Текст книги "Дмитрий Державин и ведьмин глаз (СИ)"

Автор книги: Валерий Юрич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Ну и хитрец же ты, Мервен! А ведь мог бы и предупредить, что это будет невидимый мост, – усмехнувшись, пробурчал Димка и вступил обеими ногами на чёрный камень.

Глава 7
Граф Меркулов

Большой овальный зал поместья Державиных был наполнен до отказа. Тревожная весть моментально разлетелась по разношёрстному магическому сообществу огромной Российской Империи. Все находились в огромном изумлении и даже какой-то растерянности, в общем, были на взводе и с нетерпением ожидали развязки. И, несомненно, было от чего удивиться и впасть в беспокойство – случаев испытания Тёмным лесом не было уже очень давно, а уж тем более среди представителей семи знатнейших фамилий империи. В зал тут же слетелись разномастные репортеры столичных магических газет и журналов, а также представители многих известных династий. Всем, непременно, хотелось воочию увидеть развязку этой необычной истории. Те, кому не хватило места в зале, толпились в холле и даже на лужайке возле особняка. Собрание было настолько многолюдным и разнопёрым, что из управления был срочно прислан наряд боевых магов для наблюдения за порядком.

Зал поместья встревоженно гудел: перешёптывания и пересуды не прекращались ни на миг. Все места были заняты. Те, кому стульев не хватило, сбивались в отдельные кучки и что-то вполголоса обсуждали. Собравшиеся то и дело бросали косые взгляды в дальний угол зала. Там под большим стрельчатым окном сидела хозяйка особняка – графиня Светлана Николаевна Державина. Её отчаянный и напряжённый взгляд неотрывно смотрел в центр сложенной на полу мозаичной восьмиконечной звезды. Рядом с её креслом было пусто, несмотря на давку и толкотню, царящую вокруг. Никто не хотел иметь дело с человеком, который вскоре станет изгоем и лишится всех титулов и привилегий. Вмешательство в испытание смертью считалось тягчайшим преступлением и каралось очень жёстко – преступный род объявлялся угасшим, его представители лишались всех прав и имущества и отправлялись на поселение в плохо обжитые места крайнего севера.

Только несчастный Николай Александрович ни на шаг не отходил от дочери. С обреченностью во взгляде, но вместе с тем гордо и непреклонно стоял он рядом с её креслом. Остальные члены совета семи хмуро восседали за длинным столом. Все ждали развязки – знака, который оповестит о смерти испытуемого: в центре восьмиконечной звезды должно было показаться густое алое облако. После этого совет семи вынесет вердикт о виновности и постановление о наказании рода. Тело же погибшего лишалось возможности погребения и навсегда оставалось в недрах Тёмного леса.

Ожидание тянулось медленно и вязко. Все знали, что время в Тёмном лесу идет быстрее, чем в окружающих его уровнях многоярусного мира. Поэтому никто и не сомневался в близкой развязке. Но на этот раз, вопреки всеобщему настрою, пришлось ждать долго: гораздо дольше, чем в других известных и задокументированных случаях испытания Тёмным лесом.

Но вот наконец над центром звезды начало клубиться маленькое алое облачко. Оно разрасталось все больше и больше, пока не стало размером с человеческий рост. В зале воцарилась гробовая тишина. И лишь из угла, где сидела Светлана Николаевна раздались горестные и надрывные рыдания. Вдруг внутри облака что-то ярко сверкнуло и в следующий миг оно разлетелось в разные стороны сотнями тонких пурпурных сполохов. По залу прокатился гул изумления, из разных его концов раздались удивлённые возгласы, а какая-то пышная и не в меру впечатлительная дама даже потеряла сознание. Все взоры ошарашенно уперлись в щуплую фигурку невысокого мальчика в грязной и изорванной одежде, стоящего в центре восьмиконечной звезды.

