Текст книги "Найти себя [СИ]"
Автор книги: Вера Чиркова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3
Конс
Дома у Костика хватило сил только на то, чтоб дойти до своей комнаты. Понуро плетясь по лестнице, он начал подозревать, что планировка дома не так и плоха, как ему показалось вначале. Где-то спокойно спали или веселились хозяева, где-то отдыхала от дневных трудов прислуга всех мастей. А тут им не встретилось ни одной посторонней души, кроме охранника на входе и поджидавших их слуг.
На этот раз Конс не стал отказываться от помощи слуг, и они от радости, что господин перестал капризничать, выскоблили его просто до скрипа. А потом, завернутого в простыню, притащили в комнату и уже уложив на постель, напялили длинную рубаху. Последнее, что запомнил засыпающий Костик, были их умиленные рожи.
А еще – пустая кушетка Майки напротив и уверенность в том, что она пустует последнюю ночь. Больше никуда он эту дурочку не отпустит.
Почему самые плохие события случаются по ночам – Костик не знал, предполагал – оттого, что хорошие люди ночью спят. И когда его разбудил настойчивый голос Авроноса и Костик, бросив полусонный взгляд за окно, отметил, что там еще не рассвело, мгновенно пришло понимание – случилась беда.
– Майка? – вскакивая с постели, хрипло вскрикнул парнишка и по скорбному взгляду лекаря понял, – угадал.
– Где она?! – Костик рванулся бежать, запутался в подоле рубахи, едва не упал, спасла быстрота реакции.
– Женщины моют… сейчас принесут. Я хотел спросить… где её положим, тут или в моей башне?
– Что с ней? – чувствуя, как все внутри смерзается в огромный и колючий кусок льда, такой колющий, что тяжело дышать, выдавил Конс.
– Пьяные клиенты избили… у танцовщиц это бывает, – Авронос и не думал скрывать правду.
– У каких танцовщиц? – Костик остолбенел, – вроде речь шла о прислуге?
– Ну… как видишь, она решила сделать по-своему. Наверное, хотела сразу заработать кучу денег, – мягко объяснял лекарь, пока его подопечный торопливо шарил в шкафу в поисках штанов и рубашки, – Отправилась в самый дорогой ночной ресторан… там хозяин часто нанимает новых, молоденьких девчонок. Старые танцовщицы клиентам со временем надоедают. Хуже всего, что именно там сегодня отмечал свое возвращение Тьершиг Жинтрас. Как теперь понятно, он хорошо запомнил твою рабыню… и нанял танцевать в отдельном зале.
– И эта дура пошла? – охнул Костик, рывком натягивая на себя первую попавшуюся рубаху.
– Там нельзя не пойти. Но обычно клиенты ведут себя достойно. Если хотят чтобы танцовщица не просто танцевала, а выполняла еще какие-то услуги, договариваются через хозяина. Однако Тьершиг не обычный клиент… Его отец был одним из тридцати дворян, которые поддержали старого императора в самые черные дни переворота. После победы все они сказочно разбогатели, и теперь это самые видные люди империи. А Тьершиг после смерти отца уже успел проиграть все состояние.
– Закон крупных состояний, – нетерпеливо отмахнулся Конс, – знаю. Что с Майкой?
– Она начала сопротивляться… и ее сильно побили. Хорошо, что я послал людей… им удалось убедить хозяина вмешаться. Но я думаю… Тьершиг будет мстить. Тут он на своей территории, сам понимаешь, все его друзья из семей тридцати.
– А твой хозяин?
– Наш хозяин, – с нажимом поправил лекарь, – он тоже из элиты. И теперь ты просто обязан его убедить, что имеешь большую важность для императрицы, чем Жинтрас. Иначе Майку выдадут Тьершигу… а моих слуг накажут. Никто не захочет их слушать… тем более, верить. Ни ей, ни тебе, ни даже мне. Поверят ему и его дружкам.
– Блин… – расстроился Костик, – и я сам во всем виноват.
– Виноват я, – хмуро не согласился Авронос, – нужно было перехватить ее у выхода и запереть в чулане. Ведь чувствовал… что ты передумаешь… тсс! Несут!
