Текст книги "Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма"
Автор книги: Велимир Хлебников
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
<Качели>*
Мы часто ощущаем, проходя тот или иной шаг по мостовой судьбы, что сейчас все мы, всем народом, опускаемся в какой-то овраг, идем книзу, а сейчас взлетаем кверху, точно на качелях, и какая-то рука без усилия несет нас на гору.
И тогда у целого народа кружится голова от ощущения высоты, внезапно открытой ему, точно человек на качелях взлетел на самую высокую точку над головой.
Эти вековые качели народов, – молитвенным служением им был храм, стоящий на площади каждой деревни, – бесхитростная любимая игра сел, языческий храм в виде двух столбов с доской, среди праздничной молодежи, следуют следующему правилу времени.
Ныряние наступает через естественные гнезда дней, в 3n единиц, после взлета; закат народа через 3n после восхода; окунание в ничто и жалкое прозябание через 3n лет после бурной мощи и подъема.
Аршином для большого полотна судеб служит одиннадцатая степень трех, или 485 лет.
Три в пятой – 243 дня – аршин малых переломов отдельной человеческой судьбы.
Можно проследить эти взлеты и паденья народов через 3n на досках прошлого человечества, на столетиях, уже прожитых им.
В пору подъема народам свойственно свое настоящее продолжать по касательной к кривой рока в будущее. Это источник самообманов и разочарований, смешных до жестокого. Время упадка напоминает, что касательная не передает своенравной природы кривой.
Можно быть недовольным убогостью словаря живых существ и приступить к существотворчеству.
Назовем существом А то, которое к прошлым и будущим векам человечества относится как к пространству и шагает по нашим столетьям, как по мостовой.
Его душа будет мнимой по отношению к нашей, и его время даст прямой угол по отношению к нашему.
Существо В то, которому наше малое кажется большим и великое – малым.
В главном уравнении мира у него будет отрицательный показатель степени, если у нас положительный.
Вселенная будет казаться пылинкой водорода, а пылинка – вселенной.
Ясно, что для него будет трудным действие сложения и близким – высшие действия.
Ему будут присущи те начала, которыми сделана вселенная.
<Кое о чем>*
Сохранились мысли Платона о браке. Согласно правилу этого мыслителя, жившего под очень синим небом, брак должен заключаться женщиной в 18 <лет>, мужчиной – в 37.
Но 38 дней = 18 лет; 38·2 = 36 лет. <Если> есть некоторая единица любви (показатель ее преломления в возрасте), она равна в скрепе:
где +1 для «мужа», −1 для «жены».
Эта единица пола отмечает степень прозрачности возрастов обоих разделов для луча любви. Слюда женской судьбы в два раза прозрачнее мужской.
* * *
Время есть великий источник равенства.
Опытный закон смерти отцов учения о <свободе>, взятых для изучения как подобные точки во времени, очень походит на закон казни <этими> людьми людей власти. Таким образом, знак равенства соединяет царей и противоцарей.
И друзей свободы, и друзей тирании время рассматривает как ряд подобных точек. Оно дает один и тот же закон подобных точек расстрелов царей самых могущественных государств и тихой смерти в своей постели отцов учения о равенстве.
* * *
Существует некоторая пещера чисел, где обитает единый закон времени, общий и для азбуки, и для небесных тел, и для судеб государств. Можно уже сейчас утверждать, что эта пещера находится в начале естественного ряда чисел, около порога отрицательных и положительных чисел. Там живет большой медведь времени.
* * *
Числа суть истинные судьи слов, языков и тяжб народов друг с другом.
Постройка человечества в одно целое, то есть нахождение общего знаменателя для <его> дробей, ладомир тел, который, к сожалению, слишком часто понимается только как ладомир желудков, как многочлен из голода и сытости, возведенных в степени и окруженных скобками, голода, одевшего на себя боевые доспехи уравнений, есть второй шаг. Он невозможен без ладомира духа, то есть одной священной и великой мысли, в которую превращались бы все остальные мысли. Но такая мысль дана нам в числе: число и есть такое объединяющее все мысли начало, «камень мыслителей» нового времени. Таким образом выступает истина. Волшебный камень народов немыслим без волшебного камня мыслей. Число и есть объединитель мира мыслей. Таким образом, сведение в один многочлен мира мыслей предшествует одночлену <человечества>.
* * *
Число есть единственная глина в пальцах художника <мысли>, из него мы волим вылепить голубокумирное лицо времени.
Лицо, о котором долго тосковало человечество, во всех своих грезах давних времен упорно думая о нем. Оно будет сделано из этой глины будущего!