Светлана Николаевна, медленно, словно не веря своим глазам, поднялась с кресла и, пошатнувшись, сделала несколько неуверенных шагов, потом в нерешительности остановилась, но тут же, будто опомнившись, с радостным криком бросилась обнимать стоящего в центре звезды сына. В зале воцарилась всеобщая суматоха: репортеры что-то стремительно надиктовывали в открытые голосовые порталы, гости – все, как один, повскакивали со своих мест, пытаясь рассмотреть поближе первого и единственного выжившего после испытания Тёмным лесом – одним словом, началась всеобщая давка и неразбериха. В зал тут же трансгрессировали несколько боевых магов и установили силовой барьер между возбужденной толпой и той частью зала, где восседал совет и стоял вернувшийся Дмитрий. А некоторых, особо напористых и любопытных, пришлось даже мягко успокаивать чарами легкой дремоты или непрерывного зевания.

Растроганный Николай Александрович блаженно восседал в кресле дочери и украдкой вытирал выступившие на глазах слёзы. Другие же члены совета семи поднялись со своих мест, удивлённо разглядывая выжившего мальчика. Хотя один из них всё-таки остался сидеть. Его побелевшее лицо, сжатые в тонкую нитку губы и неподвижно-напряжённый взгляд наводили на мысль о человеке, пошедшем ва-банк и неожиданно всё проигравшем. Граф Меркулов судорожно скомкал попавшийся под руку пергамент, но тут же, словно опомнившись, бросил его под стол, натянул на лицо маску безразличия и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку кресла.

Димка, освобождённый наконец из крепких маминых объятий, смущённо и нерешительно поглядывал то на её заплаканное лицо, то на собравшихся в зале гостей. Он знал, что все ждут новостей о том, что же с ним приключилось, видел обращенные к нему любопытные взгляды, слышал, как в зале постепенно стихает шум. И стоило только Димке почувствовать всё это внимание, направленное исключительно на него, решимость что-то говорить сразу же улетучилась. Он смущённо огляделся по сторонам, обернулся на стол, за которым сидел совет и внезапно замер: его взгляд наткнулся на холодный и презрительный взор графа Меркулова. И в этот момент в Димке проснулась жгучая ненависть к этому человеку, который едва не уничтожил всю его династию. Он обернулся к затихшей толпе и заговорил твёрдым решительным голосом:

– Мой знак рода был перевёрнут запретным заклятием. Так мне сказал Рах Локмер, хранитель Тёмного леса! Поэтому он не тронул меня и дал уйти невредимым.

Зал удивлённо загудел, словно растревоженный улей.

– Ты лжешь, мальчишка! – раздался за Димкиной спиной хриплый гневный возглас. – Не знаю, что за тёмная магия помогла тебе выжить, но совет обязательно это выяснит.

– У портала меня встретил волшебник, – не обращая никакого внимания на возгласы Меркулова, продолжил Димка, – он сказал, что его зовут Мервен и что он корень нашего рода. Он тоже признал мою невиновность!

Вот тут в зале наступила полнейшая тишина, среди которой раздался насмешливый голос графа Меркулова:

– Похоже ты совсем заврался, мальчик. Мервен покинул наш мир много лет тому назад. После этого от него не было никаких вестей. Никто не знает, где он сейчас находится и жив ли вообще. Но даже если бы он объявился здесь, не думаю, что стал бы разговаривать с таким лживым червяком, как ты.

Димка медленно повернулся к длинному столу и, насмешливо посмотрев на Меркулова, приложил правую руку к груди и торжествующе выкрикнул:

– Стигма!

Граф Дмитрий Державин поднял высоко над головой раскрытую правую ладонь, повернулся обратно к гостям и тут же весь зал ахнул, увидев переливающийся тремя яркими цветами знак великого Мервена. Этот знак был известен каждому волшебнику: его изучали на уроках истории магии в любой даже самой захудалой школе волшебства.

С огромным удовольствием услышал Дмитрий стук падающего кресла, с торжествующей улыбкой на лице он наблюдал, как граф Меркулов, путаясь в полах своей длинной мантии пробивается сквозь толпу к выходу из зала, и, чуть позднее, с нескрываемой гордостью получил он от оставшихся в зале членов совета признание неоспоримого права на знак своего рода.

* * *

Этим же вечером все семейство Державиных и присоединившиеся к ним Орловы собрались в уютной гостиной первого этажа. Дмитрий к тому времени привел себя в порядок, сменил одежду и первый раз в жизни наелся до отвала такими вкусными блюдами, каких в жизни ещё ни разу не пробовал.

После церемонии обретения знака рода он познакомился со своей бабушкой – женой Николая Александровича – Софьей Петровной, потомственной волшебницей из рода Апраксиных. Это была добрейшая женщина, которой уже давно перевалило за двести, впрочем, также, как и её муж, довольно молодо выглядевшая, но, несмотря на это, весьма умудрённая жизнью. После всех испытаний, выпавших в этот день на долю Дмитрия, когда его наконец-то удалось вырвать из цепких лап столичных репортеров, она подошла к нему, крепко обняла и тут же расплакалась, как сущий ребёнок.

А за обедом Дмитрий познакомился со своим дядей, Михаилом Николаевичем Орловым. Это был высокий широкоплечий красавец с горящим взором и чёрными, как смоль, волосами. Нрава он был веселого и довольно легкомысленного. Несмотря, на то, что на него, как на продолжателя рода Орловых, возлагались большие надежды, он не спешил обзаводиться женой и вел, по слухам, довольно разгульную жизнь, чем порой очень огорчал своих родителей.

Дмитрий чувствовал себя в этот вечер немного не в своей тарелке. И не мудрено – столько невероятных событий произошло с ним всего лишь за один день, а теперь ещё и выяснилось, что у него есть целая куча родственников, о которых он совсем ничего не знал до этого момента. Дима с мамой удобно устроились на мягком диване, Софья Петровна села в кресло у небольшого столика и начала, по обыкновению, раскладывать пасьянс, а Николай Александрович с сыном, усевшись за карточный стол, затеяли какую-то увлекательную и азартную игру.

Тут же завязался непринужденный разговор, который вскоре плавно перетек от общих фраз к чрезвычайно интересующей всех теме.

– Николай Александрович, милый ты мой, просвети уж нас, как там у вас эти все вопросы решаются? – Софья Петровна оторвалась от пасьянса и вопросительно поглядела на мужа. – Ведь получается, что этот негодяй Меркулов всё это и подстроил: с родовым знаком и Тёмным лесом. Ходят слухи, что он совет подмять под себя хочет, чтобы уж всё там по его воле было.

Николай Александрович оторвался от игры и нахмурился: было видно, что эта тема ему неприятна. Но, зная упрямый характер своей супруги, он понимал, что и обойти её стороной никак не получится.

– Граф Меркулов, конечно, в последние годы занял, так скажем, весьма жёсткую позицию в совете. Большинство решений сейчас принимается только после его негласного одобрения. Мы с графом Белинским не всегда с ним согласны и в таких случаях голосуем против, но поделать особо ничего не можем – остальные на его стороне, – развёл руками Николай Александрович. – После исчезновения Андрея Михайловича его место в совете остается свободным, а голос определяется жребием. И как-то подозрительно часто в последнее время этот жребий выпадает в пользу Меркулова.

– Ну, дорогой мой, а что же тогда император? Он вообще в курсе, что у вас там в совете происходит?

– Пока совет полностью поддерживает курс государства и выносит угодные императору решения, он ничего менять не будет. Да и Меркулов после того случая с украденным артефактом, – граф Орлов бросил быстрый взгляд на дочь, – на весьма хорошем счету у Николая Алексеевича Романова, нашего Всемилостивейшего Государя.

– Этот негодяй бросил Андрея и бежал с артефактом! Он предатель, трус и подлец! – возмущённо воскликнула Светлана Николаевна.

– Светочка, твой острый язык до добра тебя не доведёт, – грустно вздохнул отец семейства. – Мы все тут понимаем откуда ветер дует, но бездоказательно высказывать такое вслух, да уж тем более публично, не стоит. Этим ты ставишь под удар весь наш род.

Светлана Николаевна кусала губы.

– Я понимаю, милый папа, но порой так трудно себя сдерживать. Ведь они с Андреем вместе пошли на задание, должны были спину друг другу прикрывать… а он… Как он мог так подло поступить?

– Я с тобой согласен, милая, но вот с точки зрения императора Меркулов выполнил поставленную задачу, пусть даже и ценой… – Николай Александрович запнулся и бросил на дочь извиняющийся взгляд. – На поиски твоего мужа сразу был отправлен отряд лучших боевых магов, но безрезультатно.

Светлана Николаевна вскипела:

– Вся слава и почет достались Меркулову, а про Андрея и про нас с Димой все забыли. А теперь этот мерзавец пытается стереть с лица земли наш род! – Она вскочила с дивана и нервно отошла к окну, повернувшись ко всем спиной.

Молчавший до этого Михаил Николаевич, поспешно подошёл к сестре, обнял её за плечи и сверкнул глазами на отца.

– Если бы не его неприкосновенность, я бы давно вызвал этого подонка на дуэль! – горячо воскликнул он.

– Нет, ну это совершенно невозможно слушать, – схватился за голову Николай Александрович и, в свою очередь, тоже отошёл к другому окну.

В комнате повисло напряженное молчание. Дмитрий, услышав про подлый поступок Меркулова, ещё больше его возненавидел и дал себе слово, что будет хорошо учиться и, когда станет сильным магом, то обязательно отомстит ему за все злодеяния. Но сейчас он больше ничего не хотел слышать об этом негодяе – Диме не нравилось, когда мама грустит, а уж тем более злится. И он пытался сообразить, что же такое сказать, чтобы отвлечь её и прервать наконец это тягостное молчание. Так и не додумавшись ни до чего путного, он брякнул то, что давно вертелось у него на языке:

– Мам, а когда мы сможем съездить домой? Серёжка с отцом, наверное, там мой велик ремонтируют, а я здесь… как-то некрасиво получается…

Все в комнате разом повернулись к Димке, словно только что вспомнили о его существовании. Этот вопрос был настолько неожиданным, что Светлана Николаевна тут же забыла о размолвке с отцом, да и Николай Александрович вдруг отошёл от окна и заулыбался. Видно было, что Димина мама немного растерялась и не нашлась сразу, что ответить. Она вопросительно посмотрела на отца, ища у него поддержки.

– Хм, – откашлялся Николай Александрович, – если уж на то пошло, то можно будет организовать временный портал прямо в вашу квартиру. – Димкины глаза радостно заблестели. – Но только до начала учебного года, – строго добавил дедушка. – Потом заработает уже созданная нами легенда о вашем переезде в другой город.

Димка опешил.

– А как же мои друзья? – ошарашенно спросил он. – Я что, с ними больше никогда не увижусь?

Тут уже настала очередь Николая Александровича искать поддержки у дочери.

– Милый, понимаешь, никто из простых людей не должен знать о существовании волшебников. Это правило прописано во всех Кодексах. Его соблюдают все, даже император. О нас знает только он, особо приближенные к нему люди и те, кому открыт доступ к этой информации по долгу службы.

– Но почему? – удивился Димка.

– Давным-давно мы нарушили это требование. И тотчас совершенно неожиданно наши силы и способности стали слабеть. Люди, узнав о нас, начали нам завидовать и даже ненавидеть. Они объединились против нас, а мы не смогли дать им отпор. За нами стали охотиться и сжигать на кострах.

Николай Александрович, видя изрядно погрустневшего Димку, постарался его успокоить:

– Давай так, Дмитрий: на каникулах ты сможешь их навещать, если захочешь, только ни слова о волшебниках, хорошо? Ну а остальное я как-нибудь организую. Договорились?

Димка был вне себя от радости.

– Спасибо, дедушка! – воскликнул он, запнувшись немного на последнем слове, ведь перед ним стоял далеко не старый человек. – Я так рад, что у меня теперь есть дедушка с бабушкой!.. И дядя, – добавил он, глянув на весело ухмыльнувшегося Михаила Николаевича.

Все сразу забыли о своих разногласиях, расселись по местам и продолжили веселье. Светлана Николаевна весь остаток вечера показывала сыну фамильный фотоальбом и рассказывала историю семьи. Димка же, изрядно устав от всего, случившегося с ним за этот день, вскоре начал клевать носом и даже немного задремал под тихий мамин голос. Наконец, его отвели в просторную комнату на втором этаже, где стояла огромная мягкая постель, обессилено свалившись на которую, он тут же крепко заснул.

Глава 8
Покушение

Николай Александрович на следующее же утро, как и обещал, организовал портал, ведущий из усадьбы прямиком в Димкину квартиру. Переход выглядел, как обычный круг, нарисованный мелом на полу. Но стоило Димке вступить внутрь, и он мгновенно очутился в своем бывшем скромном жилище. Посмотрев под ноги, он увидел точно такой же круг, вступив в который, можно было вернуться обратно в имение.

Димка вышел во двор своей пятиэтажки, блаженно щурясь от яркого летнего солнца. Он огляделся по сторонам и, заметив открытую дверь Серёжкиного гаража, направился к нему. Заглянув внутрь, он увидел у дальней стены свой велосипед. Тот стоял полностью отремонтированный и с виду был совсем как новенький. Серёжка стоял рядом, старательно зажимая в тисках какую-то железку.

– Ух-ты, Серёга, спасибо! Велик, прям, как новый! Как это вы успели? – Димка чуть ли не прыгал от радости.

Серёжка, ухмыльнувшись, повернулся к другу, явно довольный собой.

– Это мы с батей! Вчера пол дня ковырялись. Всё исправили, а вот колесо переднее так погнуло, что, как спицы не затягивай, всё равно не получалось «восьмерку» исправить. А тут мимо гаража мужик какой-то на дорогущей машине проезжал, ну и вышел посмотреть, чем мы заняты. Спрашивать начал. Мы ему про тебя рассказали и про колесо это. Он постоял ещё немного и уехал, а потом с новым колесом вернулся, представляешь⁈ Ну и свезло же тебе, Димон! В общем, получай свой велик! – Серёга радостно постучал по сиденью. – Сейчас Колян должен выйти. Будешь в милицию и бандитов играть? Чур, я бандит!

Так начался ещё один незабываемый летний день Димкиного светлого детства. Он был полон приключений, веселых игр и верных друзей. Димка, конечно, никому не рассказывал, как изменилась вчера его жизнь. Для своих дворовых товарищей он навсегда должен был остаться простым мальчиком из бедной семьи, внезапно переехавшим в другой город.

Вечером, уставший, но очень довольный, Димка притормозил у своего подъезда, собираясь занести велосипед домой и побыстрее отправиться через портал обратно в Светлозёрское – именно так называлось его родовое имение. К тому времени он настолько проголодался, что готов был быка съесть.

В этот момент из-за угла вырулил чёрный лимузин – точно такой же, на котором он ездил вчера. Но на этот раз за рулем вместо Фёдора сидел другой человек. Его грязно-пепельные волосы и желтоватое, брезгливое лицо сразу не понравились Димке, а когда он увидел обращенный на него поверх черных очков пустой взгляд водянистых глаз, ему почему-то сразу вспомнилась ведьма из Тёмного леса.

– Дмитрий Андреевич, – проговорил человек сухим и холодным тоном, – пожалуйте в машину. Ваша мать поручила мне привезти вас в имение.

Димка остановился в нерешительности.

– А как же портал?

– Он временно деактивирован и в ближайшие несколько дней работать не будет. Как только графиня об этом узнала, сразу же послала меня за вами.

– Я вас раньше не видел. – В Димкином голосе прозвучали нотки подозрения. – А почему Фёдор не приехал?

– Он не смог. У него другие дела.

Димка попятился к подъезду.

– Я сейчас велик домой закину и выйду, хорошо?

Водитель начал заметно нервничать, его голос стал грубее и требовательнее:

– Дело очень срочное, нет времени ждать! – рыкнул он. – Велосипед можете положить в салоне.

Димке вдруг стало очень страшно. Он сделал ещё пару шагов назад и упёрся колесом в дверь подъезда.

– Я никуда с вами не поеду. – Его голос предательски дрогнул. – Я лучше дома переночую. А вы передайте маме: пусть пришлет Фёдора или сама приедет. – И он начал разворачиваться ко входу в подъезд.

И тут внутри у него все похолодело: он услышал, как водитель каркающим голосом тягуче произносит какие-то слова на незнакомом гортанном наречии. «Заклинание!» – молнией пронеслось в Димкиной голове. Ему почему-то сразу вспомнилось, как к ним в класс приходил милиционер и рассказывал, как надо себя вести, если незнакомый человек приглашает или пытается затащить вас в машину. Димка развернулся, широко открыл рот и на всю улицу заорал:

– Помоги-и-ите!

В этот же миг что-то тёмное сорвалось с руки водителя и ударило Димку в грудь. Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, было перекошенное от ярости жёлтое лицо в окне стремительно уезжающего чёрного лимузина.

Минуту спустя, щуплый мальчик с растрепанными русыми волосами выскочил из дома напротив и подбежал к лежащему на земле Димке. Он наклонился над ним и начал внимательно всматриваться, а потом быстрыми движениями стал что-то сгребать с Димкиной груди, но спустя пару мгновений внезапно закрыл глаза и застыл. Подбежавшие взрослые и пара мальчишек увидели, как лицо мальчика вдруг побледнело, руки затряслись, ноги подогнулись и он, как подкошенный, упал на асфальт рядом с Димкой.

Буквально через пол минуты во дворе дома рядом с двумя лежащими без сознания детьми появилась группа быстрого реагирования из КУМА – Контрольного управления по магическим аномалиям. Всплеск от запретного заклятия был такими сильным, что его почувствовали даже в столичном главке, не говоря уж о региональном отделе, откуда и прибыла опергруппа. Сразу по прибытии рутинно были наложены чары: на окружающих – забвения, а на место преступления – невидимости. Обоих мальчиков экстренно эвакуировали в столичную магическую лечебницу. Один из них был опознан на месте по знаку рода, как Дмитрий Державин. Незамедлительно в имение Державиных была отправлена сильфида с сообщением о происшествии и месте госпитализации ребёнка. Валяющийся же у подъезда Димкин велосипед после уменьшения до размеров грецкого ореха был перемещен на склад улик. Группа быстрого реагирования справилась с работой, как всегда, молниеносно и профессионально: через десять минут уже ничто не напоминало о только что произошедшем здесь преступлении.

* * *

Димка медленно выплывал из пучины тягучего сна. Он чувствовал сильную слабость во всем теле. Ему не хотелось ни шевелиться, ни даже открывать глаза. Отступивший, было, сон, вновь начал затягивать его в свои тёмные воды. Но тут Димка услышал мамин голос. Он доносился откуда-то издалека, придавая сил и помогая вырваться из забытья. Дмитрий не мог разобрать, о чем она говорит, но, сделав над собой усилие, прислушался и начал, наконец, понимать смысл разговора. Говорили трое: мама, дедушка и ещё какой-то мужчина, голос которого был Димке незнаком.

– Проклятие? – дрогнувшим голосом спросила кого-то мама.

– Да, – ответил незнакомый голос, – причем очень сильное и смертоносное. Такое убивает даже взрослого за считанные секунды, а тут – ребёнок… Это невероятно: он очень долго сопротивлялся. Но если бы не тот мальчик… через пару минут все было бы кончено. Вашему сыну очень повезло, что он оказался рядом.

– Вы не выяснили кто это? – спросила Светлана Николаевна.

– Пока, к сожалению, нет…

– Дорогая, мои люди уже этим занимаются, – вклинился в разговор Николай Александрович, – с минуты на минуту, думаю, будет ясность…

– Этот мальчик, – продолжил незнакомец, – он сделал почти невозможное. Не всякий опытный волшебник на такое способен… Разделить проклятие и взять на себя его часть и при этом обе половинки заключить в изолирующие оболочки… Хм, такое просто так не сделать, этому надо долго учиться. Если он продолжит обучение, то станет великим целителем, в этом нет никаких сомнений.

– Спасибо, доктор Боткин, спасибо вам за всё, – поблагодарила Светлана Николаевна.

Димка уже полностью пришёл в себя, но продолжал лежать с закрытыми глазами, опасаясь, что стоит ему их открыть, и этот интересный разговор сразу прекратится. Он услышал, как кто-то сел рядом с его кроватью. Через мгновение прямо у него над ухом раздался мамин шёпот:

– Папа, я уверена, что это дело рук Меркулова.

Последовало непродолжительное молчание.

– Я тоже об этом подумал, – прошептал дедушка. – Хитрый лис заметает следы. Нанял через третьих лиц какого-то дилетанта, да ещё и снабдил его этим отвратительным проклятием, которое оставило такой явный след, что только слепой не увидит. Кстати, человек Меркулова руководил группой, отправленной на поимку этого негодяя. Ну и, конечно, как мне только что стало известно, преступник был ликвидирован при задержании, якобы оказав сопротивление. В итоге всё, в том числе и историю со знаком рода, свалят на него: придумают группу каких-нибудь анархистов, охотящуюся за членами совета и их семьями с целью подрыва существующего государственного строя…

– Ты же понимаешь, что он хотел его убить? – срывающимся шёпотом перебила отца Светлана Николаевна.

– Светочка, это страшный человек, коварный и очень влиятельный. Сдвинуть его фигуру с шахматной доски почти никому не под силу. Вступать с ним сейчас в прямое противостояние – это верное самоубийство. Но я приложу все усилия, использую всё своё влияние, чтобы обезопасить Дмитрия от дальнейших посягательств. Меркулов сейчас, я уверен, на время успокоится. Он сильно оступился на церемонии обретения знака. Сегодня было инициировано расследование этого инцидента, которое ведёт сама Наивысшая Канцелярия по Волшебному Дозору, НКВД – лица особо приближенные к императору.

– Да с него, как с гуся вода. Ты же сказал, что всё свалят на того погибшего негодяя. Расскажи, лучше, как нам Диму защитить?

– Мы его отправим в Аркстелл – на мой взгляд, лучшую в мире магическую школу. Тем более тамошний директор – мой старый знакомый, да к тому же ещё и очень могущественный волшебник, – с упоеньем прошептал Николай Александрович. – Ты же знаешь, что твой муж тоже там учился.

– Но она же очень далеко. Мы с Димой будем видеться только летом и на Новый год, – с грустью ответила Светлана Николаевна.

– Южный берег Крыма – это не так уж и далеко, милая. А вот Меркулову туда будет не так просто дотянуться, да и не рискнёт он. Ему достоверно известно, что Гермес Христофорович, директор школы, очень дружен с императором, часто у него бывает и даже, поговаривают, является негласным лекарем императорской семьи. А наши столичные школы – это сборище лентяев и шарлатанов, которые только и умеют, что учить, как бы половчее пустить пыль в глаза, да затащить какую-нибудь особо впечатлительную девицу к себе в постель. Как же я порой жалею, что отдал в одну из них твоего непутевого брата!

Вдруг послышался звук открываемой двери, и чей-то голос произнёс:

– Николай Александрович, можно вас на минутку? Только что прилетел ворон со срочным письмом на ваше имя.

– Да-да, я как раз его жду. Света, я сейчас. Это должно быть по поводу того мальчика.

Николай Александрович отсутствовал совсем недолго. После возвращения он уже обычным голосом, не таясь, проговорил, явно, зачитывая с листа:

– Степанов Виктор Михайлович, одиннадцать лет. Отец неизвестен, мать умерла пять лет назад. С тех пор находится под опекой дяди. Прошел испытание смертью. После этого незамедлительно поставлен на учет и определен в школу волшебников в Воронежской губернии.

– Витька Степанов? – прозвучал изумлённый мамин голос. – Этот бедный мальчик? Это он спас Диму? Кто бы мог подумать⁈ – Она немного помолчала. – Знаешь, папа, его дядя – это сущий зверь. Постоянно бьет Витю. Мальчишка почти носа на улицу не кажет, а если и выходит, то сидит в сторонке, как забитый, пока домой не загонят. Мне его так, порой, жалко было. Соседские мужики как-то дядю его к стенке приперли – пытались, видимо, объяснить, что не надо так с сиротой себя вести. Да что толку? С тех пор ещё злее стал.

Тут уже Димка не выдержал. Витька был его одноклассником. Все его считали заучкой и ботаником, и никто особо с ним не общался.

– Витька спас мне жизнь⁈ – удивлённо выкрикнул Димка, приподнявшись на кровати. – Это точно?

Мама с дедушкой даже вздрогнули от неожиданности.

– Димочка, сынок, ты как, милый? Как ты себя чувствуешь? – Светлана Николаевна подбежала к сыну и стала трогать ему лоб, озабоченно заглядывая в глаза.

– Мама, со мной все хорошо, я в норме, – сказал Димка, садясь на кровати. – Это точно был Витька? Витка Степанов⁈

Он не мог поверить, что этот тихий и физически очень слабый мальчик, которого никто особо не воспринимал всерьёз, мог спасти ему жизнь.

– Так тут написано, – сказал Николай Александрович, ещё раз заглядывая в полученное письмо.

Потом он вдруг строго посмотрел на Диму и сказал:

– Молодой человек, а подслушивать нехорошо! – и погрозил пальцем, но тут же, улыбнувшись, добавил, – а насчет Виктора, это мы сейчас проверим. Он должен лежать в одной из соседних палат. Я только у доктора справлюсь, и мы его навестим.

Николай Александрович вновь ненадолго вышел. Вернувшись через пару минут, он сказал:

– Виктор Степанов лежит в соседней палате. Пока, к сожалению, в сознание не пришёл, но навестить его можно. Ну что, идем?

Димка нетерпеливо кивнул и пошел к двери. Они вышли в больничный коридор и зашли в следующую дверь. Здесь была общая палата на шесть коек, четыре из которых были заняты. Виктор лежал на дальней у окна. Выглядел он неважно: сероватая кожа, впавшие глаза, прерывистое неровное дыхание.

Димке стало как-то неуютно и к горлу подкатил ком.

– Он… будет жить? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Доктор меня заверил, что он обязательно выздоровеет. Я приглашу ещё одного хорошего специалиста, чтобы тоже его посмотрел, – уверенным голосом сказал Николай Александрович. – С Виктором все будет хорошо, я тебе обещаю.

Димке было непонятно, почему мальчик, над которым все, в том числе и он, подтрунивали и которого сторонились, вдруг ни с того ни с сего побежал его спасать, возможно, понимая, что может и сам погибнуть. И этот его жестокий дядя, который над ним издевался, – Димка никогда не понимал этой вопиющей несправедливости: почему у одних есть нормальные семьи, а другие вынуждены жить в окружении ненависти и жестокости? Ему вдруг захотелось что-то сделать для Витьки, что-то очень важное и нужное, чтобы навсегда избавить его от издевательств.

– Мам, а можно его устроить в одну школу со мной? Если нет, то я хочу пойти в ту, где он будет учиться. Я никому больше не позволю его обижать!

В Димкиных словах было столько твёрдости и непреклонности, что Светлана Николаевна ни на секунду не засомневалась, что, если уж он решил, то обязательно пойдет вместе с Витькой в обычную провинциальную школу волшебников, где их особо ничему и не научат.

– Папа, этот мальчик, если верить доктору Боткину, очень одаренный. Может получится как-то это устроить?

Николай Александрович глядел нахмурившись, но все-таки деловито. Видно было, что он уже начал просчитывать в голове какие-то хитрые схемы, чтобы все состряпать.