Текст книги "Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки (СИ)"
Автор книги: Варвара Крайванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки
Предисловие
Добро пожаловать на инструктаж по технике безопасности при чтении второй книги цикла «Хроники Вудвейла». Открывая основной текст, будьте готовы к следующему.
Важные предупреждения
В книге присутствуют описания физического и эмоционального насилия, психологических травм. Поднимается тема суицида. Пожалуйста, берегите себя!
Книга является непосредственным продолжением повести «Восемнадцатый». Если вы не читали первую часть, то, возможно, многое будет непонятно.
Роман состоит их двух частей. Эта книга ― первая часть и имеет открытый финал. На момент публикации вторая часть еще не написана. Будьте готовы к тому, что продолжение придется ждать около двух лет.
Книга начинается с двух справочных разделов: списка персонажей и терминов. Смело пропускайте их, особенно если не хотите спойлеров. Если они вам понадобятся, всегда можно вернуться.
Неважные предупреждения
В книге нет:
– попаданцев;
– розовых соплей (разве что чуть-чуть);
– магии, мистики и религий (нет, это не магия, не мистика и не религии!);
– бояръства;
– СССР;
– каких-либо элементов РПГ;
– вселенского зла, если не считать человеческой глупости.
В книге есть:
+ «психология» и философия;
+ генетические модификации разных биологических видов, включая людей;
+ дофигища действующих лиц, в которых придется разобраться;
+ общепринятая научная терминология, которую, возможно, придется гуглить;
+ экшн и секс, но в очень низких дозах;
+ дракон.
Текст не имеет целью оскорбить какие-либо группы людей, существующие в XXI веке, или пропагандировать что-либо противозаконное.
Приятного чтения!
Справочная информация: список персонажей
Перечислены только персонажи, упомянутые непосредственно в этой книге.
Экспедиция Б-32 «Вудвейл»
Владимир «Мир» Семенов ― руководитель экспедиции
Биологи и агротехнологи:
Лидер команды: Малини́ка Матвеевна «Лина» Вязиницына
Заместитель: Отто Спа́ррман
Анна «Ани́» Ван Уик
Инженеры:
Лидер команды: Этьен Батист Арбогаст
Заместитель, также капитан базового корабля: Айдын Мале́ба
Главный архитектор: Кевин Гейл
Заместитель главного архитектора: Тадао Седзима
Александра Хаувонен
Джошуа Габа
Зухра Мамедова
Медики:
Лидер команды: Лидия Леонардовна Макко́й
Генри Креде
Кристина За́менгоф
Нканду Чибале
Планетологи:
Лидер команды: Вернон «Вервольф» Ямакава, вейвер
Алия Барабур, вейвер
Валерий «Лера» Эйзенхауэр, вейвер
Гамилькар «Мик» Бреслави, вейвер
Гвиневера Тернер, вейвер
Герман Кристофоретти, вейвер
Дебора Сови́нсон, вейвер
Джамиль Ал-Каласади, вейвер
Ли Ем Колмогоров, вейвер
Рене Декарт, вейвер
Рикардо «Рик» Титов, вейвер
Робин «Роб» Дэниэл Оливо, врач, вейвер
Якоб Громов (мертв), вейвер
Психологи:
Псих-координатор: Грегор Десмонд Моррис
Полина
Спасатели:
Лидер команды: Уильям Арчибальд «Арчи» Сильвергейм
Заместитель: Ростислав «Расти» Шмидт
Кейт Харрисон
Персиваль «Перси»
Сержио «Серж» Кампари
Деревня
Агата Беринг (мертва), генетик Ковчега Вудвейл
Алекс, повар, муж Герды
Вика, врач
Винс
Глен
Герда, жена Алекса
Данил, член совета старших
Дин
Екатерина "Инн", девочка
Маргарет, член совета старших
Олифер "Старый Дед Олли" Дуглас О’Донохью, главный инженер Ковчега Вудвейл
Петр
Рэндалл "Рэнд", врач
Степан, муж Франчески
Фанни
Финеас, капитан лодки, член совета старших
Франческа, жена Степана
Харука (мертв), член экипажа Ковчега Вудвейл
Янис
Прочие
Альберт (мертв), вейвер, Р-218 «Аделаир», Р-241 Нью-Церера
Борис Самирович Нгуен, вейвер, один из лидеров экспедиции Р-218 «Аделаир»
Алания Тернер, вейвер, Р-218 «Аделаир», мать Гвиневеры Тернер
Глеб (мертв), вейвер, Р-241 Нью-Церера
Джерард Ховер, первоначальный лидер команды планетологов Б-32 «Вудвейл»
Ксения, врач, работающий с вейверами-возвращенцами.
Маргарет Вентер, руководитель генетического департамента программы экспедиций первого вейва.
Справочная информация: словарь
Здесь содержатся только слова и термины, специфичные для вселенной хроник Вудвейла. Если вам встретилось незнакомое слово, и в этом списке его нет, то, скорее всего, это реальный научный термин, и интернет расскажет вам о нем гораздо интереснее и подробнее, чем я.
Ад ― непригодная к колонизации система, посещенная развед-вейвом.
АКА ― автономный космический аппарат.
Агроконтейнер ― автономная, полностью автоматизированная система для производства пищевых продуктов путем выращивания растений или животных в контролируемых условиях. Применяется на космических кораблях и нетерраформированных планетах.
Вейвер ― член команды развед-вейва.
Возвращенец ― член команды развед-вейва, вернувшийся из экспедиции.
Второй вейв, базовый вейв ― этап основания на планете научно-производственной базы с целью продолжения сбора информации и подготовки этапа колонизации. Ведется адаптация агроорганизмов, разведка ископаемых, планирование колонизации, закладка промышленности. Стандартный состав экспедиции ― 200 человек.
ДМЗ ― стандартный префикс к названию моделей межзвездных двигателей.
ДР-очки ― очки дополненной реальности.
Ковчег ― корабль программы Ковчегов, численность экипажа ― до 12 000 человек. Автономный космический город, потенциально способный существовать неограниченно долго. Из-за ограничений ДМЗ Ковчеги оказались не в состоянии путешествовать на расстояния, превышающие 10-15 световых лет. При выходе из пузыря Алькубьерре после длинного перехода энергоустановка Ковчега часто разрушалась, что приводило к гибели всего экипажа. Разрушенный двигатель перерождался в квантово-гравитационную аномалию.
Колонист ― член команды базового вейва или заселения.
Лепикур ― курицеобразное животное на основе ящерицы, используется для получения яиц и мяса в Деревне.
Лепострич ― ездовое животное на основе ящерицы, выглядит как нечто среднее между велоцераптором и страусом.
Метрополия ― Земля или другая планета, представляющая собой чрезвычайно значимый транспортный узел системы колоний. На момент начала истории существует три Метрополии: Земля, Хилмид и Амберлейк.
МК ― модель колонии.
Первый вейв, развед-вейв ― первый этап освоения планеты, разведывательная экспедиция. Стандартный размер команды ― 50 человек, средняя длительность ― 2,5 года. 91% развед-вейвов показывают, что планета непригодна для освоения. Во время таких экспедиций в среднем гибнет 97% экипажа. Развед-экспедиции часто включают устранение квантово-гравитационных аномалий, появившихся в результате разрушения Ковчегов.
Платех ― система оборудования для программы вейвов. Представляет собой универсальный конструктор, позволяющий из максимально стандартизованных модулей собирать все, необходимое для колонизации планеты, от роботов-уборщиков до жилых модулей, промышленных принтеров, наземной, воздушной и мультисредовой техники.
Программа вейвов ― вторая версия программы освоения новых планет. Осуществляется в три этапа (вейва).
Программа Ковчегов ― первая версия программы освоения новых планет. Заключалась в отправке к перспективным звездным системам экспедиций на основе кораблей-городов, которые проводили все работы по колонизации.
Псих-координатор ― специалист по моделированию человеческих сообществ.
Рай ― пригодная для колонизации система, посещенная развед-вейвом.
Ровазин ― препарат, стабилизирующий клеточное деление и повышающий точность копирования ДНК. Снижает вероятность и скорость развития всех видов рака. При длительном применении имеет тяжелые побочные эффекты, включая полную деградацию ментальных функций. На начальных этапах применения усиливает нейропластичность, вызывающую зацикленность на навязчивых мыслях.
