Текст книги "Любовь и бытовая магия (СИ)"

Автор книги: Вера Надейцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Госпожа Вэлис, что вы себе позволяете? За каким демоном вы тут очутились? – возмущённо орал Граа, и стук в дверь усилился. – Откройте немедленно, вы меня слышите?

Я приподнялась и боязливо спросила:

– А это точно вы, Мэтр Граа?

– А вы ждали кого-то другого? Вынужден вас разочаровать! Насколько мне известно, сегодня наша очередь этого, простите, Светлые боги, дежурства, – ехидно отозвался алхимик. – Только мне хотелось бы знать: у вас чувство самосохранения отсутствует с рождения или вы просто считаете себя бессмертной? – и Граа неожиданно зло прокричал: – Зачем вы потащились в такую темень на опасный участок? Вы что, не видели воспрещающие знаки? Или вам законы не писаны? – и, немного спокойнее, продолжил: – Всегда предполагал, что ума у вас, как у долгоносика в брачный период, но, оказывается, что ещё меньше! Вы – бесценный материал для научных исследований, Лялечка. Физиологически мозг у вас есть, но вы им совершенно не пользуетесь, – продолжал изощряться в остроумии мерзкий маг.

Стало очень обидно.

– А сами-то вы что забыли в столь опасном месте? – гневно спросила я.

– Ректор выдал мне поручение рассчитать масштаб разрушений и составить план по восстановлению здания. Не буду же я заниматься такой ерундой, когда у меня дел полно в лаборатории. Сегодня все равно дежурство, будь оно не ладно, поэтому я решил совместить все неприятное сразу, – пояснил Граа и возмущённо приказал: – Открывайте уже! Здесь не жарко! Ещё не хватало, чтобы я из-за вас заболел!

Знакомое самомнение утвердило меня в том, что это настоящий алхимик, а не порождение бездны, и я осторожно открыла дверь, впуская замёрзшего мага внутрь.

Что сказать: взгляд, которым он впился в меня, был далек от дружеского. Присмотревшись, я поняла, почему. Опять любовь к белому сыграла с этим пижоном злую шутку. Не зря я приняла его за призрака. На маге был белый костюм, точнее, уже условно белый, так как и этот не пережил встречи с моей магией. Хотя, стоит отдать должное, видимо, алхимику удалось частично выставить щит, поэтому лицо было чистым. А вот наряду повезло меньше, и теперь Граа стал обладателем стильного пятнистого пиджака (на мой изысканный вкус, определенно в этом что-то было).

– А что у вас так жутко стучало? – полюбопытствовала я, чтобы прервать затянувшуюся неловкую паузу. Граа метнул в меня нечитаемый взгляд и молча включил лежащий на ладони прибор.

– Считыватель, – коротко сказал он и, видя мое непонимание, пояснил: – Благодаря монотонному звуку, отскакивающему от поверхности, он делает анализ состояния и производит расчеты. Мое первое изобретение, ещё когда я учился на артефактора, – с оттенком довольства произнес маг.

– А неземной свет? – не сдавалась я.

Граа посмотрел уже совсем озабоченно:

– Освещающий артефакт. Вы что, такой не взяли? Всем дежурным полагается! – Я только хлопала глазами, пока алхимик морально добивал меня:

– В инструкции так и написано: каждому дежурному взять необходимые артефакты у входа с обратной стороны здания. Там есть шкафчики с осветителями, сигнальные свистки, если вдруг наткнетесь на нарушителей. На полке лежит специальный журнал для росписи дежурны, график смен и висит плакат с крупными буквами, запрещающий лезть на разрушенную территорию.

Я только глазами хлопала.

– Понятно, – протянул он, не дождавшись ни слова и вглядываясь в мое лицо. – Спрашивать вас, чем вы думали, как всегда бесполезно.

– Я тоже хотела помочь! – зло выпалила я наконец, чувствуя себя донельзя глупо.

– Госпожа Вэлис! Оставьте специалистам разбираться с проблемами! – заявил этот надутый болван, очевидно имея ввиду свою персону под гордым названием "специалист".

– А я тогда кто, простите?

