Текст книги "Ген поиска (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Ген поиска

Глава 1
Постой, пароход – 1

Июньский день выдался прекрасным, свежим и жарким. В самый раз для морской прогулки! Едва я поднялась с постели – пораньше, по будильнику – и выглянула в окно, где в чистом небе словно кружево висели редкие облака, как это настроение сделалось еще лучше.

Даже ворчание шефа за завтраком его не испортило, как не испортила и необходимость выгнать Ваську из-за стола пораньше: он только учился вести себя правильно, и нам приходилось частенько прибегать к этой мере. Шефа это каждый раз расстраивало, меня тоже – выставленный за дверь Васька в таких случаях подолгу выл – но сегодня даже это было пустяком!

– Если эта нянька опоздает, – сердито проговорил Василий Васильевич, – я никуда не поеду.

– Ну и не езжайте, – спокойно ответила я, намазывая булочку маслом. – Я отлично проведу время без вашего ворчания над ухом. Опять же, таскать вас в сумке весь день – приятного мало!

В некоторых отношениях шеф как Васька: когда он капризничает, нужно его просто игнорировать. Тогда поведение сразу улучшается. Жалею, что не поняла этого раньше, тогда бы работать его ассистенткой было значительно проще!

Нянька – опытная генмод-овчарка с отличными рекомендациями – прибыла к девяти утра, как назначено. Кто-то скажет, что для присмотра за юными генмодами лучше нанимать генмодов одного с ними вида, но я с этим не согласна. Во-первых, нянек-котов гораздо меньше, чем нянек-собак: не так много кошек любят заботиться о молодняке. Во-вторых, когда речь идет о ребенке размером со взрослого кота, няне того же вида будет труднее справиться. В-третьих, кошки по своей природе опасаются собак. Значит, опять же, няньке с таким подопечным будет легче.

– Вы уверены, что справитесь с ним? – подозрительно спросил Мурчалов. – Если будут проблемы, отправляйте телеграмму вот по этому адресу – господин Орехов заверил меня, что на его пароходе есть телеграф!

– Все будет хорошо, – добродушно ответила нянька. – По-моему, очень милый мальчик. Да, моя прелесть? – она посмотрела на рыжего Ваську, который подозрительно глядел на нее с третьей ступеньки лестницы на верхний этаж.

Васька фыркнул, развернулся и побежал по лестнице прочь.

– Вот видите! – воскликнул шеф. – Знаете что, Аня, думаю, мне лучше все же остаться дома…

Услышав это, я сделала то, что еще полгода назад мне бы и в голову не пришло: просто подхватила шефа под мягкое пузо и усадила его в заслуженную сумку, где всегда носила его во время расследований.

– Никаких дома! – сказала я. – Речь всего лишь о поездке на выходные! Вам нужно развеяться! Вы совсем себя с ума свели этими делами и воспитанием котенка, ему тоже на пользу не идет, что вы его балуете! Перерыв вам обоим пойдет только на пользу!

– Но оставлять его одного…

– Он – кот, а не человеческий ребенок! Вы слишком много читали книжек по воспитанию, написанными людьми! Не верите мне – спросите у Марины, когда мы за ней заедем! Все, пойдемте.

– Прохор! Следи за ним хорошенько! – отчаянно крикнул шеф из сумки, когда я выносила его на крыльцо.

– Не извольте беспокоиться! – крикнул Прохор с порога. – Все будет в лучшем виде!

Лично я надеялась, что Прохор сразу же после нашего с шефом отъезда пойдет на кухню, развернет газету и угостится испеченным Антониной пирогом с ревенем, и не подумав контролировать няньку: это было бы лучше всего. Шеф совсем забаловал Ваську. Чем меньше внимания котенку будут уделять домочадцы в ближайшее время, тем лучше! По крайней мере, так сказала Марина, когда посмотрела на нашу домашнюю ситуацию, а ведь она была опытным репетитором по работе с генмодами. Мой собственный здравый смысл полностью соглашался с подругой.

