Текст книги "Острие лезвия, ветер и любовь (СИ)"

Автор книги: Варвара Галицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Как давно… – начала Сули и осеклась, – это случилось?

– Полчаса, – с усилием проговорил Боромир. – Я долго искал… Быть может час? Не знаю я, – обхватил голову руками. – Не знаю!

– Скорей! – воскликнул Сэм и бросился к лесу. – Нужно найти его. Быстрее, поспешим.

И как бы Арагорн не пытался образумить сорвавшихся на бег хоббитов, никто его не послушал. Они вместе бежали, звали Фродо, но в конце концов разделились: Сэм углубился в лес, а Мерри и Пин помчались вдоль реки. Гулкое эхо далеко разносилось над водой. Леголас и Гимли скрылись в лесу, а дунэдайн остановился и окликнул Боромира.

– Приди в себя! – крикнул он. – Позже разберёмся с тем, что ты учинил. Беги за Мерри и Пином и охраняй их, – а после и он скрылся за деревьями.

– Арагорн прав, – Боромир тяжело дышал, будто не стоял здесь, а пробежал несколько лиг самым быстрым бегом, на который был способен. – Нужно найти хоббитов, – отступил назад, отстраняясь от девушки. – А ты беги за остальными. Найди Фродо, уж с твоим-то нюхом это не станет проблемой, – человек нервно сглотнул и посмотрел в глаза подруге. – Скажи ему, что мне очень жаль.

Сули не побежала следом за гондорцем, она обернулась волчицей, ринувшись вверх по склону следом за Арагорном. Сейчас у неё не нашлось времени на то, чтобы обратить внимание – одежда её не осталась порванной лежать у берега.

***

Сули пыталась взять след. В подобных вещах опыта у неё было не то чтобы много, но она старалась. Меж сырых посеревших листьев, то тут, то там виднелись одинокие зелёные травинки, а запах распустившихся лестных цветов был слишком ярким и сбивал волчицу. Поймать след оказалось не так то уж и просто.

– Здесь прошёл хоббит, – объявил Арагорн, указывая на видимые одному ему следы на опавших листьях. Сули подбежала к тому месту и склонилась к самой земле. Есть! Вот он след – едва уловимый запах, зовущий волчицу вдаль. Она ответила на зов и побежала, пока след был ещё свежим, завыв от нетерпения, громко-громко. Оборотень обещала найти Фродо и она найдёт. Об этом попросил Боромир.

Сейчас, вспоминая прошедшие дни, Сули осознала что гондорец сильно изменился.

Он не поддался бы уговорам Кольца. Боромир сильный. Много сильнее меня, а я ведь ещё держусь, значит и он не поддался – успокаивала себя волчица, в душе уже поняв, что лжет сама себе. Иного объяснения случившемуся просто не было.

Хищница бежала так быстро, что и не заметила, как остальные остались где-то далеко позади. Она остановилась и огляделась по сторонам. Здесь след терялся, будто бы Фродо вовсе исчез.

Или же повернул назад, – подсказало чутье. Хищница поступила так же, побежав прямо к реке, забыв про след и про Фродо. Волчьи инстинкты – а может интуиция – подсказывали, что беда всё ближе.

Лязг стали о сталь застал оборотня врасплох. Она замерла, чуть не упав, ведь бежала по склону вниз, а, затормозив, потеряла на миг равновесие. Ох, зачем остановилась? – спросила сама себя и пустилась быстрее чем прежде. Белая волчица бежала на звук, горя ярким пятном на фоне потемневшего леса, и чувствовала впереди, совсем близко, Леголаса, Арагорна и Гимли, а с ними… нет, не орков. Этот запах был не знаком охотнице.

Боромира, Мерри, Пина и Сэма с Фродо там нет – эта мысль странным образом успокоила её, но бежать медленней от этого оборотень не стала.

Арагорн сражался с целым отрядом этих существ сразу, эльф и гном помогали ему. Сули бросилась на выручку прыгнув на странного вида орка и (не сразу) переломив тому шею, сцепив на ней клыки. Горькая кровь жгла язык, и хищница почувствовала подступившую к горлу рвоту. Она разжала челюсть, проследив за падением безвольного тела.