– Вы, уважаемая госпожа Вэлис, – бытовой маг. Ваше дело – уборка, вот ей и занимайтесь. Хватит лезть, куда вас не просят!

Возмущённо взглянув на Граа, я поняла, что объяснять что-либо бесполезно: свое мнение он высказал и менять его не собирался.

– А зачем вы оделись в белое? – перешла я в наступление, меняя тему. – Не находите, что это неуместно?

– А у меня другого костюма нет! – желчно отозвался маг. – Первый комплект вы успешно привели в негодность излишним декором. Ещё два в стирке. Извините, но я не девица на выданье, чтобы иметь огромный гардероб, а для работы в лаборатории мне достаточно пары халатов! И, кроме того, белый цвет, чтоб вы знали, в мире науки символизирует просветлённый ум, что идеально соответствует моему уровню интеллекта.  .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Звучало заявление хвастливо, но мне стало стыдно по другой причине: я как-то не подумала, что столь выдающийся учёный может иметь проблемы с одеждой. А Граа невозмутимо продолжал: – К тому же со мной был специальный артефакт, способный защитить от окружающего мусора. Кто ж знал, что вы устроите мне такую теплую встречу, что аппарат выйдет из строя? Постойте, – внезапно остро взглянул на меня алхимик, начиная догадываться, – вы что же, приняли меня за Духа академии? Только не говорите, что верите в эти россказни! Да ладно! – и Граа, запрокинув голову, от души рассмеялся, а я застыла столбом, завороженная невольными преображениями, происходящими с магом. В неярком свете черты его сгладились, всегда аккуратная прическа растрепалась, являя миру умилительный вихорчик на макушке, стоящий после свидания с моей магией дыбом, что придавало облику ребячливую задиристость. Сейчас передо мной стоял не холеный расчетливый ученый, но молодой, озорной, полный внутреннего огня и сил мужчина. Я стояла и любовалась очертаниями смеющихся губ, ямочками, так неожиданно появившимися на щеках, точеным носом, волевым подбородком, белеющей в расстегнутом вороте крепкой шеей… И молчала, пока Граа предавался веселью. Видимо что-то почувствовав, он резко прекратил хохот и вопросительно взглянул на меня. Я состроила независимое выражение, хотя мысли разбегались. Неловкая пауза затягивалась, и тогда маг предложил:

– Давайте я покажу вам, где комната для дежурных. Там есть возможность выпить горячий отвар, а то я вижу, вы так замёрзли, что скоро превратитесь в ледяную статую, – неловко попытался он пошутить. Пока мы спускались, на меня накатила тоска: "Что за жизнь такая? Сколько я ещё буду вдали от Киприото? Вот я уже засматриваюсь на тех мужчин, которые меня раздражают, а что дальше? Буду вожделеть ректора?" – представив такое, я вздрогнула, что не укрылось от алхимика.

– Потерпите, уже недалеко, – сказал он, ускоряясь.

Действительно, на первом этаже была небольшая комнатка, которая мгновенно осветилась, стоило нам войти. Граа налил мне отвара и взял себе вторую кружку. Я чувствовала, что сил после нервного напряжения у меня не осталось совсем: было лень даже разговаривать, и я угрюмо пила теплое питье, сосредоточенно глядя перед собой и стараясь не встречаться взглядом с мужчиной. Было действительно стыдно. Повела себя не как дипломированный специалист, а как сопливая девчонка! Ну зачем я полезла к развалинам? Хотела показать, что я все могу, что бесстрашна? Вот уж точно тетушка говорила: "Лялечка, не бери на пуп больше, чем можешь взять: порвётся – не зашьешь!" Это ж надо так опозориться перед магом: бежать, поддавшись страху, как последняя трусиха. Хорошо, что больше об этом никто не узнает: при всех своих недостатках алхимик был неболтлив. Тем временем Граа отставил кружку и сказал:

– Думаю, на сегодня с вас ночных прогулок довольно. Здесь за ширмой есть диван – располагайтесь, а я продолжу работу: ректор ждёт отчёта. Поспите, я разбужу вас, когда будет пора уходить, – и вышел.

