Текст книги "Острие лезвия, ветер и любовь (СИ)"

Автор книги: Варвара Галицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Глава 24. О карте, подземелье и цветке

Год 2962 Третьей эпохи

Сули исполнилось четыреста девяносто девять лет, а на грядущий год ей будет уже пол тысячелетия. Взрослая уже, как ни посмотри.

– Ралис! – прокричала она, смотря на густой зимний лес перед собой. Где-то встрепенулся тетерев и бросился бежать подальше от собравшихся на опушке хищников.

Темноволосая с неделю назад наведалась к гномам в Эред Луин. Ждал её не слишком уж теплый прием, но не за ним оборотень мчалась сюда дни и ночи напролёт.

– Здравствуй, принцесса.

Навстречу девушке в бардовом платье гномьей работы вышел волк. Вальяжно он обошёл вековое дерево – корявое, но от того не менее могучее – и остановился напротив старой подруги, расслабленно покачиваясь на усталых лапах. Шкура его была светлая, почти что белая – лишь немного темнее снега лежащего вокруг – а глаза горели диким алым пламенем. Он кругом обошёл темноволосую девушку, принюхиваясь.

Эта встреча была первой за многие годы. Оборотни расстались недалеко от Бруинен, где Сули оставила поверженного возлюбленного. Она бы спросила про ухо, да только и сама видела – Хелтай отгрыз его подчистую, оставив лишь обрывки. Девушка боязливо попятилась, когда волк пошел прямо на неё, но нашла в себе силы остановиться. Ралис был не так велик как Эклесс, но Сули – и волчицей, и человеком – всё равно уступала ему в размерах.

– Как Кайи? – спросил изгнанник.

Их сыну было уже девять лет. Большой, не сравнить уже с тем, каким он был тогда… Сули отвернулась. Она слышала, как в лесу белка шустро перемахнула с одной ветки на другую, а та упруго выгнулась, смахнув на землю накопившийся за ночь снег.

– Он похож на тебя, – девушка неловко улыбнулась, украдкой глянув на оборотня; волк вильнул хвостом, – от меня в нём ничего и нет. Такой же рыжеволосый, а как заразительно смеётся. – Ралис обернулся человеком и на лице его Сули увидела счастливую улыбку. Она продолжила: – Хоть он ещё не обращался волком, но бегает, будучи человеком, так быстро, что ни одна лошадь не догонит. Тейран говорит, что у Дейкил появился соперник. Говорит, что пройдёт ещё несколько лет и наш Кайи легко сможет её заменить.

– Он не будет сигнальщиком, – покачал головой мужчина, – он станет воином, а после и вовсе вождём. Куда лучшим, чем тот, который у стаи сейчас. Где она, кстати, что-то к границам моим давно не подбирались оборотни. Небось, Хелтай засылает, проверить, не подох ли я ещё здесь.

– Оборотни сейчас в Изенгарде, – темноволосая знала, что говорить об этом не стоит. На словах Хелтай не признал этого, но земли за Синими горами стали идеальным местом для оборотня-изгнанника – здесь он под постоянным присмотром. Теперь же приглядывать за ним некому.

– Изенгард? – рыжий фыркнул. Он никогда не одобрял дружбу которую Сули водила с Белым магом, а уж то, что вся стая теперь гостит у истари… – Что они там забыли?

– Я познакомила их, – пожала плечами девушка. – Саруман давно хотел завести дружбу с другими оборотнями помимо меня. Знаешь, он ведь мне очень помог до того как я встретила стаю. Не знаю уж, где я была бы без него.

– Дома и в безопасности, небось, – махнул рукой Ралис. – Не закончится добром эта дружба.

Сули оставила его слова без внимания.

– Кайи легко освоил счёт, – продолжила она рассказ о сыне, и голубоглазый мужчина вмиг забыл и о других оборотнях, и о белых мага, устремив светящийся любопытством и светлой радостью взгляд на девушку, – Ринд сказала, что он сам разобрался в его устройстве.

– Где он сейчас? – Ралис был нетерпелив. Подражая волку, он переминался с ноги на ногу, будто готовый сорваться и бежать в любой миг. Мчаться за невидимой сейчас целью, которая вот-вот обещает появиться.

Рыжеволосый, высокий, статный и широкий в плечах. Как же Сули скучала по нему. Она бы обняла оборотня, поцеловала – так же как в прежние времена – но обида, скрытая на дне его глаз, заставляла одергивать сами собой тянущиеся к мужчине руки.

– Ты ведь знаешь, – Сули отвела взгляд, – я не могу сказать тебе где ринд и ребенок, – облизала губы. – Закон стаи.

Ралис усмехнулся, не скрывая презрения.

– Ах, точно. Тот самый закон, – и поднял взгляд к затянутому тучами небу. – Тот самый, из-за которого я пропускаю детство моего ребёнка. Что ж, справедливо, – мужчина принялся ходить из стороны в сторону. Отвернувшись от Сули он смотрел на лес.

– Я тоже не с ним, – громче положенного воскликнула девушка, крепко сжав кулаки от обиды. Голос отскочил от каменной горной стены позади и прокатился меж деревьев. – Была бы моя воля, Кайи рос в Ривенделле вместе со мной, – она шагнула к бывшему любовнику и коснулась, неуверенно, его плеча; он остановился. Не оттолкнул, – и с тобой.

Усмешка пробежала по губам оборотня.

– Я, как ты помнишь, за это и сражался. А за поражение заплатил сполна, – рука его прошлась по тому месту, где прежде было ухо. Ралис развернулся к гостье лицом. – Как думаешь, изгнание и мой сын были достаточной платой за жизнь здесь?

Сули беззвучно заплакала. Смотря куда-то в сторону, на горы, за спиной девушки, Ралис громко фыркнул.

– Не нужно было оставлять тебя одного тогда, – шептала оборотень. – Но иначе было бы нельзя. Ты ведь знаешь. Уйди бы мы оба, Хелтай сделал бы все возможное лишь бы мы никогда не узнали где Кайи. Отец упрям.

– А вот дочь не в него, – а когда девушка снова всхлипнула, взял обе её руки в свои, израненные и горячие, и прижал их к своей груди. – И это в ней мне всегда нравилось. А теперь расскажи мне о Кайи. Я хочу знать всё.

***

Сули открыла глаза и вперилась взглядом в высокий потолок и деревянные своды.

Королевские лекари были уверены, что девушка пролежит так не меньше недели, но вот, минул второй час, и оборотень пришла в себя. Боль в левой руке пульсировала неумолимым пламенем; темноволосая вздохнула. А ведь все могло закончится хуже… Победив меня он мог броситься на… Леголас!

Сули подскочила, сев на кровати и стараясь не обращать на жгучую боль от раны в животе и руке, схватила лежащее на кровати платье. Попытки надеть его выглядели жалко и беспомощно.

– Стой!

В покои вошла светловолосая девушка в коричневом платье с белой вышивкой; она принесла кубок, наполненный пахучим отваром.

– Что же ты делаешь? – воскликнула роханка, подскочив, и бесцеремонно выхватила платье из рук оборотня в ответ на что получила разозленный рык. – И не зачем скалиться. Ты ещё слишком слаба чтобы бежать куда-то. Укладывайся обратно и быстро.

Тон, почти приказной и не терпящий споров, заставил Сули лечь обратно на мягкую кровать. Одеяло оборотень упрямо откинула в сторону – уж слишком жарко; на ней была только длинная белая рубаха – через неё виднелась повязка, наложенная поперёк живота темноволосой. Левая рука была накрепко привязана к двум прямым деревяшкам, чтобы сломанная рука срасталась правильно.

– Так-то лучше, – кивнула роханка. – Тебе нужен покой и время на то чтобы восстановиться. К сожалению второго почти не осталось, ведь скоро все покинут город.

– Ты меня не боишься? – спросила оборотень. Памятуя о том, что они с Ралисом устроили в Золотом чертоге на глазах у роханцев, Сули была удивлена отсутствию страха незнакомки. Вряд ли эта девушка (если её вдруг не оказалось среди свидетелей драки двух волков) не слышала рассказов, наверняка кочующих теперь из уст в уста.

– Я никогда прежде не видела того, что увидела сегодня в Золотом чертоге. То, что было там… ты оборотень? Одна из тех созданий из старых легенд? – в глазах роханки горел неподдельный интерес. Она аккуратно присела на противоположный от Сули край кровати, поубавив свой пыл.

