Текст книги "Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма"
Автор книги: Велимир Хлебников
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Михаил Васильевич!
Начинаю повесть о моей ошибке. Я считал, что 15-го будет морская битва. Ее не было. Ошибка моя состояла из нескольких частей:
1) Допущение, что отдельная война повторяет вековые времена до нее; так перед умирающим, по распространенному поверию (я не умирал), мелькает вся его жизнь.
2) Допущение, что для морской войны 1914 года нужно взять века борьбы Ислама с Западом с начала крестовых походов – 1095 год.
3) Допущение, что если будет найдено местное соответствие, то оно продолжится и дальше.
№№ Найденное соответствие
1-ый 1095 начало крест<овых> походов. 19 июля. Начало войны. 23 Гибель «Амфиона».
5 1099 взятие Иерусалима. 19 октября. Бой в Чили.
93 1187 Иерусалим взят Саладином. Гибель «Монмута», «Годгона». 15 октября. Бой с «Жемчугом».
89 1183 Саладин завоевал Месопотамию. Гибель «Итаро», «Каташихо». 9 сентября. Гибель «Кресси», «Гока» и «Абукира».
1146 Разрушение Эдессы Нур-Эддином.
Тот же ряд.
1. 1099 Христиане взяли Иерусалим.
1187 Иерусалим взят Саладином.
1180 Португальцы разбили мавров.
1110 Взят Сидон.
1189 Завоеван Сафед.
1196 Поход немцев в Палестину.
1183 Месопотамия завоевана Саладином.
1146 Разрушена Эдесса Нур-Эддином.
1118 Завоевана Арагония.
/
23 Гибель «Амфиона».
19 октября. Бой в Чили.
12 октября. 2 крейсера германских.
3 августа. «Зринья».
21 октября Гибель «Иорка».
28 октября. Гибель «Эмдена».
15 октября. Бой с «Жемчугом», «Итаро», «Каташихо».
9 сентября. «Абукир», «Кресси», «Гок».
11 августа. «Зента».
Опираясь на этот ряд, где победам Ислама отвечают морские победы немцев 19 октября, 15 октября, 9 сентября, я считал, что будут морские сражения в день, отвечающий взятию Иерусалима в 1244 году, т. е. 15 декабря.
Тогда бы великое сражение можно было бы предсказать для дня, отвечающего 1453 году, главному году Ислама.
Но 15 декабря сражения не было.
Следовательно, избранный мною путь ошибочен и никому не советуется идти по нему.
Вот рассказ про мое поражение.
Я лично радуюсь этому поражению, что оно сняло с меня какой-то груз. Я свободен после того, как понял ошибочный путь.
Любящий Вас В. Хлебников
Хорошо бы издать что-нибудь в пользу раненых?? Сборник или тетрадь. «Хрестоматию [Будийц]». Впрочем, у меня ничего нет.
После того, как я понял ошибку, я почувствовал, что сошел с мели.
65. Н. Н. Рябчевскому (Астрахань, 10 января 1915 г. – в Святошино, Киевской губ.)*С Новым годом! Всем от всех (тете Вере, Марии Николаевне, дяде Коле). Кланяюсь, жму ваши ладони, целую. Мы здоровы. Лучший сноп моих чувств пусть будет дан дорогой Марии Николаевне. Колю поздравляю с 17-й весной, лучшей в жизни. Основательно забытый я!
Шура изучает способы отдавания чести.
Цветок – залог союза трех: Индии + России + Ниппона.
66. М. Н. Рябчевской (Астрахань, 10 января 1915 г. – в Святошино, Киевской губ.)*Этот цветок – мой цветок (цветок Velimira Хлебникова). Он напоминает о людях старого Будды, о Ганге и Индии, «где люди с глазами-грезами и юноши любимы стрекозами». Он обручальное кольцо Индии на суровой руке русского Севера. Мысленно пусть наденет его знак каждая рука дружбы. Его я присылаю Вам, о Мария!
Вашему Днепру от Волги и седого Го-аспа.
