355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вэл Макдермид » Последний соблазн » Текст книги (страница 23)
Последний соблазн
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 19:50

Текст книги "Последний соблазн"


Автор книги: Вэл Макдермид



сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

30

Взятая напрокат машина ждала Тони во Франкфурте, как Петра и обещала. Он был благодарен ей за то, что она нашла время организовать его поездку; ему пришлось бы гораздо сложнее, если бы он занимался этим сам. На пассажирском месте лежал добытый в Интернете маршрут от аэропорта до замка Хохенштейн, благодаря которому он должен был попасть в замок в час, назначенный для встречи с хранителем жутких документов. Тони в голову не приходило, что он отыщет там все ответы на свои вопросы, но он рассчитывал увезти из замка список фамилий, который Марийке и ее немецкие коллеги смогут использовать для поиска возможных кандидатов из речного сообщества.

Даже в солнечное весеннее утро замок Хохенштейн производил мрачное впечатление. Наверх на гору вела петляющая дорога, с которой время от времени можно было видеть неприступные стены и башни. Это уж никак не похоже на волшебный Рейнский замок, думал Тони, делая последний поворот. Прямо перед ним появились очертания величественного сооружения. Ничего привлекательного в них не было. Поставленный на вершине замок напоминал жирную лягушку – он подавлял своей массивностью. Квадратные уродливые башни на углах, грозные стены с бойницами. Замок должен был вызывать страх у врагов.

Тони поставил машину на гостевую стоянку и направился к подъемному мосту. Вместо наполненного водой рва внизу зияла каменная пропасть с торчавшими из нее жуткими железными шипами. Над воротами был великолепный каменный барельеф со сражающимися мифическими зверями. Грифон сидел на спине единорога, запустив когти ему в загривок. Страшный змей вонзил зубы в горло крылатому дракону. Символическое приветствие, подумал Тони, все равно что прямо сказать: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

В воротах было билетное окошко. Тони подошел и сказал служителю, что у него есть договоренность о встрече с доктором Марией Вертхеймер. Тот мрачно кивнул и взялся за телефон.

– Сейчас она подойдет, – сказал он, показывая Тони, что ему надо пройти во двор замка.

Над Тони почти сомкнулись высокие стены с узкими окошками, из которых, казалось, смотрели тысячи враждебных глаз. Он представил, как это все могло подействовать на доставленных сюда испуганных ребятишек, и не смог сдержать дрожь во всем теле.

Во дворе показалась закутанная в темно-бордовый шерстяной платок круглая фигурка. Женщина была похожа на зрелую ягоду на ножках.

Седые волосы она скрутила в маленький пучок на затылке.

– Доктор Хилл? Я Мария Вертхеймер, хранительница здешнего архива. Добро пожаловать.

По-английски она говорила почти без акцента.

– Спасибо, что нашли для меня время, – ответил Тони, пожимая пухлую ручку.

– Ну что вы. Отвлечься от рутины – одно удовольствие. Итак, может быть, попьем кофе и вы расскажете, что вас интересует.

Тони последовал за хранительницей архива к деревянной дверце и потом вниз по стертым каменным ступеням.

– Осторожней, – предупредила его доктор Вертхеймер. – Тут можно оступиться. Держитесь ближе к перилам.

Они свернули в коридор с низким потолком и флуоресцентным освещением.

– У нас самые неприютные помещения в замке, – сказала доктор Вертхеймер. – Сюда никогда не водят туристов. – Она вдруг нырнула в дверь, и они оказались в просторной комнате с металлическими полками вдоль стен и, на удивление Тони, узкими стрельчатыми окошками. – Вид отсюда не очень привлекательный. – От доктора Вертхеймер не укрылся взгляд Тони. – Эти окошки выходят на ров. И все же тут, по крайней мере, есть немного естественного света в отличие от кабинетов многих моих коллег. Садитесь, пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.

Тони сидел в одном из двух потрепанных кресел, стоявших в углу кабинета доктора Вертхеймер, пока она грела воду и варила кофе. Потом она подала ему на редкость густой кофе и сама уселась напротив.

– Вы пробудили мое любопытство. Когда я разговаривала с вашей коллегой из Берлина, она не стала посвящать меня в детали ваших поисков.

Тони осторожно отпил кофе. В нем было столько кофеина, что можно было на несколько дней позабыть о сне.

– Дело весьма щепетильное, – отозвался Тони.

– Мы тут привыкли к щепетильным делам, – довольно резко парировала доктор Вертхеймер. – У нас в архиве много очень неудобных для моих сограждан материалов. Поэтому мне надо знать точно, что вам нужно. Обещаю сохранять конфиденциальность, доктор Хилл. Все, что я услышу, не выйдет за эти стены.

Тони внимательно посмотрел ей в лицо, отметив острый взгляд ее глаз. Он был склонен доверять этой женщине, однако подозревал, что, пока не откроется ей, не дождется того же самого от нее.

– Я составляю психологические портреты, – сказал он. – Меня позвали, чтобы я помог в расследовании серии убийств, которые, как мы считаем, были совершены одним человеком.

Доктор Вертхеймер нахмурилась.

– Вы об университетских профессорах? – резким тоном переспросила она. Тони изумленно посмотрел на нее. – Вы не читали сегодняшних газет? – Она встала, подошла к большой сумке, лежавшей у нее на столе, вытащила из нее «Ди Вельт» и развернула газету. – Вы читаете по-немецки?

Тони кивнул, не в силах говорить. Она протянула ему газету и молча сидела в кресле, пока он читал. Заголовок бил в лоб: «Три убийства – есть ли связь?» В статье говорилось о том, что в течение двух месяцев три университетских преподавателя психологии были найдены мертвыми при подозрительных обстоятельствах. В каждом случае автор, воздерживаясь от изложения подробностей, утверждал, что все трое были убиты. Автор также делал предположение о серийном убийце, хотя отмечал, что ему не удалось найти источник в полиции, который бы подтвердил его гипотезу.

– Полагаю, в прессе появятся и другие материалы, – сказала доктор Вертхеймер, когда Тони дочитал статью до конца. – Сомневаюсь, что журналисты поведут себя сдержанно. Итак, это привело вас сюда?

Тони кивнул:

– Прошу прощения, что не был с вами откровенен, однако мы старались не вовлекать прессу.

– Понимаю. Ни одному полицейскому не нравится работать под пристальным взглядом телекамер. Итак, что вы надеетесь тут отыскать?

– Нам надо сузить круг подозреваемых. Это рутинная, скучная полицейская работа, которая может, однако, спасти человеческие жизни. Мой анализ преступлений привел меня к мысли, что кто-то из ближайших родственников нашего убийцы был жертвой психологического насилия. Мне сказали, что у вас тут хранятся списки детей, которых убили или над которыми производили опыты нацистские врачи. Мне остается лишь надеяться, что у вас есть список выживших детей.

Доктор Вертхеймер недоуменно наморщила лоб:

– Доктор Хилл, это было давно.

– Знаю. Мне думается, что нашему киллеру лет двадцать пять или около того. Возможно, среди выживших его отец. Или его растил дед, который пострадал от людей, в чьих руках были подобные заведения.

Доктор Вертхеймер неохотно кивнула:

– Мне это кажется маловероятным, однако я вижу, что вы готовы ухватиться за любую соломинку в своих стараниях привлечь убийцу к правосудию. Тем не менее сводного списка выживших детей у нас нет.

Тони всем своим видом, не желая того, выразил разочарование:

– Значит, я понапрасну трачу ваше и свое время?

Она покачала головой:

– Ну конечно же нет. Вообще центров, где практиковалась эвтаназия, было шесть, не считая филиалов. У нас есть документация по каждому из них. – Увидев испуг на его лице, она улыбнулась. – Пожалуйста, не отчаивайтесь. Хорошая новость заключается в том, что вся информация компьютеризирована и с ней легко работать. Как правило, я настаиваю на том, чтобы все исследования проводились тут, на месте, но сейчас, насколько я понимаю, особый случай. Наверно, вам лучше связаться с мисс Беккер и попросить ее, чтобы она прислала факс с запросом, который позволит мне выдать вам копии наших документов на условиях конфиденциальности.

Тони не мог поверить своей удаче. Не так часто случается встретить чиновника, который не громоздит препятствия на твоем пути.

– Это будет неоценимая помощь, – сказал он. – Каким телефоном я могу воспользоваться?

