Текст книги "Каникулы в стране сказок"

Автор книги: Вениамин Каверин

Соавторы: Эдуард Успенский,Евгений Шварц,Виталий Губарев,Софья Прокофьева,Валерий Медведев,Лия Гераскина,Святослав Сахарнов,Николай Поливин,Алла Казакова,Александр Шаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)

Глава 3
Великая империя и великий Кус-Кус
Несостоявшаяся расправа
Мики-Стрелка не покинет нового друга

Старый заброшенный водосток, по которому Сани и Мики пробирались бесконечно долго, наконец окончился. Он вывел друзей в огромную пещеру, залитую тысячами крошечных огоньков. Но для Мики, да и для Сани, огоньки не казались крошечными, – наши приятели ведь и сами не были великанами. Огоньки им показались огнями большого города.

– Хру-Хру, – пояснил Стрелка, – столица великой мышиной империи, город негаснущих звезд!

– Не слыхал о таком, – по-честному признался солнечный мальчик, – впрочем, я о многом, о премногом еще ничегошеньки не знаю. Правда, папа кое о чем рассказал мне, но… для такого большого мира этого так мало! Буду учиться, – пообещал он. – А ты, Стрелка, хочешь учиться?

– Еще бы! – Мики даже облизнулся. – Я страсть как люблю слушать рассказы! Нам бы в школу с тобой поступить! Там все время рассказывают!

– Хорошо! – рассмеялся Сани.

– Тс-с! – напомнил Мики. – В этом городе не смеются!

– Почему?! – рассердился мальчик. – А если я хочу смеяться?

– Повесят. Приказ императора. Кус-Кус считает, когда много смеются – много едят. А есть досыта в империи разрешено лишь императору и его гвардейцам Кусакам…

Сани хотел пуститься в дальнейшие расспросы об империи и императоре, но Стрелка прервал его.

– Мы дома! Входи! – сказал он, гостеприимно распахивая картонную дверь бумажной хижины.

Сани вошел. Огляделся. Жилье Мики состояло всего лишь из одной комнаты. Здесь не было ни стола, ни стульев, ни кровати – что называется, шаром покати. И все-таки комнатка выглядела нарядной. В чем дело?

– A-а, вот в чем! – рассмеялся малыш, разгадав загадку. Стены! Все дело в них! Сверху донизу они были разрисованы нотными линейками. На каждой линейке весело помахивали черными хвостиками веселые нотные знаки.

– Откуда это? – спросил Сани гостеприимного хозяина.

Стрелка лукаво усмехнулся:

– Подарок придворного композитора. Он пишет и издает ежедневно двадцать одну песню. Сам подумай, куда ему девать свою продукцию? Вот он и одаривает каждого жителя империи своими песнями, прославляющими Кусак и их императора. Ну а мы находим им достойное применение… А крыша? Сани, тебе нравится крыша? Она сооружена из контурных географических карт империи Хру-Хру. Лежи себе и изучай границы кусачьего царства!

– Здорово придумано! – искренне восхитился Сани.

– Если уж честно говорить, – разважничался Мики, – мой дом по красоте не уступит императорскому дворцу, хотя тот и сделан из квадратиков сыра. В одном я проигрываю: живу на окраине. Грязно и темно. На целую улицу горит всего лишь один светлячок, не то что на императорской площади!

– Мики, а почему в твоей комнате нет света?

Стрелка нахмурился:

– Мне светлячки не по карману! А гнилушку вчера сборщик податей отобрал в счет неуплаты налога за хвост.

– Это еще что за налог?

– В империи великого Кус-Куса со всех, у кого есть хвост, берется налог «за хвост».

– Хорошо, что у меня нет хвоста, – улыбнулся Сани, – а то бы…

– Ха, нашел чему радоваться! Наш император мудр, как сто королей! – Мышонок сморщил носик в усмешке. – Потому что с тех, у кого нет хвостов, взимается «бесхвостый налог»…

– Но это же несправедливо! – возмутился солнечный человечек. – И как вы это терпите?!

Глаза Сани полыхнули таким гневом, что ближняя стена задымилась, и Стрелка, недолго думая, выплеснул на нее ушат воды. Взметнувшийся было язычок пламени погас. Но там, где недавно красовался «Гимн Кусак», появилась внушительных размеров дыра.

