем, тень в углу росла на глазах, становясь все выше и выше. Внезапно вспыхнувшие два красных огня напугали до икоты и заставили попятиться. Наступив на что-то округлое, я не удержалась и упала, ощущая под рукой движение неизвестной формы жизни. Это стало последней каплей: нервы сдали, и магия вырвалась на волю, привычно расставляя предметы по местам, сортируя мусор и сметая пыль в огромный шар, повисший у входа. Резко зажегшийся магический светильник озарил помещение, и я увидела бухгалтерию во всей красе. По полу, стенам и потолку безостановочно перемещались корни, оплетая трубы с водой, а из-под кучи тряпок, наваленных сверху, появилась голова существа, изображение которого однажды попалось мне в журнале редчайших рас. Честное слово, лучше бы это были призраки. Я беспомощно наблюдала, как вытягиваются длинные сморщенные руки, а за ними и все тело, покрытое корой, и дриада встала передо мной во весь свой рост. Красные глаза загорелись потусторонним светом. Секунду она осмотрела помещение, и меня снесло звуковой волной: ор был таким, что закладывало уши.

– Исчадие бездны! Порождение тьмы! Демоново отродье! Мой чудесный кабинет! Мои документы! Криворукая магичка! Вон! – бесновалась, как я теперь понимала, бухгалтерша. Полностью разделяющие чувства своей хозяйки корни стали подтягиваться ко мне, пытаясь схватить. Теперь визг издала уже я. Некоторое время мы состязались, кто громче: я от страха или дриада от ярости, пока дверь не распахнулась и на пороге не появился мэтр Несс с огненным шаром на ладони. Охватив взглядом открывшуюся картину, он погасил пламя и, взяв со стены шланг, который я даже не заметила, на полную мощь открыл вентиль, окотив водой разбушевавшуюся дриаду.

– Госпожа Бруни, пожалуйста, успокойтесь, вы пугаете нашего нового педагога, – уверенным тоном попросил боевик.

В ответ он услышал сочную характеристику этого педагога и место, куда его стоит послать.

– Будьте снисходительны, прошу вас. Вы же милосердны и добры, – продолжал мирно увещевать боевик, и, как ни странно, его слова действовали благотворно. Корни замерли, дриада уже тихо ворчала про себя, а мэтр Несс продолжал:

– Госпожа Вэлис явно не хотела намеренно нанести ущерб или оскорбить вас, не так ли? – и он повернулся ко мне.

Я закивала головой, понимая, что не в состоянии вымолвить ни слова. Видя мои круглые от пережитого ужаса глаза и трясущиеся губы, мэтр Несс налил мне воду в стакан, который вытащил из металлического шкафчика на стене.

Залпом выпив предложенную жидкость, я начала приходить в себя. Нужно было как-то договариваться с бухгалтершей: мне ещё к ней за зарплатой ходить. Эта мысль прибавила смелости, и я сказала:

– Ради всех Светлых богов, простите меня. Я просто не ожидала увидеть живую легенду, – вложила я в голос толику восхищения. Красные глаза скосились на меня недоверчиво, но уже не так зло. Воодушевленная тем, что меня слушают, я принялась извиняться, ссылаясь на природу своей магии и обещая расставить все по местам.

– Вы поймите, это все от неожиданности, – продолжала лепетать я, пытаясь заставить магию дать задний ход, что было противно самой ее природе. – Меня не предупредили ни о чем подобном, – шар из мусора наконец распался, и я облегчённо выдохнула, давая команду вернуть все в первозданный вид. – Я за подъемными зашла, мэтр Кориус обещал, что сегодня мне выдадут деньги.

– Вот раз ректор обещал, пусть сам и выдает, – вскинулась было дриада, но тут же смягчилась, наблюдая, как корни вновь прикрываются ветошью, а мебель и бумаги складываются в привычные горки.

Не знаю, как долго длились бы переговоры и чем бы они закончились, но мэтр Несс, как благородный кавалер, вступился за меня:

– Дорогая госпожа Бруни, войдите в положение! Вы же видите, что девушке срочно нужны деньги. Обещаю завтра зайти в кондитерскую госпожи Моди и лично преподнести вам в качестве благодарности торт "Вдохновение".

Я видела, как задумалась дриада: кора на лице сморщилась и сложилась в причудливый рисунок.

– Хорошо, господин Несс. Только из уважения к вам я забуду об этом инциденте. А пока выйдите, пожалуйста. Согласно протоколу, деньги выдаются без свидетелей, – и перед ней волшебным образом появились мои бумаги.

Пробыв с бухгалтершей полчаса, я стала думать, что ректор-гном не так уж и плох.

– Всего доброго, ещё раз извините, – мямлила я, измученная количеством документов, подписей, цифр и расчетов, с которыми мне пришлось столкнуться, получая подъемные. Мое прощание дриада, кажется, уже не слышала, опускаясь на свое место и снова погружаясь в состояние покоя.

Выходила я опустошенная и, слово даю, все-таки заработавшая седые волосы, но счастливо прижимая мешочек с монетами к груди.

Мэтр Несс дождался меня, за что я была ему очень благодарна. Уже стемнело, и я плохо понимала, куда идти. В учебную часть решила наведаться завтра до обеда. Не знаю, что меня там ждёт, но вторую такую же встречу, как сегодня, я уже не выдержу. Еле передвигая ноги, я двигалась, вцепившись в локоть, любезно предоставленный боевиком, мечтая только об одном: скорее в дом и снять туфли.

– Мой вам совет, госпожа Вэлис, – нарушил молчание маг, – купите ещё один торт в кондитерской. Дриада – известная сладкоежка, и этот добровольный дар немного смягчит нашу хранительницу материальных ценностей, что позволит в дальнейшем не иметь проблем с зарплатой.

– Да, конечно. Спасибо! – я и сама понимала, что без сладкой взятки даже не посмею сунуться в бухгалтерию.

– Потерпите, – ободряя, пожал мою руку Квит Несс, – ещё немного осталось. Вон уже и здания педагогического блока видны.

Добравшись, наконец, до дома, я горячо и искренне поблагодарила мэтра за помощь. Условившись встретиться завтра, мы распрощались. Зайдя в комнату, я скинула кошмарные туфли, ощутив, что плачу от облегчения: жизнь – восхитительна! Горячий душ, кровать, поцеловать портрет. И все – мир исчез, стоило коснуться головой подушки.

Учебная часть

Утром мне пришлось встать пораньше, чтобы успеть в учебную часть до встречи с Квит Нессом. Погода была на удивление прекрасной: оба солнца светили ярко, обещая жаркий денек. Выпив, как обычно, чашечку ароматного крокуса и позавтракав, в который раз, мысленно поблагодарила тетушку за предусмотрительность и заботу. Не настаивай Юдит, чтобы я брала побольше еды, сидела бы я сейчас голодная и злая. Сегодня я надеялась перекусить в городе, но вопрос с питанием в Академии оставался открытым: столовую мне ещё предстояло найти. Глянув на часы, решила, что еще успеваю написать тетушке письмо. Вкратце постаралась обрисовать свои приключения так, чтобы она не встревожилась. Строчки ровно ложились на бумагу, и меня, наконец, отпустило состояние глубокого разочарования, возникшее после неудачного распределения. Ну и что? Подумаешь, ещё пять лет не встречусь с Киприото! Зато потом вся жизнь впереди! Возможно, это испытание Светлых богов, проверяющих искренность наших чувств. Почему-то я была уверена, что ронг также влюблен в меня, как и я в него. Не приснились же мне его пламенные взгляды?

Закончив писать, я запечатала письмо и стала задумчиво перебирать гардероб, памятуя о своих недавних злоключениях. Было понятно, что слиться с местными не получится, но стоило хотя бы попытаться не выглядеть в глазах окружающих так провокационно. Чуть поколебавшись, остановила свой выбор на удлиненном неоновом пиджаке, прикрывающем бедра, печально известной салатовой юбке с перьями и розовой блузке. "Не пойми что, но делать нечего", – пришло на ум, когда я рассматривала себя в зеркале. Я вообще задумалась, как бы найти компромисс между внешней пристойностью и моими привычками к удобству. Наилучшим вариантом, по-моему, была модель юбка-брюки: нужно было только прикупить местной ткани для пошива.

Развязав мешочек с монетами, выданными в бухгалтерии, я заметно повеселела: подъемные открывали для меня массу возможностей. Сумма была приличная: я могла бы около полугода жить припеваючи на Гайо. Большую часть денег я решила переслать тетушке: уверена, она найдет им наилучшее применение. Другую часть можно положить позже на счёт в банке. Мне же вполне хватит ежемесячной зарплаты, учитывая, что питанием и проживанием меня обеспечит Академия. Точно не пропаду, а возможно, даже смогу реализовать свои планы по открытию ателье. Для этого нужно было узнать, как обстоят дела с пошивом одежды в городе. Поэтому я была благодарна мэтру Нессу, согласившемуся сопровождать меня: не каждый отважный представитель сильного пола найдет в себе достаточную силу духа, чтобы пройтись с дамой по магазинам. Я бы предложила ввести такие походы обязательным курсом для молодого бойца: лучшей тренировки на выдержку, терпение и хладнокровие сложно найти. Кроме того, совместное посещение лавок – замечательный способ проверки любви мужчины к женщине. Только настоящее чувство может выдержать многочасовое "хождение по мукам", когда руки отваливаются под тяжестью покупок, а ноги подкашиваются от усталости. И только считанные единицы мужского пола способны не только механически передвигаться, по третьему кругу заходя в одни и те же лавки, но и выражать искреннее восхищение при виде спутницы в новом наряде, радуясь только потому, что рада она, а не рыдая от счастья, что это был последний магазин на сегодня. Мой папа любил маму и готов был пойти на жертвы, сопровождая ее. Он никогда не спорил, когда они выбирались за покупками, только особенно тяжко вздыхал, когда она, увлекшись погоней за очередным модным трофеем, с горящими глазами тащила его за собой. Поэтому для себя я решила: мой муж должен быть таким же терпеливым и сдержанным, как отец – на меньшее я не согласна, и надеюсь, мой ронг проявит себя достойно. Но мечты– мечтами, а нужно было отправляться на поиски учебной части, поэтому, захватив письмо, я вышла из дома в ту сторону, которую вчера мне указал Квит Несс.

Улица встретила тишиной: занятия уже шли вовсю, и мои соседи были на лекциях. В кустах весело пели птицы и летали жуки. Настроение было чудесным. Я шла, насвистывая детскую песенку про дракона, воровавшего фрукты у фермера. Конец там был грустным: дракон сдох от обжорства в тридцать третьем куплете. А тетушка, обычно фальшиво исполнявшая этот пример народного творчества, всегда нравоучительно приговаривала, что во всем нужна мера. Воспоминания о доме нахлынули на меня с новой силой, и я чуть не прозевала нужный поворот. Проходя мимо общежития, я удивилась, как быстро студенты смогли восстановить здание, даже не владея бытовой магией. Уверена, большинство из обучающихся с успехом могут пойти в строители, если их погонят из Академии: колоссальный опыт маскировать косяки виден невооружённым глазом. Повернув налево на развилке, с облегчением увидела здание с крупными буквами "Учебная часть". Ещё вчера меня заинтриговало, почему кабинет ректора расположен в другом сооружении. На что мэтр Несс пояснил примерно так:

– Просто наш уважаемый мэтр Кориус несколько тщеславен и не желает быть как все (так поговаривает большинство студентов и преподавателей). И лишь избранные знают, – таинственно понизил тогда голос боевик, – что в кабинете ректора существует замаскированная дверь, за которой спрятана сокровищница. Она была помещена туда ещё при основании Академии и охраняется защитными чарами высшего порядка. А здание педсостава не может похвастаться прочностью: возводилось оно гораздо позже, в спешке перед проверкой. Там с перепугу перепутали руны, и стены получились очень тонкими. Стоят, и то спасибо Светлым богам. Так что ректор просто сидит поближе к сокровищам и сторожит их. Мы уже привыкли. И вообще, чем начальство дальше, тем лучше. Уж очень он специфическая личность, – добавил мужчина, поморщившись.

Не знаю насчёт качества стен, но учебная часть представляла собой стандартное одноэтажное здание с пристройкой, где размещалось отделение связи. Туда я сперва и направилась, отдав письмо служащему. Пересылка была мгновенной: все-таки магия – вещь чудесная, но ответ придется подождать несколько дней. Поблагодарив мага-отправителя, я перешла в основной корпус, где уставшая от жизни дама выдала мне свод правил Академии, методичку и расписание занятий. По всему выходило, что работать мне всю неделю, как проклятой. Видимо, обрадованный появлением штатного бытового мага, ректор решил оторваться по полной, добавив мои лекции всем, кому возможно. Вот сердцем чувствую: это ещё не последняя подлянка со стороны многоуважаемого мэтра Кориуса. Пока я складывала все в сумку, за моей спиной неожиданно раздались голоса. Обернувшись, я потеряла дар речи. Слепящий свет от окон золотил волосы плывущей на меня, не побоюсь этих слов, Светлой богини. Огромные лучистые глаза фиолетового оттенка, белоснежная кожа, совершенная фигура. Бывает такая внешность, которой не перестаешь удивляться и восхищаться. Она заставляет трепетать душу и терять разум. Ради таких женщин развязывают войны и идут умирать. О них поэты слагают поэмы, с них пишут портреты и ваяют скульптуры, передавая потомкам запечатлённое свидетельство о силе союза искусства и красоты. Она шла на меня, а я стояла и любовалась, неприлично открыв рот, до тех пор, пока проходя мимо, богиня не толкнула меня плечом и не процедила:

– С дороги, деревенщина, что вылупилась.

Это был удар. Мой идеал оказался с изъяном. Я стояла оглушенная, и на ум приходили только мудрые слова тётушки: " Главное в конфетке совсем не обёртка", ну и нецензурная лексика. Во мне умирало возвышенное, трепетное чувство прекрасного, оставляя после себя глубокое разочарование. Глядя вслед прошедшей женщине, хотелось только по-детски обиженно спросить: " Ну почему? Как же так?"

– Это Талхиль Бронс, наша стихийница. Извините ее, она не со зла, расстроилась просто, что ректор опять не выполнил обещание насчёт постройки дополнительного корпуса для занятий, – в мои страдания вклинился звонкий, будто колокольчик, голос.

Я не сразу заметила, что вошедших было две, сосредоточившись на чудном видении, и теперь обратила внимание на говорящую, которая, немного смущаясь, обращалась ко мне.

– Я – Парма Крукс, преподаю лекарское дело. А вы, я вижу, новая учительница? – и она обаятельно мне улыбнулась, протягивая тоненькую руку, которую я осторожно пожала. По сравнению со своей спутницей, девушка выглядела невзрачной простушкой: совсем молоденькая, с острым веснушчатым личиком и тёплыми карими глазами, но ее живая мимика подкупала. Чем дольше я на нее смотрела, тем больше симпатии она вызывала, и я дружелюбно ответила:

– Приятно познакомиться. Я – Лялянара Вэлис, буду преподавать бытовую магию.

– О, – протянула Парма, – ректор давно мечтал о бытовом маге, даже в местный храм подношения приносил. Пол Академии ухахатывалась, глядя, как он шел, бормоча, уговаривая себя расстаться с деньгами. По слухам, даже со жрецом торговался и возмущался, что дорого берут, – захихикала девушка, прикрывая рот ладошкой. – Вы уже устроились? Здесь замечательные домики! – лучилась оптимизмом магичка. – Я вот раньше работала в Академии на Тэлге, так там расселяли по четверо в комнате, а здесь – красота. Правда? – вопросительно заглянула она мне в глаза. – А ещё здесь замечательно кормят! Обязательно загляните в нашу столовую, не ту, которая для студентов, а отдельную, для педагогов! Она находится недалеко от приемной ректора, – продолжала с восторгом знакомить меня с местными благами Парма.

"Само собой, – подумала я, – странно, что не в самой приемной, так как, судя по брюшку, мэтр Кориус был не прочь хорошо покушать."

– Парма, чего ты там застряла? Пошли скорее, – раздался визгливый голос красотки, противно тянущий гласные, – нашла на кого время тратить.

– Уже бегу, Талли, – отозвалась лекарка.

– Сколько раз просить, не сокращай мое имя, – с негодованием приказала стихийница. Я из благородного древнего рода, и зовут меня Талхиль, в честь усопшей королевы Золотой эры, – и, нетерпеливо постукивая каблуком, поторопила подругу: – Мы уже опаздываем! Оставь это жалкое недоразумение – сама разберется, – бросила магичка, даже не беспокоясь, что мне слышны ее обидные слова.

Я же про себя подумала, что друзьями мы точно не станем. Может, имя у нее и аристократическое, но ведёт она себя как базарная торговка.

– Обязательно приходите сегодня в семь в столовую, – шепнула мне на прощанье Парма. – У нас есть традиция собираться на вечернее чаепитие, – и, отвернувшись, она закричала вслед ушедшей подруге: – Подожди, я уже бегу.

Миг – и она исчезла за поворотом.

– Обязательно приду, – отозвалась я вслед, – особенно, когда так приглашают.

Мне тоже нужно было поторопиться: встреча с боевиком была не за горами.

В город!

Заскочив домой, я оставила бумаги и захватила деньги. Тетушка всегда боялась мелких воришек, хотя в моем городе с преступностью было туго. Последнего домушника изловили лет пять назад, и то он оказался залетным, приехавшим к родственникам на постой. Местные хорошо друг друга знали и верили в человеческую порядочность, оставляя открытыми входные двери, потому как все понимали: если кому-нибудь взбредёт в голову воспользоваться доверчивостью соседа, тому грозит не просто тюремное заключение – пинать его будут единодушно все добропорядочные граждане в праведном порыве возмущения. Юдит же приехала издалека и все ещё надеялась на встречу с криминальными элементами, поэтому, выходя в город, она прятала деньги в нательное белье на своей необъятной груди. При этом она любила приговаривать, что "деньги – это враги, от которых стоит скорее избавиться, но, пока они с тобой, держать их надо как можно ближе".

Я, подумав, все же не стала предпринимать тетушкины меры предосторожности: рядом с боевиком мне никакие воры не грозят, поэтому положила кошелек в любимую кожаную сумочку. Список для покупок я составила заранее и теперь точно знала, что мне понадобятся канцтовары, материал для будущей одежды, продукты и обувь.

Капелька любимых цветочных духов, и я, послав портрету Киприото воздушный поцелуй, выпорхнула из дома.

Мэтр уже ожидал меня у ворот, прячась от жары в тени высоких деревьев. Он одобрительно оглядел мой наряд, стараясь не сильно глядеть в область декольте, кокетливо прикрытую прозрачной вставкой.

– Прекрасно выглядите, госпожа Вэлис, – сделал мне комплимент боевик, и я зарделась от удовольствия.

– Можете называть меня Ляля. Мне так привычнее, – отозвалась я. – Ещё раз огромное спасибо за вашу помощь. Не вмешайся вы вчера, не знаю, чем бы все закончилось.

– Не стоит благодарности. Мне было не сложно, – ответил боевик. – Я уже провел воспитательно – разъяснительную работу среди своих студентов. Думаю, ни сил, ни желания обижать девушек у них не возникнет ещё долгое время.

– Могу представить. Надеюсь, все живы, – попыталась пошутить я, на что маг серьезно сказал:

– Все строго наказаны. Мужчина должен заботиться о слабых, а не упиваться властью и наслаждаться чужой беспомощностью. На каждую силу всегда найдется противодействие, а за свои поступки надо платить: чем быстрее молодые маги усвоят эту истину, тем лучше для них. И ещё, – внезапно сказал боевик, – буду благодарен, если вы станете меня звать по имени.

– Договорились, Квит, – и я легонько хлопнула его по плечу, как старого знакомого.

– Ну что же, тогда вперёд! Пора показать вам Торнтон. Предлагаю начать с магазинов, а после заглянуть на продуктовый рынок. Как вам такой план? – спросил боевик.

– Отлично, – поддержала я, и мы отправились на встречу новым впечатлениям.

Я наслаждалась прогулкой и разглядывала прохожих, которые в ответ изучали удивлённо меня, но вели себя корректно: никто пальцем не тыкал и глаз не закатывал. Возможно, их сдерживал уверенный вид моего спутника или, отлично на нем сидящая, военная форма Академии. В любом случае, рядом с магом я чувствовала себя в безопасности. Мы петляли по городу, и я пыталась понять, нравится ли он мне. Мне было с чем сравнивать. Пусть я не была заядлой путешественницей, но, видимо, беспокойный дух отца передался мне, заставляя мечтать о других мирах. Тетушка была права, говоря, что на Гайо для меня нет перспектив. И дело даже не в том, что я не смогла бы устроиться: любого бытового мага в моем мире ждала бы уважаемая работа и достойный уровень жизни, но ещё лет пять – и я бы затосковала. По натуре я не домохозяйка, как ни парадоксально это звучит для бытовика. Я люблю свежие впечатления, новые лица, и то, что я так долго оставалась на одном месте, целиком заслуга тётушки. Не люби я ее так сильно, давно бы махнула телепортом на другую планету. Да, надолго мы с Юдит не расставались, но это не мешало мне посетить все окрестные достопримечательности. Во время учёбы я ездила в гости к друзьям, первой вызывалась на практику в отдаленные уголки нашей планеты. Немного скопив денег, я потратила их на то, чтобы увидеть горы Кретеса, где мы с группой из Института проводили каникулы, Гелес (родину рогатой секретарши) с горячими источниками, соседние миры Зорн и Вальдис, песчаный Ррэс. Тетушка моих увлечений не разделяла: боялась космических перелетов, а на телепорт у нее с возрастом возникла нездоровая реакция, после которой нужно было отлеживаться неделю. Рэй я видела мельком. Он произвел на меня благоприятное впечатление своей архитектурой и насыщенной жизнью. Торнтон же был особенным. Здесь чувствовалась история в каждом строении, в изгибе мостов и арок, в классических скульптурах, фонтанах и памятниках, отражающих страницы жизни мира. Внезапно я вспомнила, что меня удивило:

– Подскажите, Квит, может, вы знаете, почему город и мир носят одинаковое название? Мне кажется, это не совсем удобно, – задала я вопрос, который меня интересовал с момента приезда.

– Не хочу вас расстраивать, Ляля, – предвкушающе улыбнулся боевик, – кроме этого города, ещё около двадцати значатся на карте как Торнтон. В переводе это слово обозначает "самый лучший", и, конечно, жители считают именно свое поселение самым лучшим, отсюда и такое количество одноименных населенных пунктов.

– Неужели никто не путается?

– Свои уже давно приспособились и знают, что Торнтон большой – название мира, Торнтон на воде, к примеру, лежит на западе. Мы находимся в Торнтоне младшем – это новейший из построенных городов. Кстати, во время войны, бывшей лет эдак семьсот тому назад, эта неразбериха здорово мешала захватчикам. К примеру, перехватывают информацию, что войска защитников стянулись под Торнтоном, а где конкретно – нет понятно. Мол, ждите, ребята, где хотите. И пока армия неприятеля мечется, торнтонцы атакуют важные позиции врага. Так и победили.

– Да уж, хитро придумано, – улыбнулась я, подставляя лицо теплым солнечным лучам и невольно восхищаясь находчивостью местных жителей.

Мы шли по запутанным улочкам, и я похвалила себя за предусмотрительность, выбрав для прогулки удобные туфли без каблука, так как дорога представляла собой полотно из мелкого красного камня. Эта порода была мне незнакома. Как оказалось, она имела вулканическое происхождение, обладала особой прочностью и стойкостью к перепадам температуры.

– Это замечательный материал в условиях здешнего климата. Не поверите, самая большая проблема, с которой сталкивается неподготовленный человек, приезжая на планету, – именно погодные сюрпризы, – продолжал просвещать меня Квит.

– Да? А мне на Рэе говорили, что климат на Торнтоне просто шикарный, – ответила я, невольно вспоминая старичка из Центра распределения.

– Врали безбожно. Здесь нужно быть всегда наготове: никогда не угадаешь, что сегодня тебя встретит – ласковое солнце или град. Это ещё отголоски все той же войны. Намудрили тогда маги с экспериментами. Хотели создать климатическое оружие, но, как обычно, что-то не сложилось, и теперь последствия аукаются до сих пор: за день может осуществиться переход от тропической жары до заморозков. Ливни меняются на солнечную погоду с такой скоростью, что маги-погодники давно махнули рукой, пытаясь угадать, что сегодня порадует население: гроза или ясное небо.

– А как же прогноз погоды? – уточнила я.

– Уже давно, чтобы не вводить в заблуждение местных, сообщают, что на пятьдесят процентов дождь пойдет, на пятьдесят процентов – будет солнечно, и никто не в обиде, – весело сказал Квит и добавил: – Вам, Ляля, ещё повезло: сейчас более-менее устойчивый период, но продлится он недолго, так что советую подготовиться к переменам, – и маг указал мне на прохожего.

Присмотревшись, я заметила на поясе пожилого мужчины небольшой футляр. Как мне пояснил Квит, там находились непромокаемый плащ и зонт. Боевик тем временем продолжал:

– Обязательно купите такое устройство, не пожалеете. Здесь только стихийникам и погодникам магия позволяет игнорировать климатические неудобства, остальным, увы, приходится не сладко. Но, зато всегда есть о чем поговорить. Любая беседа в обществе традиционно начинается с погоды и ее коварства. Так что, можно сказать, Ляля, мы с вами общаемся вполне в духе торнтонского общества.

