Текст книги "Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Валерия Лазовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Я, кажется, понял, о чем ты говоришь, – и задумался о чем-то о своем, тем временем, я поставила парочку у церкви.

Алекс, погруженный в свои мысли, механически двигал глазами, следя за моими действиями, когда убрала руки – взгляд поменялся, сначала удивился, потом улыбнулся одними глазами.

– Я так понимаю, что она тоже не продается?

– Да.

– Но выставиться ты с ними сможешь?

Покачала отрицательно головой.

– Не сейчас, сейчас это очень личное, пусть немного времени пройдет, пол года, год, тогда, я думаю, что просто выставиться можно будет.

– А «Мафиози» копию сможешь сделать?

– Ты ж не покупаешь копии? – усмехнулась я.

– А ты сказала, что это будет не совсем копия, будет отличаться и по содержанию, будет отличаться по настроению.

А это идея, ну-ка, ну-ка, заброшу удочку.

– Давай так… «Мафиози» у меня уже выкупили, но этот человек очень просил сделать копию «Алессандры», я, связанная договором с тобой, отказала.

Алекс задумался, посерьезнел, закусил уголок нижней губы, что-то прикидывая в голове.

– Кто заказчик? – серьезно, без тени обольщения спросил он.

– Пауло.

– Кто такой?

– Хозяин гостиницы, где мы познакомились.

Алекс удивился.

– Он будет это вывешивать в гостинице?

– Не знаю, может быть, дома, может в гостинице.

– То есть, выставлять он нигде не будет?

– Я могу оговорить специально этот момент по двум картинам.

Задумался, просчитывая что-то.

– И я забираю все четыре сейчас!

Э-э-эм-м-м. Не проблема отрисовать копии, но как я уже упоминала, они могут, как незначительно, так и очень сильно отличаться от оригинала, а Лючии и Пауло я обещала все же оригинал «Мафиози».

– Мне нужно позвонить. Пять минут.

Взяла телефон, отошла подальше в сад, набрала Лючию. Обрисовала ей ситуацию, она, если честно, не поняла метаний моей совести, великодушно согласилась на копии, пообещала прислать письмо, заверенное нужным человеком, что картины будут использоваться только для личных целей. Вернулась к Алексу, Василины уже не было, наверное, отправилась спать, порадовала его своим согласием.

– Я тебе два холста привез под мой размер, – и опять превратился в дамского угодники.

– И что ты хочешь?

– Полностью полагаюсь на тебя.

– Тебе в портретную галерею это надо? Или можно не привязываться к теме?

– Постарайся портрет, но такой, как последние три, если совсем ничего не выйдет, то рисуй, что душа захочет, она у тебя такая искусница.

Ой комплиментщик, ловелас-обольститель.

– Постарайся не выбиваться их двух тем, что уже задала: Сицилийская тематика и ретро России. И… да! Мое предложение в силе по поводу остальных картин, если будут идеи для портретов, сразу рисуй мой формат.

– Алекс, не уверена, – честно предупредила.

– Василиса, – взял мою руку, поднес к губам, – ты очень талантлива, – поцеловал, заглянул в глаза, я просто растеклась кисейной барышней от его манеры вдохновлять художников на новые подвиги, – и что более важно, ты – очень плодовита. Если при подобном качестве всегда сохраняешь этот темп, то я хотел бы видеть твои работы постоянно в моей галерее.

Оговорили цену и сроки, последнего оказалось, кот наплакал, через неделю он уезжал, время нужно на упаковку, оформление провозных документом, максимум четыре дня. Я ничего не обещала, пока идеи нет, по срокам вообще смысла нет разговаривать, договорились, что созвонимся через пару дней, я сильно надеялась, что появится какая-нибудь новая история. Надо побродить по городу, позаглядывать в лица, пофантазировать.

Ладно, Василину в шляпе на его формат я ему сделаю, но, билин, где найти остальных? Надо еще раз посмотреть фотографии и свои, и Васькины и поподглядывать с фотоаппаратом за народом и подругу подбить на эту идею.