Мне лично никакого труда не составляло не дать Ваське объесться слишком соленой рыбой (все коты ее обожают, но соль им вредна) или не покормить его на ночь, чтобы он лег спать вовремя (как известно, после еды юными котами овладевает период буйства, с которым не справиться никакими силами). Но у шефа с этим возникали сложности. Подумать только, а раньше это он меня уверял, что я порчу ребенка!

Вот что бывает, когда долгожданный отпрыск появляется у заботливого родителя слишком поздно. Уверена, если бы одна из множества предыдущих попытков шефа обзавестись разумным ребенком увенчалась успехом, этот «успех» не подвергался бы такому количеству педагогических экспериментов.

В общем, оставшись довольна тем, что мне все же удалось вытащить шефа из дома, я в таком же хорошем настроении подъехала к дому Марины, успев к назначенному времени. Она уже ждала нас на крыльце, одетая в белое платье и шляпку, которые очень ей шли – дань ее любви к красивым нарядам. В руках же Марина держала небольшой саквояжик и свернутый клетчатый плед: дань практичности.

– Доброе утро! – воскликнула она, забираясь к нам в возок: ради прогулки шеф согласился потратиться на извозчика. Отчасти потому, что Орехов предлагал послать за нами экипаж, и Мурчалов счел необходимым гордо отказаться. – Не правда ли, прекрасная погода!

– Изумительная, Марина Бикташевна, – мурлыкнул шеф, пытаясь замаскировать тревогу за отпрыска под маской вальяжного спокойствия. – Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо, – улыбнулась Марина.

– Как ваши дела с банком?

– Пока безуспешно, но я не теряю надежды, – она вздохнула. – А как ваши дела на детективном поприще?

– Клиенты меня радуют, – сдержанно проговорил шеф.

Мне оставалось только вздохнуть, слыша этот обмен репликами: оба они врали.

Дело в том, что Марина пыталась получить ссуду для открытия собственной частной школы, но банк отказывал ей, не видя обеспечения. Марина не сдавалась: собирала отзывы клиентов и коллег, чтобы показать свою благонадежность и профессионализм, искала поручителей. Однако пока особых подвижек не было. Разумеется, она могла попробовать и другие банки – только респектабельных в нашем городе около десятка, а есть и заведения попроще, – но не без основания полагала, что раз отказали в одном, откажут и в других. Так что на деле Марина месяца через полтора этих мытарств совсем пала духом.

Что касается шефа, то он после майской истории с Соляченковой приобрел статус чуть ли не национального героя, и поток клиентов к нам увеличился настолько, что это стало уже приобретать масштабы катастрофы. Кто-то другой, возможно, воспользовался бы случаем расширить дело, нанял бы других сыщиков и новых помощников; но шеф в деньгах не нуждается, а дополнительных хлопот не желает. Его детективная практика и раньше приносила ему достаточно средств. Теперь же шеф вынуждал меня то и дело отказывать клиентам, что также не шло на пользу его темпераменту.

Именно поэтому я воспользовалась любезным предложением Никифора Орехова, который не только пригласил меня на морскую прогулку на собственном пароходе, но и разрешил позвать с собой несколько человек гостей. С моей точки зрения, и шеф, и Марина как никогда нуждались в хорошей передышке!

Маршрут был самым простым: сесть на пароход с утра, к обеду быть на острове Сторожевом, там устроить пикник, к вечеру отправиться к Красным гротам – они находятся к востоку от города, – там полюбоваться закатом и заночевать, а на следующее утро отплыть обратно. Отличное развлечение на выходные. Красивые виды, морской воздух… А главное, никаких мыслей о работе! И никакого шанса, что нас достанут клиенты, которые порою добивались внимания шефа в любое время дня и ночи.

Словно в ответ на мои мысли Марина поймала мою руку и крепко сжала:

– Спасибо, что вытащила, – серьезно сказала она. – Мне давно хотелось съездить на море! И я понимаю, чего тебе это стоило, – добавила она, понизив голос.

– Что ты, мне это ничего не стоило, – ответила я. – Наоборот, твое общество для меня самый настоящий подарок!

Марина улыбнулась с загадочным видом. Шеф перевел взгляд с нее на меня.

– Аня, помните, что вы обещали отказаться, если Орехов предложит вам работу, – проговорил он с характерным для него сарказмом. Так, что сразу становилось понятно: не работу Мурчалов имеет в виду!

Похоже, я снова густо покраснела. По крайней мере, щеки у меня потеплели.

– Да что вы в самом деле заладили! – воскликнула я. – Орехов и Орехов! Мы просто… подружились.

Конечно же, я понимала, что и шеф, и Марина подначивают меня не зря. Нельзя «просто подружиться» с человеком, который старше на десять лет и богаче в неисчислимое количество раз! Но как еще назвать эти отношения?

С тех пор, как мы вместе брали на абордаж дирижабль, Орехов иногда заезжал к нам – справиться о моем здоровье. Пару раз присылал цветы, один раз – коробку дорогой выпечки. Трижды приглашал на прогулки, один раз чтобы обкатать его новый аэромобиль (прошлый сгинул вместе с «Прогрессом»), дважды на извозчике. Все эти знаки внимания были мне приятны. Во время прогулок, однако, мы все больше говорили о сыскной работе, о том, как меняется политический строй города после мятежа, справится ли Горбановская с обязанностями мэра, какое наказание в конце концов ждет Соляченкову (ее судебный процесс изрядно затянулся) и на тому подобные темы.

Порою, конечно, разговоры наши касались и более личных вопросов. Однако Орехов всегда был сдержан и не пускался в откровения. Например, молчал как рыба о своей уважаемой матушке – богатейшем человеке в Необходимске. А я так и не рассказала ему самого главного о себе: то, что шеф удочерил меня не из детского дома и не после гибели родителей. То, что я на самом деле – генмод, изготовленный в пробирке, и что одну свою создательницу я убила собственноручно, а другого создателя все еще ловят и не могут поймать.

В общем, все это слабо походило на дружбу, а если и напоминало ухаживание, то только на его первых, самых осторожных стадиях… насколько я могла судить, исходя из книжного опыта. Честно говоря, чем дальше, тем больше мне казалось, что мы хотим от наших встреч совершенно разного. Нет, не в том смысле, что мужчины хотят от женщины «только одного»! Скорее уж, наоборот. Я бы, может, и не прочь была перевести отношения с Ореховым в иную плоскость, не беря на себя серьезных обязательств – он совершенно очаровал меня и своей авантюрной жилкой, и поведением на дирижабле. Если уж и получать с кем-то первый опыт, то почему не с таким мужчиной. Благо, его личные качества с лихвой компенсируют заурядную внешность и лишний вес! Однако я инстинктивно чувствовала, что сам Орехов нацелен на нечто иное. А на что, понять не получалось.

Но рассказать об этом моим спутникам в подробностях я не могла. Казалось бы, откровенничать с Мариной на эту тему было бы легко и естественно – разве барышни не шушукаются все время, обсуждая кавалеров? Однако я чувствовала глубочайшую неловкость при мысли о том, чтобы обсуждать свои отношения с самым желанным женихом Необходимска за его спиной – даже с лучшей подругой. А к шефу, который заодно всю мою сознательную жизнь исполнял роль моего родителя, я бы и подавно с этим не пошла!

К сожалению, ехать от нашего дома до порта было довольно долго – почти через весь город. Хватило бы, чтобы вызвать неловкость и у более толстокожего человека, чем я. К счастью, Марина все же имела достаточно такта, чтобы не дразнить меня непрестанно. Шеф бы, может, и не удержался бы, но при Марине он тоже вел себя прилично.

Мы говорили о городе, о Ваське, о том, когда станет пора учить его читать (не раньше, чем через год, по мнению Марины), и в целом вполне приятно проводили время.

Наконец мы въехали на территорию порта. Точнее, пассажирской его части. Порт Необходимска чрезвычайно велик, и в тот его сектор, где находятся верфи, склады и грузовые причалы, без нужды лучше вообще не заезжать. Разумеется, мы с шефом там иногда бываем по долгу службы.