Что это? – пронеслось в голове. – Почему эти существа отмечены белой дланью? Оборотень запрещала себе думать о том, что к появлению этих «орков» хоть даже и косвенно, но причастен её старый добрый друг Саруман. Он не мог! – повторяла из раза в раз, вгрызаясь в очередного противника. – На его стороне оборотни, Саруман послал бы их!

Враги падали наземь сраженные, кто стрелой, мечом или секирой, а кто когтями и клыками – всех их постигала одинаковая судьба. Один, особенно большой, упал, когда волчица ударила его, когтями распоров шею. Белую шерсть окропила чёрная вонючая жижа, бегущая по венам этих тварей.

Сули успела отскочить от пронесшегося рядом с мордой ятагана. Атаковавший орк был немногим выше остальных, но в уродливости превзошел всех разом. Противник занес громоздкое и тупое, как и сам его владелец, оружие над головой, готовясь нанести удар, но волчица отскочила вновь. Бросаться в бой она не решалась, уж слишком сильно мутило от невольно проглоченной мерзкой крови. Существо закричало, то ли разъярившись, то ли пытаясь запугать, и в этот момент, аккурат промеж глаз, ему вонзилась стрела. Обернувшись через плечо Сули кивнула Леголасу и бросилась на следующего врага.

– Аааааааааааааааааоооооооооооооо! – пронеслось по лесу звучание рога.

Боромир!

Сердце остановилось.

Четверо помчались на звук, а тварей, преграждавших им путь, становилось только больше. Лишь один Арагорн смог проскочить, оставив эльфа, гнома и оборотня сражаться с бесчисленными врагами. Сули злилась. Ей хотелось прийти на помощь гондорцу – другу – спасти его, если потребуется, но уродливые существа и на миг не отступали от белой – чёрной от крови – волчицы. Двоих подстрелил Леголас, а одного Сули толкнула под секиру гнома, а от других отбивалась сама. Шерсть испачкалась. А запах! О нём и упоминать не стоило.

Ещё один громила кинулся на оборотня, и ятаган просвистел пролетев, как охотнице показалось, над самым ухом. Толкнув его в ноги Сули свалила «орка» и уже после растерзала, вцепившись в шею клыками и разрывая артерию. Путь в кои-то веки оказался свободен, и волчица бросилась следом за Арагорном, оставляя последних врагов на Гимли и Леголаса.

Человека она нашла стоящим на коленях. Андрил лежал недалеко, так же как и тела поверженных существ: кто без головы, а кто израненный. Перед Арагорном у самого дерева лежал гондорец.

– Эру, – прошептала Сули. – Боромир! – в крови убитых врагов, она оттолкнула дунэдайна и упала на колени рядом с рыжеволосым мужчиной. С другом. Одежда на ней, как и волчья шкура прежде, была покрыта чёрными пятнами.

– Привет, волчонок, – кровавая улыбка растянулась на губах человека, а глаза Сули округлились от ужаса.

Из его тела торчало три стрелы…

По щекам бежали слёзы, смывая орочью кровь. Пахло смертью.

Девушка молчала не зная что, да и не в силах, говорить. Помотав головой, она отогнала дурные мысли, взяв себя в руки, обхватила ладонью одну из стрел. Всего-то и дел: вынуть стрелу, обработать и зашить рану. В голове звучали слова Халдира, учившего оборотня всё это делать. Вынуть стрелу, обработать и зашить рану. Вынуть стрелу… Боромир положил руку поверх дрожащей руки темноволосой.

– Нет, – произнес он и поднёс ладонь подруги к лицу, едва коснувшись её похолодевшими губами. Ровно так же, как в первую их встречу. – Не надо.

И этот шёпот раздался громче крика. Оборотень ощущала как гулко, тяжело и больно в груди человека бьётся сердце. Медленно. Оно будто бежало, тяжёлыми шагами, перепрыгивая через камни и ручьи. Но теперь устало и хотело передохнуть. Остановиться.

Мужчина, некрепкой рукой, протянул темноволосой засохший цветок, бережно им прежде хранимый.

– Астра, – прошептал человек. Сули не понимала. Что это? Зачем? Почему он называл цветок астрой, ведь это анемон. В саду Элениэль и Анариэль растут… Анариэль? – Ани.