Доктор Вертхеймер показала на свой стол:

– Прошу. – Тони пересек следом за ней комнату и подождал, пока она писала ему номер факса. – Полагаю, придется немного подождать, прежде чем мы получим запрос, однако почему бы нам не начать работу прямо сейчас? Я попрошу моих коллег распечатать нужные вам материалы. Подождите минутку.

Она вышла из комнаты, а Тони принялся звонить Петре. Когда она ответила по мобильнику, он объяснил ей, что требуется сделать.

– Черт, это не так-то просто, – пробормотала она.

– Почему?

– Пока мне никто не поручал расследование. Вы забыли? Вряд ли мне удастся послать официальный запрос по делу, которое не имеет ко мне отношения. Вы видели газеты?

– Прочитал «Ди Вельт».

– Это меньшая из наших забот, поверьте. Теперь, когда всем известно, что есть серийный убийца, всем, конечно же, известно, что я не занимаюсь им.

– Ну да, – произнес Тони.

А он все думал, когда же женщина, которая затеяла всю эту бучу, наконец-то остановится перед непреодолимой стеной. Жаль, что этот момент наступил именно теперь.

– Дайте подумать… – Голос у Петры был озабоченный. – Я знаю парня, который очень хочет у нас работать. А у него в кармане есть несколько нужных людей. Может быть, мне удастся убедить его, что, если он потянет для меня за несколько веревочек, это будет способствовать его переходу.

– Петра, неужели есть что-нибудь такое, чего вы не можете добиться?

– Не знаю. Сейчас все зависит от того, насколько у парня сильное желание. Скрестите пальцы на удачу. Да, из Кёльна пришло кое-что интересное. Марийке только что прислала сообщение. Они нашли коллегу доктора Кальве, который вспомнил, что она упоминала об интервью с журналистом из Интернет-журнала. Правда, о времени встречи он ничего не знает.

– Еще одно подтверждение нашего предположения, ведь Маргарет тоже говорила своему другу об интервью.

– Более того: свидетельство этого коллеги доказывает, что мы на правильном пути.

Тони услышал радостные ноты в голосе Петры.

– Что вы имеете в виду?

– Коллега вспомнил фамилию, которой представился журналист. – Она выжидающе помолчала.

– И?..

– Хохенштейн.

– Вы шутите!

Однако он уже знал, что это не шутка.

– Коллега вспомнил, потому что это не совсем обычная фамилия, ну и, конечно же, потому, что она о многом говорит психологам-экспериментаторам в Германии.

– Еще бы. Во всяком случае, ясно, что я ловлю рыбку в правильном месте.

– Счастливой рыбной ловли. Поговорим позже.

Тони положил трубку и подошел к окну.

Доктор Вертхеймер была права. Такую обстановочку не пропишешь человеку со склонностью к депрессии, подумал Тони и представил, каково было тут, за высокими стенами, несчастным детям, которых ждали смерть или пытки. Наверное, среди них были умственно неполноценные, и они не осознавали, где находятся и что у них впереди. Но другие, попавшие сюда из-за предполагаемого антисоциального поведения или мелких физических недостатков, страдали невыносимо. Оторвать от родителей, бросить сюда значило травмировать даже самых уравновешенных детей. А если они уже были как-то травмированы, то это сразу становилось катастрофой.

Его размышления прервала доктор Вертхеймер.

– Материалы для вас сейчас печатаются, – сказала она. – Это списки с именами и адресами, а во многих случаях есть и короткое описание так называемого лечения, которому подвергались дети.

– Поразительно, что они сохранились.

Она пожала плечами:

– Да нет. Им в голову не приходило, что настанет время, когда их призовут к ответу. Идея падения Третьего рейха казалась абсолютно нереальной тем, кто был частью системы. Когда же они осознали, что пришел конец, то им некогда было думать о чем-то, кроме собственного выживания. А вскоре стало ясно, что виноватых слишком много, так что наказание понесла лишь самая верхушка. Мы начали создавать архив в первой половине восьмидесятых годов, а после объединения Германии смогли проследить судьбы многих стариков и на Востоке. Я рада, что так получилось. Мы не должны забывать, что творилось когда-то.