Третий вейв, заселение ― этап массовой колонизации планеты.
УКМ ― Управления Космических Миссий
Ховеркрафт ― исторически, лодка на воздушной подушке; в данном контексте ― лодка на гравитационном двигателе.
Ховер-доска ― летающая доска, самое простое транспортное средство на гравитационной тяге.
ЭВВ ― программа подготовки экспедиций второго вейва.
ЭПВ ― программа подготовки экспедиций первого вейва.
Пролог
Вудвейл. Наземная база Б-32, 2550-07-05 05:37
Малинику разбудил холод. Такого не случалось со дня старта экспедиции, ведь если целиком закутаться в стандартное одеяло, как она обычно делала, можно спать даже на снегу. Тонкие и легкие прямоугольники из высокотехнологичного материала обеспечивали идеальный баланс температуры, не давая ни замерзнуть, ни вспотеть. То, чем Вязиницына была укрыта сейчас, не было ни тонким, ни легким. Да и поверхность, на которой она лежала, не слишком походила на привычную уже стандартную койку. «Я уснула в холле! Черт!»
Резко села, скинув покрывало с головы. Тут же сощурилась от яркого света.
Лето. База расположена в зоне умеренного климата, и двойная звезда Вудвейла сейчас восходит на этой широте очень рано. У себя в комнате Малиника настроила затемнение на окнах так, чтобы то выцветало постепенно, имитируя второй, более поздний рассвет чуть ближе к завтраку, но общий холл уже был в полной власти солнечного утра.
Зал был еще пуст. За панорамными, практически во всю стену, окнами сияло ясное ярко-синее небо. На его фоне стоящие на посадочной площадке катера казались детскими игрушками. Каменный уступ, на котором располагался основной лагерь экспедиции Б-32 «Вудвейл», обрывался в пропасть. Там, внизу, до самого горизонта расстилался ковер бескрайнего леса, вспоротого в некоторых местах живописными гребнями скал. Вязиницына на секунду замерла, захваченная этой простой, но завораживающей красотой.
Зажмурилась, собираясь с мыслями. «Надо бы двигать отсюда, пока не пришлось объяснять, почему один из лидеров колонии спит в холле жилого корпуса под чужим одеялом». Закусила губу, стараясь не думать о том, чье оно. Огромное, кремовое, связанное из толстого и мягкого целлюлозного жгута. Таких было пока только семь на всю экспедицию. Непрактичное, но такое уютное… И едва заметно пахнущее другим человеком.
Поджала губы, пытаясь справиться с нахлынувшим напряжением. Вчерашний вечер на контрасте с этим ярким игрушечным утром обжигал жутью. Ямакава тогда вошел в темный холл внезапно и почти беззвучно. Пустой безразличный взгляд будто бы стеклянных желтых глаз. «Словно где-то в коридоре он разминулся со Смертью». Вчера Малинику это почему-то не испугало, но сейчас она почувствовала, как холодеют ноги и волосинки на спине встают дыбом. А вдруг?..
Пальцы судорожно вцепились в одеяло. Вдруг… не разминулся?
Волевым усилием задушила зарождающуюся панику. «Нет. Теперь все будет в порядке».
Сгребла валявшийся на полу планшет и беззвучными шагами в носках по холодному пластику направилась в свою комнату. Вместе с одеялом.
Эпизод 1
* * *
Наземная база, 2550-07-05 07:32
Запах мяты. Пронзительный, яркий и светлый. Он задавал тон настроению, царившему в холле временного жилого корпуса за завтраком. Люди радостно приветствовали друг друга, оживленно переговаривались, обсуждая предстоящие дела. Смеялись.
Главному архитектору следовало поспешить с вводом в эксплуатацию новых помещений: здесь стало очень тесно. Ямакава взглядом нашел его в толпе. Гейл сидел к нему спиной, что-то увлеченно рассказывая миниатюрной большеглазой девушке в сдвинутых на лоб защитных очках. Та сразу же заметила интерес стоящего возле бойлера человека, посмотрела в ответ. Широко улыбнулась. Ее собеседник обернулся. Уверенно и серьезно кивнул, здороваясь с Ямакавой. Приятно видеть их вместе. «За эту неделю многое поменялось, и не только на планете, не так ли?»
