Текст книги "Публицистика 1987 - 2003 годов"

Автор книги: Василий Федин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Зарастающие сорняками и кустарником поля России я часто наблюдал в 1990 годы не только в Ярославской области, но и в Подмосковье: рядом с Дмитровом, Талдомом, по дороге от Дмитрова на Талдом, Нагорье, Рахманово, Переславль-Залесский. И ельцинский режим, и, может быть, путинско-касьяновский, если положение не изменится в ближайшие годы, потомки наши проклянут на века.

Н.В Кузнецова, 1924 г. рождения, учитель истории: «1940 год был очень урожайным, поэтому в первые годы войны на селе жили хорошо. Городские ходили по деревням все менять, хотя и нелишнее было...»

М.В. Козлова, 1925 г. рождения, учитель истории средней школы: «...Помню до войны магазины полны были, какого там только не было белого хлеба, большие батоны с изюмом, буханочки, много конфет. А сколько же было этой мануфактуры на полках, ткани, обилие, обилие всего...»

А.С. Вялова, 1924 г. рождения, в годы войны учительница начальных классов: «На селе я отработала два года, и мне очень даже нравилось, поскольку человек я была активный, солистка хора, концертов... Чем жили? Нам учителям, давали мешок свеклы, мешок картошки, мешок моркови, а паек мы получали мукой. Потом от колхоза дали нам по участку, посадили мы картошки... Я бы не сказала, что после войны было слишком трудно. У нас были огороды. Карточки были до 1947 года, и отменили их внезапно... Как мы радовались, конечно, дороже всего на свете был хлеб».

Тут нелишне будет привести выдержку из хроники довоенной городской газеты за 6 апреля 1940 года: «Всемерно развивать индивидуальное огородничество». Овощи – продукт первой необходимости. Борьба за увеличение их производства – борьба за дальнейшее повышение благосостояния трудящихся. Количество рабочих и служащих, имеющих свои огороды, увеличивается из года в год». То есть советская власть прекрасно понимала, в отличие от нынешней, что случись война, частные огороды выручат, и способствовала их развитию. Случись сейчас беда, подобная той, половина России перемрет с голоду: продуктов-то своих сейчас очень мало, питаемся в основном зарубежными.

Во многих воспоминаниях говорится и о большом натуральном налоге на приусадебное хозяйство, о строжайшем наказании за опоздания на работу, о том, что «народ был тогда дружнее, не как сейчас. Проще жили, друг другу помогали». И еще многие вспоминают почти легендарного милиционера Фадеева: «Его боялись и уважали все жители города, при нем всегда было оружие. Там, где появлялся Фадеев, наступали тишина и порядок. В конце войны банда негодяев «проиграла» его в карты. В тот вечер Фадеев шел на ночное дежурство, и по дороге его убили выстрелом из пистолета» (Г.Ф. Шарамов).

Отдавая дань уважения и благодарности авторам воспоминаний и составителям книги за их огромный труд я не могу не высказать своего критического отношения к описанию в книге двух событий начала войны. В воспоминаниях З.А. Кузнецовой имеются (страница 45) такие слова: «Мы жили неподалеку от Бреста. Там стояла танковая дивизия. Как раз в это время был отдан приказ – отправить танки на промывку, поэтому все машины стояли разобранные». Эти слова – прямо таки анекдотическая несуразица, где-то случайно услышанная автором письма. Не было у танкистов такой операции технического обслуживания, как «промывка танков» с их разборкой.

Известно, что в Пружанах, где проживала перед войной автор письма, стояла 30-я танковая дивизия 14 мехкорпуса 4-й армии, прикрывавшей брестское направление. Известно и вот что: «21 июня... танковые полки танковой дивизии закончили полковые учебные сборы. Танковые полки 30-й танковой дивизии остались 21 июня на ночлег в лесу западнее Пружан... В соприкосновение с противником 30-я танковая дивизия вошла в период с 12 до 13 часов (22 июня – прим. В.Ф.). Ее передовой отряд вступил в бой с 18-й танковой дивизией противника... и на некоторое время остановил ее продвижение» [1].

Следующее. В письме В.Андрианова, присланного с офицерских курсов из Рязани своей учительнице М.Н. Тюниной 13.09.41 г. имеются такие строки: «Немцы сейчас сильны только танками. Они в отдельные сражения кидали до 15 тысяч танков!! Наша артиллерия не успевала всех их перебить». Письмо это попало в книгу через газету «Ростовский вестник» за 25.04.1995 г. Удивляет то, что цифра 15 тысяч танков прошла без замечаний и комментариев и редакции газеты и составителей книги. Дело в том, что ни в одном сражении Второй мировой войны не участвовало 15 тысяч танков. Немцы вообще к началу нападения на нашу страну имели на вооружении своей армии всего около 5-ти тысяч танков, причем на Восточном фронте – около 3700 танков. Хорошо известно, что в начале войны слабым местом нашей армии была танкобоязнь, умело раздуваемая немцами через листовки и своих агентов. И еще потому, что наш Генштаб не имел точного представления о количестве танков в гитлеровской армии. Указанные, скажем так, проколы составителей книги говорят вот о чем. Мы плохо знаем истинную историю Великой Отечественной войны. Причин тому много. В советское время информация о многих сложных и трагических событиях войны, тяжелых поражениях нашей армии фильтровалась военной цензурой. В том числе и при выпуске мемуаров видных военачальников. С началом пресловутой «перестройки» этим воспользовались все недовольные советской властью, и началась невиданная фальсификация, которую охотно транслировали, подавали как сенсацию многие перестроившиеся СМИ. Опровержения потока клеветы и фальсификаций, публиковавшиеся в патриотических газетах малого тиража («Советская Россия», «Патриот», «Дуэль» и другие) тщательно замалчивались многотиражными газетами.

Приведенные в книге воспоминания о тяжелом, но самоотверженном труде в годы войны, конкретные цифры того, что было произведено в городе и деревне и отправлено на фронт, все это говорит о небывалой самоотверженности тружеников советского военного тыла, не оцененного по достоинству до настоящего времени.

РАЗДЕЛ 4. ПРОТИВ НЕПРАВДИВОСТИ И ФАЛЬСИФИКАЦИЙ

БЫЛ ЛИ ГЕНЕРАЛ ВЛАСОВ «СПАСИТЕЛЕМ МОСКВЫ»?

С началом горбачевской перестройки стали называть в числе выдающихся военачальников 41-го года и изменника Родины генерала А.А. Власова, якобы сыгравшего чуть ли не главную роль защитника Москвы. Вот, например, слова из зарубежной книги бывшего военного священника власовской армии А. Киселева «Облик генерала А.А. Власова...» [1] : «Жуков и Власов нанесли немцам поражение под Москвой зимой 1941 – 42 г.г... Власов спас Москву от немцев...».

К удивлению, такая неправдивая, как я попытаюсь доказать ниже, оценка А. А. Власова имеется и в очерке В. Карпова «Жуков» в «Коммунисте вооруженных сил» № 5 за 1990 г. [2]. На стр. 67 Карпов пишет: «Особенно успешно действовала 20-я армия под командованием генерала Власова (да-да, того самого, впоследствии – предателя). 12 декабря она подошла к Солнечногорску и освободила город». Откуда взята эта оценка? Никакой ссылки на источники такой оценки, на документы нет. Между тем о Подмосковной битве 1941 г. написано множество очерков, воспоминаний, книг, и ничего подобного в них нет.

Попытаемся разобраться в заслугах А.А. Власова в период битвы за Москву в октябре—декабре 1941 г.

Генерал-лейтенант А.А. Власов был назначен командующим 20– й армией, которая начала развертываться в районе Лобня—Химки в конце ноября 1941 г. Штаб этой армии был сформирован в период с 28 ноября по 4 декабря. [3, 4]. До его назначения командармом 20-й Власов был около месяца командармом 37-й армии и лишь в середине октября вышел с небольшой группой без войск из окружения.

20-я армия участвовала в контрнаступлении с 6.12.41 г. между 1– й Ударной и 16-й армиями на направлении Лобня – Красная Поляна – Солнечногорск – Волоколамск – ... Отдельные части еще не сформированной 20-й армии участвовали в контратаках на прорвавшиеся части немцев в районе Лобня—Красная Поляна, но выбить немцев на этом участке не смогли.

Есть подробное описание боев на Солнечногорско– Волоколамском направлении в книгах Л.М. Сандалова «На московском направлении» [3], в сборнике очерков «Провал гитлеровского наступления на Москву» [4], в мемуарах М.Е. Катукова «На острие главного удара» [5].

Л.М. Сандалов 28.11.41 г. был назначен начальником штаба 20-й армии. В момент его назначения командармом 20-й А.А. Власов был болен и с командованием армией – начальником штаба и членом Военного Совета – встретился впервые только 19 декабря (об этом смотрите у Л.М. Сандалова на стр. 245, 247, 256; в книге [4] – на стр. 93,98,105).

Следовательно, ни в оборонительных боях под Москвой в октябре-ноябре 41-го, ни в первом (самом тяжелом, самом ответственном) этапе контрнаступления он практически лично не участвовал как командарм. В том числе и в освобождении Солнечногорска.

Вот вам и «спаситель Москвы»!

Что касается освобождения Волоколамска 20.12.41 г., то здесь основную роль сыграли танкисты М.Е. Катукова и танкокавалерийская группа генерала Ремизова. Эти группы на короткое время формально передавались из 16-й в 20-ю армию, но по существу действовали самостоятельно. Об этом у Л.М. Сандалова на стр. 231,260,261,263—265.

Там же, на стр. 259, 260, 264, есть свидетельство о том, что Г.К. Жуков был очень недоволен действиями 20-й армии в период наступления на Волоколамск.

Г.К. Жуков в книге «Воспоминания и размышления» [6] на стр. 366 отмечает успешные действия 20-й армии при наступлении на Солнечногорск. Но как уже было сказано выше, А.А. Власов в тот момент (11—12.12.41) был болен и армией фактически не командовал. Это свидетельство его начальника штаба Л.М. Сандалова.

Небезынтересно посмотреть на схему позиций наших и немецких войск под Москвой по состоянию 5—6.12.41, на 16.12.41 и на 1.01. 42 (эта схема приведена, например, в упомянутой выше книге под редакцией М.В. Захарова между страницами 96—97).

Видно, что к 16.12.41 г. и к 1.01.42 г. наибольших успехов достигла 10-я наша армия и основная ударная сила южного крыла За падного фронта – танкокавалерийская группа генерала Белова, имевшая в своем составе пять кавдивизий, одну танковую, одну стрелковую дивизию, танковую бригаду и два отдельных танковых батальона. 10-я армия и группа Белова во взаимодействии с соседними 49-й, 50-й и 61-й армиями отогнала немцев из-под Рязани за Калугу и Сухиничи, нанеся сильнейшие поражения 2-й танковой армии Гудериана, известной своей агрессивностью, мощью и пробиваемостью.

Вот это были действительно особенно успешные действия наших войск в битве за Москву.

НЕСОСТОЯТЕЛЬНАЯ ВЕРСИЯ

«Молодая гвардия» (№№ 4, 5 за 1995 г.) опубликовала очерк В. Филатова «Сколько было лиц у генерала Власова?» [7]. Автор очерка – человек известный и уважаемый. Я всегда ценил Виктора Ивановича Филатова за его пламенную патриотическую позицию. Но на этот раз его публикация вызвала у меня огорчение. В очерке выдвигается совершенно фантастическая версия: якобы генерал Власов вовсе не изменник Родины, а был специально переброшен к немцам нашим ГРУ по заданию Сталина – с той целью, чтобы объединить вокруг Себя наших военнопленных и ударить в подходящий момент по ним с тыла.

К сожалению, В. Филатов так увлекся неожиданной версией, что уже сделал вывод: «Генерал Власов – суперкласс разведки... Генерала Власова немцы разоблачить так и не смогли, хотя порой подходили к этому поразительно близко. Не «разоблачен» он и по сей день».

Повышенное внимание к личности генерала Власова проявляют и другие издания. В журнале «Знамя» (№ 8 за 1994 г.) [8] был опубликован большой очерк Л. Решина «Коллаборационисты и жертвы режима», в котором дан обстоятельный анализ истории всех антисоветских воинских формирований из числа военнопленных. Показано, что из четырех с лишним миллионов наших военнопленных в борьбе против Красной Армии с оружием в руках участвовало около 250 тысяч человек. Но вслед за этим объективным очерком в том же номере журнала была помещена также статья Г. Владимова «Новое следствие, приговор старый», в которой автор, искажая факты и игнорируя очевидное, пытается представить изменника и военного преступника А. Власова борцом и с большевизмом Сталина и с гитлеризмом – некоей «третьей силой» и стремится доказать, что в 1941 году имела место массовая сдача в плен красноармейцев по политическим мотивам – как протест против советского строя.

Любые версии, однако, имеют право на жизнь только в том случае, если они подкреплены хоть какими-то фактами. В очерке «Сколько было лиц у генерала Власова?» интерпретируются на новый и весьма неожиданный, лад уже известные факты, которые с успехом можно истолковать и в прямо противоположном смысле.

Что же касается Г. Владимова, то он, пытаясь представить Власова крупным военным деятелем, обращается даже не к фактам, а к мнениям и ссылкам на авторитеты. Так, пытаясь представить Власова крупным военным деятелем, Г. Владимов повествует: «Пишет Солженицын (в письме ко мне от 24.04.93): «...во всем киевском окружении – 655 тысяч пленных – никто не показал себя столь доблестным и умелым воином, как генерал Андрей Власов (и до Киева – он же)».

Это, как и многое другое, и у Г. Владимова, и у А. Солженицына неправда. О боях на подступах к Киеву, о киевской трагедии 1941 года, о первых днях войны на Юго-Западном фронте писали многие очевидцы тех событий. Наиболее обстоятельно, как мне представляется, И. X. Баграмян в книге «Так начиналась война» [9], К.С. Москаленко – «На юго-западном направлении. 1941 —1943». [10], Н.К. Попель– «В тяжкую пору» [11]. Много внимания уделяли событиям на киевском направлении и немецкие историки и мемуаристы: Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» [12], К. Типпельскирх в «Истории второй мировой войны» [13], Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» [14]. Внимательно анализируя эти и другие исторические материалы, приходим к следующему. Один из самых сильнейших 4-й мехкорпус, которым командовал с января 1941 года генерал-майор А.А. Власов, как оперативное соединение не проявил себя в первые месяцы войны и закончил свое существование до начала киевской обороны. Сказанное ни в коей мере не относится к оценке мужества и стойкости танкистов и бойцов отдельно взятых танковых полков корпуса. Речь идет о мехкорпусе в целом, который был брошен в бои первых дней войны разрозненно и поэтому был быстро растрепан немцами, несмотря на то обстоятельство, что он находился в стороне от направления действия главной ударной танковой группировки немецкой группы армий «Юг» – 1-й танковой группы Клейста.

Прямая вина Власова как коменданта Киевского укрепрайона и командующего 37-й армией, оборонявшей Киев, состоит и в том, что немцы с ходу захватили 23.08.41-го года исправный мост через Днепр севернее Киева на стыке 37-й и 5-й армий (единственный мост на всем Днепре захваченный немцами исправным), прорвались на восточный берег и образовали там важнейший плацдарм. Баграмян свидетельствовал: «Мост охранялся двумя зенитными артиллерийскими дивизионами и небольшим подразделением из 4-й дивизии НКВД. В ночь накануне прорыва немецких танков командующий 37– й армией почему-то снял и перебросил на другой участок один из артдивизионов... не было здесь и ни одного противотанкового орудия... Беспечность дошла до того, что, когда к вечеру 23 августа у моста показались вражеские танки, зенитчики открыли по ним огонь... шрапнелью». Не сыграла никакой роли 37-я армия и в противодействии окружению Ю-ЗФ 2-й танковой группой Гудериана с севера и 1-й танковой группой Клейста с юга. После соединения этих групп в районе Лохвиц 15 09.41 г. 37-я армия вместе с 5-й, 26-й и частью 38-й армии оказались в окружении. При попытке прорыва из окружения 18.09.41-го 37-я армия находилась во втором эшелоне. Весь первый эшелон прорыва за немногим исключением погиб вместе со штабом, Военным Советом и командующим Юго-Западного фронта. Остальные окруженные войска погибли или попали в плен, в том числе и почти вся 37-я армия Власова. Сам он вышел из окружения с небольшой группой.

Приведенные свидетельства, полагаю, начисто опровергают домыслы Г. Владимова и А. Солженицына о якобы выдающейся роли Власова, его «боевых заслугах» в первые месяцы войны.

В романе «Генерал и его армия» Г. Владимов [15] так же бесцеремонно возвеличивая Власова, писал: «...он навсегда входил в историю спасителем русской столицы». Помилуйте! Ни в формировании 20-й армии, действовавшей в декабре 1941 года на солнечногорско-волоколамском направлении (он был назначен в конце ноября 1041 года командующим этой армией), ни в тяжелейших оборонительных боях под Москвой, ни в первом периоде контрнаступления под Москвой (5—19 дек. 1941 г.) Власов не участвовал: был болен. Лавры ему заработали другие.

Со всей определенностью можно сделать вывод: несмотря на многолетние настойчивые попытки немцев организовать массовое антисоветское движение в среде наших военнопленных и людей, оказавшихся в оккупации, несмотря на двухлетнюю активную агитацию самого Власова и его немногочисленных сообщников, массового антисоветского политического движения так и не получилось. Возникали и быстро бесследно исчезали громкие антисоветские наименования: РННА (русская народная национальная армия, 1942 год); РОНА (русская освободительная народная армия, 1942 год); ПЦБ (политический центр борьбы с большевизмом, 1943 год); БСРН (боевой союз русских националистов); КОНР (комитет освобождения народов России, 1944 год); наконец, РОА (русская освободительная армия, 1944 год, хотя впервые эти три буквы появились на рукавах у вербовщиков военнопленных еще в 1942 году). И то, что все эти громкие названия быстро исчезали в небытие, свидетельствует о том, что все они были лишь мертворожденными выкидышами геббелъсовско-власовской пропаганды. Не было ни массового движения в поддержку изменника Власова, ни большого количества единомышленников Власова, то есть истинных «власовцев», ни русской освободительной армии как оперативного объединения. Была лишь одна пропагандистская видимость.

Хорошо об этом сказал маршал К.С. Москаленко: «Поскольку речь о власовцах, хотелось бы пояснить, кто такие были эти изменники Родины. Кое-кто полагает, что это были бывшие воины 2-й ударной армии, якобы чуть ли не целиком перешедшей на сторону врага летом 1942 г. во главе с изменником Власовым. Именно таков был провокационный слух, распространявшийся не только во время войны пропагандой противника, но и после ее окончания западными мистификаторами. К чести 2-й ударной армии, действовавшей на Волховском фронте, должен сказать, что, как со всей очевидностью свидетельствуют документы,... она сражалась героически. Ее воины в тяжелейших условиях окружения, при катастрофической нехватке боеприпасов пробивали себе путь сквозь вражеское кольцо. И пробили. Не вернулся лишь Власов».

Были, к сожалению – и к несчастью всех наших военнопленных,– отдельные небольшие отряды настоящих предателей, головорезов, карателей и мародеров из числа бывших граждан СССР, которым прощения нет и не должно быть. Эти, в общем-то, немногочисленные головорезы, подонки являются основной причиной того, что на всех бывших военнопленных смотрели тогда, в конце войны, и сразу после нее очень настороженно. Потому-то все бывшие военнопленные попали в проверочные лагеря, а оттуда многие из них – в ГУЛАГ. Не Сталин повинен в этой вынужденной жестокости, а те немногие, но истинные предатели, запятнавшие себя кровью соотечественников и бросившие зловещую тень подозрения на всех военнопленных. Надо полагать, немалое число этих преступников, заблаговременно запасясь фальшивыми документами и награбленными ценностями, рассеялись после войны по всей стране. Не случайно вплоть до начала пресловутой перестройки время от времени вылавливали их, были судебные процессы над ними. И нет сомнения в том, что именно они или их потомки оскверняют сейчас памятники нашим павшим воинам, глумятся над всем советским, пытаются сами реабилитировать себя. Прощения им не должно быть!

