Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Велл Матрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

– Ты – все еще Аберэ, – строго заявил папенька. – Ты не можешь творить, что вздумается, позоря семью.

– А иначе что? – заинтересовалась я.

Вовсе не для того, чтобы его позлить. Правда любопытно.

– Считаешь, что на тебя не найдется управы? – вспылил он.

– Нет, наоборот! Хочу узнать, что это за управа.

– А не пожалеешь? – мне показалось, или он и впрямь сжал кулаки?

Судя по тому, как его локтя коснулась Мелисса – не показалось.

– Я же не прошу продемонстрировать, – я пожала плечами. – Просто интересуюсь, чего мне ожидать. Содержание вы мне больше не выплачиваете, из дома я готова уйти в любой момент, родниться не стремлюсь. Лишите наследства?

– Кларисса, не придумывай. Ты – единственная наследница, – возразила Мелисса.

– Пока что, – едко заметил папенька.

Хм, любопытно. Значит, в отсутствие братьев и сестер наследников нельзя лишить этого статуса? Впрочем, чета Аберэ еще молоды, вполне могут обзавестись еще одним ребенком. А то и не одним.

– Вот поэтому мне и любопытно.

– Если не перестанешь позорить семью, я объявлю тебя недееспособной, – пригрозил Кассиус.

Интересный ход. Если меня признают недееспособной, то, как архимага, усыпят. Крайне нежелательный исход. Но насколько он реализуем? Вряд ли можно запереть человека, просто заявив о его недееспособности. Ведь в таком случае…

– А что помешает мне сделать то же самое? – полюбопытствовала я.

– В каком смысле? – мужчина опешил.

– Я тоже могу объявить вас недееспособным с тем же успехом, разве нет?

– В отличие от тебя, у меня нет проблем с памятью!

– Но амнезия не повлияла на мою адекватность, это подтвердит любой врач. Точно так же, как подтвердит и вашу дееспособность. Хотя… вы почему-то уверены, что я позорю семью. У вас навязчивое состояние?

– А как еще можно назвать попытку продолжать обучение, забыв все изученное ранее?

– Уверенностью в своих силах? – предложила я вариант. – За прошедшую неделю в школе я не попала ни в одну неловкую ситуацию, связанную с моей амнезией. Никаких проблем с обучением у меня не возникло. А вот вы позорите нашу семью попыткой запереть меня в доме с помощью шантажа.

– Это для твоего же блага!

– Нет. Это для вашего самолюбия, оскорбленного тем, что я больше не склоняюсь перед вашим авторитетом.

– Кларисса! – ахнула маменька.

– Я больше не ребенок. Смиритесь, – холодно ответила я.

– Кассиус, Кларисса, довольно ссор, – неожиданно мягким тоном заговорила Мелисса. – Дорогой, пора признать, что наша дочь выросла и стала самостоятельной, несмотря на некоторые… сложности. Кларисса, мы не враги тебе, и желаем только добра. Ты ведь наша дочь. Твой отец беспокоится о репутации семьи, и ты должна его понять.

– Понять человека, который готов назвать дочь сумасшедшей, лишь бы заставить подчиняться? – приподняла я бровь.

– Это не так, – хмуро возразил Кассиус. – Если ты действительно справляешься… Я готов дать тебе шанс продолжить обучение при условии, что о нашей семье не пойдут слухи.

– Папенька, у меня нет цели позорить семью. И ваше разрешение мне тоже не нужно. Но я рада, что мы пришли к взаимопониманию.

Возможно, стоило промолчать или без лишних изысков поблагодарить за разрешение, но я не собиралась тешить самолюбие главы семьи. Он должен понять, что больше не имеет влияния на дочь. И чем скорее он это признает, тем проще нам будет взаимодействовать.

Кассиус не меньше минуты сверлил меня мрачным взглядом, а затем на удивление ровным тоном произнес:

– Тебе всегда рады в этом доме, Кларисса. Располагайся.

И он стремительно ушел.

Ох, представляю, сколько выдержки ему потребовалось, чтобы сохранить видимость спокойствия. Сразу видно политика.

