Текст книги "Найти себя [СИ]"

Автор книги: Вера Чиркова

– Ты не знаешь, откуда дети? Чем вы с женой тогда ночами занимаетесь? – хихикнул Стан и увернулся от подушки, – Кость, да шучу я! А ты невнимательно слушал, я же сказал – выбирают отцов детям! Мои рыбки все трое меня выбрали… сейчас уже, наверное, на Сузерде, перед штормом уплыли. У морян есть способность… сразу узнают, будет ребенок или нет.

– Ну нифига… и тут меня обошел… – шутливо запечалился Костик, – у меня скоро комплекс будет… неполноценности.

– Неа, не будет, – категорично объявил двойник, – у меня же не стало, когда принесли портрет местного Зорро? Которого в этом мире почему-то зовут Дэконс Запольский?! Кстати, мне все некогда было спросить, почему Зорро-то? Хотя… ты еще поскромничал. Мог бы нарядиться в Супермэна или в человека-паука… очень впечатляюще.

– Всё, сейчас я тебя буду убивать… – Конс вскочил с дивана и бросился на клона, но тот легко ушел от атаки и, оказавшись сбоку, нанес брату легкий, но обидный удар по шее.

Тот стремительно развернулся и немедленно повторил атаку, действуя со всей осмотрительностью. И почти достал двойника, но тот снова оказался чуть быстрее. В следующие несколько минут они метались по комнате как расшалившиеся кошки, сбивая стулья и разбрасывая подушки, чтоб отвлечь внимание на обманные атаки. Пока, наконец, Стану не удалось зажать брата в узком промежутке между шкафом и окном.

– Сдаешься?

Ответить Конс не успел. Полное ведро холодной воды обрушилось на них сбоку, заставив обернуться с одинаково возмущенными лицами.

– Что за нафик? – рявкнули клоны тоже в унисон.

– Так нельзя… вы же братья! – Губы Майки кривились от горечи.

Стан на миг прикрыл глаза, чтоб удержаться от сердитых высказываний, и обмер. Аура девчонки цвела тревогой и страхом, и страха было много больше, чем каких-то иных чувств. Чего она так испугалась-то? Неужели решила… что он… вот дурочка.

– Как ты до такого додумалась? – Отирая с лица воду, негодующе шипел Конс жене, – ну, плеснула бы из кружки… нет, сразу ведро!

– Не ругай ее… – Стан незаметно наступил брату на ногу, – она и так испугалась… Майка, мы просто шутили… я никогда не причиню ему вред. А драться мы теперь будем каждый день, первая тренировка показала, что мой братец не в лучшей форме.

Конс лишь мельком глянул на дрожащие губы жены и вмиг забыл про насквозь промокшую одежду и лужу, в которой стоял. Ринулся к ней, стиснул в объятии, зашептал на ушко что-то горячее и бессвязное. Майка в ответ тихо всхлипывала и бормотала донельзя виноватым и счастливым голоском.

Стан вздохнул и отвернулся, нужно найти сухую одежду и полотенце… не сидеть же в мокром? А девчонка все-таки очень неплохая, хоть и совсем не в его вкусе. И где, интересно, хозяин хранит свой гардероб?

Уло вернулся в тот момент, когда они втроем заканчивали работы по ликвидации небольшого наводнения. Осмотрел с порога комнату, и устало вздохнул.

– Зря вы тут убирали, пожить не придется. По городу рыщут императорские гвардейцы и воины Даринта. Нужно быстрее уходить.

– Тебе записка, старшая сестра приходила, – сразу вспомнил Стан, – вот.

– Это хорошо, что она сама взялась помогать, – торопливо пробежав глазами послание, просветлел полуорк, – сейчас и поедем. Надевайте ваши покрывала, да полейтесь благовониями, все-таки дом свиданий!

– Что? – Клоны одновременно протянули руки к записке, и в результате читали ее, плотно притиснувшись друг к другу.

Однако ничего такого не обнаружили. На листке вообще было только название улицы и чье-то имя.

– Уло, объясни поподробнее, что за дом свиданий?

– А вы таких не знаете? – огромный орк бегал по дому легко, как белка, а в коридоре росла кучка вещей, – потом все объясню, вот благовония, Майяна знает, как ими пользоваться.

И унесся вверх по лестнице. Клоны несчастно переглянулись и подставили важной от сознания собственной значимости Майке коротко стриженные головы, на которые она капнула что-то, пахнущее миндалем и медом.

– Будем как конфетки, – едко сообщил Стан.

– Как прянички, – мрачно поддакнул Конс, – с ядовитой начиночкой! – И сердито приказал жене – На себя не лей!

Майка обиженно надула губки, но ни одного слова не сказала. Даже не спросила, почему ей нельзя капнуть благовоний, заработав таким послушанием еще один балл в рейтинге Стана. Решившего, что начинает понимать, за какие качества его клон выбрал именно эту девчонку.

– Этот Ришерт еще больший дурак, чем я думал, – весело сообщил Уло, спускаясь по лестнице, – он нашел мой тайник и пользовался им, чтоб хранить ценности. Вот!

Полуорк потряс внушительным мешком, в котором что-то глухо забренчало.

– Ты взял его деньги?

– Конечно. И думаю, еще не сполна получил все долги… – метис как-то жестко усмехнулся, – вы готовы? Тогда – вперед.

Захватил в каждую руку по несколько мешков и первым вышел из дома. Стан следовал за ним, стараясь не думать о Ришерте, запертом где-то в подвале. В конце концов, не его это дело. Да и здоровяк явно чувствовал свою вину, иначе не затрясся бы так при виде тан-габирца.

Однако когда повозка уже выезжала из ворот, Уло сам заговорил о бывшем хозяине.

– Дом я продал. Все равно жить тут не буду. А новым хозяевам сообщил… про запертого в подвале воришку. У него ведь нет купчей на дом. Вот пусть сам теперь и выкручивается.

Стан машинально обернулся и увидел, что изображение кровати перечеркнуто и под ним написано два слова – дом продан.

Дом свиданий оказался внушительным двухэтажным каменным строением. И швейцар был таким же внушительным, очень похожим на Уло тан-габирцем. Отличался полуорк только седыми висками да нарядом. Одет он был в длинную, до колен, вышитую рубаху винного цвета. Из-под нее выглядывали добротные штаны чуть более темного оттенка и мягкие кожаные туфли шестидесятого размера.

– Проходите, – швейцар распахнул дверь так торопливо, словно перед ним был не меньше как наместник, – вам наверх.

Узкая лестница, круто взбегающая на второй этаж, начиналась прямо в крошечной прихожей, справа от входа. Слева была точно такая же, только вела она вниз. А между ними располагалась полуоткрытая двустворчатая дверь и из нее доносились громкие голоса, смех и музыка.

Уло торопливо подтолкнул своих подопечных к лестнице, и они не стали медлить, что-что, а степень риска затеянного моряной мероприятия теперь сполна оценили все трое.

Второй этаж встретил их небольшим холлом, в котором стоял маленький диванчик, и открывались уходящие в обе стороны сумрачные коридоры.

– Наконец! – едва прибывшие оказались в холле, им навстречу с диванчика поднялась стройная зеленоволосая фигурка, – идите за мной.

И почти побежала в один из коридоров. Беглецы не отставали, отлично понимая, отчего она так спешит. По обе стороны коридора виднелись плотно прикрытые темные двери и доносившиеся из-за них звуки ни у кого не оставляли ни малейшего сомнения в востребованности заведения. И случайно попасться такой живописной компанией на глаза жадных до новинок завсегдатаев значило, по меньшей мере, получить небольшую свалку.

– Сюда! – Моряна распахнула последнюю дверь и отступила назад, чтоб загородить собой входящих от любопытных глаз.

Уло мгновенно оказался рядом с ней, перекрыв своей надежной фигурой половину коридора. Клоны и Майка пулей влетели в комнату и перевели дух только тогда, когда моряна с полуорком оказались вместе с ними в комнате а дверь заперта на крепкий засов.

– И что дальше? – Глядя, как моряна расставляет на столике фиалы и пузырьки, подозрительно поинтересовался Стан.

Вся эта процедура живо напоминала ему испытанное совсем недавно действо.

– Вам нужно стать занийцами, – категорично объявила моряна, – тайком из города выбраться невозможно. Даринт и Ханссор, командир Хедульского гарнизона, ищут бандитов и перекрыли все выходы. Даринт просто в ярости, один из его людей продался и отправил Авроносу с почтовым ястребом ложное послание.

– Я подозревал что-то подобное, – хмуро ухмыльнулся Стан, – но терять яркость еще больше – не кажется мне хорошей идеей. Слишком щипучее это снадобье.

– Это местные щиплют, а у нас с Сузерда, – моряна была непоколебима.

– А как Майка? – Конса волновал совершенно другой вопрос, – из неё же занийку не сделаешь?

– Из нее сделаем морянку-полукровку, – весело хихикнула моряна, – да не смотрите вы так свирепо. Это только до сузерда.

Однако Стан смотрел мрачно вовсе не поэтому. Парень вдруг ощутил, что постепенно утратил ту свободу, которую чувствовал, уходя с Зании. Он больше ничего не решал сам, и даже решив сбежать и выбрав направление – бежал именно туда, куда и вела его чья-то невидимая воля. И что противнее всего, сейчас ничего нельзя было не то, что сделать, а даже сказать, все выглядело бы капризом маленького мальчика, внезапно решившего, что он уже умеет сам зашнуровывать ботинки.

– Костя? – Унс, получивший приказ следить за настроением окружающих и не показываться, встревоженно выглянул из ворота рубахи, – опасность?

– Да, но ты пока можешь немного погулять и подкрепиться, – Стан заметил на комоде тарелки с едой, – потом будет не до этого.

Примерно через час двое хорошо одетых молодых занийцев, в сопровождении двух веселых зеленоволосых морянок и огромного тан-габирца с седыми висками и в тёмно-красном приметном костюме, важно сошли по лестнице в прихожую. Дежуривший у дверей швейцар, едва завидев собственного двойника, с ловкостью мышки скользнул на лестницу, ведущую в полуподвал, где находилась кухня и проход в винные подвалы.

Едва веселая компания вышла на крыльцо, как к нему подкатила изящная карета, из разряда тех, на которых разъезжали по городу представители второго круга, солидные торговцы, знатные путешественники и молодые кутилы.

– Куда желают отправиться господа? – подобострастно заулыбался кучер.

– На пристань. Мы едем кататься на лодке, – хрипловато буркнул один из гуляк, и компания весело загрузилось в карету.

Швейцар сел рядом с кучером, всему городу было известно, что заведение никуда не отпускает своих морян без охраны. А еще через полчаса прогулочная лодка с двумя флиртующими парочками и важным охранником отчалила от речной пристани. Но почему-то никого не встревожило, что она не вернулась ни к закату, ни к тому времени, как солнце окончательно утонуло в вечерних сумерках.

Глава 11
Тина

– Могла бы пожить еще денька два, – тоскливо вздыхала Сая, последний раз проверяя, не забыли ли сложить в сундучки и походные мешки что-то важное, – пока ветер переменится… на хотомаре удобнее лететь.

– Сая, не рви душу, а? – не выдержал Костик, и сам чувствовавший, что как-то сжился с постоянной заботой и опекой моряны, – ну ведь знаешь, что так нужно.

Хотя если совсем честно… он привык не только к ней. Но и к провинциально-размеренному образу жизни защитников крепости, к ежедневным прогулкам по морю, даже к ночной перекличке часовых на башнях. И вовсе не рвется в столицу, хотя уверен, что именно в Дилл, являющийся одновременно и главным портом Сузерда, прибудут его двойники. Или ему нужно говорить – тройники? Но это неважно… самое главное – побыстрее встретить своих братьев.

– Все готово, – хмуро объявил Тарос, входя в комнату

Тина прекрасно понимала, отчего он так угрюм в последние дни. Квартерон очень надеялся, что став мужем Тины, будет видеть девушку чаще и получит дополнительные шансы проявить свою заботу. Но за несколько дней, прошедших после свадьбы они виделись всего несколько раз. Пользуясь непогодой, моряна осталась погостить в крепости, но зря радовались молодые офицеры, полагающие, что для них наступит время сплошных развлечений. Все свободное время королева посвящала занятиям с ученицей.

Тарос, мобилизованный правительницей в помощники вместе со всеми анлезийцами, получившими по причине шторма незапланированный отпуск, наконец увидел, в чем заключались эти тренировки.

В столовой поставили столы широким кругом и в центре посадили на пол Тину с завязанными глазами. А по углам встали по двое лучники, и их задача была проста – шагнуть по знаку моряны к девушке и вылить на нее какую-нибудь гадость. На то, чтоб угадать, откуда надвигается опасность и что в кружке – у Тины оставалось не больше двух секунд.

Просто сказать, что Таросу не понравилась эта тренировка, значило не объяснить и сотой части того негодования, что испытал за время первого испытания молодожен. Мало того, что некоторые из воинов, раззадорившись неудачами, торопились проскочить расстояние до круга одним прыжком, так некоторые еще и не ждали, пока девушка успеет выговорить слово до конца.

Таких Тарос готов был прибить немедленно и всего за час приобрел столько врагов, сколько не имел за всю жизнь. И соответственно, такое же количество вычеркнул из списка друзей.

Уже через полчаса старенькая бандана и рубашка Тины промокли насквозь, облепив худенькую спину и вызывая у квартерона целый букет чувств. От жалости и нежности к жене до жгучей ненависти к недавним друзьям. Он провождал каждого, шагнувшего в сторону Тины, прожигающе злобным взглядом, и мечтал вылить на самых рьяных не меньше чем по ведру хутамьего навоза. Это продолжалось до тех пор, пока его жена не подняла вверх руку и не произнесла чудовищную вещь:

– Стоп. Тароса придется отсюда выставить. Браслет работает слишком… интенсивно. Я не могу сосредоточиться на своих ощущениях, чувствую только то, что видит Тар. Извини, Тарос, но ты только мешаешь.

Он вышел, хлопнув дверью, оскорбленный до глубины души. Разве это плохо, что браслет работает так хорошо? Значит он, Тарос, тоже сумеет в любой момент почувствовать грозящую ей опасность!

Позже Тина попыталась объяснить квартерону, что в любой момент его может просто не оказаться рядом. Или он будет занят… например, нападающих будет несколько. И хотя в тот раз квартерон согласился и даже попросил извинения, но улыбка исчезла с его лица. И с теми, кого недавно считал друзьями, Тарос разговаривал теперь сквозь зубы.

– Ты не прав, – укоризненно заявил Васт, – они вовсе не злые. Просто срабатывает инстинкт охотника и азарт игры. Я уже сделал выговор самым несдержанным.

– Спасибо, – сухо бросил квартерон и больше не пожелал разговаривать на эту тему.

Но во время тренировок сидел неподалеку от столовой и когда чувствовал, что уколы браслета становятся непрерывными, вставал, ногой открывал дверь и, не слушая ничьих возражений, уносил еле живую Тину в купальню, где ее уже поджидала верная Сая. И полная горячей воды лохань.

– Вы позавтракать не забудьте! – всполошилась Сая, глядя, как анлезийцы берутся за багаж, – и вон тот сундучок, смотрите, не переворачивайте!

– А где моряна? – в душе Тины проснулось нехорошее подозрение, несмотря на раннее утро, королева должна бы уже прийти, она всегда встает до рассвета.

– Так она ушла… еще вечером. Сказала – дел много накопилось… – Сая смотрела так виновато, словно сама не попрощалась с Тиной.

– И ничего мне не передала?

– Оставила, как же… вот, письмо.

– Давай, – Костик начинал понимать, что Сая получила вполне определенный приказ, если он не спросит – письма не отдавать.

– Васт… – пробежав глазами несколько строчек, больше напоминавших местный счет из продуктовой лавки, Тина мрачно окликнула искоса наблюдавшего за ней лучника, – я хочу вам кое-что сказать.

– И мне? – с еле заметной ехидцей поинтересовался приостановившийся в дверях Тарос, – или я могу идти?

– И тебе. И Зайлу, – терпеливо уточнил Костик.

После того, как Тароса отстранили от тренировок на предвидение, пришлось отказаться от него и как от партнера в утренних разминках, заменив на Васта. И это, вроде безобидное, действие посеяло в сердце квартерона семена ревности.

– Сая… пожалуйста… дверь закрой… это не для всех.

– Что произошло? – Васт насторожился первым, безошибочно поняв по лицу Тины, что речь пойдет о чем-то очень важном.

По крайней мере – для нее.

– Не знаю… насколько это для вас важно… – неуверенно начала Тина, пытаясь найти наиболее деликатные слова и костеря в душе изворотливую, как угорь, моряну за этот маневр.

Вот потому-то она и смылась потихоньку вечером, чтоб не объясняться самой с анлезийцами.

Услышав первые слова Тины, анлезиец невольно усмехнулся совпадению хода мыслей, и тут же за это поплатился.

Девушка, внимательно всматривавшаяся в лица телохранителей, мгновенно разозлилась, заметив веселую ухмылку Васта. Ну всё, красавчики, сами виноваты… раз вам так весело… пеняйте на себя. Сейчас вы повеселитесь на полную катушку.

– Вот, читай, – Тина резко сунула письмо моряны в руки командира, и сердито засопела.

А нечего веселиться невовремя, она-то хотела их как-то подготовить… к неожиданной новости. Королева, пытаясь отговорить Тину от этой затеи, в качестве примера рассказала, как сильно сначала расстроился ее брат, узнав, что станет отцом серебристокожих малышей. Правда, потом разрешил их оставить, и даже сообщил, что будет участвовать в воспитании… и Костик невероятно гордился собой за это заявление.

– Я не понимаю… – пробежав глазами записку, недоуменно уставился на Тину командир, – что это значит?

– Я, кажется, догадываюсь, – мрачно фыркнул Тарос, – но учти, Тина, я был тогда неженатым мужчиной… и жениться в ближайшие лет десять точно не собирался. Сейчас же я не хожу… никуда.

– Да?! – нехорошо прищурился Васт, – а мы все, в таком случае, при чем? Да и ошибка тут… я пока провалами в памяти не страдаю.

– Тина… объясни? – спокойный Зайл задумчиво крутил в руке бумажку, – почему она пишет, что лучше не открывать нам правды до ухода? Что изменится от того, будем мы точно знать, сколько раз… гостили у морян, или нет?

– Наверное, она права, – печально вздохнула Тина, – и мы очень разные. Мой брат сразу понял… в чем дело, а повеселился с морянками только одну ночь.

– Твой брат ходил к морянам?! И ты так спокойно об этом говоришь? – поразился Тарос. Посмотрел на недоуменно пожавшего плечами Костика и решительно шлепнулся на стул, – в таком случае я никуда не пойду, пока не узнаю точно, что такого важного для нас в этом письме.

– Да… это сильно меняет дело… – помрачнел Васт, – я сначала подумал, что она хочет тебя предостеречь, с какими развратными охранниками ты отправляешься в путь. Но что-то не сходилось… вот и промолчал.

– Ну при чем тут разврат? – теперь уже возмутился Костик, – Они же не продажные какие-нибудь! И цель у них благородная… уберечь свой род от вымирания. Уникальный, между прочим, вид! Они столько знают и умеют… и способностями владеют очень редкими!

Тина вдруг заметила, что спутники смотрят на нее как на редкий экспонат и поняла, что невольно проговорилась. И тут же пошла на попятный.

– Но я вам ничего этого не говорила… и вы ничего не слышали.

– Хорошо, – покладисто согласился Васт и уставился на Костика прокурорским взглядом, – так что это за список?

– Это ваши дети… – вздохнув поглубже, как перед прыжком в воду, выпалила Тина.

И вроде негромко сказала, но сразу после этих слов в комнате воцарилась такая тишина, что сказанное прозвучало грозовым раскатом.

– Но… – спустя минуту отмер Тарос, – зачем… им столько детей?

– Сколько? – Костик догадывался, о чем тот думает, но на всякий случай предпочел, чтоб квартерон сам уточнил смысл своего вопроса.

– Ну к ним ведь ходит столько народа… – с внезапным смущением пробормотал Тарос, и его уши заалели.

– А, вот ты о чем… – Костик усмехнулся с легким пренебрежением, наблюдать за растерянностью наивных блондинов оказалось неожиданно приятно, – так я же сказала, они не продажные женщины. И… – тут он невольно замялся, не зная как вежливее пояснить зрелым мужикам, что их водили за нос, – ну, в общем, те, кто не подходят морянам для продолжения рода – получают с напитком особое снадобье… и утром уверены, что всю ночь их любили.

– А мы, значит, подходили, – с горьким сарказмом выплюнул Васт.

– Да, вы подходили, – Костик вдруг почувствовал солидарность с морским народом, – в вас кровь ваальтов, и дети получат прекрасную наследственность. Мой… брат тоже подошел… теперь у него будет трое малышей.

– Откуда трое-то? – Тарос ошарашенно поднял глаза на жену, – ты только что говорила – один раз?!

Тине стало смешно, ну вот зачем он торопится задавать наивные вопросы? Подумал бы немного, глядишь – сам все сообразил. И одновременно в глубине души проснулось не то что бы сочувствие, нет. Просто мужская солидарность. Очень неприятно, когда тебя вот так резко ставят перед фактом. При всей его симпатии к морянам и соболезновании их трагедии, способ действия они выбрали далеко не лучший. Хотя трудно сказать навскидку, что можно было придумать в тот момент, сто лет назад, когда горстка испуганных женщин и детей, еще живо помнящих страшную боль от ожогов и ран, оказалась в прохладных водах чужого и неприветливого мира.

Мира, в котором их никто не знал, не ждал, и не собирался жалеть.

– Ты же только что сказал, что уже большой мальчик, – мягко фыркнул Костик, – вот и догадайся, как можно за одну ночь обрести троих детей. Могу дать подсказку, моряны очень широко пользуются тем, что люди их плохо отличают друг от друга.

– Ты иногда очень сильно меня удивляешь, Тина, – задумчиво произнес Васт, свернул список в трубочку и передал Зайлу, – отнеси в казарму и поясни им, в чем дело. Да пусть сразу не бегут в бухту… а сначала немного подумают… и про совместимость крови объясни.

– Хорошо… – Зайл замер на пороге, – а мы едем… или остаемся?

– Как это – остаетесь? – теперь зависла Тина, – из-за чего?

– Не волнуйся, мы едем, – серьезно взглянул на нее Васт, – я прекрасно понимаю, что ты не могла раньше раскрыть нам этой тайны… и поэтому не собираюсь разрывать договор. Идем.

– Э-э, нет! – Теперь Костик вцепился в подлокотники, словно его собирались тащить силой, – вот кота в мешке мне не нужно. Как понимать твои слова о разрыве договора? Это что, значит, вы можете разорвать его в любой удобный для вас момент? Ну и нафик я тогда буду таскать вас с собой?

– Ты неправильно все поняла, – теперь Васт смотрел на Костика с превосходством, – мы все давали клятву соблюдать родовые законы. И если их нарушим, обязаны немедленно вернуться на Анлезию и доложить старшему рода… чтоб он назначил наказание.

– А если не вернетесь немедленно? – Костику показалось, что он начал кое-что понимать.

– Это уже неважно, – Васт шагнул к двери, – так ты идешь? И учти, от твоего решения сейчас не зависит ничего, я все равно поеду в Дилл.

– Я тоже, – тихо сообщил так никуда и не ушедший Зайл и его слова прозвучали торжественно, как клятва.

– Стой! У нас приказ никого не выпускать! – голос караульного звучал очень уверенно и храбро.

Да и как стражу не быть уверенным в собственной безопасности, если сидит он в будке, сложенной из огромных тесаных валунов, и смотрит на путников из защищенного кованой решеткой окошечка? Причем решетка сделана так искусно, что ни стрела, ни наконечник копья не пройдут, без всяких предварительных замеров видно.

Зато вполне пройдет одно из снадобий, какими щедро поделились на прощанье моряны, сообразил Костик и потянулся к привязанному позади него сундучку.

– Кто тебе дал такой приказ? – голос Васта так нежен, словно он любезничает с местной прелестницей.

– Господин хариф! Сказал, без его разрешения даже мышку нельзя пропустить.

– А про кошку, он ничего не говорил? – Костик покосился на Жано, вальяжно развалившегося на спине соседнего панга, а ведь это идея!

– Не говорил… – засомневался страж и вновь уперся на своем, – но все равно никого не пропущу.

– Поехали, тут недалеко, – Васт решительно развернул свое животное в сторону выложенной булыжниками площади, через которую они проехали пять минут назад, – быстрее будет выяснить, что еще задумал Пруганд.

– А о том, что я просто хочу сказать вам в дорогу несколько слов, вы не подумали? – Хариф поджидал их на крыльце собственного дома, – и позавтракать вместе?

– Не хитрите, босс, – Рассерженно фыркнул Костик, – вы вчера на прощальном ужине всё нам сказали. Нечего размусоливать. Меньше слов – крепче нервы.

– Это я хотела сказать спасибо, – Сетилия сидела в кресле на колесиках, которое бережно держали за спинку огромные лапы тан-габирца.

С первого взгляда можно было решить, что никакого улучшения в здоровье у Сетилии не произошло, но Костик знал, что это временно. Все у нее замечательно, просто мышцы отвыкли работать, и теперь женщине приходится учиться ходить заново.

– Тогда мы позавтракаем. – Поступив в телохранители к Тине, Васт и не подумал отказаться от командирских замашек.

А Костик и не протестовал. Просто представил, насколько неестественно и неприглядно будет смотреться со стороны, если тощая девчонка в мужских штанах начнет покрикивать на троих красавцев-блондинов.

Не говоря о том, что все встречные мужчины и женщины сразу воспылают к нахалке неприязнью, так еще и заинтересуются таким противоестественным поведением. А где вопросы – там и ответы… нафик, нафик! Ему и так хорошо. Сидит себе, наслаждается видами, и грызет вкуснючие орешки, похожие на фисташки. Сая лично нажарила в дорогу целый мешочек.

Вот и сейчас спорить не стал, слез с панга и пошагал на крыльцо.

– Доброе утро, Сетилия!

– Доброе утро, Констанатина! Идем, я покажу тебе, где можно умыться, – госпожа кивнула рабу, и тот ловко развернул тележку.

– Спасибо, – Костик нехотя поплелся следом, изображать воспитанную девицу ему хотелось меньше всего.

– Вот вода, вот полотенце, – по знаку госпожи раб исчез, оставив их в комнате одних, – можно задать тебе один вопрос?

Женщина была очень спокойна внешне, но что-то в преувеличенной доброжелательности её голоса выдавало невероятное внутреннее напряжение, держащееся на грани срыва только чудом. Так спокойна бывает только темная туча, за секунду до того, как разразиться градинами с кулак.

Выходит, до сих пор не все шоколадно в семье босса?! Так вот зачем он использовал свое положение, и заманил на завтрак Тину и полукровок. Они потребовались харифу для установления мира в его собственной семье. И как он себе вообразил эту помощь? И чего ждет от иномирянки? Оправданий? Объяснений с его женой? Конечно, Сетилия, как законная жена, вправе потребовать с Тины пояснений. Но поверит ли им женщина, которая торопливостью и вспыльчивостью испортила собственную жизнь много лет назад? Конечно… ему трудно судить, что чувствует любящая жена, получив доказательства измены мужа, но может, все же стоило хотя бы с ним поговорить? И почему бы им не сесть и не разобраться во всем сейчас? Ведь ясно, что доброхоты уже донесли Сетилии об его мнимом романе с иномирянкой!

– Конечно, – Костик сел и потер руками виски, – хоть пять. Знаете, если бы вы не затеяли этот разговор, я сама искала бы повода его завести.

– Ты о чем? – хозяйка стремительно бледнела, но держала спину прямо, как на королевском приеме.

– О негодяях, – Тина встала, прошлась по уютной комнатке, посмотрела в окно, – я не знаю их имен, но уверена, что они где-то поблизости. Те, кто всех судит по себе, кто не верит ни в честность, ни в совесть. И кто очень любит сунуть палец в чужую рану и смотреть, как его жертва корчится от боли. Я говорю про того, кто не постеснялся принести в ваш дом грязные сплетни, хотя отлично знал, что доставит вам новую боль.

Землянин остановился неподалеку от застывшей изваянием Сетилии, с состраданием посмотрел на ее сухие глаза, потемневшие от боли и тяжело вздохнул. В душе росло ощущение, что он идет по минному полю… и все вокруг надеются на чудо, хотя точно знают, что минер он никакой.

– Сетилия… я ведь в курсе, что все в крепости считали меня любовницей вашего мужа, даже Тарос попался на нехитрый трюк коменданта. Но думала… что вы знаете собственного мужа лучше других, и поймете, всё это он делал ради одной цели. Никто не должен был догадаться, что я иномирянка. Хариф хотел чтобы у меня появилась возможность задержаться в крепости подольше и разобраться в своих способностях. Он ведь так надеялся на чудо… столько лет верил… Не знаю… зачем я все это вам говорю, мне не в чем перед вами оправдываться. Наверное, просто хочется, чтоб вы оба были счастливы… вы же заплатили за это такую страшную цену.

Она все-таки не выдержала и заплакала, эта стойкая леди, а Костику уже казалось, что скорее заплачет он сам. От сострадания и от бессилия.

– Я тебе верю… прости, – глухо бормотала хозяйка, – это я ему поставила условие… пока не посмотрю тебе в глаза, не прощу. Ты так удивляешься… а я ведь не разговаривала с ним все эти годы. Да и нет, сказанные в присутствии других – не в счет.

– Знаете… я в шоке. Но в чем-то вас понимаю… и… хотите, я вам спою?

– После завтрака, – хозяйка торопливо вытерла с лица слезы и дернула шнурок звонка.

Мги появился так стремительно, словно ждал за дверью и первым делом бросил осторожный и встревоженный взгляд на Тину. А уже потом посмотрел на хозяйку.

– Вези меня в столовую, – приказала Сетилия ровным голосом, – пора подавать завтрак.

Костик проводил ее взглядом и выглянул в коридор, показалось, или нет, что брачный браслет немного потеплел? После нескольких экспериментов парень убедился, что может по температуре металла точно определить расстояние до Тароса.

Завтракали они в полном молчании, и не потому, что обижались на Пруганда или не хотели с ним разговаривать. Просто трудно сказать что-то, и не попасть впросак, когда хозяева стреляют друг в друга счастливыми взглядами и старательно пытаются состроить в сторону гостей вежливые, заинтересованные лица.

Тина уже жалела, что напросилась на песню и попросила Тароса, гулявшего, как она и предполагала, по соседнему коридорчику, принести подаренное королевой дейнэ.

Но Сетилия сама вспомнила про обещание, когда гости заторопились выбраться из-за стола.

– Эта песня для Сетилии… я слышала ее один раз, туристы пели… – соврал Костик, подкручивая колки, не рассказывать же, что сам когда-то подобрал мелодию на найденный в инете стих?

 
Ручная птица на руке моей.
Ручная птица – маленькое чудо.
Пугливей всех она и всех смелей.
Доверила судьбу мне почему-то.
 
 
Пытливый взор глядит в мои глаза,
В нём удивленье собственной отваге.
В мою ладошку небо принесла,
И неурядиц птичьих передряги.
 
 
Ручная птица – крохотный вулкан.
Готова ввысь в мгновение умчаться.
Пусть наша дружба маленький обман,
Она как песня – не должна кончаться!^{1}
 

– Спасибо… – губы хозяйки дрожали… – я поняла.

– Будьте счастливы, – кивнул Костик и первым решительно вышел из комнаты.

Этим людям нужно очень многое сказать друг – другу… не стоит тратить их время. Да и ему самому пора спешить.

Сопровождающий их Мги подал караульному пропуск и тот немедленно отпер ворота, улыбаясь так добродушно, словно это не он был столь неприступен меньше часа назад.