Текст книги "Иллюзии свидетелей Иеговы"

Автор книги: Василий Коник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Толкование первопричины мира приобретает у бруклинских богословов все более отвлеченный характер. В последнее время они стали изображать бога как «динамическую энергию», творящую мир. Эту «богооткровенную истину» свидетели Иеговы заимствовали у энергетизма, возникшего в конце XIX века философского направления, считающего первоосновой мира энергию, лишенную материальной субстанции. В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» подчеркивал, что против такого истолкования энергии «…ни один образованный представитель современного фидеизма… возражать не станет»¹. За него действительно ухватились богословы. Возможно, непосредственным источником представлений свидетелей Иеговы о боге как энергии явились сочинения французского естествоиспытателя и католического богослова Тейяра де Шардена, который в книге «Феномен человека» называет энергию первоосновой мира, новым духом, новым богом.

Деизм имеет многовековую историю. Многие мыслители прошлого, в том числе И. Ньютон, Р. Декарт, Т. Гоббс, Дж. Локк, Вольтер, Ж.-Ж. Руссо, М. Ломоносов, А. Радищев, признавали бога как первопричину мира. Но они говорили, что, создав мир, «всевышний» более не вмешивается в его дела, иначе говоря, они отвергали традиционные религиозные концепции, стремились освободить науку от религии, разум – от веры. В «Святом семействе» К. Маркс отмечал: «Деизм – по крайней мере для материалиста – есть не более, как удобный и легкий способ отделаться от религии»¹. Времена давно уже изменились, и теперь проповедники христианства, в том числе наставники свидетелей Иеговы, используют деизм уже для защиты религии от науки.

Уравнивая Иегову с материей, изображая его в виде отвлеченной безличной первопричины мира и морали, бруклинские теоретики тем самым признают, что учение о боге как человекоподобном существе потерпело крах.

Толкуя образ верховного божества, бруклинские богословы проявляют непоследовательность. С одной стороны, они «очищают» его – не уподобляют человеку – и, ссылаясь на Новый завет, утверждают, что «Иегова есть дух» («Истинный мир и безопасность – откуда?», с. 26). Но что такое дух? В философском смысле понятие «дух» равнозначно понятию «сознание» и противопоставляется материи. В толковании бруклинских богословов «дух не из плоти и крови или из других материальных веществ, которые человек может воспринимать своими чувствами» («Истина, ведущая к вечной жизни», с. 19). Где же может находиться такой бог, если учесть, что весь окружающий нас мир материален?

С другой стороны, в Библии написано, что бог сотворил человека по своему образу и подобию. А какое подобие может быть между «вездесущим духом», «первопричиной мира», «динамической энергией» и человеком? Естественно, у верующих возникают подобные вопросы. Поэтому в бруклинской литературе встречается и такое толкование божества: «Иегова – не нечто абстрактное; это не безличный, бесформенный, изменчивый дух, проникающий всю Вселенную и во все, что есть в ней. Он есть личность точно так же, как Сатана является личностью. Из того что он сам говорит о себе, исходит, что у него есть тело, вид которого, конечно, мы не можем себе представить… Он есть интеллигентное индивидуальное существо» («Сторожевая башня», 1977, № 1).

В противовес своим же утверждениям, что бог добра «вездесущий дух», вероучители писали, будто «Иегова проживает на звездах Плеяды», являющихся якобы центром Вселенной и столицей небесного царства (см.: Руссель Ч. День мести, с. 125; Рутерфорд И. Сотворение, 1927, с. 114).

Сейчас, в век освоения космического пространства, становится все труднее искать пристанище для бездомного бога. Придет время, когда космические станции, а за ними и сам человек доберутся до созвездия Тельца, в которое входят звезды Плеяды. Понимая это, богословы переместили «столицу всевышнего» подальше. В статье «Иегова – великий опекун и пастырь своего народа» «Сторожевая башня» объявила: «Небесный престол находится в отдаленности на бесчисленное количество миллионов световых лет от нашей Земли…» И в то же время утверждается совершенно противоположное: «Небесный отец – дух и не связан с каким-нибудь местом на земле» («Сторожевая башня», 1972, № 3).

«Носители божьего света» испытывают затруднения не только с определением места нахождения «всевышнего», но и с тем, как его самого именовать. С одной стороны, они многократно повторяют, что «он – не безымянный бог, которого нельзя было бы отличить от сотен миллионов богов, которым поклоняются в Индии и в остальных частях населенной земли. Это бог, который получил свое имя не от людей, но который сам дал себе имя» («Сторожевая башня», 1973, № 10). В книге «Вещи, в которых невозможно богу солгать» (2: 35) богословы пишут: «Библия открыла нам божье личное имя… В 39 книгах еврейских писаний появляется это имя, пишущееся четырьмя еврейскими буквами, которые соответствуют нашим буквам ИГВГ, 6961 раз. С XII века европейцы произносили это имя как «Иегова». Сегодня же многие ученые считают, что его правильнее произносить «Иагве».

Заметим, что около 50 лет бруклинские вероучители почти не упоминали имени главного божества. Вспомнили о нем только после скандального провала пророчества о начале царства божьего на земле в 1925 году. С тех пор они начали утверждать, что «фальшивые» религии забыли подлинное имя «всевышнего», поэтому-де Иегова поручил бруклинскому центру возвестить «эту великую правду», которая «является в настоящее время важнейшим вопросом для всего населения земли». «С 1 января 1926 года главное намерение журнала «Сторожевая башня» – представить перед всем миром имя бога Библии Иеговы», – говорится в № 5 этого издания за 1978 год (укр. яз.). С 1931 года богословы стали называть своих последователей свидетелями Иеговы и в своем переводе Библии употребляют слово «Иегова» 7199 раз.

Однако исследователям Библии не удалось установить, как в древнееврейском языке читалось буквосочетание ИГВГ и действительно ли им обозначалось имя главного божества; более того, они пришли к выводу, что слово «Иегова» не могло употребляться в древнееврейском языке, так как оно не соответствует его строю.

Поэтому уже в книге «Все писание богодухновенно и полезно» (1967, нем. яз.) говорится: «Выражение «Яхве» было бы правильнее, но больше используется латинизированная форма «Иегова» (с. 324).

В журнале «Пробудись!» № 6 за 1972 год отмечается, что слово «Иегова», возможно, не является технически правильной формой, так как никто не может сказать, как древние евреи произносили сочетание ЙГВГ, которым передавалось имя бога». Бруклинский центр утверждает теперь, что «не является решающим, как ты произносишь имя бога» («Истина, ведущая к вечной жизни», с. 18), и даже, что «бог Библии есть безымянный» («Сторожевая башня», 1972, № 3, с. 4). Если предположить, что руководители организации действительно передают мысли бога, то естественно сделать вывод, что «всевидящий» не знает даже своего имени.

Стремясь рассеять возникающие у верующих сомнения, защитники религии – богословы и философы-идеалисты – создали и продолжают создавать огромное количество доказательств бытия бога. Наиболее широкое распространение среди них получили космологическое, телеологическое, нравственное, онтологическое и историческое (или психологическое). Рассмотрим здесь два последних доказательства.

Онтологическое (от греч. – учение о сущем, существующем) доказательство бытия бога в наставлениях пастырей свидетелей Иеговы сформулировано так: «Раз существует наименование, то существует и личность». Создателем этого доказательства считается католический богослов, архиепископ кентерберийский Ансельм (1033–1109), который утверждал, что поскольку есть представление о боге как совершенном существе, то существует и бог. Позже бытие бога обосновывали существованием понятия о нем Августин, Дунс Скотт, Декарт, Лейбниц и др.

Онтологическое доказательство бытия бога логически несостоятельно, так как исходит из ложной посылки, что понятию всегда соответствует реальный объект. Каждый человек на личном опыте знает, что наличие представления о чем-то еще не доказывает его бытия – ведь представления складываются и ошибочными.

Бывают представления, мысленные образы, созданные фантазией, воображением людей и запечатленные в устном народном творчестве – сказках, былинах. Благодаря этому у людей сложился вполне определенный образ русалки, ковра-самолета, Бабы-Яги и т. д. Вспомним Илью Муромца и Соловья-разбойника, народных героев, побеждающих многоголовых змиев. Подобные образы добрых и злых существ имеются в эпосе всех народов.

Образы добрых и злых богов на первых этапах развития религии также явились плодом устного народного творчества. Кстати, главное сверхъестественное существо злых сил и у свидетелей Иеговы нередко именуется и изображается змием. Следовательно, наличие мысленного образа какого-то существа, в том числе бога, еще не доказывает его реальности.

Если бы источником понятия о боге был бог, то он был бы одним у всех народов. Но в древних и современных религиях имеется представление о многочисленных больших и малых, верховных и второстепенных богах. Следуя логике онтологического доказательства, надо признать существование всех многочисленных богов различных религий. Но богословы современных монотеистических вероисповеданий, в том числе бруклинские, отвергают бытие других богов, обнаруживая тем самым непоследовательность в защите идеи бога.

Историческое, или психологическое, доказательство существования бога основывается на широкой распространенности представлений о боге. Из этого факта вероучители делают вывод о «врожденности» и «всеобщей распространенности» веры в бога, причиной которых является якобы сам «всевышний».

В литературе свидетелей Иеговы, например в «Башне стражи» № 5 за 1965 год, историческое, или психологическое, доказательство бытия Иеговы формулируется так: «Всеобщая вера в бога доказывает, что человек первоначально был создан со склонностью признавать божье существование… Библия согласовывается с присущей человеку склонностью признавать существование бога».

Историческое, или психологическое, доказательство не имеет под собой научной основы. Известно, что вера в богов далеко не всеобщая. В нашей стране, например, подавляющая часть населения освободилась от религиозных пережитков. Даже в США, где деятельность многочисленных религиозных организаций всячески поощряется государством и капиталистами, есть немало атеистов.

Пастыри свидетелей Иеговы в майском, 1968 года, номере журнала «Пробудись!» также констатируют, что только 45 % взрослого населения Америки посещает храмы, а молодежь в них привлекается джаз-оркестрами, современными танцами и театральными представлениями.

Теологи не могут привести никаких веских доказательств в пользу утверждения, что распространенность веры в бога имеет сверхъестественное происхождение. В то же время историческая наука доказала, что на начальных этапах развития человечества люди не имели религиозных представлений. Только на определенной ступени развития сознания человека (примерно 30–50 тысяч лет назад) у первобытных людей появилось стремление осмыслить окружающий мир. А так как их знания о природе и самих себе были очень ограниченными, непонятные явления действительности объяснялись наличием сверхъестественных сил. Письменные источники древности и изучение верований народов, которые до последнего времени находились или находятся на низком уровне развития, свидетельствуют о том, что первобытный человек обожествлял многие непонятные явления природы. Отсюда поклонение богу солнца, ветра, дождя, моря и т. д.

Богословы не могут вразумительно ответить на вопрос, почему у разных народов образы богов столь различны, если источником этих представлений является один и тот же «всевышний»? Почему граждане одной и той же страны, одной нации часто поклоняются разным богам? Почему только в христианстве имеется более трехсот (а по некоторым источникам – около тысячи) течений, каждое из которых считает другие фальшивыми?

Определенная распространенность представлений о боге ни в коей мере не доказывает его существования. Зато жизнь убедительно свидетельствует о том, что с повышением общеобразовательного уровня населения, приобщением широких масс трудящихся к достижениям современной науки их «склонность признавать божье существование» неуклонно и повсеместно уменьшается.

Понимая неубедительность всех своих доказательств бытия бога, теологи в конце концов возвращаются к «аргументу» раннехристианского теолога и писателя Тертуллиана, который провозгласил: «Верую, ибо нелепо». Пастве внушают, что она «должна верить», что «вера есть послушание, а не рассуждение». Если вдуматься в эти слова, то каждому непредубежденному человеку станет ясно: требование слепой веры фактически свидетельствует о невозможности доказать существование бога.

Рассмотрим теперь, как свидетели Иеговы толкуют вторую ипостась троицы – бога-сына. Иисус Христос – центральный образ в христианстве. Он считается основателем этой религии. Нам многое известно о жизни и деятельности царей и полководцев, ученых и богословов, которые жили сотни и тысячи лет назад. Вопрос же о том, насколько Иисус Христос историческая личность, до сих пор учеными не решен, ибо никаких убедительных свидетельств этого нет. Одни считают образ Христа продуктом мифотворчества, другие склоняются к тому, что некоторые факты его биографии взяты из жизни одного из бродячих проповедников. Но необходимо сказать следующее: различные течения христианства отмечают даты, связанные с жизнью предполагаемого основателя их религии, в разные дни. Так, православные, старообрядцы и баптисты в восточных странах празднуют рождество Христово 7 января, в то время как католики и баптисты в западных странах – 25 декабря. Свидетели Иеговы пишут, что «Иисус родился около 1 октября» («Бог верен», с. 36). Пасху – день воскресения Христа из мертвых – в 1979 году католики отмечали 15 апреля, а православные и старообрядцы – 22 апреля.

Как же возникло религиозное учение о Христе?

Греческое имя «Иисус» является переводом еврейского слова «Иешуа», что означает «божья помощь» или «спаситель». Греческое слово «Христос» происходит от древнееврейского «машиах», или «мессия», – «помазанник», «помазанный на царство». Вспомним, что человеческие имена имеют исходный смысл и значение. Немалая часть из них связана с религиозными представлениями. Например, Иван, Богдан, Федор означают «божий дар», «дар богов», Гавриил – «божественный воин», Даниил – «божий суд», Тимофей – «богобоязненный», Феофил – «боголюб», Федул – «раб божий»[5]5
  См.: Успенский Л. Слово о словах. Ты и твое имя. Л., Лениздат, 1962.


[Закрыть].

Учение об Иисусе Христе, или христологию, можно расчленить на догматы о боге-сыне; его воплощении в образе человека; мессии, спасителе человечества, искупителе его грехов; посреднике между богом и людьми; умирающем и воскресающем боге. Посмотрим, как эти элементы учения о Христе излагаются в современных и более ранних религиозных учениях, как они сформировались.

Свидетели Иеговы изображают Иисуса Христа как сына верховного божества, сотворенного раньше других его сыновей, единородного, потому что он единственный создан Иеговой непосредственно – все остальное сотворено через Христа как главного посредника бога. Первоначально он назывался логосом, или словом, «что значит, что он был орудием для высказывания слов бога Иеговы». Логос был могущественным, но не всемогущим богом, не равным отцу. «Слово стало князем среди всех других творений. По этой должности он носит еще другое имя в небе, имя «Михаил». Оно значит «кто как бог»… Михаил повелевал ангелами, поэтому он является архангелом» («Истина освободит вас», 1946, с. 52). Позже Иегова «перевел своим святым духом жизнь Иисуса с неба в утробу иудейской девы по имени Мария. На земле Иисус Христос не был богом, а сыном бога… совершенным человеком… Поэтому неправильно и является богохульством называть Марию божьей матерью». Бог-отец якобы послал сына для спасения человечества: он должен был искупить его грехи ценой собственной жизни. Через три дня после смерти Христа Иегова, по утверждению богословов, воскресил его и возвратил на небо.

Толкование образа Иисуса Христа как спасителя имеет свои корни в древних религиях. В буддизме, например, есть учение о Матрее-Майдари-боге, который находится на стадии превращения из человека в будду (вероучителя, указавшего путь к спасению) и появится как будда, чтобы спасти людей.

Вера в грядущего мессию развивалась в иудаизме после порабощения еврейских государств Израиля и Иудеи в VIII–VI вв. до н. э. и краха надежд народных масс на освобождение собственными силами от захватчиков. Иудейская секта терапевтов (целителей) поклонялась сыну божьему, посреднику между богом и людьми богу Иешуа (Иисусу), который якобы послан в мир, чтобы спасти верующих для вечной жизни, исцелив их от грехов и установив царство справедливости. Возможно, христианский мессия и обязан терапевтам своим именем.

В Средней Азии, Иране и Римской империи в I тысячелетии до н. э. – начале нашей эры сторонники зороастризма и митраизма верили в скорое пришествие небесного спасителя Митры, предводителя небесного воинства, посредника между верховным божеством Ахурамаздой и людьми, родившегося от непорочного зачатия и вознесшегося на небо. Во многих других религиях древности также развивался догмат о боге-сыне – этому способствовало то, что сынами божьими часто объявляли себя правители государств.

Энгельс в работе «Бруно Бауэр и первоначальное христианство», исследуя происхождение христианства, отмечал, что популяризированные идеи иудейско-эллинистического философа-идеалиста Филона Александрийского (ок. 25 до н. э. – ок. 50 н. э.) уже содержат представление о логосе – слове, которое «…есть у бога и само есть бог, которое является посредником между богом и человеком…»[6]6
  Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 308.


[Закрыть]. Филон понимал логос как первое творение божества, сына божьего. Фило-новские представления вошли в Новый завет: «В начале было Слово, и Слово было у бога, и Слово было бог… И Слово стало плотию и обитало с нами».

Идейными источниками представлений об Иисусе Христе как умирающем и воскресающем боге, посреднике между богом-отцом и людьми явились мифы об умирающих и воскресающих богах: Древней Греции – об Адонисе, заимствованный у финикиян (они в свою очередь переработали вавилонский миф о боге Таммузе); Древнего Египта – об Осирисе (миф существовал уже в III тысячелетии до н. э.), который судит умерших и может возрождать их к новой жизни; Малой Азии – об Аттисе, родившемся у девственницы нимфы Наны в результате непорочного зачатия от плода миндального дерева. Члены возникшей во II веке до н. э. иудейской секты эссенов ожидали воскресения преданного мучительной смерти на кресте основателя их религии – «Учителя справедливости», который накажет преследователей и установит справедливость. Во всех этих мифах нашло свое фантастическое отражение «умирание» и «воскресение» растительности.

В первобытном и рабовладельческом обществах удовлетворение потребности в пище было наиболее насущным вопросом. Думая, что для богов тоже главное – пища, пастухи жертвовали им животных, а земледельцы – продукты своего труда. На ранних ступенях развития человечества приносились также в жертву непорочные младенцы, первенцы, что, видимо, истоками своими имеет людоедство. Таким образом, жертвы богам – обряд, унаследованный христианством, в том числе свидетелями Иеговы, от язычества.

В настоящее время необходимость принесения Иеговой в жертву самому себе своего сына вызывает у верующих сомнение. В самом деле: зачем «любвеобильному» богу понадобилась мучительная смерть любимого сына? Богословы пытаются доказывать, что такая жертва была нужна. «Смертью Иисуса на столбе был принесен выкуп или искупительная цена, освобождающая верующих людей от греха и смерти», – пишут бруклинские пастыри. Но ни от греха, ни тем более от смерти это людей не спасло.

В «Сторожевой башне» № 2 за 1978 год утверждается также, что своей смертью Христос «доказал, что он был вполне пригоден для высокого положения властителя в царстве небес». Но разве «всевидящему» отцу и без этого не было известно предназначение его сына?

Не имея возможности сколько-нибудь убедительно доказать воскресение Христа, «Сторожевая башня» № 2 за 1974 год требует: «Мы должны сердцем нашим верить, что бог воскресил Иисуса Христа из мертвых».

В толковании искупительной жертвы богословами есть немало противоречий. С одной стороны, утверждается, что «Иегова еще до основания мира планировал искупить человека из состояния смерти», что «сотни лет заранее было точно предвещено приношение Христом в жертву самого себя» (Рутерфорд И. Целый мир в замешательстве – почему?; Спасение. 1923, с. 6, укр. яз.; Истинный мир и безопасность – откуда? с. 28). «Бог прибил гвоздями на смертном столбе Иисуса Христа», – говорится в «Сторожевой башне» № 3 за 1969 год.

С другой стороны, провозглашается, что «Иисус был убит его врагами, причем они прибили его к столбу мучения» («Истина, ведующая к вечной жизни», с. 51). Говорится также, что у израильтян «было полное основание принять посланного к ним Иисуса как своего мессию. Однако они отвергли его и убили». Выходит, если бы израильтяне приняли Христа, то он бы не смог выполнить задание Иеговы. Больше того, «Сторожевая башня» № 1 за 1977 год называет казнь Христа «величайшим преступлением в человеческой истории… Сатана больше человеческих преступников был заинтересован в совершении этого преступления. Этот сверхчеловеческий дух употребил свое влияние на них для совершения этого преступления». Следовательно, если бы не «заинтересованность» и «влияние» Сатаны, то не были бы искуплены грехи человечества. Что же тогда представляет собой смерть Христа – самопожертвование или преступление? Кто в ней заинтересован – Иегова или Сатана?

В истолковании догмата об искупительной жертве Христа имеются и другие неувязки. Так, Руссель и Рутерфорд писали, что «сын божий был распят на кресте» (см., например: «Фотодрама творения», 1914, с. 57; «Оздоровление мира», с. 42), а их преемники, опираясь при этом на авторитет «фальшивых» исповеданий, отрицают данное утверждение: «Часто можно слышать, что церкви употребляют крест потому, что Христос умер якобы на кресте… но это неверно. Это подтверждает также статья в одной евангельско-лютеранской церковной газете…» («Сторожевая башня», 1969, № 11, с. 12). «Свидетели Иеговы часто доказывали по Библии, что Иисус умер не на кресте, а на столбе, – говорится в журнале «Пробудись!» № 7 за 1977 год.

В настоящее время свидетели Иеговы не признают крест как христианский символ и предмет культа, якобы обладающий (согласно учениям иных церквей) особой магической силой, охраняющей от нечисти. Бруклинский центр обвиняет другие течения христианства, почитающие крест, в поклонении орудию убийства. Уже Рутерфорд в брошюре «Утешение для людей» (с. 47, укр. яз.) утверждал, что «крест – это хитрое коварство Сатаны». «Истинные христиане никогда не почитали крест и никогда не рассматривали его как символ истинного христианства… – заявляет «Сторожевая башня» № 11 за 1969 год. – Крест, употребляющийся церквами так называемого христианства, не имеет ничего общего с настоящим христианством». Вместе с тем до 1931 года считающие себя «истинными христианами» бруклинские теологи поклонялись кресту и изображали его в своих изданиях – позже мы вернемся к этому вопросу еще раз.

Основные элементы учения о Христе, присущие свидетелям Иеговы, содержатся и в других современных христианских вероучениях, хотя его толкования несколько отличаются. Так, евангельские христиане-баптисты в журнале «Братский вестник» (1970, № 1) пишут: «Божий план спасения гласит: наказать за вину человечества непорочного сына человеческого – Иисуса Христа и во имя его распятого объявить оправдание всем грешникам… На Голгофе Иисус Христос стал посредником между богом и человеками… Невидимый бог пришел на землю в образе видимого человека – Иисуса Христа».

