Текст книги "Чужой след"

Автор книги: Василий Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

Как обычно, Белявин до одиннадцати часов ночи продежурил на радиостанции. Неизвестная рация молчала, и Николай отправился к себе, в маленькую комнатку, примыкавшую к радиостанции. Раздевшись и аккуратно сложив обмундирование, он лег на узкую койку и задумался.

Он чувствовал, что его последние сообщения дали основания майору Величко выработать какую-то новую версию. Но что это за версия, он никак не мог догадаться.

Потом он стал думать о Наде.

«Где сейчас она? Может быть, сидит у походного костра где-нибудь в горах и задумчиво смотрит на пляшущие язычки пламени? Или спит в своей палатке?»

Николаю ясно представилась полутемная палатка и жена, спящая на походной кровати-раскладушке. Она спит, подложив под щеку ладошку и смешно оттопырив пухлые губки.

«Надюша, родная моя! – растроганно подумал Николай. – Как мало мы бываем вместе.»

Он достал из кармана гимнастерки маленькую фотокарточку, заботливо обернутую прозрачным целлофаном, и долго всматривался в простое, ясноглазое лицо жены.

«Ничто, никогда не разлучит нас, дорогая моя!» – подумал он и, спрятав карточку, выключил свет.

Через несколько минут Белявин заснул крепким сном усталого человека.

Проснулся он оттого, что кто-то включил в комнатке свет. В дверях стоял старшина-радист.

– Товарищ лейтенант, неизвестная рация начала работу! – взволнованным, приглушенным голосом проговорил старшина. – Наши уже пеленгуют ее…

– Сию минуту!

Николай торопливо оделся и, на ходу затягивая пояс на гимнастерке, выбежал в коридор.

В аппаратной маленький, подвижной сержант-радист, прильнувший к аппарату, молча протянул ему вторую пару наушников. В наушниках слышалось легкое потрескивание и чей-то хрипловатый голос размеренно повторял одну и ту же фразу:

– Луна, Луна, я Сириус-семь! Луна, Луна, я Сириус-семь…

– Позывные! Те же, что и в прошлый раз! – нахмурившись, пояснил сержант, пододвигая к себе несколько остро заточенных карандашей и стопку бумаги.

– Тридцать семь, тридцать семь, тридцать семь, – размеренно три раза повторил тот же голос.

Далее шел непонятный набор цифр. Николай обратил внимание на то, что цифры все возрастали вначале шли единицы, потом неизвестный радист назвал несколько цифр второго и третьего десятка, затем перескочил на со́рок…

«Да! Майор Величко прав! – решил он. – Сообщение шифруется с помощью какой-то книги…»

Кто-то тронул Николая за плечо. Он обернулся. Перед ним стоял старшина с картой в руке.

– Продолжайте запись! – сказал Белявин радисту, снимая наушники.

– Товарищ лейтенант, неизвестная рация запеленгована в квадрате одиннадцатом. Машина и дежурный наряд автоматчиков ждут вас! – четко доложил старшина.

Белявин торопливо схватил фуражку и вслед за старшиной выбежал из аппаратной.

Как только Николай закрыл за собой дверцу кабины, машина рванулась вперед. В ярком свете фар замелькали палатки, домики, фигуры часовых.

Когда машина миновала въездную арку, старшина скомандовал шоферу:

– Налево!.. К Заречным хуторам… Газуй вовсю!

Машина повернула к горам и понеслась по узкой лесной дороге, подпрыгивая на корневищах и ухабах. В золотистых лучах света мелькали и бежали назад кусты, стволы деревьев, пеньки.

– В одиннадцатом квадрате – высота Волчий клык, – крикнул старшина. – Двенадцать километров отсюда. Кругом лес, ни одного населенного пункта. Думаю, что с этой высоты и работает подлец.

– Добраться до нее быстро сумеем?

– Через пятнадцать минут будем на месте… Мимо высоты идет дорога на лесопункт…

Машина виляла из стороны в сторону и раскачивалась. Николая бросало то на дверцу кабины, то на старшину. Нависшие над дорогой ветки деревьев скрежетали по крыше кабины.

Дорога вдруг вильнула влево, и свет фар выхватил из темноты несколько маленьких хаток.

– Заречные хутора! – пояснил старшина. Сворачивай на леспромхозовскую дорогу…

Машина прогрохотала по какому-то мостику и помчалась вдоль обрыва. С одной стороны высилась каменная стена, с другой – внизу тусклым серебром сверкала речка.

– Далеко еще? – нетерпеливо спросил Николай.

– Километра три…

– Выключить фары!

Шофер притормозил.

– Опасно, товарищ лейтенант! – сказал он. – Дорога – сами видите какая… Не дорога, а пронеси господи! Ведь все равно шум мотора будет слышен.

– Лучше поедем тише, но без света… Выключить фары! – повторил Белявин. Ночью свет фар виден километров за десять, а мотор услышишь только вблизи…

Дорога впереди стала тускло-серой. Машина осторожно, словно ощупью, шла по ней. Опустившись вниз, переехали вброд речку, несколько минут пробирались через кустарники и мелколесье.

– Стой! – приказал старшина.

Белявин выпрыгнул из кабины и осмотрелся. Справа от дороги высилась поросшая густым лесом гора. Луна была где-то за ней, и гора рисовалась на фоне освещенного неба неясным темным треугольником. Вершина, как острый клык, впивалась в небо…

Из кузова машины спрыгивали автоматчики.

– Вот он, Волчий клык, товарищ лейтенант! – прошептал старшина. – Я думаю одно отделение послать по правому склону, а другое – по левому, с тем, чтобы охватить эту горку и лес вокруг нее прочесать. А мы прихватим с собой пяток человек и пойдем прямо к вершине!

– Действуйте! – согласился Белявин, видя, что старшина прекрасно ориентируется в обстановке.

Старшина пошептался с автоматчиками, солдаты бесшумно исчезли в темноте. Белявин не услышал ни шагов, ни бряцания оружия, люди словно растаяли, растворились в теплом ночном воздухе…

– Молодцы! – тихо похвалил он солдат.

– Разведчики! – с гордостью объяснил старшина. – Все как одни комсомольцы… А учитель у них знатный – Герой Советского Союза капитан Дгебуадзе, всю войну в разведке служил… Ну, и нам пора?

Подниматься в гору было трудно – ноги скользили по влажной траве, то и дело по дороге попадались колючие кусты и стволы деревьев. Белявин вскоре запыхался и вспотел. Под его сапогами трещали сухие ветки.

– Вы, товарищ лейтенант, идите за мною, след в след, – посоветовал старшина.

Он шел особенной, легкой бесшумной походкой, осторожно раздвигая ветки кустарников. Иногда Николай видел в нескольких шагах от себя такие же бесшумные фигуры автоматчиков.

Подъем продолжался минут сорок пять. Наконец лес и кустарник кончился. Под ногами заскрипели мелкие камни. Чуть выше, метрах в пятнадцати, темных клыком громоздилась острая каменная вершина.

Опережая Белявина, старшина стремительно и бесшумно побежал вперед и скрылся за скалистым выступом…

Когда окончательно запыхавшийся Николай обогнул выступ, старшина ползал по каменистой площадке, над которой высилась остроконечная скала.

– Не иначе как здесь работал этот мерзавец! – уверенно проговорил старшина. – Самое удобное место… И фонарь можно засветить, никто не обнаружит… Стоп! А это что такое? – старшина вскочил на ноги и поднес к глазам какой-то предмет – Карандаш, товарищ лейтенант… Видать, спугнули мы этого мерзавца…

– Пусть автоматчики спустятся вниз и ждут нас, – распорядился Белявин. – А мы с вами, старшина, включим фонари и внимательно осмотрим эту площадку…

– А не спугнем мы зверя, товарищ лейтенант! Может, он где-нибудь тут залег?

– Оцепление не будем снимать до рассвета. Когда рассветет, еще раз внимательно осмотрим местность…

– Есть, товарищ лейтенант!

Автоматчики исчезли.

Белявин включил свой электрический фонарь и методично, шаг за шагом, принялся осматривать площадку. Кроме найденного старшиной карандаша с металлическим наконечником, ничего обнаружить не удалось.

Выключив фонарик, Белявин сел на плоский камень и задумался. Он вспомнил советы майора Величко.

«Старайтесь представить себе, как мог действовать в данной обстановке человек, которого вы ищете! – учил майор. – Что он сделал бы, чтобы успешнее замести следы… Попытайтесь проникнуть в психологию врага. И тогда вы сумеете разгадать его поступки и намерения…»

«Враг уже не первый раз передает по радио свои сообщения, – размышлял Белявин. – Место здесь глухое… Значит, он едва ли будет таскать с собой такую улику, как рация… Да и неудобно со сравнительно тяжелой рацией путешествовать по горам. Следовательно, он прячет аппарат в каком-то тайнике… Если он вел свои передачи отсюда значит и тайник находится где-нибудь рядом…

Николай представил себе крадущегося на эту вершину врага. Вот он достал рацию, наладил ее, включил лампы… Он, конечно, постарается укрыть даже бледный свет радиоламп…

«Где же всего удобнее ему было располагаться?» – подумал Николай, оглядываясь по сторонам.

Под нависшей скалой лежал большой плоский камень.

«Вот самое удобное место!» – решил Белявин.

«Враг установил связь с «Луной» и торопливо, то и дело прислушиваясь и вглядываясь в темноту, передает свои цифры, которыми зашифровано таинственное донесение. Вот до него донеслись какие-то подозрительные звуки – рокот автомобильного мотора или хруст веток… Он торопливо свертывает рацию и прячет ее… В спешке он теряет карандаш…»

Белявин поднялся с камня, включил фонарик и внимательно осмотрел плоский обломок скалы. Старшина молча следил за ним…

Лейтенант попытался повернуть камень, но обломок был очень тяжел.

Луч фонарика заскользил по нагромождениям скалистых обломков. Лейтенант переворачивал камни, словно разыскивал что-то… Вот он откинул плоскую каменную плиту, лежавшую около подножья скалистого пика.

– Есть! – обрадованно воскликнул Белявин.

В каменной нише, прикрытой плоской плитой, стояло два небольших чемодана. Старшина подбежал к Белявину и помог вытащить чемоданы из ниши.

Внешние это были обычные небольшие чемоданы, обитые дерматином и окованные по углам никелированной жестью.

– Ну-ка, посвети, старшина! – волнуясь, сказал Белявин.

Старшина схватил фонарик.

Лейтенант открыл чемодан.

– Рация! – выдохнул старшина.

В другом чемодане лежали аккуратно завернутые кубики взрывчатки, детонаторы с короткими зажигательными шнурами и с десяток черных пластмассовых сигар, похожих на самопишущие ручки. Белявин внимательно осмотрел их.

– Вот гад! – не удержался от ругательства старшина. – Взрывать что-то собирался! А самописки эти зачем ему понадобились?

– Эти самописки, старшина, могут целую армию отправить на тот свет! – ответил лейтенант. – Это бактериологические ампулы.

– Что дальше будем делать, товарищ лейтенант? – спросил старшина. – Чемоданы забирать?

Белявин задумался. Ясно было, что неизвестного радиста спугнули, но он сумел выскользнуть из оцепления. Вернется ли он снова на высоту. Едва ли! Но ведь рация-то у него, очевидно, одна. Значит, чтобы держать связь с таинственной «Луной» он может рискнуть подняться на высоту. Это тем более возможно, так как диверсант надеется, что его передатчик не найден…

– Вот что сделаем, старшина! – сказал Белявин. – Оцепление снять. Чемоданы осторожно погрузить на машину… Но так, чтобы никто со стороны не мог увидеть, что мы их забрали. А тут, где-нибудь рядом с вершиной, посади в засаду пару осторожных и зорких ребят. Пусть задержат любого, кто появится на вершине…

– Есть! – козырнул старшина. – Я здесь сержанта Ольхина оставлю! От него никто не скроется!

Он побежал вниз по склону горы снимать оцепление…

Глава 17

Ровно рокоча мотором, машина медленно шла по узкой лесной дороге. От речки наползал туман. Его белесые клочья стлались по земле, словно призраки мелькали в кустах. Лучи света от автомобильных фар золотили эти туманные потоки, скользили по деревьям и кустам. Сидя рядом с шофером, Николай боролся со сном.

Внезапно в полосе света мелькнула чья-то темная фигура, стоящая сбоку дороги.

– Стоп! – крикнул Белявин и, рывком распахнув дверцу кабины, на ходу выпрыгнул из машины.

Сила инерции толкнула его вперед, но он сумел удержаться на ногах. Рванув застежку кобура, он выхватил пистолет и бросился к стоящему возле куста человеку.

– Стой! Ни с места! – крикнул Белявин.

– А я и так стою! – спокойно ответил хрипловатый старческий голос.

Сзади подоспели старшина и два автоматчика. Николай включил карманный фонарик. Перед ним стоял высокий худощавый старик с ружьем за плечами. Длинное морщинистое лицо его было спокойным, чуть-чуть насмешливым, глаза щурились от яркого света.

– Кто такой? – нервно выкрикнул Белявин, не опуская пистолета.

– Вот это да! – вдруг рассмеялся старик. – Хозяина спрашивают, кто он такой… Лесник я здешний, товарищ военный…

– Документы!

– Чего? – удивился старик.

– Предъявите документы…

– Да на какой шут я буду с собой документы носить? Меня и без документов здесь всякий знает. Потапов моя фамилия… Александр Потапов… – Лесник поправил ремень ружья и нахмурился.

– А пушку свою убери, товарищ военный! Мы не из пугливых…

Белявин нехотя вложил пистолет в кобуру.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Ничего не делаю. В Каширскую иду по своим надобностям, в лесничество. А вот вы чего по ночам носитесь и людей пугаете?

«Неужели ошибка?» – подумал Николай, но тут же отбросил это сомнение. – Надо задержать! Что-то не ко времени он собрался в станицу…

– Садитесь в машину! – сухо приказал: он. – Мы довезем вас до Каширской…

– Это можно! – охотно согласился старик. – Оно, конечно, приятнее на машине, чем на своих двоих… Особенно с вооруженной охраной. Этак ни один заяц меня не обидит – вон сколько защитников.

Неторопливой походкой старик подошел к машине и ловким, быстрым движением влез в кузов.

– Присматривай за ним, старшина! – шепотом распорядился Белявин и сел на свое место в кабину.

Машина снова, подскакивая на ухабах, помчалась вперед.

Уверенность и насмешливый тон старика несколько озадачили Белявина, и он невольно опять усомнился: «Не промах ли?»

Но тут же он восстановил в памяти картину ночных поисков, тревожные минуты, проведенные на скалистой горе, и вновь обрел уверенность в правильности своего поведения. «Почему именно теперь, именно в этом месте оказался этот странный дед? Почему он сразу бросился в кусты? Да и документов при нем нет никаких. Тщательно надо проверить».

Николай опустил веки, будто дремлет, а сам украдкой поглядывал за стариком. Тот, разговаривая со старшиной, иногда бросал в сторону лейтенанта недовольно-сердитые взгляды, а временами рассматривал внутренность машины. Белявину показалось, что старик что-то ищет глазами.

«Не подозревает ли он, что мы везем рацию? – подумал Николай. – Да, странно…»

Белявин твердо решил: задержать старика, доложить обо всем майору…

Сонный милиционер, дежуривший в районном отделении милиции, удивленно и растерянно уставился на Белявина и автоматчиков. Впрочем, он охотно согласился вызвать капитана Зайченко и сейчас же послал за ним.

В дежурной комнате было душно, пахло застоявшимся табачным дымом и ваксой. Милиционер присел на скамейку рядом с Потаповым и закурил. Потом он вступил в разговор со стариком и стал расспрашивать о какой-то Дусе, с которой он вместе учился в школе. Из разговора Белявин понял, что речь идет о дочери старика.

Белявин удивленно смотрел на мирно беседующих, ожидая телефонного звонка от майора. Оказалось, что майор отсутствует.

Чтобы не терять напрасно времени, лейтенант задумал произвести обыск в доме старика.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел капитан Зайченко.

– Здорово, лейтенант! – пробасил он. – Ну, что еще у тебя случилось? Опять привидения…

– Не привидения, а я, товарищ капитан! – откликнулся лесник. – Шагаю это я по дороге на Каширскую. Возле Заречных хуторов нагоняет меня машина. Ну я посторонился. Вдруг этот товарищ военный выскакивает из кабины, сует мне под нос свою пушку, сажает в машину и тащит сюда…

– В чем дело, лейтенант? – сердито спросил Зайченко.

– Выйдем на минутку, товарищ капитан! – предложил Белявин.

Они вышли на крыльцо. Ранний рассвет уже разгонял ночные тени, на востоке проступила розовая полоска зари.

– Вы знаете этого старика, товарищ капитан? – спросил Белявин.

Зайченко недовольно покосился на Николая.

– Потапова у нас в районе знает любой, сдерживая гнев, ответил он. – Местный уроженец, бывший красный партизан. Сын у него – инженер, коммунист, дочь – студентка, комсомолка. На кой черт вам потребовалось задержать старика? Учтите, о вашем глупом поступке я доложу начальству.

– Прошу прощения, товарищ капитан! – возразил Белявин. – Дело в том, что я сегодня обнаружил в горах рацию, а неподалеку от нее заметил этого старика…

– Рацию!? – удивился Зайченко. – Какую рацию? Где она?

– В машине. Рация, взрывчатка и бактериологические ампулы…

– Постой, постой, лейтенант! – уже спокойнее проговорил Зайченко. – Давай по порядку…

Выслушав рассказ Белявина, капитан задумчиво почесал свою круглую, коротко остриженную голову.

– Да-а! – протянул он. – Но старик здесь ни при чем – в этом я твердо уверен. Старик душой и сердцем наш, советский… Извиниться перед ним тебе придется, лейтенант…

– Ну, это еще посмотрим! – возразил Белявин.

Зайченко удивленно и сердито посмотрел на лейтенанта:

– Опоздаешь смотреть-то, лейтенант. Лучше поскорей отпусти лесника, а не то опозоришься.

– Я хотел просить вас произвести в его доме обыск…

– Вот как?! Этого не будет! – отрезал капитан.

– Почему? Надо проверить, – настаивал лейтенант.

– Потому что он давно проверен, наш советский старик, преданный душой и телом.

– Ну, ладно, – нехотя согласился Белявин. – Если что окажется не так, то вы будете отвечать. Я доложу обо всем майору.

– Докладывай, лейтенант, докладывай, за старика я в ответе, но тебе все же придется перед ним извиниться.

– Хорошо, извинюсь, но имейте в виду…

Они вернулись в дежурку.

Старик спокойно выслушал извинения лейтенанта.

– Добре, сынок! – сказал он. – На всякую старуху бывает поруха… Думаю, что не с озорства ты меня арестовать решил. – В светлых, выцветших глазах Потапова мелькнул насмешливый огонек. – А кому деньги платить, сынок?

– Какие деньги? – удивился Белявин.

– А за транспорт. Я же вроде как на такси прикатил. Много платить не могу, а трешку сумею тебе выделить за беспокойство…

Лесник захохотал.

«Ну, и вредный старикан, – подумал Белявин. – Ещё и издевается».

Глава 18

В лагерь Белявин и разведчики вернулись только в восьмом часу утра. Взяв оба чемодана, Николай отправился к генералу, чтобы доложить ему о результатах ночного поиска.

– Разрешите, товарищ генерал-майор? – спросил Белявин приоткрыв дверь кабинета.

Генерал читал какую-то книгу, нагнув над столом свою седую, коротко остриженную голову. Он с недоумением посмотрел на чемоданы, которые держал в руках Белявин.

– Входите, лейтенант! – пригласил он – Не обнаружили ли вы в лесу чемоданную фабрику?

Белявин коротко доложил о событиях прошедшей ночи. Затем он поставил чемоданы на стол и показал генералу их содержимое.

– Это все не ново, – отрывисто проговорил генерал, осмотрев кубики взрывчатки и аккуратный футлярчик, в котором в специальных гнездах лежали детонаторы. – Это все из арсенала гитлеровских диверсантов заимствовало… А вот это новое оружие… – Генерал осторожно взял в руки один из черных пластмассовых футлярчиков… – «С. А.» – «Холера азиатика», – расшифровал он короткую надпись. – Сколько подлости и чисто звериной злобы нужно иметь, чтобы нарочно заражать людей ужасной, смертоносной болезнью! Ведь и тем, кто вырабатывает эти чудовищные снадобья, и тем, кто их распространяет, прекрасно известно, что это оружие не пощадит ни женщин, ни детей…

Лицо генерала приняло суровое выражение Он взял со стола какую-то книгу и протянул ее Николаю…

– Вы читали это, лейтенант?

Белявин увидел, что книга английская, не прочесть и перевести ее названия не сумел.

– Я плохо знаю английский язык! – признался он.

– А вам его нужно знать, лейтенант! – строго сказал генерал. – И знать хорошо! Это – описание приключений английского шпиона полковника Лоуренса. Автор, захлебываясь от восхищения, описывает подлости, совершенные шпионом. В Аравии Лоуренс стал магометанином, принял арабское имя и рьяно выполнял все требования ислама. В Индии шпион стал брамином. За свою жизнь этот авантюрист сотни раз совершал подлости и предательства, но по сравнению с тем, кто заботливо паковал этот чемоданчик, Лоуренс – безвредная овечка…

Генерал швырнул книгу на стол и брезгливо отер руку носовым платком.

– Поздравляю вас, лейтенант, вам удалось выбить оружие из рук врага… Но враг еще не пойман. Надеюсь, что вам удастся ликвидировать хищника. Вам, очевидно, нужна машина, чтобы доставить трофеи вашему начальству?

– Да, я хотел, товарищ генерал-майор, просить вас об этом…

– Мой «газик» в вашем распоряжении…

Глава 19

Из города Белявин выехал когда уже начинало темнеть. Несмотря на то, что проведшую ночь он почти не спал, да и днем ему удалось отдохнуть не более двух часов, Николай ощущал чувство какой-то особой напряженности, нервного возбуждения.

Майора Величко в городе он не застал – тот срочно вылетел в Москву. Белявина принял начальник отдела, пожилой подполковник, известный как один из лучших специалистов контрразведки. Подполковник сообщил, что командировка майора связана с тем же делом. Потом он внимательно выслушал сообщение Белявина и сказал:

– Вы действовали правильно! Молодец!

Глаза подполковника при этом блеснули особенным теплым и дружеским огоньком. Николай почувствовал, что краснеет от этой похвалы, и смущенно признался:

– А я, товарищ начальник, боялся, что вы ругать меня будете! Думал что совершил ошибку, забрав все это снаряжение диверсанта… Ведь он, наверное, пришел бы за своими чемоданами и там бы его можно было поймать… Правда, там засада оставлена. А тут еще эта ошибка с лесником.

– Нет, лейтенант, вы поступили правильно, что забрали рацию! – задушевно проговорил подполковник. – Вы вырвали у змеи ядовитые ее зубы. Вы лишили диверсанта и бактериологических ампул и взрывчатки… А насчет возвращения его… – Подполковник прищурил глаза. – Не думаю, чтобы он в ближайшее время вернулся бы на эту самую высоту – слишком большой риск. Зверь, как видно, попался осторожный, опытный. А насчет случая с лесником – это, конечно, ваша ошибка, результат горячности. Следовало бы просто поговорить с ним, ну хотя бы спросить дорогу, попросить проводить до Каширской. Таким образом вы сумели бы без этих детективных трюков с пистолетом и автоматчиками проверить, кто такой этот старик. Мы должны быть очень осторожны. Народ нам доверил охрану своего мирного труда. И мы обязаны, наряду с величайшей бдительностью, иметь и большую человеческую чуткость. Необоснованное подозрение, необдуманная горячность могут тяжело оскорбить честь и достоинство нашего советского человека. Но думаю, что в данном случае за вашу горячность старик на вас не обиделся…

Затем подполковник намекнул, что дело, очевидно, идет к нужной развязке, и отпустил Белявина.

…Машина мягко мчалась вперед по шоссе, и Николай незаметно задремал…

Проснулся он от резкого толчка.

Взглянув вперед, на освещенную фарами узкую проселочную дорогу, Белявин сразу определил, что машина уже свернула с шоссе на проселок, ведущий к лагерям. Шофер то и дело крутил баранку руля, стараясь ослабить толчки, но все равно машина подпрыгивала на ухабах и кочках…

За поворотом фары осветили двух пешеходов с охотничьими ружьями за плечами. Пешеходы обернулись и один из них поднял руку. Когда машина остановилась, Николай сразу узнал одного из встреченных – кряжистого, могучего старика с седой бородой и живыми темными глазами. Это был проводник археологической экспедиции Пелипенко. Другой – толстый, маленький, похожий на футбольный мяч, втиснутый в кожаную рубашку с застежкой-молнией – тоже показался Белявину знакомым, но где он его видел лейтенант не мог вспомнить. К тому же густая тень, падающая от большого козырька кепки, скрывала глаза незнакомца.

– Подвези-ка, сержант, меня до лагерей! – хрипловатым, уверенным баском проговорил толстяк.

Этот голос тоже показался Николаю знакомым. Не ожидая ответа шофера, человек в кожаной рубашке спокойно втиснул свое тело на сидение рядом с шофером.

– Ну, всего хорошего. Григорий Сидорович! Большое спасибо вам!

– За что же спасибо! Всегда рад помочь хорошему человеку, – пожал плечами Пелипенко.

– Про обещание не забывай, Григорий Сидорович!

– Не забуду! До свидания вам!

Пелипенко приподнял над головой фуражку и уверенно направился в глубь леса, в сторону от дороги.

– Ну, поехали! – скомандовал незнакомец.

– А кто вы будете, товарищ? – наконец нашелся удивленный шофер.

– Да ты меня не узнал, сержант? – улыбнулся незнакомец. – А ведь часто возил меня вместе с генералом…

Шофер изумленно нагнулся к незнакомцу.

– Товарищ подполковник?! – воскликнул он. – А я вас не признал… Да разве признаешь вас в таком штатском виде…

Только сейчас и Николай узнал в толстяке изобретателя – подполковника Ушакова.

– А это кто тут у тебя? – заинтересовался подполковник, вглядываясь в темный угол под тентом.

– Здравствуйте, товарищ подполковник! – поздоровался Белявин.

– А, лейтенант! – наконец разглядел подполковник. – Чего же это ты, брат, в генеральской машине разъезжаешь? Впрочем, адъютантская жизнь, кроме тревог и неприятностей, имеет и хорошие стороны.

– Поручение одно выполнял! – скупо ответил Белявин. – А как вы, товарищ подполковник, ночью оказались здесь один, да еще в таком костюме?

– А очень просто – охотился! – объяснил Ушаков. – Для меня это самый лучший отдых. Пройдешь пару десятков километров по чащобе, устанешь физически, а голова становится совсем свежей…

– Напрасно вы, товарищ подполковник, в одиночку по лесу блуждаете, – сдержанно упрекнул Белявин.

– Почему это напрасно? – удивился Ушаков. – Может быть, прикажете взвод автоматчиков с собой на охоту брать? Что я, маленький, что ли?

– Вы товарищ подполковник, автор важного изобретения…

– При чем здесь мое изобретение? – рассердился изобретатель. – Что, вы меня дураком считаете, что ли? Изобретение мое за семью печатями, под охраной, в лагере… Или думаете, что я с собой чертежи и расчеты таскаю? Да и не один я на охоту хожу, а с Григорием Сидоровичем. Это человек проверенный, известный…

– Все равно, товарищ подполковник, подобные прогулки опасны…

– Я не нуждаюсь в ваших поучениях, лейтенант! – вспылил Ушаков. – Молоды меня учить! Вышел я из этого возраста, чтобы слушать сказки о Красной Шапочке и сером волке! А кроме того, могу вам сообщить, что мною любой волк подавится…

Белявин замолчал, а подполковник до самых лагерей все ворчал и возмущался «зазнаями-мальчишками, которые путаются не в свое дело…»

«Надо будет поговорить с генералом! – думал Белявин. – Пусть он запретит эти легкомысленные прогулки!»

Выйдя из машины возле домика радиостанции, Николай вежливо попрощался:

– Покойной ночи, товарищ подполковник!

Но рассерженный Ушаков не ответил ему.

Пройдя в свою комнату, Николай снял пояс, сбросил гимнастерку и решил пойти умыться. Но в коридоре раздались торопливые шаги, и в дверь заглянул старшина:

– Товарищ лейтенант! – взволнованно доложил он. – Снова говорит подлец!

– Кто? – не понял Белявин.

– Снова заговорила неизвестная рация!

Швырнув полотенце, Николай в одной майке влетел в аппаратную и схватил наушники.

– Я – Сириус-семь! – четко послышалось в наушниках. – Сто тридцать два, сто тридцать два…

Затем неизвестный радист торопливо передал в эфир тридцать цифр и замолк.

В аппаратную с картой в руках поспешно вбежал старшина.

– Товарищ лейтенант, неизвестная рация запеленгована в квадрате сто девяносто девятом… – Он ткнул пальцем в густо-зеленое пятно, в середине которого сходилось две змейки горных хребтов. – Семьдесят километров от нас… Вокруг на тридцать километров ни одного населенного пункта… Ближайшая дорога, по которой может пройти автомашина, в двадцати километрах… Дальше горные тропы… Прикажете вызвать машину и дежурный наряд?

«Ночные поиски ничего не дадут, – думал Белявин. – Да кроме того, пока мы доберемся до этого квадрата сто девяносто девятого, диверсант будет уже далеко от нас…»

– Не нужно ни машины, ни наряда, – глухо проговорил он и усталой, тяжелой походкой направился к себе в комнату.

Усевшись на табуретку, Белявин долго смотрел на слегка мигающую электрическую лампочку.

«Что же это такое? – думал он. – Рация захвачена, и вдруг снова передача… И все тот же проклятый «Сириус-семь»…

Его охватила какая-то тупая, безразличная вялость. Почему-то он вспомнил насмешливого старика, его озорные глаза. Перед мысленным взором Николая появилось злорадно ухмылявшееся лицо Потапова, будто он подразнивал его: «Вот попробуй, поймай этого «Сириуса»… Он даже махнул рукой, чтобы отогнать это видение, и, с трудом стряхнув с себя томительное оцепенение, вышел на двор, и мимо часового направился к умывальникам.

Холодная вода словно смыла с него томительную усталость и безразличие. Энергично растираясь полотенцем, Белявин снова почувствовал себя свежим и бодрым.

Большие яркие звезды мерцали на черном, бархатном небе, тихий ночной ветерок доносил бодрящие, освежающие запахи леса…

Николай заново продумывал и анализировал все обстоятельства дела, начиная с полета таинственного самолета…

«Значит, у врага было две рации, – решил он. – Правдоподобно это? Едва ли!» Белявин задумался. И вдруг у него мелькнула новая догадка: «Может быть, таинственный самолет высадил не одного парашютиста, а нескольких? Одного уничтожили археологи, а другие ушли и скрываются где-то, пытаются вжиться в нашу советскую жизнь. Где они могут быть?»

В археологической экспедиции были как будто бы только надежные, проверенные люди. Качемасов, Демидов, студенты не могли вызывать подозрений – ведь Москва подтвердила, что эти люди действительно существуют. Рабочие и Пелипенко – тоже проверены…

«А леспромхоз?! – вдруг подумал Николай. – Разве там не может затаиться враг? Надо будет побывать в леспромхозе, побеседовать с коммунистами и комсомольцами, познакомиться с недавно принятыми рабочими… Завтра же побываю там! Впрочем, нет! Завтра у меня встреча с Надей… А вот послезавтра обязательно поеду в леспромхоз!»

Обычной быстрой и четкой походкой Николай вернулся в домик радиостанции…