Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Велл Матрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Еще один шанс

1. Вот попала так попала

Для того, чтобы смять бумагу, не нужно много усилий. Жаль, что нельзя избавиться от диагноза так же просто, как от того листа, на котором он напечатан. Я вздохнула и взглянула на небо.

Как же это все…

Кто бы мог подумать, что обычное недомогание может вылиться в это? Просто устала, просто возраст, просто нет времени посетить больницу – да и зачем? Усталость лечится отпуском, еще немного – и смогу себе его позволить, нужно лишь немного поднапрячься, и все будет.

Ничего не будет. Четвертая стадия, неоперабельная…

– Сожалею, но помочь можем только обезболивающими, – врач был вежлив, но совершенно равнодушен.

Не могу его в этом винить. За каждого переживать – и самому недолго попасть на место пациента.

– Сколько мне осталось?

– Полгода. Месяц. Несколько дней, – он пожал плечами. – Спрогнозировать невозможно.

Мне выдали диагноз, рецепт и отпустили с миром. И вот она я, неизлечимо больная, фактически умирающая, сижу на скамейке у больничных ворот и смотрю в небо. В голове ни одной мысли – или сразу столько, что я за ними не поспеваю. Наверное, надо плакать, биться в истерике, вопрошать в небеса – «за что?!». Но у меня нет никаких чувств. Даже надежды, что все это – какая-то ошибка.

Потому что ошибки нет. Все проверено и перепроверено несколько раз, у разных врачей. И, если поначалу держаться мне помогала эта надежда, то теперь я просто смотрю на облака и не думаю ни о чем.

Так странно. Всю жизнь я куда-то спешила, что-то делала, рвала жилы ради лучшего будущего, пахала, как проклятая, чтобы однажды позволить себе все то, о чем мечталось в нищей юности. Я откладывала жизнь до лучших времен, а теперь… жизнь закончилась. Лучшие времена никогда не наступят. И следует признать, что они никогда бы не наступили, даже будь я здорова. Я ведь уже не девочка. Разменяла пятый десяток, и до сих пор не обзавелась семьей. Ни любимого мужчины, ни детей – и уже вряд ли они могли бы появиться в моей жизни, отданной карьере. Мне даже некому завещать свой дом, заработанный с таким трудом – близких родственников нет, а о дальних я ничего не знаю.

Да меня даже похоронить некому. Разве что коллеги озаботятся… Не зря же я столько усилий вкладывала в работу. А ведь мою смерть компания вполне переживет, хотя и не без потрясений. И стоило оно того? Надрываться, плевав на здоровье, чтобы через пару недель уже все о тебе забыли?

Я снова вздохнула, поднялась со скамейки и шагнула в сторону открытых ворот. И в этот момент прогремел взрыв.

В глазах потемнело, меня подбросило в воздух и швырнуло на землю, я на какое-то время оглохла и ослепла, дезориентировавшись в пространстве, и закашлялась от забившейся в нос и рот земли.

Недавняя апатия слетела с меня, будто сдернутая взрывом, и навалилась паника. Что происходит? Что взорвалось? Куда бежать, как спасаться? Пусть я умираю, но я совсем не хочу умирать раньше времени!

Откашлявшись, я встала на четвереньки и тряхнула головой, прогоняя звон в ушах и темноту в глазах. Это помогло, и я сумела осмотреться.

Увиденное заставило меня застыть в ступоре.

Больницы не было. Не в том смысле, что ее разнесло взрывом или что-то вроде того. Нет, ее тут никогда не было. Потому что вокруг меня стеной стояли деревья – высокие и мощные, явно растущие не один десяток лет. Я была в лесу! В натуральном, чтоб его, лесу! А еще часть деревьев была повалена – явно тем самым взрывом, который я услышала…

А источником взрыва оказался самолет, потихоньку горевший у меня за спиной. Рухнувший посреди непонятно откуда взявшегося тут леса самолет!

Что происходит вообще?!

Я бы подумала, что это какая-то галлюцинация, вызванная умирающим мозгом, но для галлюцинации все было каким-то уж слишком реалистичным. Хотя откуда бы мне знать, как ощущаются глюки? Я с этим никогда не сталкивалась.