«АНТИРУССКАЯ МЫСЛЬ»

Речь пойдет о публикации небезызвестного В. Суворова (истинная фамилия В. Резун) в номере еженедельной, издаваемой в Париже газеты «Русская мысль» [16] Целая полоса в газете идет под заголовком «Зачем Жукову 32000 танков? Глава из книги «Беру свои слова обратно». Эта публикация, как видно по дате номера газеты, приурочена к 100-летию Георгия Константиновича Жукова.

Резун, а вместе с ним и редакция газеты этой публикацией превзошли, наверное, всю мерзость, всю грязь, которой махровые антисоветчики, враги русского народа пытаются время от времени замарать славное имя великого полководца. Полюбуйтесь, читатели, сами на то, что напечатано в газете: «...Цель данной работы: защитить страну, народ и армию от клеветы члена президиума ЦК КПСС Жукова Георгия Константиновича. Я буду использовать самое первое издание жуковской фальшивки, которую опубликовало АПН в 1969 году... У любого, кто читает жуковскую книгу, неизбежно возникает вопрос: неужели маршал не мог уклониться от этого грязного занятия? Каждый нормальный человек во все времена понимал, что антинародная сатанинская власть заставляла любого мемуариста клеветать на свою Родину, на свой народ. Каждый понимал, что коммунисты не позволят писать правду... «Воспоминания и размышления» подавляют каждого, кто их читал (!!!-В.Ф.), царапающей душу безграмотностью».

Первое, что вырывалось сказать, прочтя эти строки, обругать и Резуна и газету самыми последними (т.е., самыми сильными) непечатными словами. Но здравый смысл подсказывает: эту писанину прочитали и другие, быть может, сверяют его слова с текстом, у многих малосведущих может возникнуть согласие. Значит надо, сжав зубы, стерпеть и показать его лживость. Это проще всего сделать там, где он касается конкретных фактов и цифр. В самом начале своей «главы» он пишет: «... Один только пример: на 21 июня 1941 года нехватка танков в Красной армии составляла 32000 машин, в том числе не хватало 16600 танков новейших образцов. Источник таких сведений – с ним даже страшно спорить – маршал Советского Союза Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления», с. 205. Но правду ли говорил маршал? В данном случае – да, действительно, в Красной армии была катастрофическая нехватка танков».

Еще его же «Только один пример»: «... на странице 225 – карта. На карте группировка советских войск, которые должны были как нас уверяют «отразить германское вторжение». Удивительно вот что: на карте армии перечислены списком, но их положение не показано... Но это не все. В Прибалтике находилась 27-я армия... Положение 27 армии не только не указано, но она и не названа... Л теперь укажите мне другой пример в мировой истории, чтобы начальник Генерального штаба писал мемуары и пропустил целую армию... Товарищ Жуков не одну армию пропустил... С первого дня войны на Западном фронте воевала 13-я армия... Жуков об этом или не знал, или забыл...»

Если оценивать кратко приведенные слова Резуна, то все это можно назвать смесью вранья и некомпетентности. Но посмотрим, что же в действительности написано у Жукова о том в чем его «уличает» Резун.

О 32000 танках. На стр. 205 у Жукова [6]написано: «В 1940 году началось формирование новых мехкорпусов, танковых и моторизованных дивизий. Было создано 9 мехкорпусов. В феврале 1941 года Генштаб разработал еще более широкий план создания бронетанковых и моторизованных войск... И.В.Сталин, видимо, не имел определенного мнения по этому вопросу и колебался... и только в марте 1941 года было принято решение о формировании просимых нами 20 механизированных корпусов... Для полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16,6 тысяч танков только новых типов, а всего около 32 тысяч танков».