– А что сталось с этими детьми? – спросил Тони.

У доктора Вертхеймер сразу потускнели глаза.

– С теми, кто выжил?.. Они были вроде лабораторных крыс. Многих держали тут, в так называемых спальнях. Служащие называли этот подвал подводной лодкой. Нет естественного света, нет дня и ночи. Они экспериментировали, отказывая детям в сне, меняя продолжительность сна и бодрствования. Давали детям поспать три часа, а потом будили их и говорили: «Уже утро. Пора завтракать». Через два часа устраивали обед, еще через два часа – ужин. Потом объявляли, что наступила ночь и пора выключать свет. Или, наоборот, растягивали дневную часть суток.

– И это называлось научными исследованиями? – спросил Тони, не в силах сдержать отвращение. Его всегда мучил вопрос, как люди его профессии могли нарушить данную ими клятву всегда оказывать помощь тем, кто им доверился. В этом деле серийного убийцы было что-то глубоко личное, словно восставали из прошлого кошмары, творцами которых были мужчины и женщины, в какой-то момент поверившие в терапевтический эффект своей работы. То, что они с такой легкостью предали идеал, вызывало ужас, потому что свидетельствовало об эфемерности цивилизационных ценностей.

– Да, называлось исследованиями, – печально подтвердила доктор Вертхеймер. – Считалось, что это снабдит генералов знаниями о пределах возможностей их солдат. Конечно же, практических результатов все это не дало. Было просто издевательство над слабыми. Врачи потакали собственным причудам, проверяли собственные представления о разрушении личности. У нас тут была водяная пыточная камера, где проводились невыразимо жестокие эксперименты как над плотью, так и над душой.

– Пытки водой? – заинтересовался Тони.

– Не только у нас такое было. В тюрьме Хоэншёнхаузен тоже пытали водой, но взрослых людей. Здесь же опыты ставились на детях, именно опыты, потому что не было речи о наказании или допросе.

– Они насильно вливали воду в горло? – спросил Тони.

Доктор Вертхеймер хмуро смотрела в пол:

– Да. Проводили несколько серий экспериментов, чтобы проверить физическую сопротивляемость. Конечно, многие дети не выдерживали и умирали. Надо ведь совсем немного воды, чтобы умертвить ребенка, если лить воду в дыхательное горло. – Она покачала головой, словно отгоняя страшные видения. – Проводились тут и психологические эксперименты с водой. Я не знаю подробностей, но они есть в документах.

– Вы можете их найти для меня?

– Боюсь, что не сегодня, но я попрошу кого-нибудь из сотрудников. – Прежде чем Тони успел ответить, пришел факс. Доктор Вертхеймер пересекла комнату и прочитала его. – Похоже, ваша коллега добилась своего, – сказала она. – Чтобы распечатать все, потребуется время. Не хотите пока осмотреть замок?

Тони отрицательно покачал головой:

– Сейчас мне не до туристских впечатлений.

Доктор Вертхеймер кивнула:

– Я понимаю. В главном дворе у нас кафетерий. Может быть, подождете там, пока все сделают?

Спустя три часа Тони ехал обратно, и рядом на сиденье лежал пухлый конверт, в котором были копии документов. Ему не очень хотелось читать их. Однако, если немного повезет, они могли чуть-чуть приблизить его к убийце.

*

Ветер трепал волосы Кэрол и очищал ее легкие от затхлого городского воздуха. Ей было легко представить, с какой готовностью Кэролин Джексон отдалась бы весенним солнечным днем удовольствию быстрой езды на БМВ с открытым верхом. А какой женщине это не понравится? Кэрол наслаждалась быстрой ездой по автобану, какой не могла бы позволить себе в Британии, однако в ее наслаждении не было полной искренности. Кэрол перевоплотилась в Кэролин, однако ей было известно, кто кого контролирует.

Тадеуш позвонил ей в половине одиннадцатого и дал немногословное указание одеться тепло, но не броско, таинственно отказавшись назвать причины этого. Когда же она вышла и увидела его за рулем черного автомобиля с открытым верхом, то заметила, каким взглядом он окинул ее тонкий пиджак поверх свитера и как поджал губы.