Воспитанница эльфов усмехнулась и скривилась от боли, не понимая, что болит сильнее – рана в животе или рука.

– Где Ралис?

Тонкие губы девушки вмиг поджались, превратившись в едва различимую линию.

– Волка заперли.

– Кому пришло такое в голову! – воскликнула Сули, но снова вставать не стала. – Его должны отпустить. Он не виноват в случившемся.

– Он чуть не убил тебя на глазах у всех.

– Не убил! Ралис не опасен. Отпустите его.

– Успокойся, дева-волчица. Я передам твои слова королю. Вот, – она протянула Сули принесённый кубок. – Ралис попросил приготовить это для тебя. Это отвар из трав. Он сказал, что тебе это нужно будет выпить, как только проснёшься.

Темноволосой был знаком этот отвар. Ралис и в былые годы готовил его, когда оборотень оказывалась ранена. Девушка приподнялась на локте правой руки и, с легким кивком, приняла питье у роханки. Та коротко улыбнулась.

– Спасибо, – Сули вернула опустевший кубок и с тихим стоном опустилась обратно на подушки. Её рука нещадно болела. Даже регенерация оборотня не могла восстановить тело так быстро. – А Леголас? Эльф?

– Он в порядке, – пожала плечами девушка. – Вместе с Арагорном у короля. Его позвать?

– Не нужно, – лениво покачала головой из стороны в сторону темноволосая. – Дева-волчица, – она усмехнулась. – Меня так в жизни никто не назвал. Зови меня Сули.

– Рада познакомиться, – кивнула роханка, – а меня зовут Эовин. Я племянница Теодена.

– Рада знакомству, – Сули вздохнула, глянув на раненную руку. – Давно я здесь лежу?

– Не больше пары часов, и гляди, почти все царапины уже затянулись, – и то верно. Во время драки Сули не раз поранилась: о когти Ралиса или же о мечи стражников, но теперь ни одной царапины на её теле не осталось, лишь старые шрамы от глубоких ран. – Даже на животе, я уверена, рана почти затянулась. Осталась лишь рука.

Не мудрено. Ралис перекусил кость, на сращивание уйд ёт много времени. Много для оборотня, разумеется.

***

Рыжий оборотень сидел на деревянной лавке, тяжело опустив голову. Он отказался от лекаря, которого прислал Арагорн, и ни с кем не говорил, лишь с Эовин, когда роханка заглядывала чтобы передать как дела у Сули. В такие моменты мужчина поднимал свои усталые голубые глаза, внимательно выслушивал всё до последнего слова, коротко кивал и опускал голову вновь. Иногда он говорил племяннице короля несколько слов: просил приготовить отвар для раненой подруги и отказывался от еды, которую девушка приносила.

Но вскоре и Эовин перестала появляться – она была занята, как и все в городе, подготовкой к дороге. Путь к Хельмовой пади долог.

Оборотень сидел в тишине и одиночестве.

– Ралис, – прозвучало вдруг.

Это был Арагорн. На поясе человека висел тот самый меч о котором уже успела рассказать Сули. Меч, поднявшему который, суждено сесть на трон Гондора и избавить мир от Тьмы. Рыжий усмехнулся; трех стражников, приставленных к оборотню Теоденом рядом не было.

– Чего тебе, человек? – без особого интереса спросил Ралис.

– Я пришёл поговорить.

– Тишина мне милее.

– Нам предстоит долгий путь, все кто сейчас есть в городе отправляются в Хельмову падь, чтобы там принять бой с врагом, – оборотень хмыкнул.

– История интересна, только зачем её рассказывать мне?

– Хочешь остаться здесь, когда все остальные уйдут? – удивился дунэдайн. Ладонь его ненароком скользнула по рукояти меча. Даже здесь в холодной темнице он казался тёплым, согревая уставшие руки.

– Мне плевать.

– Но Сули не плевать, – Ралис поднялся на ноги и повернулся спиной к человеку. – Эовин сказала, что она постоянно спрашивает о тебе, просит, чтобы тебя освободили. Стоит ли мне передать Сулмендис, что тебя устраивает заточение? – оборотень тяжело вздохнул и облокотился о стену плечом. Камень приятно холодил висок.

Подземелье Золотого чертога. Когда-то – много-много лет назад – Ралис уже бывал здесь. Ему не понравилось.