– Что ж, раз с этим разобрались, приступим к делу, – широко улыбнулась Мелисса.

Чем совершенно выбила меня из колеи.

– К какому делу? – опешила я.

Разве мы только что не разобрались со всеми делами?

– Милая, тебе пришло приглашение на новогодний бал в королевском дворце, – сообщила мне довольная маменька.

– Новогодний… бал? – переспросила я, чтобы не молчать.

– Да, королевская семья наконец-то пожелала увидеть тебя в стенах своего дома.

– Наконец-то? – насторожилась я.

– Ты же понимаешь, инцидент закрыл для тебя выход в высший свет. Но, кажется, король передумал и дает тебе шанс показать себя.

– О, вот как… – только и нашлась, что сказать, я. – И что от меня требуется?

– Платье, милая. В первую очередь тебе нужно подготовить платье! – в голосе маменьки послышался восторг, от которого у меня свело зубы.

Трындец. Где королевский бал – а где я? Там же, поди, танцевать надо? А я ни одного бального танца не знаю. И светские беседы… о чем мне там разговаривать? У меня же никакого опыта!

Впрочем, как и у Риссы, судя по всему. Так что, за исключением танцев, все остальное можно будет списать на новизну происходящего.

Но танцы!

Так, отставить панику. Есть же Боуер. Попрошу его обучить меня хотя бы самому простому.

Еще бы теперь втиснуть обучение танцам в свой и без того плотный график.

– И что от меня требуется? – осторожно повторила я, сделав акцент на слове «меня».

– Ничего, милая. Я уже пригласила модельера, с тебя снимут мерки, и мы выберем подходящий фасон. Времени как раз хватит на пошив комплекта.

Кстати, да. Когда у них тут новый год-то?

– Тогда… я, пожалуй, пойду к себе, а как модельер подъедет, позовете меня. Отдохну с дороги, – поспешила я улизнуть от излишне восторженной женщины.

Это почему-то пугало куда большее строгого тона и нахмуренных бровей. Не то, к чему я готова со стороны практически незнакомки.

Королевский бал!

Ну, блин!..

Мне же именно этого для полного счастья и не хватало…

Нет.

С другой стороны, это ведь шанс показать себя и свести на нет возможность папеньки объявить меня невменяемой.

Первым делом в своей комнате я залезла в паутину и выяснила, что новый год наступает здесь в первый день зимы.

Странная логика. Нет, конечно, наш новый год еще менее логичен, так что не мне пенять на местные традиции. Но почему не весной? Все цветет, возвращается к жизни, обновляется… Ну разумеется, мы сделаем стартом сезон мертвого сна природы.

Люди…

Так, пара месяцев в запасе у меня есть. И, раз уж я все равно в паутине, как там дела у «Королевны»?

А дела неожиданно хорошо. Несколько сотен скачиваний для песни, совершенно нетипичной в этом мире – по-моему, это прямо успех.

Я едва успела переодеться – большая часть обновленного гардероба оставалась здесь, ни разу не использованная – когда горничная позвала меня к маменьке.

Пару часов спустя я была твердо убеждена, что готовая одежда – лучшее изобретение человечества. А индивидуальный пошив – форменное издевательство над свободой личности. Но, разумеется, свое мнение я держала при себе, потому что крайне непредусмотрительно огрызаться на человека, в руках которого ножницы и иголки сменяют друг друга в опасной близости от моего тела. Я даже применила к себе усиление, но все равно было боязно.

Да, собственно снятие мерок много времени не заняло. А вот выбор фасона… вместо того, чтобы цивилизованно листать каталог, модельер с маменькой примеряли модели на мне. Причем фасон менялся в реальном времени прямо на мне с помощью все тех же ножниц и иголок.

Модельер точно был магом, хотя маменька ни разу не обратилась к нему соответствующе. Но эти двое в принципе ворковали надо мной и друг с другом, как голубки. Влюбленные в моду голубки.