Цель экспедиции ― основание новой колонии, но предприятие теряет всякий смысл, если где-то в звездной системе осталась не нейтрализованной квантово-гравитационная аномалия. Переродившийся двигатель древнего звездолета, обломок предыдущей попытки заселить этот мир, ― непредсказуемый клубок смятого пространства, грозивший разнести не только перспективную планету, но и все вокруг в радиусе одного светового года. Так что планы пришлось сильно поменять, и в итоге большинство суетившихся вокруг Ямакавы людей лишь пару дней назад впервые ступили на поверхность Вудвейла.
«Но теперь Ковчег стабилизирован», ― и придется возвращаться к текущей проблеме. Вернон Ямакава, главный планетолог экспедиции Б-32 «Вудвейл», перевел взгляд на свою кружку. В черной, слегка маслянистой поверхности находившейся там жидкости отражались его желтые глаза. «Надо пить». Тут же, как назло, отчетливо вспомнился вкус ненавистной жижи: горький, с неприятным химическим оттенком. «Надо потерпеть. Еще пару дней». И пить, пока горячее: когда остынет, станет только хуже. Поднес кружку к губам. Самое сложное ― первый глоток. Обжегся.
Начинался третий день с момента возвращения его команды после деактивации Ковчега. «И вернулись не все». Тщательный отбор, несколько поколений селекции и генетической модификации, безупречно выверенная программа психологической подготовки… Наверное, первые несколько раз все это даже помогало, но Вернон так и не научился игнорировать смерти своих товарищей. Теперь же, когда он стал их лидером, потеря ощущалась особенно остро.
Подавил тяжелый вздох. Мысли в голове ― такие же горькие, как напиток в кружке.
Подошла Рене. Скользнула рукой по его поясу, едва обозначив объятие. Мазнула черными тугими кудрями по щеке. Винит себя. Беспощадно и бессмысленно.
«Уж ты здесь точно не при чем. Прости, что я допустил это. Что столкнул нас всех в эту яму. Опять». Вернон кладет руку на плечо соратницы, всего на мгновение, но этого достаточно, чтобы ее тонкие пальцы, сжимающие ложку с черным порошком, перестали дрожать, а на губах мелькнула грустная улыбка. Они даже не смотрят друг на друга, но они вместе и поэтому справятся.
Рене Декарт наполнила кружку и развернулась лицом к залу. Сделала крохотный глоток.
– Они пьют эту дрянь! ― негромкий, но потрясенный голос откуда-то из толпы. Персиваль, парень из команды спасателей.
Ямакава чуть заметно вскинул брови и кивнул: да вот, пьем.
– Эй, я думал, вы бойкотируете кофе! ― стоявший рядом с Перси Серж говорит уже гораздо громче.
– Это не кофе. ― Тихий ответ Вернона заставляет обернуться третьего в их группе, командира отряда Арчибальда Сильвергейма.
– А что тогда? ― Арчи подозрительно прищурил глаза.
– Мешанина из стимуляторов, адаптогенов и антидепрессантов, ― голос Ямакавы серьезен, ни намека на шутку, но Сильвергейм недоверчиво поводит подбородком, словно догадывается, что за беспристрастной маской тот усмехается про себя.
Вернон смотрит ему прямо в глаза, но Арчибальд знает, что играть с этим противником в гляделки бессмысленно. Вместо этого он поворачивает голову и отыскивает в толпе завтракающих Грегора Морриса, псих-координатора экспедиции. Тот тоже владеет собой прекрасно, но один лишь факт, что среди бурлящего вокруг людского водоворота он выцепил именно этот разговор и теперь внимательно следит за Ямакавой, подтверждает слова главного планетолога не хуже химического анализа.
Сильвергейм встречается взглядом с руководителем экспедиции, сидящим у окна. Семенов, похоже, разделяет его возмущение.
– Ты все это время знал, и молчал? ― Эти слова лидер спасателей произносит с обреченным спокойствием, будто устал возмущаться выходками Ямакавы.
– Никто не спрашивал, ― Вернон отхлебнул из кружки. Поморщился.
Арчибальд продолжал смотреть на собеседника, зная, что тот не ограничится банальной отговоркой. И оказался прав.
– К тому же, вам это… «кофе» было показано.
– В смысле? ― нахмурился Серж.
– Употребление данной субстанции снижает количество смертей в течение полета, на семьдесят процентов для развед-экспедиций, и до девяносто семи ― для базовых.
– Никто не умирает во время полета в базовых экспедициях! ― вырвалось у Арчи.
Вернон, уже не скрывая насмешки, весело вскинул бровь и приподнял свою кружку: вот об этом я и говорю. Сильвергейм чуть сощурился, досадуя, что снова попался в ловушку лидера планетологов, а Серж продолжил:
– Что же вы теперь эту дрянь стали пить?
Ямакава открыл было рот, но заметил, как командир спасателей отводит глаза, понимая, к чему приведет неосторожный вопрос товарища, и промолчал.
Не услышав ожидаемой насмешливой едкой реакции, Арчи в легком замешательстве вновь посмотрел на оппонента.
– Не будешь отвечать?
– Нет, не буду.
Серж к этому моменту залился краской, и сам все поняв. Вопрос звучал глупо и жестоко. Команда планетологов всего три дня назад рисковала своими жизнями, да и всей планетой, деактивируя квантово-гравитационный двигатель древнего корабля, и потеряла в этой операции своего товарища, Якоба Громова.
В шумном, переполненном воодушевленными людьми холле мало кто обратил внимание на этот неловкий разговор. Для спешивших доесть свой завтрак инженеров, агрономов и исследователей гораздо важнее была долгожданная возможность взяться за дело, к которому большинство из них готовилось всю свою жизнь: освоение нового мира. Десятки людей, готовые ринуться в бой, устремленные в будущее.
Но был в этой веселой толпе человек, которого гораздо больше беспокоило недавнее прошлое. Руководитель экспедиции Б-32 сидел на парапете у окна, внимательно следя за происходящим. И улыбался про себя, прихлебывая травяной чай: он видел, как изменился его друг со вчерашнего вечера. Владимир Семенов встретил Ямакаву почти одиннадцать стандартных лет назад, когда тот только возвратился из своей первой развед-экспедиции. «Пока я готовил группу к освоению Рая, ты успел слетать во второй Ад и не просто выполнить миссию, но и вернуть оттуда людей, причем не отчаявшихся случайных одиночек, а сплоченную команду. Настоящее чудо. Все эти годы ты был для меня примером того, как надо справляться с бедами и невзгодами, даже самыми чудовищными. Иногда мне кажется, что ты выкован из смелости, рассудительности и нескончаемой энергии, и каждый день, каждым своим действием, вопреки всему, ты делаешь этот мир хоть немного, но лучше».
Вчера Семенов узнал, чего Ямакаве все это стоит. Владимир нахмурился, вспоминая тот страшный момент. Погасший, словно мертвый взгляд друга, спасшего мечту всей его жизни. И вновь остро ощутил собственную неспособность хоть как-то помочь.
«С сегодняшнего дня все будет иначе! Хотя ты и сам это знаешь». Руководитель экспедиции усмехнулся про себя, наблюдая, как его главный планетолог грубыми, но уверенными стежками штопает пропасть, что сам и создал между своими людьми и командой спасателей. Вроде бы та же ситуация, та же манера откровенной манипуляции, но теперь все это не вызывает в собеседниках раздражения. Серж виновато отводит взгляд. Персиваль хлопает его по плечу, подхватывает со стола кепку, и парни направляются к выходу. Им, как самым опытным пилотам в составе экспедиции, сегодня предстоит не один рейс на орбиту и обратно. Арчибальд идет последним, на ходу одним глотком допивая мятный чай. Перед самым выходом вновь оборачивается на Вернона. Толпа уже начинает редеть, но вряд ли кроме этих двоих кто-то еще в этом зале может похвастаться тем, что они могут видеть друг друга поверх голов через весь холл. Арчи кивает, то ли Ямакаве, то ли своим мыслям, и делает шаг наружу, в сияющее летнее утро.
Одновременно мимо него внутрь шагает… «Вот так, наверное, люди представляли себе эльфов». Дебора. Рослая, а поднятая сдвинутыми на лоб ДР-очками густая грива делает ее почти такой же высокой, как Сильвергейм или лидер планетологов. Рыжие волосы, подсвеченные ярким солнцем, похожи на пламенеющий нимб. Резкие и обычно кажущиеся мальчишескими черты лица будто выточены из полупрозрачного мрамора. Блик от чего-то внутри помещения на секунду вспыхивает в голубых, цвета вековых ледников, глазах.
Семенов видит, какое усилие требуется Сильвергейму, чтобы отвести взгляд и не замедлить движение. Вернувшаяся же с дежурства возле Ковчега Дебора Совинсон, казалось бы, не замечает внимания лидера спасателей, направляясь напрямую к своему непосредственному начальнику. Ямакава едва заметно салютует ей кружкой.
В этот момент Семенова наконец захлестнула царящая вокруг суета.
* * *
Наземная база, 2550-07-05 07:45
Ростислав Шмидт тихонько насвистывал веселый мотивчик, делая пометки в своем планшете. В отличие от остальных спасателей ему предстояла задача гораздо менее захватывающая, чем даже грузовые перевозки с орбиты: с момента первого спуска на Вудвейл, еще до деактивации Ковчега, Расти вместе с замом главного архитектора Седзимой отвечал за инструктаж по безопасности. Скучная и в меру бессмысленная обязанность, к которой парень, тем не менее, относился со всей серьезностью. Увидел своих товарищей, выходивших из жилого корпуса, приветственно махнул рукой. Затем секунду подумал и нагнал идущего последним Сильвергейма.
– Арч, что за фигня?
– Где? ― Тот даже не обернулся к другу.
Шмидт забежал чуть вперед, пытаясь заглянуть ему в глаза. Это было не сложно, даже когда лидер спасателей смотрел себе под ноги: обладатель генетического комплекса Bear, он был как минимум на полголовы выше любого из своей команды. Яркий голубоглазый блондин, солнца Вудвейла успели просыпать на широкое открытое лицо горсть веснушек. Расти все ждал, когда на это лицо и в эти глаза вернется ставшая такой привычной за восемь лет веселая улыбка, но Сильвергейм продолжал хмуриться.
– Что стряслось у тебя с Совинсон? ― Шмидт понял, что получить внятный ответ в этой ситуации можно только на прямой, пусть и неприятный, вопрос.
– Ничего. Она меня не любит, ― словно шелест сухих листьев.
– Да? ― Расти остановился в замешательстве, с подозрением глядя вслед скрывшейся в жилом корпусе Деборе. «Почему тогда мне кажется, что все в ней кричит об обратном?»
* * *
Наземная база, 2550-07-05 08:22
Распределение техники, приоритеты производства для принтеров, убедить Габу и еще троих инженеров отправиться обратно на орбиту для восстановления свернутой группировки спутников и еще миллион небольших, но требующих внимания вопросов. Вернуться к своей кружке с чаем Владимир смог только полчаса спустя, когда холл наконец опустел, а из угла выползли два привезенных с базового корабля робота-уборщика. Семенов отхлебнул уже остывший, но от того не менее прекрасный напиток. Зажмурил глаза, наслаждаясь терпким, холодящим вкусом мяты. Этот свежий и одновременно уютный аромат как нельзя лучше подходил к чувству радостного предвкушения, переполнявшего сейчас руководителя экспедиции. Еще немного, и он с головой окунется в построение новой модели колонии, в освоение Вудвейла. Их мира.
Но перед этим предстоял еще один разговор. Его участники, не сговариваясь, задержались в столовой после завтрака. Владимир встал и направился к одному из длинных столов, стоявших перпендикулярно окнам. За ним на шаткой пластиковой табуретке уже сидела Малиника Матвеевна Вязиницына, главный биолог экспедиции. Еще один человек, которым Семенов бесконечно восхищался. Темные, серо-синие глаза на загорелом лице. Шелушащийся нос. Когда-то русые волосы, брови и ресницы выцвели до золотисто-соломенного. Сегодня она казалась воплощением царящего за окном лета. «И подвиг твоей команды для колонии ничуть не менее важен, чем деактивация Ковчега». Владимир пододвинул сиденье, устраиваясь в торце стола одновременно с третьим участником импровизированного заседания, севшем напротив биолога. Он выглядел полной противоположностью Малиники: черные волосы лишь подчеркивают нездоровую бледность, губы плотно сжаты, брови едва заметно нахмурены.
Ямакава и Вязиницына переглянулись, вежливо-недоуменно, будто что-то произошло между ними и они оба не могут определиться, что именно. Владимир напрягся. Он знал обоих больше десяти лет, и одно обстоятельство сильно его беспокоило. Вернон был вейвером и, прекрасно понимая, что общество воспринимает подобных ему как нужных, но в целом неприятных и порой опасных сумасшедших, Ямакава скорее использовал это в своих целях, чем стремился опровергать. Малиника же всегда исходила из того, что по умолчанию любой человек заслуживает теплого и уважительного отношения. Семенов на секунду опустил глаза, борясь с неприятным смущением. В день прибытия в систему Вудвейл он случайно заметил, как Вернон смотрел на Малинику абсолютно влюбленными глазами. От этого воспоминания сидеть с ними обоими вот так, за одним столом, вдруг стало очень неловко. «Если Малиника заботится о ком-то, это не проявление особой симпатии». При подготовке экспедиции Вязиницына и Ямакава пересекались мало, и Семенов боялся, что непривычный к бережному участию со стороны не-вейверов, Вернон примет внимание Малиники за ответное чувство. «Ты или подпускаешь людей слишком близко, или держишь непробиваемую оборону. И твоя команда, твой ближний круг, твой улей ― они, похоже, отвечают на твое отношение симметрично. Но, Вер, что ты будешь делать, когда обнаружишь, что для той, кого ты так сильно любишь, ты ― всего лишь один в череде многих, кому она может помочь?»
Еще одну причину для беспокойства Ямакава держал в руках.
– Вер, это уже третья кружка.
– Да? ― Лидер планетологов обреченно посмотрел на свое отражение в черной жидкости. Через силу сделал глоток. ― А точно не четвертая? На мою массу надо шесть за день, иначе Роб начнет колоть что-нибудь более серьезное, а то и запрет в лазарете.
Только сейчас Семенов заметил на шее Ямакавы оранжево-желтый квадратик комплексного датчика состояния. С трудом удержался, чтобы не ринуться в планшет искать соответствующую панель. Тут же почувствовал укол совести: физиологические показатели главного планетолога все еще были открыты для всех членов экспедиции. «Как я мог забыть?! У меня был целый месяц, чтобы убедить Морриса отменить это идиотское решение!»
Вернон внимательно смотрел на своего друга. Взгляд прямой, спокойный, словно видящий насквозь. И совершенно непрозрачный. Не угадать, злится он, смущен или рад. «Там что-то страшное? Зараза, я беспокоюсь за тебя!»
– Посмотри потом, ― словно отвечая на его мысли, вдруг сказал Ямакава.
Вязиницына тепло усмехнулась.
– Можешь еще вот это для разнообразия позаваривать, ― она выложила на стол небольшой, примерно с ладонь, брикет чего-то бугристого в вакуумной упаковке. На затянутом в серый непрозрачный пластик кирпичике черным фломастером были написаны два ряда цифр. Малиника подтолкнула свой подарок к Вернону и как-то очень поспешно убрала руки. Тот молча взял пакет, расстегнул зиппер. Брикет тут же потерял форму, округлился, впуская в себя воздух и выпуская терпкий, ни с чем не сравнимый аромат черной смородины. ― Источник витамина С. Если соберешься туда за добавкой, постарайся не вытоптать, я на ягоды тоже рассчитываю.
Ямакава провел по надписи пальцем, что-то про себя подсчитывая.
– На восток-юго-восток отсюда. Километров сто пятьдесят.
Главный биолог утвердительно кивнула и обернулась к замершему с приоткрытым ртом Семенову.