– Считаешь, что наказав себя таким способом ты искупишь свою вину перед Сули? – Арагорн сделал шаг, остановившись вплотную к решетке. В тусклом свете факела, висевшего на стене, он видел тёмные пятна от крови на светлой куртке оборотня и дыры, оставленные на ней стрелами.

– Как это в стиле людей – рассуждать о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия, – протянул нараспев рыжий.

– Имеешь ввиду то, что случилось в Лихолесье между оборотнями и Трандуилом?

Ралис зарычал, обернувшись к Арагорну. В глазах его загорелся дикий огонь, окрасив спокойный и весёлый голубой в необузданный алый. Дунэдайн не отступил ни на шаг, упрямо смотря в глаза волка.

– Я знаю, о чем говорю, – продолжал человек. – Меня вырастили эльфы.

– Воспитанник Трандуила?

– Нет. Я вырос доме Элронда, как и Сули.

– Думаешь, для меня это имеет значение? Я не в восторге от того где выросла Йорун. Возможно, я даже рад тому, что наш сын не повторил её судьбу и не провёл столько лет у остроухих.

– Но ты был частым гостем в Ривенделле.

Ралис был удивлен сказанным словам и даже улыбнулся, забыв о разговоре. Одобрительно хмыкнул.

– А ты внимательный. Либо я уже слишком стар чтобы скрыться от единственного человека в городе эльфов. Не упомяни бы ты все это, я бы тебя и не узнал. Ты теперь больше походишь на оборванца у Амон Сул, не мудрено, что я ни тогда, ни сейчас не признал в тебе мелкого парнишку разодетого на эльфийский лад, – Ралис окинул взглядом Арагорна и одобрительно хмыкнул. – Вырос.

– И сегодня пришёл к тебе с просьбой.

– Слушаю, – Ралис сел на узкую деревянную лавку, стоящую у самой стены. Рана от стрелы на его спине уже почти затянулась, и потому он, не боясь боли, облокотился на холодный камень.

– Люди в Рохане чтят легенды и помнят истории переданные предками. Оборотни не раз появлялись в них и представлялись не добрыми и светлыми существами, – Ралис не был удивлен этим словам. После случившегося в Лихолесье многие озверевшие оборотни остались без присмотра своих разумных собратьев и разбрелись по свету, запугивая и убивая любого кто попадется им на пути. – Встретив Сули здесь в Рохане, я надеялся что нам удастся скрыть ото всех её секрет, но сегодня вы оба показали людям кто вы такие. Не останови бы я стражников тогда в чертоге, вы бы оба сейчас были мертвы.

– Не в обиду, друг, но не очень-то тебя слушают здешние люди. Сули успела получить стрелу, – упоминать о стрелах, которые получил он сам Ралис почему-то не стал.

– Твои слова верны, но теперь, когда всё успокоились, я смогу убедить короля отпустить тебя, уверив, что в грядущей битве оборотень будет нужен нам.

– Хочешь втянуть меня в вашу войну?

– Хочу чтобы ты защищал Сули. Роханцы, зная правду, не станут относиться к ней хорошо. Уже сейчас некоторые из людей короля хотят вашей смерти. Не нависай бы над нами угроза Сарумана, сейчас бы решалась ваша судьба, – Арагорн сделал шаг в сторону, миролюбиво разведя руки. – Мы оба знаем Сули. Она не захочет уходить и пойдёт с нами в Хельмову падь. Я не смогу ручаться за её безопасность в окружении людей – мне не защитить её от каждого. А ты сможешь.

Ралис поднялся на ноги.

***

– Хотела бы увидеть Валинор? – спросил Леголас, глядя на девушку. Она повернулась к нему, а эльф смотрел, не отрываясь, ей в глаза.

Яркое солнце, едва начавшее клониться к закату, врывалось в покои оборотня через окно, освещая своими лучами всю комнату без остатка. Неширокая кровать с матрацом набитым свежим сеном стояла у стены напротив крепкой двери из светлого дерева. Рядом стоял стол из древесины чуть темнее (а может она просто потемнела от времени), два стула и сундук с вещами на котором Эовин разложила отстиранную и покрашенную в тёмно-зелёный цвет зачарованную одежду Сули.

– Нет, – ответила девушка, наморщив нос. – Там скучно, наверное. Хорошее место бессмертным краем не назовут. Мне больше нравится Средиземье.

– А я бы хотел увидеть земли Валар, – протянул, улыбнувшись, принц и снова отвернулся, бросив взгляд светлых глаз на прикрытую дверь.

– У тебя ещё всё впереди, мой принц. Ты – эльф, тебя пустят, а вот меня нет. Вряд ли светлым Валарам понравится, что на их землях будет одна из народа, созданного Морготом.

Сули фыркнула, а поймав задумчивый взгляд посерьезневшего вмиг эльфа, осеклась и скрыла улыбку.

– Неважно, кто наши предки, – произнёс, едва слышно, Леголас. – Важно, кто мы сами. Свой путь в жизни выбираешь только ты.

Ладонь царевича поймала маленькую ладошку Сули и осторожно сжала; девушка невольно вздрогнула, за что тут же упрекнула сама себя.

– Тебе-то легко говорить, остроухий, твой народ создал Илуватар, – лениво и непринужденно махнула свободной рукой. – В любом случае, для меня Средиземье лучше. Это мой дом, другого мне не нужно.

Царевич кивнул, задумавшись. Взгляд его будто был прикован к светлой ладони в его руке. Большим пальцем он провёл по тыльной стороне и вдруг устало улыбнулся.

– У меня есть для тебя кое-что, – принц вытащил аккуратно сложенный несколько раз лист старого, пожелтевшего пергамента. С улыбкой на лице Сули бережно взяла его в руки.

– Я уж забыла, что отдала её тебе, – прошептала воспитанница Элронда, надломившимся голосом, разворачивая пергамент, – думала, что навсегда потеряла.

Перед глазами та самая карта, взятая из библиотеки Ривенделла. Засмеявшись от радости, девушка провела по ней пальцем, одну за одной подмечая все ошибки допущенные эльфом-картографом. Вот тут ручей сворачивает в другую сторону, эти горы слишком близко друг к другу…

Улыбка исчезла, когда взгляд упал на засохший цветок. Ветреница. Анемон. Сердце пропустило удар.

Боромир.

Девушка сложила карту пополам, а потом ещё раз.

– Спасибо, что сберег, – оборотень нервно облизала губы. Леголас положил ладонь поверх её. Точно так же как, ещё совсем недавно, делал Боромир. Сули отняла руку и прижала к груди.

– Сулмендис, – вдруг серьезно произнёс эльф. – Я уже давно хочу сказать тебе…

– Прошу тебя, эльф, – устало прошептала оборотень, – не нужно. Не надо, – отвернулась.

Лихолесец хмыкнул и поднялся на ноги. Прикрыв глаза, Сули всё ждала, что вот-вот услышит как скрипнет плохо смазанная дверь, и эльф оставит её наедине с собой и горестными воспоминаниями. Но Леголас не уходил.

Он навис над темноволосой, наклонившись к самому её лицу. Одна рука принца уперлась в изголовье кровати, а вторая заправила выбившийся короткий локон волос за обрубленное ятаганом ухо. Сули, испугавшись, не смогла отвести взгляд и глядела в голубые глаза с широким тёмным зрачком; поджала сухие губы, когда эльф опустился непозволительно низко.

– Ты знаешь это, – произнёс обжигающим кожу шепотом царевич, – знаешь, что я твой соулмейт, – его длинные пальцы прошлись по щеке девушки и замерли на подбородке, не давая и шанса отвернуться. – Этого никто не сможет изменить. Ты моя истинная пара, – склонился к самому её лицу, – и я не собираюсь сдаваться.

Сули прикрыла глаза, чувствуя на своих губах его горячее дыхание. Так близко. Так опьяняюще близко.

Глава 25. О старой тайне

Год 2993 Третьей эпохи

Пятьсот тридцать лет. Так много пережито, но впереди ещё больше.

Бодиль в эти годы уже была негласным вождём своей маленькой компании. Сули же брела позади стаи, низко опустив хвост и смотря на землю, покрытую редкой травой. Осень в этот год выдалась холодная; деревья уже сбросили пожелтевшие листья, пусть до зимы ещё не мало.

