Текст книги "Первый поход (СИ)"

Автор книги: Василий Кленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Чинъён растерялся.

– Я… даже не знаю…

– Ты бы хотел быть генералом флота? Смог бы? – Ли Чжонму впился глазами в опешившего моряка.

«Надо же как всё изменилось, – дивился в сторонке Гванук. – Генерал, будто, рыбак: водил, водил удилищем – и вдруг подсёк!».

– Можно думать и не спешить, капитан, – улыбнулся Ли. – А пока я… испытываю намерение провести совет с командирами.

– Что? – снова изумился капитан. – Сейчас⁈ Мы же только отплыли сегодня!

– Большая жалость, – пожал плечами старик. – Но выросли вопросы. Надобность обсуждения велика. Для победы.

– Да как я их созову-то⁈ – Ри Чинъён был на грани взрыва.

– А как всегда зовете?

– Дуем в трубы, кричим – до кого можно докричаться.

– Вот и сейчас так.

– Да все же разбрелись на многие ли!

– Надо. Решить. Вопрос, – чеканя каждое слово, ответил генерал. – Старайся, капитан. Приказ: весла вынуть из моря. Паруса свернуть. Всех призвать. Заодно: стадо это… сгребем в кучку.

Ли Чжонму повернулся было к своим покоям, но вдруг о чем-то подумал и снова заговорил с капитаном:

– Ри Чиньён, я имею к тебе руководство. Не приказ, а… пожелательство. Пока будем двигаться к Цусиме – раздумай, как можно улучшить общение кораблей. Прочная связь. Не знаю… внедрение полотна разных цветов и форм. И каждое несет смысл. А на каждом судне стоит смотритель – и смыслы промысливает. В темноте можно изготовлять знаки огнем. Подумай, капитан. Если мысли в наличии будут… подай мне доклад… Мне нужен генерал моря.

И ушел. Гванук метнулся следом, боясь даже на вдох оставаться наедине с капитаном. Который был готов взорваться от переполнявших его разнообразных чувств.

Глава 3

Предводителей собирали до глубоких сумерек. Девять военных сановников еле разместились в не особо больших покоях. Слуги главнокомандующего расстелили циновки, самому старому генералу вообще пришлось сидеть на постели. Но тот был даже доволен. «Так я буду выше них» – улыбнулся Ли Чжонму.

Командиры его собственной – Средней – армии расселись подле своего предводителя: У Пак, Ли Сунму и юный Хван Сан. По левую руку сел командующий Левой армией Ю Сып и его высшие подчиненные – Пак Чхо и Пак Сил. По правую – командующий Правой армией Ли Чжисил с подчиненными ему Ким Ыльхвой и Ли Сунмоном.

Пока их ждали, старый генерал велел О Гвануку походить по кораблю и поузнавать, что думают люди об этих воинских предводителях. «Кто же из мудрых станет отчитываться передо мной?» – ужаснулся тогда юный слуга. «Мудрые не нужны, – отмахнулся тот. – Жажду знать мнение простых воинов и матросов».

Увы. Когда бедный Гванук пытался заговорить с кем-нибудь о воинских предводителях, его либо сразу посылали к морским демонам, либо со смехом говорили такие гадости, что слуга ни за что не решился бы повторить своему господину. Например, молодой Хван Сан, меча в руках не державший, якобы, получил должность только благодаря королевской наложнице, происходящей из семьи Хванов… А ведь это командир собственной Средней армии Ли Чжонму! Из рассказов грубых людей выходило, что почти вся Средняя армия – столичные хлыщи, Левая – безмозглые дикари с севера, Правая – трусы из южных и западных гарнизонов, убегающие от одного вида вокоу.

«В высшей мере достойный и благородный предводитель» – с дрожью в голосе говорил в итоге Гванук о каждом командире. Старый Ли почему-то остался крайне недоволен этим…

Сейчас О Гвануку поручили стоять у жаровни с чайничком и подливать чай гостям главнокомандующего. «Вот здесь я в грязь не ударю! – уверял себя О. – Вот тут новый господин по достоинству оценит мою работу. Я отличный слуга!».

И он прекрасно исполнил свою роль. Обслуживать господ Гванук умел гораздо лучше, чем управляться с корабельными снастями.

– Я собрал вас, славные генералы, потому что совсем скоро война, а у меня возникли вопросы, – начал Ли Чжонму.

Говорил он гладко, потому что перед совещанием озвучил все свои вопросы юному О. Тот поправил неправильные формулировки – и генерал Ли отлично всё запомнил.

– Прежде всего, я хочу знать точно (!), какими силами располагаю. Работу штаба мы построим таким образом: каждый встает, называет свое имя, чем командует, сколько под его рукой воинов и так далее.

Что за «так далее» старик не объяснил.

– Начнем со Средней армии… сам хочу исследовать подробности, – непонятно чему улыбнулся Чжонму.

– У Пак, сиятельный – с поклоном представил себя первый командир. – Командую самым крупным корпусом Средней армии. У меня 4000 вооруженных воинов.

Он смолк. Старый генерал продолжал выжидающе смотреть на него. Пауза затягивалась до неприличия.

– И? – наконец, не выдержал главнокомандующий.

– Что бы хотел знать, сиятельный? – растерялся У Пак.

– Всяческое много! – воскликнул тот. – Сколько по корпусу здоровых и нездоровых. Чем обвооружены воины, чем обзащищены. Сколька́доля воевавших в предыдущее время. Опытные воители!

От волнения старый генерал снова начал путать слова. Но гнева в его речи было достаточно, чтобы сановники не замечали неверных слов.

– Я… – У Паксобирался с мыслями, но не скрывал своей растерянности. – Все воины здоровы, сиятельный.

– Точно? – Ли Чжонму подался вперед. – Морские знатоки говорят, что завтра мы прибрежимся к Цусиме. Я повелю тебе вывести на берег 4000 воинов – ты клянешься, что выведешь их? Ровно четыре тысячи!

У Пак молчал.

– Плохо! – старик хлопнул ладонью по бедру. – В отряде с тысячу не может не быть хоть одного больного. Хоть одного раненого. Плохо, что ты У Пак не владеешь важнейшими числительными! Но много плохее, что я к грядущей битве понадеюсь на твои 4000. А у тебя их не будет. Или я понадеюсь на 4000 обстрелянных воинов, а у тебя половина – крестьяне. Я понадеюсь на хорошее оружие, а твоих воинов – палки.

– Сиятельный! – воскликнул У Пак с обидой.

– Что? Ну, давай говорение! Чем оборудованы воины?

– Хорошо… оборудованы, – У Пак повторил неправильно слово, опасаясь, что иначе поправит главнокомандующего. – Копья-чидо и трезубцы-дангпачан, есть и воины с мечами-хвандо… Есть луки…

– Сколько? – нетерпеливо оборвал его старый Ли. – Жажду знать, сколько воинов будут палить с дальнего боя, а сколько пойдут в ближний бой?

Командир корпуса молча смотрел в пол.

– Ближним требованный доспех, – продолжал наседать Чжонму. – Все ли воины их имеют?

– Но, сиятельный! Ведь свеженабранные крестьяне сражаются лишь в выданных им дурумаги! Тебе ли это не знать!

Старик решительно кивнул, хотя, Гванук был уверен, что тот этого не знал! То есть, не помнил.

– Именно! Вот и поведай мне, У Пак, сколько у тебя бездоспешных? И можно ли таких посылать на врага? Или есть кем прикрыть? С доспехами и щитами.

У Пак подавленно молчал. Главнокомандующий обвел взглядом притихших сановников.

– Ценю глазами, что каждый вы носит отличный доспех к телу. Подумалось, что и головы вы тоже защищаете. Это верно. Жизни командиров в бою – высокая ценность. Но жизнь воинов первых рядов также важны. К чему экономия одоспешенности, если платеж жизненностью? Дороже выйдет.

И снова тишина.

– Следующий!

Второй командир Средней армии Ли Сунму объявил, что командует тремя тысячами, но сразу покаялся, что пока не владеет точными цифрами о вооружении…

– А три тысячи – точно? – продолжил давить главнокомандующий.

Сунму мялся, отмалчивался и, наконец, выдавил, опустив голову:

– Должно быть, сиятельный.

– Кем должно? – вопрос был странный, но все поняли: кто же обеспечит Ли Сунму эти ровные три тысячи? Праотец Тангун? Премудрый Будда?

Третий командир Средней армии Хван Сан упорствовал, что в его корпусе тысяча воинов; и все они на месте, никто не болен, а каждый воин прекрасно вооружен. Уверенность невероятная… но корпус Хвана собрали из столичных отрядов… может быть, он и прав.

Покончив мучить своих подчиненных, Ли Чжомун повернулся к Правой армии. Командующий Ли Чжисил глубоко вдохнул, дабы заговорить, но тут вперед распростерся его подчиненный:

– Прошу простить мою наглость сиятельные вельможи! Дозвольте вести речь вперед моего господина.

Чжисил нахмурился, а вот старый генерал вздел бровь и кивнул.

– Мой господин Ли Чжисил не сможет сказать точное число воинов, но лишь потому, что мы ему не сообщали…

Ли Чжонму нетерпеливо тряхнул ладонью.

– Доклад… реализуй, как мной велено.

– Ли Сунмон, сиятельный, – высокий командир с неприятно большим носом снова поклонился. – Возглавляю корпус в 3000 человек. Но трех тысяч у меня нет. Отряды собирали в северных горных крепостях. Им велено было идти до Кодже ускоренным шагом, а всех немощных, заболевших оставлять на пути. Когда я собрал корпус, таковых было более 80 человек. Мы отплыли без них.

Старый генерал задумчиво жевал губу.

– Это весь?

– Нет, сиятельный, – командир Сунмон верно понял вопрос главнокомандующего. – К моему стыду, я тоже не в силах ответить на твой вопрос о том, чем именно и сколько воинов вооружены. Но у меня есть почти двести человек, не вооруженных вообще.

– Что⁈ – вытаращил глаза старый генерал.

– Это крестьяне, которых призвали на службу из окрестных южных округов прямо перед началом похода… Чтобы довести число людей до требуемого. Они не успели пройти нужного обучения и получить снаряжение.

– И что же… каким же… ты их хотел пользовать, Ли Сунмон?

– Они занимались разными работами, сиятельный. Кошеварили. Я также планировал их использовать для постройки укреплений. Ну, и учить потихоньку…

– Восхищение! – Гванук так и не понял: перепутал ли слово командующий или сказал его намеренно. – Воинов начинают подготовку уже во время войны. Так и победим… А что, Ли Сунмон, есть ли такие крестьяне по корпусам других?

– Не знаю точно, сиятельный, – твердо ответил долговязый командир.

– Ну-ну, – странно пробормотал Ли Чжонму и повернулся к предводителям Левой армии.

У Ю Сыпа, командующего ею, было время подготовиться и пошептаться со своими подчиненными. Так что отвечал он поувереннее… хотя, знал не больше. Ю Сып признал, что в двух его корпусах тоже есть необученные и невооруженные крестьяне. Но при этом настаивал, что войска у него отличные, вооружение имеют лучшее. Упомянул также, что именно в его армии находится грозная метательная машина, работающая на взрывном порошке.

Этот факт настолько заинтересовал старого генерала, что он принялся расспрашивать о машине.

– Это одно из творений гения Чхве Хэ Сана, сиятельный, – важно ответил командующий Ю. – Оружие Чонтонг, подобное тем, что есть в империи Мин. Оно сделано из бронзы и изрыгает огонь…

Но ни на один конкретный вопрос генерала Ю Сып ответить не мог. Тогда Ли Чжонму захотел сам рассмотреть машину, после чего с почтением был приглашен на один из «черепаховых» кораблей.

– Великолепие! – по-стариковски рассмеялся Ли Чжонму. – Тем больше, что времени излишки у нас. Я повелеваю: всем в точности сосчитать своих воинов! До единости! Отдельно считать больных, отдельно – необученных и безоружных крестьян. Ясно?

Все поклонились.

– А до тех пор корабли к Цусиме не идут.

– Как? Прямо в море встанем? Как считать? Корабли же растащит течение!

– Все корабли жгут фонари. Всем приказать следить за огнями. Всем грести на свет. Хоть флот соберется.

Подумал и добавил, хмурясь:

– И считать всем точно! Мне потребно знать мои силы! Понимать надо – от этого зависит успех. Все наши жизни…

– Сиятельный генерал, здесь нам не следует беспокоиться! – радостно сообщил разговорчивый Ю Сып. – Вы ведь знаете, что на Цусиме пиратов толком и нет! Они еще в прошлом месяце ушли в грабительский поход на Чосон, а сейчас находятся где-то у берегов Мин.

– Тогда зачем? – враз посерьезнев, спросил старый Ли. – Зачем идти в войну на врага, когда врага нет? Какой бред…

В покоях старого генерала моментально стихло. Даже Гванук испугался. Ибо ответом на первый вопрос могло быть только: так повелел король. И получается, король повелел бред… Юный слуга весь сжался от страха за такие мысли!

А Ли Чжонму всё не унимался.

– Мы придем… потом уйдем… А пираты-вокоу останутся в прежней силе? И с ростом злобы на Чосон?

Великий восточный поход предстал вдруг совершенно в ином свете. Гванук слушал странные вопросы старого генерала и понимал, что безгранично великое воинство Чосона оказывается не совсем таким… А каким? Неясно. И самое страшное – это воинство, получается не защитит страну от пиратов? Если старый генерал и повредился рассудком, то этим повреждением он открыл в себе нечто большее.

– Ступайте считать, – резко закончил совет Ли Чжонму. – Завтра спрошу! Ю Сып! Ты так осведомился о делах Цусимы. Молодец! Ты делаешь мне доклад о силах врага. Всё по деталям. Воины, командиры, крепости, дороги.

Командующий Ю Сып поежился, но с улыбкой поклонился.

– Эй! – старый генерал небрежно махнул рукой Гвануку. – Проводи вельмож к их лодкам.

Исполнительный О тут же поставил чайничек и с поклоном распахнул входную дверь. Пока командиры выходили на уже почти ночную палубу, он успел заметить, как круглый секретарь Ким, сидевший весь совет у стеночки, вдруг подкатился к их общему хозяину.

– Господин мой, – услышал Гванук его вполне громкий шепот. – Зачем же было отвлекать всех сановников? Ты мог узнать точное количество всех воинов у меня. Ведь через меня проходит снабжение всех корпусов славного генерала Ли! Секретари командиров давали данные мне, а я еще на берегу выделял средства на обеспечение…

Как ни навострилось ухо Гванука, но все командующие уже вышли – и следовало идти следом. Снаружи уже начали приводить в действие приказания Ли Чжонму.

– Что⁈ Какого⁈ – грязно выругался капитан их мэнсона Ри. – Стоять всю ночь в море? Просто стоять? Этот старый хер хочет полфлота растерять еще до битвы?

На него зашикали, но Ри Чинъён еще долгое время глухо ворчал. Командиры армий и корпусов рассаживались по лодкам, чтобы отправиться на свои корабли. Едва последний из них перевалился за борт, любопытный Гванук стрелой метнулся к покоям генерала, но успел, видимо, к концу разговора.

– Завтра пишешь полный список, – давал указания Ли Чжонму своему секретарю-кругляшу. – По каждому отряду каждой армии.

– Будет исполнено, мой господин, – счастливо улыбался секретарь.

– О! – окликнул вошедшего слугу генерал. – Как тебя… Ноги мои болят, надо мять пятки!

Помахав Нгуену, иди, мол, главнокомандующий с нескрываемым наслаждением опрокинулся на постель. Даже не разоблачившись. О Гванук быстро убрал циновки гостей и подобрался к пяткам своего нового господина.

– Проклятая старость… – с невыразимой болью вдруг пробормотал он. – Отвратительная… немочь. За что?..

– Зато ваша жизнь была наполнена великой славой, – неожиданно для себя попытался утешить генерала слуга.

– Если бы, О… Если бы… – Ли Чжонму вдруг перешел на шепот. – Ты не должен обижаться, когда я… пренебрегательно в тебя говорю…

– И в мыслях не было! – вскинулся Гванук.

– Тихо… Было или не было – то твоя голова. Просто знай: ты важен ко мне. Ты, О Гванук, мой главный дающий помощь. Я ценю твою. Я должен тебе мечту.

– Ну, что вы, сиятельный… – слуга был в ужасе от откровений старого генерала.

– Еще тихо. Тебе надо понимать: я не хочу, чтобы прочие это узнали. Твою важность ко мне. Понимание?

– Понимание, – кивнул Гванук, чувствуя, что вид старых пяток генерала размылся от влаги в глазах.

– Малый невидный О станет опорой меня. Никто не заподозрит это в малом О. А он ничего не упустит, верно?

Непонимающий, что именно нельзя упускать, О лишь послушно кивнул.

– Передай, что говорили вельможи после выхода? – сразу объяснил свою мысль Ли Чжонму. – Обо мне, о совете.

Слуга обомлел. Уж он такого наслышался…

– Восхищались твоей прозорливостью, сиятельный. Тому, как глубоко ты хочешь вникнуть в суть вещей.

Старый генерал так дернул ногой, что едва не лягнул своего почтительного слугу. С кряхтеньем сел, помогая себе руками, нагнулся вперед, ухватил Гванука за одежду и притянул к себе.

– Не проведаю, кто научил тебя, что лесть – это хорошо. Забудь это, О! Лесть – еда дураков. Она нужна тем, кто желает жить в слепоте. Ясно? Никогда, слышишь? Никогда не подавай мне лесть! Мне нужна только правда. От всего. Но от твоего рта – большинство! Сейчас я считаю твои слова глупостью. Завтра сосчитаю изменой.

– Прости меня, сиятельный! – Гванук испуганно рухнул на пол. Рухнул бы – но генерал держал его крепко. – Я всё понял… Но… Но такие слова и в правду произносили…

Старый Ли хохотнул.

– Дай-ка угадаю: был один мужчина, и зовут его Ли Сунмон?

– Верно! – искренне восхитился Гванук. – Как ты догадался, сиятекльный? Он твой родственник? Из твоего понгвана?

Улыбка сползла с лица главнокомандующего.

– Я не помню, О, – со страхом прошептал он. – Ты должен выяснить. Пойдешь к воинам и морякам – поузнай. Про Сунмона. И вообще – есть ли тут моя семья. Кто-то.

Подумал и добавил:

– Но и выспись тоже. Хорошо спи. Завтра – сложно-тяжелый день встанет. Много дел. И много твоей помощи взыскую. Нехорошие мысли меня глодают.

– Какие? – испугался Гванук.

– Плохая война. Вместо великого флота – лодочки. Вместо великой армии – сотни крестьян даже без палок. Да и командующий… в ту же стать. Старый, дряхлый, немощный…

– Что ты, господин! Твоя слава, твои победы…

– Велел же, не улещи! Воли к борьбе нет. Тело требует: отдых, отдых. Противность! Моя бы воля, О – я бы никому в большой должности состариться не позволил. Но в этой отвратной старой туше – я… теперь раздумывать надо… Опять же, что за война! Идем бить врага туда, где врага нет. Рождается в голове странность: ненастоящую армию послали на ненастоящую войну.

– Господин, ты велел мне говорить тебе правду…

– Истинно!

– Тогда, может, это и хорошо? Приедем на Цусиму, воевать не будем. Все целые вернемся домой.

Старый генерал покачал головой.

– Тебе, видно, хорошо. А вот мне… А если вдруг не учли – и будет враг? А мы… такие вот… Нельзя такой надеждой жить, О. Это та же лесть. Хуже лести. Обман себя – еда для слабых. Надо быть сильным. Всегда! А там и победы… Ладно, ступай! Утром жду.

Глава 4

Гванук не успел первым прийти к старому генералу. Ранним утром Ли Чжонмун сам вылез из своих покоев и начал требовать лодку, чтобы та доставила его на судно с военной машиной Чонтонг. Всё еще злой капитан Ри сдержал свои чувства и принялся орать за борт, призывая какую-нибудь ближайшую лодку. Огромный флот Чосона, с одной стороны, за ночь сбился в плотную кучу, но с другой – ряд нерасторопных и малых судов наоборот в темноте отнесло сильно далеко. Сейчас они мучительно пытались догрести до основной массы кораблей.

– Наше счастье, что море тихое, – зло бормотал под нос Ри Чинъён.

Гванук с поклоном подобрался к генералу Ли.

– Исполнил твою просьбу, сиятельный, – прошептал, глядя в доски палубы. – Командир из Правой армии Ли Сунмон совсем не родич вам. Его клан-понгван Ли происходит из провинции Канвон, так что к вашему роду он отношения не имеет.

– А иные есть?

– О таковых ни от кого не слышал…

Ли Чжонму выдохнул с нескрываемым облегчением и громко приказал:

– Малый, шагни в покой мой, прими стул! Будешь со мной, чтобы его носить и подносить! – и шепнул. – Ты молодец.

Окрыленный слуга рванул за стулом со всех ног. Он вернулся как раз, когда к борту подошла лодка.

…Удивительный гебуксон, он же «черепаха» был раза в полтора меньше мэнсона, пониже, да и паруса тут стояли совсем малые (кораблю приходилось полагаться на весла), но выглядел мощно. Крепкие дощатые борта имели лишь узкие прорехи для стрелков, сверху большая часть палубы была перекрыта настилом, укрепленным бронзовыми пластинами. А из бортов и самой крыши торчали во множестве острые штыри, ножи и прочие острые лезвия.

– Крайне любопытно… – пробормотал старый генерал и потребовал себе одно весло. Трижды рубанул им по ближайшей торчащей пике, пока все-таки не своротил ее набок. После чего удовлетворенно сел.

Командующий Левой армией Ю Сып уже ждал их. Дверцы в борту «черепахи» были открыты, главнокомандующего заботливо затащили в утробу «черепахи», Гвануку со стулом пришлось карабкаться самому. Внутри было сумрачно и затхло: слишком много людей, слишком мало простора. Слуга порадовался своим мелким размерам, так как мог идти в утробе кобуксона в полным рост, а вот крупному Ли Чжонму пришлось пригибаться. Он разогнул болящую спину только на носовой площадке, где крыши не было.

– Что ж, у вас корабли поуродили… обрубленные, – недовольно пробурчал он, глядя на ровную линию носового борта. – Хотя…

Старый генерал подошел к нему, пригнулся, прищурился, словно, прицеливаясь и прошептал что-то совершенно непонятное… Только Гванук и услышал чуднЫе слова.

Вдоль бортов носовой площадки стояли навытяжку воины с трезубцами-дангпачан. Все в чистых дурумаги, черных шляпах-чонрипах. Их главнокомандующий тоже осмотрел.

– А вы отчего не в доспехах? – спросил он воинов, постучав костяшками пальцев по пузу Ю Сыпа, укрытого пластинчатой защитой. – От соли моря… приберегаете?

– У них… нет такого доспеха, сиятельный, – слегка смутившись, пояснил командующий Левой армией.

– А у кого есть? – нахмурился Ли Чжонму. Возникшая пауза ему еще больше не понравилась. – У тебя одного, что ли?

– Конечно, нет! Кто-то имеет плотные чонбоки-жилеты или даже многослойные тондари. А такой доспех, как у меня… он северный. От монголов пришел. Он для конного боя… Здесь неудобен…

Старик испепелял вельможу злым взглядом, и Ю Сып совершенно сник.

– Ну да… – прокаркал Ли Чжонму. – Неудобен. То ли дело две тряпицы! Или даже три! Защита!

И он стукнул по железной груди Ю Сыпа. Видно, что хотел опрокинуть вельможу, но сил у пожилого главнокомандующего не хватило.

– Командующий, ты бережешь свое тело – и то дело, – чуть успокоившись, проговорил генерал Ли. – Оно должно жить в бою. Твое тело важно для победы. Но они! – он снова указал на воинов. – Разве не перестреляют их в этих тряпицах? Помни: когда не станет твоих воинов – это железо не спасет твое тело.

Ю Сып послушно кивал. Он не понимал странных перемен в голове главнокомандующего. Да и никто не понимал! Армии Чосона (а до того – армии Корё) всегда воевали так. Набирали крестьян, вручали им простое оружие, обучали – и вели в бой. Доспехи – чолгапы, дучонгапы – удел командиров и избранных отрядов. Разве мог великий полководец Ли Чжонму не знать это?

Лишь О Гванук знал, что мог. И наверняка не знал. Но слуга вновь с удивлением понял, что вопросы старика очень правильные.

– Ладно, выставляй напоказ! – резко сменил тему генерал. – Дивное оружие надо мне видеть.

Оно стояло в самом центре площадки, до сей поры укрытое кожаным чехлом. Что-то большое и внушающее трепет одним своим размером. По сигналу Ю Сыпа, к военной машине подошел немолодой, кряжистый и удивительно длиннорукий воин с рябым лицом. Он откинул чехол и…

Гванук вдохнул и забыл выдохнуть. Больше всего это напоминало огромную бронзовую жабу, усевшуюся на толстый зад и распахнувшую пасть небу: пусть в нее мошки роями сами валятся. Еще это было похоже на колокол монахов-буддистов. Только неровный и перевернутый.

Слуга покосился на своего господина. Генерал Ли, казалось, помолодел! Глаза его из-под густых бровей полыхали! И ему явно была знакома эта чудесная машина.

– Сиятельный, позволь поведать тебе о чудесном орудии Чонтонге! Велика его мощь! Способен Чонтонг силой огня метнуть вот это тяжелое ядро на сотню шагов! Проломить стену, убить врага в любом доспехе.

Генерал Ли прищурился.

– Не больно далеко.

– Чонтонг может и дальше, – обиделся за свое орудие ветеран. – Но видишь, сиятельный, как повернут ствол? Он глядит больше вверх, чем вперед, чтобы…

– Ядро… перебиралось через защитности, – завершил за того Ли Чжонму.

– Верно, сиятельный! Ты видел эти орудия в бою?

– Ннет, – смутившись чего-то, покачал головой старый генерал. – Много слышал.

– И я слышал. Про битву при Чинпхо… и другие. Я, сиятельный, самого Чхве Му Сона видал! Великий был ученый, большой чиновник. И зелье взрывное научился делать и орудий изобрел без счета. Пятьдесят видов!

– Пятьдесят? – усомнился старый генерал.

– Истинно так! – с вызовом выпятил бородку ветеран Сон, вступаясь за честь своего кумира. – Если с ракетами считать – то точно пятьдесят. Многие доработал уже его сын – благословенный Чхве Хэ Сан. Уже в его секретной мастерской я был обучен работе с Чонтонгом, изучил тайны взрывного порошка…

– Ну, – хмыкнул Ли Чжонму. – Не… таинственные тайны.

Обиженный в лучших чувствах Сон Чахун окончательно потерял берега.

– Да уж сиятельному откуда знать?

Командующий Ю Сып в ярости раздул ноздри, но старый генерал остановил вельможу.

– Три! – растопырил он пальцы странным манером. – Черный порошок… из дерева горелого. Желтый порошок… с дымом яда и вони. Белый порошок… пареный из мочи-дерьма.

Он загибал палец за пальцем, а потрясенный Сон бормотал:

– Уголь… Сера… Селитра.

Его уважение к старому генералу возносилось на целое ли с каждым словом.

– Неужто и пропорции смеси знаешь, сиятельный?

– Три четверти се… литры, – Ли Чжонму быстро привыкал к новым словам. – А уголь с серой – по одной восьмой.

– А вот и нет! – с радостью рассмеялся Чахун. – Не таков секрет мастера Чхве!

– Значит, его порошок хуже… мой состав, – невозмутимо ответил старый Ли. – Покажи!

Сон Чахун ловко достал из специального ящичка кожаный мешочек, развернул горловину и протянул к самому лицу сиятельного. Все в испуге отпрянули, а Ли Чжонму лишь сунул пальцы внутрь, бесстрашно вынул щепоть грозного пороха, осмотрел и развеял на бодром морском ветерке.

– Знаю, как сделать это порох много… взрывнее, – с той же самоуверенностью заявил генерал.

– Как же? – ветеран уже готов был верить всему, что говорит знаток великой тайны пороха.

– После выдам. Нет… условностей. Покажи Чонтонг в работе!

– Да, сиятельный! – Чахун растянул в улыбке свой огромный рот. – Чонтонг крепко привязан к раме. Сначала сыплем в горло порох. Ровно, как указывал мастер Чхве. Мало насыплешь – ядро рядом упадет, много – Чонтонг разорвать может. Закладываем большой пыж, а сверху – ядро. Вот тут, сиятельный, имеется дырочка – сюда тоже порох подсыпаем. И подносим огонь. Бах!

Ветеран театрально подпрыгнул, взмахнув руками.

– Дым! Огонь! Сила взрыва метает ядро или бомбу с осколками в небеса и на головы врагов Чосона!

Старый генерал зачем-то несколько раз хлопнул в ладони. Гванук подумал было, что это он его позвал… но нет.

– Красиво, – улыбнулся Ли Чжонму. – А потом?

– Потом Чонтонг чистить надо. Сначала сухой метелкой лезу в горло. Потом метелку в воде мочу – и снова. Ибо вдруг в жерле тлеют остатки порошка.

– Верно! – улыбнулся генерал. – Сколько людей при Чонтонге… служит.

– Один я, сиятельный, – развел руками Сон Чахун. – Ну, и эти парни состоят при мне, могут перенести раму, ящики с порохом, бомбами и ядрами.

Старый генерал оказался этим очень недоволен. Но, тем не менее, повелел Ю Сыпу наградить ветерана за службу и тщательно беречь Чонтонг.

– Сколько у тебя имеется пороха, Чахун?

– Больше двенадцати гванов (около 50 кг – прим. автора), сиятельный. А в бомбах – еще с треть от того.

– Береги. Когда мы доплаваемся к Цусиме, я буду тут… править боем. Ты будешь вести взрывание.

Сон Чахун провожал генерала, выпятив грудь и пихая локтем оробевших караульных. А вот генерал Ли в лодке сидел совсем хмурый.

– Всего один мортир… – бормотал он непонятное. – И такое… детское.

Когда гребцы отогнали лодку на чистую воду, Ли Чжонму вынул из-за закромов своего дурумаги бумажный свиток. Развернул его, будто, сам читает, но повернул так, чтобы О Гванук мог рассмотреть.

– Толстячок Нгуен подал. Список воинов в каждом корпусе… на всех выдано… окормление. Ты можешь прочитать?

– Что ты, сиятельный! – Гванук округлил глаза. – Это искусство мне не ведомо! Я знаю всего лишь несколько минских иероглифов. От силы двадцать… Видел, как пишется имя мое и еще какие-то слова.

– Двадцать знаков и не можешь читать?

– Конечно! Ведь их сотни!

– Сотни… – старый генерал моментально осунулся.

Маленький О с жалостью посмотрел на большого уставшего от жизни генерала. Мало, что древний старик, шестьдесят лет, а тут такая беда с рассудком. Утром главнокомандующий выглядел намного лучше вчерашнего, и слова меньше путал. А тут опять… Как же он мог всё-всё позабыть?

Слуга с удвоенным старанием всмотрелся в развернутый лист.

– Кажется, это запись ханчой. Вот слово наверху я знаю – эти два знака означают имя нашего короля Сэджона. А может, это и кугыль… вот эти значки, кажется, не минские.

– Вы… Мы записываем свои слова… чуждоземными знаками? – изумился старик.

– Конечно, – ответно удивился Гванук. – А как же еще?

– Ну да, конечно, – закивал Ли Чжонму, бессильно вглядываясь в многоруких паучков на бумаге. – Ладно, Нгуен сам вычитает у меня. Надо завести чтуна…

– Чтеца.

– Да, чтеца. Я же старый! Скажу, что глаза стемнели. Не Нгуена, нет… Тот шибкий. Попроще найти надо.

На флагманском мэнсоне старый генерал первым делом подозвал капитана Ри и попросил выделить ему в помощь моряка или воина, сведущего в чтении.

– Конечно, сиятельный! – Ри Чиньъён завелся с полоборота. – Ты можешь весь экипаж у меня забрать!

И так зло посмотрел на Гванука, что тот съежился от страха.

– Зато именно твой человек приступит читать в меня твой доклад о флотоуправлении.

Ри смолк на полуслове. Подумал.

– Я поищу, – хмуро бросил капитан и ушел по своим капитанским делам.

До обеда на мэнсон прибывали посланники командующих, которые отчитывались о составе всех семи корпусов Трех армий Чосона. Они также приносили свои доклады на бумаге. Но Ли Чжонму требовал, чтобы посланники зачитывали числа вслух и по нескольку раз. А когда те уходили – что-то спешно царапал на обратной стороне докладов. Гванук не удержался, гусем вытянул шею и увидел совсем странные, непривычные значки: простенькие, почти детские кружочки, с палочками, хвостиками… Совершенно незнакомые.

Юный О понял, что, конечно же, глаза генерала его не подводили. Ли Чжонму неплохо видел мелкие закорючки, которые сам увязывал в странные нити. Он не узнавал ни одного иероглифа великой империи Мин, однако, знал совсем неведомые знаки.

– 16800, – грустно сказал он своему слуге, когда вышел последний докладчик. – Понимаешь, О. Мне дали для воевания девятнадцать тысяч, а из оных у меня тысячи нет вообще. Больше тысячи – крестьяне без учения и оружия. А прочие… ты видел, О. Защиты в доспехах нет. Опытности? Даже не знаю. Мне нед… семь дней надо лагерь и сбор. Всё понять. Всё проценить. Не чувствую меру сил нас.

Сидя на постели, старый генерал запустил руки в волосы и сидел несколько вдохов, уставившись в пол.

– Может, и хорошо, что нет на Цусиме всего флота вокоу. Такой армией…

Посмотрел на присмиревшего Гванука и вдруг с улыбкой зажмурил на миг левый глаз.