Лично мне было все равно. Модели мало чем отличались – глубина декольте, количество кружев, материал, – и в целом скорее повторяли друг друга в разных вариациях. Пышная юбка и обтягивающий лиф – что там выбирать-то? Тем более, что с фигурой Риссы мне все шло. Но я стоически вытерпела испытание, и рванула в свою комнату, едва меня отпустили.

Маменьку, наконец, удовлетворил очередной вариант, и она благословила мастера на пошив.

Я покивала в ответ на угрозы о примерках и ретировалась.

Мне, привыкшей к костюмам, совсем не понравился весь этот ажиотаж с платьем. Буду надеяться, что худшее позади.

И теперь оставалось решить еще одно дело, порожденное этим приглашением.

«Боуер, привет! Как у тебя с бальными танцами?»

Он все еще был единственным человеком, у кого я могла попросить помощи без лишних объяснений.

«Хорошо, а что?»

«Мне нужно с кем-нибудь попрактиковаться перед королевским балом. Поможешь?»

Ответа не было довольно долго, я уже начала волноваться.

«А тебя, что, пригласили на королевский бал?»

Я словно воочию представила растерянного и недоверчивого парня и невольно улыбнулась.

«Да, представь себе. А я не помню ни одного танца. Не уверена, что стоит рассчитывать только на память тела. Что ответишь?»

«Я помогу. Прости, это так неожиданно. Не думал, что тебя и впрямь пригласят».

«Почему?»

«Из-за инцидента. Ты ведь… совершила преступление. Не ожидал, что статус архимага заставит королевскую семью забыть об этом».

«Лучше бы не забывали. Одни проблемы с этим королевским балом».

Я не удержалась и пожаловалась парню на примерочные издевательства. А этот бездушный тип только посмеялся!

«Все через это проходят».

Даже в письменном виде это выглядело снисходительно. И ничуть меня не утешило. Никогда меня не грела мысль, что где-то кому-то еще холоднее…

Мы договорились, что выберем время для танцев, когда встретимся в школе, и попрощались.

На мое счастье, остаток выходных прошел спокойно, и я посвятила его учебе. Даже вела себя паинькой, тихо сидя на семейных сборищах за едой, где меня дружно игнорировали, но при этом косились с любопытством, стараясь, чтобы я этого не заметила. Конечно, им было любопытно – вчерашний изгой вдруг стала архимагом и получила приглашение на королевский бал. Но явное недовольство папеньки закрыло всем рты. И на том спасибо.

В целом, визит в родительский дом оказался куда лучше, чем я опасалась. Но все равно, садясь в машину с Лайошем, я чувствовала облегчение. Общежитие школы мне определенно милее родового гнезда Аберэ.

11. Тренировки

Как просветил меня при встрече Боуер, магической уборкой называлось очищение территории школы от остатков магической энергии, используемой учениками. Во время обучения всплески неконтролируемой силы порядком загрязняли магический фон школы. И, если их не убирать, при накоплении критической массы мог произойти мощный взрыв. А поскольку заклинания по очистке могли повредить еще не окрепшим магическим силам учеников, последних на время уборки отправляли по домам.

И все это можно было узнать из паутины, на что Боуер не преминул мне указать. Я только отмахнулась. Не настолько важная информация, чтобы разыскивать ее специально, а вот узнать мимоходом – вполне.

– Когда приступим к танцам? – поинтересовалась я у Боуера.

– Да хоть сейчас, – пожал он плечами.

Действительно. Вечер перед началом учебной недели – почему бы не посвятить его хореографии?

Боуер даже подготовился, скачав соответствующую музыку, чем немало меня умилил. Все-таки отличный парень.

Танцевальную практику мы решили устроить все в том же концертном зале, благо, пустующем в это время. И с танцами у меня все оказалось одновременно хуже и лучше, чем я ожидала.

Хуже, потому что местные бальные танцы абсолютно не были похожи на те, что практиковались в моем мире. Впрочем, мной-то они никогда не практиковались. Но незнакомый рисунок танца выбивал из колеи.

А лучше, потому что мышечная память прекрасно работала без вмешательства разума. То есть, пока я не начинала задумываться, что я делаю и как, у меня прекрасно получалось следовать за Боуером. Но стоило начать – и я мгновенно сбивалась с шага. Следовало признать, для какой-нибудь школьной дискотеки такой уровень еще мог бы сгодиться. Но не для королевского бала.

Танцы следовало выучить.

Так что моя надежда, что хватит парочки уроков, не оправдалась. И, несмотря на огромное преимущество в виде натренированного тела, мне придется за пару месяцев освоить то, что местные аристократы совершенствуют годами.

Вот вам и планы не напрягаться лишний раз.

Но все-таки я читер. И, возможно, пары месяцев мне действительно хватит.

А Боуер остался доволен. По его мнению, у меня все хорошо получалось, и подготовиться я успею.

Ну да, ну да. У меня же нет других планов. И восстановить любимый плейлист я не собираюсь, и рукопашке обучаться не намерена, и догонять класс в знаниях мне не нужно. Свалился же этот королевский бал мне на голову. Уж не потому ли, что я с Генрихом пообщалась? Надо было с Калеба начинать.

А «Королевна»-то за выходные уже несколько тысяч скачиваний набрала. Что бы выбрать в следующий раз? Хочется-то все и сразу…

Как ни странно, но вернуться к урокам было приятно. Не только конкретно сейчас, а в целом. В прежней жизни я никогда не скучала по школе, ничуть не романтизируя юность. Но здесь… было что-то такое, привлекательное, в том, чтобы очутиться среди вчерашних подростков, еще не умеющих справляться со своей жизнью; сесть за парту, не чувствуя тревоги за оценки или отношение учителей; отвлечься от проблем взрослой жизни и всей той ответственности, которую та на нас взваливает.

Беззаботность. Да, в этой жизни хватает дел и проблем, но по сравнению с тем, что было в предыдущей – я словно оказалась в отпуске.

Пожалуй, мне это нравится. Надо запомнить это отношение к жизни и сохранить. Глядишь, и проживу подольше. И, может, даже найду свое счастье.

Хотя здесь с этим как-то попроще. Не найдешь сама – силком всучат. Пусть метод не очень, но отвертеться-то все равно не получится.

Так что, пока есть возможность, надо наслаждаться беззаботностью.

И не забывать о делах.

– Так ты сегодня идешь записывать новую песню? – за ужином спросил меня Боуер.

Надо же, запомнил.

– Да, иду.

– Это надолго? Мы могли бы после потанцевать.

– Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, – честно призналась я. – Это же творческий процесс, как его спрогнозировать?

– Тогда давай я пойду с тобой, и, если управитесь быстро, позанимаемся. В танцах важна систематичность.

– Но у меня три раза в неделю тренировки, – напомнила я. – Вряд ли после них я смогу еще и танцевать.

– Значит, будем компенсировать на выходных. Если, конечно, позволишь.

– Приходить ко мне в гости? – уточнила я. – Никаких проблем.

– До сих пор не могу поверить, что тебе удалось его уговорить, – Боуер покачал головой.

– Это было непросто, – признала я.

И никакой уверенности, что у меня получится, не было и в помине. Но Тим все же согласился… и я понятия не имею, что из этого выйдет.

Что ж, завтра посмотрим.

– Могу представить, – пробормотал парень и вернулся к разговору: – Так что? Я с тобой?

– Признай, тебе просто любопытно, да? – я подмигнула.

Боуер ожидаемо смутился:

– И это тоже, – он отвел глаза, но отнекиваться не стал.

– Что ж… должен же и у тебя быть профит от моей дружбы, – я улыбнулась.

– Профит? – недоумевающе спросил он.

– Выгода. Выгода от дружбы со мной, – исправилась я. – А то пока только мне хорошо.

– Клэр, ты ведь спасла мне жизнь. И это честь – быть другом для наследницы семьи Аберэ, – запротестовал он.

– Да-да, я помню, как ты был доволен этой честью, – я рассмеялась.

– Я просто не думал, что ты всерьез, – смутился парень.