Зашла в комнату, Василина спала, время первый час ночи, а меня взбодрило так, что сна ни в одном глазу, ушла в гостиную, подключила комп – часть фоток и своих и Васькиных недавно слила себе на жесткий диск. И среди фотографий подруги увидела Марию. Вот, пожалуйста, еще одна история. Мария немного полновата, но это здоровая полнота, она сияет вся изнутри, когда улыбается, ямочки играют на щеках и искрятся жгучие глаза. Она старше Андреа на семь лет, но выглядит лет на десять младше своего возраста. Молодая красивая женщина, нет ни так… есть лица на которые хочется смотреть не отрываясь, потому что каждую секунду ты видишь что-то новое, более привлекательное, чем мгновение назад. И на этой фотографии Мария многогранна, Васька очень удачно выхватила момент своим снимком: умное лицо улыбалось, ямочки играли, а в глазах была многовековая мудрость и знание о человеке, который сейчас на нее смотрит. Судя по ракурсу, Мария тогда смотрела или на меня или на племянника.

Зачесалось сразу все, не только ладони и пальцы, но и все тело. Я просто с физическим вожделением поглядывала на холсты. Свет мне принесли в номер, как и обещали, но времени, чтобы прописать все сразу не хватит, я могу свалиться часа через три, а с другой стороны, завтра загорать два часа на пляже – отосплюсь там. Сейчас главное передать выражение лица Мария, остальное: и руки, и волосы, и плечи доделаю завтра. Жаль, что фотографии нет, с монитора совсем не то. Ладно, где что не увижу, дофантазирую, в последнее время у меня не плохо это получается.

С контуром провозилась долго, то ли дело было в мониторе, то ли в ночном времени, то ли в освещении, то ли Мария не давала мне разрешение на подобное.

– Мария, честное слово, сначала покажу тебе, если не разрешишь продавать, подарю тебе, только не мешай мне сейчас, – взмолилась я.

И с этого момента все пошло, как по маслу.

– Ты не ложилась? – подивилась подруга в растрепанно-утреннем виде, глядя на меня от двери спальни.

– Нет еще, – обернулась к окну, первые лучики солнца покрыли багрянцем комнату.

Быстро одернула шторы и вернулась к портрету. К утру я только одолела выражение лица, не было еще ни овала, на волос – ничего кроме выражения глаз, изгиба губ, ямочек на щеках и итальянского прямого носа или греческого.

– Вась, иди сюда. Быстро-быстро.

Подруга, перебирая голыми пятками по керамической плитке, подлетела ко мне, я уступила ей мое место.

– Фууух, – сдулась, как шарик та, отвела глаза, снова вернулась, всматриваясь в глаза на белом холсте, повернулась ко мне что-то сказать, снова вернулась к холсту, – знаешь… странно…

– Что именно?

Васька зажестикулировала пальцами у своего лица, пытаясь подобрать нужные слова.

– Я не знаю…, – опять ручная пантомима, – притягивает сильно, но в тоже время страшно.

– Страшно? – удивилась я, – а чего страшного-то?

– Она все про меня знает и хорошее и плохое, и прошлое и будущее, – пальцы по прежнему помогали ей излагать мысли, – и я не хочу знать о том плохом, что есть во мне. Но…, – замерла, вглядываясь в глаза на холсте, – все равно хочется… хочется, чтобы сказала, какая я молодец, и хочется, чтобы предупредила об ошибках будущего.

– Замечательно, это именно то, чего я и добивалась. Свободна.

– А ты солнцу не пойдешь поклоны бить?

– Не сегодня. Это, за последнее время, самая сложная моя работа. Давай позавтракаем попозже или сюда закажем. Или можешь мне чего-нибудь принести…

Завтракать все равно пришлось идти в общий зал, Васька силком вытащила, потому как Мария застопорилась и ни в какую, надо немного отвлечься и да, позвонить Марии, чтобы дала свое разрешение… Мало ли, вдруг она какое-нибудь заклинание поставила на ее изображение или на обогащение за ее счет.

А на завтраке разгорались любовные истории по всем направлениям. Москвичи вовсю флиртовали с красотками, Оля с Леной тихо искрили от недостатка мужского внимания, Марк завтракал за столиком двух стройных блондинок. Мы с Васькой, не сговариваясь, синхронно высказали ему свое одобрение по средствам задирания вверх четырех больших пальцев на наших руках и беззвучным «ура». Марик слегка прибалдел от нашей реакции. Позавтракали вдвоем и быстренько удалились в свои апартаменты, я уламывать Марию, подруга править вторую часть. О, Господи, еще же Ваську иллюстрировать. Когда все успеть?