– Не беда, заклеим! – успокоил хозяин своего гостя.

– И немедля! – согласился Сани.

Мальчик отыскал в дальнем углу подходящий рулончик бумаги. На одной стороне ее была нарисована уродливая двухголовая крыса. Сани поморщился, но, так как бумага по качеству была превосходной, приладил ее к прожженной стене.

– Вот и починили твой домик. Гляди – лучше прежнего!

Стрелка глянул и упал в обморок.

– Кус-Кус, – пискнул он, закатывая глаза.

– Мики, что с тобой? – недоумевал Сани.

– Кус-Кус, – повторил Стрелка, – мы погибли!

И как бы в подтверждение этих слов за стенками дома раздались грозные крики и топот сотен ног.

– Смерть нечестивцу, дерзнувшему оскорбить нашего светлейшего императора!

Шесть здоровенных полицейских крыс Кусак ввалились в комнату. В их маленьких красных глазках горела такая лютая злоба, что даже солнечному мальчику стало не по себе. Еще бы – оскаленные крысиные пасти, клыки, не уступающие в остроте и крепости сабельным стальным клинкам. Стрелка, не дожидаясь полицейских указаний, покорно пискнул: «Кирихаро!» Это в переводе на наш язык означало: «Я готов умереть, прокусив себе живот».

Кусаки что-то одобрительно проворчали.

Сани-бой понял, что от полицейских добра ждать не приходится, и приготовился к драке. Он снял с рук жарозащитные рукавички, изготовленные малышу папой Саней, и схватил двух непрошеных гостей за шиворот. А поскольку мальчик был рассержен всерьез, а не на шутку, в комнате тотчас же запахло паленой шерстью и подгоревшим салом.

Перепуганные насмерть Кусаки бросились бежать. Через секунду отряд не меньше чем в двести хвостов оказался на императорской площади. Кусаки удирали, не смея оглянуться.

Мики приоткрыл один глаз и снова зажмурился. Открыл второй, поморгал им и снова закрыл.

– Сани, они ушли?

– Удрали и вряд ли вернутся!

Тут Мики открыл оба глаза и пошел отплясывать вприсядку.

– Удрали! У-у-дра-а-ли-и! – напевал он, подскакивая, как мячик, вверх и вниз. Вон он выскочил на улицу и закричал во всю силу: – Удра-ли! У-у-дра-а-ли-и!.. Ха-ха-ха, они удра-ли!.. Глядите, друзья, во дворце императора переполох! Они зажгли огни Большого совета. Кусаки будут придумывать нам казнь. Но мы еще живы и будем жить! Наша победа сияет в один миллион совиных глаз![1]1
  Один совиный глаз равен 100 000 светлячков.


[Закрыть]

Из соседних домиков высыпали молодые и старые мыши и боязливо оглядывались. Но, узнав о позорном бегстве Кусак, начинали ликовать и веселиться. Как всегда в подобных случаях, нашелся свой, пока еще никем не признанный поэт, который, взобравшись на старую бочку, прочитал стихи-экспромт:

 
Сани-бой, Сани-бой,
Ты – любимый наш герой!
Поднимайте славы флаг,
Победили мы Кусак!
 

Отыскался самодеятельный композитор, играющий на губной гармошке. Он сочинил музыку. Стихи стали песней. Музыканты сбегали за своими инструментами, и громкая песня захлестнула империю Хру-Хру. Пели и плясали до тех пор, пока не забыли о причине веселья, о том, по какому поводу оно началось… Зато об этом не забыли Кусаки и их двухголовый император.

Кус-Кус объявил дворец на осадном положении.

Гвардейцы начали ремонтировать заржавленные пушки и ружья. Они готовились к жестокой битве с бунтовщиками, если те дерзнут напасть на дворец их повелителя.

Напевшись до хрипоты и наплясавшись до упаду, мыши мирно разошлись по домам и сладко захрапели на циновках, заменяющих жителям Хру-Хру постели.

Отправились восвояси и виновники великого переполоха. Они улеглись на обрывках старых газет, но уснуть сразу не смогли.

– Хочешь, расскажу тебе, как была создана империя Хру-Хру и откуда взялся император Кус-Кус? – предложил Мики и повел рассказ.