Хм, похоже, тут взаимоотношения между аристократами сложнее, чем мне поначалу показалось. Иначе почему бы Боуер согласился на дружбу, в которую не верил? Но, пожалуй, именно сейчас я в эти тонкости вникать не хочу. Да и вообще не хочу жить с оглядкой на условности. Оно, конечно, в чужой монастырь со своим уставом, все дела, но… жить без барьеров всегда проще. И с моей стороны было бы глупо пытаться себя ограничивать лишь для того, чтобы не выделяться. Я – не одна из них, и не думаю, что у меня бы получилось, пожелай я иного.

Я никогда не умела в интриги, поэтому притворяться только для того, чтобы оправдать ожидания окружающих, все равно бы не получилось.

– Хорошо, что мы разобрались с этим недоразумением, верно? – я ободряюще улыбнулась Боуеру.

Так что после ужина мы отправились в концертный зал. И пришли в репетиционную первыми.

– А ты умеешь на чем-нибудь играть? – полюбопытствовала я, рассматривая гитару.

– Нет, в моей семье музыкальное образование не дается. А на чем умеешь играть ты?

– Почему ты решил, что я умею? – я удивилась.

– Ты ведь из семьи Аберэ. Вся высшая знать получает всестороннее образование.

– Вот как, – я взяла в руки гитару и сыграла несколько аккордов. – Жаль, я этого не помню.

– Однако твоя мышечная память прекрасно работает, – он улыбнулся. – Но… гитара? Не тот инструмент, который обычно интересует аристократов.

– Возможно, – неопределенно пробубнила я.

Не объяснять же парню, что игре на гитаре училась потомственная представительница пролетариата на студенческих вечеринках просто от нечего делать. И, разумеется, того, что я тогда нахваталась, виртуоза из меня не сделало. К тому же практиковалась я в последний раз… приблизительно тогда же.

– О, Клэр, привет, ты играешь на гитаре? – первым из группы пришел Ярик.

– Не думаю, – я положила инструмент на место.

– В каком смысле? – он опешил.

– У меня амнезия, так что я не вполне в курсе собственных навыков, – пояснила я.

– Амне… что? – похоже, впрок объяснение не пошло.

– Клэр потеряла память, когда самолет разбился, – у Боуера получилось объяснить лучше.

– А? Ты что, ничего не помнишь? Но по тебе этого совсем не скажешь…

– Амнезия не затронула навыки, просто я не могу вспомнить, что умею, – покривила я душой.

Ярик нахмурился, словно пытаясь уложить это в голове, и вдруг округлил глаза:

– Подожди… ты что, была на том самолете?

– Да, как и Боуер, – я кивнула на Дамиана.

– Но как вам удалось выжить? – Ярик переводил взгляд с меня на Боуера.

Я хотела было ответить, но меня перебил неожиданно прохладным тоном Дамиан:

– Не имеет значения. Главное – результат.

А Ярик почему-то отвел взгляд. Но поинтересоваться, что происходит, я не успела – подошли остальные парни из группы.

– Что будем записывать сегодня? – жизнерадостно поинтересовался Волли после приветствий.

– Есть у меня одна песня, – откликнулась я. – Но сначала – ознакомьтесь.

Господин Анерен не подвел, и текст договора пришел сегодня днем. И на компьютер студии я его загрузила, едва мы сюда пришли, так что у ребят была прекрасная возможность все прочесть.

– Что это? – с подозрением покосился на меня Ярик.

– Договор сотрудничества, – ответила я. – Вы, ребята, в тайне от меня хотели присвоить прибыль с песни, за которую и так получили хорошую оплату. Но я вложилась в ее запись не меньше, чем вы, и тоже имею право на результат. Я не хочу забирать всю прибыль себе, равно как и заморачиваться с распространением записи. Но считаю, что доля с прибыли мне положена, как и вам.

– Мы не станем с тобой работать за половину прибыли, – холодно заявил Тим.

– А от вас это и не требуется. Почитай договор. Я так же буду оплачивать вашу работу, а прибыль будет делиться между всеми нами поровну. Я не жадная. Я просто за справедливость.

Видимо, у парней была совесть, шептавшая им, как некрасиво они поступили, скрыв от меня свое намерение подзаработать на моей записи, поэтому договор они подписали без лишних уговоров. Да и смысл им отказываться? Получать одну седьмую прибыли вместо одной шестой всяко лучше, чем не получать ничего. Да еще и гарантированная оплата работы над самой записью. Договор был выгоден всем нам.

Конечно, я упускала прибыль, практически даря доход своим же наемным работникам. Но у меня и без того было свое состояние, а этим парням дополнительные деньги точно не помешают.

Благотворительность, да.

А когда с формальностями было закончено, мы, наконец, приступили к записи.

На этот раз управились быстрее – песня была короче и попроще. Но все это время Боуер наблюдал за нами круглыми глазами. И, когда мы, наконец, закончили, он признался:

– Теперь понимаю, почему ты им столько платишь. Голосом всю музыку не передать. Парни творят чудеса!

Время еще было, и мы решили остаться в концертном зале и немного потренироваться с танцами.

– Вот, а ты возмущался, – я невольно улыбнулась. – Кстати, почему ты не ответил Ярику на его вопрос?

Да, все это время меня кололо любопытство. Так что я не могла не спросить.

– Потому что он мог продать эту информацию.

– Кому? – я поразилась.

– Репортерам. Им до сих пор не известно, кто спасся и как. Так что они готовы заплатить хорошие деньги за ответ.

– Но это же все знают! – возразила я.

Никогда и не перед кем я не делала из своего спасения тайны. И куча народа в курсе – наши одноклассники и преподаватели, военные, которые нас встретили, медперсонал, семьи и работники дома… Да журналисты давным-давно должны были все выяснить.

– Знают те, кто не станет ничего говорить. Профессиональная этика не даст.

– А одноклассники?

– Аристократы не сплетничают.

– У нас учатся не только аристократы, – напомнила я.

– У них договор конфиденциальности. Они не имеют право распространяться о том, что происходит в классе. А Ярик и остальная группа с нашим классом договором не связаны. Его ничто не остановит, если предложенная сумма покажется соблазнительной. Ни его, ни остальных членов группы. От денег они точно не откажутся.

– Тем не менее, ты сказал ему, что это мы спаслись с самолета, – я взглянула на него с недоумением.

– Без подробностей эта информация не будет считаться достоверной, – хмуро ответил Боуер. – И это ты завела разговор.

– Так что будет, если узнают репортеры?

– Нас начнут преследовать, – лаконично ответил он.

Ага, вторжение в личную жизнь, все дела. А я еще удивлялась, почему у меня ни об одном интервью не попросили. Все-таки не такая рядовая ситуация – спасение с самолета, переход через запретный лес, обретение магических сил. Оказывается, меня берегут от чужого любопытства.

Только почему-то меня не спросили. Вдруг я славы хочу? Все же Рисса несколько лет была изгоем, ей, может, в радость чужое внимание.

Любят тут решать за других.

– Тебе нужно было предупредить меня, – я вздохнула.

– Я не подумал, – виновато ответил Боуер.

Я улыбнулась:

– Ничего страшного. Ты ведь впервые столкнулся с амнезией. И без того ты очень много для меня делаешь.

Дамиан воспрял духом, и мы вернулись к разучиваемому танцу.

Жаль, уделить много времени этому не смогли. Но у меня определено начало получаться. По крайней мере, самое простое.

И я даже успела почитать конспекты перед сном. Продуктивный день. Все задуманное выполнено.

Еще бы и завтра с Тимом все прошло так же гладко.

– Когда тренировка? – я выловила парня сразу перед занятиями, потому что не собиралась откладывать важный вопрос на вечер.

– Через час после ужина буду ждать тебя в спортзале, – буркнул он. – Запись принесу.

Деньги я оставила парням еще вчера, так что никакой необходимости являться в студию лично у меня не было, поэтому я только кивнула.

Ага, будет он ждать, как же. Это я буду ждать. Причем – весь день! Спасибо урокам, хоть было на что отвлечься.

Так что после ужина я прямиком отправилась в спортзал, заявив Боуеру, что ему лучше не присутствовать.

– Почему? Я смогу помочь, в случае чего.