– Этого я и боялся, – сказал он, выйдя из автомобиля и открывая багажник, чтобы вынуть оттуда тяжелую летную куртку на овчине. – Думаю, подойдет.

Кэрол весело подхватила ее. Куртка была не новая. Об этом говорили сгибы на локтях. Сняв пиджак, она сунула руки в рукава. Тадеуш оказался прав. Она пришлась ей впору, словно была из ее собственного гардероба. Кэрол учуяла еще не выветрившийся запах крепких духов, какими она никогда не пользовалась, и поглядела на Тадеуша с кривой усмешкой.

– Это Катерины? – спросила она.

– Ты не возражаешь? – с тревогой отозвался он.

– Если ты не возражаешь.

Кэрол скрыла замешательство под улыбкой. Было что-то неприятное, лишающее сил в необходимости носить вещи Катерины. Кэрол показалось, что где-то в глубине души Радецкого стали размываться границы в восприятии двух женщин. А это было знаком реальной опасности.

Тадеуш отрицательно покачал головой и открыл дверцу со стороны пассажирского кресла.

– Я избавился от большей части ее вещей, но пару, в которых любил ее видеть, сохранил. Мне не хотелось, чтобы ты замерзла, и показалось менее бесцеремонным предложить тебе эту куртку, чем идти и покупать тебе что-то.

Кэрол поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:

– Спасибо за заботу. Но, Тадзио, ты не должен брать на себя ответственность за меня. Я уже давно взрослая, и у меня есть платиновая карточка. Не надо предвосхищать мои потребности. Я привыкла сама с ними справляться.

Нежную отповедь Тадеуш воспринял с пониманием.

– Не сомневаюсь, – сказал он, усаживая Кэрол в автомобиль. – Но иногда, Кэролин, надо позволять себе маленькие слабости.

Он подмигнул ей и отправился на свое место.

– Ну и куда же мы едем? – спросила Кэрол, когда они свернули налево и направились к кольцевой дороге.

– Ты сказала, что хочешь посмотреть, как работает мой бизнес, – напомнил ей Тадеуш. – Вчера ты видела его законную часть. Сегодня я собираюсь показать основной номер. Мы едем в Магдебург.

– А что в Магдебурге?

– Увидишь.

Наконец Тадеуш, не заглядывая в карту, съехал с автобана, потом еще несколько раз повернул, и они оказались на пустынной проселочной дороге, вилявшей между фермами. Минут через десять дорога закончилась на берегу реки. Он заглушил мотор и сказал:

– Приехали.

– Куда?

– Это Эльба. – Он махнул налево. – Вон там Миттелландский канал. – Он открыл дверцу и вышел из машины. – Пройдемся?

Кэрол последовала за ним по тропинке вдоль реки, по которой плыли самые разномастные грузовые суда, от длинных барж до лодчонок с несколькими корзинами или мешками.

– Здесь напряженное движение, – прокомментировала Кэрол, поравнявшись с Тадеушем.

– Очень. Знаешь, когда задумывают возить нелегальные грузы, будь то оружие, наркотики или люди, почему-то всегда предпочитают быстрые способы передвижения. Самолеты, грузовики, легковые машины. А зачем спешить? Это же не портящийся груз. Изначально контрабанду перевозили водным путем.

Когда показался канал, Тадеуш взял Кэрол за руку.

– Здесь один из перекрестков европейских водных дорог, – сказал он. – Отсюда можно плыть в Берлин и Гамбург. А можно и совсем далеко. По Хафелю и Одеру можно попасть на Балтику или в самое сердце Польши и Чешской Республики. В другом направлении – Роттердам, Антверпен, Остенде, Париж, Гавр, если плыть вниз по Рейну и Дунаю, то попадешь в Черное море. И никто не обратит на тебя внимания. Пока у тебя правильные печати на контейнерах и приемлемые документы, ничего с тобой не случится.

– И ты таким образом перевозишь грузы? – спросила пораженная Кэрол.

Он кивнул:

– Самые продажные – румыны. Наркотики приходят из-за Черного моря или откуда-то еще, их доставляют китайцы как плату за перевоз. Оружие идет из Крыма. Нелегалов привозят из Будапешта или Бухареста по туристским визам. И для всех у нас есть контейнеры с легальными таможенными печатями.

– Ты перевозишь людей в контейнерах? Они неделями живут в этих контейнерах?

Тадеуш усмехнулся:

– Не так уж это плохо. Наши контейнеры оборудованы специальными воздушными фильтрами и биотуалетами. В них достаточно воды и еды, чтобы не умереть с голоду. Если честно, людям плевать на условия, у них одна мечта – оказаться в какой-нибудь стране ЕС, где можно не нищенствовать и куда легко попасть искателям спокойной жизни. Поэтому твоя страна пользуется особым спросом, – произнес он, почти незаметно погладив ее пальцы.

– Значит, ты загружаешься в черноморских доках? И все делают вид, будто ничего не замечают?

Но Кэрол подумала, что даже с продажными чиновниками такие операции не очень надежны.

Тадеуш рассмеялся:

– Да нет. Контейнеры покидают порт Аджиджея с совершенно легальным грузом. Но примерно в пятидесяти километрах от Бухареста, в Джурджу, у меня есть перевалочный пункт, небольшая шлюпочная мастерская. Туда приходят баржи, и грузы… как бы выразиться получше? Утрясаются. Законный груз переносят в грузовики. И наши прирученные таможенники заменяют печати, чтобы комар носа не подточил. – Он отпустил руку Кэрол и обнял ее за плечи. – Видишь, как я доверяю тебе? Рассказываю все без утайки.

– Я очень это ценю, – сказала Кэрол, стараясь не показать, как она рада бесценной информации. – И сколько контейнеров ты перевозишь зараз? – спросила она, решив, что именно такой вопрос должна была бы задать деловая женщина Кэролин Джексон.

– Тридцать. Или сорок. Иногда героина совсем мало, но все равно требуется набить барахлом целый контейнер.

– Большие вложения.

– Поверь, Кэролин, каждый контейнер, если брать за год, много раз окупает себя. Это очень доходный бизнес. Но если поток нелегалов прекратится, мы придумаем что-нибудь еще.

– Нет уж, – отрезала Кэрол. – Не хочу заниматься наркотиками. Слишком опасно. Очень много дураков, которые думают, будто это легкие деньги. Имеешь дело с ненадежным отребьем. С людьми, которых не хочется видеть в своем городе, не то что в своем доме. Кроме того, полицейские уделяют наркотикам много внимания.

Радецкий пожал плечами:

– Твое дело. Что касается меня, то все эти проблемы на Дарко. Я разговариваю лишь с теми людьми, которые на самом верху. А как насчет оружия? Что ты думаешь о торговле оружием?

– Не пользуюсь оружием и не люблю его.

Тадеуш радостно рассмеялся:

– Я также отношусь к наркотикам. Но, Кэролин, это всего лишь бизнес. А в бизнесе непозволительно поддаваться сантиментам.

– Я и не поддаюсь. У меня есть отличный, доходный бизнес, и мне не хочется иметь дело с гангстерами.

– Всем нужен запасной аэродром.

– Поэтому я купила воздушную базу. Поэтому я здесь. Ты поставляешь рабочую силу, и это все, что мне нужно.

Он притянул ее к себе:

– Да получишь ты свою рабочую силу. – Он поцеловал ее в губы. – Скреплено печатью поцелуя.

Кэрол приникла к нему, понимая, что не имеет права показать настоящие чувства, которые он пробудил в ней своими откровениями.

– Мы будем отличными партнерами, – тихонько проговорила она.

– Хотелось бы, – отозвался он, думая не только о делах.

Она фыркнула, освобождаясь из его объятий:

– Мне тоже. Но помни, я не смешиваю бизнес и удовольствие. В первую очередь у нас бизнес. А потом… кто знает?

Она отпрыгнула от него и побежала по тропинке к машине. Тадеуш догнал Кэрол на полпути, развернул и прижал к себе.

– Ладно. Бизнес на первом месте. Давай вернемся в Берлин и кое-что спланируем. Я позвоню Дарко, пусть нас встретит. У нас есть тихий офис в Кройцберге, где мы можем посидеть, поговорить о наших планах и деньгах. А потом немного расслабиться.

«О черт», – мысленно произнесла Кэрол. Все происходило быстрее, чем она предполагала. Ну и как теперь выбираться, чтобы подобру-поздорову?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю