Текст книги "Острие лезвия, ветер и любовь (СИ)"

Автор книги: Варвара Галицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Глава 18. О соулмейтах

Год 2953 Третьей эпохи

Ещё десять лет осталось ей до круглой даты. Всего лишь десять лет и Сули уже будет пол тысячелетия. Событие важное, никто и не спорит, но другое, ещё более важное, происходило прямо сейчас – ровно за десять лет до её пятисотлетия.

Эльфийский город огласил долгий звонкий и пронзительно громкий крик. Крик не ужаса, не страха и не отчаяния. Нет. То был крик новой жизни. Так поведал миру о своём рождении маленький мальчик-оборотень.

– Голосом он пошёл явно не в мать, – усмехнулся седобородый волшебник. Гэндальф поправил сползшую на глаза шляпу и посмотрел на Элронда. Владыка Раздола, напрочь забыв про окончившийся с час назад Белый Совет, прежде нервно мерил комнату шагами, но теперь, услышав огласивший долину детский вопль, замер. – Что ж, поздравляю с рождением внука.

– Благодарю, – растерянно пробормотал эльф.

– Чего же ты стоишь? – воскликнул маг и Элронд удивленно, будто и не понимая прозвучавших слов, уставился на него. – Иди же к дочери! А я пока тут посижу. Может, позже, тоже подойду, – и вытащил кисет с табаком. – Старый Тоби, лучше табака и не сыщешь, – но слова его некому было слушать.

В покои Сули Элронду едва удалось протолкнуться. Кроме присланных воспитаннице целителей здесь были Элладан и Элрохир, что сидели по одну сторону на кровати девушки, и Арвен – эльфийка неуверенно топталась в дверях. На руках у молодой мамы лежал крохотный свёрток. Рыжий пушок торчал на лысой голове, а глаза были крепко зажмурены. Малыш кричал, рассказывая всем о своём появлении на этом свете.

Удивительно, как такой кроха смог весь город поднять на уши, – подумал Элронд и подошёл к кровати с противоположной от сыновей стороны.

– Сули, – окликнул он воспитанницу. Та вздрогнула и подняла голову, будто только узнав владыку, улыбнулась.

– Папа, – прошептала она. – Это мой Кайи. Смотри, – и с той же лучезарной улыбкой поглядела на малыша. Тот был закутан в эльфийское одеяльце, личико только да и было видно. Такое крохотное, красное и не по-детски серьезное. Мальчик приоткрыл глазки и посмотрел на эльфа. Серо-голубые. Такие большие и светлые.

– Привет, Кайи, – улыбнулся мальчику Элрохир, и малыш теперь сосредоточенно глядел на него. – Я твой дядя, – улыбнулся эльф с какой-то доселе неизвестной ему гордостью. – Вот подрастешь, и я научу тебя, как обращаться с мечом.

– А я как сидеть на коне, – подхватил его брат-близнец. – Будешь лучшим ривенделльский всадником. Помчишься быстрее ветра.

– Хочешь подержать его? – вдруг спросила Сули, и Элронд не сразу осознал, что задала этот вопрос она именно ему, а поняв несмело – растерянно – кивнул и протянул руки к мальчику. Тот громко засопел и вскрикнул, покинув материнские руки, но не заплакал.

– Здравствуй, Кайи, – прошептал эльф. Он чуть покачал малыша, а на ум, как назло, не пришло ни одной песни, чтобы спеть. А так хотелось.

Элронд лихорадочно перебирал в голове слова, пытаясь уцепиться хоть за одно, вспомнить хоть строчку, хоть одну единственную строчку любой песни. Или просто мелодию. Но все они будто разбежались и попрятались по самым дальним уголкам памяти старого эльфа. Он нервно сглотнул, и вдруг зазвучала песня. То пела Арвен, шаг за шагом подступая к кровати названной сестры. Она пела, но владыка молчал: всё не мог вспомнить слова. Такая знакомая и некогда любимая песня вдруг напрочь вылетела из головы под внимательным взглядом этого малыша. Запел Элладан. Элрохир. Элронд молчал.

Голоса лились и сплетались в медленном текучем танце, то обгоняя друг друга, то замедляясь, чтобы позволить остальным нагнать себя. Владыка не проронил ни слова. Он медленно и бережно укачивал на руках своего внука.

***

Фродо не умолкая рассказывал свои, казалось, бесконечные истории о путешествии четырёх хоббитов от Шира к Ривенделлу. Он сидел, легко и лениво вытянув ноги. Девушка громко засмеялась, когда Бэггинс поведал о песне про корову и Луну, и хлопнула в ладоши.

Оборотень, подражая хоббиту, расслабленно вытянула ноги, облокотившись спиной о дерево, и внимательно слушала, иногда сонно прикрывая глаза. Сейчас Бэггинс рассказывал, как был напуган и засыпал Гэндальфа глупыми вопросами, получив Кольцо.

– Помню, я постоянно повторял: почему же оно досталось мне? Что же мне теперь делать? А Гэндальфу приходилось меня успокаивать, – хоббит грустно улыбнулся. – Я знал, что у меня есть Шир и мне есть куда отступать, но боялся ступать неведомыми тропами. Как говаривал старина Бильбо: стоит только ступить за порог, и, если дашь волю ногам, неизвестно куда тебя занесёт. Но кроме страха было и другое – желание скорее бежать куда-то. Навстречу приключениям.

А ещё, кроме всего прочего, Фродо пожаловался на вынужденную продажу Бэг-Энда. Как Сули поняла это был фамильный дом Бэггинсов.

– И кому?! – воскликнул хоббит, распалившись. Он поднялся на ноги и нервно расхаживал теперь перед Сули и Сэмом. – Саквилль-Бэггинсам! – и раздосадовано покачал головой, а девушка, не до конца понимала о ком он и почему так расстроился, но тоже сочувственно покачала головой. – Так что когда вернусь, – продолжил Фродо, – жить мне уже не в родной норке, а в Бэкланде. Если уж вернусь, – печально покачал он головой.

От этих мыслей Бэггинс совсем загрустил: повесил голову и тяжело вздохнул.

– А я вот, – подхватила Сули, намереваясь отвлечь погрустневшего Хранителя, – когда всё закончится, отправлюсь в новое путешествие! – подскочила на ноги, подобно хоббиту. – Раздобуду себе коня, да такого, какого прежде не видали, – махнула левой рукой. – Возьму себе эльфийский меч, взамен потерянных, – а теперь правой, – вскочу коню на спину да пущу его галопом, – и подбежала к невольно улыбнувшемуся Фродо. – Объеду всё Средиземье, даже те его закоулки, куда ходу мне нет. Увижу весь мир: заберусь в Могильники, искупаюсь в Великом море – пусть хоть сам Ульмо меня вытаскивает! Заберусь в Мордор и даже в Лихолесье!

Сэм хмыкнул.

– А я домой вернусь. Чего же этих путешествиях хорошего? Идёшь всю ночь, неведомо куда, а потом спишь на твердой земле, да под кустом. Нет уж, увольте, – и прибавил: – Я уж лучше дома, там всегда найдется работенка по мне.

– Уж как знаешь, друг мой, – улыбнулась Сули. – Как по мне так мир стоит увидеть всё и своими глазами, а дела домашние, они всегда будут.

***

Завтра на рассвете Братство должно будет оставить Лориэн и продолжить свой путь, достаточно они отдохнули в тени эльфийского леса, настало время решать каким путем им двинуться дальше. Поначалу выбор был лишь один – идти вдоль реки, но куда отправиться дальше? Свернуть ли на запад и направиться к Минас Тириту, где должно будет свершиться пророчество, или уйти на восток – прямиком в Мордор к Роковой горе, а дальше только до победного конца.

– Есть и хорошая новость для нас, – объявил Арагорн, – эльфы даруют нам лодки, а значит, идти пешком вдоль реки не придётся.

– Не плохая новость, – ответила на это Сули, пожав плечами.

Сидели они не в шатре, а возле. Уже смеркалось, но солнце ещё освещало последними лучами стволы деревьев, а озорные лучики бегали по листьям. Оборотень расположилась на земле, как и все остальные. Рядом был Боромир, но девушка так и не решилась привычно положить голову ему на плечо, потому просто сидела, внимательно смотря на Арагорна, и не отводя от него взгляда.

Дунэдайн продолжал рассказывать о дальнейших планах Братства, но, сколько бы он не говорил, вопрос оставался лишь один: куда идти после Рэроса?

– Нам понадобиться от силы неделя, чтобы добраться до него, – говорил человек. – Без лодок путь бы этот занял раза в два больше времени.

– Но теперь у нас в два раза меньше времени, на то, чтобы решить, куда отправимся дальше, – подхватил эльф.

– Не для всех, – Боромир неожиданно взял слово, и Сули вздрогнула, так громко прозвучал для неё голос человека. После того поцелуя оба упорно делали вид, что ничего не было, хотя и понимали, что всё изменилось безвозвратно. – Говоря о лодках – новость бесспорно прекрасная. Я ловко с ними управляюсь, не раз приходилось переплывать Андуин. Но если говорить о Рэросе, то для себя я уже решил, – кивнул, – и отправлюсь за запад, домой. Туда я держал путь от самого Ривенделла, значит туда мне и дорога, – громче прибавил, повернув голову, почти незаметно, в сторону Сули. – А если кто-то захочет идти со мной, я буду только рад.

Оборотень глянула на человека, робко улыбнулась, но ничего не сказала.

– Говорил я, но никто меня не слушал, – проворчал Гимли. – Разваливается наше Братство, а принесли бы клятвы (как я и говорил!) такого бы не случилось.

Арагорн же отнесся к словам Боромира спокойно.

– Пусть мне и жаль расставаться, но я не буду удерживать тебя, Боромир. Ты волен сделать свой выбор и идти туда, куда захочешь, спорить я не стану, – сказал он тогда, – но может и статься, что мы все вместе отправимся в Минас Тирит.

Боромир кивнул.

– Не скрою, что это станет радостной вестью для меня. В Гондоре все мы сможем отдохнуть после долгого пути и набраться сил перед последним боем. Мой отец с радостью примет вас всех, – выделил он последнее слово, – в своём чертоге.

Арагорн сдержанно улыбнулся, про себя рассудив, что если сам Тёмный Властелин прознает о том, что Хранитель Кольца навестил Минас Тирит, то вся мощь Мордора ударит в стены Белой крепости. Тогда уж не до отдыха им точно будет.

– Чтобы мы не выбрали, какой дорогой не пошли, – говорил дунэдайн. – После Рэроса оба пути опасны и непредсказуемы, – Сули поджала губы, отвернувшись. – Любой из них горазд на опасности, но у нас есть ещё время принять окончательное решение.

На том разговор был закрыт. Боромир, по привычке подняв руку, чтобы взлохматить волосы Сули, отдернул себя и коротко хлопнул подругу по плечу. Та скомкано улыбнулась и проводила взглядом человека, скрывшегося за пологом шатра. Остальные направились следом. Мерри и Пин забежали внутрь вторыми, окликнув зачем-то Боромира, следом прошли Гимли, Фродо и Сэм, оставив на улице человека, эльфа и оборотня.

Арагорн опечалено вздохнул, поднял взгляд в небо, проследив за последними лучами сегодняшнего солнца.

– Был бы с нами Гэндальф. Он бы наверняка знал ответ, – поднялся и ушёл.

Сули поднялась на ноги, но не для того чтобы идти в шатер и готовиться ко сну. Ей захотелось пройтись. Она повернулась к ещё сидящему на земле Леголасу.

– Составишь мне компанию?

Вдвоём с принцем они обошли широкий старый ясень, у корней которого и располагался их шатер, прошли по тропе, то и дело встречая эльфов в светлых одеждах – Сули мельком глянула на царевича, подмечая, что тот облачился в похожее одеяние и теперь ничем не отличается от лориэнцев – следом прошли под навесным мостом, переброшенным от одного ясеня к другому. Пересекли тропу и свернули к близко растущим друг к другу молодым деревьям. За ними – повернули правее к другой тропе, а там пошли дальше неширокой дорогой прямо к стрельбищу. Они не собирались приходить сюда, просто ноги сами принесли, по привычке. Всю дорогу Леголас и Сули проделали молча. Им было попусту не о чём говорить, да и не хотелось – каждый думал о своём.

– Постреляем? – спросил эльф, подхватив лук. – В последний-то раз.

– Да, – охотно кивнула Сули, – пожалуй, было бы не плохо.

Девушка неуверенно встала напротив мишеней – теперь она стояла дальше, нежели в прошлые разы – широко поставив ноги и взяв первую, с белым оперением, стрелу левой рукой. Та быстро легла на тетиву, будто сама хотела этого, и оборотень подняла лук на уровень глаз. Казалось бы, вот она – мишень, да только попасть в неё девушка прежде и не мечтала. Но только прежде! Стрела сорвалась с тетивы, пролетела положенное расстояние и легко вонзилась в правый нижний край мишени.