Цветок безвольно упал в ладонь девушки. Гондорец усмехнулся и провёл ладонью по лицу подруги и волосам. Он смотрел на неё, не отрываясь, не отводя взгляд. Не дыша…

– Боромир, – оборотень коснулась его колючей бороды. – Гондорец!

– Сули, – рука Арагорна легла на её правое плечо, но даже боль от этого прикосновения сейчас была незаметной.

Дочь Келебриан смотрела в опустевшие глаза. Пустые. Мертвые…

– Его больше нет.

Шел 3018 год Третьей эпохи. 26 февраля.

Сейчас Сули было уже 556 лет от роду и сегодня она потеряла своего друга. Оборотень никогда не умела делить горе с другими. Как делить горе таких размеров она просто не знала.

***

Бывшие некогда частью Братства Кольца, эльф, человек и гном бежали по степи Рохана. Впереди, не сбавляя темп и перепрыгивая через редкие кусты и камни, бежала белая волчица. Она вела их по свежему следу. Орочья вонь ещё долго будет держаться в этих краях и Сули беспрепятственно находила дорогу. Остальные следовали за охотницей, а та бежала без оглядки, да так быстро, что к концу первого же дня превратилась для путников лишь в белый силуэт. Тогда Арагорну пришлось её окликнуть.

Сули не без удивления обнаружила, как сильно оторвалась от остальных и замерла, дожидаясь. Она нетерпеливо переминалась с лапы на лапу. Хотелось бежать дальше. Так долго как сможет это делать, лишь бы подальше от того страшного для неё места. Там где когда-то горели чувства и была жизнь – там, глубоко в душе – теперь было как никогда одиноко.

– Ох! – только и смог воскликнуть Гимли, перехватив в другую руку секиру. Рыжебородый устал, но из гномьей вредности не хотел признавать это и просить передохнуть. Наугрим бежал и бежал, не позволяя себе останавливаться или сбавлять скорость и мечтая о мягкой перине и свежем прохладном эле. Представлял, как обхватит обеими руками громадную кружку и будет пить, не отрываясь пока не доберется до дна, а потом утрёт оставшуюся на усах пену. – Ох-ох-ох, – пробурчал он, понимая, что мечтам в скором времени не сбыться.

Спутникам оставалось ещё немного до того места где стояла Сули, но волчица не смогла дождаться и побежала дальше.

Ей не хотелось говорить, спать, есть – ничего не хотелось. Горе оборотень переживала по своему, находя покой в облике животного; со дня смерти гондорца она так и не приняла вновь человеческое обличие.

Остановилась, встав будто вкопанная.

Боромир… друг и мужчина, которого темноволосая, после стольких лет одиночества, смогла полюбить. Он умер, сраженный стрелой. Погиб как воин. Герой. Охотница упала на землю. Хотелось исчезнуть. Скрыться, даже от самой себя. Перестать чувствовать эту боль. Стать бы сейчас зверем – безжалостным и бесчувственным, забыться в ярости и стереть печаль из сердца. Но зверь молчал, не порываясь вырваться через открытую к свободе дверь. Будто тоже скорбел.

– Вставай, Сули, – сказал Арагорн, пробегая рядом. Гимли ничего не сказал, а Леголас остановился.

Эльф сел на землю рядом с волчицей и провёл рукой по покрытому запёкшейся чёрной кровью загривку. Оборотень зло тряхнула головой, сталкивая ладонь – так гладил её только гондорец.

– Тебе незачем переживать всё это в одиночку, – произнёс принц, но больше не коснулся Сули. Она зарычала (долго и громко) стараясь устрашить нежеланного собеседника. – Сулмендис, – рука эльфа легла на то место, где, как он думал, и должна находиться метка на теле волчицы. Лихолесец угадал верно.

Рык оборотня затих.

Белая охотница прикрыла глаза, ощущая внезапно – из неоткуда – возникший покой. Тихими медленными волнами по телу разливалось тепло. Лапы приятно тяжелели, а всё вокруг стало вдруг таким далёким.

Волчица подскочила на ноги, зло ощетинившись на принца. Она – или зверь – рычала, обходя эльфа вокруг.

– Леголас!

Арагорн обернулся и бросился назад, заслышав волчий рык. Он как никто другой знал, что значит столкнуться с озверевшим оборотнем. Мужчина выставил перед собой меч. Гимли появился следом, не совсем понимая зачем, но всё же держа секиру наготове.

