Текст книги "Первый поход (СИ)"

Автор книги: Василий Кленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Запомни, О, – сказал он, убедившись, что их никто не слышит. – Нельзя давать приказы, которые не воплотят. А, вдруг их не воплотили – то карать. Сразу! Или всё попортится.

– Но вы же помните про его связи в Ханья?

– Ханья – далеко, – беззаботно улыбнулся старик и пошел к просторному дому, который выбрали в качестве его резиденции.

Несколько местных пленных женщин уже расставляли неказистые низкие столики и готовили скорый ужин. Как у всех ниппонцев, здесь ели почти только одну рыбу и иную морскую живность. Главнокомандующий решил совместить сытный ужин с советом.

В Одзаки темнеет рано, так как солнце уходит за скалы на западе. И шестеро вельмож пришли, уже в густых сумерках. По большой комнате расставили множество светильников, сквозняк гонял язычки пламени, так что помещение было наполнено легким мерцанием. Довольные вельможи активно ели и пили, радостно обсуждая перипетии прошедшего сражения. Гванук и еще пара слуг из местных носились от столика к столику, подливая, подкладывая, меняя блюда. Продолжалось это недолго – главнокомандующий трижды звонко хлопнул в ладоши, требуя тишины.

– Настало время серьезности, – объявил Ли Чжонму. – Слушать меня. Вы слышали слова для слуха воинов? Забудьте! Всё не так. Бойня ушедшего дня – это позор для Трех армий. Мы уступили вокоу во всем, кроме числа. Плохое снаряжение, плохая выучка, плохая отвага… плохое управительство. Я говорю так: мне не нужна такая армия. Я хочу, чтобы у меня… у Чосона была лучшая армия. И мы ее выстроим! Здесь, на Цусиме! Пока враг еще мал и слаб.

Командиры недоуменно переглядывались. Особенно, насторожило их слово «пока». Генерал Ли, меж тем, поворотился к охране:

– Пришли ли Сон Чахун, Ри Чинъён и Чу Угиль?

– Они ждут, господин!

– Введите!

В зал вошли трое: капитан флагмана Ри недовольно хмурился, огнестрельщик Чахун смущенно прятал свои непомерно длинные руки, а тигромедведь Звезда топал по залу с особой неуклюжестью, опасаясь что-либо задеть и опрокинуть. Гванук уже подготовил для них сидячие места.

– Приятные знакомства, господа! Это – новые единицы штаба Трех армий. Отныне они участвуют в военных советах. Сначала ты, Ри. Ты назначен мной командиром ударственной эскадры. Память о нашей беседе забудь – ты еще не генерал моря, – Ли Чжонму хитро улыбнулся. – Скажи количество наших судов, кто могли бы на равных сталкиваться с пиратами.

Всё еще хмурый Ри Чинъён потер крепкий подбородок.

– Паноксоны малы, но сдюжат… Из мэнсонов – ну, где-то шестнадцать… Думаю, самое большее – шестьдесят, сиятельный.

– Я поручаю для тебя завтра отобрать эти шестьдесят кораблей. Остальные просто отодвиньте вглубь земли и подальше. Эти же суда должны быть готовы биться и плыться. Всегда!

– Сиятельный, у многих не хватает экипажей, – подался вперед Ри. – Кто греб на веслах – теперь воины в отрядах благородных вельмож…

– Узнай у всех капитанов – какие нехватки – и завтра наберешь требовательное из безоружных крестьян. В избытке…

– Они же ничего не умеют!

– Отучи! Но чтобы корабли плавали ходко! Самые быстрые суда пусть держат дозорность в открытом море – ждут вокоу. И день, и ночь. Следить за всем заливом, похватать любые лодки! Это понятно?

– Да, сиятельный! – голос капитана демонстрировал недовольство новыми обязанностями, но в глазах закипал азарт.

– Теперь ты, мастер, – генерал повернулся к огнестрельщику Чахуну. – Завтра даден тебе целый день, узнать всех крестьян и отобрать двое десятков. Самых смышленых. Тебе отучать их стрельбе из огненного орудия.

– Но господин! – Чахун был поражен, ему явно не хотелось делиться своим мастерством с кем попало. – Учеба эта невероятно сложна! Да и зачем так много?

– Пригодятся, – жестко ответил генерал Ли. – А что по сложности – у настоящего мастера таких проблем не хватает. Нет их. Дам тебе совет: расколи свое знание на доли. Как отмерять порох. Или как скоблить ствол. Пусть каждый владеет одной долей – но владеет ладно.

Ветеран застыл на месте, обдумывая неожиданную идею.

– Исполню, сиятельный! – наконец, неуверенно улыбнулся он.

– Не всё! – махнул рукой главнокомандующий. – Вскоре, под твое дело на земле обустроят мастерскую. Туда отодвиньте Чотонг и все… другие. Веление: вскрыть все бомбы, отсей чистый порох и скрой в надежности. Когда сотворишь – я открою обещанное.

– Что? – подался вперед Чахун.

– Способность стать ему взрывнее.

Ветеран вспомнил, и глаза его заполыхали двумя черными угольками.

– Поведай, сиятельный?

– Прямо теперь? – но генералу явно льстил интерес к его тайным знаниям. – Хорошо. Сначала порох нужно намочить…

– О нет-нет, господин! – замахал руками Чахун. – Порох мочить нельзя, он станет бесполезным!..

– Тихо! Уши-уши! Надо намочить и сделать густые лепешки. Те лепешки просушить. Потом наломать мелко-мелко… можно даже… как же… в жернова. Должны изготовиться мелкие комочки, – генерал прижал два пальцы друг к другу. – Крохотучные. Как…

Ли Чжонму заозирался в поисках подходящего сравнения и вдруг с радостью ткнул пальцем в горку красной икры на блюде.

– Вот!

– Как икринки?

– Истинно. Икринки пороха. Их следует в… барабан и крутить-крутить – ради гладкости. Работа опасная. В работе никакого железа. Поскольку искра – и взрывание! Такая работа должна для других работников, Чахун! Не твоих учеников. Нет. Для таких…

– Которых не жалко?

– Истинно… – после паузы кивнул генерал Ли.

– И такой порох станет лучше взрываться?

– Воспроизведешь – я сделаю тебе показ, – снова улыбнулся Ли Чжонму, а затем повернулся к шести сановникам, которые сидели удивительно тихо.

– А теперь пора совершить переход к главному. И я займусь уже вами.

Глава 7

– А я как же⁈

Низкий утробный возглас, полный детской обиды, заставил Гванука вздрогнуть. Спасибо предкам, он ничего не держал в руках в этот момент.

Тигромедведь Звезда тоже ждал важных поручений от главнокомандующего, и не смог сдержать разочарования.

– Спокойственность, Угиль. Эти слова сейчас коснутся и твоего, – генерал Ли величественно встал во весь рост. – С завтра наша армия меняется. Мне не нужно девятнадцать тысяч того, что попалось. Лучше их пять, но воинов. Истинных! С оружием! С умением!

Ли Чжонму обвел всех оценивающим взглядом.

– Запоминайте. Завтра, когда только утро, вы отправляйте всех крестьян в общий особенный лагерь. Их обруководит Хван Сан…

– Что⁈ – вразнобой загалдели командующие. – Он же сидит в заключении! Он же руководит корпусом Средней армии! Он же сможет не согласиться!..

– Сидя до утра – и не на такое согласится, – жестко ответил старый генерал. – А корпуса Хван Сана больше нет.

Вот тут в зале повисла совершенно мертвая тишина.

– Вот ты! – палец главнокомандующего уткнулся в Звезду. – В основе своих людей ты создаешь новый отряд. Ударственный. Неумех, невоинов подвергни полному разоружению – и гнать около крестьян. Также поступишь с прочими сотнями корпуса Хвана. Равно всё: простолюдин или вельможа. Когда не умеет военному делу – в крестьянский лагерь идти!

Звезда Угиль кивал на каждое слово и похрустывал кулаками. А все прочие командиры косились на него одновременно с брезгливостью и страхом.

– Собраться в сильный отряд! – рубанул рукой воздух генерал Ли. – Воспринять лучшие доспехи. Наши или вынутое из пиратов. Вот Ким Нгуен – он даст тебе всё. Угиль должен воссоздать лучший отряд! Я проверю каждого!

– Исполню, сиятельный! – легкий ураган пронесся по залу, светильники чуть не попрятались со страху.

– Завтра утром Правая армия идет в поход. Ким Ыльхва – твой корпус идет на восточную дорогу, Ли Сунмон – ты на южную. Ким Нгуену требовалось приуготовить снаряжение на три дня. Необходимость такова: искать селения, принуждать к подчинению…

– Нужно передать послание короля местному князю Со! – влез, наконец, в беседу Ю Сып.

Генерал Ли помолчал с плохо скрытым недовольством на лице.

– Верно. Нужно. Задача: получить знатного пленника. И отпустить его при письме к Со Садамори. Но я присовокупляю не сказанное: селения брать с бережением. Но потребность есть в добыче: продукты, оружие и доспехи, вещи из бронзы. Брать всё – везти сюда.

– А пока Правая армия будет в походе, здесь пройдет обсмотрение Левой и Средней. Командиры! Вы будете собирать ваши отряды, будете показывать умения и мастерство ваших воинов. Я сам… избавлю армию от непристойных.

– Недостойных… – прошептал одними губами Гванук. Но, конечно, генерал не мог его услышать.

– Прошу дозволения говорить, сиятельный, – низко поклонился кругляш Нгуен.

Ли Чжонму с некоторой настороженностью кивнул.

– Я могу ошибиться, господин мой, но моему скудному уму кажется, что уже завтра едва ли не половина войска исчезнет, и появятся тысячи обычных мирных жителей. Мы их должны будем содержать, как и прежде? А зачем, если они больше не воины Чосона?

– Ким Нгуен молодец. Я объясню, зачем. Крестьянскому… «войску» предстоят работы. Небоевые люди выстроят большой лагерь для всех Трех армий – не стоит жить всегда здесь, в Одзаки. Они будут заниматься производствами для пользы. Но предважнейшее: они будут учить дело воина. Хван Сану предстоит доказать, что он – суть воинский начальник. Лучшие, если доказано, что стали воинами – вернутся в строй.

– Это так мудро, сиятельный, – снова поклонился Нгуен. – Дозволено ли будет мне предположить, что воины и работники станут снабжаться по-разному. Дабы у крестьянского войска имелось желание встать в воинские ряды.

Ли Чжонму поразмыслил и кивнул.

– Мудрственно. Домысли такую мысль, Нгуен. И еще домысли: работники тоже завладеют разными пайками, для много и мало работавших. Крестьян следует загрупповать. Старший в группе отмечает достоинство работы каждого. И получает норму на каждого.

– Мне потребуется много людей, господин мой. Всё это нужно носить, наделять, перераспределять, снова носить…

– В людях нужды нет, Нгуен. Сосчитай и выбери нужных. Да! – опомнился он. – Пометка высокой важности! Велю изыскивать, подбирать и хранить бронзу. Любую. А еще я нуждаюсь в бумаге. Большой.

– Насколько большой? – удивился кругляш.

– Вот, – генерал развел руки максимально широко. – И больше.

Нгуен обещал подумать, а генерал Ли продолжал сыпать указаниями: что и кому надо сделать. Вельможи уже жалели, что не записывали с самого начала. Веселенький вышел пир победы – так и читалось на их лицах.

…Ранним утром, едва встав, главнокомандующий велел позвать к себе опального Хван Сана. Тот, после ночи, проведенной в тюрьме, являл собой жалкое зрелище. О Гванук с ужасом поймал себя на мысли, что испытывает к этому вельможе презрение. Слуга – и презрение⁈

Генерал Ли поведал трясущемуся Хвану, что вечером многие умоляли его проявить милость. Он помолился (правда, неясно кому) и решил снизойти.

– У тебя теперь есть шанс, Хван Сан. Принимай крестьян. Разбей их на группы, назначай старших, выдавай задачи. У тебя будут забирать нужных – не спорь и отдавай. Время пройдет, лагерь образуется – начнешь их воински учить. Но по-особому. Я поведаю, как.

Благословив юного вельможу на новый подвиг, старый генерал вышел проводить Правую армию в поход. После нашел командира Пак Чхо, на которого вчера были повешены все пленники, и занялся допросами. Почти сразу освободил всех детей, женщин и стариков. Предложил некоторым пойти в услужение, обещал кормить. А вот почти всех мужчин досматривал тщательно. И делил их на три группы. Знатных пленников – таковых оказалось всего шестеро – велел запереть в темном глухом подвале. Мастеровых, особенно, тех, кто занимался кузнечным делом, плотничеством, строил корабли – велел поместить в своем доме, в светлых комнатах. Два десятка влезли с трудом. Прочих же – крестьян, рыбаков, простых воинов – отправил в глухой загон без крыши даже.

– Пак Чхо, понимаешь, кого надо будет лучше всего кормить? – подмигнул он командиру левых.

– Догадываюсь, но не понимаю, зачем, сиятельный, – чистосердечно развел руками командир.

В этот день выяснилось, что в Одзаки, кроме захваченных пленников-вокоу, есть и освобожденные пленники. Конечно, пираты держали у себя захваченных в море чосонцев, а еще больше – минцев. Всего освободили почти сотню человек. Их генерал Ли стал допрашивать с еще большим интересом. Освобожденных щедро поили, кормили, обещали вернуть домой. Но генерал выяснял подноготную каждого, и, узнав, что минец по имени Ван Чжоли является кузнецом-литейщиком, стал умолять его остаться на острове.

– Обещаю тебе щедрый найм! – увещевал он измученного пленника. – Плата по дням и плата за работу. Не скупясь!

Как не отнекивался Ван, но всё же сдался. Видимо, он, как и Гванук, понял, что чосонский предводитель, в крайнем случае, удержит его силой.

– Нгуен, пошли к Хван Сану кого, пусть из крестьян найдут кузнецов. Хоть, слегка, но кузнецов. Это важно!

Ким Нгуен, который только-только склеил найденную бумагу в требуемые рулоны и с гордостью вручил ее своему господину, горестно вздохнул и снова кинулся исполнять новые приказы.

Среди минцев генерала заинтересовал еще один пленник – Го Вайжэнь. Он оказался купцом, по его словам – «ничтожнейшим и бедным». Но даже потрепанный после плена вид говорил о том, что торговец чрезмерно скромен.

– Где находится твой родной город, почтенный Го Вайжень?

– О! Это известный порт Люцзяган, о могучий генерал Ли. Он стоит близ устья божественной Янцзы, и тысячи кораблей ходят через него.

– Я счастлив, что чосонские войска принесли свободу тебе и твоим землякам. И, конечно, я дарую ее вам! Ибо неволить людей греховно. Но… я хотел бы и доставить вас к родным землям. Только это далеко, а у меня каждый корабль, каждый воин наперечет… Я бы мог… в плане исключения…

– Мудрый генерал интересуется, во сколько я оценил бы доставку меня домой? – с поклоном спросил минец. – Путь неблизкий. Считаю, что это стоит не менее двадцати лянов серебра… в бронзовых цянях, разумеется.

– А, если бы мы сделали это… – снова кругами ходил главнокомандующий. – Мог бы почтенный Го Вайжень приобрести на эти деньги порох – нам, на обратный путь?

– Это меньшее, что я могу сделать для генерала за его доброту и заботу.

– И купить порох на те деньги, что мы дадим ему в дорогу?

– Разумеется… Но речь же не о чосонских бумажных деньгах? – встревожился минский купец.

– Ннннет, – неуверенно ответил Ли Чжонму. – Отдыхайте пока, дорогой Го, я вернусь к этому разговору завтра.

…В Одзаки и ее округе всё бурлило и кипело. По улочкам носились вереницы крестьян-носильщиков, к которым, на всякий случай, придавались воины с трезубцами и острыми мечами-хвандо. Все-таки еще вражеская территория, хоть, и подчиненная. У каждого склада кипели погрузочно-разгрузочные работы. К «оружейной» уже пришел Звезда со своим новым отрядом и ревел медведем, требуя «отдать ему всё, ибо так повелел сам генерал».