Мы вышли на центральную улицу, где располагались магазины. Я с любопытством вертела головой, пытаясь рассмотреть все и сразу, чем, казалось, забавляла своего спутника. Дома были невысокими, располагались хаотично и представляли мешанину разных эпох и стилей. Вот простые колонны Срединной эпохи, а рядом древний особняк Золотого века, через дорогу модный магазин в современном стиле соседствовал с уютным домиком из бревен. Все муниципальные здания было легко заметить – они были красного цвета: и ратуша, и судебная коллегия, и казначейство, и даже часовня, мимо которых мы проходили. Квит взял на себя роль экскурсовода, живо пересказывая мне истории создания и годы постройки главных архитектурных памятников города. Жители Торнтона, которые попадались нам по дороге, производили двоякое впечатление. Мне импонировало их спокойствие; люди никуда не спешили, двигались с достоинством. С другой стороны, складывалось ощущение, что они застыли в прошлом веке, особенно это касалось одежды. Мужчины носили костюмы с жилетками, повязывали шейные платки, брали с собой трости и цилиндры, от которых давно отказались в Союзе магических миров. На женщин смотреть было больно: редкая модница позволяла себе открыть носок обуви; юбки и платья были в пол. В качестве украшений использовали броши-камеи. И самое главное – цвета – невыразимо скучные и практичные. Да, Сонею с ее мышиным нарядом смело можно было причислить к иконам стиля здешней моды. Радовало только качество тканей, преимущественно натуральных, однако смущала плотность материала и его грубость. В общем, я затосковала, представляя себя в одном из таких мешков, но делать было нечего, нужно было слиться с обществом, чтобы не провоцировать неприятности, как вчера. Однако у своего спутника я все же решила уточнить:

– Подскажите, пожалуйста, Квит, почему здесь не носят яркую одежду?

– Все просто, Ляля. Во-первых, это связано с мировоззрением жителей: немаркие цвета призывают не выделяться, а согласно торнтонским верованиям, гордыня и тщеславие – наихудшие из зол. Во-вторых, и это кажется мне самой главной причиной, местные просто не умеют окрашивать ткани. Для одежды используют магическое растение сорс, которое является символом планеты, – и боевик, дурачась, начал говорить менторским тоном, будто диктуя параграф учебника: – Сорс – однолетнее вьющееся растение и вторая тема для беседы в любом приличном обществе. Ни одна достойная дама не обходится без знаний о ботанике, – я прыснула со смеха, а боевик продолжил обычным голосом: – Знаете, Ляля, иногда просто забавно слушать. Настоящей информацией владеют непосредственно фермеры, а рассуждают горожане, видевшие растение только на монетах. Помню, на одном вечере, один такой индивид рассказывал, как он пилил сорс на участке, хотя на самом деле – это трава. Хуже всего, что все остальные с умным видом кивали и поддакивали. Поэтому, мой вам совет, – весело добавил он, – не вздумайте ходить в гости, не выяснив, как выглядит, где растет сорс, и, конечно же, сколько его собрали этим летом.

Я улыбнулась, пообещав, что займусь этими вопросами в ближайшее время, чтобы ему не пришлось краснеть за меня. Опять живое воображение подкинуло мне видение: зал учебной части, все педагоги во главе с ректором собранные и серьезные. Я стою в центре в одиночестве, и мне объявляют коллективный выговор:

– За незнание местных реалий, неумение вести беседу о природе и погоде Лялянара Вэлис лишается зарплаты за полгода, – и ректор довольно потирает пухлые ручки, разразившись демоническим хохотом. Я тряхнула головой, вынырнув из фантазий, и незаметно скрутила на тетушкин манер пальцы, чтобы не сбылось: от мэтра Кориуса можно ждать любой подлянки, если дело касается денег. А боевик тем временем продолжал:

– Если серьезно, то сорс славится своими великолепными качествами: ткань из него не мнется, хорошо сохраняет тепло, но не перегревает в жару. Мало того, материал обладает влагоотталкивающими свойствами: в общем, идеально подходит для жизни на Торнтоне. Главный минус – он не подлежит окраске. При использовании пигмента изделие после первой же стирки приобретает первоначальный цвет. Поэтому окрас ткани зависит только от сорта растения и колеблется в пределах оттенков коричневой и черной гаммы. И да, обрабатывать материал не просто.