– В случае чего я и сама справлюсь, – я вздохнула. – Нам с Тимом нужно найти какой-никакой общий язык, и в чьем-то присутствии сделать это будет сложнее.

Парень согласился, но провожал меня очень настороженным взглядом. В тот момент я подумала, что он тревожится обо мне.

Но мне действительно ничто не угрожало. Я уже умела укреплять тело до уровня, когда ни одно оружие – или магия – не могли причинить мне вред. В чем я не была уверена, так это сумеет ли Тим справиться с ненавистью ко мне, чтобы приступить к тренировкам.

Час ожидания прошел вполне продуктивно. Я успела позаниматься с конспектами и сделать разминку, когда мой тренер, наконец, появился.

Ни малейшего энтузиазма от предстоящего урока он не испытывал.

Да, это будет не просто.

– Для начала – спарринг, – заявил он с ходу. – Мне нужно знать, насколько ты безнадежна. И никакого самоусиления.

– Почему? – слабо возмутилась я.

– Потому что ты обязалась меня слушаться, – холодно ответил он и встал в стойку.

Я без особо энтузиазма сделала то же самое, понимая, что сейчас меня будут бить. Когда-то, во времена бурной молодости, я брала пару уроков самообороны, но на полноценные занятия у меня не было ни времени, ни денег. Но, даже будь я в прошлой жизни мастером боевых искусств, вряд ли это помогло бы мне в новом теле. А Тим… я наблюдала за ним во время физкультуры. Он был быстр и силен, так что шансов ему противостоять у меня не было ни одного.

Хотя первый удар я каким-то чудом умудрилась заблокировать. Но это не сильно мне помогло. Тим бил жестко, ничуть не уменьшая силу удара, и мои попытки увернуться от его кулаков были обречены на провал. Я оказалась не готова к такой боли, а потому растерялась и даже не попыталась прекратить избиение элементарным «хватит». А Тим, похоже, и не собирался останавливаться.

В какой-то момент, оступившись, я не удержалась на ногах после очередного удара и рухнула плашмя на спину. В глазах потемнело, и мне показалось, что парень меня сейчас просто добьет ногами. Но Тим сдержался. И я осталась лежать на полу, тяжело дыша.

– Это было обязательно? – прохрипела я, малость переведя дух и морщась от боли.

Наверняка синяки останутся.

– Мне нужно было узнать твой уровень.

– Мог просто спросить. Сразу бы сказала, что нулевой.

Со стоном я села и посмотрела на него снизу вверх.

– Спросить не так интересно, – презрительно изогнул губы он.

– Да, куда интереснее безнаказанно избить беззащитную девушку, – с сарказмом откликнулась я.

Взгляд парня сверкнул гневом.

– Если не нравится, ты всегда можешь отказаться, – напомнил он с плохо скрываемой злостью.

– Зато тебе нравится, как я посмотрю, – я тоже разозлилась.

Сказывалось разочарование. Почему-то мне казалось, что Тим не опустится до такого. Несмотря на амулеты, заставляющие его ненавидеть Риссу, он вел себя очень сдержанно, и я не могла не уважать его за это. Поэтому я и подумать не могла, что он использует выпавший шанс выместить на мне свою ненависть столь примитивным способом.

И, конечно, сейчас мне было больно и обидно, так что слова я не особо выбирала.

– А ты рассчитывала на что-то другое? – прорычал он.

Я отвернулась и мысленно досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Вдох-выдох…

Как же больно-то дышать.

Ладно, я столько усилий приложила, чтобы уговорить Тима согласиться меня тренировать, что просто глупо было бы поругаться в самом начале. Надо взять себя в руки и успокоиться. В конце концов, это мне надо, а не ему.

С кряхтеньем и стонами я поднялась на ноги и вздохнула.

– Слушай, Тим. Я знаю, что между нами произошло… только потому что мне об этом рассказали. Но я ничего не помню из того, что было до падения самолета. Я не знаю, почему я это сделала, и уж точно я сожалею, что тебе пришлось все это пережить. Возможно, с твоей точки зрения я действительно заслуживаю такого обращения. Но мне казалось, ты выше этого. Что даже ненавидя человека, ты не будешь получать удовольствие, избивая его. Только поэтому я обратилась к тебе. Я ошиблась?