Пассажирская часть – совсем другое. Здесь не менее оживленно, но все служебные постройки выкрашены в белый цвет, есть нарядное здание пассажирского причала, к которому примыкает новенькая гостиница. Да и сами пассажирские пароходы выглядят светло и нарядно, даже дым, который вырывается из их труб и периодически валит в сторону порта, почти не портит впечатление.

Что там, даже вода здесь не так цветет, как в грузовом порту.

Кроме того, от пассажирских причалов видны причалы военные, чуть подалее, где бухта Необходимска загибается рогом. Среди этих кораблей еще сохранились парусные, причем не пароходы с оснасткой, а самые настоящие фрегаты – правда, всего два или три, они служат учебными пособиями. Но именно поэтому они стоят ближе всего к пассажирскому порту, и посмотреть на них приятно.

Личный пароход Орехова обнаружился на последнем причале, как раз перед началом военного порта. Небольшой, всего лишь двухпалубный, он смотрелся очень ладно и аккуратно на фоне соседней громады из Галлии. На борту красовалось название, выложенное большими медными буквами: «Терентий Орехов». Интересно, это сам Орехов решил так увековечить имя отца, или Татьяна Афанасьевна сочла необходимым назвать пароход в честь покойного мужа?

Трап, покрытый красным сукном, уже лежал на краю причала. Возле него нас встретил расторопный лакей – «Позвольте ваш багаж, дамы и господа!» Мне это неприятно напомнило первый визит на дирижабль «Прогресс», но я отогнала непрошенные ассоциации. Вряд ли мне не повезет второй раз за пару месяцев потерпеть крушение вместе с судном! Да и речь на сей раз идет об увеселительной прогулке, а не об интригах по захвату власти.

У нас с шефом на двоих был всего лишь один чемодан, у Марины и того меньше – небольшая сумка. Стюард быстро проводил нас в каюты – наша с шефом представляла собой люкс из двух крошечных спален и гостиной, Маринина примыкала к нам и была обставлена почти так же роскошно – и сообщил, что как только пароход отчалит, уважаемым гостям подадут легкий завтрак в салоне. Где (за завтраком) их и поприветствует капитан и владелец судна.

Желая поглядеть, как мы отчалим, я отправилась на палубу. Мурчалов предпочел остаться в каюте: «В отличие от вас, Анна, я ночью доделывал дела, поэтому не упущу возможности вздремнуть, раз уж наш гостеприимный хозяин предоставил мне такую удобную постель!» Тогда я постучалась в дверь Марины.

– А разве ты не хочешь разыскать Орехова в одиночку? – лукаво спросила она.

– Скажешь тоже! – ответила я. – Успею еще с ним встретиться.

Тогда Марина отправилась со мной.

– Идеальный день! – воскликнула моя подруга, когда мы поднялись на верхнюю палубу.

Эта палуба была целиком оставлена свободной для прогулок, здесь даже разметили поле для какой-то спортивной игры, но под навесом стояло несколько удобных скамеек. Отсюда открывался чудесный вид как на суету порта, так и на свободное сверкающее море, которое раскинулось по другую сторону корабля.

– Именно! – согласилась я с большим энтузиазмом. – Ты уже выглядишь слегка отдохнувшей, хотя мы еще даже не отчалили!

– Да, – Марина мечтательно улыбнулась. – Ты была права, мне стоило хотя бы ненадолго оставить заботы города позади.

Тут наш разговор прервали вежливым покашливанием.

– Анна Владимировна?

Мы обернулись.

Оказывается, к нам незаметно подошел Орехов.

Он выглядел как всегда, разве что, как и Марина, счел нужным для морской прогулки переодеться во все белое. Я тут же почувствовала себя слегка неуместной в моем собственном темно-зеленом платье. Никифора сопровождал незнакомый мне господин в хорошем сером костюме, чье лицо почему-то показалось мне смутно знакомым.

– Никифор Терентьевич! – сказала я. – Очень приятно вас видеть.

Вообще-то, наедине он называет меня «Анна», а я его «Никифор», но на людях мы по-прежнему обращаемся по имени-отчеству.

– Взаимно, – он слегка поклонился. – Представите меня своей спутнице?

– Охотно! Это Марина Бикташевна Алеева, мой дорогой друг и прекрасный репетитор. Она работает с детьми и подростками-генмодами. Марина, это мой добрый знакомый Никифор Терентьевич Орехов, чьим гостеприимством мы сегодня пользуемся.

– Ваша профессия требует большой выдержки и опыта, – Орехов поклонился и ей тоже. – Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – вежливо улыбнулась ему Марина.

К счастью, она не оробела в обществе миллионщика. Ну да, ведь Марина и сама из очень непростой семьи, просто ее родители погибли, когда ей было четырнадцать, и Марина осталась без гроша в кармане. С тех пор она вынуждена была сама зарабатывать себе на жизнь.

– А это мой друг Виктор Александрович Серебряков, – проговорил Орехов. – Известный в Сарелии актер комического жанра, приехал в наш город договариваться о возможных гастролях.

Серебряков! Неужели… да!

Вся похолодев, я осознала, почему его лицо показалось мне знакомым: он очень, очень напоминал Милену Златовскую (вообще-то, как раз Серебрякову, просто она сменила фамилию), мою создательницу. В последний раз я видела ее истекающей кровью на полу в подпольной лаборатории!

– Счастлив встретиться с двумя прелестными дамами! – между тем Серебряков уже кланялся, по иностранному обычаю сразу же отвешивая комплименты нашей внешности при знакомстве.

А я даже не успела поймать его взгляд, чтобы понять, узнал он меня или нет. Ох что-то будет!

Глава 2
Постой, пароход – 2

Как я уже сказала, нам с шефом выделили целые апартаменты из двух маленьких спален и гостиной. Шеф, несмотря на свои небольшие (относительно меня) размеры, разумеется, наложил лапу на большую из спален.

Это была очень уютная комната с лазоревыми обоями, маленьким диванчиком, на котором лежали подушки из белого меха, и откидным столиком. Была здесь и койка с бортиками, тоже накрытая голубым одеялом, на котором мой шеф свернулся пушистым серым клубком и мирно спал. Легкий ветер из полуоткрытого иллюминатора ерошил его длинную серую шерсть.

Но мне недосуг было умиляться этому идиллическому зрелищу.

– Беда, шеф, – сказала я, остановившись на пороге. – Кажется, мы влипли!

Шеф дернул ухом и сонно приподнял голову.

– Куда еще влипли? – мрачно спросил он. – Лично я собираюсь влипнуть только в мороженое, которое сегодня обещали подать на десерт, если я правильно помню программу…

– Здесь, на борту, сын Златовских! – воскликнула я. – Его зовут Виктор Серебряков, он якобы комический актер из Сарелии! Но это явно прикрытие! Шеф, по-моему, мы просчитались, и Орехов все-таки действовал заодно с Соляченковой!

Шеф встряхнулся: когда он устраивается на дневной сон, то просыпается обычно медленно и неохотно, но тут мое волнение явно придало ему бодрости.

– Спокойно, Анна, – сказал он. – Расскажите все по порядку!

Я набрала побольше воздуха в грудь – и рассказала.

Разумеется, после того, как Орехов познакомил меня с Серебряковым на верхней палубе, я не побежала сразу к шефу – это было бы неудобно сделать в той ситуации. Тем более, что мы как раз отчаливали, почти все гости собрались в салоне, и Орехов вздумал со всеми меня познакомить.

Заодно я выяснила, что публика на пароходе собралась весьма пестрая. Никифор явно собирался не только развлечься, но и решить заодно несколько важных дел.

Так, среди гостей я опознала Виктора Павловича Залесского – одного из служащих высокого ранга сарелийского кумпанства «Озерный никель». Мы с ним мельком встречались зимой, во время дела о Таинственном таксисте. Я бы ни за что его не вспомнила, но шеф тогда отпустил ремарку о том, что Ореховское кумпанство, мол, стремится выйти в промышленность, и этого было довольно, чтобы случайная встреча врезалась мне в память.

Кроме того, мне пришлось раскланяться и с козлом Матвеем Вениаминовичем Рогачевым… Правильнее бы, конечно, отрекомендовать его как профессора медицины и одного из лучших мастеров постановки диагнозов в Необходимске – шеф, например, водит к нему Ваську на осмотры, – но я, право же, никогда еще не встречала генмода, для аттестации которого видовая принадлежность подходила бы больше!

Кроме него присутствовало и несколько других высокопоставленных медиков (или, скорее, наиболее значительных представителей медицинских кафедр наших университетов), почти все – люди. Как я поняла, после превращения прошлогоднего медико-биологического конгресса в Необходимске в настоящую ярмарку (как впоследствии оказалось, очень прибыльную), Орехов теперь искал возможность сделать это мероприятие регулярным и проводить его если не каждый год, то хотя бы раз в два-три года.

Ну и, конечно, Серебряков.

Его присутствие я никак не могла объяснить. Да, разумеется, было то, о чем сказал Орехов, – что он попросту желает договориться о гастролях. Тем более, что меня также представили директору городского цирка, где чаще всего выступали заезжие знаменитости, и где планировались проводить развлекательные мероприятия для медицинского конгресса, буде получится опять сделать его научно-популярным – госпоже Геворкян. То есть на поверхности все было чисто – Орехов попросту оказывает услугу приятелю. Но если углубиться в тему, то возникает много вопросов. С каких это пор Орехов занимается чужими гастролями? Сколько направлений деятельности вообще может быть у его кумпанства?

А даже если бы он правда руководствовался только этими мотивами – с чего бы приглашать этого Серебрякова именно тогда, когда он пригласил меня⁈ Неужели же можно поверить, что это просто совпадение и он не знает о моей истории со Златовскими?

– Вы уверены, что это их сын? – спросил шеф, когда я закончила говорить.

– Совершенно! – с жаром воскликнула я. – По крайней мере, сын Милены. И он носит их старую фамилию, так что…

– Не помню, чтобы я находил какие-либо сведения об их детях, – заметил шеф, – а я собрал на эту парочку обширное досье… Правда, они долгое время прожили в Сарелии. Может быть, там кого-то и родили, однако никто из этих детей в Необходимске никак о себе не заявлял. И вы уверены, что это именно ребенок? Может быть, он ее племянник или что-то в этом роде.

– Говорю же, фамилия Серебряков, а похож на Милену, – упрямо повторила я. – Был бы племянник по ее линии, другая была бы фамилия. Да вы сами посмотрите на него – и вам все станет ясно!

– Непременно посмотрю, прямо за завтраком, – пообещал шеф, еще раз сладко потягиваясь. – А вы, еще раз повторю, не паникуйте. Да, все это выглядит не слишком ободряюще. Но мы ведь с вами практически исключили то, что Орехов работал на пару с Соляченковой. И следствие под руководством Дмитрия ничего такого не обнаружило.

– Да мне самой не хочется его подозревать! – почувствовав неожиданную в начале дня усталость, я опустилась на диванчик; между прочим, очень мягкий и удобный. – Однако для совпадения это все слишком…

Я даже слов не смогла подобрать, насколько «слишком».

Мурчалов вздохнул.

– А для не-совпадения – слишком опереточно. Сами посудите. Чего Орехов мог желать, сталкивая вас на пароходе лицом к лицу с наследником ваших злейших врагов? Если Серебряков хочет продолжить дело своих родителей или хотя бы попытаться отомстить за них, так ему стоило держаться в тени.

– Я думаю, что нам нужно сойти на берег, пока не поздно, – нервно произнесла я, игнорируя доводы шефа. – Просто на всякий случай. Мне все это очень не нравится. И не нравится, что мы тут с вами остались без всякой защиты! Я даже пистолет не взяла!