Бросим, запорожцы созвездия, наши чайки на покорение пространств в черное море полночи! Вы, черноморцы ночи, не ваши ли чайки устремились в будущее?
Мы протянем основные законы веревками светостроя, соединив палубу Земного Шара и ось звезды Севера.
Пусть отныне плывет это судно.
Мы, моряки Земного Шара, будем плыть, озирая созвездия, <слушая> рев валов вселенной.
Наши законы не нуждаются в войсках.
Их нельзя нарушить, нельзя ослушаться: их можно видеть или не видеть.
Построим такие законы, чтобы положительная единица давала солнце, отрицательная – кровяной шарик.
Будем звонить веревкой кровяного шарика в колокол ближнего неба: дон, дон!
Мы вскрываем <радостно> темницу, в которой живет человек, из которой ему не дано выйти – темницу времени.
Палуба Земного Шара!
Да здравствует!
Малые небеса азбуки*
Некто Щербина нашел, что у дает 432 колебания в секунду, о – 756, а – 980, ы – 996, е – 1816, и – 3044.
Разделив эти числа на их множитель 4, указывающий на особую единицу в 1/4 секунды, получим следующие: 108 для у, 189 для о, 245 для а, 761 для и, 249 для ы, 456 для е. Назовем эти множители через В. Тотчас замечаем, что В/у/7 = В/о/4, или
В то же время 35(о) = 33(а), или (22 + 1) (23 − 1)о = (2 + 1)2 + a1, или (32 + 22 − 1) 0 = 33a; (33 + 23) 0 = 33a; a = 0/1 + (2/3)3 = 35/27.
Легко видеть, что 761 = 2+1 (19 + 1) 19 + 1, а 189 = 2-1 (19 + 1) (19 − 1), и что эти два звука следующего строения: 2n·380 + n, или: 2n (19 + 1) 19 + n = S1, где n может быть ±1.
Допустим, что n = (√-1) 2m; тогда при m четном S1 будет звучать как и, при n нечетном S1 будет звучать как о. Для и показатель n = +1, для о показатель n = −1.
У этих звуков единое уравнение, но показатель степени равен то +1, то −1.
Иначе уравнение S1 можно написать так:
2n·22 (22 + 1) 22 (22 + 1)-1) − n.
Между Украиной и Московией существует то соотношение, что слово «ночь» в произношении украинца звучит как «ничь». Стало быть, показатель n в уравнении S1 равен +1 для Украины и −1 для Великороссии.
Таким образом, можно точно передавать через число звуковую душу народов. Дав показателю отрицательное значение, южане произносят о как и.
Теперь множитель y – 108, множитель a – 245.
Их соединяет уравнение S2.
S2 = 19·5·2n + (19 − 5) 22n − 1 = z;
при n = 0 z = 108 и дает у, при n = +1 z = 245 и дает а.
Если по-немецки мать – мутер, а по-древнеегипетски мать – мут, то для звуковой души русских n в уравнении S2 равно +1 (n = +1), а для души германцев и египтян показатель n в том же уравнении равен 0 (n = 0).
Уравнение S2 может иметь вид:
(22 = (22 + 1) − 1) (22 + 1) 2n + (22 (22 + 1) − 1) − 22 − 1 (22n − 7).
О дает 189 колебаний в нашу единицу, у – 108 ударов. 189 = 7·33, 108 = 4·33. Общее уравнение их следующего вида: S3 = 33 (2n − n + 2); или 33 (3n − n) – (n) = 33(3n − n) − 1(n) = z; n = 2, z = 33·7 = 189 = o; n = 1, z = 33·4 = 108 = y.
Поляки произносят горы как гуры, о звучит как у. Следовательно в иночлене S4: z = (22+n − n) 33; при n = 0 получим z = 108 = y, при n = 1 получим z = 189 = 33·7 = o. Или величина n в уравнении S4 для поляков равно 0, для русских равна единице (n = 0 для поляков и n = 1 для великороссов).
Существованием этой переменной величины, которая принимает значения то +1, то –1, и которую можно свести к виду i2n = (√-1)2n (i переменного тока), можно объяснить колебания выговора одного и того же корня у разных народов. При n четном, i2n будет положительной единицей, при n нечетном, i2n будет отрицательной единицей <…>
Итак, для этих времен «неба азбуки» мы имеем следующие уравнения:
Мы видим, что станы этих уравнений строятся на 2 и 3. И что когда твердое ы переходит в нежное и, показатель степени одной из троек становится равным 0 (ничему), а показатель второй тройки делается делящимся на два. Что более нежное по звуку уравнение для а и и S10 живет сильной жизнью двух, а суровое и грубое S13 живет изменчивой жизнью трех и неподвижно относительно двух. Из этого заключаем, что грубость звука, например, ы вместо и, создается степенной жизнью трех, а его нежность – жизнью степени двух.
О и и можно соединить такой связью: о = 22.
И легко передается через 7: и = 761 = 27+1·3 − 7; ы = 27+1 − 7. Если в уравнении:
27+1 (2 + n) − 7 = 223 (2 + n) − 22 M = z
дать n значение + 1, получим z = и; если n = −1, z = ы.
С другой стороны, 0 = 27–1·3 − 7 + 22; а = 27+1 − 7 − 22; для них z = 27-n (2 + n) − 7 − 22 n.
Таким образом, для и, ы, о, а существует такое общее колебание единства:
общая дрожь некоторого единства. Иначе
F1 = 33 + (1 + n) (m − 1) (21+n + 1 − n)2-m + 2n2 + n − 1 (m − 1). Это уравнение годится для а, о, у, и.
m = 2, n = 2, F = и;
m = 2, n = 1, F = a;
m = 1, n = 2, F = o;
m = 1, n = 1, F = y.
Мы видим, что здесь тип участвуют как текучая величина, «жидкое число», и как слагаемые, и как множители, и как показатели степеней. Это очень замечательный вид для горных зрелищ уравнений времени, где водопад величины эн падает с высот степени и течет по равнине сложения, среди утесов твердых чисел.
В уравнении F замечательно, что для и m = n = 2; обе величины равны. И – самый высокий звук; для у, самого низкого звука, обе величины тип тоже равны друг другу, но равны единице. То есть при переходе от у к и, от наиболее низкого звука до наиболее высокого, независимая величина уравнения, бог уравнения, увеличился в два раза (21).
Для у и и это уравнение имеет вид
F2 = 33+m2 − 1 (21+m + 1 − m)2-m + 2m2 + m-1 (m − 1)
m = 2, F = и; m = 1, F = у.
Напротив, m для о равняется n для а, и m для а равняется n для о. Там где в уравнении F для а стоит 2, для о будет 1, и наоборот.
II
Возьмем такие слова, как мать и муть. Мать значит целое, родина своих частей, нечто бесконечно делящееся; муть – самые частицы и распад. В матери существо, дающее потомство, еще существует; в мути оно уже исчезло, его нет.
Если раньше значения пит были ключами наречий и голоса разных народов, то здесь они выступают как ключи поворотов мысли, разграничивая страны «да» и «нет» в земле мысли.
Почему выйти и войти имеет обратное значение?
Я вошел, он вышел. Осень – время когда спадает сень (листья), есень – преддверье в осень.
«Я бы ушел, потому что мне скучно». «Мне скучно, ибо я ушел от X».
Здесь бы – путь от настоящего в будущее (действие будущего на настоящее) и имеет смысл желания; бо (ибо) имеет значение силового удара (приказа) прошлого по настоящему (действие прошлого).
о = 189 = 19·10 − 1; ы = 249 = 25·10 − 1.
S = (23 + 2) (33 − 23) − 1.
Если n = 1, получим о, если n = 0, получим ы.
(33 − 2) (32 + 1) − 1 = ы. (33 − 23) (32 + 1) − 1 = о.
Я вышел – это значит: меня (моей единицы) здесь нет, есть ее ничто (нет – меня). Я вошел – это значит: я (моя единица) – здесь (есть – меня). Ы связано с отсутствием тела, О – с его присутствием.
В то же время число колебаний для ы дано значением п равным нулю (ничему), а для о – значением n равным единице.
Это совпадение значений управляющей числом колебаний величины и разума этого звука можно закрепить следующим правилом: гласный звук имеет значение величины управителя своим числом колебаний.
Если n равна единице, гласный звук имеет значение присутствия, бытия; если n равна 0 (ничему), гласный звук имеет значение небытия, отсутствия. «Выйти» потому значит отсутствие, что величина n, делающая число колебаний ы, равна ничему; о сделано величиной n = 1 и потому значит присутствие.
Другими словами, мы слышим числа зависимой переменной, а мыслим числами независимой переменной уравнения гласных звуков.
Бытие служебных величин уравнения определяет слух, а бытие приказывающих величин его – определяет сознание.
Если для ы и о Z = (23 + 2) (33 − 23n) − 1, то величина Z составляет звук, дает речь, управляет слухом, а величина m, та, от которой зависит Z, управляет умом этого звука, приказывает сознанию, определяя значение этого звука. «Выйти» потому значит отсутствие, что m = 0, а «войти» потому значит присутствие, что m = 1 в уравнении этих гласных звуков.
Индусы произносят оум, оум, повторяя бесчисленное число раз (ом мани падме хум), изменяя силу произношения, повторяя с разной силой много раз. Это краткое изложение нирваны как становления из единицы ничем. Они поклонники нирваны – учения о блаженстве стать ничем как единственном выходе для единицы, способе выйти из мира страданий.
В самом деле, «ничто», умноженное на что бы то ни было, остается ничем, и это есть покой.
Но при повторении звуков оу сам показатель степени для уравнения Z = 33 (22+n + n) испытывает становление ничем, переходя из положительной единицы в ничто, проделывая путь индуса к блаженной нирване. Число колебаний 33 (22+n − n) звучит как о при n = 1 и звучит как у при n = 0.
Таким образом, свой жизненный путь и долг индус созерцает в звуках: бог того уравнения, которое звучит, когда он произносит оум, сам своей особой переходит из единицы в ничто, подавая пример молящемуся.
Это редкий случай, когда целая вера великого народа вложена в чередование двух звуков. Неудивительно, что индусы в повторении их видят свой молитвенный долг.
Если индус видит через звук, как медленно изменяются боги уравнения, то европеец, своим сердцем неспособный восходить от времени уравнения к движению основной величины его, может проверить холодным вычислением, выразив в числах звуковое видение индуса.
М значит деление на бесконечное число частей. Сравни слова малый, мох, мышь, муха, множество, микрон и др.
Если величина показателя в уравнении звука есть значение этого звука, то священный лепет индусов значит: «я, единица, становлюсь ничем, через бесконечное деление и умаление», «я из единицы делаюсь ничем».
Говоря проще, тайна речи заключается в том, что дух отождествляет себя с показателем степени числа волн в уравнении времени произносимого звука. Разум звука есть значение независимой переменной в уравнении времени этого звука.
Время звука слышится нами как звук, а управляющее этим временем некоторое число дает вторую природу двойственного слова – его разум. Мысль прочерчивает путь, уже пройденный ранее величиной числа колебаний, божественной по отношению к вещи.
В пределах сознательной плоскости европеец и индус по-разному относятся к слову: европеец слышит время звука, взятое целиком, в одном куске, эти, так сказать, деревья и лес звука, но он не слышит богов, живущих в этом лесу, богов этого уравнения – независимые числа, управляющие временем звука.
Путь единицы в ничто через деление, через самоуничтожение – тайный смысл оум – дал нам возможность приблизиться к следующему положению: если число колебаний звука – 6, а смысл звука – r, и 6 = f (показателя степени n), так что показатель степени есть как бы божество уравнения, а все уравнение – его вещь, его труд и творчество, то значение звука r есть n, или божество уравнения этого звука, то есть r = n.
И уа и ау – это зовы разных возрастов; но уа – голос детства, голос прихода в этот мир: «меня не было, – я есмь», – вот что кричит ребенок, – «я пришел в этот свет». Таков первый крик ребенка.
И в самом деле, в уравнении:
(22^2 + 3) (2 + 3) 2n + (22^2 − 2) 22n − 1 = z
при единице как значении бога уравнения (n = 1), z = а; при n = 0, z = y.
Просвечивающий сквозь уравнение его повелитель, показатель степени, есть удельный смысл звука азбуки. Или крик младенца, первый крик явившегося на свет, точно повторяет путь от ничего к единице, из небытия в бытие, главенствующей в уравнении величины.
Напротив, отчего все веры боролись с весной, язычеством и ау? Потому что то, что живет в а, умирает в у.
«Я был (можно читать: была), – меня нет», – не есть ли это «Песня песней» каждой любви?
«Я был (читай: с тобой), – меня нет», – в то же время есть крик каждой разлуки, каждого зова, каждых протянутых вперед рук, будет ли это в сосновом бору или на берегу моря (Куоккала).
Явление любви многими понималось как уход в ничто – «любовь сильнее смерти».
Когда высота жизни заключается в близости двух, расставание и разделение пространством становится смертью или приближением к ней. Или перевод одного из немногих слов языка предков, оставшегося у нас, слова ау, приблизительно такой: «я был, теперь меня нет». Или этот весенний зов соснового бора может быть понят так: «ты был – тебя нет – где ты?».
Мы видим, что величина n в уравнении z была единицей, стала ничем, ее тоже нет.
Исчисление пятен времени*
Между рождениями Бакунина и Ленина прошло 36 (33 + 1) дней; между рождениями Маркса и Ленина прошло (36 + 1) (33 − 1) дней. Общая скрепа этих двух времен:
Отрицательная единица дает переход от Ленина к Марксу, положительная от Ленина к Бакунину. Здесь к чистой степени трех прибавляется или убавляется единица.
Ленин счита<ет> себя учеником Маркса. Строение времен между ними: (36 + 1) (33 − 1); преобразуя его, получаем (35 + 34 + 33 + 32 + 31 + 30 + 1) (33 − 1) 2 = 365 (33 − 1) 2 дней. Почти то же строение, как между другим учеником и учителем, Мусоргским и Корсаковым, именно: (35 + 34 + 33 + 32 + 33 + 30 + 1)32 = 364.9.
Но, может быть, это строение времени, почерпнутое из седой древности, неверно для современности?
Давид Бурлюк был «учителем» первых шагов Владимира Маяковского.
Бурлюк родился 9.VII.1882 <года>, В. Маяковский – 7. VII.1893 <года>, или между этой парой «учителя и ученика» прошло 365.11 дней, или: (35 + 34 + 33 + 32 + 31 + 30 + 1) 11.
Почему число 11 – очень замечательное число – кажется нежным и сладким, как мед, как дружба? Не какое-нибудь ядовитое 27!
11 = 32 + 2 = 23 + 3.
Оно не меняется, определяемое как am + m, от того – два или три будет а; оно уравнивает свойства два и три (подслащивает три). В 11 три и два обладают свободой перехода одно в другое, не шатая величины целого.
Наш закон, или правило, помогает учителю найти учеников, различить их в толпе неизвестных.
Почему времена между рождением отвлеченного мыслителя и тем, кто его учение воплощает в жизнь, между учителем и учеником, так часто построены на изящном нисходящем ряде 35 + 34 + 33 + 32 + 31 + 30 + 1?
Вспомним, что этот ряд есть путь перехода суток и года, он в целом равен 365 дням, году.
Сутки есть время вращения Земли кругом своей оси; год – время вращения кругом чужой оси, мирового тела Солнца. Не создает ли Земля свое учение, вращаясь около оси самой себя, и не применяет ли свое учение к жизни, кружась кругом Солнца?
Из родства слов сутки, существовать, суть и год, годиться, годный для чего-нибудь другого, угодный кому-нибудь, приходим неожиданно к мысли, что в основе мысли отвлеченного мыслителя лежит вращение около своей оси, своего рода суточное движение Земли, – «я мыслю, стало быть – существую», а в основе мысли ученика, применившего к жизни учение учителя, лежит годовое вращение кругом мировой оси общества, чужой оси мира. Мысль Бурлюка – суточное кружение, мысль Маяковского – год, кружение около мировой оси.
Пушкин и чистые законы времени*
10. Х.1824 <года> Пушкин закончил «Цыган». В этой вещи вдохновение жертвенно курилось перед человеческой личностью, чуждой законам государства и общества. И около костра, прославлявшего гибель государства и освобождение от него личности, жречески стоял сам Пушкин.
Через 36 + 36 <дней>, по законам чистого времени, должна быть обратная волна, и на самом деле 8–9 окт<ября> 1828 <года> Пушкин заканчивает «Полтаву», где прославляется государственное начало в его высшем проявлении – Петре Великом, и самодержавный молот, набивший на русский бочонок суровый обруч Полтавской битвы, находит певца в певце «Цыган».
Личность, враждующую с государством, сменяет «отец России», отец государства – Петр.
Напротив, 15.V.1821 <года> закончен «Кавказский пленник» с таким настроением: русский в первобытном быту горцев; дыхание, здоровье Востока, его дикой воли и силы, на русское зеркало.
Через 36 + 36 − 22 <дней> после этого, 9.V.1823 <года> начат «Евгений Онегин», где взято обратное настроение: изнеженный Запад и русский человек; разлагающее действие Запада, гибель духа, оторванного от Азийского ствола.
«Кавказский пленник» вскрыл встречу русского с первобытным Востоком, диким и полным здоровья; «Евгений Онегин» – его встречу с «образованным Западом», с его «пагубным» дыханием.
Таким образом, колебательный закон времени легко проверяется на творчестве Пушкина.
«Анчар», посвященный красоте власти, ее грозному величию, написан через 23 (= 32 дня) после «Полтавы», именно 9.XI.1828 <года>; в нем, приемами Пикассо, взят тот же самодержец.
Вообще через 2n следует рост событий.