– Тебе не кажется, что этот вопрос нужно было обсудить до подписания договора?

– Возможно. Но ты не хотел разговаривать. А у меня уже сложилось определенное впечатление, сомневаться в котором у меня не было причин.

Тим отвел взгляд. Не виновато – скорее, задумчиво.

– Ладно. Такое больше не повторится.

Извиняться он не стал.

Что ж, каждый имеет право на срыв.

– Тогда приступим к обучению?

Я тоже была готова сделать вид, будто ничего не было.

– Прежде чем перейти к практике, тебе нужно набрать форму, – ровным тоном сообщил он. – Укрепить мышцы. Все удары блокировать невозможно, и пропущенные удары не должны выбить тебя из колеи. Поэтому на занятиях для начала будут силовые упражнения, потом будем ставить базовые удары и защиту.

– Я могу усилить мышцы магией, – напомнила я.

– И, если на тебя нападет злоумышленник с антимагическим амулетом, окажешься беззащитной, – снизошел до объяснения в этот раз Тим. – Будешь использовать магию – прогресса не будет.

– Поняла, – я не стала интересоваться, насколько вероятно такое событие.

В конце концов, не слишком разумно во всем полагаться на магию. Особенно, если есть альтернатива.

Возможно, мои мышцы действительно слабо держали удар, но сказать, что тело у меня не тренированное, было нельзя. На тех тренажерах, которые назначил мне Тим, я занималась без проблем. Да, сложновато, но вполне мне по силам.

Сложности начались позднее, когда мы перешли собственно к рукопашному бою.

Потому что Тим вовсе не собирался сдерживать свое обещание.

Конечно, он не пытался снова меня избить, но решил, что с живым противником отработать базовую связку удар-защита будет эффективнее, чем просто в пустоту. Возможно, в какой-то мере он был прав, вот только – разумеется – мой удар он всегда блокировал, а его ответ мою защиту просто не замечал. И, конечно же, сдерживаться парень не собирался.

– Можно поаккуратнее? – в третий раз словив кулаком под ребра, прошипела я.

– В реальном бою ты противнику то же самое скажешь? – парировал безжалостно Тим.

И, хотя сильнее бить не стал, после десятка раз, когда под ребрами наверняка расплылся здоровенный синяк, мне уже казалось, что это именно так. Заблокировать его удар у меня не получалось, в то время как Тим без особых усилий отводил мой кулак в сторону.

Меня хватило на четверть часа, за которые я не достигла никакого прогресса. Может, кому-то покажется, что я рано сдалась, но у этого кого-то не набили огромный синяк, по которому продолжало беспощадно прилетать.

– Так ничего не получится, – я отступила вместо того, чтобы снова напасть.

– Это единственный способ обучиться, – возразил Тим.

– Серьезно? Моя защита не станет сильнее, если ты будешь ее постоянно пробивать. Ты же понимаешь, что глупо повторять одно и то же, ожидая разных результатов? Либо я физически этого не могу, либо делаю что-то не так.

– Разумеется, ты делаешь что-то не так, – сердито ответил он.

– Тогда почему ты не покажешь мне, как надо?

– Я показал. Твоя очередь сообразить, как это использовать.

Я всплеснула руками:

– Да вы издеваетесь тут все! Почему так сложно объяснить человеку, что он делает не так?!

– Потому что всегда лучше запоминается то, до чего дошел самостоятельно, – с издевкой ответил Тим.

Саботажник.

– А обязательно доводить удар до конца? – сердито осведомилась я.

– Боль позволяет лучше усвоить урок, – он садистски улыбнулся.

– Знаешь, я способна усвоить урок и без боли.

– Отказываешься от обучения? – поинтересовался он тут же.

– Нет, пользуюсь своим правом корректировать его методы, – я тоже улыбнулась.

Максимально мило.

– И каким образом?

– Я хочу, чтобы ты избегал причинять мне боль во время обучения.