Снова тряхнув головой, я попыталась подняться на ноги, но меня повело в сторону, от чего я снова чуть не упала. И в этот момент я заметила, как из самолета выливается характерная жидкость. Топливо. И течет оно прямиком к огню.

Ой-ой.

Скоро здесь все рванет, и второй взрыв я точно не переживу. Надо бежать.

Подстегиваемая близкой опасностью, я умудрилась вскочить на ноги, но и пары шагов сделать не успела, споткнувшись… обо что, я поняла, только чуть не рухнув на тело юноши, которого я умудрилась не заметить, слишком впечатленная местом, где внезапно очутилась, и самолетом, готовым вот-вот взорваться.

Юноша был жив – он застонал, когда я на него чуть не свалилась – но без сознания, потому что глаз так и не открыл.

И снова ой-ой.

Если убегу, парень погибнет. Слишком близко к самолету. Если попробую утащить его на себе, скорее всего погибнем вместе. Хоть и молоденький, парень выглядел крепким и тяжелым. Прямо как моя судьба.

Ну ладно.

Ждать помощи некогда, как и беречь незнакомца. Лучше выжить с переломанным позвоночником, чем однозначно погибнуть, не так ли? С такими мыслями я подхватила парня за ноги и поволокла его за собой – поглубже в чащу, подальше от готового рвануть самолета. Понятия не имею, откуда у меня взялись силы, если еще минуту назад я едва шевелилась от контузии, но от самолета мы удалялись довольно бодро.

Конечно, меня тревожила мысль, как я буду убегать от пожара, вызванного взрывом, особенно с таким довеском, но я эту мысль гнала, как Скарлетт О’Хара тревогу. Я подумаю об этом после, сейчас главное – уйти как можно дальше.

Взрывная волна мягко толкнула меня в спину, я покачнулась, но устояла на ногах. И обернулась на глухой взрыв где-то позади… далеко позади. Сквозь деревья я рассмотрела всполохи огня, взметнувшегося вокруг злосчастного самолета, но, сколько бы я не вглядывалась, огонь не приближался. Видимо, ветер дует в другую сторону, хотя тут, под кронами, никакого ветра я не ощущала. Похоже, я выбрала правильную сторону для бегства. Буду надеяться, что ветер направление не изменит.

И все же, как я умудрилась так далеко убежать? Да еще и парня на себе унести. Прошло всего ничего времени, а мы достаточно далеко, чтобы до нас дошли только отголоски взрыва. Не то, чтобы я против, но как-то странно.

А, кого я пытаюсь обмануть? Я же вообще не понимаю, что вокруг меня происходит! Я сошла с ума? У меня предсмертные галлюцинации? Как в один миг можно из больничного парка переместиться в какой-то лес к какому-то взрывающемуся самолету?!

Так, отставить панику.

Может, парнишка сможет объяснить? Что я, зря его спасала?

– Эй, – я похлопала мальчишку по щеке.

И снова застыла, в очередной раз шокированная.

Рука, касающаяся чужой щеки, не была моей. Я чувствовала ее как свою, двигала ею, как своей, но это была совершенно незнакомая мне рука. Более узкая, более изящная, с длинными тонкими пальцами изумительной формы – у меня таких никогда не было. Тут даже не про пианистку думаешь, а про принцессу какую-нибудь. Никаких знакомых шрамов, следов от колец, морщинок, естественных для женщины моего возраста. Руки были молодыми и красивыми, так что я несколько минут просто бездумно смотрела на них, всяко разно крутя. А потом до меня дошло. Если руки поменялись, то что с остальным телом?

Разумеется, я бы сразу заметила разницу, если бы не контузия от первого взрыва, творящийся вокруг дурдом и отчаянное бегство от опасности. Куда более важные вещи, которыми можно оправдать мою невнимательность к собственной внешности, разительно отличавшейся от моей привычной.

Во-первых, одежда. Я всегда ношу деловые костюмы, и визит в больницу не стал исключением. Но теперь на мне – легкомысленная курточка, короткая рубашка под стать и модно зауженные брючки, какие я никогда в жизни не носила. Все – грязное, что не удивительно. И полусапожки на шпильке – как я ноги в такой обуви не переломала? Ноги, кстати, стройные. Не мои. Как и все тело.

И это во-вторых. Где моя грудь твердого второго размера? Где мой животик? Мои бока, бедра и вот это вот все? Мои родинки и шрамы, мои морщины и несовершенство?

Вместо всего этого – изумительная подтянутая фигура, большая упругая грудь, плоский живот и бархатная кожа без единого изъяна.

Кошмар.

Я в теле юной красотки. С лицом тут, наверное, тоже все в порядке, хотя не возьмусь судить. Зеркала под рукой нет.

Я пощупала волосы и распустила пучок, в который они были убраны. Ого!

Ого-го-го-го, какой цвет! Молочно-белый, с едва заметным солнечным оттенком, но без отчетливой желтизны, от которой мне никогда прежде избавиться не удавалось. А какая текстура! Тяжелые, гладкие – чистый шелк! И это все – мое?

Кошмар-кошмар. Что со мной случилось? Определенно, это галлюцинации. Мозг умирает и подсовывает мне картинки того, о чем я всегда мечтала.

Хотя…

Я торопливо убрала волосы в небрежный пучок и снова склонилась над парнишкой.

– Эй, очнись, – я снова похлопала его по щекам.

Мое или нет, но тело ощущалось естественно, так что я решила отложить эту проблему на потом. Сначала надо разобраться, что вообще вокруг происходит.

Юноша застонал, поморщившись от боли, его ресницы дрогнули и глаза приоткрылись.

– Рисса? – хриплым голосом прошептал он.

– Чего? – опешила я, тряхнула головой и вернулась к насущному: – Ты знаешь, где мы?

– Это запретный лес между Вайми и Турунганом, – через силу ответил он.

Хм. Хорошо, я его понимаю. Плохо, я его не понимаю. Что за запретный лес? Заповедник, что ли? А вайми и турунган – это что? Какие-то названия?

– Как мы сюда попали? – продолжила допрос я, решив, что подробности уточню позднее.

– Ты не заметила? – он криво усмехнулся, тут же поморщившись от боли. – Самолет упал прямо посреди маршрута.

М, подождите-ка. Мы летели на самолете? Этот парнишка – и та красотка, в теле которой я очутилась? А как эти двое выжили тогда? Нет, понятнее не становится.

Впрочем, теперь к версиям о сумасшествии и галлюцинациях добавляется еще одна. Мое сознание каким-то образом перенеслось в тело неизвестной девушки. Хм. А что с ее сознанием? Вселилось в мое тело? Погибло?

Не тот вопрос, на котором следует сейчас сосредоточиться.

– Нас будут искать? – спросила я у парня.

– Нет, – коротко ответил он.

Неожиданно.

– Почему?

– Никто не подумает, что мы выжили. Не здесь.

– А как же – собрать тела? Достать черный ящик?

Взгляд у парня стал каким-то недоверчивым. Словно я вдруг заговорила на другом языке.

– Мы в запретном лесу. Никто в своем уме не будет рисковать. Тем более ради тел, которые сожрут уже в ближайшие часы.

– А что, здесь водятся… кхм… дикие животные? – наивно поинтересовалась я.

Ну да, раз уж тут заповедник, то и хищники могут водиться. Неприятненькое открытие.

– Монстры, Рисса. Какие дикие животные в запретном лесу? – он закашлялся и закрыл глаза.

– Монстры? – тупо переспросила я. – Эй, что ты имеешь в виду под монстрами? Эй!

Похоже, разговор парнишку утомил и продолжать его он уже не мог.

– Какие еще монстры? – пробормотала я, подождала немного ответа и снова похлопала парня по щекам: – Ну же, очнись!

Он вздрогнул и все-таки открыл глаза.

– А?

– Как нам отсюда выбраться?

– Никак. Мы умрем, – равнодушно ответил парень.

Я всплеснула руками от возмущения. Это что за пессимизм, а? С самолета выпали – не умерли, а сейчас вдруг умрем? Нет-нет, я не согласна.

Я не хочу умирать. Если вдруг это тело – здоровое, значит, у меня появился шанс на новую жизнь. И я не собираюсь его упускать. Я выберусь из этого запретного леса, и никакие монстры мне не помешают!

– Так, давай вот без этого. Мы еще живы, и я намерена сделать все, чтобы это так и осталось.

– Ты что, не понимаешь, куда мы попали? Из запретного леса не выбраться. У нас нет оружия, припасов, я ранен, ты беспомощна. У нас нет ни единого шанса. Мы даже не знаем, куда идти!

– И что теперь, лечь и лапки сложить в ожидании этих твоих монстров?

– А что нам остается? – с горечью прошептал он.

– Бороться и искать, найти и не сдаваться, – процитировала я классика.

Парень ничего не ответил, снова закрыв глаза. На этот раз я решила его не будить. Пусть отдыхает. Крови на нем нет, значит, повреждения внутренние. И, поскольку лечить мне его нечем, даже если бы я умела, то хоть тревожить лишний раз не буду.

Если нас не будут искать, то оставаться на месте – не вариант. Нужно идти к людям за помощью. Но куда? Лес густой, признаков человеческого жилья никаких нет.

Так. Как там сказал мой спутник? Самолет упал посреди маршрута? Еще бы уточнил, какая протяженность у маршрута…

Я покосилась на парня и снова решила не будить. Пусть отдыхает, ведь его слова мне точно не понравятся.

Продолжаем размышлять.

Допустим, самолет упал, как летел. Значит, надо двигаться в сторону его носа или хвоста.

Звучит как план, если допустить, что бежала я от взрыва перпендикулярно борта. Нужно лишь повернуть налево или направо и идти прямиком к одной из конечных точек маршрута.

Только вот у меня топографический кретинизм, и, скорее всего, я уже сто раз сбилась с прямого пути. И еще столько же собьюсь. Но другого-то плана нет. И это точно лучше, чем идти куда глаза глядят и в конце концов наткнуться на пожар.

Я снова посмотрела на своего нечаянного спутника, размышляя, а с ним-то что делать? Парень – обуза. Без него мои шансы выбраться из леса выше, потому что я смогу двигаться быстрее. Но.

Что это за запретный лес? Что тут за монстры? Я ничего не знаю о том, что меня окружает. А он – знает. И, если отключит эту свою пластинку насчет неминуемой смерти, то наверняка будет полезен.

Ой, да кого я обманываю? Я не могу его бросить, не после того, как волокла на себе, спасая от взрыва. Да и… могла бы бросить, там бы и оставила.

Но, разумеется, волочить его за ноги не стоит.

Я огляделась в поисках подходящих веток. Когда-то давным-давно на уроках ОБЖ нам рассказывали, как сделать самодельные носилки из подручных материалов. Кто ж знал, что однажды мне это пригодится?

Выбрав подходящие ветки и освободив их от лишних сучков, я сняла свою легкомысленную курточку, аккуратно высвободила спутника из его куртки и сконструировала из всего этого подобие носилок. Получилось что-то вроде волокуши, куда я парня и уложила. Не без труда, хочу сказать. Парень тяжелый, а я старалась быть аккуратной. Управившись с делом, я немного отдохнула, затем подхватила носилки с одной стороны – вторая волочилась по земле – и двинулась в заранее выбранном направлении.

– Ну, что, почапали? – пробормотала я и сама удивилась, откуда вылезло это слово.

Наверное, со времен того ОБЖ.

Если поначалу я была твердо уверена в успехе (к успеху шла, да-да), то с каждым метром и с каждой минутой пути моя уверенность понемногу таяла. Волна адреналина, которая помогла мне убежать от самолета и спасти парня, постепенно сходила на нет, и на меня медленно наваливалось пережитое. Я ведь, на секундочку, выпала из самолета и каким-то загадочным образом осталась жива. Но без последствий такое, естественно, обойтись не могло. И, не замеченные под воздействием адреналина прежде, многочисленные ушибы начали болеть, как и мышцы, забитые усталостью. Контузия отзывалась головной болью, но хуже всего была жажда. Под кронами деревьев, пронизанных солнцем, властвовала духота. С меня градом катился пот, во рту пересохло, и вскоре все мои мысли сосредоточились на одном.

Вода. Где добыть воду?

Беспокойство о произошедшем отошло на второй план. Подумаешь, очутилась в чужом теле, в неизвестном лесу, кишащем монстрами, в компании бессознательного гражданина, которого приходится буквально волочь на себе…

Я пить хочу! Как же сильно я хочу пить. Просто водичку, прохладную, чистую водичку! Все бы отдала за один глоток.

Слишком сосредоточенная на жажде, постоянно осматривающаяся в поисках хоть чего-то, похожего на ручей, я сразу заметила их – источающие сок стволы незнакомых деревьев.

Когда-то в детстве я пила березовый сок, и теперь была готова повторить это и не с березой. Но, к счастью, немного благоразумия во мне осталось.

– Эй, очнись, – я похлопала спутника по щеке, дождалась, пока он откроет глаза и кивнула на деревья: – Этот сок можно пить?

– Нет, – он покачал головой. – Это запретный лес, здесь все отравлено.

– Да ты гонишь… – я расстроилась.

Мягко говоря.

– Но вон там, видишь, кусты? Это велезия, они растут недалеко от воды. Скорее всего, в той стороне есть источник, – прошептал едва слышно парень.

Вот, это другое дело! У меня даже второе дыхание открылось, я снова подхватила носилки и потопала к указанным кустам. Далековато, да и воду точно искать придется, но бросить своего беспомощного спутника одного, ожидать моего возвращения, я не могла. Не найду ведь потом.

К счастью, парень оказался прав. И, продравшись сквозь заросли, я увидела небольшой родник и берущий от него начало ручеек.

Вода! Водичка, родненькая, как же я о тебе мечтала!

Я пила жадно, казалось, не в состоянии утолить жажду, и вкуснее воды никогда не пробовала. Ну, и умылась заодно. И, только напившись, вспомнила, что недавно говорил мой спутник.

– Эй, ты не спишь? А вода тут тоже отравленная?

– Нет. Воду пить можно, – он облизал сухие губы, и мне стало стыдно.

Я помогла парню добраться до родника и напиться. А когда смыла с него грязь, обнаружилось, что мой спутник не только очень молод, но и очень красив. Вот прям аристократически красив. Как будто кто-то селекцией специально занимался в погоне за совершенством. Разве что изможден и бледен. Но тут нечему удивляться, повреждения дают о себе знать. Но каков красавчик, а. Нет, точно нельзя его бросать на произвол судьбы.

А жизнь-то налаживается, хе-хе. Нет.

Увы, жажда была главной, но не единственной проблемой. И если ее мы решили, то что делать с двумя другими – голодом и усталостью – я пока не знала. Впрочем, есть еще особо не хотелось, но вот от одной мысли, что надо встать и куда-то идти, у меня начиналась нервная дрожь. Но и на месте оставаться страшно. Монстры же. Подкрадутся, и поминай, как звали.

Нет, знай я точно, что через сотню-тысячу метров мы наткнемся на людей, я бы взяла себя в руки и продолжила путь, плюнув на усталость. Вот только никакой такой гарантии у нас нет, и дорога из леса займет не пойми сколько времени. Моей выносливости просто не хватит, если совсем не отдыхать.

Ладно.

Поскольку воду нам запасать некуда, а день уже начал клониться к вечеру, я сочла, что здесь место для отдыха ничуть не хуже любого другого. А силы в любом случае надо восстанавливать. Поэтому я принялась за обустройство ночлега.

Подбадривая себя близящимся отдыхом, я устроила из дерева, веток и носилок подобие шалаша, натаскала листьев для лежанок, а заодно окружила импровизированный лагерь кольцом из сухих листьев и мелких веток. Если кто подберется близко – зашуршит, и мы проснемся. И, даже может быть, успеем что-нибудь сделать для своего спасения.

Ничего лучше моя бедная голова выдать уже не смогла.

Закончив с приготовлениями, я помогла своему спутнику устроиться, прилегла рядом – и просто отрубилась.

2. Через лес

«Приснится же такое».

Я проснулась, вспоминая красочный и очень реалистичный сон. А затем поняла, что что-то не так, и открыла глаза.

– Блин, это не сон… – пробормотала я, обнаружив себя лежащей на листьях в импровизированном шалаше.

Судя по тому, что уже светло, а мы еще живы, ночью нас съесть никто не пытался.

Отлично.

А вот что не отлично – так это усилившееся чувство голода и ломота во всем теле от ночевки фактически на голой земле. Впрочем, сил мне сон добавил, даже несмотря на это.

Что ж, значит, пора вставать, заглушить голод водой и продолжать путь.

Но, стоило мне пошевелиться, как я услышала низкое рычание. Источником его служили три... ну, скажем так, существа.

Они выглядели так, словно на гигантского паука попытались натянуть скин собаки, а потом решили заменить шерсть на чешую. А голову воткнуть на середину спины. А пасть поместить туда, где должна быть шея.

Брр. И впрямь монстры какие-то. Хм, вот чую я, что они еще и агрессивные.

– Эй, просыпайся, – я стукнула своего спутника по груди.

Поскольку незваные гости стояли у края охранного круга из листьев и не пытались на него ступить, я подумала, что у нас есть время обсудить, как от них избавиться. Того, что произойдет дальше, я совсем не ожидала.

Парень, пластом пролежавший на носилках весь вчерашний день, вдруг взвился, вскочил на ноги и бросился на монстров. Настолько быстро, что я не успела никак отреагировать и просто смотрела, выпучив глаза, как он кромсает врагов неизвестно откуда взятым мечом.

– Э… – на все про все у него ушло меньше минуты. – Это что сейчас такое было?

А парень вернулся в шалаш – и рухнул, словно его отключили.

Не дождавшись ответа, я потрясла его за плечо:

– Ты издеваешься? Ты, оказывается, не только ходить можешь, но и сражаться?!

– Нет, – простонал он. – Это… кратковременный эффект. Результат взаимодействия усиления семьи Аберэ и вооружения семьи Боуер. Но… цена… высока…

– Чего? – опешила я, слушая его прерывистую речь.

Ничего не поняла. Какое усиление? Какое вооружение? Какие семьи, о чем он вообще?

– Я ранен… откат ухудшает мое состояние… – по-своему понял меня парень.

– Так ты умеешь себя усиливать ценой здоровья? – предположила я.

– Нет. Ты умеешь.

Ага. Угумс.

Ладно, я не глупая малолетка, и, если туплю, так это от стресса. Все просто. В семье моей предшественницы умеют усиливать человеческий организм. Ничего особенного, просто магия.

Просто, чтоб ее, обычная магия.

Вот как здорово, я не только в чужое тело попала, но и в чужой мир. Кра-со-та же.

Нет.

Хотя, чему я удивляюсь? Одно выживание при падении самолета чего стоит. И вообще, с момента взрыва вокруг меня не было ничего нормального. Стоило догадаться… если бы дала себе время подумать. Просто как-то не до этого было.

Да и сейчас все еще не до этого.

– Что ж… в таком случае будем тебя беречь на случай особо опасных монстров. Будешь как последний из Бруннен-Джи.

Парень из, очевидно, семьи Боуер промолчал, опять потеряв сознание. Я вздохнула и принялась собираться в дорогу. Разобрала шалаш, напилась вдоволь и даже больше, размялась, выбрала себе из веток подходящую дубинку на случай встречи с монстрами и снова разбудила спутника:

– А мясо монстров можно есть?

– Нет, – ничуть не удивил меня он.

– А воду почему можно пить, если остальное все отравлено? – не отставала я, помогая парню напиться впрок.

– Рисса, это вода. Она не подвержена магическому заражению. Как и земля. Как воздух и огонь. Все остальное – заражено.

Рисса… видимо, так звали прежнюю хозяйку тела. Рисса Аберэ. Что ж, пока эта информация мне ни к чему. Но будем знать, да.

Да и все равно, нашинкованные монстры выглядят крайне неаппетитно. Или я еще недостаточно оголодала.

Уложив парнишку на носилки, я немного подумала и пошла вдоль ручья. Конечно, риск встретить монстров возле воды выше, но, с другой стороны, нам без воды не выжить, и не факт, что получится найти другой ручей. А жажды мне и накануне хватило. К тому же, ручей может привести нас к реке. А где река – там и люди.

Как-то так.

По крайней мере, буду на это надеяться. Что еще мне остается?

Солнце поднималось все выше, а я плелась вдоль ручья черепашьим шагом. Быстрее не получалось – вокруг обильно росли кусты, а носилки проваливались в мягкую влажную землю.

– Измученный дорогой, я выбился из сил, – озвучила я очередную цитату, останавливаясь на короткий отдых. – Да уж, даже волков кормят, одни мы бедные-голодные… Же не манж па сис жур… Хотя нет, это рано еще. Хорошо, что ты спишь, приятель, иначе бы вопросы возникли.

Наверное, разговоры с самим собой – плохой симптом, но мне это помогало держаться. Потому что мне было страшно. Монстры, магия, голод, умирающий мальчик рядом – все это давило на психику, и, стоит поддаться, все, что останется – это лечь и покорно ждать смерти. Но я готова бороться за жизнь любыми способами. Даже ценой душевного здоровья.

Хотя что бы и не поговорить с умным человеком, да еще таким понимающим. Хе-хе.

Если накануне я была готова отдать все за глоток воды, то сегодня уже к середине дня смотрела на ручей с отвращением. Мало того, что тут сложно идти, так еще столько воды выпито, что чуть не в горле булькает. А что поделать, если это единственный способ приглушить голод. Спасибо, хоть такой есть… жаль, организм не обманешь.

Эх, хорошо пареньку – лежит себе на носилках, ни о чем не беспокоится, голода не чувствует. Помирает, правда. Но ничего, если выйдем к людям, поди подлатают. Раз уж здесь есть магия, может, и лечить нормально умеют? Безо всяких – сорян, неоперабельно.

Откуда вылезло это «сорян»? Нет, точно с ума схожу.

Я посмотрела на небо, пытаясь определить, сколько прошло времени. Может, пора будить мальчика – пусть хоть водички попьет.

От воды он не отказался, но, когда я уже собралась двигаться дальше, в кустах затрещало.

На берег ручья выпрыгнула новая тварь. Этот монстр был крупнее предыдущих, массивнее и решительнее. Я только успела схватить свою дубинку, а он уже прыгал на меня. У меня даже размахнуться возможности не было, хотя вряд ли бы это помогло. Поэтому я просто ткнула дубинкой в морду этого… оно было похоже на шар на ножках, перед которого обозначала приплюснутая морда с огромной пастью с чернеющим над ней одним огромным глазом.

Челюсти твари перекусили дубинку с одного раза. Но, пока монстр выплевывал откушенную часть палки, я успела со всей силы хлопнуть себя по груди, мысленно пожелав усилиться, и всадить обломок своего нехитрого оружия прямо в монстрячий глаз.

Конечно, я ничего не знаю о физиологии монстров. Возможно, мозг у этой твари где-то внутри шарообразного тела, если он вообще есть, и в зрении оно не особо нуждается.

Вот только выбора у меня не оказалось.

Собственно, больше целиться было некуда – круглую тушку монстра покрывала прочная костяная броня, усыпанная острыми шипами.

Я надавила сильнее, и тварь обмякла. Все-таки я правильно прицелилась.

И усиление реально работает.

– А ты… вовсе не… беспомощная, – прохрипел мой спутник, наблюдавший, оказывается, за этой короткой схваткой. – Думал, все, конец нам.

– Не переживай. Поживем еще! – бодро откликнулась я.

– Не злоупотребляй, – посоветовал парень, закрывая глаза. – Плата…

– Ага, ладно, – покладисто согласилась я.

Но моего ответа он уже не услышал. А я лишь плечами пожала – как отключать усиления, я не имела ни малейшего понятия.

Но звучало тревожно. Скорее всего, усиление потребляет энергию, восполнить которую самым простым способом – через пищу – я не могу. И чем это грозит? Организм будет есть сам себя? Или я просто в какой-то момент упаду, отдав все силы?

Так себе перспектива. И ведь не спросишь – вряд ли мальчик разбирается в тонкостях магии чужой семьи. А если и разбирается, то на этот разговор придется тратить силы, которых может не хватить на что-то более важное. Неспроста ведь парень очухивается после того, как я к нему прикоснусь.

Сложно. Как это контролировать? И что будет, если не контролировать?

Ладно. Разберемся по ходу дела.

С сожалением посмотрев на ядовитое мясо, я впряглась в носилки и пошла дальше. После усиления шагалось легче, и, хотя голод усилился тоже, я понадеялась, что эффект сохранится еще какое-то время. Желательно – длительное. А лучше – до конца нашего путешествия. Счастливого, разумеется.

Люблю хэппи энды.

Жаль, жизнь на них не очень щедра. И всегда все заканчивает смертью.

Все-таки усталость давала о себе знать, отравляя мысли пессимизмом.

Впрочем, поводов для оптимизма тоже хватало. Наша скорость заметно возросла, а маленький ручеек уже ближе к вечеру вывел нас к более крупному потоку. Еще не речка, но весьма полноводный ручей, способный вывести к полноценной реке. Уж в землю точно не уйдет. Да и идти стало легче – у этого ручья берег был значительно суше и свободнее.

Живем.

К ночлегу я решила приготовиться засветло, хотя опыт в обустройстве лагеря уже имелся. Но вот материалы еще следовало найти, чем я и занималась до самых сумерек. И, прежде чем завалиться спать, порадовалась, что монстры нас сегодня больше не беспокоили.

Хотя это странно. Мы – довольно легкая добыча, но за день было только два нападения. Не то, чтобы я против, но как-то подозрительно это.

С этой мыслью я и уснула, практически в тот же момент, как легла. Увы, утро не подарило мне блаженных мгновений иллюзии того, что я дома. Проснулась я, уже осознавая, где я и в каком положении.

Плачевном, хочу сказать. Желудок уже болел от голода, мышцы ныли, я чувствовала себя разбитой. Вот только жалеть себя было некогда.

Потому что у нас снова были гости в виде трех паукособак, а я накануне так умаялась, что даже примитивной дубинкой не обзавелась взамен утраченной. А значит, придется тревожить парнишку Боуера.

– Эй, очнись, – похлопала я его по плечу.

Мой спутник открыл глаза, и я указала ему на монстров. К моему удивлению, он не стал вскакивать и мчаться их крошить, а просто вручил мне меч, внезапно появившийся в его руках.

– А я думала, только ты им можешь пользоваться.

– Для удержания… достаточно быть в сознании, – прошептал он.

М-да, совсем парню плохо. Но ничего. Вот выберемся к людям… только сначала с монстрами разберусь.

Разумеется, мне пришлось усилить себя, потому что иначе с тремя монстрами я бы не справилась. Но и так мне потребовалось больше времени, чем потратил на них мой спутник накануне. Чудо, что меня не ранили, хотя несколько раз к этому было весьма близко. Пронесло.

А вот что меня удивило – я не чувствовала отката от усиления. Мальчишка твердил о плате за заемные ресурсы, но после вспышки бодрости я не чувствовала никакого ухудшения. Это настораживало, но что я могла изменить? Следовало пользоваться преимуществом, пока оно имелось. И я пользовалась.

По дороге к усилению пришлось прибегнуть еще дважды, когда на нас нападали новые монстры. К счастью, я успевала услышать их приближение и разбудить Боуера, чтобы получить оружие. А когда я пыталась отдышаться после схватки со вторым чудовищем – да-да, даже с усилением, мощная была тварь – парень вдруг сказал:

– Брось меня. Я обуза. Без меня у тебя больше шансов.

– Я знаю, – удивленно посмотрела я на него. – Думаешь, я дурочка и не понимаю очевидных вещей? Но мы с первого класса вместе, – тьфу ты, ну откуда это-то всплыло? – То есть, мы вляпались в это вместе и выберемся тоже вместе. Я тебя не оставлю.

И на новом усилении я, подхватив импровизированные носилки с парнем, чуть ли не побежала дальше.

В этот день мы, по ощущениям, прошли значительно больше, чем накануне, но на ночлег я остановилась так же засветло. И все повторилось – крепкий сон, никем не потревоженный, и три паукособаки у границы охранного круга поутру.

Я даже подумала, что это те же самые монстры, которых мы уже дважды убивали – собираются, склеиваются, восстанавливаются и преследуют нас… зачем-то. Может, умирать любят?