А вот учение пятидесятников о Христе, изложенное в их журналах «Евангельский голос» (Торонто, Канада, 1969, 1971, № 2, 3) и «Христианский вестник» (Буэнос-Айрес, Аргентина, 1967, № 3): «Слово, сам бог, через которого создано все, стал человеком, чтобы искупить нас от грехов своей жертвой на Голгофе»; «Совершив спасение, он воскрес и вознесся к отцу». Подобное же толкование дается в «Основах вероучения адвентистов седьмого дня»: «Иисус Христос, сын вечного отца, через которого… осуществляется спасение искупленных масс… Сохраняя свою божественную сущность, он на определенное время воплотился в человеческую природу, жил на земле… умер за наши грехи на кресте, воскрес из мертвых и вознесся на небо»[7]7
  Цит. по кн.: Белов А. В. Адвентизм. М., 1968, с. 72–74.


[Закрыть]. Догмат о мессии, взявшем на себя грехи всего мира, имеется также в вероучении иеговистов-ильинцев.

Никаких новых аргументов не приводят свидетели Иеговы и в доказательство историчности Иисуса Христа. Как и другие защитники христианства, бруклинские богословы, кроме Нового завета, ссылаются на работы римских историков Иосифа Флавия и Публия Корнелия Тацита. Журнал «Сторожевая башня» № 10 за 1969 год цитирует сочинение И. Флавия «Иудейские древности»: «В это время жил также Иисус, мудрый человек, если его вообще можно назвать человеком. Он совершил чудесные дела, как учитель людей, которые с радостью принимали истину. Затем многие из иудеев и язычников последовали за ним».

Но пастыри свидетелей Иеговы скрывают от своих читателей выводы многих исследователей о том, что данный отрывок является позднейшей вставкой, сделанной христианскими переписчиками, так как он встречается и в нескольких (из большого количества обнаруженных) рукописях другого сочинения И. Флавия «Иудейская война», причем в разных местах. Кроме того, по свидетельству христианского писателя III века н. э. Оригена, Иосиф Флавий, являвшийся приверженцем иудаизма, не верил в Иисуса как в посланника бога и, следовательно, не мог признавать его мессией.

В упомянутом номере «Сторожевой башни» утверждается, будто рукописи противника христианства древнеримского ученого Цельса дополняют библейское сообщение о рождении Христа от девы, так как показывают, что первые христиане верили в девственное зачатие Иисуса. Но вера первых, как и современных христиан, в рождение Христа от девы не является доказательством в пользу такого события. Кроме того, богословы замалчивают тот факт, что христиане, после того как христианство стало главной религией в Римской империи, уничтожили все антихристианские произведения Лукиана, Цельса, Юлиана, Порфирия, Гиерокла и иных античных критиков этого вероучения, а также сохранившиеся в сочинениях других авторов места из этой критики.

Цельс в своем сочинении «Правдивое слово», которое почти полностью цитируется в книге защитника христианства Оригена «Против Цельса», писал: «Иисус выдумал свое рождение от девы. Он родился в иудейской деревне от местной женщины, нищей пряхи; уличенная в прелюбодеянии, она была выгнана своим мужем, плотником по ремеслу. Отвергнутая мужем, она, позорно скитаясь, родила втайне Иисуса. Этот, нанявшись по бедности поденщиком в Египте и искусившись там в некоторых способностях, которыми египтяне славятся, вернулся гордый своими способностями и на этом объявил себя богом… Раздобыв себе десять или одиннадцать приверженцев, отпетых людей, самых низких мытарей и лодочников… бродяжничал тут и там, с трудом добывая себе жалкое пропитание… Тем, которые желают быть обмануты, много явилось таких, каким был Иисус… Многие безвестные личности в храмах и вне храмов, некоторые даже нищенствующие, бродячие по городам и лагерям, очень легко, когда представляется случай, начинают держать себя как прорицатели. Каждому удобно и привычно заявлять: «Я – бог, или дух божий, или сын божий… Блажен, кто теперь меня почтит; на всех же прочих, на их города и земли я пошлю вечный огонь… а кто послушает меня, тем я дарую вечное спасение»[8]8
  Цельс. Правдивое слово. – Цит. по кн.: Ранович А. Античные критики христианства. М., 1935, с. 35, 38, 39, 41, 85.


[Закрыть].

Приведенные слова Цельса ярко характеризуют ненадежность богословских ссылок на него. По вполне понятным причинам свидетели Иеговы не решились цитировать эти строки античного писателя.

«Сторожевая башня» приводит такие строки из книги Тацита «Анналы»: «Христос… претерпел чрезвычайное наказание во время господства Тиберия из рук одного из наших прокураторов Понтия Пилата». Но, во-первых, по мнению некоторых советских исследователей, достоверность этого сообщения Тацита сомнительна, так как его источником могли быть только некритически воспринятые предания и легенды о смерти Христа, передаваемые устно христианами, ибо «Анналы» написаны через восемьдесят с лишним лет после предполагаемой смерти Христа, а автор не пользовался архивными документами[9]9
  См.: Крывелев Н. А. Что знает история об Иисусе Христе? М., Сов. Россия, 1969, с. 168–169.


[Закрыть].

Во-вторых, даже документально подтвержденная казнь проповедника какой-либо религии говорит только о достоверности факта его жизни, совершенно не доказывая божественной сущности данного лица. За многовековую историю религии миллионы людей погибли от рук религиозных противников. Обращаясь от имени иудеев к Христу и христианам, Цельс спрашивал: «Если Ирод хотел тебя убить, чтобы ты, выросши, не стал царем вместо него, почему же ты, когда вырос, не царствуешь, а будучи сыном божьим, нищенствуешь, сгибаясь от страха? Как мы могли признать богом того, кто… не исполнил ничего из того, что обещал, а когда мы его обличили, осудили и приговорили к казни, скрывался в бегах (от искупления грехов человечества ценой своей жизни! – В. К.) и был взят позорнейшим образом, преданный теми, кого он называл своими учениками? А ведь… менее всего возможно, чтобы его приверженцы… покинули и предали того, кого считали спасителем, сыном и ангелом величайшего бога… Он был казнен… не убедив никого при жизни, даже своих учеников… Что мешает считать всяких других осужденных, окончивших жизнь самым жалким образом, особо великими людьми и божественными посланниками?.. На основании какого рассуждения вы пришли к тому, чтоб считать его сыном божьим? Вы говорите: «Мы к этому пришли, ибо знаем, что казнь произошла ради одоления отца зла». Так что же, разве не были казнены многие другие и не менее низкие?»[10]10
  Цельс. Правдивое слово. – Цит. по кн.: Ранович А. Античные критики христианства, с. 39, 41, 44, 45.


[Закрыть]

Разговорами об историчности Христа вероучители, по-видимому, стремятся увести своих последователей от проблемы происхождения христианства, ибо суть ее не в том, существовал ли Христос как историческая личность, а в том, был ли он богочеловеком, мессией, спасителем, искупителем, посредником между «всевышним» и людьми, родился ли от непорочного зачатия, воскрешал ли мертвых и воскрес ли сам, вознесся ли на небо. Ведь «божественность Иисуса Христа – это основа всего христианства. Если эта основа рушится, то есть если рушится вера в Христа как в бога, принявшего плоть человека, тогда рушится и все христианство», – вынуждены были признать руководители евангельских христиан-баптистов («Братский вестник», 1970, № 1, с. 34).