…В давние-предавние времена Страна негаснущих звезд была свободной республикой. Возглавлял ее Совет мудрейших. В этот совет избирались те, кто чем-то прославился – мудростью, храбростью или еще каким талантом.

В республике поощрялось искусство, процветала литература, особенно поэзия. Одним словом, народ наш благоденствовал. Но однажды – а случилось это ровно тридцать лет тому назад! – в пределы страны вторгся отряд Кусак – злобных и свирепых крыс – во главе со своим императором Кус-Кусом.

В один миг Совет мудрейших был придушен и съеден. Кус-Кус объявил себя императором, а Страну негаснущих звезд – империей Хру-Хру.

Сразу же был введен первый налог – «с каждого мышиного носа».

Когда же императору стали строить сырный дворец – Кус-Кус обожает сырный дух! – был введен второй, «сырный налог». Потом последовали налоги – «с уха» и «с лапки» и, наконец, «с каждого хвоста»…

Мики тяжело вздохнул:

– А нынче стало совсем невмоготу: недавно император приказал брать плату «за пользование воздухом, водой и сырным запахом»…

– О-о! – возмутился солнечный мальчик. – Так дальше жить нельзя! Они скоро и за писк будут драть три шкуры!..

– И будут! – подтвердил Мики. – Но что же делать?

– Что?! – И Сани, вплотную придвинувшись к уху Стрелки, стал ему что-то горячо нашептывать…

Как мы уже говорили, дворец «светлейшего» Кус-Куса был построен из кирпичиков сыра. Но какого!..

Каждый его сантиметр излучал столь сильный «дух», что всякий нечестивец, дерзнувший приблизиться к дворцу ближе чем на сто хвостов, свалился бы с ног замертво…

И Сани придумал следующее…

…На другое утро, поднявшись до зари и даже не позавтракав, друзья отправились на комбинат сладостей в гости к пирожникам.

– Испеките нам торт из сливочного мороженого – «Весна императора», – попросил Сани.

– Торт этот должен быть таким, чтобы в нем мог поместиться… человек! – И Мики умильно посмотрел на солнечного мальчика. – Торт должен походить, как две кремовые капли, на замок «Старая подкова». На одной из его башен надо будет соорудить кремовый трон для императора… Это чудо пирожного искусства мы вручим Кусакам в подарок для светлейшего Кус-Куса… А для чего мы это делаем, – ухмыльнулся Стрелка, – вы должны догадаться сами.

– Как не понять! – крутнул хвостиком главный кондитер. – Не сомневайтесь – через час торт будет готов!..

И, натянув на голову белый поварской колпак, мастер кинулся к кастрюле, схватил специальную деревянную лопаточку и стал взбивать ею крем. Подмастерья толкли грецкие орехи и вырезали из мармелада фигурки птиц и зверей.

– А вы пока закусите. – К гостям подошел самый молоденький ученик, чем-то похожий на Мики.

Он высыпал из передника на стол два десятка пирожков с ливером и отошел в сторонку. Мики укусил румяный пирожок и зажмурился от удовольствия. Пирожок таял во рту. Ученик дважды подкладывал нашим друзьям изделия рук своих, и пирожки мгновенно исчезали. Наконец Мики, отодвинув свою тарелочку в сторону, с трудом выдохнул:

– Больше не могу… Наелся!..

– А вам еще? – Юный подмастерье обратился к улыбающемуся своим мыслям солнечному мальчику и остолбенел. Сани, проглотив последний пирожок, преспокойненько принялся за алюминиевую тарелочку. – Доктора! – пискнул перепуганный мышонок, падая в мешок с мукой.

– Доктора! – крикнул Сани, проглатывая остатки тарелочки.

Мышонок приоткрыл глаза:

– Вы живы?

– Я? – удивился Сани. – А почему бы я должен умереть?!

– Но вы же скушали тарелочку!!

– Разве? А я и не заметил! Впрочем, она была удивительно вкусной! – И солнечный мальчик аппетитно облизнулся.

– О-о! – вскочил на ноги мышонок. – Вы, наверное, великий фокусник!

Сани порозовел от удовольствия. Но мальчик не любил хвастаться и присваивать себе чужие подвиги и потому ответил отрицательно. Но мышонок все равно ему не поверил.