Нежно любящий и помнящий Velimir Ганг Хлебников. Царица моря,
Ты склонила семью красных лепестков,
Безумно споря
С толпой восточных тростников.
67. М. В. Матюшину (Астрахань, 18 января 1915 г. – в Петроград)*Дорогой Михаил Васильевич!
Так как последний бой в Северном море с поврежденным «Лайоном» и гибелью «Блюхера» 11 января и «Газелла» на Рюгене своими плечами великана несут на себе камни учения о том, что морские бои войны 1914 повторяют борьбу Европы и Асцу (Ислама), начиная с 1095 года, – именно бой «Блюхера» и «Лайона» 11 января отвечает 1271 и 1270 году последнего крестового похода, то это вновь дает мужество ждать большого морского сражения через 20 <дней> после 11 января, именно
30 января или 1 февраля, с исходом благоприятным для немцев. В 1291 пала Акра, последний оплот христиан в Палестине; соответствующий ему день ложится на 31 января. Самый большой бой через 162 дня после 31 января, крупный через 95 после
31 января и несколько промежуточных.
Если 31 января или 30 будет крупный морской бой, то очертания войны на море будут освещены этим учением достаточно ясно.
Если бы для 31 января сбылось это предсказание, то стоило бы немедленно издать расписание морских боев с их исходом для тех и других враждующих сторон.
2 страницы.
Я изучаю <неразб.>.
В. Хлебников
Присылаю Вам лотос Каспия.
Хорошо бы летом из Перми на особой беляне устроить поход Аргонавтов за лотосом в Астрахань.
68. А. Э. Беленсону (Астрахань, март 1915 г. – в Петроград)*Многоуважаемый Алексей Эммануилович!
Вот весь рассказ: другого не мог прислать, другой не переписал; жду с нетерпением письма.
Остаюсь готовый к услугам
Ваш В. Хлебников
69. М. В. Матюшину (Астрахань, апрель 1915 г. – в Петроград)*Дорогой Михаил Васильевич!
Книжка издана с наибольшим вкусом из всех изданных «Журавлём». Хорошо, что в ней нет лишних страниц и что обложка лишена объявлений, – это всегда портит книгу.
Этим испорчена, например, книга «Новое учение о войне».
От Филонова, как писателя, я жду хороших вещей; и в этой книге есть строчки, которые относятся к лучшему, что написано о войне.
Словом, книжка меня порадовала отсутствием торгашеского начала. «Мировой расцвет» тоже очень хорошо звучит.
Мне очень нравится рисунок пещерного стрелка, олени, собачки, разорванные своим бешенством и точно не рожденные, и осторожно-пугливый олень.
Я продолжаю вычисления, но нового пока нет, а есть только большая стройность, если рассматривать события через 317 лет.
При этом я достиг сжатого способа изложения, так что еще шаг и черновик будет готов.
Изучаю еще «Дневник Марии Башкирцевой». Он дает ключи к пониманию снов.
Жду мая.
Если хотите напечатать до мая литографированную (4–5 страниц) таблицу нашествий через 317 лет, то напишите мне, и я пришлю. Если почему-либо нельзя, то не надо.
Кстати, кто-то распространяет слухи, что мои сочинения запроданы Ал. Ел. Круч<еных>. Это очень грубая ошибка.
Ваш В. Хлебников
Для меня существуют 3 вещи: 1) я; 2) война; 3) Игорь Северянин?!!!
Зиму я провел очень скверно: в толпе, но в полном одиночестве.
Это только хитрый торгашеский город.
70. М. В. Матюшину (Царицын, 8 июня 1915 г. – в Петроград)*Дорогой Михаил Алексеевич!
Я в Царицыне; через два дня буду в Москве, с небольшими средствами. Не заедете ли Вы случайно туда? Пока мой адрес: до востребова<ния> М<осква> гл<авный> почт<амт>. Я сделал три небольших открытия, больше ничего. Бурлюков и Ко увижу. Асеева адрес утерял. Хорошо, если бы он случайно приехал в Москву и стал издавать. Буду сотрудничать.
71. Е. В. Хлебниковой (Москва, 11 июня 1915 г. – в Астрахань)*Здравствуйте заочно и чернильно.
Мой адрес: Москва, ст. Пушкино, Северн, жел. дор., дер. Акулова гора, дом Игнатия Шиманова, там очень хорошо и поправиться в две недели ничего не стоит.
От Царицына ехал чугункой.
Всем все. Никого не видел, и Шуру.
72. Семье Хлебниковых (Куоккала, 21 августа 1915 г. – в Астрахань)*Дорогие: все и около них!
Я в Куоккала, деньжонки получил, за что большое спасибо. Я купаюсь в море, точнее купался, пока было тепло. Еще что? бываю у местных представителей искусств и жду что-то? ратников 11-го разряда, кажется.
Здесь пробуду до 6-го сентября, тогда уеду в Москву.
Приключений больше не было.
Все было мирно, однообразно и скучно. Шуру я, стало быть, увижу довольно скоро. Надеюсь, что и в будущем вы будете верны добровольно принятым на себя обязательствам.
Шестого или первого сентября.
Фотографии еще не получил. Печатаю свои зимние работы. Имею множество неглубоких, поверхностных знакомств; наметил дороги к дальнейшим задачам из области опытного (через опыт, а не умозрение) изучения времени. Таким я уйду в века – открывшим законы времени. Пока же прилежно каждые первого <или шестого> числа высылайте обещанное.
Вот мои заклинания.
Я дорожу знакомством с семьей писателя Лазаревского. Старый морской волк с кровью запорожцев в жилах.
Все же Евреиновы, Чуковские, Репины какая-то подделка в конце концов как люди.
Учение о войне перешло в учение о условиях подобия двух точек во времени.
Здесь я чувствую определенный простор и достаточное пространство для того, чтобы расправить крылья каспийского орлана, и черпаю клювом моря чисел. О, полет белохвоста с Волги над Белоостровом!
Так говорил Заратустра.
Что делает Милица?
Анна Павловна?
Нина Павловна?
Зинаида Семеновна?
Лавр. Лавр.
Павел Алекс.
Павел…
Н…
Нижайший поклон всем, чьи имена ты, единый Боже, веси!
Я.
Дано в Куоккала 21 августа 1915.
73. В. В. Каменскому (Петроград, сентябрь 1915 г. – в Москву)*Дорогой Вася!
Я был очень плох и ходил на четвереньках, опоздал на поезд. У меня не было часов, я увлекся! И вот грубое нарушение законов дружбы. Прости это злое дело в Петроградских трущобах. В 1/2 8-го я бит.
Что делает повесть «Ка»? Получена ли она?
Гейша?
Всех приветствую.
И Самуила Матвеевича.
Завтра пишу себя в прозе.
400 строк стихов, от десяти – сто рублей??!!
Прошу рукописи ненапечатанные через месяц вернуть.
74. Н. Н. Асееву (Петроград, декабрь 1915 г. – в Харьков)*Я в Петрограде.
«Взял» в печати с субботы.
В 11 часов я был на Курском, но перекочевал, не желая платить за скорость, на Николаевский и в 12 уехал; ехал не очень плохо.
Мих. Вас. Матюшин пишет любопытную новую вещь. Маяковский весел, занят писанием от руки крохотной книжки с красными заглавными буквами.
Сегодня буду по делам в разных концах. Еще ничего не узнал. Комната была пустой все время, что неприятно.
Я радуюсь за «Взял». Второй сборник будет зваться «Еще Взял» (!).
Видел Шиманна (он старый знакомый Матюшина).
Целую, обнимаю всех; примчусь с книгами для последнего удара (удара пощады) в загривок старого разума.
Velimir
75. Д. В. Петровскому (Царицын, апрель 1916 – в Москву)*Король в темнице, король томится. В пеший полк девяносто третий. Я погиб, как гибнут дети.
Адрес: Царицын, 93-й зап. пех. полк, вторая рота, Виктору Владимировичу Хлебникову.
76. Н. И. Кульбину (Царицын, май 1916 г. – в Петроград)*Николай Иванович!
Я пишу Вам из лазарета «чесоточной команды». Здесь я временно освобожден от в той мере несвойственных мне занятий строем, что они кажутся казнью и утонченной пыткой, но положение мое остается тяжелым и неопределенным. Я не говорю о том, что, находясь среди 100 человек команды, больных кожными болезнями, которых никто не исследовал точно, можно заразиться всем, до проказы включительно. Пусть так, но что дальше? Опять ад перевоплощения поэта в лишенное разума животное, с которым говорят языком конюхов, а в виде ласки так затягивают пояс на животе, упираясь в него коленом, что спирает дыхание, где ударом в подбородок заставляли меня и моих товарищей держать голову выше и смотреть веселее, где я становлюсь точкой встречи лучей ненависти, потому что я [другой] не толпа и не стадо, где на все доводы один ответ, что я еще жив, а на войне истреблены целые поколения. Но разве одно зло оправдание другого зла и их цепи?
Я могу стать только штрафованным солдатом с будущим дисциплинарной роты. Шаги<стика>, приказания, убийство моего ритма делают меня безумным к концу вечерних занятий, и я совершенно не помню правой и левой ноги. Кроме того, в силу углубленности я совершенно лишен возможности достаточно быстро и точно повиноваться.
Как солдат я совершенно ничто. За военной оградой я нечто. Хотя и с знаком вопроса; я именно то, чего России недостает. У ней было очень много в начале войны хороших солдат (сильных, выносливых животных, не рассуждая повинующихся и расстающихся с рассудком, как с [калошами] усами). И у ней мало или меньше других. Прапорщиком я буду отвратительным.
А что я буду делать с присягой, я, уже давший присягу Поэзии? Если поэзия подскажет мне сделать из присяги [каламбур] остроту? А рассеянность? На военной службе я буду только в одном случае на месте, если б мне дали в нестроевой роте сельскую работу на плантациях (ловить рыбу, огород), или ответственную и увлекательную службу на воздушном корабле «Муромец». Но это второе невозможно. А первое, хотя вполне сносно, но глупо. У поэта свой сложный ритм, вот почему особенно тяжела военная служба, навязывающая иго другого прерывного ряда точек возврата, исходящего из природы большинства, т. е. земледельцев. Таким образом, побежденный войной, я должен буду сломать свой ритм (участь Шевченко и др.) и замолчать как поэт. Это мне отнюдь не улыбается, и я буду продолжать кричать о спасательном круге к неизвестному на пароходе.
Благодаря ругани, однообразной и тяжелой, во мне умирает чувство языка.
Где место Вечной Женственности под снарядами тяжелой 45-см. ругани?
Я чувствую, что какие-то усадьбы и замки моей души выкорчеваны, сравнены с землей и разрушены.
Кроме того, я должен становиться на путь особых прав и льгот, что вызывает неприязнь товарищей, не понимающих других достаточных оснований, кроме отсутствия ноги, боли в животе.
Я вырван из самого разгара похода за будущее. И теперь недоумеваю, что дальше.
Поэтому, так как я полезен в области мирного труда всем и ничто на военной службе, даже здесь меня признали «физически недоразвитым человеком». Меня давно зовут «оно», а не он.
Я дервиш, йог, марсианин, что угодно, но не рядовой пехотного запасного полка.
Мой адрес: Царицын, Военный лазарет пехотного запасного 93 полка, «чесоточная команда», рядовому В. Х.
В нем я пробуду 2 недели. Старший врач – Шапиро, довольно добродушный, <но строгий>.
Уважающий Вас и уже раз Вами вырученный (напоминание)
Велимир Хлебников 29 февраля в Москве возникло общество «317» членов. Хотите быть членом? Устава нет, но общие дела.
* * *
Если можете, Николай Иванович, то сделайте то, что нужно сделать, чтобы не променять поэта и мыслителя на солдата. Удивительно! в Германии и Гёте, и Кант были в стороне от Наполеоновских бурь и законы [среды] разрешали <им> быть только поэт<ами>.
В самом деле, в мирное время нас и меня звали только сумасшедшими, душевнобольными, благодаря этому нам была закрыта вообще служба, а в военное время, когда особенно ответственно каждое движение, я делаюсь полноправным гражданином. Равные права = равный долг.
Кроме того, поэты – члены теократического союза – подлежат ли они воинской повинности?
[Если можно, освободите меня из этого <…> Надеющийся В. Хлебников].
Здесь я буду всегда только штрафованным солдатом, – так мне враждебны эти движения, муштра. Там я могу быть творцом.
Где я должен быть?
Раз Вы избавили меня из одной беды. Во всяком случае я заклинаю Вас: вышлите заказным Ваш ответ; в комиссии врачебной, конечно, Ваше мнение будет иметь громадное значение. А эта комиссия способна улучшить мое положение.
Если Пушкину трудно было быть камер-юнкером, то еще труднее мне быть новобранцем в 30 лет, в низменной и грязной среде 6-й роты, где любящий Вас В. Хлебников.
Пришлите диагноз.
77. Е. Н. Хлебниковой (Царицын, май 1916 г. – в Астрахань)*Общее внимание! Насторожите ушки!
Горский уехал, а потому копию с аттестата и телеграфное уведомление 3-й гимназии, что я кончил гимназию, направить не на него, а на меня в полк.
Теперь волноваться особенно не следует: я был у помощника адъютанта и показал ему свои бумажки (прыг-скок); он сказал, что поставит меня на учет и что с такими бумагами я давно был бы в военном училище. Это хорошо. Я весь день перед этим пел Мальбрука: «О клэр дэ ля люннэ мон ами Пьеро» и первый раз за все время был воинственно настроен.
Таким образом: вы телеграфом 1) попросите послать мне в полк уведомление, что я в 1903 году кончил 3-ю Казанскую гимназию, – это первый спешный шаг, 2) попросите по телеграфу выслать мне в полк копию с аттестата – второй, менее спешный шаг. Как и метрику.
Пока же я своими мерами и шагами буду зачислен на учет.
До свидания. Извиняюсь за деловое письмо. Я ни разу не умывался здесь. В 93-й полк можно не посылать и не ехать.
78. Е. Н. Хлебниковой (Царицын, 17 мая 1916 г. – в Астрахань)*Я был на комиссии и назначен в Казань, в лазарет или госпиталь? на испытание перед новой комиссией. Кроме того, я получил из роты 20 рублей. Вот все новости. С Царицыном я на время расстаюсь, поеду на пароходе третьим классом, казенный счет, когда не знаю.
79. Е. Н. Хлебниковой (Царицын, 4 июня 1916 г. – в Астрахань)*Мой привет и искреннее восхищение перед быстротой и натиском писем, так благотворно повлиявших на мою судьбу. Стеценко говорил о письме к нему. Я две недели + две недели снят с креста военной службы, а мое положение короля первого на земном шаре государства времени сильно изменено в лучшую.
Я в мягком плену у дикарей прошлых столетий.
Писем давно не получаю. 1 посылку получил и 20 рублей. Больше ничего.
15 мая была комиссия и меня, по милости капитана Супротивного, назначили в Казань на испытание, «Казанский военный госпиталь». Но до сих пор я не отправлен.
Я много раз задаю вопрос: произойдет или не произойдет убийство поэта (больше – короля поэтов) Аракчеевщиной? Очень скучно и глупо. Вообще про Казань ходят самые мрачные слухи. Я ничего не знаю, как дальше. 25 мая один новобранец, астраханец, умер в строю.
Вышлите, пожалуйста, немедленно телеграфом 10 руб. Угол Предтеченской и Петровской, 7, Сильве Татлин, для меня. Денег нет, в полку задерживают.
80. М. В. Матюшину (Астрахань, август 1916 г. – в Петроград)*Дорогой Михаил Васильевич!
Что Вы поделываете? Я до 15 сентября на свободе, в отпуске, буду в Астрахани. Много изысканий о слове и числе. П, Л, Ш, Ч, Щ сделаны. Нужны ли Вам словесные глыбы? Проповедую общий сборник всех: и Крученых, и Маяк<овского>, и <неразб.>, и Бурл<юка>, и меня.
Письма не дошли (застряли). 10 книжек дошли, благодарю. Ураганный огонь изданий осенью. Издаете ли Вы что-нибудь? Послать что-нибудь Вам для изданий?
Синдикат издателей для ежедневной газеты.
Мир с тем<и>, с кем поссори<лся>, а то все в разброде. Я в Астрахани до 15 августа.
81. Е. В. Хлебниковой (Красная Поляна, Харьковской губ., начало сентября 1916 г. – в Астрахань)*Милая Катюша!
(Брэкекекс № 3). Ввиду того горячего внимания, с которым ты относилась к моим судьбам, я пишу это письмо.
Я около Харькова, живу в 12 верстах от железной дороги, в усадьбе среди плодового сада. Каждый день хожу за грибами, собираю белые и красные грибы, как дрова; мне очень хорошо, и я отдохнул лет за 10 за эти две недели; я сильно загорел и забыл, что где-то есть война, военная повинность, доктор Романович и проч.
Хозяева усадьбы мои друзья и Марсиане: Асеев, Уречин, сестры Синяковы. Я их люблю от всей души. Здесь очень мило.
Напишите, есть ли письма от Шуры?
Где Верёнок? итальянский суслик?
Вас я по присущей мне незлобивости прощаю и протягиваю отсюда обнимающие руки.
Синякова – известная художница.
О призыве? Будь, что будет.
Если вздумаешь прислать рубашку, то пришли еще:
1) фунт икры, 2) трубку для курения для меня и 1/4 ф. табаку, 3) рублей 20 на проезд.
«Нежно любящий тебя»!!!???
В. Хлебников
Присылаю «Трубу Марсиан», положи ее в сундук.
Напиши мне подробно, в чем заключаются мои отношения к вам? Каково положение дел и как ко мне отнесутся, если я буду призываться в Астрахани и где мне удобнее призываться?
Всех целую.
Мой адрес: Харьковская губ., станция Махнач Юго-восточных железных дорог, село Красная Поляна, дача Синяковых.
Заказным письмом посылать не следует, так как это удлиняет путь и усложняет.
Обнимаю вас и желаю всего хорошего.
Я, Velimir I, король времени
Не будьте злы!
Я давно забыл о всем злом, что вы сделали мне.
82. Н. Н. Асееву и Г. Н. Петникову (Астрахань, 19 сентября 1916 г. – в Харьков)*Дорогие Николай Николаевич и Григорий Николаевич!
Я был на одной комиссии и меня назначили в земскую губернскую больницу. Пока я в ней не был. Вот и все.
Я собрал для «Временника»: 1) Ил и ива. 2) 5 + п. 3) Договор. 4) Перечень согласных. 5) Приказ Земному Шару. 6) Стихи. 7) Письмо. 8) О АСЦУ. 9) Газеллу. 10) Присоединение к марсианам. 11) Рисунок «Барышня-Смерть». 12) «Семь крылатых».
Статья почти написана. «Ка» нет. Умоляю напечатать статью. Там страшно важные вещи + Н. Н. Асеев, напр., <одобрил>. Хотя она плохо написана. Но много содержания. Если это все будет напечатано, я вам буду высылать для «Временника» очередное творчество мелкими зарядами. Если нет, я отложу до поры до времени свои писания.
Тогда «Временник» обратится в лейб-вестник троих и будет расти и цвести, я же буду знать, куда посылать маленькие вещи, чтобы быть скоро отпечатанным.
«Труба Марсиан» очень удачна в смысле быстроты.
Жму руку.
Ваш Велимир.
Астрахань.
