355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вальтер Скотт » Приключения Найджела » Текст книги (страница 34)
Приключения Найджела
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 16:52

Текст книги "Приключения Найджела"


Автор книги: Вальтер Скотт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Это должно быть облечено в законную форму, с дозволения вашего королевского высочества, – сказал Дэлгарно с преувеличенной почтительностью. – Признаюсь, мне не случалось слышать, что существует положение, вынуждающее под страхом изгнания из страны жениться на всякой женщине, с которой мы позабавились. Может быть, его светлость герцог Бакингем просветит меня на этот счет.

– Вы подлец, Дэлгарно, – не сдержавшись, сказал высокомерный фаворит.

– Фи, милорд, как вам не стыдно говорить подобные слова подсудимому, да еще в присутствии вашего любезного короля и куманька! – сказал лорд Дэлгарно. – Пора, однако, покончить с обсуждением этого дела. Я изучил опись имущества Эрминии Паулетти, дочери покойного благородного – если я не ошибаюсь, он назван здесь благородным – Джованни Паулетти из рода Сансовино в Генуе и не менее благородной леди Мод Олифант из рода Гленварлохов. Итак, я подтверждаю, что в Испании я был помолвлен с этой благородной леди, и мы даже успели prcelibatio matrimonii; note 176Note176
  Предварительно вкусить от радости брака (лат.).


[Закрыть]
а теперь – чего еще требует от меня сей торжественный синклит?

– Вы должны исправить тяжкое, постыдное оскорбление, какое вы нанесли этой леди, и вступить с ней в брак не позже чем через час, – сказал принц.

– Если ваше королевское высочество соблаговолит вспомнить, я состою в отдаленном родстве с одним старым графом, который называет себя моим отцом; у него может оказаться свое мнение в этом вопросе. Увы, не всякого сына бог благословляет послушным родителем! – При этом Дэлгарно метнул беглый взгляд в сторону трона, поясняя смысл сказанного.

– Мы сами говорили с лордом Хантингленом, – сказал король, – и уполномочены заявить о его согласии.

– Я никогда не мечтал об участии proxeneta, note 177Note177
  Посредника (лат.).


[Закрыть]
в переводе на простонародный язык – свата, столь высокой знатности, – промолвил Дэлгарно, уже не скрывая насмешки. – Так мой отец дал согласие? А когда-то, еще в Шотландии, он говаривал, что кровь Хантингленов не смешается с кровью Гленварлохов, хотя бы их слили в один сосуд. Может быть, ему захотелось произвести опыт?

– Милорд, – сказал Иаков, – мы не позволим долее насмехаться над нами. Намерены ли вы сию минуту, sine mora note 178Note178
  Без промедления (лат.).


[Закрыть]
обвенчаться с этой леди в нашей церкви?

– Statim atque instanter, note 179Note179
  Тотчас и немедленно (лат.).


[Закрыть]
– ответил лорд Дэлгарно, – ибо, как я понимаю, своим поступком я окажу ценную услугу обществу: я буду обладателем богатства, которым предоставлю пользоваться вашему величеству, и красивой жены, которую предоставлю его светлости герцогу Бакингему.

Герцог встал со своего места и, подойдя к тому концу стола, где стоял Дэлгарно, прошептал ему на ухо:

– До сих пор вы предоставляли в мое распоряжение свою красивую сестру. Эта насмешка пробила броню напускного равнодушия Дэлгарно. Он вздрогнул, словно ужаленный змеей, но тут же овладел собой и, устремив на улыбающегося Бакингема взор, полный невыразимой ненависти, притронулся указательным пальцем левой руки к эфесу своей шпаги, но сделал это так, что никто, кроме Бакингема, не заметил его жеста. Герцог ответил ему уничтожающе презрительной улыбкой и вернулся на место, повинуясь королю, не перестававшему взывать:

– Садись, Стини, садись, я приказываю тебе, мы не потерпим глупых шуток!

– Ваше величество можете быть спокойны; у меня хватит терпения, – сказал Дэлгарно. – А чтобы мне было легче сохранять его, я больше не произнесу здесь ни одного слова, кроме тех, что предписывает мне то чудесное место в молитвеннике, которое начинается с «возлюбленная» и оканчивается – «изумление».

– Ты закоренелый негодяй, Дэлгарно, – сказал король. – Будь я на месте девушки, клянусь бессмертной душой моего отца, я лучше вынес бы бесчестье называться твоей наложницей, чем подвергаться опасности быть твоей женой. Но я беру ее под наше особое покровительство. Пойдемте, милорды, мы будем лично присутствовать на этой веселой свадьбе.

Он подал пример остальным, встав с места и направившись к двери. Лорд Дэлгарно присоединился к ним, но ни с кем не заговаривал, и никто не заговаривал с ним, что, впрочем, его нисколько не огорчало; он держался так свободно и уверенно, как будто и в самом деле был счастливым женихом.

Они прошли в дворцовую церковь потайным ходом, который вел туда прямо из королевских покоев. Епископ Уинчестерский в первосвященническом облачении стоял по одну сторону алтаря, по другую же, опираясь на руку монны Паулы, стояла бледная, истомленная, полуживая леди Гермиона, или Эрминия Паулетти. Лорд Дэлгарно низко поклонился ей, а принц, заметив, с каким ужасом взглянула она на Дэлгарно, подошел к ней и сказал со своим обычным достоинством:

– Мадам, прежде чем вы отдадитесь во власть этого человека, узнайте, что честь ваша в полной мере восстановлена. От вас зависит, отдадите ли вы свое богатство и судьбу в руки того, кто показал себя недостойным какого бы то ни было доверия.

В ответ леди Гермиона с трудом выговорила:

– Доброте его величества я обязана тем, что за мной сохранена часть моего состояния, чтобы я могла жить, ни в чем не нуждаясь. Лучшее применение для остальной части – послужить выкупом, при посредстве которого я восстановлю утраченное доброе имя и приобрету право окончить мои дни в тиши и уединении.

– Брачный договор составлен под нашим наблюдением, – сказал король, – и мы в нем специально оговорили, что potestas maritalis note 180Note180
  Супружеское право (лат.).


[Закрыть]
не подлежит выполнению и что супруги будут жить врозь. Итак, сочетайте их поскорее браком, милорд епископ, и пусть они опять разойдутся в разные стороны.

Епископ раскрыл молитвенник и в зловещей и необычной обстановке приступил к обряду венчании. Невеста отвечала только наклоном головы, тогда как жених говорил внятно и вызывающе, насмешливым, почти презрительным тоном. Когда церемония была закончена, лорд Дэлгарно наклонился, чтобы поцеловать новобрачную, но видя, что она отпрянула от него со страхом и отвращением, удовольствовался низким поклоном. Затем он снова выпрямился и слегка потянулся, как бы испытывая свободу своих движений, но сделал это весьма изящно, не меняя позы.

– Я еще могу танцевать, – сказал он, – хотя и скован цепями; цепи эти из золота и потому легки. Однако все смотрят на меня с неодобрением, и я чувствую, что мне пора удалиться. Солнце светит не в одной Англии. Но прежде я должен узнать, что будет с прелестной леди Дэлгарно. Мне кажется, приличия требуют, чтобы я интересовался этим. Будет ли она отослана в гарем милорда герцога? Или этот почтенный горожанин по-прежнему…

– Удержи свой подлый, грязный язык! – прервал его лорд Хантинглен, который во время бракосочетания держался в стороне; теперь он внезапно выступил вперед, взял под руку леди Дэлгарно и встал лицом к лицу с ее недостойным мужем.

– Леди Дэлгарно, – продолжал он, – останется в моем доме как вдова моего сына. Да, она для меня вдова, как будто над ее бесчестным мужем сомкнулась могила.

На миг лорд Дэлгарно испытал сильнейшее замешательство и смиренно сказал:

– Хотя, милорд, вы и желаете мне смерти, я, несмотря на то, что я ваш наследник, не могу пожелать вам того же. Не многие из первенцев Израиля, – добавил он, подавив единственное проявление искреннего чувства, – могут сказать то же и так же чистосердечно. Но прежде чем уехать отсюда, я докажу вам, что я достойный потомок рода, славящегося своей памятью на обиды.

– Я удивляюсь, что ваше величество так долго выслушиваете его, – сказал принц Чарлз. – Мне думается, с нас достаточно его дерзостей.

Однако Иаков, подобно истой кумушке с упоением следивший за разыгравшейся сценой, не имел никакого желания прекратить эту ссору и велел сыну замолчать.

– Подожди, сынок Чарлз, будь хорошим мальчиком, подожди, – сказал он, – я хочу слышать, что еще скажет этот бесстыдник.

– Я скажу, сэр, что не будь одной строки в брачном договоре, ничто не соблазнило бы меня взять в жены эту женщину.

– Должно быть, в той строке говорится о summa totalis? note 181Note181
  Общей сумме (лат.).


[Закрыть]
– спросил король.

– Вовсе нет, государь, – возразил Дэлгарно. – Конечно, общая сумма доходов еще совсем недавно могла бы заставить призадуматься даже короля Шотландии, но для меня она не послужила бы приманкой, не будь в договоре пункта, который дает мне возможность отомстить роду Гленварлохов: вложив мне в руку венчальную свечу, эта бледная девица дала мне средство, с помощью которого я превращу в пепел дом ее матери.

– Как это? – спросил король. – О чем он говорит, Звонкий Джорди?

– Сей добрый горожанин, мой государь, – ответил Дэлгарно, – истратил деньги, принадлежавшие миледи, а теперь, слава богу, принадлежащие мне, на приобретение закладной на поместья Гленварлохов; если закладная не будет выкуплена завтра до двенадцати часов дня, я вступаю во владение прекрасными землями наших былых соперников.

– Правда ли это? – спросил король.

– С позволения вашего величества, истинная правда, – ответил горожанин. – Так как леди Гермиона заплатила долг первоначальному кредитору, я должен был, по чести и совести, закрепить все права на закладную за ней, а теперь, вне всякого сомнения, они перешли к ее мужу.

– А приказ, выданный нами на имя казначейства? – сказал король. – Разве тех денег не хватит, чтобы выкупить поместье?

– К несчастью, мой государь, лорд Гленварлох потерял приказ или отдал его в другие руки. Так или иначе, мы не можем его найти. Бедняге поистине не везет.

– Вот так история! – проговорил король, в волнении ковыляя взад и вперед и крутя шнурки на своем камзоле. – Мы можем помочь ему, только уплатив наш долг дважды, а при теперешнем состоянии нашей казны у нас едва хватит средств, чтобы заплатить хотя бы один раз.

– Вы открыли для меня нечто новое, – сказал лорд Дэлгарно, – но я не воспользуюсь этим.

– Не пользуйся этим, – сказал граф Хантинглен. – Если уж ты не можешь не быть мерзавцем, будь хоть смел – мсти оружием дворянина, а не ростовщика.

– Простите, милорд, – возразил Дэлгарно, – но перо и чернила отныне будут вернейшими орудиями моей мести – стряпчий приобретет больше земель с помощью пергамента, чем воин с помощью шпаги. Однако, как я уже сказал, я не воспользуюсь преимуществом моего положения. Я буду ждать завтра в городе, около Ковент-Гардена. Если кто-нибудь захочет выкупить закладную у моего стряпчего, у которого находятся документы, тем лучше для лорда Гленварлоха. Если же нет, то послезавтра я отправляюсь с величайшей поспешностью на север, чтобы вступить в свои права.

– Возьми с собой проклятие отца, презренный! – воскликнул лорд Хантинглен.

– И проклятие короля, который есть pater patri? note 182Note182
  Отец отечества (лат.).


[Закрыть]
– сказал Иаков.

– Думаю, что ваши проклятия не слишком обременят меня в пути, – ответил лорд Дэлгарно и, поклонившись, вышел.

Все присутствующие, подавленные и даже устрашенные его бесстыдством, с облегчением вздохнули, когда он наконец избавил их от своего общества. Лорд Хантинглен, взявший на себя заботу о невестке, ушел вместе с ней, а король и члены Тайного совета снова вернулись в зал совещаний, несмотря на поздний час. Гериота тоже потребовали туда, хотя и не объяснили, какая в нем была надобность.

Глава XXXIII

Подслушаем, что в войске говорят.

Шекспир, «Ричард III», акт V, сцена 3 note 183Note183
  Перевод А. Дружинина.


[Закрыть]

Едва только Иаков занял свое место за столом совещаний, как тут же начал ерзать в кресле, покашливать, сморкаться – словом, проявлять все признаки того, что он намерен произнести длинную речь. Члены Совета обратились в слух. Чарлз, настолько же строго придерживавшийся внешних приличий, насколько его отец пренебрегал ими, принял позу сосредоточенного и почтительного внимания, тогда как высокомерный фаворит, сознавая свою власть над отцом и сыном, непринужденно расположился в кресле и, хотя делал вид, что слушает, скорее платил дань придворному этикету, чем выполнял свой долг.

– Я не сомневаюсь, милорды, – начал монарх, – что многие из вас думают с грустью о пропущенном обеде и вслед за невольником из комедии задают себе вопрос: «Quid de symbole?» note 184Note184
  Что сие означает? (лат.).


[Закрыть]
И тем не менее, милорды, исполнение правосудия и вынесение приговоров должно заменить нам пищу и питье, а потому мы просим вас, людей, умудренных опытом, рассмотреть дело несчастного юноши, лорда Гленварлоха, и решить, можно ли что-нибудь сделать в его пользу, не поступившись нашей совестью.

– Я удивлен, как это ваше величество, чья мудрость всем известна, предлагает нам подобный вопрос, – сказал герцог. – Совершенно очевидно, что Дэлгарно – отъявленнейший негодяй, и если бы лорд Гленварлох заколол его насмерть, на свете стало бы одним подлецом меньше; и так земля носит его слишком долго. Я считаю, что лорд Гленварлох пострадал незаслуженно, и очень сожалею, что по наущению коварного Дэлгарно сам участвовал в гонениях на него.

– Ты рассуждаешь как ребенок, Стини, я хочу сказать – лорд Бакингем, – возразил король, – или как человек, не учившийся классической логике. Ведь действие может быть несущественным и даже похвальным quoad hominem, note 185Note185
  В отношении человека (лат.).


[Закрыть]
то есть по отношению к тому, над кем оно было осуществлено, но в то же время в высшей степени преступным quoad locum, note 186Note186
  В отношении места (лат.).


[Закрыть]
то есть если принять во внимание место, где оно было совершено. Можно законно плясать в таверне, но нельзя танцевать inter parietes ecclesias. note 187Note187
  В стенах церкви (лат.).


[Закрыть]
Пожалуй, и не худо было бы, если бы лорда Дэлгарно, каким он себя показал, проткнули где-нибудь в другом месте, но поступок этот подпадает под определенный закон, коль скоро попытка насилия была совершена в пределах дворца. Позвольте вам заметить, милорды, что мало было бы толку от указа, запрещающего вооруженное нападение, если б его можно было обойти на том основании, что нападению подвергался подлец. Как ни плачевно, но мы не знаем ни одного христианского государства, где при королевском дворе не было бы подлецов; и если б люди стали нарушать общественное спокойствие под предлогом истребления подлецов, то даже в нашей приемной нельзя было бы укрыться от посохов Джеддарта. note 188Note188
  Старинное оружие, называвшееся посохом Джеддарта, представляло собою род алебарды. Про очень сильную бурю на юге Шотландии говорят «валятся посохи Джеддарта», что равноценно выражению «льет как из ведра». (Прим. автора.)


[Закрыть]

– Слова вашего величества, – заметил принц Чарлз, – как всегда, исполнены мудрости. Дворцовые владения должны быть так же священны, как священна особа короля, которого даже самые варварские народы почитают и ставят лишь одной ступенью ниже божества. Но волею вашего величества может быть смягчен этот жестокий закон, как и любой другой, и в вашей власти, вникнув в дело, даровать неосторожному юноше полное прощение.

– Rem acu tetigisti, Carole, mi puerule, note 189Note189
  Ты попал в точку, Карл, мой мальчик (лат.).


[Закрыть]
– ответил Иаков. – Знайте, милорды, что мы с помощью хитрой уловки собственного изобретения уже проникли в самую суть характера лорда Гленварлоха. Я думаю, среди вас многие помнят, как я справился с любопытным делом леди Лейк и как ловко разъяснил вопрос о подслушивании за драпировками. Это навело меня на размышления, и я вспомнил, что однажды прочел про Дионисия, сиракузского царя, которого историки называли Tvрavvoc, note 190Note190
  Тиран (греч.).


[Закрыть]
что по-гречески обозначает не жестокого деспота, как на нашем языке, а августейшего монарха, правящего разве что немного построже нас и других законных государей, именовавшихся у древних Вaoiлeic. note 191Note191
  Цари (греч.).


[Закрыть]
Да, так этот Дионисий Сиракузский поручил искусным рабочим построить ему… что бы вы думали, милорд епископ?

– Кафедральный собор, вероятно, – ответил епископ.

– Какого черта, любезный… Прошу прощения у вашей светлости. Нет, не собор, а тайник, который называли «царским ухом», потому что Дионисий мог сидеть там, никем не видимый, и слушать разговоры заключенных в его тюрьме. И вот, милорды, в подражание Дионисию, которого я взял за образец, потому что он был ко всему прочему великий грамматик и знаток языков и после отречения с большим успехом учил в школе, – а может быть, это был его преемник, носивший то же имя, не помню… В подражание Дионисию я велел соорудить в Тауэре, тюрьме для государственных преступников, «ухо», больше похожее на кафедру, чем на кафедральный собор, милорд епископ, имеющее выход за шпалерами в комнате коменданта; сидя там, мы можем слушать разговоры заключенных, обвиняемых в государственных преступлениях, и таким образом проникать в сокровенные тайны наших врагов.

Принц бросил на герцога взгляд, выражавший крайнюю досаду и возмущение. Бакингем едва заметно пожал плечами.

– Итак, милорды, вы знаете, какой переполох произошел вчера на охоте; меня до сих пор пробирает дрожь. Вскоре после происшествия во дворец привели смазливого пажа, которого схватили в парке. Все вокруг, беспокоясь за нашу жизнь, предостерегали нас и умоляли, чтобы мы не допрашивали его сами; однако, привыкнув не щадить себя для блага государства, мы приказали всем оставить комнату, тем более что в мальчике мы заподозрили девушку. А что вы думаете, милорды? Я знаю, не многим из вас пришло бы в голову, что у меня наметанный глаз на такие вещи, но мы, благодаря богу, хоть и стары, а разбираемся в подобных проказах, насколько это к лицу человеку серьезному и почтенному. Мы сами расспросили девицу в мужском платье, милорды; не скрою от вас, разговор был очень приятный, и я его умело провел. Сначала, правда, она уверяла, что надела такой наряд для того, чтобы сопровождать женщину, вручившую нам просьбу леди Гермионы, к которой девушка питает глубокую привязанность. Но когда мы, заподозрив anguis in herba, note 192Note192
  Змею в траве (лат.).


[Закрыть]
учинили ей серьезный допрос, ей пришлось признаться в чистой и бескорыстной любви к Гленварлохиду; и она сделала это до того мило и так разжалобила нас своим робким и смущенным видом, что нам стоило большого труда не заплакать с ней за компанию. Она также раскрыла перед нами коварство Дэлгарно, завлекавшего Гленварлохида в дома плохой репутации и под личиной искренней дружбы дававшего ему дурные советы, в результате чего неопытный юноша наделал немало глупостей, вредных для себя и оскорбительных для нас. Но как ни мило она рассказала свою историю, мы не решились вполне верить ей и задумали испытать свое средство, которое мы изобрели для подобных случаев. Быстро добравшись от Гринвича до Тауэра, мы спрятались в тайнике, чтобы, как говорится, подслушать, что произойдет между Гленварлохидом и пажом, которого мы велели впустить в камеру, ибо справедливо рассудили, что если они в сговоре, то это как-нибудь выплывет наружу. И что же, вы думаете, мы услышали, милорды? Нечего тебе хихикать, Стини; ты бы, конечно, не смог вести себя так кротко и так по-христиански, как бедный Гленварлохид. Он по сравнению с тобой настоящий праведник. Чтобы еще больше испытать его терпение, мы напустили на него придворного и горожанина, то есть сэра Манго Мэлегроутера и нашего верного Джорджа Гериота, которые терзали беднягу и не пощадили при этом нашей королевской особы. Помнишь, Джорди, что ты сказал о женах и наложницах? Но я прощаю тебя, любезный, не надо становиться на колени, я прощаю тебя тем охотнее, что речь идет о таком человеческом качестве, которое не делало много чести Соломону, а отсутствие которого не умаляет нашей чести. И что же, милорды, несмотря ни на какие муки и дурные «примеры, бедный юноша не позволил себе ни разу отозваться о нас непочтительно. А это еще пуще склоняет нас к тому, чтобы, прислушиваясь к вашему мудрому совету, признать выходку в парке поступком, совершенным в запальчивости, под влиянием справедливого гнева, и даровать полное прощение лорду Гленварлоху.

– Я восхищен, что вы, ваше милостивейшее величество, пришли к такому заключению, – сказал герцог Бакингем, – хотя никогда не догадался бы, какой путь вы избрали для этого.

– Надеюсь, – добавил принц Чарлз, – ваше величество, помня о своем высоком достоинстве, не станете часто ходить этой дорогой.

– Последний раз в жизни делаю это, сынок Чарлз, даю тебе мое королевское слово. Говорят же, что кто подслушивает, всегда может услыхать о себе много дурного; по чести, у меня прямо в ушах звенит от желчных насмешек этой старой язвы, сэра Манго. Он назвал меня скупым, Стини; ты можешь подтвердить, что это не так. Но в увечном грешнике просто говорит зависть: ведь у него нет ни нобля, чтобы положить на ладонь, ни пальцев, чтобы зажать его, если бы он и был.

Здесь король, весьма довольный собственным остроумием, позабыл о непочтительности сэра Манго и ограничился лишь тем, что добавил:

– Придется подарить старому ворчуну bos in linguam, note 193Note193
  Быка на язык (лат.).


[Закрыть]
чтобы заткнуть ему рот, а то он будет поносить нас от Дана до Вирсавии. А теперь, милорды, немедленно пошлем в Тауэр приказ о помиловании лорда Гленварлоха, и пусть его выпускают на свободу. А так как земли могут уплыть у него из рук, то мы подумаем, как ему помочь. Милорды, желаю вам с аппетитом поужинать, ибо дела задержали нас и время ужина уже наступает. Чарлз и Стини, вы останетесь со мной, пока я не лягу спать. Милорд епископ, прошу вас благословить нашу трапезу. Джорди Гериот, мне надо сказать тебе два слова наедине.

Его величество отвел горожанина в угол, в то время как все члены Совета, кроме тех, кто получил распоряжение остаться, поклонились и вышли.

– Джорди, – сказал король, – мой добрый и верный слуга, – тут Иаков затеребил шнурки и ленты на своем платье, – ты видишь, что по собственному побуждению и по присущему нам чувству справедливости мы даровали то, чего долговязый детина – кажется, его зовут Мониплайз – хотел добиться от нас за большую взятку; мы от нее отказались, ибо мы венценосный король и не привыкли продавать наше правосудие и милость. Как ты думаешь, что из всего этого следует?

– Освобождение лорда Гленварлоха и возвращение ему благосклонности вашего величества, – ответил Гериот.

– Ну да, я это сам знаю, – с досадой проговорил король. – Ты сегодня ужасно непонятлив. Я хочу сказать: что подумает об этом Мониплайз?

– Он подумает, разумеется, что ваше величество – добрейший и милостивейший государь.

– Конечно, мы добры и милостивы, – еще более раздраженно сказал король, – если терпим около себя таких тупиц, которые не понимают намеков, пока им все не разжуешь и не положишь в рот. Найдите того детину Мониплайза, сэр, и расскажите ему, что мы сделали для лорда Гленварлоха, в котором он принимает такое участие, причем сделали по собственному милостивому побуждению, а не из каких либо личных выгод. А потом вверни, Джорди, как будто от себя, что он поступит не очень-то благородно, если будет торопить нас с уплатой несчастных двухсот – трехсот фунтов, за которые нам пришлось заложить наши драгоценности. Право же, многие сочтут тебя добрым подданным, если ты возьмешь на себя уговорить Мониплайза отказаться от этих денег; ведь желание его полностью удовлетворено, а по всему видно, что у него нет настоятельной потребности в деньгах, тогда как мы в них очень нуждаемся.

Джордж Гериот тихонько вздохнул.

«Ах, мой господин, мой дорогой господин, – подумал он, – неужели так назначено судьбой, чтобы каждое благородное и истинно королевское чувство, рождающееся в твоей душе, было запятнано каким-нибудь эгоистическим соображением?»

Король, нимало не обеспокоенный тем, что думает о нем Гериот, взял его за ворот и сказал:

– Ты понял меня, Звонкий Джорди, а теперь убирайся. Ты человек умный, действуй по своему усмотрению, но не забывай, что мы сейчас стеснены в средствах.

Горожанин поклонился и вышел.

– Ну, детки, – сказал король, – чего вы переглядываетесь? О чем вы хотите попросить вашего любезного родителя и куманька?

– О том, – ответил принц, – чтобы ваше величество соблаговолили приказать немедленно заложить тайник в Тауэре. Жалобы заключенного, исторгнутые страданиями, не должны служить свидетельством против него.

– Как? Заложить мое «ухо», сынок? А впрочем, лучше оглохнуть, чем слушать о себе гадости. Пускай его заделывают, не теряя времени: у меня всю спину свело, оттого что я просидел там битый час. А теперь, милые детки, посмотрим, что приготовили нам повара.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю