Текст книги "Жига с Крысиным Королем(СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– И вы ожидаете, что я поверю в эту чушь?! – вдруг взорвался Хьюз. – Алхимия-шмалхимия, это все смахивает на какую-то дурную шутку, на розыгрыш господ аристократов – да вы хоть понимаете…

– Или вы, мистер Хьюз, – так же спокойно продолжал лорд Рэмси, и эта простая фраза отчего-то заставила Маэса замереть. – В прошлой жизни вы тоже были верным другом сэра Мустанга. Пока не умерли. К сожалению, нам так и не удалось отомстить за вашего двойника, хотя мы и пытались. Мне очень жаль.

Хьюз уселся обратно в кресло.

– Тогда почему я ничего не помню? – спросил он. – Рой помнит – а я нет?

– Потому что полковник – не двойник, – пояснил лорд Рэмси. – Теперь я подхожу к самой сложной части, я не знаю, насколько это будет понятно… Двадцать лет назад, оказавшись здесь, я уже знал это – очевидно, я узнал во Вратах. Я знал, что все те алхимики, что попали во Врата во время катастрофы, оставались там все это время. И все они так или иначе вернулись, все были перерождены. Прежде меня. Около пятидесяти, около сорока, около тридцати лет назад. Доктор Марко. Учитель Изуми… вы ее не знаете, сэр Хьюз. Шрам и полковник Мустанг. Мэй Чань… она позднее, впрочем. Почему так случилось, как они могли вернуться, если Врата тогда были закрыты, а алхимия не действовала – я не знаю. Но это точно те же души. У них даже память есть. Те же души, но тела, принадлежащие этому времени. Я в растерянности. Только у нас с братом, только у нас из всех сохранились тела из прошлого.

– Ну и дела… – пробормотал Хьюз себе под нос.

– Так вот, – продолжил Альфонс Элрик. – Думаю, вы уже догадались. Его Величество Эдуард VII оказался двойником присутствующего здесь Эдварда Элрика. Именно поэтому доспехи с такой нежностью относятся к моему брату: они чувствуют в нем душу и тело, которым им не достает.

– И вот это самое загадочное, – подал голос Эдвард. – Лично я согласен почти со всем, что Ал тут наговорил про Врата, временную петлю и поток энергии: это многое объясняют. Я так думаю, что если покопаться, мы даже в этой несуразности с двойниками и переродждениями разберемся. Но я вот как раз одно не могу понять: у всех алхимиков, которые ушли за Врата в прошлом, здесь двойником не было. А у меня был. Это никуда не лезет, как гвоздь из картины торчит. И вот тут-то, я так думаю, и кроется разгадка.

– И все же, – сказал Хьюз. – Лорд Рэмси, мне из достоверных источников стало известно, что при дворе планируется некий алхимический ритуал, некая трансмутация. И что для нее потребуются человеческие жертвы. Как вы можете объяснить это?

– Я постоянно провожу алхимические ритуалы, – пожал плечами Альфонс. – И последние полтора года я действительно готовился… Я надеялся, что я – точнее, мы с доктором Марко, – он сделал жест в сторону священника, и тот чуть поклонился, – все-таки нашли способ вернуть Его Величеству его тело. Но в свете того, что вернулся брат…

– Да, все стало сложно, – буркнул Эдвард. – Нужно еще рассмотреть, где там это тело может находиться и чье оно, собственно.

– Хорошо, – сказал Мустанг. – Хорошо. Но скажите мне: что значило поражение на Восточных Полях? Что значило это беспрецедентное предательство рыцарей? Что значила эта политика по отношению к баронам, это лишение вольностей, это…

– Я все расскажу, – сказал Альфонс. – Если пожелаете. Кое-что – плоды наших ошибок. Мы ведь были молоды, неопытны, а нам пришлось управлять страной, да еще и прятать… несостоятельность законного короля. Пришлось с самого начала казнить или отправить в ссылку многих придворных – еще и из-за этого Его Величество заработал свое непопулярное прозвище. Но если ты избавляешься от опытных людей, а заменить их некем – у тебя начинаютс я проблемы. Чудо, господа, что нам вообще удалось удержать трон, – огонь вспыхнул, освещая его лицо, и вдруг стало видно, какие на нем глубокие морщины, и как борода предназачена делать его не старше, а моложе. – Я все расскажу вам. Ночь длинная.

– Не обижайте Альфонса, – вдруг подали голос доспехи, и странно были слышать детские слова во вполне мужественном исполнении. – Он хороший.

…Они и впрямь говорили еще долго. На столе появилось холодное мясо и сыр, послали еще за вином. Они говорили о делах государственных и личных, вспоминали прошлое – Хьюз помрачнел, Марко стал более разговорчивым. Рэмси несколько раз отлучался – «помочь Ее Величеству с приемом» – но всякий раз приходил вновь. За высокими окнами переливалась звездами ночь позднего лета, перекликались стражники на стенах замка, и Роя посетило странное чувство: это пузырь безвременья, в котором он попал, когда неважно, где осталось прошлое, а где будущее. Прошлое может быть впереди, будущее – позади; это только вопрос точки зрения.

Мысль показалась ему очень важной, он попытался ухватить ее, но не выходило – одновременно он слушал рассказ Рэмси о драхмийской экспансии и глядел на расстеленную на столе карту – а потом и вовсе стало не до нее. Потому что в дверь постучали.

Это был не такой стук, после которого ожидают позволения войти: каким-то образом Рой понял это сразу же. Так стучат, имея приказ входить не смотря ни на что, и все же желая оповестить о своем присутствии.

– Ваше Величество! Ваше превосходительство! – вошедший был совсем молодым парнем, с нервным румянцем на бледных щеках. – Ваше величество, войска Брэдли выступили из монастыря! Кроме того, выступили отряды также из монастыря Каргобан и Дюсси, причем они вооружили крестьян, ваше… сир… – юноша переводил пораженный взгляд с доспехов и на лорда Рэмси, явно не будучи уверенным, кому же докладываться. Диспозиция в комнате так же не могла его не удивлять, хотя Эдвард соскочил с королевских металлических колен едва только дверь открылась.

– Благодарю вас, – это заговорил Крысиный Король. Очевидно, он был натренирован отвечать в таким случаях. – Лорд Рэмси, распорядитесь.

Он сделал паузу, и Рэмси тут же сказал:

– Люсон, поднимите личные войска Его Величества в казармах. А это передайте Грайвзу, я удивлен, что его здесь не видно… – он протянул вестнику какую-то сложно скрученную веревочку, которую достал из кошеля на пояе. – Более чем уверен, что он ждет за дверью…

Когда вестник вышел, Крысиный Король спросил Рэмси:

– Я ведь все правильно сделал?

– Конечно, мой дорогой, – ответил Альфонс спокойным, мягким тоном: так разговаривают с лошадьми, решил Мустанг, и наверное с детьми тоже. – Должно быть, соседство с другим Эдвардом оказывает на тебя положительное влияние.

– Я рад! – голос Крысиного Короля звучал крайне довольно, и Рой устало подумал на секунду: ну ничего себе, и вот этого вот деревенского полоумного в огромном доспехе он все это время считал неким символов всех неприятностей своей несчастной страны?.. Ну и дурак он был, опасно невежественный дурак, едва не погубивший всех, кто так опрометчиво ему доверился.

А может быть, еще и погубит. Ведь Брэдли выступил, ведь Брэдли поднял всех – в том чисел и тех, кто не пошел бы против короля, если бы не Мустанг. И чем все это кончится…

Рой почувствовал на затылке холодное дыхание катастрофы. Бессонная ночь, напротив, не ощущалась совсем: он понял, что как никогда бодр и готов действовать. Дурак, дурак! Позволил себя заговорить и совсем забыл о том, чтобы послать сигнал Лизе… И Хьюз – дьявол их побери, два сапога пара!

– Ладно, – сказал Ал, потирая руки, но не как купец, нагревший кого-то на разнице цен, а как боец, разминающий пальцы перед боем. – Неожиданно и неприятно. Но что поделать. Рой, я не знаю, как вы чувствуете сейчас по поводу всего этого… – он бросил на Мустанга практически извиняющийся взгляд. – Если бы обстоятельства были хоть самую малость иными, я бы постарался обеспечить вам возможность отдохнуть и придти в себя от всех этих свалившихся на вашу голову откровений… Да и объяснения свои я далеко еще не закончил. Но тут есть дела, которые срочно требуют моего участия. Скажите, Рой, какую сторону вы примете?

Рой внимательно смотрел в светло-карие глаза умелого царедворца, которого он ненавидел последнее несколько лет, вспоминая Альфонса Элрика, которого до сих пор никогда не видел во плоти… сложно было соотнести этот вполне живой взгляд со смутным образом горящих алым глазниц глухого шлема.

– Рой, черт возьми, нет времени! – рявкнул Эдвард. – Только попробуй сказать, что ты не доверяешь Алу или мне! Разумеется, ты поможешь нам справиться с этим безобразием, тем более, что мы с тобой его и раскрутили! Теперь самое меньше…

– Мы с тобой?.. – Рой сухо усмехнулся: смех царапал горло и горячей яростью свивался где-то под сердцем, толкался в костяшки пальцев. – Ты очень щедр, Стальной.

Да, понял Рой, он обрел себя, вспомнил свою предыдущую жизнь, но это, кажется, не добавило ему понимания: только удвоило хаос. Ничего удивительного. Ладно, хотя бы он разобрался в причине давешних кошмаров.

– Конечно, я помогу вам, – сказал он. – Это меньшее, что я могу сделать. Но драться против людей, которые мне доверились…

– Замечательно! – Альфонс Элрик хлопнул в ладоши, и Рой вздрогнул – однако это был просто жест. – Ваши огненные навыки, полковник, придутся очень кстати… Где этот Грайвз, во имя всего святого?

Тут дверь распахнулась, на сей раз без стука, и вошел высокий седовласый человек с неприятным шрамом, уродующим левое крыло носа и левую щеку.

– Ваше сиятельство! – он коротко поклонился. – Только что была схвачена партия убийц, которые пытались вторгнуться во дворец. Одеты в рясы… впрочем, это, по всей видимости, не новость в свете текущих новостей.

– Вы правы, Грайвз, не новость. Как вы их поймали?

– Газ, ваше сиятельство.

– Вот как! То есть они умудрились зайти так далеко… – Рэмси задумался. – Мой дорогой, где один отряд, там и второй: удвойте караул на стенах, соберите остальных – мы выступаем в город. Я не думаю, что они будут возиться с ратушей, но на тюрьму и городские ворота внимание обратить стоит. Кроме того… Список семейств, о которых мы с вами разговаривали третьего дня? Он готов?

– Мой секретарь готовит копии, милорд, – Грайвз поклонился.

– Семьи, которые особенно преданны королевской власти, – пояснил Альфонс остальным. – Прежде всего Брэдли попытается вломиться в их дома… Очень плохо, мы многих потеряем: поздно узнали. Но попробовать перехватить их на главной улице все-таки стоит, и все равно есть такие адреса, куда обязательно нужно… У вас еще что-то есть, Грайвз?

– Да, ваша светлость. Один из убийц – настоятель патернианского аббатства, отец Филипп. Быть может, его стоит поместить отдельно от остальных, если вы желаете допросить его? Кроме того, среди них женщина.

– Лиза! – Мустанг вскричал почти одновременно с возгласом Рэмси:

– Шрам! Мисс Хоукай! Как я не подумал!

Мустанг, Альфонс и Эдвард обменялись быстрыми взглядами.

– Без сомнений, Брэдли их использовал, – процедил Рой сквозь зубы. – Они пошли сюда за мной.

– Еще и им все объяснять?.. Я не выдержу, – покачал головой Альфонс. – И вместе с тем, оставлять Шрама в заточении…

– Я бы больше боялся за твой замок из-за леди Хоукай, – мрачно заметил Эдвард. – Эти сумасшедшие… – он покосился на Роя, – …дамы.

Рэмси закусил губу.

– Шрам нам пригодится. Грайвз, отведите барона Мустанга, – он указал на Роя, – к ним в камеру. Не сами, конечно, пошлите Виркрафта или одного из ваших, вы мне нужны для другого. Потом его и тех, кого он убедит пойти с ним, приведут к западным воротам… – он пояснил для Роя и Эдварда: – Мне все равно нужно время, чтобы вооружиться и проверить людей. Рой, а вы постарайтесь убедить их. Любой человек на счету, особенно Шрам с его феноменальными способностями. Если же вы умудритесь ему о чем-то напомнить, будет и вовсе замечательно.

Он стал как никогда похожим на своего брата. Мустанг даже удивился, до чего с годами это родство проявило себя. Эдвард, кажется, тоже смотрел на взрослого Альфонса с сильнейшим удивлением. Лорд Рэмси поймал его взгляд и передернул плечами почти легкомысленно:

– Брат, мне уже приходилось удерживать это королевство в одиночку, а теперь, когда ты со мной, я и вовсе не сомневаюсь, что мы справимся, – он хлопнул Эдварда по плечу. – Ну же, господа! Время действовать. Барон, у вас не более десяти минут, даже если здесь пока толком не знают, что такое «минута».

