Текст книги "Слуга трех господ (Воспоминания о войне)"

Автор книги: Василий Жукович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Сразу же после выхода остатков войск ЮЗФ из Киевского котла все четыре (5-я, 21-я, 26-я и 37-я) армии были расформированы, а личный состав и техника переданы в другие части. Раненых бойцов и командиров, вышедших из окружения, отправили в госпитали. Нескольких генералов, в том числе и командарма теперь уже бывшей 37-й армии Власова, вызвали в Ставку ВТК. А полковника Деменева и еще нескольких офицеров и генералов 37-й и других армий, вышедших из окружения, направили во вновь формируемый штаб ЮЗФ, где Деменева назначили заместителем начальника оперативного отдела этого фронта.

Немного позже вновь сформированный штаб ЮЗФ подсчитал потери войск в Киевском котле, которые оказались неутешительными. Из четырех армий, оказавшихся во вражеском кольце под Киевом, в которых насчитывалось в общей сложности более 300 тысяч человек, из окружения вышло всего около 21 тысячи. Остальные погибли, попали в плен и пропали без вести.

Через несколько дней в штаб ЮЗФ из Москвы вернулся Власов в звании генерал-лейтенанта и с новым назначением на должность заместителя командующего войсками ЮЗФ по тылу.

В тот же день вечером Власов пригласил Деменева в свой новый кабинет, где за бутылкой коньяка подробно рассказал ему о встрече с Верховным главнокомандующим И.В. Сталиным, который лично вручил Власову новые петлицы со звездами генерал-лейтенанта, поблагодарил его за относительно успешный вывод войск 37-й армии из Киевского котла и содействие выходу из него войск других армий ЮЗФ, а также спросил:

– Товарищ Власов, как Вы считаете, почему случилась такая катастрофа под Киевом и что нужно сделать для того, чтобы в будущем подобное не повторилось?

Власов не ожидал такого вопроса от Сталина, поэтому не сразу на него ответил. И не потому, что не знал ответа, а потому, что правду сказать боялся, а врать Верховному главнокомандующему и вождю язык не поворачивался. Увидев на лице Власова растерянность и словно читая его мысли, Сталин сказал:

– Товарищ Власов, я жду от Вас правдивого ответа на мой вопрос, какой бы горькой эта правда ни была.

Преодолев страх, от которого по спине лился холодный пот, Власов сказал:

– Мы плохо подготовились к этой войне. Укрепрайоны на старой западной границе разукомплектовали, а на новой оборудовать их как следует не успели. Поэтому и не смогли остановить агрессора ни на новой, ни на старой границах. К тому же наши полевые части слишком далеко были расположены от приграничных УРов на новой границе, в результате чего они вступили в бой с противником не в УРах этой границы, а в чистом поле за десятки километров от них на нашей территории. Все это привело к тому, что войска ЮЗФ, несмотря на упорное сопротивление, с кровопролитными боями вынуждены были отступить, теряя при этом большое количество личного состава и техники. А что касается Киевского котла, то, учитывая сложившуюся обстановку под Киевом и мнение Военных Советов армий и фронта, командующий ЮЗФ генерал-полковник Кирпонос и главкомы ЮЗН маршал Советского Союза Буденный, а затем и маршал Советского Союза Тимошенко, чтобы избежать надвигающейся на ЮЗФ катастрофы и сохранить людей и технику, неоднократно обращались в Генштаб и Ставку ВГК с предложением своевременно отвести войска этого фронта из Киевского выступа. Но эти предложения постоянно отклонялись до последнего момента. И только когда кольцо вражеских войск полностью замкнулось за спиной ЮЗФ, Генштаб разрешил отвести войска этого фронта на новые рубежи. Но было уже поздно. В результате Красная армия потеряла целый фронт вместе с людьми и техникой. А чтобы подобное больше не повторилось, Генеральному штабу и Ставке ВГК нужно прислушиваться к мнению командующих направлениями, фронтами и армиями и учитывать его.

Пока Власов говорил, Сталин с трубкой в зубах молча ходил по кабинету и ни разу не прервал его. А когда Власов замолчал, Сталин спросил:

– У Вас все, товарищ Власов?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Власов.

Сталин еще несколько раз молча прошелся по кабинету, а затем сказал:

– Ставка ВГК учтет Ваше мнение. А сейчас идите в Генштаб и подробно доложите маршалу Шапошникову о происшедшей катастрофе под Киевом. Что касается лично Вас, товарищ Власов, то мы подумаем, где Вас в дальнейшем использовать.

– Слушаюсь, товарищ Сталин, – ответил Власов и на «ватных» ногах вышел из кабинета Сталина, предполагая, что в приемной вождя его уже ждут люди из ведомства Берии, чтобы поставить к стенке или отправить на Соловки или Колыму.

Но оказалось, Власов зря боялся. В приемной Сталина, кроме секретаря, больше никого не было, и он свободно вышел из Ставки ВГК и ушел в Генштаб, где подробно доложил Б.М. Шапошникову о выходе 37-й армии из Киевского котла. А когда Власов закончил доклад, который длился в течение двух часов, Шапошников сказал:

– Перед Вашим приходом мне звонил И.В. Сталин, который посоветовал назначить Вас на более высокую должность. Я предложил назначить Вас на должность заместителя командующего войсками ЮЗФ по тылу. Иосиф Виссарионович с моим предложением согласился. Поэтому езжайте, товарищ Власов, на Украину и вступайте в новую должность.

В ходе беседы с Деменевым Власов посетовал на что, что его не устраивает эта должность. Официально назначение его заместителем командующего фронтом является повышением по службе. Но, как считал он, назначение его, боевого генерала, всю жизнь прослужившего на командных должностях, на тыловую должность является по меньшей мере издевательством над ним и фактически понижением в должности. И за какие грехи с ним так поступили, он не мог понять. Когда в Генштабе Шапошников сказал ему об этом назначении, Власов попытался возразить и предложил назначить его на любую командную должность даже с понижением, вплоть до командира дивизии или полка. Но вместо ответа маршал Шапошников посмотрел на него таким взглядом, как будто хотел сказать: «Моли Всевышнего, что так легко отделался». А затем, после длительной паузы, сказал:

– Я Вас, Андрей Андреевич, прекрасно понимаю, но этот вопрос уже решен окончательно и обсуждению не подлежит. Поэтому служите там, куда Вас назначили. А что будет дальше, время покажет.

Глава 4. Волховский фронт

Создание любого воинского соединения, а тем более такого крупного, как фронт, да еще в условиях ведения боевых действий – дело очень хлопотное. Поэтому все работники нового штаба Юго-Западного фронта с головой окунулись в работу, которая велась и днем и ночью, не прекращаясь ни на одну минуту. Офицеры штаба отдыхали по очереди, не выходя из своих кабинетов. В боях, трудах и заботах два месяца после выхода 37-й армии из окружения пролетели как один миг. За это время Власов подал командованию фронтом несколько рапортов о переводе его на любую должность, но только командную. Но все его просьбы оставались без удовлетворения, и боевой генерал, вместо того чтобы воевать, по-прежнему вынужден был заниматься не свойственным ему делом – снабжением.

В третьей декаде ноября 1941 года генерал-лейтенанта А.А. Власова, полковника Г.В. Деменева и еще нескольких генералов и старших офицеров штаба ЮЗФ неожиданно вызвали в Генеральный штаб, и они на самолете вылетели в Москву. В приемной начальника Генштаба уже сидели несколько генералов и полковников, прибывших на прием к маршалу Б.М. Шапошникову. Но из 19 человек, ожидавших приема, Шапошников принял только четырех генералов и трех полковников, в том числе и Деменева, а остальных, в том числе и Власова, отправили в Управление кадров Наркомата обороны. Дождавшись своей очереди, Деменов зашел в кабинет начальника Генштаба и доложил маршалу о своем прибытии. Шапошников вышел из-за стола, за руку поздоровался с Деменевым, а затем пригласил его к небольшому столику, стоящему в углу кабинета, налил две чашки чая, сел напротив Деменева и сказал:

– Для долгой беседы с Вами у меня времени нет, но я не могу упустить случая, чтобы не поговорить с бывшим преподавателем академии Генерального штаба и человеком, побывавшим в Киевском котле. Поэтому прошу Вас, Герасим Владимирович, пейте чай и коротко, но четко рассказывайте, как и почему случилась катастрофа под Киевом и как 37-й армии удалось вырваться из этого ада. Мне генерал Власов докладывал об этом, когда после выхода 37-й армии из окружения его назначали на должность заместителя командующего войсками ЮЗФ по тылу. Но я хотел бы услышать об этом еще и от Вас, Герасим Владимирович, как от штабного работника.

И Деменев, отпивая большими глотками очень крепкий чай, как и просил Борис Михайлович, коротко, но четко рассказал маршалу, что киевская катастрофа случилась не потому, что войска ЮЗФ плохо воевали, а потому, что ни Генштаб, ни Ставка Верховного Главного Командования своевременно не удовлетворили просьбу командования и Военных Советов Юго-Западного фронта и Юго-Западного направления о выводе войск ЮЗФ из образовавшегося Киевского выступа. А когда такое разрешение было получено, организованно вывести войска из окружения было уже невозможно, потому что к этому времени немцы не только полностью окружили четыре армии и штаб ЮЗФ, но и танковыми клиньями разрезали его войска на несколько групп и приступили к их уничтожению. К тому же со стороны командования ЮЗН не было принято никаких мер по деблокированию окруженных войск, и каждой группе пришлось самостоятельно с ожесточенными боями прорываться через линию фронта, теряя при этом десятки тысяч людей. Что касается выхода из окружения 37-й армии с меньшими потерями личного состава по сравнению с другими армиями, то произошло это лишь потому, что, несмотря на тяжелейшие условия, армия не была деморализована и под руководством ее штаба и командарма Власова организованно выходила из окружения.

А когда Деменев закончил свой рассказ, Шапошников сказал:

– Вполне согласен с Вашими выводами, Герасим Владимирович. В данном случае действительно были допущены серьезные ошибки во всех командных структурах Красной армии, в том числе и ЮЗН. Генеральный штаб и Ставка Верховного Главного Командования учли эти ошибки, и в подобной ситуации, сложившейся под Ростовом, своевременно отвели войска Южного фронта, которые, перегруппировавшись, освободили Ростов. Аналогичные операции были проведены на московском и брянском направлениях. А Вас, Герасим Владимирович, вызвали в Генштаб для того, чтобы поручить Вам, в качестве исполняющего обязанности начальника штаба армии, формирование в резерве Ставки новой 26-й армии для Волховского фронта, который будет образован в ближайшее время и предназначен для прорыва блокады Ленинграда. Командующим этой армией назначен генерал-лейтенант Г.Г. Соколов. Вот Вам вместе с ним и предстоит сформировать эту армию.

Из разговора с маршалом Шапошниковым Деменев сделал вывод, что всех офицеров и генералов, которые в этот день были в приемной начальника Генштаба, вызвали для назначения на новые должности, а значит, и Власова тоже. Поэтому Деменев набрался смелости и спросил у маршала:

– Куда и на какую должность назначается генерал-лейтенант Власов?

– На должность командующего вновь формируемой 20-й армии, которая будет направлена на защиту Москвы, – ответил Шапошников.

Узнав об этом, Деменев попросил маршала, чтобы и его направили в 20-ю армию на любую должность. Свою просьбу Деменев объяснил тем, что они с Власовым с самого начала войны вместе воюют, поэтому и дальше вместе с ним он хотел бы продолжить бить фашистов. Но Шапошников отклонил просьбу Деменева:

– Вопрос решен, и пересматривать его нет необходимости, – сказал маршал. – Судя по обстановке, складывающейся на советско-германских фронтах, война, видимо, еще не скоро закончится. Потому и вместе с Власовым Вам, возможно, еще придется повоевать. А пока езжайте туда, куда Вас направили, и выполняйте то, что Вам поручили.

Деменев встал и, сказав: «Слушаюсь, товарищ маршал!», хотел выйти из кабинета начальника Генштаба. Но Шапошников остановил его и спросил, давно ли он видел своих родных. Деменев ответил, что не видел их с тех пор, как перед войной уехал из Москвы в Киевский Особый военный округ. Маршал Шапошников немного помолчал, а затем сказал:

– Даю Вам, Герасим Владимирович, одни сутки повидать своих родных. После чего езжайте в город Саратов и приступайте к формированию новой армии.

Деменев поблагодарил Шапошникова и уехал домой. Сутки в кругу семьи пролетели как один миг, и пришло время расставаться. Прощаясь с женой и детьми, Деменев и предположить не мог, что видит их последний раз в своей жизни. И он, как человек военный, и его жена прекрасно понимали, что война может оборвать его жизнь в любую минуту. Это вполне естественно: войны без жертв не бывает. Но чтобы, оставшись в живых на войне, жить в одной стране и даже в одном городе и не иметь возможности увидеться, – такое им тогда и в голову не могло прийти. Но судьба-злодейка распорядилась именно так.

Простившись с семьей, Деменев уехал в Саратов, где встретился с командующим 26-й армией Г.Г. Соколовым, который по своему поведению был больше похож на шута, чем на генерала, и вместе с ним приступил к выполнению новых, но так хорошо знакомых ему обязанностей – к формированию новой, но под старым номером, печально известной 26-й армии. Первый раз эта армия была сформирована в июне 1940 года на территории Киевского Особого военного округа. Войска этой армии прикрывали 150-километровый участок государственной границы между населенными пунктами Родымно и Творильне на дрогобычском направлении. Первым командующим этой армией был генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко. С первых дней начала Великой Отечественной войны эта армия вела оборонительные бои с немецко-фашистскими захватчиками и под натиском превосходящих сил противника вместе с войсками ЮЗФ отступала к Днепру. Во второй половине сентября 1941 года она вместе с 5-й, 21-й и 37-й армиями ЮЗФ под Киевом попала в окружение. В конце сентября 1941 года после выхода из Киевского котла, как и все остальные три армии ЮЗФ, побывавшие в этом аду, она была расформирована. А 12 октября 1941 года на базе 1-го гвардейского стрелкового корпуса в составе Брянского фронта была сформирована новая 26-я армия, которая просуществовала всего девять дней и после выхода из окружения под Брянском 20 октября 1941 года снова была расформирована. И вот теперь в начале декабря 1941 года в резерве ставки ВГК вновь начала формироваться 26-я армия уже для Волховского фронта.

Ход боевых действий в первые три месяца Великой Отечественной войны показал, что по сравнению с направлениями целесообразнее иметь больше фронтов, которые, будучи меньше по численности войск и по протяженности линии обороны, чем направления, позволяли более гибко управлять войсками, а также компенсировать неудачи какого-нибудь одного фронта успехами другого – соседнего. Фронты создавались по мере необходимости. И такая необходимость в конце ноября 1941 года назрела для создания Волховского фронта, получившего свое название от реки Волхов, разделявшей на этом участке фронта советские и немецкие войска. Необходимостью создания ВФ явилось успешное контрнаступление советских войск под Тихвином, когда в конце ноября и начале декабря 1941 года войска 4-й и 52-й армий преследовали отступающего противника. Поэтому в целях объединения армий, действующих к востоку от реки Волхов, в начале декабря 1941 года Ставка Верховного Главного Командования приняла решение образовать Волховский фронт под командованием генерала армии К.А. Мерецкова. В состав этого фронта включались 4-я армия под командованием генерал-майора П.А. Иванова и 52-я армия под командованием генерал-лейтенанта Н.К. Клыкова, которые действовали под Тихвином самостоятельно и подчинялись непосредственно Ставке. Кроме того, в состав этого фронта включались вновь формируемые в резерве Ставки в ноябре и первой половине декабря 1941 года 26-я армия под командованием генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова и 59-я армия под командованием генерал-майора И.В. Галанина. Главной задачей Волховского фронта в первое время являлось – задержать наступление противника на Ленинград, а затем совместно с Ленинградским фронтом освободить Ленинград от немецкой блокады.

Спустя две недели после беседы Деменева с маршалом Шапошниковым, когда уже были сформированы штаб и все командные структуры 26-й армии, в которую были включены одна стрелковая дивизия, семь стрелковых бригад, один артиллерийский полк и три дивизиона PC «катюш», командарм Соколов направил Деменева и еще несколько офицеров штаба на Волховский фронт для подготовки приема прибывающих туда частей этой армии. Прибыл Деменев с группой офицеров в н.п. Малая Вишера, где дислоцировался штаб Волховского фронта, 10 декабря 1941 года и после представления командующему фронтом генералу армии К.А. Мерецкову и получения от него необходимых указаний отправился в штаб фронта. Встретил Деменева и его группу начальник штаба ВФ генерал-лейтенант Г.Д. Стельмах, который ознакомил вновь прибывших офицеров с обстановкой, сложившейся вокруг Ленинграда. В ходе этой непродолжительной беседы с генералом Стельмахом офицеры штаба 26-й армии узнали, что соседями Волховского фронта являются: справа – 54-я армия Ленинградского фронта под командованием генерал-майора И.М. Федюнинского, которая находится за внешним кольцом немецких войск, блокировавших Ленинград, а слева – 11-я армия Северо-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта В.И. Морозова. Рассказал Стельмах и о том, что осажденный Ленинград находится в очень тяжелом положении, где к жертвам варварских бомбардировок и артиллерийских обстрелов жилых кварталов города прибавились многочисленные жертвы от голода и холода. Поэтому, чтобы спасти оставшихся в живых жителей Ленинграда от неминуемой гибели, Ставка Верховного Главного Командования, Генеральный штаб и руководство города Ленинграда, несмотря на то, что Волховский фронт находится еще только в стадии формирования, настаивают на немедленном переходе войск этого фронта в наступление, чтобы как можно быстрее снять блокаду Ленинграда.

Закончив беседу с офицерами штаба 26-й армии, Стельмах распорядился выдать Деменеву необходимые документы и машину, на которой Деменев со своей группой офицеров уехал в н.п. Фальков, где было предписано разместить штаб 26-й армии. Затем Деменев вместе с офицерами штаба армии посетил населенные пункты Зеленщина, Новый Посад, Вычерма и Мощаница, в районе которых предстояло сосредоточить прибывающие на ВФ войска 26-й армии. Вернувшись в н.п. Фальков, офицеры штаба этой армии, под руководством полковника Деменева, приступили к выполнению поставленных перед ними задач.

Через неделю после прибытия Деменева к месту назначения, 17 декабря 1941 года, в штаб ВФ пришла директива Ставки, предписывающая Волховскому фронту немедленно перейти в наступление. Войскам 26-й и 59-й армий (по плану Ставки и Генштаба эти армии уже к 15-му декабря 1941 года должны были быть полностью сформированы и сосредоточены на определенных им позициях) – нанести удар по противнику в направлении населенных пунктов Грузино, Сиверская и Волосово с глубоким обходом Ленинграда с юга. 4-й армии, во взаимодействии с 54-й армией ЛФ, – развить наступление с правого фланга в направлении населенных пунктов Кириши и Тосно с задачей окружить и уничтожить группировку немецких войск, расположенных севернее н.п. Мги. А 52-й армии – наступать на левом фланге с задачей овладеть Новгородом, а затем, двигаясь в направлении н.п. Сольцы, оказать поддержку другим войскам ВФ, наступающим на северо-запад. Но в связи с тем, что 26-я и 59-я армии к этому времени еще не прибыли к месту назначения, то по просьбе Мерецкова и Военного Совета фронта Ставка очередной своей директивой от 24 декабря 1941 года назначила наступление войск ВФ на 7 января 1942 года. Но и к этой дате не все войска вновь сформированных армий успели прибыть на ВФ. В 59-й армии, состоящей из восьми дивизий, к месту назначения к этому времени прибыло только пять, а в 26-й армии – всего половина ее соединений. Но, несмотря на это, Ставка ВГК потребовала начать наступление в назначенный срок. И оно началось. Но, как и следовало ожидать, безрезультатно. Не полностью укомплектованные личным составом, техникой и вооружением армии не смогли сломить сопротивление противника и прорвать его оборону и вынуждены были вернуться на исходные позиции.

Неудавшаяся атака, кроме тех недостатков, которые очевидны были до ее начала, выявила и ряд других. Она показала неудовлетворительную подготовку войск и штабов всех уровней вновь сформированных частей и соединений. Командиры многих частей и офицеры штабов, призванные в основном из запаса, плохо знали свои обязанности, не имели опыта управления войсками и взаимодействия между ними. Поэтому срочно пришлось заняться устранением всех этих и других недостатков на месте, на что требовалось как минимум 15–20 суток. Но такого количества времени у ВФ не было, потому что Ставка Верховного Главного Командования требовала немедленного наступления. С большим трудом Мерецкову и Военному Совету фронта удалось выпросить у Ставки несколько дней на приведение своих войск в боевую готовность. Ставка пошла навстречу руководству ВФ и назначила очередное наступление на 13 января 1942 года. Шести дней тоже было очень мало для устранения всех недостатков, но и за этот период удалось хоть немного подготовить войска к наступлению. К этому времени уже прибыли на ВФ все эшелоны войск 26-й армии, которая в конце декабря 1941 года была переименована во 2-ю ударную армию. Вместе с последними эшелонами этой армии прибыл и ее новый начальник штаба генерал-майор В.А. Визжилин, который в тот же день приступил к своим обязанностям. А исполняющего обязанности начальника штаба 2-й ударной армии полковника Г.В. Деменева назначили заместителем начальника штаба этой армии.

Но и прибывшие на фронт войска 26-й и 59-й армий не были готовы к боевым действиям. Они не полностью были обеспечены необходимой техникой и вооружением. А та незначительная часть артиллерии, которая прибыла на фронт вместе с войсками, не имела самого необходимого – оптических приборов, орудийных передков, средств связи и, самое главное, снарядов. Поэтому использовать ее практически было невозможно, и она, выгруженная из вагонов, лежала под открытым небом мертвым грузом, подвергаясь вражеским бомбардировкам. В связи с создавшимся положением командование фронтом обратилось в Ставку с просьбой принять срочные меры по устранению имеющихся недостатков.

На это обращение Ставка отреагировала очень оперативно. И уже на третий день на ВФ приехал начальник артиллерии Красной армии генерал-полковник Н.Н. Воронов, а вместе с ним прибыло несколько вагонов недостающего артиллерийского оборудования, кроме снарядов, без которых это грозное оружие («бог войны») по-прежнему оставалось лежать мертвым грузом.

Не успел Волховский фронт к этому времени создать и свой тыл. В результате чего он не имел возможности организовать своевременный подвоз и накопление в нужных районах и в необходимом количестве материально-технических средств и вооружения. Машин для их доставки войскам фронта было очень мало, а гужевой транспорт, в связи с большими расстояниями от железнодорожных станций до мест дислокации войск, не мог справиться с этой задачей, потому что только один его оборот занимал несколько суток. Все это привело к тому, что к назначенному сроку наступления войска ВФ не были обеспечены достаточным количеством вооружения, продовольствия, фуража, горючего и боеприпасов и оказались не готовы к активным боевым действиям. А пока Волховский фронт такими «ускоренными» темпами готовился к предстоящему наступлению, враг в течение этого времени тоже не дремал. Немецкая воздушная разведка обнаружила не только подготовку войск ВФ к наступлению, но и направление главного удара. Поэтому командование вермахта приняло соответствующие меры для его отражения. Немцы провели перегруппировку своих войск, заменили изрядно потрепанные в боях под Тихвином дивизии свежими и создали глубокую и хорошо укрепленную оборону. Имея достаточное количество средств механизации для строительства оборонительных укреплений и автомобилей для доставки необходимых строительных материалов, они в рекордно короткие сроки оборудовали свои позиции системой узлов сопротивления и опорных пунктов с большим количеством дзотов и пулеметных площадок. По насыпи железной дороги сообщением Кириши-Новгород создали второй оборонительный рубеж, а всю территорию между железной дорогой и рекой Волхов густо покрыли колючей проволокой, лесными завалами и минно-фугасными полями. По данным фронтовой разведки в этом районе перед войсками ВФ немцы сосредоточили 13 моторизованных дивизий, полностью укомплектованных личным составом, хорошо подготовленных к ведению боевых действий и обеспеченных в достаточном количестве оружием, боеприпасами и транспортом. Вся эта мощная оборонительная система противника поддерживалась артиллерией и авиацией.

А как же по сравнению с вражеским выглядел ВФ? Все дивизии этого фронта были чисто пехотными, войска которых из-за отсутствия автомашин вынуждены были передвигаться пешим порядком. Вся наша малочисленная артиллерия передвигалась исключительно на конной тяге. Из-за отсутствия средств механизации строительство оборонительных укреплений велось исключительно руками солдат с помощью лопат, и то в основном саперных. На правом крыле ВФ стояла сильно ослабленная в предыдущих боях 4-я армия, насчитывающая в своем составе не более четырех тысяч человек. К тому же у нее не хватало минометов, артиллерии, автоматического оружия и боеприпасов. И вновь развертываемая на левом фланге фронта 59-я армия, несмотря на то, что только что прибыла из резерва, была в таком же состоянии, как и 4-я. А 2-я ударная армия, развертываемая по восточному берегу реки Волхов, по численности личного состава равнялась одному стрелковому корпусу. Опыта ведения боевых действий у нее еще совсем не было. От левого фланга 2-й ударной армии до озера Ильмень располагалась 52-я армия, которая была в таком же плачевном состоянии, как и все остальные армии ВФ. У этого фронта почти не было авиации и было очень мало танков, а во 2-й ударной и 52-й армиях их не было совсем. В резерве фронта имелись всего две сильно ослабленные кавалерийские дивизии и четыре отдельных лыжных батальона. Не было на ВФ и второго эшелона войск.

А во 2-й ударной армии положение усугубляло еще и то обстоятельство, что ее командующий генерал-лейтенант Г.Г. Соколов, который пришел в армию с должности заместителя наркома внутренних дел, не соответствовал занимаемой должности.

Он совершенно не знал военного дела. С первых дней прибытия на ВФ он пытался командовать армией суворовскими методами. Но в современных условиях получалось это у него так нелепо и смешно, что офицеры армии насмехались над ним и дали ему кличку «шут суворовский». На совещании командного состава, которое Военный Совет ВФ провел в штабе 2-й ударной армии перед началом наступления, большинство командиров частей и подразделений выразили недовольство неумелым и поверхностным руководством войсками командармом Соколовым. На этом же совещании выяснилось, что Соколов совершенно не владеет обстановкой, не знает, что делают и где находятся соединения его армии, понятия не имеет о современном понимании боя и проведения боевых операций, руководит войсками старыми отжившими методами. Все это способствовало тому, что 2-я ударная армия оказалась не подготовлена к наступлению. После этого совещания командованию ВФ стало очевидным, что генерал-лейтенант Г.Г. Соколов не способен командовать армией. Поэтому по ходатайству Мерецкова и Военного Совета ВФ Ставка ВГК отозвала Соколова в Москву. А командующим 2-й ударной армией назначили бывшего командующего 52-й армией генерал-лейтенанта М.К. Клыкова.

Кроме перечисленных и других недостатков, имевшихся в войсках ВФ, в том числе и во 2-й ударной армии, не в нашу пользу были и метеорологические условия и сама местность. Наступать нашим войскам предстояло зимой при сильных морозах, без дорог, по глубокому снегу, по лесам и по тонкому льду через реку Волхов, по западному берегу которой проходил передний край немецкой обороны. Все зеркало этой реки и ее широкие открытые поймы простреливались плотным прицельным огнем противника, что представляло собой труднопреодолимое препятствие. Все это исключало широкий маневр наших войск в предстоящем наступлении и приковывало их к определенным направлениям.

По плану Ставки Верховного Главного Командования основные силы ВФ сосредотачивались в направлении шоссейной и железной дорог сообщением Москва-Ленинград. Преимущество этого направления перед другими состояло в том, что оно открывало прямой и ближайший путь к Ленинграду. Немцы это тоже хорошо понимали. Поэтому это направление они укрепили намного лучше других и сосредоточили там основную массу артиллерии. Для подавления таких сильно укрепленных позиций противника у нас не было достаточного количества ни артиллерии, основная часть которой все еще находилась в пути, ни авиации.