К этому времени торт-великан был готов, и двадцать самых сильных пирожников вынесли его на улицу. Кремовые башни казались почти взаправдашними. Даже решетки на окнах и те были изготовлены из крема.

Хлынули зеваки. Но любопытных оттеснил отряд Кусак в сорок хвостов. Командир отряда напустился было на Мики.

– Что за шум, а драки нет?! – прорычал он. – Опять беспорядки? Я вам… Я вас! А этот торт я… забираю себе!

– Господин главный Кусака, – сладко пропел Мики, – мы были бы рады преподнести это чудо вам, но торт испечен для нашего светлейшего императора Кус-Куса… Именно, если вы…

Главный Кусака знал: за присвоение императорского торта, даже в мыслях, ему грозит по меньшей мере виселица!

Все затаили дыхание. Выручил опять-таки Мики.

– Урра императору! – неожиданно крикнул он.

И Кусаки дружно подхватили:

– Урра!.. Урра!.. Урра!..

Кусаки подняли торт на спины и понесли его по главной Кусачьей улице к императорскому дворцу.

Пирожники во главе со Стрелкой, подбадривая их озорными криками, пересмеивались. Сани рядом с ними не было, он куда-то исчез.

Увидев торт, его величество забыл про все на свете, пустил слюнки:

– Ложку! Скорее императорскую ложку!..

Но слуги, разомлев от пряных запахов, не в силах были двинуться с места.

Едва Кусаки-гвардейцы внесли торт в тронный зал, Кус-Кус, не дожидаясь сдвоенной императорской ложки, кинулся к «замку» и отгрыз у южной башни сразу два зубца. Увидев кремовый трон, император закричал:

– Да здравствует империя Хру-Хру! Мы, только мы подарим миру богатство и процветание!

Торт неожиданно стал разваливаться, растекаться, как снежная баба под апрельскими лучами солнца. По полу тронного зала побежали кремовые и молочные ручьи. Вершина замка рухнула, и перед очами перепуганного Кус-Куса предстал грозный и жаркий Сани-бой. Его взгляд был так горяч, что шерсть и усы на мордах перетрусившего императора сразу же обуглились.

– Кр-ра-ул! – пискнул он.

Но на помощь «великому» и «светлейшему» никто не бросился. Каждый Кусака старался улизнуть из императорского дворца первым, ведь там запахло жареным.

А Сани распалялся все больше и больше. Он вспоминал безвинно повешенных за хвосты и за носы, а также посаженных в долговые ямы. Гнев его превращался в яростные и жаркие лучи.

Сначала вспыхнули бумажные портьеры, вслед за ними загорелись косяки и рамы, потом повеселевшее пламя пошло гулять по потолку и стенам. Кус-Кус, с трудом дотащившись до окна, вывалился на мостовую. Кусаки, притаившиеся в переулках, кинулись к умирающему владыке. Кус-Кус, собрав последние силы, прошептал:

– Кончилась империя Хру-Хру… Дорога наша в море и…

Тут император испустил дух. Послушные Кусаки, подхватив его тело, бросились к морю и навсегда исчезли в водной пучине…

Сани, снова облачившийся в свой жарозащитный костюмчик, независимо прохаживался по главной площади, любуясь догорающим дворцом. Все окрестные улицы пестрели от праздничных шляп и нарядных косынок.

– Да здравствует свобода!!

– Слава нашему освободителю Сани-бою!

С каждой минутой крики эти становились все громче и громче. Тысячи восторженных глаз ласково глядели на смущенного мальчика, а тысячи лапок тянулись к нему для дружеских пожатий.

– Речь! Скажи им речь! – подсказал Мики другу.

Сани поднял руку, призывая к вниманию. Шум стал затихать.

– Друзья мои, – начал Сани. – От всего сердца поздравляю вас с освобождением! Теперь вы не только можете петь песни, но и чихать на здоровье, если вам захочется! Ведь если нет Кусак, то нет и налогов?! И потому, потому… – Мальчику хотелось сказать еще что-то праздничное, но что – он не знал. – А потому… – повторил он, – урра вам!

– Урра! – откликнулись радостно мыши.

– А мне надо выручать моего папу! – с грустью сказал Сани.

– Поможем!! – вырвалось из тысячи сердец.

