Текст книги "Инверсия (СИ)"

Автор книги: Василий Панфилов

Соавторы: Алексей Богородников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Глава 33

Регата Мастеров Регби вызвала самый большой интерес среди зрителей. На беге я оценил зрителей примерно в тысячу человек, сейчас в бухте «Восьмерка» было раз в пять больше. Наша парочка подошла в бухту, слегка опоздав, и Стивен Картрелл, с которым я вежливо поздоровался, сразу вручил непонятный пакет из вощеной бумаги моей Глэди.

Решил почаще так её называть про себя. Волнительно и трепетно.

– Знаешь почему школьную бухту 'Восьмеркой называют? – Глэдис достала из пакета женскую шляпку, нежно-розовую, с завязочками и большим белым бантом, надела и покрутилась передо мной.

– В Оксфорде так свои соревнования по гребле называют. – На свою память и болтливость домоправителя Пауэлла я не жаловался. – В отличие от Кембриджа. Те просто кличут их «Майскими», хотя регата в июне. Большинство учеников из школы Регби стремится в Оксфорд и поддерживают его традиции, потому бухту похоже окрестили.

Гребля, охота, стрельба и рыбалка – знатные студенты Великобритании по большей части квадроберы. Однако футбол занимает всё больше места в их глупых аристократических сердечках, пусть даже они не хотят в этом признаваться. Я вот мог в стрельбе тоже неплохо позажигать, но решил умение не афишировать, мало-ли.

– Красавчик. – сказала моя принцесса, бросив лукавый взгляд. – Оксбриджские «varsity»* очень популярны.

– Ваша шляпка, миледи Глэдис, самый очаровательный нимб красоты, который я когда-либо видел. – спохватился я, отвесив комплимент новому элементу её гардероба.

– Вообще я их не особо люблю носить. – призналась Глэди. – Дань традиции. Гребля тоже связана с предметом одежды, знаешь почему?

Эйвер Дашер не знал. У него на уме немного другое было. Я не в курсах потому, что этой чертовой греблей не увлекался. Да как можно болеть за людей, полдня, пилившим спиной вперед к солнцу, а остальные полдня от солнца? Нет в этом ничего притягательного.

– Первая гребля была организована мистером Доггетом. – просветила меня Глэди. – Актером Королевского театра Друри-Лейна. Призом победителю послужило его пальто. Вот так всё начиналось триста лет тому назад.

Я покивал с глуповато-почтительно-влюбленным выражением на лице. Самое время было сказать на русском «милашка», но поостерегся дворецкого. Может и Стивен у неё такой же умный: знает восемь языков, умеет готовить рыбу фугу и пулять бронебойными стрелами из лонгбоу на полкилометра.

Мы спустились поближе насколько можно было, дабы остаться в относительном покое, не наступая на пятки кому-то из праздной публики. Искать своих товарищей не стал. Не маленькие, без меня не расплачутся.

Где-то между двумя пальмами и почтенной семьей лавочников, судя по доносившемуся разговору между ними, мы основались. Стивен расстелил покрывало, Глэди уселась на него, шляпку небрежно откинула в сторону, я осторожно присел на краешек.

Хитринка, затаившая в уголках её розовых бутонов, прорвалась стремительным движением вверх.

– Хочешь-ли ты, чтобы окружающие слышали наш разговор или представил себе, как я тянусь к тебе, дабы шепотом высказать важную мысль? – несколько ехидно, пожелала узнать Глэди мои мысли.

– Но… – растерялся я, проглотил «а как же дворецкий?», обернулся, Стивен Картрелл уже покинул место будущего преступления.

Преступление несомненно вскоре случится. Одетая в костюм гимназии Беллингема, с тёмно-синей юбкой в клеточку, чуть ниже колен, белые чулочки, красный пиджак с белой оторочкой, с позолоченными пуговицами – во всё, что так подчеркивала свежесть и юность молодой девушки – Глэдис была невероятно красива и притягательна.

Я тихонечко сдвинулся поближе. Потом еще. Пока не коснулся её плеча своим.

Взгляд её следил за мной, словно кошечка еще не решила: то ли лапкой пристукнуть наглую мышку, то ли поиграть перед обедом. Да кто их поймет, этих женщин, что у них на уме. Говорят об одном, думают о другом, хотят третьего, пошутил про себя. К Глэди шутка не относится, тем она загадочнее для меня.

– Волнуешься? – поддела она меня.

– Море волнуется. – буркнул наглой хищнице. – Пытаюсь быть джентльменом.

– В Сюрпризе не получилось? – невинно осведомилась она.

Я мысленно застонал. Только соверши ошибку, тебе лет через пятьдесят про неё вспомнят. Ровно с теми же осуждающими интонациями. Срока давности по мужским проступкам не существует.

– Я больше не буду. – жалобно сказал ей.

– Я тоже не буду. – согласилась она. – Но сильнее всего дорогу портят люди, которые больше всего дороги. Будь внимательнее. Но поговорить я хочу вовсе не об этом. Ты же собираешься в Юниверсити?

Глэдис имела в виду Юниверсити-колледж в Оксфорде. По моему скромному мнению, шансы попасть в него выше всех остальных из-за футбольной команды. Костяк сборной Оксфорда сформирован из их студентов.

– А ты? – утвердительно кивнув, захотел узнать о её планах.

– Соммервил, может Баллиол, ЛМХ, пока не решила. – откликнулась принцесса, посмотрела на меня, уточнила. – Леди Маргарет Холл.

Я не знал ни про него, ни про остальные, но принял понимающий вид.

– Тебе надо сразу подумать о клубе. – раскрыла тайну совместных посиделок Глэди. – Подготовиться к ярмарке новичков.

Я захлопал глазами, пораженный стремительным полетом её мысли. Еще никуда не поступил, а уже нужно про клуб думать, какой-то ярмарке новичков. В душе не грызу, что это такое. Глэди почувствовала моё состояние, вздернула носик горделиво.

– Не хочу тебя увидеть в какой-то гильдии ассасинов! – заявила она.

Божечки-кошечки, таблоиды из моего времени не врали! В Оксфорде даже тайное общество убийц есть⁈

– Какие убийцы. – расхохоталась Глэди в ответ на мой вопрос. – В этом клубе собираются обыкновенные алкаши. Но название триггерящее, ритуал привлекательный, новички часто клюют.

– И куда мне стоит вступить? – строго прищурился на доминирующий вид.

– В Объединенное Оксфордское Дискуссионное Сообщество, разумеется. – Глэди невинно поправила прядочку солнечных волос, под напором ветра, скрывшую её прекрасный лик за шторкой из золота. – Оксфорд Юнион, как его недавно стали сокращать. Если захочешь видеться со мной почаще.

Долгосрочное планирование не про меня. Я завтра не знаю, что будет. Тут передо мной сидит девчуля, которая решает вопросы из будущего. Да на неё молиться надобно.

– Господь несомненно женщина и, конечно же, англичанка. – попытался отшутиться в смятении.

– О, ты тоже видел новую пьесу от молодого драматурга Шоу? – удивилась моя принцесса.

В висках моих закололо. Я впервые столь долго общаюсь наедине с Глэди и начинаю понимать культурно-образовательную пропасть, что нас разделяет. Не то, чтобы я такой тупой: там немного знаю, здесь смутно понимаю, пошутить могу и вид скорчить обаятельный. Но, по сути, Эйвер Дашер – пустышка, а Данила Шастунов вообще не отсюда. Редкие зёрна познания в моей голове разделяет пустыня незнания. Какой из всего этого вывод?

– Нам надо начинать чаще видеться гораздо раньше! – решительно и просяще выдал я.

– Насколько чаще? – затрепетали её ресницы.

«Жить вместе!» – чуть не ляпнул я. Вовремя остановился. Ля, вот я иванько. Экспресс-курс светского образования от Глэдис с полным погружением звучит необыкновенно заманчиво. Но первый значимый чекпойнт к такому предложению, как раз поступление в Оксфорд.

– Прости, если прозвучало грубо. – повинился перед ней. – Нет у меня светского образования, лоска, опыта общения с леди. Лакуны моего культурного кода способна заполнить только ты. На тебя уповаю полностью.

– Лакуны. – фыркнула она смешливо. Не сказать, что предложение ей не понравилось, скорее форма подачи смутила. – Заполнить. Звучит…

Как это звучит она не успела высказать. Народ зашумел, заволновался и взгляды наши невольно обернулся на водную гладь.

Лайонель Данстер вроде справился с волнением, стартовал неплохо, моментами входил в лидирующую четверку гребцов. Увы, судьба не была к нему столь благосклонна. Пока мы обсуждали планы на будущее, он врезался в деревянный бон разметки дорожки для гребцов-одиночек. Наехал, заскреб днищем лодки, встал пытаясь оттолкнуться веслом, накатила волна, и он выпал со своего «Титаника» в воду. Бултыхнулся мешком кирпичей, отчего народ заволновался. Буйным моржом, отфыркиваясь появился вновь, цепляясь за борт лодки, опасно накренившейся. А всё, уже не залезть, она крохотная, только перевернется.

– Не видать ему «Хозяина реки». – вынесла свой приговор Глэди.

– Эм? – вопросительно мявкнул я.

– Оксфордская традиция, – пояснила Глэди. – На Кубке победителя выгравировывают данную надпись. Регбийская школота слизнула традицию.

– Победы к нему еще придут. – постарался оправдать однокла. – Перегорел из-за давления.

Тут к нам приблизился какой-то шкет в форме ученика Регби.

– Прошу прощения, тысяча извинений, сэр Бэкон просил мистера Дашера подойти в Храм речей.

Выпалив скороговоркой фразу, он покраснел и дал деру.

– Иди. – отпустила меня Глэди. – Еще восьмерки будут выступать. Если не успеешь, я буду в зале фехтования. На «Вызов» приехало восемь фехтовальщиц: две победы и финал.

– Сию минуту, сбегаю. – поднялся я с покрывала.

Да что этому директору вздумалось тут лясы со мной точить. Всё же уже обкашляли.

К несчастью, это был не директор. К несчастью четверочки, собравшейся между двумя общежитиями школы – мимо которых лежал мой путь к храму – ради быстрых оплеух и зрелища опозоренного врага. Двое из них бежали со мной в одном забеге. Пытались вывести из себя. Мне кажется, пора чемпионат по боям без правил организовать, выиграть, заиметь репутацию, дабы хоть какое-то уважение школьников служило щитом от диких попыток сделать нехорошо Эйверу Дашеру.

Я так то и убить могу.

Блондинчик в безукоризненном костюме своей школы: лицо равнодушное, спокоен и уверен в себе. Рыжик с веснушками – он забыл галстук, суетливый и нервный. Скуластенький, тёмненький, третий. На четвертого я даже внимания не обратил, он из-за спин остальных крепышей выглядывал и прятался снова, немощь убогая.

– Глупые школьники, уважаемого Регби. – проинформировал собравшихся. – Я устал от вашего внимания. Буду бить плотно и по лицу. Подумайте о тех пятнах крови, что столь трудно будет отстирать от костюма.

– Джимми, Артур. – бросил блондинчик друганам, вместо ответа.

Рыжик и скуластик синхронно изобразили боксерскую стойку, подлетели на подшаге с ударами. Я ушел в сторону, пропустил первый удар от рыжего, захватил бьющую руку, прижал между своим локтем и туловищем, взял в рычаг левой его голову, вжал свою в его плечо, принимая в лоб тюк от скуластенького, тот взвыл от боли в костяшках руки. Я подсел, с проворотом туловища, этакой полу-мельницей, кинул бедолагу в направлении блондинчика. Из-под него так по-тихушнически, по-гангстерски вылетала немощь с прямым пинком по мне. Физику никто не отменял: более крупное тело смело мелкое.

Они упали у ног блондинчика, я перекрылся локтями, мне вскользь пришелся удар от скуластика по уху, но я его даже не заметил, входя в клинч. Захватил руками за шею, мои предплечья блокировали все удары, сам я выпрыгнул, впечатав колено ему в грудак, живот, еще раз. Отпустил скуластика, прямым ударом-толчком ногой, отправил в сторону блондина.

Он осел третьим телом: печально, грустно, хватая недостающий воздух ртом.

В стиле Великого Мастера даш-фу я, грозно мяукнув, дурашливо пошевелил пальцами обеих рук, одновременно разводя руки кругом, сблизив и снова разведя на дистанцию, когда ладонь левой смотрит на врага, правая вздета над головой. Левой ладонью поманил приглашающе блондинчика.

Честное слово, давно так мечтал сделать: Хон Гиль Дон здесь!

У блондинчика выпала челюсть. У меня пуговица с обшлага рукава костюма. Было четыре – стало три.

– Ладно, ничья. – согласился я сокрушенно, подбирая пуговицу с земли. – Тренируйтесь, проверю вашу выучку в следующем году!

Я оставил их и поспешил обратно к своей принцессе. Счастье скоротечно: приближаюсь, там Паулина увивается вокруг Глэди, щебечет что-то на своем птичьем про шляпку. Но делает это мило и искренне, судя потому, что данный предмет Глэди ей подарила.

Я подошел – Поли вся красная в розовой шляпке, зеркальце в руках тискает, насмотреться на себя не может. Меня даже не заметила.

– Ну как, идет ей шляпка, Эйв? – поинтересовалась Глэди.

– Никак нет! – выпучил я глаза, бравым урядником перед становым приставом.

Нельзя комплиментировать других девчонок перед своей девушкой.

– Почему? – возмутилась моя.

– Очень идет. – сменил тактику. – Но нереально круто шляпка смотрится только на тебе.

Она попыталась скрыть довольную улыбку, но глазки засверкали и выдали.

– Эйв, – спохватилась Поли, оторвавшись от созерцания самоей себя. – Мы все тебя ищем. Скоро по фехтованию бои начнутся. Будем все болеть за Дианку!

Она на мгновение осеклась.

– И за леди Глэдис конечно! – горячо заверила принцессу. – Я буду кричать громче всех!

– Спасибки. – мурлыкнула Глэди. Я протянул галантно руку, помогая ей встать.

Неведомым образом, из окружающего воздуха, рядом соткалась фигура дворецкого. Всегда удивлялся этому свойству английских управдомов. Британский закос под ниндзя. Стивен аккуратно поднял покрывало, пока я сжимал в руке нежную ладошку своего ангелочка.

Совсем немного тактильных ощущений не хватило для роста крыльев за спиной.

В зал для фехтования Регби я зашел с дворецким и Глэдис. Паулина убежала к команде Бромптона, а я только издалека, извиняюще сложил ладошки за спиной Глэди, перед своими одноклами. Мистер Бентли ни капли не выглядел расстроенным. Толстеньким Буддой он семенил, с двумя Кубками напоказ в руках, словесно подгоняя Оливера и расстроенного Лайонеля.

Хвастался перед остальными руководителями школ, показушничал. Его момент славы никому не отобрать.

Мы с Глэди сели чуть повыше всех. Первый бой по жеребьевке был у Дианы, и Глэди немного меня просветила о виде спорта. Я в общем не совсем профан: холодным оружием, от ножа до саперной лопатки могу пользоваться. Чуть лучше обычного гражданского. Ничего сложного в работе с ножом нет, при этом – парадокс, эта техника очень трудоемкая. Упор на скорость, реакцию, точность, автоматизм. Никаких защитных приемов, что вы там ножом отбивать собираетесь. Такое для фанатиков и сопляков, пересмотревших боевики. Ножевой бой спецназа – выдумки инфоцыган, под него нет задач. Если только старший по званию прикажет в качестве факультатива, но там пацаны хоть макарену научатся танцевать.

– Сейчас главный судья проверяет рапиру у Дианы. – болтала Глэди, пока я любовался и наслаждался её обществом. – У её соперницы всё в порядке. Так, надевают маски. Сейчас он разводит их на дорожке и скомандует «бой».

Я оценил воодушевленное лицо Глэди, сразу захотелось добровольцем-манекеном на её тренировку. Есть же там манекены?

– Ох, хорош был проходящий батман! – похвалила Глэди Диану. – Мисс Мэлкрафт хитрюга.

С этими словами она прожгла меня своими фотолюминесцентными лазерами в упор.

– А? – сказал я, ошеломленный красотой горящих искорок в светло-синих глазищах. – Бэтмен? Кто? Где?

Закрутил головой, ища в зале фигуру человека-мыши.

– Глупенький Дашер. – легонько толкнула она меня кулачком. – Включи мозг, я про фехтовальный приём.

Только вот она батман на языке оригинального слова сказала. На французском. А мне много не надо, часочек с ней и словно бидон кальяна на валерьянке употребил.

– Я ничего не смыслю в фехтовании. – сокрушенно выдал принцессе. – Все надежды на тебя.

– Вообще все фехтующие делятся на четыре категории. – поучающе сказала Глэди. – Позиционно-атакующие, маневренно-атакующие, маневренно-оборонительные, позиционно-оборонительные.

– И кто ты из них? – стало мне интересно.

– Я дивергент! – наклонившись ко мне поближе, шепнула она.

Смех мог бы её обидеть, и я срочно спрятал своё лицо за её плечом. Уткнулся в него, вздрогнул телом, задавив смешок кашлем больного дельфина. Хорошо, мы выше всех сидим, никто не видит, а ниндзя-дворецкий бесшумно побивает всех наших скрытых врагов где-то в подтрибунке.

– Ты чего, Эйв? – растерялась принцесса. – Испугался что ли?

– Следующим участницам приготовиться! – прозвучало от главного судьи.

– Я очень горд за тебя. – поднял голову со слезами на глазах. – Покажи им всем: насколько остер твой ум, настолько крепка рука!

Протянул кулачок. Она его отбила, пошла немного недоуменно к месту боя, оглянулась, но моё лицо отражало только полную уверенность в её силах и выкрученную на полную – силу любви. Если контекст не бьётся с шуткой, никогда не позволяйте усомниться в своей адекватности. Я даже губешку прикусил, чтобы лику одухотворенности придать.

На самом деле, я быстро убедился в боевых качествах Глэди. Стремительные движения, красивая техника, точные удары, умение читать соперницу: развалила не напрягаясь, слегка играя, всех обеих. Потому финал: Глэдис – Диана, мне показался несправедливым. Сомнений за кого болеть не возникало, но Диану было жаль.

Кто-то всегда будет вторым.

Пока Глэди там прикладывала свою железяку к разным местам фехтовальных курток соперниц, умный я, времени даром не терял. Заарканил младшеклашку из Регби, пригрозил что с сэром Бэконом и хаусмастером Данканом мы одна команда и кинуть нас не получится, сунул пятачок, в смысле монету в шиллинг, пацан притащил мне здоровый букет цветов вместе с корзиной через пять минут.

Собрав из цветов один букет пожиже, я сунул его директору Бромптона. У того уже радостная агония в предчувствии третьего Кубка начиналась. Или в предчувствии количества горячительного после соревнований?

Как объявили победу, подскочил с букетом к своей триумфаторше.

Глэдис была счастливой: сияла, цвела почище свежего букета, но всё равно растрогалась. Скинула куртку дворецкому – амуниция была от школы, но опытные фехтовальщицы всегда предпочитали свою, по её словам – забрала букет, вдохнула густой аромат красно-белых, зелено-фиолетовых, черно-красных бутонов африканских растений и, видимо, головушка закружилась.

– Стив, неси рапиру и куртку обратно в машину, мы найдем банку под воду для цветов. – скомандовала дворецкому.

«Банок таких нет, здесь аквариум нужен» – подумал я. Но и не в аквариуме счастье.

Только за угол дома завернули, Глэди – букет с корзиной в сторону, сама впилась в мои губы неумелым, но жадным поцелуем. Я и выдохнуть не успел, только руки, оставшись без управления, потому что мозг вырубился от передоза данных, обняли теплое тело любимой, медленно поползли по выдающимся местам принцессы с фронтирской разведкой.

Это я потом понял, чего они делают. Запах, губы, тело, зажмуренные в страхе глаза и оттого очень милое, беззащитное лицо Глэди – всё как-то взорвалось в новых ощущениях.

«Ох, неужели случилось волшебство?» – хотел спросить я, когда первый порыв страсти у неё прошел, и застеснявшись, она уткнулась своей головой в мою грудь. Но вырвалось только хриплое, наглое, блаженное: «Волшебство-о-о».

– Пока нет. – Глэди набралась смелости посмотреть в мои наглые глаза.

Я очень осторожно прикоснулся губами к её розовой щечке. Страстью надо уметь управлять. Направлять. Дозировать.

– Еще нет? – удивился я. – Когда же оно наступит?

– Когда замолчат вулканы.

*Любые матчи по любому виду спорта между Оксфордом и Кембриджем

Лайк, подписка, коммент, награда – приближают рождение второй книги.