Я решила, что героических свершений с меня хватит. Пора принять тот факт, что я – слабая женщина, поэтому, свернувшись калачиком на небольшом диване, я провалилась в глубокий сон. Алхимик, как и обещал, разбудил меня за пару часов до пар. Выглядел он сонным и хмурым: видимо, совсем не отдыхал. Мы расписались в журнале и молча разошлись по домам. Предстоял очередной трудовой день.

Экзамены

После первого неудачного опыта я дежурила ещё пару раз, но уже днём и с другими преподавателями. Все шло своим чередом: подготовка к экзамену, лекции, шитье, редкие эксперименты с алхимиком слились в одну нескончаемую круговерть. В памяти отпечатался только эпизод, когда ко мне пришла вечером Сонея. Я как раз возвращалась с очередного научного свидания от Граа, который в этот раз почти довел меня до слез. Нет, он теперь почти не кричал, но умудрялся разговаривать так, что я чувствовала себя никчемным существом, не способным понять элементарные вещи. Сказывались недосып и некоторая рассеянность в мыслях, занятых предстоящими заботами: я то и дело ошибалась, выполняя инструкции мага, чем только подливала масло в огонь. Когда он с привычным ехидством сообщил, что сегодня просто рекордный день по моей бестолковости, я не выдержала и сбежала прямо с середины эксперимента, чувствуя, что ещё немного – и позорно разревусь. Алхимик кричал что-то вслед, но мне было уже все равно: я бесконечно устала и жаждала покоя. Уныло брела я домой, пиная мелкие камушки с дороги и мечтая попить крокус в тишине. Но на крыльце меня ждал сюрприз в лице секретарши.

– Что-то срочное? – недружелюбно спросила я, все ещё находясь под впечатлением от собственных страданий. – Ректор вызывает?

– Нет, это не он, это мне…, то есть это я к вам, госпожа Вэлис, – неожиданно запинаясь, промямлила эта обычно непробиваемая дама.

Меня обуяло любопытство: что заставило Сонею, которая, мягко говоря, меня недолюбливала, искать встречи? О чем я прямо и спросила.

– Вы как-то упомянули, что можете помочь спрятать рожки, – с мольбой торопливо проговорила гела, переминаясь с ноги на ногу. А я припомнила, о чем шептались в последнее время на наших вечерних посиделках педагоги (Сонею я, кстати, давно там не видела). Говорили, что недавно приехала странная особа, то ли преподаватель, то ли наблюдатель, но за нее сразу взялся ректор, предоставивший прибывшей лучший домик для служащих, который располагался по соседству с его жилищем. Мэтр Кориус всюду водил эту женщину под руку, был неимоверно галантен и, по слухам, их даже видели в городском парке, лакомящихся мороженым. Ещё одна маленькая, но существенная деталь – дама была гномкой, а поведение ректора наводило окружающих на мысль, что намерения у него самые серьезные. Преподаватели уже держали пари, как скоро поженится сладкая неразлучная парочка. Поэтому я понимала Сонею, чья многолетняя преданность грозила потеряться в лучах несомненных достоинств приезжей захватчицы чужих мужчин. Только беда такого масштаба могла заставить гелу искать помощи на стороне.

Я кивнула и предложила:

– Давайте зайдем в дом. Здесь неудобно говорить.

Пропустив секретаршу, я осмотрелась: свидетелей нашей встречи не было. Хорошо это или плохо – время покажет, может, мне ещё придется отбиваться от гелы, которую разозлить – что отобрать конфету у ребенка. Но свое слово я привыкла держать, к этому меня приучила тетушка, часто приговаривающая: "Лялечка, люди должны тебе верить: пообещала – расшибись, но сделай, а знаешь, что не сможешь – вовремя смолчи". Вот и теперь я приготовилась пожинать плоды своей болтливости. Мы традиционно расположились в гостиной с чашечками травяного напитка, и гостья приступила к рассказу:

– Я уже много чего перепробовала: пилила, красила, делала объёмную прическу, но все смотрится просто ужасно. Я же вижу – мэтр Кориус на все мои попытки скрыть это природное безобразие только глаза округляет (не знаю, по-моему, рожки были весьма милы и придавали некую пикантность женщине, другое дело – торчащие уши и зализанная, будто маслом политая, прическа, но геле виднее). Ах, он такой деликатный (на этом месте я подавилась отваром), даже если ему что-то не нравиться – молчит (трижды "ха"). А теперь появилась эта ужасная гномка! Вы не поверите, она курит, сквернословит, носит цилиндр и трость, как мужчина, но ректор ей и слова не скажет: ходит рядом и чуть ей в рот не заглядывает. Разве такая женщина должна быть рядом? Чем она лучше? – начала распаляться гела. – Я столько лет преданно служила ректору, выполняла все его распоряжения, улавливала малейшие оттенки его настроения, поддерживала во всем, заботилась, и все для чего? Чтобы он достался какой-то седой мымре? – секретарша уже вопила во весь голос. Я, надо признаться, объекта ректорского обожания ещё не видела, но, судя по описаниям госпожи Вирсон, получалось что-то монстроподобное. Не хотелось расстраивать заранее секретаршу: если такой консерватор, как мэтр Кориус, прощал мужской стиль в одежде и поведении дамы, то эта особа явно занимала значимое место в сердце мужчины. Но, окинув плотоядным взглядом творца свою поникшую музу, я подумала: "А почему собственно не произвести маленькую революцию в моде, пусть для начала и в Академии. Клиент, кажется, созрел, есть шанс на успех предприятия".

– Уважаемая госпожа Вирсон, у меня есть идеи, как вам помочь, но для этого понадобится ваше обещание носить только то, что я скажу.

Сонея напряглась: было видно, как в душе ее происходит борьба, но, собравшись с духом, она торжественно кивнула.

– Даю вам слово гелы.

– Тогда смотрите сюда, – я взяла бумагу и принялась делать наброски. Мне была понятна главная проблема женщины. Она комплексовала по поводу рожек, поэтому для её уверенности в себе и поднятия самооценки их нужно было спрятать. Мне когда-то на глаза попалось изображение традиционного костюма шавери. Так вот, женщины были одеты очень своеобразно: в широкие штаны-шаровары и удлиненную тунику, расшитую узорами и бисером. И главное – очаровательный головной убор – невысокий тюрбан. Именно его я и хотела предложить Сонее: на мой взгляд, он скроет и рожки, и лопоухость секретарши. Продемонстрировав ей эскиз, я стала ждать ответной реакции, и она не замедлила появиться: сначала это было удивление, потом возмущение. Когда на лице задумчивость сменилась обречённой покорностью судьбе, я решила приступить к штурму.

– Считаю, что вам пойдет такой наряд, – уверенно принялась убеждать гелу. – Согласна, он немного необычен, но все приличия соблюдены: бедра прикрыты, силуэт не облегающий…

– Но щиколотки видны! – с вялым возмущением перебила меня Сонея.

– Ничего, ножки обнажим, зато рожки скроем, – привела я убийственный аргумент. – Учитывая вашу форму лица, такой головной убор вам бесспорно пойдет, а значит и остальное придется создавать в соответствующем стиле. Вы, как дама со вкусом, должны это понимать, – решила я немного подсластить пилюлю, предвидя очередной приступ упрямства со стороны гелы.

Ещё немного попрепиравшись для приличия, Сонея согласилась, и мы принялись снимать мерки. Неожиданно оказалось, что под унылым платьем секретарша скрывает гибкую и подтянутую фигуру, что меня приятно удивило.

– Согласитесь, это точно будет лучше вашего мешка, который вы ошибочно считаете одеждой, – ещё раз показала я набросок женщине, – и ректор точно отметит ваше преображение, он же не слепой! А любое внимание – уже результат. Будьте смелее! – продолжала я подбадривать Сонею. На этом мы расстались, и я пообещала через два дня предоставить результат своей задумки.

Что сказать! Комплект получился таким, что я решила и себе со временем сшить похожий. Серый цвет ткани я разнообразила узорами из бисера и цветных ниток, которые пустила от ворота до середины груди, по рукавам и низу шароваров. Работала я с вдохновением, вышивая на своей чудо-машинке распускающиеся цветы и экзотических птиц. Тюрбана я сделала два: один – темный с перышками, второй – светлее с мелкими ракушками в качестве украшения. Гела явилась, как договаривались, и долго ощупывала одежду, чуть не пробуя ее на зуб.

– Красиво, но я не смогу такое надеть, – призналась она.

– Это вам решать, – устало отозвалась я. – Свою часть работы я выполнила на совесть, остальное – за вами, – и я, аккуратно сложив, отдала вещи Сонее, которая сразу же ушла.

Спустя пару дней мне нужно было попасть к ректору, чтобы окончательно утвердить экзаменационные билеты, и я направилась в приемную. Зайдя, я увидела двух дам, довольно мило беседующих.

– О, а вот и госпожа Вэлис. Именно ей я обязана своим эффектным видом, – произнесла одна из них, и я с некоторым изумлением узнала в говорившей секретаршу. Да, такого результата даже я не ожидала: передо мной сидела элегантная, абсолютно уверенная в себе женщина. Тюрбан скрыл недостатки природы и подчеркнул высокий лоб, светлую кожу и идеально ровный нос. Оказалось, что у гелы тонкие щиколотки и маленькие ступни, которые изящно красовались в замшевых туфельках без каблука. Выглядела госпожа Вирсон так, будто скинула несколько лет: расправились плечи, появилась плавность движений, – уверена, она осознала, что привлекательна, и гордилась этим. Вторая дама была не менее колоритна: седые волосы ее были заплетены во множество мелких кос, на голове был невысокий цилиндр, а сама она была загорелая, живая и очень подвижная. Мужской брючный костюм подчеркивал аппетитную, я бы даже сказала, выдающуюся фигуру, на шее красовался мех какого-то баснословно дорогого животного, а трость в руке венчал огромный драгоценный камень. Судя по всему, это и была та самая гномка – зазноба ректора. Сейчас она с восторгом рассматривала Сонею, одобрительно улыбаясь.

– Превосходный наряд, – неожиданно сиплым голосом произнесла незнакомка. – Вы – большая оригиналка, – повернулась она к секретарше, – думаю, мы подружимся: люблю необычных и смелых людей, – и дама по-простецки хлопнула по плечу гелу так, что та пригнулась. – А вы, милочка, – мастер с большой буквы, – обратилась она ко мне, – обязательно заскочу к вам в следующий раз, как приеду.

– А что, вы уже уезжаете? – с тайной надеждой спросила Сонея. – Какая досада! (На мой взгляд, вышло крайне неубедительно, но гномка, кажется, не обратила на это внимания).

– Да, сегодня. Вот пришла попрощаться, а малыша Корри нет на месте, – с сожалением вздохнула дама.

При таком фамильярном сокращении имени ректора лицо Сонеи невольно перекосилось, и она неодобрительно уставилась на говорившую. Гномке же все было ни почём: она достала курительную трубку, затянулась, с удовольствием выпуская сизый дымок, и начала рассказывать о предстоящем путешествии на модный курорт.

Вошедший в это мгновение ректор закашлялся, зеленея на глазах, и полузадушенно просипел:

– Мама, я же просил тебя не курить эту ужасную гадость – у меня аллергия!

– Ничего, сыночка, проветришь, – философски отозвалась гномка, щелчком пальцев открывая окно настежь. – Я вот тебя тоже просила на людях звать меня исключительно по имени – и что?

– Вы мама мэтра Кориуса? – потрясённо прошептала Сонея.

– Предпочитаю, чтобы это оставалось тайной: иметь такого старого сына не к лицу такой шикарной женщине, как я.

– Мама! – возмутился гном. – Я вовсе не старый!

– Что "мама"? Посмотри, на кого ты похож, – поморщилась дама. – Всего пятьсот лет, а уже весь седой, брюхо в штаны не помещается, борода редеет. Бери пример со старшего брата! Сегги на двести лет старше, а выглядит так, что с ним не стыдно по городу под ручку пройтись. Тебе срочно надо заняться собой. Ты себя запустил совсем. Нужно о себе заботиться, – наставительно вещала дражайшая родственница мэтра, постукивая тростью по ножке стула.

– Вот и я о том же постоянно твержу, – подхватила Сонея. – Сколько раз говорила, что ни одно дело не стоит здоровья, что нужно вовремя питаться и отдыхать, – с укоризной глядя на ректора, добавила она.

Гномка заинтересованно посмотрела на гелу:

– Бравиана Кориус. Можете ко мне так обращаться, – и протянула руку для пожатия Сонее, которую та с готовностью пожала.

– Корри, а почему ты не говорил, что с тобой работает такая достойная женщина? – повернулась гномка, нахмурив брови, к сыну, который не знал, куда деваться. – Вы же секретарь, милочка, я правильно понимаю? – обратилась она к геле.

– Кто? – выпучил глаза мэтр Кориус. – Госпожа Сонея – это вы? – наконец отмер маги и неверяще принялся вглядываться в гелу. – Я вас и не признал. Вы сегодня просто сами на себя не похожи.

Госпожа Вирсон покраснела ещё больше.

– Ох уж эти невнимательные и черствые мужчины! – посетовала гномка. – Такой цветок под самым носом сидит, а он и не видит. Милочка, обязательно присмотрите за моим сыночкой, – царственно велела она Сонее, которая не могла поверить в происходящее. – Вот мой номер магфона. Сообщайте, как он кушает, сколько гуляет на воздухе, следите, чтобы не перерабатывал, – продолжала Бравиана давать указания, после чего, подчеркивая каждое слово ударом трости по ладони (выглядело угрожающе, надо признаться), сказала ректору: – А ты смотри, чтобы не увели такую прелестную даму! – и припечатала: – Мне она нравится.

Теперь очередь краснеть наступила ректору.

Ну все, если не ошибаюсь, мечты Сонеи о внимании ее неприступного объекта страсти скоро сбудутся. У гномов матриархат: если мать одобрила женщину, почтительный сын не смеет противиться воле родительницы. Что-то такое, кажется, слышала и госпожа Вирсон, так как довольный блеск глаз выдал ее с головой. Сочувствую ректору: гелы не злые, просто злопамятные, а Сонею слишком долго игнорировали, чтобы она это просто так оставила.

– Все, Корри, я устала, – тем временем капризно сказала госпожа Кориус. – Проводи меня. Всего вам доброго, – хищно улыбнувшись, кивнула нам почтенная дама и добавила, пристально глядя на секретаршу: – Присматривайте за моим непоседой. Седые волосы, а все не женат. А я, между прочим, внуков хочу. Ты меня понял? – многозначительно поиграв кустистыми бровями, повернулась гномка к сыну. Ректор промямлил нечто невразумительное и, скомканно попрощавшись, пара вышла за дверь. Я ретировалась практически следом, видя, что от расплывающейся в счастливой предвкушающей улыбке гелы сейчас не будет толку. Ну что ж, как философски всегда отмечала тетушка: "Каждой твари – по паре, у Светлых богов все под счет".

Слухи о гномке, ректоре и преображенной секретарше ещё некоторое время летали по Академии, но пришла пора сессии, и стало не до этого.

Экзамены оставили после себя приятное впечатление. Меня порадовала общая готовность по моему предмету. Младшие курсы сдавали пока только теорию. Испытания старших курсов я записывала на магкристалл, чтобы предоставить в качестве подтверждения в Центр образования Союза магических миров. Видно было, что ребята готовились, так как материал отскакивал от зубов. Практика показала, что программа усвоена на отлично: каждый демонстрировал хороший уровень концентрации и распределения силы. Конечно, жесты ещё не были отточены до совершенства, поэтому случались казусы: так Толлан, скрутив чуть сильнее пальцы, устроил небольшой потоп вместо того, чтобы полить цветок, а зельевар Ферг, радостно махнув рукой напоследок, разбил у комиссии стаканы. Но в целом экзамены прошли на удивление гладко, и можно было выдохнуть с облегчением.

Этим же днём мы с Морой и, приехавшим недавно, Квитом направились в город и наелись до отвала в нашем любимом кафе. После мы долго гуляли, рассказывая смешные истории. На душе было спокойно, напряжение последних недель отпускало. Впереди была практика. Как объяснил боевик, нас со старшими курсами направят телепортом на необитаемый остров на соседней планете. Факультетов будет несколько, задания будут выполняться ребятами совместно, а задачи педагогов будут заключаться в наблюдении и корректировке.

– Вот там, Ляля, надо будет быть всегда настороже, – предупредил маг. – Поверьте, ничто так не вдохновляет студента на шалости, как смена локации, свежий воздух малоизученного мира и понимание, что кругом море неизведанного и таинственного, поэтому вдвойне привлекательного. Там, вне стен Академии, остро ощущается дух свободы; поэтому, мой вам совет, следите в оба, как бы чего не натворили ребята. Хотя, – задумчиво протянул маг, – я бы и за вами присмотрел: помню еще вашу тягу к приключениям.

– Да ладно, Квит, – немного обиженная таким недоверием, ответила я. – Вы же знаете, что я очень ответственная.

– Да, – согласился боевик, – только непоседливая, и случайности вас просто обожают. Если честно, я за вас переживаю иногда больше, чем за студентов.

Я только отмахнулась. Мы сидели на лавочке в тени раскидистого дерева, и практика казалась чем-то далёким.

– Предлагаю по мороженому! – сказал Квит.

– Ещё? – весело спросила Мора. – Я совсем растолстею, и ты меня разлюбишь.

– Никогда, – горячо глядя на сирену, пообещал Квит. Воздух между ними чуть не искрил от избытка чувств, и я почувствовала себя лишней. Было радостно за этих людей, ставших мне близкими. Я знала, что всегда могу положиться на них и верила им, как себе. Однако не хотелось им мешать:

– Скоро стемнеет, мне пора домой, – сказала я, вставая со скамейки, где мы так удобно расположились в тени старых деревьев.

– Лялечка, какая ты скучная! Больше не надо готовиться к лекциям и экзаменам! Давай ещё погуляем, – тут же заныла Мора, но решения своего я менять не хотела:

– Я очень устала. Все-таки день был насыщенным.

– Мы проводим! – сказал боевик, бережно обнимая свою подругу.

Меня довели до ворот Академии. Там мы распрощались, и я пошла домой.

Объяснение

Кажется, это стало традицией, что кто-то топчется в потёмках возле моего дома. Уже привычная к поздним визитерам, я сперва не удивилась, заметив силуэт очередного желающего занять мое свободное время. Однако на сей раз, опознав в посетителе Граа, немного призадумалась, пускать ли вредного алхимика или не стоит. Он довольно долго не напоминал о своем существовании, что меня несказанно радовало. Не было ни сил, ни желания бодаться с ним и доказывать, что я тоже чего-то стою, а наши последние встречи именно так и проходили. Негативное отношение к магу росло, несмотря даже на совместные достижения: мы практически завершили эксперимент с окраской сорса, и я могла похвастаться первыми пробными нарядами бледно-голубого цвета. Как оказалось, именно этот оттенок сохранялся лучше всего благодаря растительному компоненту линилы, который я предложила использовать, вспоминая работу над дизайном своей швейной машинки. Мы тогда спорили до хрипоты: меня задело, что маг скептически отнёсся к моему предложению, но спустя время он вынужден был признать мою правоту. Конечно, потребовалось ещё несколько опытов, но осознание, что алхимик может ошибаться, и что я знаю о каких-то вещах больше него, ещё долго согревало душу. Вот и теперь, вспомнив этот случай, я пересилила себя и пригласила Граа зайти. Мне было любопытно, что заставило его искать встречи.

– Да, не богато у вас тут, – были первые слова мага, но иного я не ожидала, зная его привередливость. – Вроде вы получаете хорошую зарплату, госпожа Вэлис, могли бы обставить жилье получше.

Мне стало интересно, что же находится в доме Граа, если его не устраивает мое довольно неплохое жилище. Не удивлюсь, если он спит на лиронском шёлке и ест из посуды Золотой эры. Высокомерность раздражала, но я знала заранее, с чем столкнусь, поэтому решила не обращать внимания на такие мелочи, вежливо предложив:

– Выпьете крокуса?

– Не стоит злоупотреблять этим напитком, он слишком агрессивно стимулирует мозг, – не мог не высказать свое мнение этот зануда, – хотя давайте, раз больше вам нечего предложить. Я и так замерз, пока ждал вас.

– Я не знала, что вы зайдете, – прозвучало как оправдание, и я поморщилась. Вот ещё! Не хватало чувствовать себя виноватой! Сам пришел, никто не звал.

– Где вообще вы так поздно ходите?

– В городе, с Квитом и Морой. Мы замечательно провели день, – не стала скрывать я, заваривая напиток и разливая его по чашечкам.

– Квита теперь совсем не узнать, – презрительно поджал губы Граа, аккуратно взяв крокус длинными пальцами и с подозрением разглядывая посуду. Интересно, ему просто не угодил отцовский сервиз или боится, что я его отравлю? Наконец, маг решился и сделал крохотный глоток. – Недурно, – удивлённо сказал мужчина, – не ожидал, что вы умеете правильно готовить крокус.

Я только закатила глаза:

– У меня есть еще масса неизвестных вам талантов.

Граа, казалось, не слышал моей шпильки, продолжая осуждать мэтра Несса и бубня о вредном влиянии любви на мозг:

– Боевик должен быть бесстрашным и бесстрастным, а Квит совсем со своей любовью с ума посходил. Все-таки женщины – зло, – неожиданно подытожил маг, – недаром учёные выдвигают теорию о демоническом происхождении слабого пола.

Мне сразу вспомнилась тетушка со своей внушительной харизмой и очень тяжёлой рукой. Вот уж кто бы точно разъяснил алхимику, кто тут слабый пол, а кто – венец творения Светлых богов, как любила она говорить про дам. Вслух же я полюбопытствовала:

– А вас не смущает, что я тоже женщина и вы у меня в гостях? Ваши высказывания бестактны.

Граа, будто опомнившись, слегка замялся:

– Оставим это. Я пришел сообщить, что эксперимент завершён. Вот, смотрите! – и он выложил передо мной плотную ткань, окрашенную всеми цветами радуги. Я провела по ней рукой, не веря, что все получилось.

– Поздравляю! Это просто замечательно, – искренне произнесла я.

– Теперь я займусь патентом и монографией. Выкладки уже готовы, нужно будет упорядочить и вставить образцы с иллюстрациями. Я слышал, что вы заканчивали Институт шитья и декора, значит, и с рисунками у вас должно получиться. Возлагаю на вас ответственность за оформление. Конечно, я упомяну вас и ваш скромный вклад в мои изыскания, как мы и договаривались, – довольный своей щедростью сказал Граа и тут же продолжил, не давая мне и слова вставить: – Насчёт патента. Я сам обо всем позабочусь: в городе у меня есть хороший юрист, он проследит, чтобы все было оформлено верно.

– Очень на это надеюсь, – сказала я, ожидая, что это вся информация на сегодня, и неприятный гость наконец меня покинет. Да, новости, без сомнения, были хорошими, но то, как Граа их преподносил, вызывало стойкое желание вцепиться ему в волосы и выгнать взашей из дому. К сожалению, весовые категории были разные – мне оставалось только изображать примерную девицу и ждать, когда, наконец, вечно занятой алхимик уберется с глаз моих. А ведь такой день чудесный был! Так славно мы его провели с друзьями! Завтра надо будет зайти в кондитерскую госпожи Моди, взять чего-нибудь сладенького. Ещё стоило бы навестить Парму: одолжить пару успокоительных настоечек, чувствую, они мне понадобятся. Погрузившись в свои мысли, я не сразу осознала, что Граа молчит. Вернувшись в реальность, я увидела его пристальный горячий взгляд. Вид мага был необычен: кажется, меня ждали ещё какие-то потрясения. Я вздрогнула, когда он со стуком поставил чашку, разлив напиток, вскочил со своего места и, заложив руки за спину, принялся нервно шагать из угла в угол моей небольшой гостиной, в задумчивости кусая губы. От его метаний у меня начала кружиться голова, и я стала рассматривать мелкий рисунок на скатерти.