– Спасибо, друзья!.. – Сани растроганно потер глаза кулачком.

– Бедный мальчик, – залилась слезами самая старая и самая добрая мышь. Все принялись ее успокаивать. Тогда она сказала: – Мальчик прав!.. У него есть дела поважнее, чем наши!..

Сани поблагодарил ее улыбкой и продолжил:

– Эта мудрая мышь…

А Стрелка глядел на друга и диву давался: откуда только у мальчишки нужные слова берутся?

А Сани продолжал:

– Эта добрая мышь… сможет возглавить ваше государство. Во-первых, она добра. Во-вторых, умна. Чего же еще надо? Лучшей правительницы не найти. Согласны?

– Согласны!! – прокатилось по площади. – Согласны!!

– Тогда голосуем! – выдвинулся Мики.

Через пять минут голосование было закончено. Старейшиной в Совет мудрейших избрали старую мышь. В число десяти «мудрых» был избран и Мики-Стрелка.

Правда, Мики попросил самоотвод. Он пояснил, что дал клятву не оставлять своего друга в беде, что он, Стрелка, готовится вместе с Сани к борьбе с маркизом Сандалетти.

Микин самоотвод не приняли. Ему сказали, что Стрелке предоставляется годовой отпуск… На том и порешили.

Сани и Мики прощались со Страной негаснущих звезд. В знак своей печали город вывесил желтые флаги. К домику Мики потянулись делегации с подарками. Каждый житель республики считал своим долгом пожать героям руки и сказать им прочувствованную речь. Это было трогательно, но… утомительно.

Прощание превратилось бы в пытку, если бы не милые пирожники. Они нагрянули всей артелью и не с пустыми руками! Мастера вкусных дел завалили комнаты Мики и Сани свежими пирожками с ливером и с капустой… Речей пирожники почти не говорили. Самые чувствительные похлопывали отбывающих друзей лапками по спинам. Всем было грустно.

Развеселил всех юный подмастерье, специалист по пирожкам с ливером. Увидев, что Сани-бой стал мрачен и молчалив, он достал из кармана алюминиевую тарелочку и протянул ее мальчику:

– Скушайте, дорогой Сани! Вам ведь так нравятся алюминиевые тарелочки!

Глава 4
Подслушанная тайна
Нарисованное письмо
Переполох

Мики и Сани по знакомому уже им туннелю выбрались из подполья. Сели передохнуть.

– Стрелка, почему ты крутишь головой? – забеспокоился Сани, заметив, что его спутник как-то весь подобрался и навострил ушки.

– Шепчутся!.. Они шепчутся!!. Маркиз Сандалетти со своими «голубыми». Сани, я должен узнать их секрет… Должен! – Стрелка даже закрутил носом, так ему захотелось проникнуть в чужую тайну. – Я отправляюсь!.. – Последнюю фразу Мики обронил уже на ходу, скрываясь в одной из бесчисленных мышиных норок.

Оставшись один, Сани погрузился в воспоминания. Ему было приятно еще раз пережить победу над Кусаками.

Вдруг мальчик рассмеялся: вспомнилось вчерашнее невинное приключение. Когда Кусаки были изгнаны, Совет мудрейших предложил Сани и его другу переселиться из дырявой бумажной хижины в отель «Монпансье», построенный из леденцов высшего качества. В отеле до недавнего времени могли останавливаться лишь особы императорской крови, даже Кусаки-генералы и те не смели мечтать об отеле «Монпансье».

Номер, отведенный нашим друзьям, состоял из двух спален, приемной и ванной комнаты. Номер был прекрасно обставлен изящной леденцовой мебелью и декорирован цветами.

Сани, как и всякий мальчишка, любознательный и настырный, сразу же принялся обследовать предоставленные им покои. Стрелка в это время был занят прощальными визитами.

Сани заглянул под кровать, но ничего интересного там не обнаружил. Поинтересовался содержимым шкафов и столов. Но и там, кроме двух обсосанных леденцов, никаких сокровищ не оказалось.

Потом Сани заглянул в ванную комнату. Розовая карамелевая ванна, казалось, приглашала: «А не желаете ли вы искупаться? Раздевайтесь. Здесь так хорошо!»