Костик и сам уже увидел, что несут, и сразу понял, никакое "тсс" можно было не говорить, ну разве только, чтоб предупредить его не выматериться при слугах. Обернутое в простыню худенькое тело, с проступающими сквозь ткань алыми полосами, в руках слуг обвисало безжизненным кулем.
– Положите на кушетку и идите отдыхать, – сухо скомандовал лекарь и начал выгружать на стол снадобья и куски ткани из принесенного слугой походного сундучка, затем строго взглянул на Конса, – ты будешь помогать.
Тьершиг был сволочью. Подлой, безжалостной и злопамятной, это Костик осознал, едва рассмотрев, куда пришлось большинство ударов плетки. По голове, рукам, плечам, груди. Лицу тоже досталось, хотя по характеру ран было понятно, Майка изо всех сил старалась прикрыть руками лицо и голову.
Авронос методично мазал рваные бороздки, начиная с самых серьезных, пахучей мазью, и потихоньку рычал какие-то местные ругательства. Консу не скоро удалось выяснить, что плетка была не простая, для пущего эффекта в неё были вплетены стебельки степной лианы, усыпанные мелкими колючками, устремленными в одну сторону. Костик знал подобные растения, пока гладишь в одну сторону – они скользкие и гладкие, но не стоит проводить рукой против шерсти.
В тех случаях, когда рана была слишком глубока, Авронос ругался сильнее и ставил крошечные серебряные скобочки, обильно смачивая рану обезболивающим.
Операция близилась к завершению, когда в дверь коротко постучали и почти сразу, не дожидаясь разрешения, вошел незнакомый Костику мужчина.
Высокий и плотный, с мускулистыми руками воина и жесткими глазами киллера. Какими их Костик видел по боевикам.
– Мирного дня тебе, Авронос, – сказал киллер неожиданно миролюбиво, однако землянин продолжал исподтишка настороженно за ним следить, четко понимая, не тот это человек, чтоб топать на рассвете в чужую комнату просто сказать лекарю – мирного дня.
– Мирного дня, Даринт, – широко улыбнулся покровитель Костика, – я рад тебя видеть.
– Я тебя тоже, – хмуро хмыкнул Даринт, проходя к кушетке, и бесцеремонно рассматривая Майку, – А это у нас кто?
Костик внезапно разозлился, она все-таки девушка… и если лекарю глупо отказывать в праве пялиться на чужих обнаженных женщин, то всяким воинам можно бы и иметь хоть немного совести.
– Его рабыня, – сокрушенно вздохнул Авронос, мотнув головой в сторону Конса, – любимая. Ты же уже в курсе, что произошло?
– Да, – коротко отозвался киллер, и опустился в стоящее у стола кресло, – это Тьершиг её так?
Отвечать ему никто не стал, Костик предпочитал молчать, раз мужик в курсе всех дел, значит, знает и эту подробность. Авронос тоже, видимо, рассуждал подобным образом, раз снова отделался вздохом.
– Сколько ударов? – налив себе из кувшина напиток, внезапно спросил Даринт, и Костика снова передернуло от бестактности пришедшего.
– Не меньше двадцати, – охотно ответил Авронос, – думаю, двадцать два, или двадцать три.
– Напиши акт, я подпишу, – лениво буркнул Даринт, потягивая напиток, – и мои люди подпишут… те, что на карауле стояли.
– Хорошо, – кротко согласился лекарь и вдруг на мгновение застыл, разглядывая Конса нехорошо задумчивым взглядом, – а ты знаешь, Эконс, кто наш гость?
– Откуда? – пожал плечами землянин, – ты же не представил.
– Это Даринт, один из твоих будущих коллег, начальник стражи господина Югнелиуса.
– Ты надеешься, что господин наймет этого зеленца вторым лекарем?! – так же лениво фыркнул воин.
– Верю, – с загадочным смешком ответил Авронос, заканчивая мазать последний рубец, – и хочу, чтоб ты тоже поверил.
Начальник стражи только скептически поморщился.
– Чем ее укрыть? – сухо поинтересовался Костик, сообразив, что его учитель снова придумал какую-то интригу.