Оборотень окинула их взглядом – каждого, мельком, тряхнула головой, отступила назад и побежала, оставляя позади след орков унесших двух хоббитов. Она сама найдёт их и вырвет из лап тварей Сарумана. Помощь была не нужна.

Охотница бежала, и рыхлая чёрная земля скользила под лапами. Бежала. А слёзы, вдруг оказавшиеся а глазах, обжигали. Быстрее! Прочь!

Вдохнув полной грудью, белая волчица прибавила ходу. Вольный ветер – ветер свободы обдувал её, иссушая слёзы. Вспомнилось вдруг первое путешествие в обличии волка. Когда ветер ощущался каждой клеточкой тела. В тот день, а может быть и раньше, он навсегда стал с нею един. Сейчас, будто впервые, оборотень бежала по давно знакомым степям.

За ветром!

За ветром! Вперёд, быстрее!

Бежала, не обращая внимание на усталость, которая медленно овладевала телом. Сколько лиг она пронеслась пока ночь сменилась днём?

Позади, уже почти неразличимый, виднелся Андуин широкой синей лентой. Волчица почувствовала рядом волка. Стая! Их только не хватало. Сули остановилась – быстрее чем следовало – устало запнувшись за свои же лапы, повернула назад. Дыхание сбилось. Не прошло и пяти минут как светло-серый – даже почти белый, как и она сама – волк преградил дорогу. Хищница хотела, не останавливаясь, перепрыгнуть возникшую преграду, но от усталости запнувшись, врезалась.

– Не думал, что ты станешь меня так грубо таранить – послышался до боли знакомый голос.

– Ралис?!

Глава 22. О новой встрече со старым другом

– Наша Йорун, нашлась! – донесся до Сули радостный голос человека, спрятанного под волчьим обличием. – Ну и несёт же от тебя.

Одноухий светло-серый хищник громко чихнул – уж больно резкий запах орочьей крови витал в воздухе, окружая незримым шлейфом волчицу – фыркнул и расслабленным шагом обошёл перепачканую подругу. Ту не обрадовала нежданная встреча – она выгнулась в спине, зарычала, демонстрируя клыки и ощетинилась.

– О, Илуватар, – продолжал надсмехаться оборотень, – Да я весь трепещу. Не убивай меня, пожалуйста.

Серый подошёл вплотную к волчице и лизнул ту шершавым языком по носу. Сули не перестала скалиться, но и не отскочила, упрямо продолжая рычать – утробно и угрожающе. Изгнанный из стаи волк повторил всё снова, лизнув охотницу на этот раз по лбу, а после несильно, лишь играючи, укусил её за правое ухо. Фыркнул.

– Погляжу, не я один теперь одноухий отщепенец, – мужчина в шкуре зверя тихо усмехнулся. Белая перестала рычать. Сдавшись, она спрятала клыки и расслабленно ткнулась головой в шею собрата, привычно ластясь к нему. Как в старые добрые времена.

– О чем ты?

– Да о том, что у тебя доброй половины уха недостает.

Волчица лениво лизнула пересохшим языком щёку оборотня, неспешно цапнула того за оборваный кусок уха – всё что осталось после драки с Хелтаем; волк не противился происходящему, напротив, он довольно урчал, подставляя морду незатейливой ласке, и разочарованно проворчал, когда белая охотница отстранилась и обернулась человеком.

Сули торопливо нашла рукой правое ухо. Целое! Левое?

– Видимо ятаган прошелся нет так высоко, как я надеялась, – рассудила девушка, наткнувшись пальцами на обрубленный почти под корень, покрытый запёкшейся кровью хрящ. Вспомнился тот бой с орками и то как пару раз оружие пролетало непозволительно близко от головы волчицы. Неудивительно, что в пылу битвы она ничего не почувствовала.

Серый волк обернулся человеком, и перед Сули предстал всё такой же высокий и рыжеволосый мужчина, каким Ралис был прежде. На нём были штаны из некрашеной шерсти и такая же куртка.

Не изменился ни на день.