Здесь следует обратить внимание на слова Жукова «Для полного укомплектования новых мехкорпусов...» Совершенно очевидно, что Жуков говорит о всех 29 новых мехкорпусах, которые начали формироваться с 1940 года. В подтверждение приведем элементарный расчет. Сейчас широко известно, что новые мехкорпуса 1940-41 годов должны были иметь, по штату 1031 танк. Следовательно, во всех новых 29 мехкорпусах должно быть: 29x1031 = 29899, плюс танки в танковых полковых школах, танковых училищах, и получается около 32000 танков. Сейчас также известно (например, из статистического исследования «Гриф секретности снят» [17]) что к началу войны Красная Армия имела в своем составе 22,6 тысячи танков. Следовательно, для полного укомплектования всех новых 29 мехкорпусов недоставало 7 тысяч танков. Конечно, имелось в виду заменить часть устаревших танков новейшими, отсюда и цифра у Жукова 16,6 тысяч танков новых типов. Вот и вся арифметика. Не мог не знать этого Резун, и здесь не просто непонятая мысль Жукова, а на лицо мошенничество.

Теперь о карте, приведенной у Жукова на стр. 225, и о 27 и 13 армиях. К сожалению в тексте книги Г.Жукова нет ни слова об этой карте (результат, видимо, многочисленных сокращений текста при редактировании книги). Лишь на самой карте имеется надпись «Подготовка фашистской Германии к нападению на СССР». На ней главным образом показаны государства фашистского блока и примкнувшие к этому блоку другие государства. Более или менее детально показаны немецкие войска вторжения, на советской территории показан лишь первый эшелон приграничных военных округов. 27 армия ПрибВО и 13 армия ЗОВО входили во второй эшелон войск, то есть, были в резерве фронта. Подобные карты, где не указывается резерв фронта, приведены во многих книгах, так как многие резервные армии, в том числе и 13 армия ЗФ находились в момент нападения гитлеровцев в стадии формирования. В том, что 27 и 13 армии находились в резерве фронтов можно убедиться, обратившись, например, ко 2-му тому «Советской военной энциклопедии» издания 1976 года. [18]. В этом томе между страницами 64 и 65 приведена карта «Общий ход боевых действий. Июнь 1941 – ноябрь 1942г.» Там тоже в 1-м эшелоне 27 армии нет, она находилась в тот момент далеко от границы в районе Великих Лук. 13 армии тоже нет у границы, она находилась в стадии формирования и также далеко от границы, восточнее Минска, в районе Могилева и была выдвинута недоформированной в конце июня для обороны Минска, когда немцы уже замкнули его окружение. (См., напр. А. И. Еременко «В начале войны» [19].

Бессовестно врет Резун, утверждая, что эти 2 армии не только не указаны, но и не названы, что о них «Жуков или не знал, или забыл». В действительности же, например, на стр. 273 Г.К.Жуков упоминает 27 армию трижды, а 13 армию ЗФ упоминает на стр. 266, 268, 285, 286,287.

В конце своего лживого творения Резун вещает: «Перед автором «Воспоминаний и размышлений « стояла задача доказать неготовность к войне и он старался». При этом Резун делает ссылку на стр. 214 книги, невнятно бормоча что-то о пропуске каких-то 100 дивизий. На самом же деле на стр. 214 книги напечатано прямо противоположное тому, в чем его обвиняет Резун. Вот слова Жукова: «О том, сколь велики были мероприятия, осуществленные партией и правительством по укреплению обороны страны в 1939 – 1941 годах, говорит и рост численности наших вооруженных сил. Они возросли за это время в 2,8 раза, было сформировано 125 новых дивизий, и к 1 января 1941 года в сухопутных войсках, военной авиации, на флоте, в войсках ПВО было более 4200 тысяч человек».

Таким образом мы еще и еще раз убеждаемся чего стоит этот перебежчик, автор «Ледокола» и другой подобной стряпни, приговоренный в свое время военным трибуналом за измену Родине заочно к высшей мере наказания. Приходится немало удивляться и тому, насколько убога и безнравственна «Русская мысль», приютившаяся за рубежом, насколько неразборчива редакция газеты, издаваемой в Париже на русском языке и назойливо распространяемой у нас. Мне кажется, этой газете более соответствует название «Антирусская мысль».

В КАЧЕСТВЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ АЛЕКСАНДРУ ЗИНОВЬЕВУ

Удивил и возмутил развязный тон автора заметки В. Бабушкина из Самары, автора заметки «Голос из-за бугра» в газете «Дуэль» [20]. Козыряя вульгарным ассенизаторским лексиконом, он изощряется в оскорблениях известного публициста Александра Зиновьева, давшего интервью корреспонденту «Советской России» по случаю своего 75-летия. («СР» за 28.10.97), называя его многократно старым дураком. Конечно, проще всего было бы сказать Бабушкину – «сам дурак», но этого мало.

Представившись, как самарский изобретатель, обладающий даром научного предвидения, В. Бабушкин между тем обнажает и незаурядную эрудицию в вопросах военной истории. Полемизируя с Зиновьевым, заявляет, например, безапелляционно о том, что «... 28 героев панфиловцев вошли в мировую историю... потому что... оставили на Можайском шоссе... груды горящего железа...»

Приходится сначала заметить «самарскому изобретателю», что панфиловцы воевали не на Можайском шоссе, а на Волоколамском. Что же касается вхождения 28 героев-панфиловцев в мировую историю, то тут необходимо остановиться подробнее. Героев-панфиловцев было не 28, а много раз по 28, несмотря на то, что от 316-й дивизии Ивана Васильевича Панфилова к середине ноября 1941г. осталось не очень-то много, но и не 28. На Волоколамском шоссе наряду с панфиловской дивизией сражался кавкорпус Л. Доватора, танковая бригада М. Катукова, бригады морской пехоты, дивизия А. Белобородова, другие части. Артиллеристы, танкисты, отряды истребителей танков.[21].. На Москву рвались, не считаясь с потерями, три танковые армии врага и 2 из них навалились с северо– запада на Волоколамск, Истру, Солнечногорск, Клин. Остановить эту армаду было непросто. Сражаясь отчаянно, Красная армия отступала. Много героических подвигов совершалось в тех боях... Один из ярких примеров подлинного героизма на Волоколамском шоссе тех дней – подвиг старшего лейтенанта, танкиста Дмитрия Лавриненко из танковой бригады Катукова. В день гибели генерала И.В. Панфилова в деревне Гусеново Лавриненко там же за несколько минут подбил, сам сев за прицел своего танка КВ, 7 немецких танков. Через месяц он погибнет, но к моменту своей гибели он подобьет 52-й немецкий танк. Один экипаж с начала войны сжег целый танковый полк врага! К великому сожалению, имя этого героя остается малоизвестным, как и многие другие имена воинов, мужественно сражавшихся и павших на Волоколамском шоссе осенью 41 года. Все затмила легенда о «28 героях-панфиловцах у разъезда Дубосеково».

Эта легенда родилась за 40 минут в кабинете одного из редакторов газеты «Красная Звезда» 28 ноября 1941 года. Ему было поручено срочно написать передовицу в газету. Писать он, конечно, умел. Руку на передовицах набил, о героических боях под Москвой был наслышан и, куда ни обрати взор, всюду можно было найти 28 героев, сражавшихся насмерть. Легенду подхватили другие газеты, радио, журналисты. Решено было представить всех 28 к званию Героя Советского Союза. При этом представлении весной 42 года, неожиданном для командования дивизии, фамилии были названы в спешке, некоторые ошибочно, некоторые неточно. Из ста погибших там бойцов героической 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка дивизии Панфилова назвать лучших 28 было непросто. Состав роты в те дни жестоких боев менялся ежедневно, командиры не знали толком всех старых и новых своих солдат, списки составлялись на ходу, терялись вместе с погибающими младшими командирами. Тела многих погибших всю зиму пролежали под снегом. При захоронении погибших в братские могилы, после освобождения территории от немцев, не все документы погибших были собраны.