– Пока ничем, сейчас слуги принесут шатер, чтоб насекомые не мучили, – отмахнулся Авронос, – а мы пойдем завтракать и там поговорим.
Шатром оказалась палатка из редкой ткани, которую слуги, косясь исподтишка на истерзанную девчонку, споро установили над кушеткой.
– Я буду тут кушать, – Костику вовсе не хотелось оставлять Майку с незнакомыми людьми, но Авронос был непоколебим.
– Майке ты сейчас ничем больше не поможешь, она спит. Я дал сонное зелье… во сне люди лучше выздоравливают. Рядом с ней я посажу кого-нибудь из старших рабынь, они в этом понимают, возле дверей будет охрана. А нам, для того, чтоб опередить Тьершига, нужно сделать очень много, и главная работа будет твоя. Так что не спорь, обувайся и идем в столовую, нужно обговорить все детали.
Сначала Костик думал, что после произошедшего вообще не сможет ничего съесть. И, входя в столовую, хмурился с откровенным недовольством. Однако, рассмотрев с порога полностью сервированный и заставленный едой, несмотря на раннее время, стол, заколебался. Минутой позже запах только что вынутых из печи хлебцев и булочек, ряды нарядных тарелок, наполненных красиво разложенными закусками и горячими мясными и рыбными кушаньями, заставили его круто изменить первоначальное намерение ограничиться стаканом чая. А когда парень съел с десяток маленьких хрустящих булочек, собственноручно и щедро намазанных вкуснейшим мясным паштетом, поверх которого он добавлял кусок нежного, жирного сыра и ломтик местного малосольного овоща, то понял, что изначально был неправ.
Все-таки правильно кто-то сказал, что после хорошей еды люди добреют. Костик тоже подобрел. И если, топая в столовую, он всерьез строил планы убийства усатого печеночника, теперь, сыто отвалившись на спинку стула, благодушно раздумал пачкать об него свои руки. Не заслужил этот садист ни быстрой смерти, ни того, чтобы Костик пошел за него на виселицу.
Есть более действенное и более изощренное наказание – месть. И если хорошенько вдуматься, все необходимое для этого у Костика уже есть… нужно только постараться подогнать события так, чтоб они совпали, словно произвольно.
Конечно… мама всегда говорит, что мстительность – очень некрасивое чувство, и оборачивается зачастую во вред мстящему. Вот только мысль, что гад, избивший Майку, будет спокойно жить и продолжать издеваться над другими людьми, приводила парня в тихое бешенство.
– Эконс, ты меня слышишь? – вырвал землянина из сложных расчетов голос Авроноса.
– Извини, задумался, – кротко взглянул на учителя Костик, – а что ты сказал?
– Я спросил, ты уже поел? Тогда я прикажу подать коляску.
– А мы куда-то едем?
– Ты что, не слышал, о чем мы говорили?
– Нет. Мама говорила, за едой нужно отстраняться от посторонних мыслей, тогда и пища пойдет впрок. У нас даже поговорка такая есть, когда я ем, я глух и нем, – нес всякую ерунду Костик, лихорадочно раздумывая, как бы поделикатнее отказаться от поездки.
– Вообще-то, это правильно, – внезапно согласился Авронос, – но я не предполагал, что в такой напряженный момент ты будешь заботиться о пищеварении.
– Моменты приходят и уходят, а пищеварение остается, – глубокомысленно изрек Костик и вопросительно уставился на Авроноса – так куда мы хотели ехать?
– Даринт разрешил вам пожить несколько дней в его доме, это за городом, – терпеливо повторил лекарь, – у Тьершига не будет никакой возможности туда добраться.
– Я против, – сразу отказался парень, – прятаться в нашем положении – самое последнее дело. Лучше объясни мне, смогут ли друзья этого гада проникнуть сюда?
– Нет. Но они подадут жалобу, что мы укрываем оскорбившую его девушку.
– И сюда за нами придут стражники?
– Конечно, нет. Судьи будут ждать возвращения нашего господина.
– Так зачем же нам бежать? – изумился Костик, – мы пострадавшая сторона, и вести себя нужно так, чтоб общественное мнение стало на нашу сторону.
– Какое мнение?! – вытаращился Авронос, – опомнись! Тут нет никакого мнения! Народ будет делать то, что ему прикажут!
– Ты неправильно понял, или я неправильно сказал, – при каждом строе есть уважаемые и состоятельные горожане, чье мнение небезразлично властям, мы это учили. Важно только, чтоб они выбрали между мной и Тьершигом. Никогда не поверю, чтобы он уже не заработал плохой репутации… с его-то замашками.
– Заработал, – впервые в глазах Даринта мелькнуло подобие интереса, – но ведь у тебя вообще никакой нет!
– И видят боги, я никакой и не хотел, – сердито фыркнул Конс, – но он первый вынудил меня к действию. Авронос, ты что-то говорил, про то, что я должен сделать много работы?
– Ну да, я считал, что ты будешь жить в замке Даринта, а я начну подбирать и посылать тебе клиентов… и, пока вернется господин, у тебя уже будет трое или четверо излеченных.
– Мало, очень мало! Ты же сам говорил, за Тьершига семьи тридцати! Что против них пятеро излеченных, если считать Барсента?! Нужно действовать иначе. Ты едешь в дом Барсента и просишь госпожу Уликору мне помочь. Думаю, она не откажется.
– Ты вылечил Барсента?! – вот теперь Даринт смотрел на Конса с неподдельным интересом.
– Ну да, – пожал плечами Костик, – там был не особенно трудный случай. Так вот, пока ты с ней разговариваешь, нужно нанять какое-то помещение, и написать плакаты… текст я сам набросаю. Мне нужно всего одно выступление… пока Тьершиг проспится после ночной пьянки, у меня будет толпа поклонников.
– А если не получится? – засомневался Авронос, – Ты понимаешь, чем рискуешь?
– Более чем. Но если бы мне нечем было рисковать, я никогда бы не пошел на такой дешевый рекламный трюк. Ты можешь нанять мне несколько художников? Плакаты должны быть оформлены очень красочно. И еще расклейщиков, про остальных поговорим позднее.
Деньги способны на многое, это утверждение Костик слышал часто, но в действии увидел первый раз.
Меньше чем через час он, наряженный в очень непривычный для этих мест костюм, стоял на веранде, держа в руках кларнет. А вокруг у мольбертов, на которых были прикреплены внушительные деревянные щиты, сидело около десятка мазил. Так называли в Хедуле художников, специализирующихся на писании вывесок.
Первоначальный вариант, с привычной Костику бумагой, забраковал Даринт, заявив, что ее легко сорвет первый же ученик, у которого нет денег на большие листы. Тогда как щиты и выглядят солидно, и под дождем не размокнут. Да и повесить их можно повыше, чтобы было лучше видно, и никто не решится лезть снимать.
Даринт вообще оказался кладезем ценных практических советов, явно сказывались годы, когда он мотался по стране в качестве наемника.
Он и предложил использовать для первого выступления зал, где проводились городские собрания и благотворительные балы. И сейчас мотался где-то, организовывая все необходимое.
Авронос тоже мотался, но совсем по другим адресам, оставив Костика решать мелкие организационные вопросы.
– Господин Конс! – молоденькая рабыня смотрела на парня снизу вверх с откровенным восторгом, – там пришли женщины из дома вдов, что с ними делать?
– Найдите им одежду поприличнее, умойте и причешите, потом я с ними побеседую.
Девушка понятливо закивала и убежала, провожаемая страдальческим взглядом Костика. Что бы там ни думал о мнении народа Авронос и прочие господа, оно существовало, и уже дало о себе знать.
Едва выйдя из столовой, парень обнаружил первых поклонниц. Оказывается, история Майки уже была известна всей прислуге и женская часть ее с непонятным Костику пылом встала на его сторону. К Майке относились по-разному, некоторые просто жалели, другие еще и ругали, а вот им однозначно восхищались.
Вот только сам Конс слишком хорошо понимал, что все было бы по-другому, не поведи он себя так безмозгло. И с чего взъелся на нее, теперь и сам не мог сказать… знал только, что виноват именно он, и значит, именно он должен все исправить.
– У тебя, сынок, слишком большая совесть… – печально обронила как-то бабушка, – бог троим нес, да на тебя вылил. Ты-то как-нибудь с ней примиришься, а вот каково тем, кому не досталось?
– Их ждет горькая доля владельцев заводов, газет, пароходов… – желчно буркнул дед и снова уставился в газету.
Доски были прибиты в самых людных местах Хедула еще за час до обеда, и в это же время два десятка прилично одетых женщин начали расспрашивать у лавочников и корчмарей, не знают ли они, где будет принимать больных и страждущих известный целитель Дэконс Запольский. Дополнительную букву в новое имя Костика добавили по совету Даринта. По его же совету составили контракт на ученичество датированный вчерашним числом.
Служанки и рабыни, помогавшие переодеваться вдовам, и, словно невзначай, прислушавшиеся к инструкциям, которые Костик выдавал тайным рекламным агентам, тоже не бездействовали. На свой страх и риск отправлялись в гости к подружкам из богатых домов, и таинственно сообщали им, что сам Дэконс устраивает сегодня единственный бесплатный сеанс исцеления для сирых и обделенных.
– Один-единственный! Это делается под большим секретом, ты же сама понимаешь, что мне будет, если ты проговоришься?! – загадочно шептали белые, смуглые и серебристокожие девушки жадно внимавшим служанкам.
Ни секунды не сомневаясь, едва за ними закроется дверь, подруга опрометью кинется зарабатывать хозяйское благоволение.
Наверное, в нескольких случаях эта уловка все же сработала, иначе откуда бы взяться в зале очень нарядно одетым дамам?!
Костик рассмотрел нескольких, пока Авронос показывал ему подставных больных, доставленных лично.
– Вон та женщина, лицо в бородавках, ее ни с кем не спутаешь, вызывай первую. Потом вон тот мальчишка, что ловко притворяется косым. Еще две старушки, у них якобы страшные головные боли… им можешь дать по пилюле.
– Ладно, я пошел, – Костик опустил на глаза черную полумаску и повязал голову черной банданой.
Над костюмом он долго не мудрствовал, выяснив, что в этом мире не было ни Зорро, ни мистера Икса, составил себе нечто среднее из этих персонажей.
Черные штаны и сапожки нашел Авронос, черную же тунику с длинными пышными рукавами притащили рабыни. Костик по неровно обрезанному нижнему краю заподозрил конечно, что до этого она была траурным платьем какой-то матроны, но капризничать не стал. Время поджимало. Просто попросил порезать подол узкими ленточками наподобие бахромы и подпоясал получившееся одеяние широким черным же, кушаком. Бандана и полумаска, собственноручно вырезанная землянином из чьего-то кожаного пояска, дополнили образ.
– Удачи! – Авронос сделал замысловатый знак руками, и напомнил в который раз, – не бойся, если упадешь, воины Даринта вынесут.
– Типун тебе на язык, – неслышно буркнул Костик, и шагнул из-за занавеса.
Зал для собраний был бы точной копией цирка, если не плоский потолок, поддерживаемый деревянными колоннами, и стоявший посреди ничем не огороженного пространства, совершенно круглый невысокий помост.
А вот сиденья уходили вверх такими же ярусами, и на верхних скамьях было больше свободных мест, чем публики.
Несколько шагов до сцены Костик почти пробежал, не стоило давать публике рассмотреть себя заранее.
Взлетел на помост, прикрыл глаза и поднес к губам инструмент. Мелодия была проверенной, именно под нее едва не зарыдал прожженный трактирщик. Только теперь Костик добавил тянущих нот, надрыва, заставляя кларнет страдать и плакать.
А когда оборвал мелодию и открыл глаза, обнаружил, что почти все зрители прослезились.
Отлично… именно это ему и нужно.
– Жители славного города Хедул, – негромко заговорил Конс, старательно добавляя в голос печали, – хочу предупредить сразу, я не бог. И даже не волшебник. Поэтому новые пальцы у калек не вырастут, и зубы у стариков – тоже. Те, кто надеялся, что я сумею вернуть им давно утраченное, могут идти, заниматься своими делами.