В гавани с надрывными криками выволакивали на сушу «лишние корабли», причем, некоторые из них были весьма крупными (но недостаточными для боя с вокоу). На «ударной» эскадре тоже стоял шум и гам: свеженабранных крестьян учили азам гребли, командам, так что мэнсоны, паноксоны и прочие корабли бродили по ближайшим водам залива Асо туда-сюда. А небольшая группа уходила в открытое море – дежурить и ждать прихода пиратов. Хотя, конечно, так рано вокоу вернуться не должны. После допросов некоторые пленники признались, что флот Соды Самонтаро ожидался не раньше, чем через месяц – накануне сезона штормов. Но старый генерал заявил, что на удачу надеются только дураки.

«Удачу, можно только использовать, О – щелкнул он по носу своего слугу, нахмурился и добавил. – Надо еще и побережные посты поделать. С кострами сигнальности».

Однако, самые бурные дела творились далеко отсюда. Примерно в шести ли (2–3 километра – прим. автора) к юго-западу от Одзаки, в месте, скрытом с моря, более тысячи крестьян-чосонцев вгрызлись в землю – началась постройка великого лагеря. Местность, где колыхались ростками жалкие огородики жителей Цусимы, выравнивали, убирали камни в одних местах, засыпали ими ямы в других. Рубили и корчевали жалкие деревца, уродившееся на этом острове. Пыль стояла стеной – ее даже из селения можно заметить.

– Не пойдем сегодня неумех вычищать, – вздохнул старый генерал, глядя на суетящиеся отряды Левой и Средней армий, старательно приводящих себя в боевой вид воинов, надсадно кричащих командиров. – Уже завтра. Есть важнейшие дела.

И потащил Гванука за собой в поисках толстячка Нгуена. Он естественным образом двинулся на самый громкий шум у складов и не прогадал: Ким Нгуен суетился именно там в окружении двух десятков просящих, вопрошающих, ждущих указаний. Периодически секретарь прикладывал пальцы к пухлой голове – ему было тяжело. А Ли Чжонму только добавил секретарю головной боли.

– Ценности? Какие ценности? Я до сих пор не знаю до конца, сиятельный, какую мы тут получили добычу. Опись составить невозможно. Кое-что всё еще несут, что-то уже разбирают… Дикий Угиль прорвался в склад с вооружением и опустошил его…

– Мы можем гулять-смотреть, – предложил старый генерал.

– Сиятельный, ты же сам надавал мне столько указаний, что и за несколько дней не исполнить, – закатил глаза Нгуен. – Положиться не на кого, помощников нет, всё приходится самому…

– Помощников надо вывести, – проникся бедами секретаря главнокомандующий. – Поищи, набери. Среди крестьян… воинов? Учи их. Но в этот момент – пошли смотреть.

Ким Нгуен протяжно вздохнул. Разогнал скопившийся вокруг народ и приглашающим жестом повел главнокомандующего в полумрак первого хранилища. Он шел, тыкая пухлыми пальцами то налево, то направо, называя товары. В основном, всё было очень простое и даже без пояснений понятно, что дешевое.

– Ношеные одежды… Серпы, ножи и немного топоров… Сети, кажется… я еще сам не смотрел… деревянные заготовки для лодок… а там вообще зерно… просушенный ротанг: твердый и гибкий…

– Стой! – вдруг скомандовал генерал.

Подошел к связкам тонких крепких палок, потянул за конец гибкого, скрученного в кольца волокна.

– Не они состоят в щитах? – спросил он Нгуена. Но вперед вылез моряк-писарь.

– Всё верно, господин генерал. И корзины можно делать, и щиты. Эти палки слишком толсты для каркаса… но их можно расщепить. А волокнами оплетают по кругу…

– У нас так ничтожно щитов… – задумался Ли Чжонму. – Хотя бы, такое… Нгуен, много ли ротанга на складе?

– Вот столько, – устало развел руками толстячок. – Сиятельный, ты ведь догадываешься, что у меня не было времени ни взвесить, ни измерить его?

– Мой приказ: не тратить ни на что! – взволнованно повелел генерал Ли и повернулся к писарю. – Пометку введи: изыскать знатоков-плетельщиков; пленных или крестьян. Составить мастерскую щитов… А можно ли еще собрать ротанг?

– Думаю, тут он растет, сиятельный, – кивнул моряк-писарь. – Но его надо сушить, обрабатывать…

– Пометку введи: собрать группы крестьян ради сбора ротанга…

О Гванук знал, что главнокомандующий говорит это для Ким Нгуена. Сам-то старик в записях на ханче ничего не понимал. Он все держит в голове… И еще помечает тихонько своими неведомыми значками.

– Мы ходим смотреть дальше, – распорядился Ли Чжонму.

– Сиятельный, может быть, ты поведаешь мне: что и для какой цели мы ищем? Тогда я бы смог скорее это найти.

– Мы ищем ценные товары ради того, чтобы выгоднее продать тех в стране Мин.

Секретарь так и встал на месте.

– В Великой Мин? Там делают всё, мой господин. И всё – самого лучшего качества. Там мало что можно продать с выгодой.

– Но можно поискать? – настаивал генерал Ли. – Я вижу шелк. Шелк – это дорого.

– Страна Мин – родина шелка. Его там можно продать, но как раз дешево. Шелк лучше везти в Чосон или еще дальше – к диким чжурчженям. Обычно, купцы плывут в Мин с серебром, чтобы купить их товары и продать дома с выгодой.

– А серебро мы имеем?

– Немного добычи принесли, господин. А на что ты хочешь потратить бесценное серебро?

– Порох, – тихо ответил старик. – Тут есть минский купец, он купит. Дал обещание.

И тут начался лютый спор! Внезапно мягкий и податливый Ким Нгуен встал стеной на защиту захваченного серебра. Он едва не кричал, что до Мин и обратно самый быстрый корабль едва обернется за месяц. Что верить минцам нельзя, это они тут добрые и улыбаются, а за спиной…

– А нужен ли нам, сиятельный, еще порох? Для Чонтонга закупили в достатке.

– Высоченно нужен! – давил на Нгуена главнокомандующий. – Вопрос жизни и смерти. Всем нам.

Они спорили, торговались, будто, на рынке. В конце концов, секретарь пообещал вечером пособирать по складам товары, которые более-менее ценятся в Великой Мин. И согласился выделить треть захваченного серебра, которого и так, увы, имелось совсем немного. Одзаки – главная пиратская база на Цусиме, но резиденции клана Со тут не было, а такие ценности находятся в ней.

– Этот минский купец, наверное, чтит Будду? – уточнил Нгуен.

Генерал Ли недоуменно пожал плечами.

– Я составлю с ним договор. И отведу его к местному святилищу – ниппонцы тоже чтут Будду. Пусть поклянется при своих земляках и наших свидетелях…

Главнокомандующий с облегчением и радостью спихнул задачу на своего секретаря. И уже с утра добрался до бедных несчастных бойцов Средней и Левой армий. Отряд за отрядом показывали ему свою выучку, свое снаряжение. Ли Чжонму заставлял их ходить ровными рядами, бегать строем вверх по склону, расходиться, а потом быстро собираться в единый отряд. Он не ленился подходить ко многим и лично спрашивал: воевал ли уже кто ранее, чем занимался дома. Иногда он забирал из армии даже хорошего бойца, если тот был умелым ремесленником. Но чаще всего с оружием расставались непригодные. Грустные вереницы шли в строящийся лагерь. Все уже знали, что у крестьян много работы и минимальный паек. Но по лагерю ходили активные слухи, что лучшие из них смогут попасть назад, в строй…

Третий день на Цусиме запомнился Гвануку еще двумя событиями: как мучительно спускали с 'черепахи’на берег тяжеленного Чонтонга, и как в далекую Мин отправился самый быстрый геомсон с освобожденными пленниками.

Хотя, нет! Тремя событиями. Уже на закате в Одзаки ворвались запыхавшиеся воины Правой армии.

– Беда, сиятельный! У командира Ким Ыльхвы беда!