Темноволососую всегда поражало то, что над этим оборотнем время будто было и не властно, и в то время как другие их собратья старели – в волосах сами собой возникали проблески седины, а морщины усыпали усталое лицо (даже Хелтая постигла та же участь) – этот рыжий мужчина оставался таким же молодым. Не знай, сколько ему лет, можно решить что он ровесник Сули, если не младше, ведь у самой девушки уже, не так давно, начали появляться первые крохотные морщинки в уголках глаз и на лбу. О паре седых волос, обнаруженных во время последней стрижки, она не вспоминала сейчас. Ралис хмыкнул.

– Пресвятые Валар, да я тебя с такими длинными волосами не видел с того дня, когда мир освещали лишь два древа.

Сули устало усмехнулась.

Неспешным шагом оборотень обошёл девушку, задумчиво ощупывающую своё ополовиненное ухо, и придирчиво (с неизменной улыбкой) разглядывал темноволосую со всех сторон.

– Не перестаёшь меня удивлять. Помнится мне, прежде у тебя не выходило сохранять одежду в целости после обращения, – и действительно – штаны и куртка остались на ней. Значит вышло. – Но разит от тебя всё же слишком. Такое вынести выше моих сил. Побереги мой нюх! Тут недалеко есть речка, пойдём, смоешь с себя запах.

Вдвоём, девушка и мужчина, направились к той самой реке, на деле оказавшейся небольшим ручейком, бежавшим как Сули решила, прямиком к Андуину.

– Как же тебя сюда занесло, принцесса моя ненаглядная? – расспрашивал рыжевололосый. Он шёл шаг в шаг с воспитанницей эльфов, чья одежда была перемазана в чёрной, странного вида, жиже, успевшей уже благополучно засохнуть. Лицо тоже было измазано, а на щеках виднелись неровные дорожки.

Плакала, – понял Ралис. – И совсем недавно.

Мужчина и без этих петляющих полос заметил как грустна и печальна его старая подруга – слишком хорошо он знал темноволосую изгнанницу чтобы не заметить всех этих знаков, однако спрашивать не хотел – пусть сама всё расскажет, коль пожелает поделиться.

– У меня был долгий путь, – кивнула девушка. – Я расскажу тебе обо всём, но сначала ответь ты: почему ты не со стаей? Эклесс сказал, что Хелтай собирает всех оборотней в Изенгарде.

– Прям так и сказал? – мужчина улыбаясь, сложил руки на груди, наблюдая как девушка умывается, зачёрпывая воду ладонями.

– Ну, – Сули пожала плечами, – не то чтобы сказал. Скорее из того что он упомянул я сделала вывод, – и снова умылась.

– Отвечая на твой вопрос, скажу, что я как раз направлялся в Изенгард, но тут почувствовал оборотня рядом. Какая радость, что это оказалась ты, а не какой-нибудь сварливый старый волк.

Оборотень с размаху уселся на землю рядом с умывающейся девушкой, которой до его слов было такое же дело как орлам, до гоблинов в пещерах Мории. Закончив с лицом, Сули стянула сапоги, а после штаны и куртку. В этот раз рубахи не ней не было. Она принялась за стирку.

– Тебе бы целиком помыться, – махнул рукой мужчина. – Волком обернуться да искупаться. Так и ты и одежда отмоетесь.

Темноволосая не слушала. Она остервенело тёрла ткань, вымывая засохшие пятна. Руки тряслись, но боль от того как костяшки пальцев быстро и резко бились друг о друга постепенно отрезвляла. Злые слёзы возникли на глазах и девушка смахнула их рукой.

Изенгард! Проклятый Изенгард и морготов Саруман! Это он отправил тех существ. Из-за него погиб… Боромир. Сули заскрипела зубами сдерживая рвущийся наружу вой отчаяния и боли. Ненависти. На левое плечо упала рука.

– Эй? Сули, – Ралис встревоженно заглянув в лицо подруги, – случилось что? – задал вопрос, не став дожидаться, пока девушка сама решится всё поведать. Мужчина видел, что Сули нужно было выговориться и как можно скорее, а сама она не скоро решится начать рассказ. Она ведь упертая. Причём в самых бестолковых и глупых вещах.

– Потом, – прошептала оборотень, бросив в неглубокий ручей мокрую одежду. Та проплыла немного, держась на воде, а после зацепившись за выпивающий камень, остановилась и пошла на дно. Ралис обнял темноволосую за плечи, прижимая к груди; девушка заплакала, схватившись за его куртку.

– Он мёртв, – едва ли рыжий оборотень услышал эти слова, ведь голос девушки утонул в плаче. Объятья стали крепче, а слёзы побежали по щекам быстрее прежнего.

Девушка из раза в раз, захлёбываясь слезами, повторяла одни и те же слова: предатель, друг, орки, Боромир. Боромир…

Ралис обнимал её и гладил по спине, до тех пор пока слёзы не утихли, а плечи перестали подрагивать. Тишина прерывалась лишь шелестом воды, и шумом ветра бегающего по траве. Ладонь мужчины легла на голову девушки.

– Всё же волосы слишком длинные, – прошептал Ралис и зарылся в них носом. – Опять твои эльфы постарались.

Темноволосая засмеялась, но не весело и звонко, а как-то глухою. Безжизненно и устало.

– Саруман, – вдруг произнесла она, а в голосе не осталось и толики смеха. – Ты был прав на его счёт, – и девушка рассказала другу события произошедшие с ней и её друзьями-хранителями у Амон Хэн. Не забыла упомянуть и об огромных свирепых орках, отмеченных белой дланью Сарумана.

– А я всегда говорил, что он не так хорош, как тебе кажется, – бросил мужчина. Сули вдруг резко отстранилась и вернулась к стирке; Ралис оставил свою руку лежать на её плече.

– Я направляюсь в Рохан. Ты со мной? – спросила девушка.

– Накой тебе люди? – мужчина нахмурился, аристократично дёрнув тёмной бровью.

– Нужно попросить у них помощи. Два моих друга пропали, а трое других сейчас пытаются помочь, но думается им помощь тоже понадобится. Враг слишком силён, – заправила выпавший локон растрёпанных волос за ухо. – Так кто как не конники Рохана?

– А я смотрю ты за последние лета постаралась и расширила свой круг общения. Неужели теперь тебе друзья не только эльфы?

Сули оттолкнула руку Ралиса, ловко сделав вид что обиделась на произнесённые слова, и продолжила заниматься стиркой. В холодной воде засохшая кровь отходила не плохо, но и не то чтобы хорошо – на одежде оставались легко различимые тёмные пятна. Покрасить бы одежду в чёрный.

– Ты поможешь? – спорить и шутить не было сил. Сули чувствовала себя как никогда опустошенной и уставшей.

Рыжеволосый развёл руками настолько широко, насколько позволяло его сидячее положение.

– Я весь в твоем распоряжении. Как достираешь вещи, тут же сорвемся в путь. Хотя нет! Как только достираешь вещи и помоешься сама. Этот запах я больше не вынесу.

***

Царевич из Лихолесья! под сенью лесной

Жил ты себе на радость. Но потеряешь покой! —

Возгласы быстрых чаек

И рокот прибрежной волны

Станут тебе отрадней возлюбленной тишины.

Слова звучали в голове снова и снова. Странные слова, переданные старым другом – Гэндальф принес их, как предвестие неизбежного, странного и пугающего. Слова, произнесённые в далёком Лориэне, древней владычицей. Леголас нахмурился проговорив их в голове ещё раз. В последний, – пообещал он себе, загодя зная, что это ложь.

– Мы несказанно рады, друг мой, что ты вернулся, – раздался голос Арагорна, Гэндальф довольно хмыкнул. – Не знаешь ли ты куда делась другая наша подруга. Где же Сули?

Леголас и сам хотел задать этот вопрос, да только вместо того чтобы сказать хоть что-то он положил ладонь на карман куртки. Там лежала большая ценность переданная ему девушкой – старая карта и цветок: уже засохший, но не потерявший своей красы анемон.

– Сули вернётся, – прозвучал голос Гэндальфа, уверенно и твердо, – но в положенный час.

***

Вечерело.

– Здравствуй, прекрасный Эдорас, – бойко и громко воскликнул Ралис, уперев руки в боки. Все вокруг озирались на странного вида мужчину и идущую позади понурую девушку.

Сули выглядела не лучшим образом: на голове колтун из сбившихся, едва успевших высохнуть, волос, а одежда мокрая и вся в тёмных, неотстиравшихся, пятнах. Попытки отмыться в реке принесли свои плоды, и тело воспитанницы эльфов отчистилось от въевшейся в кожу грязи и крови, да и едкий запах пропал. С волосами попытался помочь Ралис – в то время пока Сули отмывалась, мужчина пальцами, словно гребнем пытался расплести спутавшиеся мокрые пряди. Вышло, что вышло.

Ралис выглядел на порядок лучше. Коротко стриженные рыжие волосы торчали пусть и беспорядочно, но в то же время выглядели опрятно и даже красиво. Нижнюю часть лица покрывала густая колючая борода (на порядок темнее волос), а уголок губ был приподнят в привычной ухмылке.

Мужчина прохаживался широкими шагами, расправив плечи, а руки заложил за спину. Шёл так быстро, что Сули приходилось чередовать быстрый шаг с бегом, чтобы совсем не отстать. Она брела низко опустив голову и, по привычке, закрывшись от толпы зевак отросшими грязными и мокрыми волосами. Ралис вдруг снова ускорился и Сули пришлось перейти на бег. Ещё чего не хватало, побегать по Эдорасу в таком виде. Она запнулась за яму на дороге и чуть не упала.

Рыжий резко остановился.

– Йорун! – нарочно громко воскликнул он, когда Сули с размаху врезалась в его спину.

Оборотень успел подхватить подругу за руку и, притянув к себе, обхватил одной рукой за плечи. Девушка скривилась – Ралис будто старался привлечь к ним побольше внимания – разозлившись, она, уже вовсе не шутливо, оттолкнула друга от себя и пошла дальше, нахмурившись. С радостью явилась бы сюда в обличье волчицы, на огромного белого волка никто бы не стал смотреть с таким пренебрежением. Хотя Ралис бы всё равно нашёл повод для шутки.

– Так это здесь рос наш сын? – раздалось позади, и широкая тёплая ладонь легла на левое плечо темноволосой.

– Не здесь, – неловко Сули толкнула рыжего под ребра, прибавив, чуть слышно: – Он рос в деревне, лигах в десяти отсюда.

– Туда мы тоже сходим, – мужчина крепче прижал к себе девушку, не заметив её возмущения, и, радостно вскрикнув, оторвал ту от земли, закружив. – Эх, Йорун! Как же я по тебе соскучился.

Вот сейчас Сули была на грани. Обернуться бы волком, да покусать его. Убить не убью, но хоть душу отведу. Мысленно воспитанница эльфов проиграла эту сцену у себя в голове и, успокоившись, вздохнула. Её поставили на место.

Зачем я пошла в этот поход? Сидела бы сейчас в Ривенделле. Ездила бы с Элладаном и Элрохином на север. Не было бы тогда всего этого. Сули вырвалась из крепких объятий мужчины, когда тот начал трепать её по волосам. Я была вольна делать что пожелаю, и я выбрала это?!

– Моя принцесса злится, – подметил Ралис, щелкнув названную по носу. – Как же мне это нравится.

Сули ударила друга по руке ладонью, когда тот вновь захотел подхватить её на руки, и улыбнулась, не желая больше доставлять удовольствие Ралису своим возмущением и недовольством – злить девушку всегда было одним из самых любимых занятий рыжего. А ведь в былые времена ей даже нравились эти постоянные шутки. Сейчас темноволосая сомневалась в наличии у себя в те годы рассудка.

Ралис был прекрасным и заботливым. Любящим. Он стал её первым мужчиной, но Сули слукавила бы, сказав, что так и остался единственным. От этого союза у них родился сын. Милый Кайи.

– Ралис, чтоб тебя, – прорычала Сули, – прекрати. На нас люди смотрят.

В ответ мужчина пожал плечами и махом закинул оборотня себе на плечо. Да что ж такое? Что за привычка? Сули стукнула мужчину по широкой спине, но рыжий – так же как и Эклесс прежде – даже не скривился. Нет, в отличии от старейшего из оборотней стаи, ему было больно, но из принципа Ралис этого не показал.

– И куда мы?

– Мы к ринд, – провозгласил мужчина.

С чего он взял, что ринд сейчас живет именно в Эдорасе, Сули понятия не имела, ведь Ралис – как и она сама – изгнанный, а значит от него эту тайну оборотни будут беречь как и от любого другого чужака.

– С чего такая уверенность что она здесь?