– Видел? – радостно спросила темноволосая, а Леголас улыбнулся её светлой улыбке. – Я уже даже отсюда попадаю. Всё же ты своего добился – утёр нос Халдиру, – она засмеялась.

В руке девушки возникла следующая стрела, и оборотень почти привычным движением натянула тетиву, да только палец вдруг свело, и стрела пролетела совсем недалеко, упав в траву. Темноволосая опустила лук.

– Может, лучше ты постреляешь? – обратилась она к Леголасу, обернувшись через плечо. Обычно у них так и бывало: лихолесец стреляет, оборотень наблюдает, за тем редким исключением, когда царевичу вдруг взбредало в голову обучать Хранительницу стрельбе. Сегодня был как раз такой случай. – А я посмотрю. У тебя это хорошо выходит.

Эльф едва заметно смутился, польщённый похвалой, но принимать лук не стал. Вместо этого он встал почти вплотную к Сули, позади неё и обхватил правой рукой руку девушки. Солнце из последних сил выглядывало из-за горизонта, грозясь вот-вот передать мир в цепкие руки ночи.

– Вот так, – щекотно произнес Леголас над самым ухом оборотня, подняв лук на нужную высоту. Сули удерживала оружие в своей руке, но руку её теперь держал лихолесец. – Бери стрелу.

Девушка так и сделала; оперение на той было немного темнее, чем на остальных, но ни оборотень, ни эльф не обратили на это внимание. Леголас обхватил левую руку девушки. Длинная по-эльфийски изящная ладонь легла поверх её, и маленькая ладошка темноволосой затерялась. Оборотень (эльф) приладила стрелу к тетиве и направила её чуть выше, чем обычно. Сули (Леголас) натянула лук, и тот упруго дернулся в руке, пустив стрелу в полёт. Та вонзилась в середину мишени, войдя по самое древко.

Девушка радостно засмеялась. Она впервые попала в самую серёдку и, желая повторить этот триумф, поспешила выхватить из колчана другую стрелу. Вновь, направляемая Леголасом, оборотень попала в центр.

– О, Эру! – воскликнула оборотень. – Дай-ка я сама теперь, – и столкнула чужие руки со своих. Отдавшись азарту Сули не обратила внимание, что Леголас так и остался стоять на месте, почти вплотную, за её спиной.

Девушка приладила стрелу, глубоко вздохнула, подняла лук и со всем силы натянула его, почти не целясь, лишь повторяя всё в точности, как минуту назад делал Леголас. Тетива звякнула, подобно струне, а стрела вонзилась почти рядом с серединкой мишени.

– Видел! – воскликнула она. Последний солнечный лучик скрылся за краем мира.

Сули потянулась за следующей стрелой и замерла. Левая рука эльфийского царевича лежала на её талии – уверенно, но и легко одновременно.

– Леголас, – протянула девушка.

Тяжелое дыхание колыхнуло её волосы; сердце громко билось в прижимающейся к спине груди. Оборотень слышала этот глухой и тяжелый стук, и здесь не нужен был даже волчий слух.

– Сули, – повторил лихолесец за Хранительницей, и его свободная рука обхватила ладонь, сжимавшую лук, поднялась выше, к запястью, погладив нежную, открытую взору кожу большим пальцем.

Девушка поддалась вперёд, намереваясь вырваться из объятий Леголаса. Ей даже почти это удалось – принц, не споря, убрал правую руку с запястья темноволосой, но лишь для того, чтобы переложить её на плечо оборотня и пробежаться вниз, к лопатке, по метке соулмейта.

Сули почти простонала, падая обратно в руки эльфа, выгибаясь в спине, от, ставшего таким приятным прикосновения. Тело будто охватило пламя, но оно не ранило, не сжигало, как прежде, а лишь согревало своим теплом и успокаивало. Какие ещё ей были нужны подтверждения? Будто очнувшись от этой мысли, оборотень оттолкнула от себя эльфа и, тяжело дыша, повернулась к нему лицом, выронив давно позабытый лук.

В темноте было не видно, как пылает её лицо, но страх ярко горел в широко распахнутых глазах.