33

В его небольшом кабинете за стеной лорд Рэмси мог позволить себе перевести дыхание – недавний разговор оказался куда более нервным и тяжелым, чем он готов был сам признаться перед собой – и отдать последние распоряжения. А также прояснить последние вопросы с Эдвардом. Крысиного короля все-таки удалось побыть на расстоянии нескольких метров от альтер эго: он остался сидеть в нише, в большой лаборатории – привычное место?

– Чертовски все это неприятно, – сказал Ал. – Я-то думал, у нас будет время поговорить и разобраться, а надо действовать. Но обещаю, брат…

– Да ладно. Что я, не понимаю? Разберемся.

Эдвард Элрик сейчас находился в крайне тяжелом состоянии духа. Ему стоило большого труда нормально общаться с этими пустыми доспехами, которые в некотором роде были «им». Еще большего труда стоило спокойно, как ни в чем не бывало, говорить с полковником. Не по себе было и от нового, взрослого Ала.

– Да, вот что, – сказал Альфонс. – Я бы хотел, чтобы ты остался в замке. Мне-то самому идти придется, но ты…

– Ты с ума сошел! – возмутился Эдвард. – С чего это я буду сидеть здесь, как ребенок или инвалид? Можно подумать, ты меня плохо знаешь.

– Я-то тебя знаю, – мягко сказал Ал. – И я знаю, что так много от тебя просто нельзя требовать. Однако я должен сказать тебе, что я просто не могу позволить себе рисковать Его Величеством в этой ситуации – а его от тебя не оторвешь никакими силами.

– Чушь не пори, – злобно сказал Эдвард, – ну что может угрожать двухметровым пустым доспехам?

– Да как ты не понимаешь, что его узнают? – воскликнул Ал, куда более эмоционально, чем дело того заслуживало: все-таки напряжение сказывалось на всемогущем повелителе Аместрис.

В это время в небольшую дверь, скрытую за портьерой, постучали; затем она отворилась, и, наклонив голову, в низкий проем вошла Ее Величество – оба брата словно онемели.

На близком расстоянии королева поражала еще сильнее. Огни драгоценностей переливались в неглубоком декольте и в прихотливо уложенных волосах. Особенно великолепно было выражение холодной ярости на лице, – оно, как уже заметил Эдвард ранее, выглядело старше, чем должно было.

– Милорд, – начала она, – я довела вечер до закономерного итога, как вы изволили пожелать в своей записке. Теперь, надеюсь, вы сочтете нужным объяснить ситуацию немного подробнее? На тот случай, если понадобятся более решительные действия.

– Ваше Величество, – Рэмси склонил голову, – я признателен вам, как никогда. Винри, милая, я должен…

Но королева – у Эдварда язык бы не повернулся назвать ее «Винри» – вдруг увидела его. Она побледнела, кажется, даже отшатнулась.

– Милорд?.. – спросила она беспомощно, до странности детским голосом – и сердце Эдварда подпрыгнуло в груди.

– Это не совсем он, – сказал Альфонс мягко. – Это мой брат Эдвард. Помните, я рассказывал вам?

Винри, кажется, не услышала – или не приняла во внимание. Подобрав юбки, она сделала два быстрых шага к Эдварду – большего габариты приватного кабинета не требовали – и залепила ему пощечину. Звук получился звонким, эффект – болезненным: в особенности потому, что Ее Величество носила на своей довольно сильной ручке несколько перстней.

– Как ты мог! – сказала она свистящим шепотом. – Как ты мог, оставить меня – на столько лет?! Видеть тебя не могу! И не постарел!

Грудь ее вздымалась от гнева, и она в самом деле показалась девочкой-подростком; Эдвард машинально подумал, что гаечным ключом получалось больнее.

– Винри! – Ал казался шокированным, тоже вдруг резко напомнив себя, прежнего, из времен их полудетских разборок. – Я же сказал вам: это не он! Он вас не оставлял и вообще не виноват!

– Да… да… – королева отступила на шаг назад. – Прошу меня простить… Я… я позволила себе забыться. Примите мои самые искренние извинения.

– Да ладно… – выдавил из себя Эдвард, потирая щеку.

– Милая моя, – Альфонс аккуратно взял ее за запястья, – мне, к сожалению, некогда вдаваться в детали. Помните, я говорил вам о возможной активности Брэдли и барона Монферси? – Винри рассеянно кивнула: она все еще никак не могла успокоиться и отвести взгляда от Эдварда, хотя умом почти сразу признала свою ошибку. – Случилось так, что они выступили раньше. Сейчас я с моими элитными войсками постараюсь справиться с ситуацией в городе.

– Во имя всего святого, вы не должны ходить! – воскликнула королева. – Это неслыханно!

– Вы же знаете, я действую по-своему, – мягко сказал Ал. – Мне ничего не угрожает… ну, не больше, чем обычно. Могу я рассчитывать, что вы удержите оборону дворца с вашими обычными элегантностью и самообладанием?

– Вы могли бы не спрашивать, – королева наконец-то справилась с собой и кивнула. – Какие отряды вы оставляете в замке?

– Мирандо. И придам два десятка в усиление вашей личной гвардии – этого достаточно?

– Вам виднее, милорд: мне неизвестно о природе беспорядков. Но, полагаю, да. Прислать вам Эдуарда-младшего?

– Да, пожалуйста, если их еще не отправили в постель.

– Нет: когда стало ясно, что что-то происходит, я задержала их с воспитателем.

– Миледи, ваш расчет, как всегда, безупречен.

Королева, намеренно избегая смотреть на Эдварда, вернулась к двери, выглянула в коридор и что-то сказала – должно быть, ожидающему там слуге. Через несколько минут, во время которых Альфонс отдавал королеве еще какие-то распоряжения, слишком детальные, чтобы они были понятны Эдварду, дверь распахнулась, и вошел светловолосый мальчишка.

«Года на четыре помладше меня», – сообразил Эдвард.

Принцу Эдуарду – а это был именно он – сравнялось лет двенадцать, и он действительно выгялдел неимоверно похожим на своего тезку. Впрочем, еще больше он казался похжим на мать.

– Милорд, – произнес он с достоинством взрослого человека, – вы ждали меня?

– Да, Ваше Высочество, – ответил Альфонс. – Я хотел сказать вам, что сейчас ситуация требует моего присутствия в городе. Обстоятельства могут принять любой поворот: обратите внимания, эти документы я оставляю здесь, – он открыл потайную дверцу в стене. – Здесь то, что, возможно, потребуется прежде всего. Остальные материалы, которые нужно будет использовать в случае моей недееспособности – вы их знаете. Если что-то со мной случится, вы окажетесь ответственными не только за вашего отца и брата, но и за все государство. Еще раз прошу в таком случае прислушиваться к совету вашей матери и ваших преданнейших слуг. Мои последние алхимические заметки вам покажет Мэй Чань.

– Благодарю за доверие, – бледный, мальчик кивнул. – Милорд, а… могу я сопровождать вас?

– Не сейчас, – Альфонс улыбнулся и потянулся, как будто хотел потрепать мальчика по голове, но не сделал жеста. – Но спасибо вам за предложение. Ах да, познакомьтесь… – он бросил на Эдварда неуверенный взгляд. – Это мой… это двойник Его Величества из другого времени: если помните, я обсуждал с вами возможность. Эдвард Элрик.

– О! – воскликнул мальчишка. – Из прошлого?! Приятно познакомиться, милорд… сэр… – он, кажется, запутался.

– Нам пора, – сказал Альфонс. – Мне еще нужно убедить Его Величество с нами не ходить… До свидания, Эдуард, – он обнял мальчика, поцеловал Винри в щеку.

После чего они с Эдвардом вышли из кабинета на узкую винтовую лестницу и начали спуск.

В общем коридоре к ним присоединился Грайвз с небольшим отрядом. «Телохранители», – сказал про них Ал. При них же были и доспехи.

– Дорогой мой, – сказал Ал королю, – боюсь, тебе придется остаться здесь.

– Я пойду с ним, – Крысиный Король взял Эдварда за рукав.

– Нет, не пойдешь, – Эдвард стряхнул его руку. – Ты останешься здесь. Ал прав: еще не хватало, чтобы тебя заметили!

Он почти физически почувствовал волну тоски и разочарования, исходящую от доспехов, но его приказ решил дело. Монарх всея Аместрис за ними не пошел, а позволил Мэй Чань, молчаливой тенью выскользнувшей из-за шпалеры, увести себя. На прощание Альфонс и Мэй Чань обменялись какими-то странными взглядами, тень пробежала по лицу лорда Рэмси.

Остальные воины должны были собраться перед городскими воротами.

Про себя Эдвард думал о том, что Эдуарду-младшему – будущему Эдуарду VIII? – двенадцать лет. А нынешний король (Эдвард предпочитал не думать о нем, как о двойнике) еще двадцать лет назад утратил всякую возможность зачинать детей. Значит, что?.. Ответ очевиден. Тем более, если вспомнить, что наследники для этого времени – государственная необходимость.

У него не было ни малейшего права для ревности – но на душе стало пусто, глухо и муторно. Не самое подходящее настроение, чтобы ввязываться в бой.