Текст книги "Воды текут, берега остаются"

Автор книги: Василий Юксерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

всхожесть. Когда придет время собирать урожай, он

соберет его с каждой грядки отдельно. Результаты

опыта покажут, есть ли смысл в сортировке посевного

материала.

Васли не делал из своих опытов секрета, ребята

частенько наведывались на его опытный участок,

называя его ≪огородом Васли Мосолова≫. Все с

интересом и нетерпением ожидали результатов

опыта.

Между тем подошло время сенокоса. Все ученики

были разбиты на три группы, каждой из них отводился

для покоса участок, там ребята и станут жить

во все время сенокоса. Прокудин, который временно

был назначен директором школы вместо Баудера,

пребывал в большой тревоге: участки расположены

один от другого в пяти —семи верстах, как поспеть

всюду с доглядом? А не доглядишь, как бы опять

эти чертовы парни не затеяли какой-нибудь смуты,

ведь теперь за порядок в школе отвечает он. Особенно

беспокоил его авторитет, которым, как он

теперь точно знал, пользовался у ребят Иван Ислентьев.

Вот если бы привлечь его на свою сторону,

тогда можно было бы не опасаться каких-нибудь неожиданностей.

Прокудин вызвал Ислентьева к себе и, стараясь

казаться приветливым, сказал:

–Вот что, Ислентьев, я решил на время сенокоса

назначить тебя моим помощником.

Ваня усмехнулся:

–Это что же, вроде надзирателя?

Прокудин поморщился:

–Что уж тут вспоминать о надзирателе! Оказывается,

школа прекрасно может обходиться без

надзирателя. Ты будешь просто моим помощником.

–Почему именно я, а не кто-нибудь другой?.

–Потому что ты старший из ребят по возрасту,

пользуешься у них авторитетом.

–Что же я должен буду делать?

–Я дам тебе верховую лошадь, ты будешь

каждый день объезжать покосы, в конце дня сообщать

мне о том, как подвигается работа и не

случилось ли каких происшествий. Согласен?

–Согласен.

Какой крестьянин не любит веселую, радостную

пору сенокоса! У кого не встрепенется сердце при

виде цветущего луга, кто, взглянув на белые, синие,

желтые цветы, не почувствует, что за спиной у него

словно выросли крылья —так бы и полетел над

бескрайними зелеными лугами! В березовой рощице,

что островком стоит среди луга, поют-заливаются на

разные голоса птицы, все бы слушал и слушал!

Выйдешь на берег реки —не насмотришься, как

золотые лучи солнца играют на чистой воде. Какая

музыка сравнится с тонким свистом косы в умелых

руках косаря? Какой запах слаще того, что источает

скошенная трава? Что душистее и мягче копны

свежего сена? Как не любить сенокос!

Радуются сенокосу и ученики Нартасской школы.

Все три покоса расположены по берегу Нольи. Дни

стоят погожие, ребята знают, что в такое время

медлить —грех, поэтому их не нужно ни уговаривать,

ни подгонять, они встают в пять часов утра

и трудятся до вечерних сумерек.

Многим ребятам показалось странным, что Ваня

Ислентьев согласился стать подручным Прокудина.

–Кагой его в тюрьму засадил, а Иван теперь

к нему же и подлизывается! —осуждающе говорили

они.

–Вот уж не ждали, что Ислентьев может снюхаться

с Прокудиным,—поддакивали другие.

–Что ты об этом думаешь? —спросил Яша

Гужавин у Васли.

Васли ответил решительно:

–Глупости ребята болтают. Не подлизывается

Ваня и ни с кем он не снюхался. Видно, был

у него свой расчет, когда он соглашался на предложение

Прокудина. Чем шептаться у него за спиной,

давай прямо спросим, в чем тут дело.

Спросили. Иван ответил:

–Дело ясное: если бы я отказался, Кагой

назначил бы кого-нибудь другого. Ну как попался

бы фискал, вроде Поперечного Иывана! Со мной-

то вам нечего опасаться: кто бы что бы ни сказал,

Прокудин о том и знать не будет. Я сам ненавижу

Прокудина и уже придумал, как отомстить ему

за то, что засадил меня в тюрьму. Я ведь не такая

овечка, как‘ наш мельник. Посидел немного за решеткой

и сразу скис, теперь собственной тени боится.

–Ты, Ваня, мизантроп,—сказал Васли.

–Кто-кто?!

–Мизантроп.

–Что это такое? Говоришь какие-то мудреные

слова, как только язык не сломаешь.

–Мизантроп —это человеконенавистник. Ну

что ты взъелся на дядю Матвея?

–А чего он в кусты прячется? Встретил как-то

его, поговорить с ним хотел, да не вышло у нас

разговора. Он начал социалистов ругать, говорит:

≪Мутят народ, а сила-то у них, оказывается только

на языке, знал бы —не связывался!≫ Каково?

–Да, дядя Матвей сильно после тюрьмы изменился.

Но его тоже можно понять: человек семейный,

ребенок маленький...

–При чем тут ребенок? Вон в Москве уличные

бои были, так что же, по-твоему, там у людей ни

жен, ни детей нет? Напрасно ты его защищаешь.

–Я жалею людей, если у них какое-нибудь горе.

–Жалеешь! Тебе бы сестрой милосердия быть.

Человека надо не жалеть, а уважать, понял? Матвея

я уважать не могу, потому что он мокрая курица.

Васли хотел возразить Ивану, но в это время

от костра их кликнули ужинать.

Смеркалось. Сгрудившись вокруг костра, уставшие

за день косари с аппетитом хлебали гороховый

суп.

После ужина один из ребят заиграл уржумскую

свадебную песню, потом другую. Послушали, попели

хором. Когда совсем стемнело, ребята разбрелись по

шалашам и повалились спать. Васли и Яша пошли

проводить Ислентьева, который уезжал в Нартас.

Его лошадь паслась на лугу возле реки.

Яша погладил лошадь, сказал, похлопав рукой

по седлу:

–Погляди-ка, Васли, на какой подушке ездит

наш Ваня!

–Чему удивляться, ведь он помощник самого

Прокудина! —в тон ему подхватил Васли.

–Ладно-ладно, будет вам,—проворчал Иван.

–У-у, какая у него сумка! —продолжал

Яша.—Кожа так и скрипит, пощупай-ка!

–Сумку не троньте! —вдруг закричал Ваня.

Яша и Васли испуганно отпрянули, потом Яша

спросил обидчиво:

–Чего ты? Уж и потрогать нельзя! Золото там

у тебя, что ли?

–Не золото, а змея.

–Будет болтать-то.

–Верно говорю: гадюка.

–Зачем она тебе?

–Секрет!

В тот же вечер по Нартасу разнесся слух, что

в комнату Прокудина каким-то чудом заползла

змея, ужалила его, и теперь он лежит в больнице.

Когда этот слух дошел до ребят, Васли и Яша

вспомнили свой разговор с Ислентьевым, но, конечно,

никому про то ни словом не обмолвились.

Лишь в конце лета Прокудин оправился от

болезни и в честь своего исцеления поставил в

церкви большую свечу Николаю-угоднику.

Г л а в а XX

ОСЕНЬ

Август —месяц сбора плодов. Пусть пожухла

красота лета, пусть повеяло первым холодом, никто

на это не сетует, потому что лето отдало все, что

у него было, наградило человека за его труд хлебом

и овощами. По старинному обычаю, крестьянин,

прихватив браги и блинов, идет со всей семьей

в поле и, опустившись на колени, молится, благодарит

поле за хороший урожай.

В школьном саду крыжовник и вишня дали

первые ягоды. Яблони хоть и цвели весной, но они

не вошли еще в полную силу, поэтому цветы оборвали,

чтобы не истощать понапрасну деревья.

На огороде Васли Мосолова поспела гречиха.

Учитель привел на огород весь третий курс. Одна

грядка от другой отличалась разительно. Там, где

были посеяны семена без отбора, рядом с толстым,

крепким кустом рос тонкий и хилый.

–На этой грядке я посеял те же два фунта

семян, но не подряд, а с выбором. Зерна были

крупные, здоровые, проверенные на всхожесть.

–Какой же урожай ты рассчитываешь получить?

–спросил учитель.

–Сам-девят, сам-десят; из двух фунтов семян,

надеюсь, будет восемнадцать —двадцать фунтов.

–Не много ли? —учитель недоверчиво покачал

головой.

Васли сорвал налитую метелку, вышелушил зерна

на ладонь.

–Посчитайте.

–Ну что ж,—любуясь налитым зерном, сказал

учитель.—Ты, Мосолов, провел очень полезный

опыт. Через семь-восемь месяцев все вы станете

агрономами. Знания, полученные в школе, вы будете

передавать крестьянам. Но помните, что никакие

слова не убедят крестьянина так, как хороший

урожай, выращенный вами на основе агрономической

науки. Пусть огород Мосолова служит вам

примером.

Васли, конечно, была приятна похвала учителя,

но в глубине души он был недоволен, потому что

понимал: опытный участок в две грядки и настоящее

крестьянское поле —это не одно и то же. Своими

сомнениями он поделился с Гужавиным и Ис-

лентьевым.

–Два фунта семян можно отобрать руками, но

как быть с пудами, которые высеваются на настоящие

поля? Вы же знаете, как ≪сортирует≫ зерно

крестьянин. Вооружается деревянной лопатой и свистит,

чтобы вызвать ветер: нет ветра, нельзя и веять.

Дождется мужик ветра, принимается подкидывать

зерно на воздух. Тяжелые зерна падают вниз, легкие

и мякина отлетают в сторону. Но сколько ни кидай,

все равно среди полновесных зерен попадаются

и траченые, и сорняк, и комочки земли, так что

проку от такой ≪сортировки≫ не много. Нет, надо

придумать какую-нибудь машину!

С тех пор Васли часто можно было видеть

склонившимся над какими-то рисунками и чертежами.

Правда, веялку он так и не сумел изобрести,

а позже узнал, что она уже изобретена и применяется

кое-где по деревням.

Однажды дежурный по общежитию, заглянув

в комнату, где Васли сидел над книгой, сказал:

–Мосолов, тебя какой-то парнишка спрашивает.

В коридоре у окна стоял внук деда Ефима.

–A-а, Чбпуш пришел! —Васли, подойдя, похлопал

мальчика по спине.—Вырос-то как, молодец!

Но, заглянув мальчику в лицо, Васли осекся:

лицо Чопуша было заплакано.

–Меня дедушка за тобой послал... А сам помер...– тихо, глядя в пол, сказал Чопуш.—Сходи,

говорит... Я собрался идти, а он помер...

Деда Ефима только недавно выпустили из тюрьмы.

Крепкий, кряжистый старик вернулся домой

совсем больным, рыжеватая борода и волосы

поседели...

Васли и Яша вместе с крестьянами Большой

Нольи проводили старика в последний путь. И долго

еще вспоминались Васли мудрые и всегда справедливые

слова деда Ефима, долго горевал о нем Васли.

Г л а в а XXI

ПОСЛЕДНИЙ КУРС

Последний курс —последняя ступень перед взрослой,

самостоятельной жизнью и работой.

Как-то раз в журнале ≪Садоводство и огородничество

≫ Васли прочел статью о яблонях-гибридах.

Ему вспомнилась мощная развесистая дикая яблоня,

которая с незапамятных времен росла на По-

тайском холме. Вокруг нее по всему холму зеленеет

молодая поросль. Мальчишки бегают на Потайский

холм за яблоками, мелкими, твердыми и такими

кислыми, что откусишь —слезы из глаз. Но эти

яблони, думал "Васли, ценны тем, что хорошо прижились

в этих местах, не вымерзают в самые сильные

морозы, и если скрестить их с культурными

яблонями, растущими в школьном саду, то можно

получить такие же зимостойкие сорта.

Сказано —сделано. Пяти яблоням в школьном

саду Васли привил черенки от диких яблонь и стал

с нетерпением ждать весны, мысленно торопить

время.

Только торопи не торопи, время идет своим

чередом. Пришла и прошла осень с дождями и

слякотью, наступила зима.

Вскоре после Нового года Васли получил от

Маши очередное письмо.

≪Добрый день, Василек,—писала Маша.– Получила твое письмо с новогодним поздравлением.

Спасибо тебе за приветливые слова и добрые пожелания.

Еще никто, ни один человек на свете,

не говорил со мной так дружески, так задушевно.

Еще раз спасибо.

Вася, у меня большое горе: умерла сестра моей

подруги. Расскажу все по порядку. Софья (так

зовут сестру подруги) еще в детстве дружила с

мальчиком. Когда они подросли, их дружба обратилась

в более глубокое и сильное чувство, они

полюбили друг друга. Но вся беда в том, что

родители, узнав об этом, запретили молодым людям

встречаться. Отец Софьи —дворянин, отец Назара

–купец, и оба они считали, что их дети не пара

друг другу. И вот, незадолго до Нового года, Софья

и Назар встретились, как всегда в последнее время,

тайком и решили сходить в театр. Давали ≪Ромео

и Джульетту≫. История двух влюбленных так подействовала

на мою подругу и ее возлюбленного,

что прямо после спектакля они отправились к отцу

Софьи и попросили у него благословения на брак.

Но отец устроил им безобразную сцену: он кричал,

топал ногами и кончил тем, что выгнал Назара

за дверь, а Софью запер в ее комнате. На следующий

день узнали, что она отравилась.

Вася, у меня очень тяжело на сердце, а кому же

мне и открыть душу, как не тебе, мой самый дорогой

друг! Я часто разговариваю с тобой мысленно. На

рождественские каникулы ездила в Турек, думала,

ты тоже приедешь, и мы встретимся, но ты почему-

то не приехал. Посылаю тебе книги. Одна из них,

≪Календарь садовода на 1907 год≫, думаю, будет

тебе особенно полезной. Я тоже с нетерпением жду,

как удастся твой опыт с яблонями-гибридами. Ты

пишешь, что учиться тебе осталось всего три месяца,

что в апреле —выпуск. Заранее радуюсь за тебя.

Молю бога, чтоб нам хоть летом'повидаться. До

свидания.

Маша≫.

Грустно сделалось Васли, когда прочел он Машино

письмо. И сестру подруги жалко, и того парня

тоже. А еще ему подумалось, что если Софья и

Назар не пара в глазах их родителей, то ему

с Машей, может быть, не следует писать друг другу.

Сейчас, пока они учатся, их пути идут рядом, как

два следа от проехавшей по лугу телеги, но никогда,

никогда не сольются эти два следа в один! Не пора

ли пожелать друг другу счастья и на этом проститься?

В огонь и в воду пошел бы он за эту

девушку, только кто знает, удастся ли им хотя бы

встретиться когда-нибудь? Вот закончит он школу,

в какие края занесет его судьба?..

Г л а в а XXII

ПРОЩАНИЕ

Наступил апрель. Один за другим сданы экзамены,

подошел последний, самый трудный.

Выпускники толпятся в коридоре у дверей класса,

в котором идет экзамен. Те, кто уже сдал

экзамен, теперь волнуются за товарищей: три года

учебы крепко сдружили ребят.

Вот дверь открывается, в коридор выскакивает

красный, взъерошенный парень, говорит торжествующе:

–Уф-ф! Все!

–Ну как? —окружают его товарищи.

–Четверка!

–Молодец! —говорят товарищи и ждут выхода

следующего однокурсника.

Снова распахивается дверь, снова ликующий

голос:

–Можете меня поздравить! Кончил!

И как же им не ликовать, этим ребятам? Три

года неустанных трудов увенчались успехом, они

стали агрономами, впереди их ждет работа, новые

люди, новая жизнь.

Вечером, на закате солнца, ребята пошли на

берег Нольи. Всем было немного грустно: ведь

завтра они расстанутся, разъедутся кто куда.

Васли положил руку на плечо Яши Гужавина.

–Так ты, Яша, возвращаешься в свои края?

–Да, ведь я был пансионером земства, теперь

должен отработать за ученье. Завидую тебе, Васли,

ты, как птица, выпущенная из клетки,—куда захочешь,

туда и полетишь.

–Куда тебя направят, Васли, еще не знаешь?

–спросил Ваня Ислентьев.

–В Казанской губернии есть опытное хозяйство,

называется Масловка. Оттуда запрос поступил.

–Ого, тебя даже запрашивают?

Васли смутился.

–Не меня именно запрашивают, а вообще кого-

нибудь из нашей школы. Но говорят, что пошлют

меня.

–Ну, если там опытное хозяйство, так кого же

и посылать, как не тебя! Не меня же! —засмеялся

Ислентьев.—Я все равно агрономом не буду, на

железную дорогу подамся.

Васли покачал головой:

–А я... оторви меня от земли, кажется, засохну,

как сорванный стебель. Я почувствовал вкус земли,

на всю жизнь полюбил! На ней и работать

буду.

Яша взял друзей за руки, потянул к себе.

–Хватит вам о работе! Пойдемте лучше в

Билямор! Там сегодня гулянье. А девушки в Биля-

море —сплошь красавицы. Пойдем?

–Пойдем!

Когда молодые агрономы вышли за полевые

ворота, на небе зажигались первые звезды.

203

Наутро выпускники снова собрались в своем

классе. Посидели за партами, поговорили в последний

раз по душам, поклялись никогда не забывать

друг друга и Нартасскую школу.

Яша подошел к классной доске и вывел на ней:

≪Прощай, школа!≫

Васли взял у него из рук мел и написал:

≪Здравствуй, жизнь!≫

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Книга ≪Воды текут, берега остаются≫ посвящена

детству и юности первого марийского академика

В. П. Мосолова. Нам вдвойне дорога эта книга:

Василий Петрович был нашим наставником, под

его руководством мы сделали первые шаги в науку.

Сын бедного крестьянина-марийца, родившийся

в конце XIX века, В. П. Мосолов прошел большой

тернистый путь от простого деревенского паренька

до крупного, известного не только в нашей стране,

но и за ее пределами, ученого.

Задатки в мир науки пробуждаются со школьной

скамьи и развиваются в юношеские годы. И прав

писатель Василий Юксерн, посвятивший свою книгу

именно этому периоду жизни своего героя. Постоянная

жажда к знаниям и любознательность, трудолюбие

и прилежность в учебе, внутренняя организованность,

самодисциплина и умение самоотверженно

преодолевать трудности —вот те качества

юного Мосолова, которые пестовали в нем будущего

академика. Все это хорошо и убедительно показано

в повести ≪Воды текут, берега остаются≫.

В книге ≪Воды текут, берега остаются≫ повествуется

о детских и юношеских годах Василия Мосолова.

Ее читателям, нам кажется, небезынтересна

дальнейшая судьба агронома.

После окончания Нартасской сельскохозяйственной

школы В. П. Мосолов не мог получить работу

по специальности, поэтому он сдал экстерном экзамен

на звание сельского учителя. Однако любовь

к земле не оставляет его в покое. Он неустанно

работает над расширением своих агрономических

знаний, что дает ему возможность в 1918 году

успешно окончить Казанское сельскохозяйственное

училище, а в 1924 году —Сельскохозяйственную

академию имени К. А. Тимирязева. В стенах этой

академии он создает свои первые научные труды,

посвященные вопросам земледелия.

С 1924 по 1938 год В. П. Мосолов ведет большую

учебно-педагогическую работу в Казанском

205

сельскохозяйственном институте в звании сначала – доцента, а затем —профессора.

В 1935 году он получает степень доктора наук

и в том же году избирается действительным членом

Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук

имени В. И. Ленина, а в 1939 году утверждается

вице-президентом этой академии.

В 1948 году за ценные научные труды, имеющие

большое народнохозяйственное значение, и внедрение

их в производство В. П. Мосолову была присуждена

Государственная премия I степени.

Академиком Василием Петровичем Мосоловым

написано более 120 книг, брошюр и статей, опубликованных

на русском, марийском, татарском и других

языках. Из них книга ≪Агротехника≫ удостоена

Государственной премии II степени за 1950 год.

В. П. Мосолов был не только крупным ученым,

но и активным общественным деятелем. В 1936 году

он как делегат VIII Чрезвычайного съезда Советов

СССР принимает активное участие в обсуждении

проекта новой Конституции. Он был депутатом Верховного

Совета РСФСР двух созывов, депутатом

Московского областного Совета депутатов трудящихся.

По его инициативе была организована Марийская

сельскохозяйственная опытная станция.

Советское правительство высоко оценило выдающиеся

заслуги академика В. П. Мосолова, наградив

его двумя орденами Трудового Красного Знамени,

орденом Отечественной войны I степени

и медалью ≪За доблестный труд в Великой Отечественной

войне 1941 —945 гг.≫.

Умер Василий Петрович Мосолов в 1951 году на

посту вице-президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных

наук имени В. И. Ленина, но песни

его продолжают жить в науке, в народе.