– Леголас, – прошептала девушка, тряхнула головой, сбивая наваждение, и повторила тверже: – Леголас. Нам не стоит. Не стоит продолжать, уже поздно для стрельбы. Я плохо вижу в темноте, так что, – она дергано развела руками, – быть может, постреляем лучше завтра на рассвете? По-моему не плохая мысль. Аккурат успеем к отплытию, – Хранительница нервно хихикнула и убежала, почти сразу скрывшись за деревьями.

Эльф недолго смотрел ей вслед, поднял брошенный лук и выстрелил, первой же стрелой расщепив стрелу Сули пополам. Он знал, что оборотни превосходно видят в темноте.

***

Воспитанница Элронда куда-то бежала, куда-то сворачивала, забывая считать повороты. Ей нужно сейчас повернуть или идти дальше? Темноволосая обхватила голову руками. Какой ужас. Её соулмейт – морготов эльф! Это невозможно. Метки достаются только оборотням, а Леголас не оборотень. Совершенно точно не он.

– Да чтоб вас всех! – Сули со всей силы пнула ясень и взвыла от боли, хватаясь за пульсирующую болью ногу. – Позор семьи уж точно. Мало того что эльф, так ещё и сын этого…! Какого…м? – девушка не успела закончить мысль как её грубо прервали, зажав рот рукой и прижав к дереву. Она незамедлительно пнула поймавшего её мужчину под колено, а тот лишь прикусил губу от боли, но не отпрянул. Этот вообще был непробиваемый и Сули знала это не понаслышке.

– Йорун, – проворчал оборотень, согнув и разогнув поврежденную ногу, – прекрати.

– Сам ты Йорун, – фыркнула девушка, когда рука с её лица исчезла. – Меня зовут Сули.

– Вождь нарек тебя Йорун, – стоял на своем мужчина.

– Не вождь, а Ралис, – возразила Хранительница. – Но вернемся к главному: какого черта, Эклесс?

Сули была прижата спиной к дереву а перед ней, удерживая её за плечи, стоял мужчина двух метров ростом. Черные глаза, смуглая кожа и обритая наголо голова. Громила, что всегда таскался за Хелтаем. Оборотень, настолько старый, что лично видел Моргота, когда тот ещё не растерял своего величия.

– Твой отец прислал за тобой.

– Как ты сюда вообще пробрался?! – воскликнула девушка.

Мужчина хмыкнул, выгнув поседевшую бровь. Ему и не такое по плечу. В свои лучшие годы оборотень смог незаметно для всех покинуть Ангбанд и тайными тропами увести часть своего народа из-под власти Врага Мира.

– Неужто Хелтай соскучился по дочке? Сына ему мало под боком, так он и меня за собой таскать собирается, – Сули была возмущенна. – Я больше не в стае.

– Вождь велел доставить тебя любыми средствами.

– А я не пойду, – упрямилась девушка, топнув ножкой, и хотела даже показать собрату язык, как когда-то в юности, когда Хелтай посылал своего воина за дочерью в Ривенделл, если вдруг Сули там надолго задерживалась. – Я останусь в Лориэне. У меня тут дело.

Эклесс покачал головой, усмехаясь.

– Это не твоя война. Ты для такого ещё слишком мелкая.

– Там есть и мельче!

Темноволосая ударила мужчину в солнечное сплетение и проскочила под рукой.

– Не пойду!

Это были её последние слова, прежде чем девушка стала волчицей. Бежала хищница быстро – что было сил – но неизменно слышала позади топот огромных волчьих лап. Эклесс был большим в человеческом обличии. В облике волка он был поистине огромен.

Нагнал он Сули, почти сразу и, не замедлив, ударил по задним лапам. Белая охотница упала, проехавшись боком по земле, и тихонько заскулила, а гигантская чёрная лапа легла на шею, не позволяя и с места сдвинуться. Волчица могла лишь рычать и биться лапами – всё это имело малое значение для старого оборотня. Эклесс перехватил её за шкирку клыками и потащил как маленького волчонка, благо роста ему для этого хватало. А Сули просто смирилась с происходящим – спорить теперь смысла уже нет, ведь этот будет тащить хоть через всё Средиземье.

Об упертости Эклесса впору легенды слагать. Наверное, потому он и умудрился прожить так долго.

Глава 19. Об упрямом Эклессе

Солнце, вчера так быстро скрывшееся за горизонтом, уже светило над землёй. В тени деревьев Братству оно не казалось таким ярким, а от реки веяло прохладой.

Мерри и Пин уже сидели в своей лодке и о чём-то перешептывались над сложенным на дне лембасом, пока лориэнские эльфы укладывали оставшиеся провизию и вещи. Леголас помогал собратьям, гордо закрепив подаренный владычицей лук и колчан за спиной. Вещей было не то чтоб уж много, но их приходилось равномерно распределять между тремя белыми легкими эльфийскими лодками. Принц пробежался взглядом по реке, в одну и в другую сторону и вернулся к остальным Хранителям, стоящим на берегу рядом с владыками Лориэна. Сэм недоверчиво поглядывал на происходящее – уж очень он не доверял этим лодкам, сравнивая их про себя с дикими кобылицами, хотя и радовался обретённой веревке. Да ещё и какой – эльфийской!

Не хватало только Сули, которую никто не видел со вчерашнего вечера.

– Да где же эта несносная девчонка? – проворчал Гимли, бережно сживая в кармане подарок Галадриэли.

– Сулмендис не поплывёт с вами, – проговорила владычица Лотлориэна. – Вчера она покинула Золотой лес вместе со своим собратом. Волчица вернулась в стаю.

– И не сказала об этом нам? – мне! – чуть не сорвалось с языка Боромира. Мужчина нахмурился, перебирая в руках подаренный золотой пояс. Всем своим естеством он чувствовал взгляд карих глаз, устремлённый ему в спину.

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – произнесла Анариэль. Боромир грустно улыбался, сжимая в руке её холодную, мягкую ладонь. Где-то совсем рядом река несла свои воды: сейчас к Андуину, а после – к самому Морю, в родной сердцу и любимый Гондор. По этой реке человек, вместе с Братством, отправится завтра в путь.

– Всё что ты захочешь, Астра, – ласковое прозвище, данное эльфийке человеком, заставило лориэнку невольно (печально) улыбнуться. Она крепче сжала пальцами его руку.

Волосы, тёмные как безлунная ночь, рассыпались по плечам и спине, будто стараясь укрыть девушку от тьмы, спустившейся на лес. Белое платье трепал легкий ветер, гуляющий в такой поздний час меж деревьев, а глаза – карие-карие – устремили свой взгляд только на него одного.

– Когда вы отправитесь в путь, – Анариэль сжала губы в тонкую полоску и сосредоточенно прибавила: – завтра, я хочу чтобы ты обернулся. Брось лишь один взгляд на берег. Один единственный, больше мне ничего не надо.

Гондорец, скрепя сердце, вздохнул и посмотрел в ставшие такими родными глаза лориэнки. Яркие. Светлые. Смеющиеся. Прекрасные. Чудесные. Волшебные. Он мог продолжать этот список бесконечно долго. Человек провёл большим пальцем по тыльной стороне её ладони.

– Ведь знаешь же, что если я сделаю это, то увижу на берегу тебя, – свободной рукой мужчина коснулся тёмных волос эльфийки, – а если я увижу тебя, то больше не смогу покинуть Лориэн.

– Боромир…!

Он покачал головой, и Анариэль оборвала саму себя. Гондорец коснулся губами её ладони. Белой, холодной. Родной.

– До скорой встречи, моя леди Астра, – произнёс он. – Мы свидимся вновь, обещаю тебе.

– Сули сама сказала это, – скрипнув зубами, продолжал Боромир, – или вы лишь видели её с каким-то волком и решили…

– Этот волк, – прервал Халдир, – приближенный отца Сулмендис. Хелтай всегда посылал его за дочерью в случае крайней важности. Уверен, наша подруга нагонит вас, когда отец даст ей такую возможность.

– Откуда нам знать, что сказанное вами – правда? – и хотел следом добавить: Сули никогда бы не оставила нас, но передумал, вспомнив сколько раз такое уже происходило. Человек нахмурился, отвернувшись к реке. Упрямый взгляд не переставал преследовать мужчину. Если бы хоть кто-то знал, как тяжело ему противиться.

Арагорн положил на плечо друга ладонь, но, нетерпеливо, тот её столкнул.

– Я волнуюсь за неё не меньше чем ты, гондорский витязь, – отозвался Халдир. – Мы не враги и нам незачем обманывать вас.

Гимли заворчал на кхуздуле.

– Не знал, что она не сообщила вам, – продолжал страж. – В назначенный час, я уверен, Сули вернётся. Она всегда возвращается.

– Так просто об этом говоришь, – бросил Боромир, – она может быть в беде. Может этот оборотень не друг вовсе.

Гондорца остановил Арагорн.

– Я уверяю тебя, Боромир сын Денетора, – заговорила Галадриэль, на этот раз голос её был странно уставшим, но не потерявшим от того своей царственной уверенности. – Сулмендис в безопасности. Коль увидите её вновь, предайте мои слова:

Лесная принцесса! У эльфов нашла

Ты свой дом и покой. Одного не учла! –

Вернуться назад – уже не дано.

Вой стаи зовет

Уйти суждено.

Дослушав слова владычицы, Боромир сник и мысли поглотили его. Тяжёлые, скверные мысли. Наскоро попрощавшись и ещё раз поблагодарив за щедрый дар, человек забрался в свою лодку – позади Мерри и Пина – и взял в руки весло. Отчалил.

Анариэль осталась стоять на берегу. Гондорец упрямо смотрел только на воду, разрезаемую носом лодки. В кармане его лежал одинокий цветок – анемон, что в народе людей назван ветреницей.

***

Белая волчица и поистине огромный чёрный волк стояли в высокой траве где-то недалеко от реки. Несильный ветер бежал от воды. Раннее утро. Сули иногда поглядывала на собрата своими жёлтыми волчьими глазами, но Эклесс ни разу к ней не повернулся. Он опустил голову, будто ища что-то в зелёной траве – волк учуял след другого оборотня и не мог понять, что тот здесь забыл. Неужели стая не дождалась и отправилась без них?

– Быть может здесь прошла Лендис? – предположила Сули, обойдя чёрного волка по кругу. Лендис стала первым изгнанным из стаи оборотнем. Она убила когда-то нескольких эльфов и собрата, пытавшегося её остановить. За это Хелтай и изгнал волчицу. Говорят, сейчас она обитает где-то далеко на севере.

Рядом с Эклессом, белая хищница была, что щенок подле взрослого матерого пса, и ровно так же как и этот самый щенок, она ластилась к оборотню, быстро виляя опущенным вниз хвостом. Кое-как она дотянулась до морды волка и лизнула дважды чёрный короткий мех на шеке. Собрат нетерпеливо зарычал, тряхнул головой и завыл. На вопрос Сули он не ответил. Пустился бежать.

Они вышли из Лориэна ночью с южных границ. Эклесс всегда умело прятался – вёл волчицу наиболее незаметными и почти неохраняемыми эльфами путями, но Сули же напротив, специально бросалась стражам в глаза. Как жаль, что те знали Эклесса и не увидели в нём угрозы.

Оборотень остановилась и обернулась. Никто не отправился за ней, чтобы помочь. Хотя сама виновата, – опустила голову. Если бы хоть кто-то в городе знал о том, что она покинула стаю… Леголас знает! – и тут же отмела эту мысль. Вспоминать о принце не хотелось.

Идей о том, как ей улизнуть от старого волка было не много, а все что имелись, казались невыполнимыми. Пока изгнанница думала, солнце село, а потом вновь поднялось. Роса, ещё не успевшая подсохнуть, неприятно стекала по шерсти лап и волчица то и дело зло и раздраженно отряхивалась от неё.

Эклесс опять поймал след и встал как вкопанный, оглядываясь по сторонам. Сули тоже ощущала запах собрата, так же как и тогда, возле Остранны, но в отличие от чёрного волка не придавала этому такого большого значения. Мало ли оборотней на свете? В конце концов, они сейчас не на землях стаи – здесь мог пройти кто угодно: хоть один из слуг Тьмы, хоть заплутавший собрат с востока.

– Ты ведь говоришь, что Хелтай решил собрать всех. Вряд ли он забыл про Лендис. Её путь как раз здесь бы и проходил.

– Не проходил бы, – заговорил волк и Сули тряхнула голой. Так непривычно было вновь слышать чей-то чужой голос в своей голове. – Она давно в стае.

– С чего вдруг?

– Лендис озверела, – произнес оборотень, своим бесстрастным низким голосом. Но охотница уловила ту, почти неразличимую, нотку страха в его словах. – От одиночества. Хелтай призвал её обратно. Мы охраняем зверя.

Сули вдруг стало горько на душе. Да, она не знала Лендис, ведь старую волчицу изгнали задолго до возвращения белого оборотня в стаю, но изгнанница всё равно сочувствовала. С Лендис случилось то самое страшное, что только могло случиться с такими как они. И теперь стая неустанно стережет зверя, который вырвался на волю, поборов человека. Оборотни охраняют старую волчицу от тех, кто способен убить её…

И всех тех, кого способна убить Лендис.

– Это ужасные вести, – промолвила белая. – А Ралис?

С кем, с кем, а с Ралисом оборотень уже действительно давно не виделась. Так уж сложилось, что волчица обитала к востоку от Мглистых гор, а вот серый волк к западу от Синих. Между ними в буквальном смысле было непреодолимое расстояние – леса, горы и поля с реками – земли стаи, за вторжение на которые любой из них мог лишиться головы.

Эклесс не ответил и на этот вопрос.

– И куда нам идти говоришь? – снова спросила Сули.

Оборотень упрямо молчал, осматривая своими волчьими глазами пространство вокруг. Солнце, наконец, высушило раздражающую росу, и от воды теперь не тянуло холодом – волки отошли далеко от реки. Сули взвыла, моля Илуватара о спасении. Но либо тот был слишком занят, либо помощь где-то задерживается.

Волчица выпрыгнула прямо перед носом старого оборотня.

– Эклесс, – протянула она. Долго. Нудно. Громко. Чёрный зарычал, сверкнув лиловыми глазами. Волчице они всегда казались просто непостижимо красивыми. Она любила заглядывать в них, ловить солнечный блик, похожий на одинокую звезду в предрассветном небе. А зрачок всегда представлялся ей чёрной точкой, которая закрыла собой солнце, но оказалась не в силах скрыть лучи, что вырывались из плена и бежали во все стороны по лиловому небу.

– Мы идём на юг к Рохану, – раздался в голове волчицы жёсткий голос оборотня. Сули опустила голову, поджимая хвост; чёрный прошёл мимо, опустил морду к самой земле, принюхиваясь; дважды втянул воздух, пока одна из травинок не попала ему в нос, чихнул и растерянно провёл широкой лапой по морде. – А дальше свернём на запад к Изенгарду.

– И зачем? Что мы забыли у Сарумана? – волк пошёл дальше, но белая не сдвинулась с места до тех самых пор пока собрат не повернулся к ней и не зарычал. – Да иду я. Иду.

Они побежали рысью, пока старый оборотень безуспешно пытался поймать нужный ему след. Всё было безуспешно.

– Хелтай и Саруман давно объединились, – как бы между прочим заговорил он. – Стая обосновалась в Изенгарде.

– Ты серьезно? – Сули обогнала Эклесса и преградила ему путь. – Примкнули к Саруману? Он ведь теперь ничем не лучше Саурона. Как Хелтай мог согласиться на подобное?

– Саруман и Саурон непохожи, – произнес волк, обходя волчицу.

– Ага. Точно так же как телери и синдар.

Чёрный бежал вперед, чуть обгоняя волчицу. Он молчал, молчала и Сули, ожидая пока оборотень сам не продолжит разговор. Тот был, совершенно точно, самым молчаливым в стае и самым несговорчивым. Хелтай всегда посылал именно Эклесса за дочерью (если та вдруг надолго задержится у эльфов). Вождь знал, что темноволосой не удастся переубедить чёрного волка и уговорить оставить её – тот пусть даже волоком, но притащит белую волчицу в стаю. Выполнит приказ своего вождя.

Они бежали в тишине, пока молодому оборотню это не надоело.

– Либо рассказывай мне всё, либо я дальше не пойду! – она замерла, вцепившись в твердую чёрную землю когтями. Эклесс, ожидаемо, на уступки не пошёл, и, в три прыжка оказавшись рядом, он ухватил волчицу за загривок. – Эй! Больно! – закричала та, но волк продолжал тащить её за собой, а белая пропахивала длинные борозды в земле своими когтями. Эклесс этого и не замечал. – Ладно. Ладно! – чёрный разжал клыки и изгнанница, безвольным мешком, свалилась на землю. – Ты можешь просто рассказать? В конце концов, я имею право знать, зачем Хелтаю вдруг понадобилось вернуть меня. Да и всех остальных созвать.