Он затянул паузу, рассматривая зрителей сквозь прорези маски. Если встанет хоть один – это почти провал. Значит, не удалось заинтриговать настолько сильно, чтобы интерес к его выступлению перевесил их собственные повседневные заботы.
Не ушел ни один.
Отличное начало.
– А вот что я могу, вам скажет человек, которого вы хорошо знаете. Госпожа Уликора… если вам не трудно…
– Мне не трудно, – женщина уже торопилась к помосту, – я для вас готова полы мыть. Многие знают, что после нападения бандита мой муж не вставал больше оборота. И врачи в один голос предлагали мне шить траурный наряд. А вчера после визита господина Дэконса мой муж встал и своими ногами дошел до стола. И теперь я уверена, что он проживет еще много лет. Благодарю Вас, Дэконс, вы вернули мне жизнь…
Уликора вдруг рухнула на колени и прижала к губам руку Костика.
– Госпожа… ну зачем? Вставайте, я рад был вам помочь… – расстроенно лепетал Костик, передавая пациентку в руки подоспевшего Авроноса и его слуг.
– Не преуменьшай своих заслуг ученик, – с нарочитой укоризной произнес лекарь, – ты действительно вернул вчера к жизни сразу двоих. Я не говорю уже про чудесное исцеление одной из рабынь от зеленой лихорадки, произошедшее у меня на глазах. Именно поэтому я разрешил тебе одно выступление… пока ты не получишь звания магистра, пользовать пациентов тебе будет запрещено.
– Спасибо учитель, – печально перехватил ведущую роль Костик, – но я хочу предупредить присутствующих еще об одной тонкости… вылечатся только те, кто поверит мне всем сердцем. Именно в этом случае я смогу поделиться с вами своей исцеляющей энергией. И последнее… на всех желающих ее не хватит. Начнем? Первого клиента я выберу сам… посмотрим, у кого из вас открыто для меня сердце…
Костик внимательно осмотрел зрителей, словно выбирая, и только собрался открыть рот, чтобы вызвать подсадную утку, как с заднего ряда раздался женский крик:
– Выбери меня! – немолодая, грузная женщина торопливо спускалась вниз, – я верю, верю! Как услышала музыку, сразу поняла, если этот не поможет, значит, никто не поможет! Меня все знают, я Омха, булочница! Из-за этой проклятой штуки работать не могу… и клиенты уходят…
Костик смотрел на женщину и начинал понимать, что влип по-крупному. Ее лицо было изуродовано огромной шишкой, напоминающей куриное яйцо размером и формой. Она нависала из-под брови, почти прикрывая глаз, и действительно выглядела скверно. Однако гораздо хуже было то, что Костик прекрасно понимал, чем может оказаться эта гигантская папиллома.
И чем может закончиться его целительство.
– Вот, – Омха вытянулась перед Костиком, преданно заглянула в вырезы полумаски, – делай что хочешь, хочешь режь, хочешь так оторви… сама я боюсь.
– И все же тебе придется самой, – строго оборвал пациентку Костик, смиряясь с неизбежностью, – но не руками. Молчи! Сначала возьми в рот вот эту пилюлю, и начинай сосать. Я принес ее из другого мира и она поможет тебе справиться с болячкой. Сначала будет сладко, потом ты почувствуешь кислоту… Почувствовала? Замечательно! Значит, на тебя снадобье действует! Теперь слушай очень внимательно. Сейчас ты закроешь глаза и попробуешь отыскать своим разумом тоненькие корешки, которыми держится за твою плоть эта гадость. Как найдешь, начинай обрывать и выталкивать изнутри… всем своим существом выталкивай, я буду помогать. Только молчи и не отвлекайся, вот… чувствуешь первый корешок? Вытяни его из себя, вытолкни в эту шишку, она сразу станет слабее. Так, по-моему, это второй… смелее, все идет прекрасно. Конечно, она сопротивляется, но вместе мы постараемся с ней справиться. Где же еще корешок?
– Вот, последний… сейчас, сейчас…. – хрипло буркнула женщина и вдруг потрясенно охнула, – великие боги! Отпала!
Костик и сам испытал неописуемый шок, глядя на лежащую на ладони женщины папиллому. Правое веко пациентки выделялось яркой белизной незагорелой кожи, и по нему стекала крошечная капелька сукровицы, как память по исчезнувшей шишке.
– У меня тоже отпала… – девушка, сидевшая рядом с одной из богатых дам растерянно рассматривала собственную руку, – вот тут была… я только представила всё, как знахарь сказал… а она и отвалилась.
– И у меня… – поддакнул кто-то на верхней скамье, – возле уха была…
– А у меня прямо зачесались все… – женщина, которую привел Авронос, оказалась сметливее других подсадок, вскочила со скамьи и начала тереть лицо.
Прилепленные лекарем мушки так и посыпались, вызывая очередную волну восторга.
– А у меня голова совсем не болит… – как-то растерянно сказала подсадная старушка, – оборотов двадцать уже гудела, я и внимание обращать перестала… а тут не гудит…
– Это хорошо, – сообразив, что не стоит превращать собрание в базар, повелительно прикрикнул Конс, – значит, ваши тела настроились на излечение. Сейчас я вам сыграю еще мелодию… а вы все представите, как от вас уходят болезни, печали и неудачи. Стекают с ваших пальцев прямо в пол, уходят глубоко-глубоко, так, что больше никогда не вернуться.
На этот раз он играл дольше и старался представить, как под его светлую, успокаивающую мелодию стихает боль и стираются обиды этих совершенно незнакомых людей чужого мира.
А когда закончил играть, почти не удивился, обнаружив, что мир вокруг начинает мягко окутываться в туман.
Чьи-то руки подхватили и понесли, кто-то пытался осторожно влить в пересохшие губы зелье. Чьи-то голоса взволнованно говорили все разом… вроде, смеялись, или плакали?
И сквозь все эти звуки доносился безмерно озадаченный голос давешнего киллера. Или, он все же охранник?
– Никому бы не поверил, представляешь, зельевар, никому! Если бы сам не почувствовал, как этот проклятый шрам начал чесаться! Сунул руку за пазуху, а там… вот! На цепочке носить буду… и убью каждого, кто посмеет слово сказать!
– Конс, как ты себя чувствуешь? – встревоженный голос Авроноса, как ни странно, прозвучал в тишине.
А Костику еще помнились крики, всхлипывания, смех… интересно, сколько времени он провалялся? И жрать охота, просто сил нет.
– Поесть бы… – озвучил он свое желание и распахнул глаза.
– Сейчас, сейчас, – заторопился лекарь, – вот бульон, открывай рот.
– Авронос, я что, маленький? Сам ложку держать могу!
– Ну… если судить по росту, и еще по некоторым фактам… вполне взрослый мужчина. Но если по поступкам…
– Вот отсюда поподробнее, – отбирая слегка трясущимися руками миску и ложку, потребовал Костик.
– Ты зачем полностью открылся?! – расстроенно поинтересовался лекарь, – они же из тебя силу как стадо из ручья пили! Кто сколько хотел!
– А! – глубокомысленно хмыкнул Конс, чувствуя, как с каждым глотком горячего бульона начинает исчезать сосущая пустота внутри.
Отложил ложку и выпил бульон так, как пил вчера Барсент. Прямо через край.
– Ну а теперь объясни про силу еще подробнее, и подай, пожалуйста, вон ту тарелочку… не эту, вон ту с колбасками. И попроси, чтоб чайку горячего и сладкого сделали… жаль, что у вас кофе нет. А Майка как?
– Спит еще, но раны я смотрел, опухоль спадает, – еще недовольно буркнул лекарь и подал Консу очередную тарелку, – Ты хоть понимаешь, что тебе просто сказочно повезло?! Зачем ты взялся лечить булочницу? Ее шишку ни один уважающий себя целитель лечить не брался!
– Всё я понимаю… но послать её на место было нельзя. Ее же там половина зала отлично знала, если б я вместо нее взялся за твою тетку, в души людей закралось бы сомнение насчет моей честности. А это для такого дела самый паршивый оборот.
Костик снова принялся за еду, а лекарь, повздыхав, начал объяснять.
– Твои способности – это просто усиленные умения организма влиять на события и предметы, не используя физической силы. Эти уменья бывают разные, телепатия, телекинез, предвиденье, или внушение, как у тебя. Но для того, чтоб получить результат – ты должен затратить силу… это такая внутренняя энергия, невидимая и неощутимая… она есть у всех абсолютно, только у одаренных ее много больше.
– Авронос, про это я тоже имею представление… теоретическое, правда, но думаю, его хватит. Ты объясни другое, как мне понять, сколько можно тратить, чтоб не валяться после каждого пациента?
– Нужны тренировки. Только опытным путем ты можешь определить, сколько можешь потратить и когда должен остановиться. И я сегодня не шутил, когда говорил, что больше не позволю тебе собирать такие толпы. Среди людей бывают те, кто приловчился потихоньку брать энергию у других, они специально устраивают такие ситуации, чтоб заставить людей нервничать, волноваться, сердиться или обижаться.
– Тоже знаю, энергетические вампиры, – важно кивнул Костик и сунул в рот очередную колбаску.
– Так что же ты, раз всё знаешь, – возмутился лекарь, – открыл себя такой куче народа? Ведь они все сосали тебя… как пиявки! Ты знаешь, сколько в зале оказалось тех, кто почувствовал какие-то изменения в самочувствии?
– Человек десять-двадцать, если я не ошибаюсь, – прикинув, сообщил Костик.
– Почти в два раза больше! – обвиняюще уставился на ученика лекарь, и едва не задохнулся от изумления, обнаружив на его лице откровенное разочарование.
– Неплохо, конечно, но до Кашпировского – как до Киева. Значит, будем работать, – вздохнул Костик, и вдруг кровожадно ухмыльнулся, – но первая часть Марлезонского балета всё же за нами. Теперь можно начинать готовить и вторую!
– Конс! – насторожился лекарь, – мне слышатся в твоих словах очень нехорошие интонации! Уж не мстить ли ты задумал господину Тьершигу?
– Авронос! – в тон ему ответил парень, – ну неужели ты думаешь, что я смогу ему все простить?
– Дурак! – припечатал лекарь, – если ты не оставишь эти планы, я вызову Даринта и он под охраной отправит тебя в свой замок! Ты не представляешь, с кем собираешься связаться! Нет, дело не в самом Тьершиге, его господа из верхнего круга и сами еле терпят! Но никогда не дадут в обиду, потому что он – один из них! Вот так одного сдадут, другого, глядишь, и никого не останется!
– Ну, это я тоже знаю, – вздохнул Костик, – у нас один умный человек сказал, что плохих людей значительно меньше. Просто они лучше организованы. Но и оставить его безнаказанным тоже не могу!! Пойми, если он будет ходить по земле, у меня останется чувство, что я под колпаком. Такое… постоянное ощущение скрытой опасности. И самое главное… я же не собираюсь его отравить или проткнуть ножом у всех на виду. Мне и самому еще пожить хочется, да и тебя я подставлять не хочу.
– Спасибо хоть за это, – немного успокоился лекарь, – ты подумал, что скажешь, когда придут посыльные от судьи? По моим расчетам, у нас осталось не так много времени.
– Так что же ты молчишь! Вот с этого и нужно было начинать! Нам ещё столько приготовить необходимо, – как ошпаренный вскочил с постели Костик, – где мой карнавальный костюм?
– Похоже, у нас теперь вся жизнь превратится в карнавал, – беззлобно пробурчал Авронос и позвонил слугам.
Когда уже этот мальчишка научится пользоваться звонком, вместо того, чтоб самому лазить по шкафам?
К тому моменту, как возле легких ворот, ведущих к гостевому дому, остановилась выкрашенная в белое с золотом коляска представителей имперского суда, все главные действующие лица были готовы.
Однако раньше них в игру вступила неучтенная Костиком сила в лице его собственных, свежеприобретенных фанаток.
– Господин секретарь, как хорошо, что вы приехали! – одна из дам, гуляющих по аллее неподалеку от ворот, ринулась наперерез важному и хмурому господину в официальной накидке, – Не откажите в маленькой просьбе… в знак старой дружбы, передайте господину Дэконсу мой нижайший поклон и эту корзинку!