В ответ Ралис лишь фыркнул, а через пару минут остановился у небольшого, но и не маленького дома и дважды громко стукнул в дверь (перед этим он, само собой поставил воспитанницу эльфов на землю). Им открыла светловолосая женщина; Сули узнала её, стоило им только встретиться взглядами. Именно ей и передали Кайи тогда, у Бруинен, много-много лет назад. Она – ринд стаи оборотней Средиземья. Женщина удивленно открыла рот и попыталась захлопнуть перед нежданными гостями дверь, но Ралис успел подставить ногу.

– Хей! – воскликнул он не изменяя привычной улыбке. – Привет Стиина! Неужели не узнала? А я вот привёз тетку. Знакомиться с племянницей будем.

Стиина скривилась и зажмурилась. Дверь не открыла.

– О чем ты?

– О, – протянул оборотень, в ответ на удивление спутницы, – я-то о твоей племяннице. Нашей малышке Тейни. Идём-идём. Открывай Стиина. Я уже пришёл, теперь не выгонишь.

– Тебе сюда нельзя! – не очень уверенно возразила женщина.

Ралис взмахнул руками и хлопнул себя по бёдрам.

– Вот уж неожиданность. В прошлый раз было можно, теперь – нельзя. Это как так? – и громче, привлекая и без того излишнее внимание, воскликнул: – Люди добрые!

– Ох, заткнись! – Стиина распахнула дверь, пропуская двух пришельцев в дом. Ралис шутливо поклонился и широким шагом прошёл внутрь, протолкнув Сули вперёд и оставляя ринд позади. В небольшой комнате обнаружилась маленькая девочка, сидящая в колыбели.

– Это…?

– Да, – резво закивал Ралис, – это дочь Тейрана и моей племянницы Дейкил. А она-то на меня похожа, – мужчина взял девочку с коротким рыжим пушком на голове на руки и покачал. – Привет, милая. К тебе снова пришёл твой дедушка Ралис. Как же ты похожа на маленькую Далию, – с особой грустью прозвучали эти слова. Сули не решалась подойти к ребёнку.

Подумать только – она стала тетей, а её брат отцом. Как же много изменилось за последние годы. На длинном пальце мужчины блеснуло что-то. Кольцо Но Ралис, да и никто из оборотней, не носил украшений. Это попусту было не удобно – кольца да браслеты не разрывались во время перевоплощения с такой же легкостью как одежда (если разрывались вообще). Многие оборотни, пытавшиеся провернуть подобный трюк, ранили сами себя или же оказывались в ситуации когда им нужна была помощь других собратьев, чтобы отделаться от украшения.

Значит кольцо магическое – иного выбора здесь нет.

Все знали, что магические кольца, помимо основных своих качеств ещё и могли принимать форму соответствующую состоянию оборотня, надевшего его.

Где же только Ралис раздобыл такое кольцо?

Девушка подошла к мужчине с ребенком на руках и протянула руки к малышке, но вместо того чтобы взять её, как того ожидал Ралис, она провела пальцем по блестящей глади кольца.

– Ах это, – усмехнулся рыжий. – Подарок нового друга.

Сули не стала ничего спрашивать и взяла маленькую девочку – племянницу – на руки. Такая кроха – пара месяцев от роду – но, выглядит куда старше человеческого ребенка в том же возрасте; дети оборотней растут быстро. Голубые глаза внимательно вглядывались в лицо тети, будто ожидая от той каких-то слов.

– Какое, говоришь, дали ей имя? – спросила Сули, не в силах отвести взгляд от пытливых глаз.

– Тейни, – Ралис стоял за правым плечом темноволосой, положив, по привычке, широкую загорелую ладонь на её талию. – В честь моей матери. Бабушки Дейкил, стало быть. И племянницы Бодиль, а значит твоей…

– Седьмой воды на киселе, – дернула головой девушка. Не успей рыжий увернуться, удара избежать бы не удалось. – Мы уже давно выяснили, что приходимся друг другу роднёй. Прекрати напоминать.

– Ой, да ладно, – ладонь исчезла с талии и мужчина отошёл к небольшому окну в стене. – Мы оборотни, для нас такое в порядке вещей. Всё ещё боишься, что когда твои эльфы узнают о нашем родстве, то у них волосы дыбом встанут?

Сули промолчала, укачивая прикрывшую глазки девочку. Всё же у неё было слишком мало времени с Кайи…