Уже из номера позвонила Марии. Вот она удивилась-то!

– Василиса, это правда ты?

– Мария, что-то ты ко мне не рада, что-то ты ко мне, как к покойнику не доверчиво.

– Не-не, я рада, – врать родственница не умеет, либо не успела настроиться на вранье, – как у тебя дела?

Обрисовала ей ситуацию с портретом, она тут же дала добро и на рисование, и на продажу, только копию себе попросила, поблагодарила ее и начала прощаться.

– Как у тебя дела? – повторила свой вопрос она.

– Работы много, это неделя будет сложная, дальше, думаю полегче. Как у вас там?

– С Андреа я поговорила, – немного помялась.

– Только поговорила?

– Он вроде все понял.

Ну оооочень странно. Странно все, начиная от реакции Марии на меня до ее фраз о понятливости Андреа.

– Тебе сейчас неудобно разговаривать? – догадалась я.

– Вроде того, – с облегчением выдала.

– Ну ладно, надо было сразу кивнуть, позвони, как будет возможность, – попросила.

Вот и пожалуйста, стоило только заручиться поддержкой живого образца, так дело сразу пошло на лад, к 11 часам, когда был запланирован пляж, у меня уже контур сам набросался, осталось только кисточкой поводить. Дня должно хватить. Пока шли на пляж, позвонила Алексу, порадовала, что еще две картины у него будут к сроку. Он и вправду обрадовался, сказал, что заберет все сразу через четыре дня. Я попросила привезти еще холста грунтованного, хотелось бы и подрамников, но Алекс будет везти картины без них, то есть корячится и натягивать придется мне самой или Костю попрошу, а может Марика, или Сашу – они рукастые, много чего умеют.

На пляже мы снова оказались в одиночестве, условном одиночестве, вокруг нас (в некотором отдалении) расположились знакомые нам парочки, а некоторые даже и троечки, как Марк (он и две блондинки). Так это у него выработанная годами привычки. С нами у него тоже был троичок. Забавно.

Я практически сразу провалилась в сон, строго настрого наказав Василине перевернуть меня через час, чтобы подгорала равномерно. Подруга честно бдила мое тело, раз перевернула, второй раз разбудила, чтобы отправить домой. У меня своя система загара, она разнится с Васькиной. Просыпаться не хотелось никак, но срок в четыре дня ощутимо стимулировал на подвиги.

Обед заказали в номер, подруга делилась последними сплетнями: Костя с Андреем ушли в город обедать с новыми девушками, Саша обедает в гостинице сразу с двумя, Сергей остался в номере, Марк куда-то испарился, его блондинки тоже. Остается только порадоваться за наших мужчин, а нас ждет все та же работа. Нет, вы не подумайте, она тоже любимая, к тому же приносящая ощутимый доход, поэтому за дело, с мужчинами будем развлекаться позже.

Красавица Мария, почти законченная (остался только фон), сияя улыбкой, смотрела на меня к ужину. Стакан вина и вкусную каракатицу я честно заслужила. Была приятная усталость от хорошо выполненной работы, завтра поутру доделаю, а сегодня ужин, может быть, прогулка по вечернему Чефалу, а мы же еще по магазинам не ходили! И на сон грядущий – Васькина рукопись – пора подумать об иллюстрациях. Рисуются они для подруги быстро, придумываются тоже, у нее очень хороший слог и яркие образы получаются, поэтому все должно получиться.

– Ты не чувствуешь себя осиротевшей? – поинтересовалась Василина, когда нам принесли горячее, а никого из знакомых нам парней не было.

Все озаботились любовью. А, нет, вот и Костя, к нашему столу топает с полными тарелками и, как ни странно, один. А почему один?

– Привет, привет, – чмокнул нас в щеки, – к вам можно? – подсел с моей стороны.

– К нам-то завсегда можно, но почему ты без подружки? – Васька решила побыть ему друганом, еще немного и очередная луна будет на подходе.

– Василис, побудь моей подружкой, – попросил он.

– А для каких целей ты просишь?

Рассмеялся.

– А ты как думаешь? Зачем парень просит девушку об этом?

– Прям сейчас я тебе могу назвать, как минимум пять причин, но я вполне допускаю, что ни одна из них не будет являться истинной.

– А то, что ты мне просто нравишься, этого ты не допускаешь? – грустно заглянул в глаза.

– Эта в мои пять не входила, – честно признала.

– Ты чего такой грустный? – полезла за луной подруга.

– Не, я не грустный, я выспался, отдохнул, полон сил…

– На подвиги потянуло… –  ехидно прокомментировала я.

– Почему бы нет? Составишь компанию? – это он мне.

– Можно прогуляться по городу, – начала я с классики жанра, – Васён, ты не против?

– Э, нет, я сегодня хочу вторую часть добить и перейти к третьей, чтобы завтра уже расквитаться, – потянулась довольная, – и тогда издатели будет дергать только тебя, – довольно улыбнулась.

– А я согласна на подвиги, доедаем, допиваем и идем вершить!

– Уважаю, – заверил Костя.

Из наших по-прежнему никого не было, ждали пока Васька допьет свой кофе, чтобы уйти вместе, ей в номер, а нам вершить.

И тут!!! Явление!!! Христа!!! Народу!!! Андреа собственной персоной, улыбаясь во все белоснежные, шел к нашему столику, я резко от недоумения поглупела лицом (просто физически чувствовала, как оно у меня вытянулось и челюсть уронилась), Васька захлебнулась кофием и, судя по ее двум голубым блюдцам вместо глаз, потеряла дар речи. Ну все, никуда идти не надо, подвиги сами меня нашли, придется все же их вершить.

Что-то от сицилийских, а может и вовсе греческих богов в Андреа есть, стоило ему только появиться на площадке, как все взгляды, словно он магнит, притянулись к нему. Да, красавец, я не спорю. Да, харизматичен до умопомрачения, я согласна. Да, брутальность во все щели лезет, от этого никуда не денешься. Но, черт возьми, что он здесь делает?!!

– Бона сера, – наклонился ко мне для поцелуя, я подставила щеку, усмехнулся, мазнул губами по ней и уселся напротив.

– Ты не уехал домой? – поинтересовалась я.

– Я вернулся, – мне ответ, взглядом нашел официанта, показал на графин с вином.

Сильно хотелось спросить: «А зачем?», но более идиотского вопроса в данной ситуации вряд ли можно было придумать. Васька, видимо, размышляла на эту же тему.

– Это кто? – Костя спросил по-русски.

– Вроде как знакомый… недавний…

Подруга с удивлением посмотрела на меня.

– Привет, Василиса, Василина.

Мы с Васькой одинаково вскинули головы – Сильванна, я с опаской покосилась на вход, подруга тоже. Даниеллу я уже не переживу. Сестрица жестом показала принести ей стул, тут же образовался официант с графином вина, стулом, бокалами, ножами, вилками, тарелками.

– Сильвана, вы зачем тут? – прошипела я.

– Я старалась, как могла его удержать, Мария сказала, что лучше будет, если я поеду с ним.

Я сглотнула, билин, на подвиги резко расхотелось, скосила глаза на братца, и сердце ухнуло вниз, затормозив в районе коленок, потом вскачь понеслось вверх, добравшись до горла, опять ушло к коленкам. От такой болтанки начало мутить.

Андреа очень спокойный, очень выдержанный, а в глазах приговор, который я, не умея читать по-итальянски, улавливаю интуитивно: «пипец кутёнку».

Васька переводила взгляд с меня на Андреа. Взяла бокал, отпила вина, поинтересовалась по-русски.

– Лиса, первой скорую вызывать или полицию.

– Психушку со смирительной рубашкой. Он, по-моему, совсем съехал с катушек.

– Девчонки, в чем дело? – это Костя серьезный и собранный.

– Василиса, нам надо поговорить, – братец, будь он неладен, речью обзавелся, – давай отойдем, – уверенная в собственной неотразимости улыбка мелькнула на губах.

И ведь ничего предосудительно-криминального не сказал, а у меня поджилки трясутся от страха.

– Ты зачем приехал? – все-таки задала я свой вопрос на миллион сиплым от страха голосом.

Улыбнулся. Вполне доброй улыбкой.

– За тобой, – и глазами держит мой взгляд.

Мама мия! Мне так страшно не было никогда. Я умом понимаю, что он мне ничего сделать не может, силу применить тоже не может, но стойкое ощущение, что я, как та коза на закланье, которую засадят в золотую клетку и заставят петь по-соловьиному, и ключ потеряют, и репетитора наймут… Мне тоже какой-нибудь психиатр не помешал бы. Ага, и будем мы в одной камере с мягкими стенами в смирительных рубашках, он с одной кровати угрожать низким тембром сексуального голоса, а я бояться до зелененьких чертиков.

– Лиса, не дрейфь, мы ему тебя не отдадим, – поддержала подруга по-русски.

Я в каматозе перевела взгляд на нее, она подмигнула.

– Даже не сомневайся, – твердо пообещала защиту и поддержку.

И тут в мозгу всплыла картинка: розово-белый букет, который я плела на днях для Василисы и ее слова: «Я у тебя его возьму, потому, что это не принадлежит тебе. А ты себе сплети яркий, красивый».

Фух, напугалась до чертиков, опять словила страх Василисы перед Антоном, и сразу же пошел откат. Хорошо, что сидела, пришлось несколько раз встряхнуться, чтобы побыстрей скинуть с себя чужое, непривычное для себя, попила воды.

– Андреа, я с тобой никуда не поеду.

– Василиса, пойдем поговорим, – попросил чуть мягче, и передо мной сидит обычной такой Андреа.

Нифига себе, что страх с человеком делает… Еще немного и я бы увидела вместо родственника чудовище с серпом и молотом в тельняшке и буденовке, брр.

– У нас с Василисой на сегодня планы, – это спаситель Костя меня так спасает по-английски ведя речь.

Андреа внимательно посмотрел на него, оценил спасителя и перевел взгляд на меня.

– Нам нужно поговорить.

И ведь не отвяжется, а идти с ним куда-то я точно не пойду, мне отходняка после прошлого афродизиака хватило. Пошарила глазами по залу, Саша с Милой милуются, вроде заметала Марка, не-а, показалось. О, а вот и столик свободный, почти как один на один, но и при людях, может это будет для Андреа сдерживающим фактором.

– Там есть столик, пойдем.

– Лиса, ты уверена?

– Теперь да, но ты меня все же бди, – попросила подругу по-русски, – и попытай пока сестрицу.

– Василиса, ты куда? – изумился Костя.

– Ты же слышал, поговорить.

Пришли… сели… сидим… молчим… смотрим друг на друга… и я вдруг понимаю, что он тоже боится (не знаю чего именно, но боится) и не знает что говорить и какими словами это делать. Несмотря на всю свою брутальность и неустрашимость сейчас он сидит и мнется передо мной.

– Почему ты боишься меня? – тихо спросил.

– Сейчас страх был не мой, другой Василисы, видимо, в какой-то момент, она так боялась Антона.

– Я. Не. Антон, – медленно объяснил он, – Я. Другой.

– Ты чего приехал?

Смотрит, молчит, вижу, что собирается с мыслями, с духом, со словами… с чем там еще можно собираться так долго?

– Хочу, чтобы ты была со мной, – выпалил хриплым голосом.

– Хорошо, это – твое желание. Мое желание – не быть с тобой. Уважай мое желание, хоть немного.

– А ты?! – начал кипятиться.

– Ты с Марией общался?

– Она же тебе говорила.

Понятно, значит, разговаривали мы при нем, но почему она позже не перезвонила предупредить о сюрпризе? Не знала? Все может быть.

– Андреа, я с тобой буду общаться только после того, как ты пообщаешься с Марией, либо с другим психологом.

– А как ты поймешь, что я пообщался?

– По тебе, ты просто будешь сам собой. А сейчас у тебя и взгляд, и выражение лица меняются на Антоновские.

– Я не он, – начал злиться.

– А чего злишься-то?

– Потому что ты не хочешь меня понять.

– Ты меня вообще не слышишь, я же не злюсь.

– Василиса, – позвал, попросил, и мне стало понятно, что не отступится.

– Нет. Зря ты приехал. Пойду попрощаюсь с Сильваной.

Поднялась, развернулась, направилась к нашему столику, увидела, что Костя весь напряжен с вытянутой головой в нашу сторону.

– Василиса, – Андреа догнал, схватил за руку, крутанул, прижал к себе, – пожалуйста, не бросай меня, давай побудем вместе. Я могу с тобой поездить везде, просто давай побудем вместе, – горячо шептал на ухо, прижимая обеими руками к себе, страсть по-итальянски, оказалась не привычной для меня, если уж совсем честно, то было банально больно, когда он пытался выжать из меня, таким образом, согласие.

Попыталась отстраниться, уперлась двумя руками в его грудь. Ага, щассс, в нем 90 кг веса и железяки он таскает для тонуса мышц три раза в неделю, а я только и думаю, что солнцу поклоняюсь, может пора сменить светило на железо?

– Убери от нее руки, – сказал тихий голос сзади, чуть позже до меня дошло, что сказал он это по-итальянски, но при этом я все поняла.

Я понимаю итальянский!

Андреа не сразу отошел от страстного признания.

– Василиса, – умоляюще еле слышно, но достаточно страстно прошептал мне на ухо, – уйдем со мной.

– Нет, – я.

Реакция моя было странной, мне физически больно, мне не очень приятно, меня бесит, что меня не слышит, но страха не было, то ли он весь выплеснулся в первые минуты, то ли я настоящая действительно не боялась Андреа.

Он разжал тиски, я попыталась выскользнуть. Ага, реакцию надо тренировать, а не поклоняться. Взял меня за руку, зафиксировав, подобным образом, рядом с собой.

– Парень не вмешивайся, мы с девушкой сами разберемся.

Я опять понимаю итальянский!

Я хмыкнула и с интересом посмотрела на братца, тот буравил взглядом Марка.

– Андреа, езжай домой, – попросила я.

– Только с тобой, – кинул мне, не отводя глаз от противника.

Я нашла глазами Сильвану и мимикой попросила повлиять на братца, но та сама находилась в прострации от увиденного и только беспомощно развела руками. Потихоньку подошел Костя, откуда-то появился Андрей.

Идиотская ситуация. Братец тисками удерживает меня за руку, при этом не слышит меня, явно собирается набить морду лица Марику, тот похоже тоже не против что-нибудь набить, но что делать при этом мне? Болтаться, как воздушный шарик на привязи вокруг боксирующих?

– Василиса, ты с ним хочешь идти? – это Марк поумничал по-русски, чем вывел меня из себя.

– Нет, я с ним идти не хочу, но желательно обойтись без мордобития.

– Ты его знаешь? – братец с уточнениями по-английски.

– Да, я его знаю, – раздражаюсь все больше.

– Кто он тебе? – двуязычный дуэт Марка и Андреа.

– Так, – рычу я, пытаясь выкрутить свою конечность из его тисков, – мальчики, а не пошли бы вы каждый в свою сторону, – и как рявкну, – Андреа, ты мне делаешь больно!

Тот на мгновенье ослабляет хватку, я быстро отскакиваю от него, Марк почти заваливает его ударом куда-то. Куда именно не увидело, но братца согнуло пополам.

– Ты обалдел? – кидаюсь я к Марку, чтобы вразумить и на путь истинный направить, но тот одним движением задвигает меня к себе за спину, быстрый взгляд в глаза, короткая фраза:

– Подожди меня там, – и снова все внимание достается Андреа.

Тот уже очухался, встряхнулся и с готовностью кинулся в бой. Если честно, в первый раз видела, как дерутся вживую. Мне не понравилось, к тому же силы, на мой взгляд, были не равны. Весовые категории уж слишком разные: Андреа помощнее, пошире в плечах, Марк, хоть и одного с ним роста смотрелся подростком, хотя хлюпиком не был, но на фоне родственничка, выглядел несколько субтильно. Зато юркий и знает как сделать больно.

– Василис, это из-за тебя что ли парни сцепились? – Саша появился.

– Это из-за собственной дури.

– И долгого воздержания, – Васька.

– Сильвана, ты-то куда смотришь, твоего брата бьют, – возмутилась я спокойствию родственницы.

– Если бы я встревала каждый раз, когда Андреа кого-то бьет…

– Красиво кулаками машут, – засмотрелась Васька.

Дурррдом! Я сунулась к оппонентам, выясняющим, кто сильнее, но меня кто-то сграбастал и оттянул назад. Костя. Да что же меня сегодня все запихивают везде, где только можно.

– Ты-то куда смотришь? Они же поубивают друг друга!

– Не, не поубивают, но пар выпустят.

Подошла Васька.

– Умеешь ты, Лиса, выбирать себе мужиком, – позавидовала мне.

– Чего?

– А это тебе ничего не напоминает? – поводила она рукой с бокалом вина с Марка на Андреа.

– Нет.

– Два здоровых кобеля дерутся из-за тебя, но тебя не трогают, а ты в это время бегаешь за водой. Сон в руку, – посмотрела на меня.

Да, наверное, она права, но как-то все через одно место.

– Уважаю тебя, Лиса, ты по мелководью не плаваешь.

– Это ты мне так завидуешь? – уточнила у нее.

– Ну ты посмотри, какие красавцы и морды бьют ради тебя.

Зоопарк.

– Костя, по-моему, пора их разнимать, – и я ринулась к рингу.

– Ну, пора, так пора, – услышала сзади его недовольный голос, – Сашка, итальянца успокаивай.

Я подскочила к уже порядком уставшим бойцам и изо всей своей маломощной дури рявкнула:

– Хватит!!!

Они навели на меня фокус, замешкали, этого хватило, чтобы растащить их.

– Сильвана, – позвала я, а сама пихала в грудь братца, подальше от Марка и поближе к выходу, – Андреа, хватит! Сильвана забирай его. А тебя, – встряхнула братца, ну как встряхнула, хм, – чтобы больше не видела.

– Я понял. Все. Я понял, – развернулся и вышел из гостиницы.

– Сильвана, может быть вот это все, – показала руками воображаемый шар, – для вас норма жизни, то для меня нет. Мы с ним не пара. Я обычная, такая же как все, на мне свет клином не сошелся… – все, выдохлась, не было слов, чтобы объяснить мое возмущение и недовольство.

– Если бы ты была такая, как все, он бы тебя уже давно забыл, – обиженно буркнула она.

– Это ты так за него заступаешься?

– Василиса, он любит тебя, я тебе говорила, что любой итальянец никогда не откажется от истинной любви.

– А куда Даниелла смотрит? – решила зайти с тыла.

– Он не разговаривает с ней после Палермо, и собирается съезжать.

Все, кирдык. Мама в гневе. Теперь она меня точно по мафиозной традиции где-нибудь прикопает по тихой грусти, за то, что сынок ее бросил.

– Все, Сильвана, пока, – быстро обняла ее и понеслась в гостиницу.

Наших в зале уже не было, побежала в апартаменты. Васька обрабатывает боевые раны защитника, больше никого нет. Марк шипит и злится.

– Терпи, герой, сейчас еще от Лисы достанется.

– Не маленький, – дернулся, – сам разберусь.

– Ты на меня-то чего рычишь?

– Да не на тебя я, – фыркнул, – на себя злюсь. Устроил шоу.

– Зато развлек всех… и сам размялся…

Подошла к ним, взяла у подруги ватный диск, перекись. Василина ушла в комнату, а я продолжила прижимать кровоточащие края рассеченной губы и брови моего защитника, молча. Он тоже молчал, сидя на стуле, смотря снизу вверх мне в лицо. С кровью вроде все, достала пластырь, склеила разорванные края над бровью, губа и так заживет.

– Марк, – не выдержала первая, – что на тебя нашло? У тебя чувство самосохранения есть?

– Извини, не сдержался, – и тише добавил, – самому противно.

Посмотрела на синяк на скуле, на склеенную бровь, разбитую губу.

– Он же тебя одной массой мог задавить! – как маленькому, не повышая голоса, объясняла.

– Замучается давить, – огрызнулся, смотрит пристально на меня, – кто он тебе?

– Да какая разница кто? Ты чего встреваешь в чужие разборки? Сам меня останавливал, когда итальянская парочка разбиралась в ресторане. Мы бы разобрались между собой, в крайнем случае, я бы персонал попросила о помощи.

– Ты не ответила на вопрос.

Вот же ж, мелочь домагательно-приставучая. И тут же вспомнились смятые им фотографии, на которых я и Андреа, Марк у себя в голове чего-то накрутил, ладно, не совсем накрутил, но претензии от него принимать не хочу.

– Дальний родственник, очень дальний, – посвятила его.

– Настолько дальний, что претендует на тебя, как на свою женщину? – глаза по прежнему не отрываясь, смотрят снизу вверх.

– Мне тебя прибить, что ли? – вслух с сожалением, рассуждала я, – чтобы не мучался… от любопытства.

Взял меня за обе руку, пододвинул ближе к себе и уткнулся головой чуть выше моего живота, обнял за талию, ну и все, что попало ниже оной. Несколько раз тяжело вдохнул-выдохнул, крепче прижимаясь ко мне. В первые секунды растерялась от подобного порыва, пришла к выводу, что просто парень стрессанул и нужна дружеская поддержка. За луной это к Ваське, я могу только по головке погладить, что собственно и сделала.

– Лиса, – глухо просипел он, и быстро усадил к себе на колени, я попыталась встать, удержал.

– У тебя ребра-то целы?

– Заживет, – отмахнулся, слегка поморщившись, и опять что-то выискивает в моем лице.

– Топай в постель, – попросила я.

– Лиса…, – некверенно.

– Топай.

Встала с колен, развернулась к веранде, сделал пару шагов по направлению к двери, услышала тяжелый выдох, может, и правда что-то повредил? Повернулась, окинула его взглядом. Встал со стула, слегка поморщившись, но достаточно легко – жить будет, но врачу показаться не мешало бы.

– Может, все-таки к врачу?

– Заживет, – и с такой тоской посмотрел на меня.

Билин, надо к врачу.

– Поехали к врачу, – спустилась со ступеньки, Марк дернулся.

– Обойдусь, – резко бросил, и быстро покинул наш уютный дворик.

Ну, нет, так нет. Он мальчик взрослый, разберется без меня.

Василина сидела в кресле с компом, правила текст.

– Как Марк? – спросила меня.

– Вроде нормально, дерганный только какой-то, злой.

– А Андреа?

– Да тому-то что будет? Но Марк ему физиономию тоже хорошо так подправил. У Сильваны что-нибудь удалось узнать?

– А она ничего не знает, утром ей позвонила Мария и сказала, чтобы не спускала глаз с Андреа, поэтому ей пришлось приклеиться к нему и быть верной и одобряющей все его намерения сестрой. Он ее поставил в известность, что летит к тебе за два часа до вылета, она даже домой не успела заехать за вещами, – рассказывала подруга, бегая глазами по монитору, иногда нажимая на клавиши.

– Дурдом.

– Ага, на выезде, с пикником по-итальянски.

– Андреа поругался с Даниеллой и собирается съезжать от нее.

– Да ты что? – оторвалась от компа и с немым восхищением уставилась на меня.

– Васён, – удивилась я, – чего-то я не поняла твоей реакции.

– Лиса, ты можешь войти в итальянскую историю, как первая женщина, поссорившая mamoni с его мамой.

– Ма-а-а-аленькая поправка, я не ссорила. Причина в Андреа, он ругается и со мной, и с матерью.

– Ладно, не заводись, я же понимаю.

– Васён, а как он нас нашел? – задумалась я, ладно Марк, его Лючия снабдила всеми явками и паролями.

– Это не я, честно.

– Навигатор наш он в руках не держал?

Туда мы забили все полезные адреса, которыми можем воспользоваться по пути следования, но не думаю, что он настолько параноидально настроен.

– Вроде нет, да и если бы мы ориентировались только на наш навигатор, – скептически поморщилась она.

Тут подруга права, мы могли остановиться у любой понравившейся гостиницы, либо вообще застрять на пару дней в какой-нибудь глухой деревушке с сердобольной бабулькой и потрясающими видами. Ладно, утро вечера мудренее. Мудрствовать будем за завтраком, а может и само все рассосется.

Не рассосалось, родственник начал названивать, когда мы отправились на завтрак. Я с тихой надеждой, что он одумался, остепенился и улетел уже с Сицилии, сняла трубку.

– Buon mattino! – вежливо поздоровался.

– И тебе… утра… доброго.