Текст книги "Повести об отважных"

Автор книги: Василий Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– А он не явился! – со вздохом проговорил Вернер. – Он погиб при бомбежке пассажирского поезда английскими самолетами.

Предатель сидел, понурив голову, вжав ее в костлявые плечи и бессильно опустив руки. Вдруг он очнулся от оцепенения и сказал:

– Я понимаю свою вину… Я не прошу снисхождения, потому что не вправе рассчитывать на него. Но у меня есть к вам, к тебе, Ганс, одна просьба… Я умоляю вас ничего не говорить Лотте о моем предательстве.

Выцветшие глаза старика налились слезами. Ганс Вернер, не глядя на него, набивал табаком свою старую трубку. Подполковник наблюдал за предателем.

– Слушайте, Фридрих Шперлинг. Я могу обещать вам исполнение вашей просьбы. Более того. Думаю, что вы сможете рассчитывать и на какое-то снисхождение, если только поможете нам.

Старик насторожился и вскинул голову.

– Что я должен сделать?

– Вы знаете, где сейчас скрываются диверсанты из организации “Вервольф”, где находится штаб этой организации?

– Знаю. Базой этой организации является подземелье замка Железного Рыцаря – того самого замка, в котором мы находимся.

– Как попасть в логово вервольфовцев.

– Думаю, что мало кому так хорошо известны тайники этого замка, как мне!

– Каким образом вы узнали их?

– Владелец замка Отто фон Шлиппенбах очень интересовался историей своего рода. Он еще до войны создал в замке небольшой музей Железного Рыцаря. Этим музеем заведовал мой лучший друг доктор Фишер. Я помогал ему в работе. Среди старых рукописей, хранившихся в библиотеке замка, мы обнаружили план тайных переходов и различных секретных приспособлений, сохранившихся еще с рыцарских времен.

– Где этот план?

Шперлинг развел руками.

– Не знаю! Он был у доктора Фишера. А мой друг Густав Фишер умер в начале войны. Но я отлично помню этот план, так как мы вместе с Густавом совершили много увлекательных путешествий по тайникам замка.

– Гестапо знало, что вам известны эти тайники?

– Конечно, нет! Иначе они уничтожили бы меня… Но гестаповцы, а значит, и “Вервольф” были осведомлены о том, что я участвовал в создании музея. Потому мне и поручили заявить вам, герр оберст, что в замке снова создается музей.

Резко прогудел полевой телефон.

– Лейтенант, ответьте! – распорядился подполковник и снова обернулся к Шперлингу. – Вы сможете начертить нам план замкового лабиринта и всех его секретов?

– Конечно! Хоть сейчас. Принцип схемы лабиринта весьма любопытен. В глубины его, в самое сердце тайны, так сказать, можно проникнуть только одним ходом. А из глубинного подземелья в замок ведет около двадцати ходов.

Шперлинг приободрился, и даже легкое подобие улыбки раздвинуло его впалые губы.

22

Утро выдалось таким ясным солнечным, какие редко бывают в туманной Прибалтике.

После завтрака Коля вышел во двор замка и направился к небольшому садику, разбитому в том месте, где дольше всего бывало солнце. Яблоньки отцветали, и в воздухе кружились легкие розовые лепестки.

Еще издали Николай увидел Наташу. Девочка сидела на скамейке, закинув голову назад, и задумчиво смотрела в высокое синее небо.

Коля решил подкрасться и напугать ее. Он бесшумно пробрался вдоль ряда яблонек, оказался в трех шагах от девочки, взглянул на нее и вдруг решил, что задумал глупость.

Смуглое, румяное лицо Наташи было задумчивым и безмятежно спокойным.

– Здравствуй, Ната! Доброе утро! – тихо поздоровался Коля.

Девочка встрепенулась. Большие черные глаза приветливо взглянули на Николая.

– Доброе утро, Коля… Садись… – Наташа улыбнулась. – Знаешь что? Давай уйдем из этого страшного замка!

– Куда?

– Куда-нибудь… Хоть немного прогуляемся на свободе. Здесь все время чувствуешь себя, как в клетке.

– Пошли! – согласился Николай.

Взявшись за руки, они вышли в открытые ворота замка. Пожилой солдат-часовой с ласковой улыбкой предупредил:

– Не уходите далеко, ребятки! Кто его знает, на кого здесь можно нарваться.

Ребята прошли к береговому откосу за асфальтированной дорогой, соединяющей замок с городом. Склон откоса постепенно спускался к морю и порос молодой травой, совсем крошечными осинками с дрожащей свежей листвой, кустарниками. Местами из этой земли, как клыки сказочного дракона, торчали черные гранитные глыбы. А внизу расстилалась узкая полоска золотистого песчаного берега, на которую одна за другой набегали шуршащие волны. Даже море в это утро казалось не серым, а нежно-голубым. У самого гранита голубизна густела и переходила в сиреневую дымку.

– Как хорошо! – проговорила Наташа. – Как красива земля, когда на ней нет войны!

Они шли вдоль откоса и вдруг заметили еле заметную тропинку, зигзагами сбегающую к морю.

Шаловливая, лукавая гримаска осветила лицо девочки. Она вырвала руку и побежала по этой тропке, извивающейся между кустами и каменными глыбами.

– Догоняй! – крикнула она.

– Подожди, Наташа! Куда ты? – пытался остановить ее мальчик.

Но девочка бежала по тропинке, быстрая и легкая. Коля устремился вслед за нею.

Наташа задержалась возле огромного гранитного обломка, перегораживающего тропинку.

– Фу, запыхалась! Давай отдохнем немного.

Минуты три они простояли молча, вслушиваясь в тишину, которую подчеркивали шум моря и редкие крики чаек.

Потом где-то совсем рядом послышался легкий шорох, точно под чьей-то неосторожной ногой осыпались камни. Коля насторожился и выглянул из-за края скалы. Тропинка в этом месте шла между двумя большими каменными глыбами, а затем полого сбегала на песчаный берег. Вторая глыба чуть нависла над узкой щелью тропинки.

И вдруг Николай увидел, как на гребне гранитной глыбы появилась чья-то рука, а затем и голова. Это был пожилой человек с седой щетиной на щеках, в вязаной шапке-колпаке. Острым взглядом человек обшарил берег моря…

Коля отпрянул за скалу и удержал Наташу, которая пыталась выглянуть из-за его плеча.

Через минуту за скалой послышался резкий шум от прыжка и шорох быстрых удаляющихся шагов.

Когда ребята снова выглянули из-за скалы, незнакомец быстро уходил по песчаной кромке берега. Это был высокий, худощавый человек в рыбачьих сапогах и брезентовой куртке.

– Надо было задержать его и доставить к нашим в замок, – сказал Николай, глядя вслед незнакомцу.

– Так он тебя и послушался бы! – возразила Наташа. – Он – вон какой здоровущий.

– Послушался бы! – Коля уверенно качнул головой и достал из кармана свой пистолет.

– Видела?

– Ой, вот здорово! – Наташа потянулась к оружию. – А как он стреляет?

Коля вытащил обойму с патронами, взвел каретку и показал, как действует пистолет. Конечно, Наташа попросила оружие, грозно нахмурилась, прицелилась и щелкнула курком.

Несколько минут она рассматривала, потом вернула пистолет Коле и предложила:

– Давай посмотрим, что там, за скалами. Зачем туда лазил этот старик в чепчике?

– Давай! – согласился Коля.

Влезть на скалу оказалось пустяковым делом – поверхность ее была шероховатой, с выступами и выемками. Наташа влезла первой.

– Ой, Николай! – таинственным шепотом проговорила она. – Здесь, оказывается, настоящая дорога. Как интересно!

Когда Коля влез на гребень скалы, он тоже увидел эту дорогу. Под прикрытием нависающих скал извивалась узкая тропинка. Сначала Николай подумал, что она ведет к замку, но потом понял, что ошибается – тропка постепенно спускалась вниз, к морю.

– Пошли посмотрим, – предложила Наташа. Черные глаза ее горели любопытством.

– Наверное, не стоит, Наташа, – колеблясь, ответил Николай. – Лучше, пожалуй, рассказать об этой тропке лейтенанту Серкову.

– Ну, пойдем, Коленька, ну, я прошу! – Наташа прижала руки к груди. – Тебе хорошо, ты в подземелье пробрался, ты Надежду Михайловну спас. А я? Я только одного Железного Рыцаря видела. И то перепугалась до смерти! Пойдем, Коленька!

– Ну, пойдем, если ты хочешь, – согласился Николай.

Тропинка жалась к скалам. Кое-где можно было заметить, что ее проложила не природа, а человеческие руки. Вначале Коля считал шаги, но потом бросил и подумал, что они находятся уже где-то под замком. Но тропинка не кончалась – она все ниже спускалась к морю. Вскоре морской горизонт загородили дикие громады утесов, поднимающихся из морской глади.

Еще один поворот тропинки, и она закончилась плоской каменной глыбой, о которую плескались волны. Но на этих волнах качалась привязанная к железному штырю, вмурованному в камень, небольшая черная лодка.

– Смотри! – Наташа указала рукой за лодку, туда, где море глубоко вдавалось в скалу. Там чернело большое темное отверстие, напоминавшее полукруглые ворота. С моря это отверстие прикрывал утес.

Теперь Коля, захваченный азартом исканий, уже не думал об опасности. Он спрыгнул в лодку и скомандовал Наташе:

– Садись! Посмотрим, что это за дыра. Наверное – пещера.

Девочка ловко спрыгнула на корму.

В лодке лежали два весла и аккумуляторный фонарь, заботливо прикрытый брезентом. Весла еще не высохли. Значит, кто-то недавно пользовался лодкой.

На какое-то мгновение у него мелькнула мысль, что лезть в эту пещеру опасно. Но таинственный зев пещеры манил и притягивал его, как магнит притягивает железо.

Он на всякий случай вогнал патрон в ствол пистолета, поставил оружие на предохранитель и сказал Наташе:

– Перейди на нос. Может быть, в пещере будет темно и придется светить фонарем. Не напрасно же его здесь положили.

Николай отвязал лодку и, слегка работая веслами, вогнал ее под каменную арку. С каждой секундой становилось все темнее и темнее.

Мальчик перестал грести и прислушался. Где-то гулко падали водяные капли. В глубине пещеры было совершенно темно.

– Ну-ка посвети, Наташа! – попросил Николай и достал пистолет.

Луч фонаря показался ярким, как солнце, И в этом луче ребята разглядели впереди аккуратно отесанные плиты каменного причала, высокие своды пещеры. И стоявшее у причала судно – небольшой, похожий на уснувшую огромную щуку, катер.

Катер был хорошо виден – черный, с мягкими обводами корпуса, с чуть выдающейся над палубой каютой и темной куполообразной будкой на носу.

– Вот это да! – прошептал Коля и тронул лодку вперед.

– Не надо! – дрожащим голосом попросила Наташа. – Давай назад, Коля! Мне страшно…

– Ну, уж нет! – Николай подчалил к катеру. – Надо разобраться, что это за корабль. Он же пустой, бояться нам некого. – Коля вылез на палубу катера. – Давай сюда веревку. Иди сюда!

– Мне страшно! – повторила Наташа, но послушно влезла на палубу.

Коля привязал лодку к металлическим перилам, окаймляющим узкую палубу катера, и прислушался. Кроме гулкого падения водяных капель и мягких шлепков волн, он ничего не услышал.

– Пошли, – шепотом предложил он.

– Мне страшно! – повторила Наташа и ухватила Колю за руку.

Маленькая каюта была одновременно и рубкой. Впереди находился штурвал, переговорная трубка, приборная доска. По боковым стенам были прикреплены деревянные диванчики-рундуки. Дальше низкая дверь вела в тесный моторный отсек, где поблескивал отполированными частями двигатель.

– Пошли назад, Коленька! – подрагивающим голосом попросила Наташа.

– Нет! Я обязан осмотреть судно! – твердо ответил Николай.

Он открыл шкаф-рундук, находящийся под приборной доской. Там на полках лежали четыре автомата с пластмассовыми прикладами и запасные обоймы к ним.

– Давай вооружимся! – предложил Николай, вытаскивая автоматы. – Ты умеешь обращаться с такими?

– У-умею! – еле слышно ответила Наташа и послушно взяла из рук Николая автомат.

– Да не трясись ты, Наташка! – строго сказал Николай. – Сейчас посмотрим, что за нашлепка там, на носу, и будем двигать обратно. Надо побыстрее доложить подполковнику Смирнову.

На носу катера, прикрытый бронеколпаком, был установлен крупнокалиберный пулемет. Металлическая лента с золотистыми патронами была заправлена в его магазин. В любую минуту пулемет был готов открыть огонь.

– Чуешь, Наташка! Это же целая плавучая крепость! – проговорил Коля. – Мы захватили ее!

Он ощупал лучом фонаря пустынные каменные причалы, буквой “П” окаймляющие подземный порт. Светлый луч скользнул выше и в задней стене пещеры выхватил из мрака черный провал отверстия.

– Едем назад, Коля! Я боюсь! – сказала Наташа. – Об этом, как можно скорее, надо сообщить Юрию Юрьевичу.

– Правильно, едем!

Ребята побежали к корме катера, где была привязана лодка.

Но лодки не было.

– Как же так? – Коля прикусил губу. – Я же ясно помню, что привязал лодку здесь…

– Привязал, привязал! – сквозь слезы передразнила Наташа. – Тоже мне, разведчик! Не мог веревку завязать как следует! Что будем делать?

Наташа рассердилась, и злость прогнала страх.

– Что-нибудь придумаем, – решил Николай. – Плыть вдогонку? Вода холоднющая, не доплывешь… В крайнем случае, отвяжем катер, пусть и его потащит течением к выходу…

– И стукнет о скалу… Знаешь, я есть хочу. И мне холодно, – сказала Наташа.

– Ну что же делать, Наташенька! Надо терпеть!

– Ладно, терплю, – ответила Наташа и вздохнула. – А вот фонарь разрядится, тогда что будем делать?

23

Пока ребята ломали голову над тем, как выбраться из мрачной тьмы подземного грота, над ними, на поверхности земли, все ярче разгорался солнечный весенний день.

Старый замок, казалось, дремал и выглядел совсем мирным. Но на самом деле в замке кипела напряженная деятельность. Санитары, шоферы, даже повар Дмитрий Иванович и его помощник Искендеров получали боевое задание. Лейтенант Серков размещал их в засады, в тех местах старого замка, где были выходы из лабиринта тайных ходов. Небольшие группы отлично вооруженных бойцов-автоматчиков были введены в коридоры, тайны которых уже стали известными.

В полдень с третьего этажа спустились подполковник Смирнов и лейтенант Серков с автоматами и гранатами на поясах. Между ними семенил худой немец в зеленой шляпе с пером. Старика хорошо накормили, для бодрости дали ему рюмку водки, и Шперлинг пребывал в самом воинственном настроении.

Около двадцати разведчиков во главе со старшиной Ничипуренко вывели из часовни и построили в зале, где стояла фигура Железного Рыцаря.

– Приступайте, Шперлинг! – сказал подполковник Смирнов.

Старик прошел за мрачную статую Железного Рыцаря к высокой дубовой панели, украшенной выпуклыми изображениями мальтийского креста. Левой рукой он уверенно нажал на центр одного из крестов, а другой повернул этот крест вокруг оси. В спине статуи открылось небольшое отверстие. Шперлинг сунул в него руку, щелкнул выключателем.

Среди разведчиков прокатился шепоток.

Огромная массивная статуя Железного Рыцаря шевельнулась и вместе с поднявшимися плитами пола сдвинулась вправо, открывая обширное квадратное отверстие в полу.

– Вот вход в нижний ярус подземных переходов, герр оберст! – Шперлинг ткнул пальцем в отверстие. – Я свое обещание выполнил, герр оберст.

– Мы свои обещания тоже выполним, Шперлинг! – ответил подполковник. – Пройдите в мою комнату. Чтобы с вами ничего не случилось, вас будет охранять автоматчик.

Немец церемонно наклонил голову и засеменил к выходу. За ним шел солдат с автоматом. Подполковник взглянул на Ничипуренко:

– Действуйте, старшина! – отрывисто приказал он. – Помните, чем дольше фашисты не будут знать о нас, тем больше шансов на успех…

Ничипуренко кивнул головой и сделал еле заметный жест рукой.

Шестеро бойцов, возглавляемых сержантом Кавторадзе, устремились к отверстию. У всех у них поверх сапог были надеты мягкие туфли-шлепанцы, сшитые из старых одеял. Благодаря этим туфлям разведчики двигались совершенно бесшумно.

Кавторадзе посветил фонариком вниз. Там виднелись ступени каменной лестницы, винтом уходящей в глубину.

– Пошли! – вполголоса скомандовал сержант, поудобнее перехватывая рукой висящий на шее автомат.

Разведчики один за другим исчезли в зияющем отверстии. За ними стал спускаться лейтенант Серков, старшина Ничипуренко и другие бойцы. Последним шел подполковник Смирнов.

Винтовая лестница казалась бесконечной. Она извивалась вокруг каменного столба. Лестница была выложена из векового темного гранита и поэтому выглядела особенно мрачной. Бойцы старались держаться поближе к стенкам круглого каменного колодца, так как ступени там были шире. К середине шахты они сужались до нескольких сантиметров.

Идущие старались сохранять абсолютную тишину, и все же в каменном колодце громко звучал шорох многих шагов и напряженное, взволнованное дыхание людей.

Подполковник про себя считал пройденные ступени. На каждый метр спуска приходилось пять ступенек.

На уровне пятидесятой ступени в стене находилась металлическая дверь, которая, по утверждению Шперлинга, вела в первый ярус подземных переходов.

Как было условлено заранее, в эту дверь бесшумно проскользнуло пятеро автоматчиков, которые должны были перекрыть два замаскированных входа в коридоры, пробитые в стенах замка.

Подполковник посветил фонарем в дверь. Коридор здесь был значительно шире тех тесных, сводчатых нор, которые находились в стенах замка. Как видно, древние строители тайных ходов использовали путь водяного потока, проложившего ход в каменной тверди. Из дверей тянуло промозглой сыростью.

Смирнов оставил дверь открытой и поспешил вслед ушедшим вниз бойцам. Но через какие-нибудь четыре оборота винтовой лестницы он чуть не налетел на солдата.

– Спросите по цепочке, почему остановились? – тихо приказал подполковник.

Солдат обернулся и сказал:

– Сержант Кавторадзе докладывает: лестница кончилась, но дверь заперта.

– Как – заперта? – переспросил подполковник.

Это путало все расчеты на внезапность вторжения. И Смирнов стал торопливо спускаться дальше, протискиваясь мимо жмущихся к стене разведчиков.

Внизу на небольшой площадке, на которую выходила лестница, столпились сержант Кавторадзе, лейтенант Серков, старшина Ничипуренко.

– В чем дело, товарищи? – негромко спросил Смирнов.

– Железная дверь изнутри заперта! – доложил Кавторадзе.

– Надо как-то открыть.

– Да вот Слоник… то есть товарищ старшина хочет попробовать.

– Пробуйте, – кивнул головой подполковник.

– Подержи, Гиго, – Ничипуренко отдал свой автомат, снял пояс с пистолетом и гранатными сумками. Затем подбоченился, стал спиною к дверям, ногами уперся в последнюю ступеньку лестницы и начал нажимать на дверь.

– Поддается! – шепотом проговорил Кавторадзе. Действительно, было заметно, как постепенно отходила от косяка тяжелая железная дверь.

И тогда Ничипуренко, закусив губу, рывком отскочил от двери и, сжавшись в тугую пружину, снова ринулся вперед.

Дверь с грохотом распахнулась, загремел по полу сорванный засов. И старшина вылетел в широкий коридор, освещенный тусклыми электрическими лампочками.

– Вперед! – крикнул подполковник.

По обеим сторонам коридора виднелись двери. Бегущий впереди Кавторадзе распахнул одну из них.

– Руки вверх! – выкрикнул он.

Двое немцев в полувоенном обмундировании, возившиеся с радиоаппаратурой, послушно взметнули руки к потолку.

Впереди в коридоре распахнулось сразу несколько дверей и раздались испуганные возгласы. Потом отрывисто захлопал “вальтер”, засвистели пули.

Свет вдруг погас. В темноте вспыхивали и гасли огоньки автоматных очередей. Громовыми раскатами ударили разрывы гранат.

Немецкие автоматы смолкли.

Разведчики быстро продвигались вперед. Одну за другой открывали они двери подземных комнат, направляли внутрь лучи фонарей, принуждали вервольфовцев сдаваться. Впрочем, сами “волки-оборотни” особенной отваги и желания драться не проявляли.

Положение изменилось, когда разведчики продвинулись до поворота коридора. Дальше широкий коридор был залит ослепительным светом прожектора и простреливался пулеметом. Атака захлебнулась в огне пулемета и автоматов. Четверых раненых разведчиков пришлось отправить наверх.

Подполковник несколько раз обращался к осажденным вервольфовцам с призывом сложить оружие. Но каждый раз фашисты отвечали яростным огнем.

– Что будем делать, товарищ подполковник? – тихо спросил Смирнова лейтенант Серков. – Мы уже несколько часов не можем продвинуться вперед ни на шаг.

Подполковник пожал плечами.

– Вот старшина Ничипуренко подсказывает одну любопытную мысль.

– Какую? – заинтересовался подполковник. Ничипуренко доложил о своем предложении.

– Двери здесь, товарищ подполковник, сделаны из толстых листов стали. Что автоматная пуля их не возьмет, за это могу поручиться. Насчет пулемета – не знаю. Но думаю, если пулеметная очередь попадет не под прямым углом и пулеметные пули пойдут рикошетом, то и они не пробьют такую дверь.

– Что-то не понимаю вас, старшина, – подполковник сдвинул брови. – Зачем фашистам стрелять в двери?

– Я предлагаю, товарищ подполковник, под прикрытием бронедверей выдвинуться из-за угла и автоматной очередью порушить фашистский прожектор… Ну, а потом швырнуть волкам на закуску парочку гранат.

– Молодец, старшина, действуйте! – сказал подполковник.

Когда из-за угла коридора выдвинулась поставленная набок металлическая дверь, фашисты не сразу поняли, к чему она, и только через несколько секунд открыли бешеный огонь из всех видов оружия. Дверь звенела и дребезжала, как колокол, пули визжали, отскакивая от металла. Минут шесть продолжалась эта яростная канонада. Но потом гитлеровцы, очевидно, поняли, что напрасно расходуют патроны, и прекратили огонь.

И тогда сержант Кавторадзе, приподнявшись над дверью, короткой автоматной очередью потушил прожектор.

Коридор наполнился мраком. Но сейчас же снова застрочили фашистские автоматы, ударил пулемет, и красноватые вспышки заиграли на каменных стенах.

Старшина Ничипуренко связал вместе несколько гранат, дождался ослабления огня, на мгновение высунулся из-за угла и швырнул связку в фашистов.

Прогремел оглушительный взрыв, особенно громкий в подземелье.

Пулемет и автоматы смолкли.

– Вперед! – скомандовал подполковник.

Разведчики выскочили из-за угла и, не зажигая фонарей, побежали по коридору. В них никто не стрелял.

Кавторадзе включил фонарик. Он осветил баррикаду, сооруженную из мебели и матрацев.

За нею валялся опрокинутый взрывом пулемет и стонал раненый пулеметчик в зеленой солдатской форме с железным крестом на груди. Больше за баррикадой никого не было.

– Куда они, гады, подевались? – удивился Кавторадзе.

И точно отвечая ему, откуда-то снизу раскатисто прогремела пулеметная очередь.

Подполковник и лейтенант переглянулись.

– Не понимаю! – пожал плечами подполковник. – Волки ведут бой. Но с кем?

Слева темнело полукруглое отверстие. Когда подполковник осветил его, стали видны ступени лестницы, спускающейся вниз.

– За мной! – крикнул Смирнов и первым побежал по лестнице, перепрыгивая через ступени…

24

Если выключить свет, подземный порт наполнял зловещий, непроницаемый мрак, и начинало казаться, что мягкие шлепки волн в борта – это крадущиеся шаги по палубе катера. Но и со светом было не лучше – все время чувствуешь себя беззащитным от чужих враждебных взглядов из темных углов.

Наташа ни в чем не упрекала товарища, но Коля понимал свою вину. Он не послушался девочку, когда она предлагала повернуть лодку назад, да еще и лодку плохо привязал. Одно к одному.

Но, как говорил старшина Ничипуренко, попал в беду – не ной, а борись.

И Коля развил самую бурную деятельность. Ведь всякие сомнения и страхи появляются у человека тогда, когда он ничего не делает. И Коля, сплюнув за борт, нарочито бодрым голосом заявил:

– Мы, разведчики, и не из таких положений выходили. Выберемся!

– Мы – разведчики! – передразнила Наташа. – Что ты сам разведывал? Кашу на нашей кухне?

Девочке было холодно и жутко. Ее била неудержимая дрожь. А Коля по-настоящему рассердился.

– Ну, знаешь! – Он развел руками. – Так, значит, я только хвастаю! Это не я там, в склепе, догадался, как открыть каменный мешок? Это не я вытащил Надежду Михайловну из фашистского гроба?

– Ну ладно, ладно! – замахала руками Наташа. – Вот давай и сейчас думай, как нам выбраться отсюда.

– И придумаем! Прежде всего надо как следует осмотреть катер. Значит, так: ты становишься на посту около пулемета, смотришь и слушаешь, не идет ли кто. Если увидишь или услышишь что-нибудь подозрительное – даешь сигнал. А я осматриваю катер.

– Ладно… – Девочка вздохнула. – Только знаешь что, Коля, дай мне свой пистолет.

– Но у тебя же есть автомат! – удивился Коля.

– Все равно дай… Автомат большой, тяжелый. А пистолет будет рядом – маленький, но верный…

– Ладно! Возьми. Только будь с ним осторожной. Помнишь, как отводить предохранитель?

– Конечно, помню! Это такая кнопочка около ручки, которая сдвигается вниз.

– Кнопочка! – повторил Коля. – Вечно вы, девчонки… – Он не договорил. – На, возьми. Иди на нос и слушай. Я еще раз осмотрю каюту.

На этот раз Коля производил осмотр тщательно. Начал он с приборной доски. Но прежде всего он плотно задвинул шторки на переднем стекле и иллюминаторах, чтобы свет фонаря не проникал наружу.

Все кнопки, рычаги и переключатели на доске были снабжены аккуратными надписями, светящимися в темноте зеленоватым светом. В углу доски Коля прочитал: “Лихт”.

Это слово он хорошо знал. Оно означало “свет”. Сколько раз хозяин и его жена там, на фольварке, страшась возможных бомбежек, требовали, чтобы везде тушили свет.

Ниже этой надписи, возле переключателей, были другие, помельче: “Каюта”, “Борд”, “Шейнверфер”.

Ну, первые два слова были почти понятны. А что такое этот самый “Шейнверфер”?

Для пробы Коля щелкнул переключателем под словом “Каюта”. И сейчас же в рубке загорелись два матовых плафона.

“Значит, правильно!” – решил Николай.

И, приоткрыв дверь, дернул вниз второй переключатель.

– Коля! Зажглись огни! – встревоженно крикнула Наташа.

Николай и сам видел, что с той стороны, где была дверь из рубки, загорелся яркий красный свет. Выключив бортовые сигналы, Коля крикнул:

– Наташа! Посмотри, что сейчас засветится! – Он опустил вниз ручку третьего переключателя.

Набережную залил яркий синеватый свет прожектора, установленного на носу катера. Ослепительным белым цветом отливали плиты набережной, чернела дыра входа, прорезанная в задней стене пещеры.

Коля поспешно выключил прожектор.

Затем он принялся осматривать другие части рубки. Под диванчиками в объемистых рундуках лежали одеяла и одежда – непромокаемые плащи, шапки, зюйдвестки, тяжелые рыбацкие сапоги с высокими голенищами. На самом дне Коля обнаружил три брезентовые куртки с капюшонами, подбитые серым мехом.

“Ну, теперь мы с Наташкой не замерзнем в этом подземелье!” – подумал Николай.

В другом рундуке был сложен провиант – мясные консервы, сало, хлеб в прозрачной целлофановой упаковке, вино, пиво.

Николай решил подготовить приятный сюрприз Наташе. На середине диванчика он разложил хлеб, сало, масло, вытащил свой складной нож и принялся открывать консервы.

А Наташа в это время несла свою вахту на темной палубе. Вначале ей было жутко стоять одной в непроницаемом мраке. Но потом, когда глаза привыкли, оказалось, что и сюда, в глубину подземного грота проникают отблески света. Девочка теперь различала белые плиты причала, смутные очертания рубки, на воде мелькали робкие, еле заметные блики. Девочка постепенно свыклась с темнотой и немного успокоилась.

Ритмично падали где-то водяные капли. Чуть слышно, словно ладошками, шлепали в борт катера мелкие, неизвестно откуда берущиеся волны.

Вдруг катер качнуло, и от кормы донесся сильный всплеск воды.

Наташа насторожилась. Но снова наступила тишина, нарушаемая только звоном капель и вкрадчивым плеском волн.

“Наверное, почудилось, – решила Наташа. – Но надо проверить. Ведь я на посту!”

С тревожно бьющимся сердцем, прижимаясь к стене рубки, девочка прокралась на корму, к тому месту, где полукруглым обводом заканчивалась стенка моторного отсека. Там никого не было.

Наташа уже хотела повернуть назад, как вдруг заметила за кормой какой-то длинный черный предмет.

“Лодка?! – испугалась она. – Откуда здесь взялась лодка?”

Ее ноги стали словно ватными.

– Коля! – внезапно охрипшим голосом выкрикнула она.

И тут из темноты, из-за отсека, на нее бросился кто-то черный и большой. Незнакомец не рассчитал и больно ударился ногой о стенку рубки. Вскрикнул. Но прыжок его был таким стремительным, что он все же сбил Наташу с ног. С грохотом покатился по палубе выбитый из ее рук автомат. Сильные, цепкие, пахнущие табаком руки вцепились в горло девочки.

– На помощь, Коля! – отчаянно закричала Наташа.

И тут она вспомнила про пистолет. Наташа выхватила его из кармана, приставила сбоку к навалившемуся на нее тяжелому телу, сдвинула предохранитель и нажала спусковой крючок.

Выстрелы прозвучали глухо и совсем не страшно. Как будто кто-то несколько раз хлопнул в ладони. Но страшные руки разжались, послышался стон, и хриплый голос отрывисто крикнул по-немецки:

– Курт!.. Ко мне!..

Другой голос откуда-то снизу ответил:

– Нет, хозяин! В такой игре я не помощник.

Вспыхнул яркий свет, послышался быстрый топот. И Наташа увидела Колю. Горящий фонарь он держал во рту. А в руках у него был автомат. Наташе почему-то показалось очень смешным, что Коля держит фонарь во рту! И она расхохоталась.

– Что с тобой, Наташа?! Ты ранена? – воскликнул Коля.

Но она все хохотала, хотя из глаз ее струились слезы.

Николай повесил автомат на шею и рывком откатил тяжелое, обмякшее тело, навалившееся на Наташу. Перед ним лежал грузный, широколицый человек со шрамом на правой щеке и жидкими белокурыми волосами. Глаза его были открыты и смотрели застывшим злобным взглядом.

– Наташка! – крикнул Николай и поспешно выпрямился. – Смотри, кто это, Наташка!

Наташа взглянула на лежавшего рядом человека и сразу же перестала смеяться.

– Шванке?! – с ужасом воскликнула она.

– Бывший Шванке! – поправил ее Коля.

Всплеск воды за кормой насторожил мальчика. Он направил туда луч света и увидел немолодого, худощавого человека в рыбацкой одежде. Старик стоял в лодке и пытался отвязать чалку, привязанную к корме катера.

– Руки вверх! – крикнул Коля, вскидывая автомат.

– О, не надо стреляйт, молодой шеловек! – заговорил немец. – Пожалуйста, не надо!

– Идите сюда! – приказал Коля. Старик покорно влез на катер.

– Я не есть вервольф. Я только помогал мой хозяин герр Шванке.

– Пошли! – Коля указал автоматом в направлении рубки, и старик послушно, заложив руки за спину, прошаркал к двери.

Наташа первой проскользнула в открытые двери рубки и без сил упала на диванчик, вздрагивая не то от холода, не то от страха.

– Надень, Наташка! – Коля бросил ей одну из меховых курток. – Сейчас согреешься.

Немец прошел к двери в моторный отсек и сел на пол, вытянув сухие, длинные ноги.

– Я не есть фашист, – снова заговорил он. – Я рыбак, Курт Грабер. Шванке говорил: если я не помогал, он будет убивать меня, мой старый жена, мой маленький внук. Меня знает сам бургомистр Ганс Вернер…

– Ладно, ладно… Разберемся, – пообещал Коля и на всякий случай запер Грабера в моторном отсеке.