Оборотень – Рейсо – идущий перед волчицей обернулся и утробно – угрожающе – зарычал, когда белая подошла к нему слишком близко. Сули боязливо отскочила в сторону и не издала ни звука. Хищник отвернулся.

Хелтай шёл где-то там, далеко впереди. Он ведёт стаю на юг, к Остранне, возможно – с Сули такие вопросы никто и никогда не обсуждает, потому она просто идёт вслед за остальными, повинуясь воле более сильных собратьев. Рядом с отцом, гордо распушив хвост, будто зазноба-птица, вышагивал Тейран. Брат, что был почти в два раза старше сестры, всегда был в любимчиках у вождя.

Когда-нибудь он станет следующим вождём, – подумалось волчице. – А где я окажусь, кто знает.

Она вздохнула, наверное, слишком громко, чем вновь привлекла внимание Рейсо. Серый собрат рыкнул, явив взору белые клыки, а волчица увидела зияющий зазор – поговаривают, клык ему выбили в войне Последнего Союза, при осаде Барад-Дура. Волчица знала – этот волк сражался со злом бок о бок с её родной матерью Бодиль. В те годы Рейсо был свиреп и силен, но теперь он стар: пусть и не так как Эклесс, но и не моложе… Ралиса. Прихрамывая от былых, так и не заживших ран, он брёл устало, но по-стариковски упрямо; волчица за ним.

Странно всё это, – рассуждала белая. – Он ведь был когда-то равен Эклессу, а теперь здесь – в самом конце стаи, забытый, в то время как сам Эклесс всё ещё первый воин.

Ей вдруг стало жалко старика. Силы покидали его, а побороться с этим Рейсо был не в силах и годы его неизменно шли к закату.

Стая остановилась – так повелел вождь.

Оборотни разбрелись, не отходя далеко друг от друга. Одни обернулись людьми, другие остались волками. Рейсо обернулся человеком. Прихрамывая – тролль сломал ему ногу около года назад, но та так и не зажила до конца – он обошёл более молодого собрата и уселся прямо на землю. Седые короткие волосы спутались, и старик нервно провёл по ним руками (дважды) и хмыкнул, окинув взглядом молодняк, бегающий по поляне недалеко от остальных. Сули хотела подойти к старому оборотню – ей вдруг стало так нестерпимо жалко его, усталого и одинокого; захотелось ободрить и поддержать, но Рейсо лишь презрительно скривился завидев подошедшую к нему белую волчицу.

– Хорошо, что Бодиль умерла и не видит всего этого, – слова прозвучали тихо, едва различимо, но слух оборотня острый. Сули отошла в сторону.

Она не обернулась человеком.

Оставшись без защиты Ралиса, Сули вдруг оказалась совершенно одна. Прежде она и не догадывалась, как много значило влияние воина в стае, теперь без его покровительства волчица была беззащитна перед оборотнями. Никто больше не скрывал своего к ней отношения. Чужая. Воспитанная эльфами. Волки отходили в сторону, когда Сули приближалась, отворачивались; другие и вовсе отталкивали или нападали – ничего другого не оставалось кроме как постараться убежать. Оборотни не гнались, лишь запугивали.

Хелтай не защищал её. Сначала он надеялся, что дочь сможет противостоять трудностям, покажет волкам, что она одна из них, но вскоре понял – темноволосая сдалась. Тейран оставался в стороне (былая дружба между братом и сестрой давно угасла, едва разгоревшись), а Дейкил, ставшая парой для сына вождя, не была такой сильной, чтобы защитить подругу. Оставался лишь Кайи.

Молодой оборотень – ему ещё и полсотни не было – вернулся в стаю уже давно. Встретив пришедшего вместе с ринд внука, Хелтай сказал, что за всю свою жизнь не встречал собрата, который бы так рано обернулся волком. Сули гордилась сыном. Оставшись стоять в стороне, она с улыбкой смотрела, как на молодого рыжего парня с восхищением в глазах смотрят собратья. Волчица была счастлива.

Встретив взгляд чёрных глаз сына, белая хищница кивнула. Рыжий волк не резвился с молодыми, а стоял подле вождя, как и прочие воины. Завидев мать, он завилял хвостом и бросился к ней, оббежав Хелтая. Ловко проскальзывая между волков и людей, он шёл вперёд, гордо подняв голову, прямо к своей цели. Волчица попятилась назад, когда сын оказался рядом, а Кайи замер не понимая, зачем мать это сделала.

Сули опустила голову, ощущая себя до ничтожного маленькой рядом с возмужавшим сыном. Взгляды оборотней обратились к ним.

Ах, глупый милый Кайи, – волчица поднял виноватый взгляд на воина и чуть улыбнулась. – Не стоит тебе напоминать им из раза в раз чей ты сын. Не обернутся для тебя это ничем хорошим.

Волчица отвернулась от волка и бросилась бежать. Колючая сухая трава ломалась под тяжелыми лапами и оставалась лежать на земле, рассыпавшись на тысячи кусочков. Ветер подхватывал их и нёс неведомо куда, чтобы в один миг бросить на прогретую не по осеннему тёплым солнцем землю.

Пусть все забудут чей ты сын. Останься в памяти стаи внуком Хелтая.

Она ушла. Здесь больше нет ей места, да и не было никогда.

За белой волчицей никто не погнался.

***

В людском городе наступило неспокойное время: жители спешно готовились к долгому переходу и покидали родные дома. Так решил король и переспорить его мало кто мог – Гэндальфу во всяком случае не удалось; волшебник уехал как только Теоден огласил своё решение. Истари обещал привести помощь, да только где он эту помощь искать собрался, никто не представлял.

Когда отъезжали от Эдораса, солнце уже клонилось к закату, и ристанийскую равнину застелила золотистая дымка. Наезженная дорога вилась и бежала из стороны в сторону. Прижимая больную руку к груди Сули сидела верхом на волке. Ралис брёл чуть поодаль от колонны, чтобы не пугать лишний раз лошадей и не тревожить людей своим соседством. Большие волчьи следы ещё долго будут оставаться в этих степях. Рядом ехал Гимли, возле него Эовин.

– Вообще магическое оружие можно и через одежду достать, – сказала Сули. На ней была вновь надеты те самые зачарованные куртка и штаны, только теперь они были не серые, а (окрашенные) тёмно-зелёные. – Что очень кстати. У Эклесса вот, например, два коротких меча на ногах. Ему было бы сложно доставать их ведь прежде пришлось бы снять штаны.

Гимли захохотал; так ответила темноволосая на вопрос друга: гном приметил, что до драки волков в руках у рыжего оборотня как из неоткуда появился кинжал, теперь он решил полюбопытствовать об этом.

Ралис прорычал что-то, а Сули потрепала волка по загривку.

– Что он сказал? – спросил рыжебородый, нервно дёрнув своего коня на поводья. Верховая езда заставила сына Глоина понервничать.

– Сказал, что в магии много нюансов и тайн, и попытки понять каждую приведут к безумию.

Гном хмыкнул и переложил секиру на другое плечо. Даже взобравшись на коня Гимли отказался выпускать из рук так горячо любимое оружие. Рыжебородому достался самый спокойный конь из всех, как казалось Сули: он не испугался волка, да ещё и так спокойно и терпеливо нёс на своей спине гнома.

В Эдорасе Сули предложила Гимли ехать вместе с ней верхом на волке, но ни Ралис ни сам Гимли эту идею не одобрили.

– Я ещ ё не совсем свихнулся, чтобы ездить на волках! – воскликнул сын Глоина.

Слова Ралиса были похожими на сказанное Гимли – пусть рыжебородый и понравился старому оборотню, везти на себе гнома он отказался. Не согласился даже из чувства вины перед Сули.

– Тук, тук, тук, – рыжеволосый оборотень, с неуверенной улыбкой на лице, просунул голову в дверной проём. – Сули? Я войду?

– Ралис, – девушка счастливо улыбнулась, чуть ли не подпрыгнув на месте, а потом нахмурилась и бросила в него свои штаны, которые безуспешно пыталась натянуть на ногу одной рукой. – Из-за тебя даже одеться теперь не могу!

– Простите, моя принцесса, – мужчина шутливо поклонился в пол, поднял упавшие штаны и встал перед девушкой на одно колено. Взгляды и пересеклись лишь на миг, но Сули углядела в голубых глазах отчаяние и вину, прикрывшие собою страх оказаться не прощенным. Страх того, что девушка вот-вот прогонит и не захочет больше видеть. Куда легче было скрывать всё за шуткой – таков он Ралис. – Позволите помочь? – улыбка светилась на лице мужчины, и ножка девушки легла на его колено.

– Повелеваю, отныне и до тех пор, пока моя рука не восстановится, ты будешь одевать меня, мой верноподданный, – договорив, она сама же и рассмеялась, а улыбка Ралиса вдруг стала грустной. Он принялся натягивать штанину на тонкую ногу.

– Сули, – оборотень нервно облизал губы, покончив со штанами, – прости меня. Я не хотел, чтобы ты пострадала. Я…

– Ралис, – девушка положила здоровую руку на плечо друга и чуть сжала. – Я понимаю и не виню тебя, – рыжий оборотень молчал, опустив голову. Сули положила ладонь на его щёку и улыбнулась, стоило их взглядам встретиться. – Какая у тебя колючая борода.

Он ухмыльнулся.

– Раньше тебе нравилось.

– С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что ты меня приворожил, – Сули убрала руку со щеки мужчины и провела по его волосам.

– Ой, – он скривился, – просто признай, что была без ума от меня.

– Разумеется, о прекраснейший из мужчин, – Сули всучила ему остальную одежду. – А теперь одевай меня.

Ралис поднялся сам и её на ноги поставил, следом ловко подцепил пальцами края длинной белой рубахи, надетой на девушку, и потянул наверх. Здоровую руку Сули высвободила легко, а вот что делать дальше оба не знали.

– Да ну, к балрогу, – Ралис, едва ли приложив силы, разорвал рубаху, и белая ткань безвольно опала к босым ногам темноволосой. В её серых глазах отразился солнечный блик.

– Давно ты так не делал, – не сдержалась девушка и прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос. Ралис закатил глаза и начал одевать её.

Стоять почти полностью обнаженной перед мужчиной, некогда бывшим её возлюбленным, Сули совсем не стеснялась – можно подумать, что он увидит что-то новое. Когда-то давно воспитанница эльфов была в ужасе от Ралиса: высокий, свирепый и бородатый, весь в шрамах – он ругался на чем свет стоит, рассказывал такие истории, что Сули краснела до самых кончиков ушей и постоянно шутил над девушкой. Порой шутки его были безобидны, но чаще оборотень ничем не ограничивал себя в выборе слов. Дочь вождя ненавидела его, злилась, дралась, не замечая сдержанной улыбки на губах мужчины. Она обижалась, избегала и скрывалась, пока Ралис однажды не сменил её гнев на милость.

Этот оборотень стал верным другом, защитником, а после и любовником. Её первый мужчина и отец Кайи. Пусть любовь сошла на нет уже давно, Ралис всё ещё её друг, один из самых близкий (если не самый). Разве она может ему не доверять?

– Ралис, – позвала Сули, когда мужчина надевал на её ногу левый сапог. Они встретились взглядами, и рыжий увидел в глазах подруги все её переживания, страхи, всю боль.

– Они не тронут тебя, – кивнул мужчина. Всё тот же уверенный Ралис. – Я не позволю обидеть мою принцессу.

Сули улыбнулась.

– Ты всегда будешь защищать меня?

– Да.

– И помогать всегда будешь?

– Разумеется.

– И все мои просьбы выполнять?

Почуяв неладное, Ралис нахмурился и не стал давать ответ так же быстро как на прежние два вопроса.

– Что же ты задумала?

– Давай поедем в Хельмову падь втроем? Ты, я и Гимли?

– Ох, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Нет!

Задумавшись, Сули не углядела как рядом с Эовин, идя шаг в шаг, оказался Леголас.

– Ну, наконец-то раскачались! – не мог нарадоваться Гимли. – Ох и народ эти люди – лишь бы разговоры вести. А у меня уж руки чешутся как охота секирой помахать. Ещё и добираться до места битвы сколько! Ладно бы пешком, а то сиди на этом диком животном, да и пытайся понять, как удержаться.

– Не волнуйся, – усмехнулся Леголас. – Ристанские кони – животные умные, чуть что, быстро на землю спустят.

– А гномы верхом и не воюют, – сказал Гимли, поглаживая топорище.

Сули было рассмеялась шутливой перепалке двух друзей, да пересеклась взглядом с принцем и отвернулась, уставившись взглядом в загривок оборотня.