– Посмотрите на дне чемодана, Прохор наверняка его упаковал, – посоветовал Мурчалов. – И да, совет ваш был бы разумен, только вот мы уже отчалили. Если здесь в развитии какой-то зловещий план, то не стоит привлекать к себе внимание, требуя лодку для схода на берег. Нас могут и не выпустить.

Шеф был прав: в своем порыве я пропустила громкий гудок парохода. Между тем в левый иллюминатор каюты был отчетливо виден маяк на Маячном холме, и я только сейчас заметила, что он постепенно приближается – очень медленно, но все же. Да и вода плескала о борт парохода уже совсем не так, как на стоянке…

А ведь я хотела посмотреть, как мы будем отходить от пристани! Гребаный Серебряков, разрушил все мои планы!

– Что же нам делать? – спросила я.

– Прежде всего, сохранять спокойствие, – ответил шеф. – И идти завтракать. Тут должны подавать вкуснейшую, свежайшую рыбу.

Насчет рыбы шеф, разумеется, оказался прав. Оставалось надеяться, что он прав и насчет всего остального.

* * *

После отплытия мои страхи постепенно улеглись. На пароходе царила самая идиллическая атмосфера, как нельзя лучше подходящая для неторопливой прогулки выходного дня. В салоне нижней палубы, поочередно сменяя друг друга, несколько таперов играли на пианино веселые, ненавязчивые мелодии.

Для развлечения гостей были устроены игры в карты и в домино, но большая часть просто прогуливалась вдоль бортов парохода, разглядывая морские виды.

А поглядеть было на что!

Я как-то никогда не задумывалась над тем, что окрестности Необходимска красивы: мне прежде не случалось бывать на морских прогулках. А между тем побережье рядом с нашим городом невероятно живописное. К самому берегу выходят пологие холмы, ярко-зеленые от луговой травы, в темных пятнах кустарников и деревьев. Иногда холмы расступаются, давая место разноцветным лоскутам плодородных полей, которые тоже частенько спускаются к самой воде (впечатление кажущееся, но выглядит красиво).

А у горизонта иногда становятся видны низкие голубоватые горы – Рубежный хребет, – над которыми парит белая серебристая дымка…

– Не предвещают ли эти облака над горами шторм? – спросила Марина.

– Капитан заверил, что нам нечего беспокоиться, – проговорил Орехов.

Он вызвался сопровождать меня и Марину на прогулке по пароходу после завтрака. Марина попыталась было оставить нас вдвоем, но я чуть ли не за рукав ее ухватила и вынудила остаться. Не знаю, почему. Даже интригуй Орехов на самом деле против нас с шефом, прогулка наедине с ним вряд ли чем-то мне грозила – не станет же он выкидывать меня за борт! А если бы и стал – в теплой морской воде до близкого берега я как-нибудь доплыву. Если, конечно, удастся быстро избавиться от юбки и ботинок.

В общем, Марина осталась с нами, и я была благодарна за ее компанию. Она как-то умудрялась задавать совершенно правильные вежливые вопросы. Между нами тек светский, ни к чему не обязывающий диалог.

Мне, правда, пару раз показалось, что Орехов хотел заговорить о чем-то еще, более серьезном, но, как всегда, он вел себя с безупречной вежливостью, не подав и виду.

Проведя нас по обеим палубам парохода и показав все сколько-нибудь примечательные места, Орехов откланялся, сказав, что ему нужно уделить время другим гостям. К своему удивлению, я вздохнула с облегчением.

– Да, я понимаю, почему ты заставила меня остаться, – сказала Марина с явной иронией, стоило только Орехову отойти. – Такой галантный обаятельный мужчина! Разумеется, наедине с ним язык отсыхает и слова на ум нейдут.

– Изящная версия, но неверная, – вздохнула я. – Какой бы обаятельный он ни был…

– Что? – на лице Марины внезапно отразилась тревога. – Неужели он… к чему-то тебя принуждает? Но зачем ты тогда приняла приглашение⁈

– Нет! – я поспешила прийти на выручку Орехову. Несмотря на его непонятные козни с Серебряковым, репутации, о которой подумала Марина, он не заслужил. – Просто… Не знаю. Мне неловко с ним.

Марина улыбнулась понимающе.

– По-моему, он хочет сделать тебе предложение.

– Что⁈ – не сказать, чтобы я об этом не думала. Думала пару раз. Однако мое удивление не было полностью наигранным. Я успела убедить себя, что ни о каком официальном браке между мною и Никифором не может идти речи – по крайней мере, пока. Мы никогда не говорили ни о любви, ни о чем-то хоть отдаленно романтическом. А если брать более приземленные мотивы, то ведь я ему совершенно не пара! Ни по происхождению, ни по образованию, ни по устремлениям.

– Все ты прекрасно слышала, – Марина похлопала меня по руке, которой я держала ее за локоть, с видом опытным и умудренным. Учитывая, что она выглядела моей ровесницей (хотя на самом деле была на несколько лет старше), да и ростом едва дотягивала мне до плеча, смотрелось это слегка комично. – А зачем бы ему приглашать тебя на романтическую прогулку, да еще вместе с твоим опекуном?

Я только головой помотала.

– Романтическая прогулка! Как же! Она не романтическая, а деловая!

Марина искоса поглядела на меня.

– Для людей вроде Орехова романтика и предпринимательство друг от друга неотделимы. Он и в жене ищет прежде всего партнера. Может быть, не для ведения коммерческих дел, но для поддержки его начинаний.

– Об этом и разговора не было!

– Может быть, и не было, но он к тебе присматривается, можешь мне поверить. Как ты общаешься с новыми знакомыми. Как себя держишь. Да ты ведь и сама говорила, что уже на нескольких расследованиях с ним столкнулась. Должно быть, там он твои деловые качества и оценил.

Я только и открывала рот, не зная, что на это сказать. Какие мои деловые качества успел оценить Орехов?.. Правда, он говорил, что я отлично подыскиваю людей для решения определенных задач – но это ведь скорее совпадение! Мне просто повезло, что один раз я познакомила его с механиками аэромобилей Цой и Румянцевой, а другой раз свела с экспертом по дирижаблем Ицхаком Леонардовичем Лицким… И ведь не сказать, чтобы его экспертиза особенно помогла в той переделке, куда мы вместе попали!

– В общем, – подытожила Марина, – тебе чрезвычайно повезло! Понимаю твою нервозность, но я бы на твоем месте от него не бегала, а объяснилась бы скорее.

– Что значит повезло! – мне удалось совершить невозможное и воскликнуть это шепотом. – Даже если ты права, это… ну разве ты меня видишь женой миллионщика⁈ Я ведь не смогу! Нужно же воспитание совсем другое, характер другой… Во имя всего святого, да одна его матушка! Никогда ее не видела, но уверена, что она меня невзлюбит с первого взгляда и порешит сжить со свету!

Марина улыбнулась.

– Очень может быть. Но я почему-то уверена, что такой человек, как Орехов, сможет защитить избранницу от своей родительницы. Если он тебя с ней до сих пор не познакомил, значит, ее мнение по поводу своих намерений он и не собирается принимать в расчет.

Я потрясла головой.

– Все равно это будет ад!

– Почему? – искренне удивилась Марина. – Никто ведь не требует от тебя становиться светской львицей или входить в управление куманством. Наоборот, не будешь больше ни от кого зависеть.

– Вот сейчас я как раз не завишу! – возмутилась я. – А так, наоборот, буду! И потом, что значит, никто не требует? Кто знает, что он потребует, чтобы я соответствовала роли его супруги!

Марина нахмурилась.

– Все, конечно, может быть… Вот только мне все же кажется, что он не из тех, кто ищет бесприданницу-жену, чтобы ее под себя ковать. Такие кадры – это уже прошлое поколение, а то и позапрошлое. А если он ищет себе партнера, так ведь как партнеры вы и будете решать все вместе! И того, что ты не захочешь делать, он от тебя не попросит. Если любит. А мне кажется, любит.