Текст книги "Разведка боем (СИ)"

Автор книги: Василий Щепетнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Что ж, корректор нам нужен, корректоров много не бывает. И Ольга Николаевна, наш штатный специалист, дала ей контрольное задание, чтобы проверить, действительно корректор, или так, просто грамотный человек. Или даже малограмотный, и такое бывает.

Оказывается, действительно корректор.

И я взялся за телефон.

– Анна, передайте, пожалуйста, Марии, пусть приходит, работа есть.

– Ты, Миша, опять мне выкаешь, нехорошо.

– Это я от смущения.

– А какой оклад у Марии?

– Работа сдельная.

– И много выйдет?

– В зависимости от.

– А конкретнее?

– В зависимости от. Она же учиться будет, значит, времени работе уделять много не сможет.

– Поступать будет на будущий год. А пока готовится. И работать. Жить-то нужно. Комнату снимать.

– Не волнуйтесь, Анна. Расценки у нас хорошие, всё будет нормально. Привет папеньке, – и я положил трубку.

С чего я буду выкладывать финансовые детали? Захочет Мария – расскажет сестре, не захочет, не расскажет.

И уже не первый раз Анна замечает, что вот её сестре жить негде. А у меня целый дом. Большой. Не нужна ли мне хозяйка? Была у зайца избушка лубяная, а у лисички ледяная, да.

Колобок, колобок, давай я тебя мёдом помажу!

Но я не султан.

И, чтобы отвлечься от нечестивых мыслей, я стал читать отобранную повесть, из тех, что прислали на конкурс. Интересную повесть, как раз для нас. Далекий космос, за орбитой Плутона множество планетоидов величиной с Луну, на которых космогеологи ищут шиншилий – редкий минерал, необходимый для постройки межзвездных кораблей. Ищут минерал, а находят вмерзшую в метановый лёд странную зверушку, похожую на хорька. Вместе со льдом её помещают в термоконейтер, который относят на корабль, и летят к следующему планетоиду. А зверушка возьми, и проснись! Прогрызла термоконтейнер, выбралась наружу и стала шалить. А, как известно, шаловливый зверёк на корабле хуже динамита. Дошло до повреждения радиостанции, пульта управления, зверушки подбирается к реактору… Но геолог Климов, большой любитель кошек и собак, нашел путь к сердцу зверушки и приручил её. И оказалось, что зверушка чует шиншилий за миллион километров. Вот! Вот это наша, советская, социалистическая фантастика! Приключения, опасности, но никто никого не съел, и перевыполнили план по разведке полезных ископаемых! Никакой Суслов не придерется.

И я поставил рассказу твердую читательскую четвёрку. Нет, решаю не я, еще будёт читать Ольга, а потом редколлегия, но моя четверка – это серьёзно. Посмотрел данные автора. Похоже, в «Поиске» будет его первая публикация! Ну, если Пантера даст добро. Приятно – открыть автора. Как ботанику открыть новый цветок. Или энтомологу мотылька. Или астроному – комету.

В два пополудни наш рабочий день закончился. Хватит. При рациональной постановке работы, используя навыки эффективного мышления, вовсе не обязательно просиживать дни и ночи в редакции. Скажу даже – обязательно не просиживать. Взять хоть знаменитый некрасовский «Современник»: ни сам Некрасов, ни его сподвижники не проводили в редакции более двадцати часов в месяц. Некрасов то охотился, то играл в карты, то просто встречался с приятелями, а то уезжал в Берлин или Париж – и журнал процветал. А газета Каборановска, «Путь к коммунизму», четыре полосы размера «Пионерки», выходящая дважды в неделю, на треть просто перепечатывающая материалы из областной «Коммуны», и на четверть – программу передач, одних телефонов имеет восемь номеров! Отдел кадров! Отдел писем трудящихся! Отдел промышленности! Отдел сельского хозяйства!

Я как-то поинтересовался, а много ли трудящиеся пишут. Главред газеты с гордостью сказал – много! За прошлый год пришло сто три письма! По два письма в неделю, стало быть. И ради двух писем держать целый отдел с телефоном? Обработать сто два письма – прочитать, ответить, при необходимости передать по принадлежности – требуется двадцать человеко-часов. А тут целый год отдел работает, получает зарплату, организует социалистическое соревнование с другими отделами, убирает картошку, выходит на строительство коровника, и так далее, и так далее… Отдел кадров! Принимает-увольняет одного – двух человек в год – и отдел! Нет, я знаю, эти отделы – полтора землекопа, но ведь и это расточительство. Деньги казённые, да. О прибыли нет и речи. Нам прибыль не нужна. Была бы нужна – такую газету делали бы три человека. Все трое – в свободное от основной работы время.

Ладно, это я к чему? Это я к тому, что работу легко превратить в обузу, навесив уйму ненужных функций, обязанностей и отчетностей. Не только не нужных, но и вредных.

Пока отбиваемся.

Пообедав в обкомовской столовой, поехали на стадион. Динамовский. Нет, не бегать и не прыгать, после обкомовского обеда не очень-то попрыгаешь.

Мы едем стрелять.

Девочки таки решили исполнить угрозу-обещание и затащить меня в динамовский стрельбище. Посмотреть, как я стреляю из боевого оружия.

Получилось неплохо. У девочек. У меня – лучше.

– Весьма удовлетворительно. Весьма, – майор посмотрел на меня с интересом. – Занимались стрельбой?

– В институте пару раз довелось пострелять из мелкашки, – ответил я. – И в школе. На ГТО.

– Значит, врожденный талант. Редко, но бывает. Послушайте, вы не хотите поучаствовать в соревнованиях? С такими данными не удивлюсь, если вы сразу получите спортивный разряд, а там…

– Не думаю, что подхожу для подобного спорта.

– Почему же?

– Вы – милиция, для вас стрельба имеет практическое значение. А для меня? Пистолета у меня нет, и вряд ли будет. Разве что в армию призовут, но и в армии мое дело – лечить, а не стрелять. Получается, я зря буду переводить патроны.

– Но если надумаете, приходите. Такой талант…

– И где ты научился так стрелять? – спросила Лиса, когда «ЗИМ» тронулся. – Только не говори, что в шестом классе ты тренировался с Шаттерхендом.

– Разве сложно – стрелять по мишени? Моторика, только и всего. Глазомер и координация движений. В реальной жизни всё по-другому.

– Это в какой реальной жизни?

– Да вот хоть у милиции. Бежишь, сердце колотится, легкие разрываются, руки-ноги трясутся. И мишень не стоит столбом, а тоже бежит и тоже стреляет.

– Милиция так и тренируется. В движении, – заверила меня Лиса. – Ну и славно.

Я вёл автомобиль аккуратно и неспешно, как всегда, и потому, когда нас нагнала «Волга» с надписью «ГАИ», и офицер жезлом скомандовал прижаться к обочине и затормозить, я удивился. Вот сколько езжу, ни разу у ГАИ не было ко мне претензии.

Подчинился, конечно.

– Капитан Кульчицкий. Вы – Чижик Михаил Владленович?

– Он самый, товарищ капитан.

– Вас просят срочно прибыть в облисполком. Мы будем сопровождать вас.

И вот я еду, а передо мной – «Волга» с проблесковым маячком. Просто важная персона. Или арестант?

Так меня девочки и спросили. Кто мы?

– Скорая помощь, вот кто, – ответил я. – Без паники.

– А никто и не паникует, – ответила Пантера.

На исполкомовской стоянке я вышел.

– Вы в Сосновку езжайте, а я как-нибудь уж доберусь. Вот товарищ капитан подбросит.

– Разумеется, – согласился капитан.

– Нет, мы подождем, – ответила Ольга. – Поработаем немножко, – у нее всегда рукопись-другая при себе, из готовящихся к публикации. Полистать, подумать.

Мы поднялись прямо к председателю, товарищу Бухонову Николаю Степановичу. Ну какие у нас общие интересы? Николая Степановича я знаю шапочно – иногда он приезжал к Стельбову на дачу. Но редко, сам Стельбов в Сосновке гость нечастый. Много работает, весь в заботах о порученном крае. Мы с Бухоновым здоровались, и только.

Бухонов был не один. Рядом с ним Миколчук, помощник Батуринского. Любопытная комбинация.

– Здравсвтуйте, Михаил. Извините, что побеспокоили, но вот товарищ из Москвы прилетел, по важному делу.

– Перейду к важному делу, – Миколчук на приветствия не разменивался. – Первое. Товарищ Батуринский ушёл на заслуженный отдых. Его обязанности временно возложены на меня. Второе, а по сути первое: принято решение о лишении Анатолия Карпова советского гражданства. Указ Президиума Верховного Совета СССР будет опубликован завтра, – и он посмотрел на меня. Ждал, что я спрошу, почему Миколчук вдруг решил сообщить мне об этом лично, да ещё и приехал сюда, хотя довольно было бы телефонного звонка. Старый приём. А у меня старый контрприём – принимать как должное. Мол, ничего особенного в том, что главный шахматный чиновник летит в Чернозёмск ради меня, нет. И что задействовал Бухонова – подумаешь, и не такое видели. Тридцать тысяч курьеров, нет, тридцать пять!

Но Миколчук, видно, дока: не моргнув, продолжил:

– На самом верху принято принципиальное решение: вернуть звание чемпиона мира в Советский Союз. И ваша кандидатура получила полное одобрение.

И опять я принял это как должное. Конечно, я, кто ж, кроме меня? Нет, и в самом деле, кто?

– У вас есть возражения? – спросил Миколчук напрямую. Тут не отмолчишься.

– Возражения? Против чего?

– Вы согласны ближайшие три года посвятить все силы завоеванию титула чемпиона мира? Отложив остальное на потом? Со своей стороны обещаю полное содействие и в плане шахмат, и во всех остальных вопросах. Вы можете переехать в Москву, мы предоставим вам хорошую квартиру. Вы можете остаться здесь, и товарищ Бухонов поможет вам, если возникнут затруднения. Так согласны?

– Стать чемпионом мира? Это совпадает с моими планами. Стать абсолютным чемпионом мира? И это можно. В Москву я перебираться не собираюсь, во всяком случае, сейчас, служенье муз не терпит суеты. От помощи не откажусь. Но.

– Но? – спросил Миколчук.

– Но я буду отдавать шахматам ровно столько времени, сколько сочту нужным. Не меньше, но и не больше.

– Вам решать, согласен.

– Я должен иметь возможность играть в тех турнирах, в каких сочту нужным.

– Не вижу препятствий.

– Я сам буду подбирать команду. Собственно, она у меня есть, другой не нужно.

– Но мы вам можем выделить сопровождающих – не вместо вашей команды, а вместе. Для решения ряда вопросов, которые потребуют специфических навыков.

– Если будет нужно, я сам попрошу у вас таких людей. И да, я не собираюсь становиться невозвращенцем, если это вас беспокоит.

– Нас это не беспокоит, Михаил Владленович. Мы знаем, что в нашей стране у вас есть всё, что можно купить за деньги, но есть и то, чего за деньги не купишь нигде: родные и близкие люди, почёт и уважение общества, а, главное, сознание того, что вы живёте в лучшей стране мира.

– Вот и прекрасно. И, чтобы не терять времени. Я хочу сыграть в сентябрьском турнире в Тиссайде. А в декабре – чемпионат страны.

– Тиссайд… – похоже, Миколчук был к этому не готов.

– Есть проблемы? – спросил я.

– Нет, никаких проблем. Готовьтесь. Вы едете обычным составом?

– Да. Я, Ольга Стельбова и Надежа Бочарова – медико-спортивное сопровождение, и Антон Кудряшов, тренер-секундант. Расходы я беру на себя.

– Вот это лишнее, Михаил Владленович. На хорошее дело стране денег не жалко, был бы результат. И ещё – на ваши призовые никаких поползновений не будет. Платите положенный законом налог, и только.

– Тем лучше, товарищ Миколчук, тем лучше.

Я медленно спускался по лестнице. И думал. Странно. Всё странно. Нет, шахматы в почёте, шахматы на виду у всего мира, но это всего лишь игра. Такое внимание к игре и ко мне пугает.

Но я не боюсь. И, кстати, я так и не узнал имя и отчество товарища Миколчука. Верно, полковник. И тоже смершевец, как Батуринский.

Ничего. Я не шпион, мне бояться нечего.

Девочки встретили меня с облегчением. Неужели думали, что я оттуда не выйду?

– Что за дело, Чижик? – требовательно спросила Лиса. – Что за срочное дело?

– Дело на три недели. В Англии. В сентябре. Готовы?

– Всегда готовы! – ответили они в унисон.

Вместо эпилога

Из доклада Михаила Чижика на собрании гроссмейстеров, Ереван, 30 декабря 1975 года.

Матч Фишер – Карпов четко подразделяется на четыре части.

В первой, длящейся с первой по двенадцатую партию, Карпов очевидно доминировал. Он выиграл вторую партию, был близок к победе в седьмой и двенадцатой, в которых только за счёт цейтнота соперника Фишер ушел от поражения. Таким образом, после двенадцати партий Карпов ведет один – ноль.

С тринадцатой по двадцать четвертую партии игра обоих соперников приблизительно равна. Карпов, опять в цейтноте, проигрывает тринадцатую партию, но реванширует в семнадцатой. Далее следует серия коротких ничьих, и после двадцати четырех партий счет два-один в пользу Карпова. Длись матч двадцать четыре партии, Карпов был бы объявлен победителем. Но этот матч – безлимитный. Следующий отрезок Фишер наращивает давление. Карпов защищается, и защищается в целом успешно, но поражение в тридцать второй партии весьма чувствительное – он проиграл в своём коронном дебюте, Испанской партии. Фишер применил новинку, и применил успешно. После тридцати шести партий счет равный, три – три. И, наконец, финишный круг. Фишер продолжает мощно атаковать, и Карпов не выдерживает. Он проигрывает сороковую, сорок третью, а затем и сорок седьмую партию, а с ней и весь матч, с итоговым счётом три – шесть в пользу Фишера.

Что показывает предварительный анализ партий? Предварительный анализ партий демонстрирует высочайший уровень игры обеих сторон. Почему проиграл Карпов? Я думаю, ему не хватило выносливости – игровой, психологической и, отчасти, общефизической. Фишер же, напротив, во второй половине матча играл лучше, чем в первой. Вероятно, поначалу сказалось отсутствие игровой практики и он, Фишер, игровую практику получил в ходе самого поединка. Кстати, после матча Фишер заявил, что собирается вернуться к активной шахматной жизни, играть минимум в двух турнирах ежегодно.

Какие выводы можем сделать мы, советские шахматисты? Во-первых, подобно Атланту, мы должны сохранять связь с родной землей. Без этой связи, как бы не был велик шахматный талант, утраты неизбежны. И если бы только шахматные утраты…

Во-вторых, помимо собственно шахматной подготовки, необходимо обратить внимание на развитие психологической и общефизической стороны. В этом большую помощь окажут навыки эффективного мышления… (далее Чижик рассказывает, что это за навыки и как их развивать).

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