– Погоди, мы же обсуждали с тобой возможности использования существующей биосферы в качестве источника питания, ― руководитель экспедиции подозрительно сощурился, начиная понимать, что происходит, но все же продолжил: ― И не нашли там ничего достаточно съедобного и питательного, во всяком случае, из списков растений.
– Ани во время сбора образцов обнаружила заброшенный агроучасток. Люди с Ковчега не только успешно завершили терраформирование Вудвейла, они начали колонизировать планету.
Короткая, но очень напряженная пауза.
– Это важная информация. Почему я узнаю о ней только сейчас? ― Семенов перевел глаза с Вязиницыной на Ямакаву. Планетолог не выглядел удивленным и внимательно следил за реакцией руководителя экспедиции.
– Делянка давно заброшена, ― пояснила Малиника, возвращая внимание Владимира на себя. ― Во время поиска Ковчега было столько полетов, особенно в окрестностях базы. Если бы кто-то из той экспедиции выжил, мы бы заметили.
– Мы заметили.
Взгляд Семенова вновь метнулся к Вернону. Тот теперь пристально смотрел на главного биолога. Малиника в замешательстве нахмурила брови. «Похоже, вы этот сюрприз до сегодняшнего дня между собой не обсуждали».
Лидер планетологов поджал губы. На мгновение отвел взгляд в сторону, то ли собираясь с мыслями, то ли прикидывая, какой информацией поделиться, а что придержать.
– Я видел по крайней мере одного выжившего с Ковчега. ― Пауза. ― А Джамиль заметил человеческие следы в долине.
В холле повисла потрясенная тишина, нарушаемая лишь шебуршанием убиравших со столов роботов.
– Когда? ― севшим от удивления голосом прошептала Малиника.
– Я ― за два дня до эвакуации. Джамиль ― через день после. ― Глаза Вернона, секунду назад живые и полные внимания, вдруг снова стали холодными и непрозрачными.
Голос Владимира был им под стать:
– Почему ты молчал? ― Семенов резко выдохнул, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. ― Почему вы оба молчали?!
Умом он понимал: абсолютно невероятно, что эти двое намеренно скрывали от него столь важную информацию без веских на то оснований, но в тот момент шок от услышанного мешал ему ясно мыслить.
Ямакава зажмурился. Отпил черную дрянь из кружки. Посмотрел на Малинику.
– Скажи ты. Мне важно услышать это от кого-то другого.
Вязиницына облизнула обветрившие губы.
– У нас все равно не было ресурсов. Ни искать, ни оказывать помощь, если найдем. ― Помолчала, глядя на сложенные на коленях руки. ― Да и сейчас нет.
Владимир медленно кивнул, соглашаясь с неприятным доводом. Если люди с Ковчега погибли, они бы лишь зря потратили драгоценное время, а если выжили, то после стольких лет ни неделя, ни месяц погоды не сделают. «Легко так рассуждать, когда гравитационная аномалия уже нейтрализована. Мы ведь могли уничтожить их планету. А теперь собираемся еще и смородину воровать». Вудвейл ― мир с полноценной биосферой, и предполагалось, что, если прибыть в начале лета, развернуть агропроизводство будет очень просто, поэтому ни мобильных теплиц, ни ускорителей роста, ни даже дополнительных запасов продовольствия в плане заложено не было. В голове Владимира хороводом кружились упущенные возможности: каким оборудованием можно было бы пожертвовать, насколько ближе к экватору разместить базу, как изменить модель колонии, если бы про Ковчег было известно заранее. Зона умеренно континентального климаты при взгляде из Метрополии представлялась оптимальным решением: ниже вероятность ураганов, проще контролировать патогены. «Но мы не учли, что все работы придется отложить на месяц. Это наш самый серьезный просчет. Мы уже вынуждены урезать рацион». А ведь была еще зима. Год на Вудвейле на 55 дней длиннее стандартного. Сутки тоже длиннее, на целый час. Это означает примерно по одному дополнительному месяцу как к теплому, так и к холодному времени года. И бонусный теплый месяц они потеряли. «Надо рассчитать, насколько реально заложить второй лагерь, в южном полушарии». Владимир потер виски. Ни о каких поисках выживших не могло быть и речи.