Солнечный мальчик повернул кран, и в ванну хлынул изумительнейший лимонад. Когда ванна наполнилась сладчайшей жидкостью до краев, мальчик сбросил одежду и бултыхнулся в пузырящуюся купель. Как только раскаленное тело его погрузилось в лимонад, грохнул своеобразный взрыв. Душистый вулкан пара, ударивший в потолок, забросил Сани на светильник.

Ну и перетрусил же в тот день Мики, когда возвратился в номер и не обнаружил в нем своего друга. Стрелка собрался было ударить тревогу, но мальчик опередил его. Он окликнул Мики и пояснил ему, что… изучает устройство светильника!

Принесли лестницу, и «купальщик» благополучно спустился на пол.

«Однако что-то запропал мой друг? – очнувшись от приятных воспоминаний, забеспокоился Сани. – Уж не попал ли он в какую беду?!»

Но тут из соседней норки выглянул острый черный носик.

– Разузнал и разнюхал все как есть!! – Мики облизнулся от удовольствия. – Но ты не думай, что это было сделать легко. – Стрелка напыжился. – Услышав таинственный шепот, – продолжал важничать разведчик, – я задумался: куда идти?!

– Как куда?! – не выдержал Сани. – Туда, где шепчутся!

– Ха, открыл Ландринию! – хмыкнул Стрелка. – «Туда, где шепчутся». Прежде всего требовалось установить, кому принадлежит таинственный голос.

– Маркизу! Ты же сам сказал. Вот что, Стрелка, кончай ходить вокруг да около! – рассердился Сани. – Выкладывай толком, что тебе удалось разузнать.

– Фи-и! – поморщился Мики. – Ни на грош фантазии!.. – Но секреты тут же выложил: – Когда я проник в кабинет маркиза и спрятался за известным тебе телевизором, то услышал доклад дубины Рома. Он рапортовал о том, что профессор Боев, твой папа значит, сидит по-прежнему в карцере и что твои следы потеряны. «Болваны! – выругался Сандалетти. – Не могли поймать безмозглого солнечного заморыша». Ты извини, Сани, но я передаю слово в слово то, что говорил горбатый маркиз.

Сани покраснел от гнева, но тут же погасил свою ярость.

– Ладно уж, выкладывай все по порядку!

– Сани, а тебе не хотелось бы отплатить господину маркизу той же монетой, а? – Мики даже пристукнул кончиком хвоста по полу туннеля, до того он был возбужден.

– Конечно!.. Да еще как! Только бы представилась такая возможность!

– Так ты эту возможность получишь сегодня же! Дело в том, что господин маркиз собирается лететь в страну страусов и бегемотов.

– Та-ак! А кто остается во дворце?

– Взвод «голубых».

– Та-ак…

– Но, Сани, а наказ профессора Боева? Он ведь перво-наперво приказал нам «мешать заговорщикам», путать их планы!.. Ты помнишь?

– Помню, – вздохнул Сани. – Значит, освобождение папы опять откладывается?!

Стрелка молча кивнул.

– Ты знаешь, – перешел он на таинственный шепот, – они повезут на Шоколадный материк «маленьких тигров».

– А что это такое?

– Наверное, кошки!! – Мики с великим трудом выговорил самое препротивное для него слово. – Они собираются сбросить этих «тигров» на Страну банановых пряников. Граждане этой страны взбунтовались против повелителя Генри – недавнего правителя этой страны, а вернее, против ее налогов…

– Молодцы! – похвалил Сани.

– Вот мы и должны спасти этих молодцов! – сверкнул глазами Стрелка. На сей раз он вел себя исключительно храбро, хотя его голенький хвостик с кисточкой на конце заметно вздрагивал.

– Поклянемся?! – предложил Сани.

– Клянусь! – поднял Мики хвостик. – Клянусь! Итак, в путь!

– Но куда? Ты знаешь?

– Как, а разве я тебе не сказал? – Мики почесал лапкой за ухом. – В Страну банановых пряников.

– А где это?

– Где? За океаном.

– А где за океаном? На юге или на севере?

– А какая разница? – удивился Стрелка. – Лишь бы было интересно!

Солнечный мальчик, как и его приятель, в географии был не очень сведущ и потому предпочел не выказывать своего невежества.

Мики от конфуза оправился тотчас же.

– Они летят на вертолете, – снова затараторил он. – Машина стоит во дворе замка. Проникнем потихоньку в грузовой люк этой стрекозы и… поминай как звали! – Стрелка озорно подмигнул круглым глазком. – Главная трудность – обмануть охрану, отвлечь ее внимание от вертолета хоть на минуту…

– А что, если нам вырядиться грузчиками?

– Идея! – подскочил Стрелка, но тут же сник. – Узнают. Не годится…

Сани задумался, да так, что с волос его стали сыпаться маленькие искорки.

– Нашел! – наконец объявил он. – Нащупал!! Вот что, Мики…

– Гениально! – искренне восхитился Мики. – Так вперед, храбрый друг! Вперед и… дальше!

– Мики, – вздохнул Сани, – а как же папа? Можно мне на него взглянуть хоть одним глазком?

– Нельзя, – нахмурился мышонок. – Карцер, где сидит профессор Боев, вырублен в скале, и подход к нему один. И он, этот подход, зорко охраняется взводом «голубых». Если сунешься туда, тебя схватят, и тогда они не замедлят расправиться с твоим папой, а заодно и с храбрыми жителями Страны банановых пряников.

– А письмо? – с надеждой спросил мальчик. – Можно доставить в карцер письмо?

– Попробуем. В потолке карцера есть маленькая щелка… Пиши!

– А это не опасно?

– Кому я нужен? – возразил Мики. – На маленького мышонка и внимания-то никто не обратит.

– Никто? А кот? – И Сани мяукнул, озоруя.

– И совсем не остроумно! – рассердился Мики, отворачиваясь от приятеля.

Сани устыдился:

– Прости, Стрелка, я не хотел тебя обидеть, я как-то нечаянно…

– Ладно уж, – поморщился Мики, – сочиняй поскорее письмо, время не ждет!

– Сейчас, вот только достану ручку и бумагу, – пообещал Сани, отправляясь знакомым путем в кабинет маркиза.

На письменном столе Дурантино Сандалетти лежала целая пачка великолепной гербовой бумаги и авторучка с золотым пером.

Сани придвинул лист бумаги, взял ручку и приготовился писать. Он надеялся, что все получится само собой: рука будет водить авторучкой, а авторучка – писать нужные слова, но ручка выводила только каракули.

«А что, если попробовать с закрытыми глазами?!»

Мальчик зажмурился и принялся энергично водить пером. Водил долго и усердно, не менее трех минут. Когда же открыл глаза и посмотрел на дело своих рук, чуть не заплакал: весь листок был усеян загогулинами и крючками, похожими на поросячьи пятачки и хвостики.

«Пойду посоветуюсь с Мики, – решил он, – может, Стрелка знает секрет письма, ведь он все знает!»

И точно, Мики не подкачал.

– Нарисуй картину, – предложил он, – где ты сейчас и что собираешься делать. А уж профессор поймет, что к чему!..

– Правильно! – просиял мальчик. – Ты, Мики, умница-разумница! Да-да-да!

– Ну уж ты наскажешь! – возразил Стрелка. Ему стало до того приятно, что он от всего сердца простил друга за недавнюю злую шутку.

А Сани уже принялся за дело. На этот раз ручка оказалась не столь капризной, как недавно. Рисунок получился если и не совсем талантливым, зато вполне понятным. Мальчик изобразил тюрьму, вертолет и себя со Стрелкой.

Рисунок получил полное одобрение Мики. Спрятав послание за щеку, Стрелка кинулся со всех ног в мышиные катакомбы, а Сани присел на камешек и загрустил. Вскоре Мики возвратился.

– Передал?

– Угу. – Стрелка рассмеялся. – Профессор прочитал и сказал: «Бла-го-слов-ля-ю!»– Стрелка с большим трудом выговорил непонятное длинное слово.

– Стрелка, а не пора ли нам поднимать переполох?

– Пожалуй, пора. – В глазах Мики промелькнуло какое-то тайное опасение.

– Ты чего?

– Да подумал, что мы будем делать с «маленькими тиграми».

– Тоже мне проблема! – пренебрежительно произнес Сани. – «Ма-лень-кие тиг-ры»!.. Да будь они хоть великанами – поджарим в воздухе и поминай как звали!..

– А сами?

– Спустимся на парашютах.

Стрелку такой ответ ничуть не успокоил, но показать, что он трусит, тоже не очень приятно, и потому Мики неопределенно произнес:

– Ну что ж, положимся на «авось» да «небось»…

– Тогда я пошел «заваривать кашу». – И солнечный мальчик снова двинулся в кабинет маркиза.

В замке суетились. Синьор маркиз отдавал приказания направо и налево. «Голубые» метались по всем залам. Они заглядывали в каждую щель, в каждый закоулок, отыскивая запропавшего солнечного малыша. Как только его поймают, тотчас же запакуют в специальный ящик с мощной холодильной установкой и отправят за океан. И тогда можно будет в последний раз поговорить со строптивым профессором.

А Мор и Ром в это время репетировали в кабинете маркиза «дипломатические» приветственные речи, с которыми они обратятся к повелителю Генри, если тот удостоит братьев-великанов своим вниманием. Вся «дипломатия» сводилась к обычному повтору команд.

– Есть, ать-двать! – зубрил Ром. – Уж мы отличимся!..

– Слушаюсь, стук-хлоп! – рявкал Мор. – Уж мы постараемся!..

И довольный маркиз пообещал своим телохранителям награду – ордена «Ослиное ухо» и «Крокодилий зуб».

– А мне «Ослиное ухо»? – завистливо проскрипел мохнатый Торчилло. – Я тоже ать-двать!..

– Ладно, и тебе тоже, – милостиво пообещал маркиз, – служи, старайся! А то ты в последнее время только и делаешь, что спишь!

Паук распух от обиды, но промолчал. А злость в его черном сердце так и кипела, так и ворочалась, словно клубок змей. Торчилло поклялся себе самой страшной паучьей клятвой, что погубит проклятого мальчишку, из-за которого все в замке перессорились и передрались…

Да, старый Торчилло не зря прожил на свете три раза по пятьдесят лет. Он был мудр и хитер, как сто тысяч обыкновенных пауков, а может, и еще хитрее.

«А ну-ка, подумаем, где мне раскинуть свою сеть? – размышлял Торчилло. – Конечно же, у вертолета. Ловкий солнечный человечек уж куда-куда, а к летательному аппарату непременно явится. Может, даже попытается улететь на нем». И кривоногий пожиратель мушек и козявок поковылял на вертолетную площадку.

– Эй, старая перечница! – крикнул ему Ром, прогуливающийся возле вертолета. – Уж не собрался ли ты охотиться на туземцев? Летим, не пожалеешь! Наши «маленькие тигры» бьют наповал, без промаха, будет чем поживиться!

– Это какие же «маленькие тигры»? Уж не осы ли?

– Осы?! Как не так – осы-барбосы! Букашки маленькие-премаленькие. Уж больно по-мудреному они называются, сразу-то и не запомнишь. Кажется, бактери-и…

– Дурракк! – прошипел Торчилло. – Рразве о таком болтают?!

Ром испуганно огляделся по сторонам, но никого постороннего не обнаружил.

– Так я, дорогой Торчилло, не кому-нибудь, а тебе открываю секрет – королю пауков! – подобострастно пояснил он.

– Кто знает, кто знает, – проворчал польщенный Торчилло, – но все же секрет уже не секрет, когда о нем знают двое… Ну да ладно – дружбу тоже со счета не сбросишь! По такому случаю тебе не помешало бы осушить стакан компоту, а?

– Не мешало бы! – облизнулся Ром.

– Так иди на кухню.

– А мой пост?

– Пригляжу, – пообещал Торчилло. И обрадованный Ром потопал на кухню.

В это время во всех залах замка завыли, зарокотали сирены и торжествующий голос маркиза завопил:

– Здесь он! Здесь, в кабинете!.. Ловите его, хватайте!..

Ром, позабыв о компоте, кинулся на голос маркиза. Туда же поспешили и остальные охранники. Они перевернули в кабинете маркиза все вверх дном, но солнечного человечка так и не обнаружили. В бесполезных поисках прошел целый час. Дурантино Сандалетти сначала краснел от злости, потом стал белеть, а к исходу часа сделался синим. Наконец смирившись с неудачей, он пробурчал приказание о прекращении поисков, конечно, пока… и направился к вертолету.