Текст книги "Дмитрий Державин и ведьмин глаз (СИ)"

Автор книги: Валерий Юрич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24
Эпичная битва. Старуха и Василиса

У Витьки внутри все похолодело. Он готов был уже бежать к спасительной двери, ведущей в его мир, но вовремя вспомнил про своё обещание сэру Парцифалю, про Мервена, про своего лучшего друга. Витька без сил опустился на траву – ноги его совсем не слушались – и с замиранием сердца стал ждать ответа рыцаря круглого стола.

Тем временем Василиса попыталась что-то сказать, но Парцифаль быстро взглянул на нее и поднял руку в останавливающем жесте. На несколько секунд в воздухе повисла напряжённая тишина.

– Да, сэр Локмер, – наконец нарушил молчание Парцифаль. – С нами есть третий. Это ребёнок. Он недавно прошёл испытание. И он идет в нашем сопровождении.

– Почему он прячется? – Голос Раха становился всё более суровым.

– У него нет знака рода, – спокойно ответил Парцифаль.

– Безродные больше не имеют права попирать своими ногами земли Тёмного леса. Они могут лишь проезжать здесь без остановки на своих самодвижущихся повозках. Ты это знал, но все равно привёл его сюда. Он должен умереть! Пусть покажется!

Парцифаль положил руку на эфес меча и медленно, делая ударение на каждом слове, произнёс:

– Он – это я, а я – это он. Моя душа за его душу. Мы единое целое и мой знак рода – его знак. Пропустишь ли ты меня, хранитель Тёмного леса?

Рах утробно зарычал и положил вторую руку на рукоять меча.

– Нет! – злобно ответил он. – Глупец, ты сейчас впустую произнёс клятву единения и взвалил на свои плечи жизнь какого-то сосунка. Законы твоего мира здесь не действуют. Есть только Кодекс!

– Сэр Локмер, Кодекс давно уже умер в твоем погибшем сердце. Всё, что осталось – лишь твои бесчеловечные трактовки. Но, даже если так, то судного поединка ты отменить не сможешь! – твердо произнёс Парцифаль, доставая из ножен Калибурн.

Громогласный смех Раха Локмера разнесся под сводами Тёмного леса.

– И в чем же ты обвиняешь меня, сэр Парцифаль?

– Перед лицом Безначального я утверждаю, что ты только что нарушил Кодекс, отвергнув клятву единения, произнесенную от чистого сердца. Ибо написано: «Не отвергай сердца чистого и не переступай через клятву его.»

– Ты лжёшь, человечишка! – яростно воскликнул Рах. – Корыстна клятва твоя и для твоих же интересов использована. Нет в ней ни чистоты, ни самоотверженности!

Парцифаль гневно сверкнул глазами на Локмера.

– А теперь ты меня ещё и оскорбил, сэр Локмер. А значит это будет и поединок чести. И пусть Безначальный нас рассудит! – Парцифаль взял меч наизготовку и встал в боевую позицию.

– Ты же знаешь, что меня невозможно убить. Теперь ты обречён, смертный! – Рах поднял над головой гигантский меч и шагнул к Парцифалю.

– Сэру Мервену ты говорил то же самое. – Парцифаль парировал первый удар и, проскользнув под правой рукой гиганта, нанес ему рассекающий удар по правому бедру. – Помнишь, чем это закончилось?

Калибурн вошёл в доспех, как нож в масло и по черным поножам великана потекли алые струи крови.

Рах яростно зарычал и с размаху ударил мечом по тому месту, где только что стоял Парцифаль. Но рыцаря там уже не было. Он молниеносно двигался вокруг неповоротливого исполина, изматывая его и нанося удар за ударом. Обычный человек давно упал бы замертво от тех страшных ран, которые наносил Калибурн, но в случае с Локмером создавалось впечатление, что порезы на его теле мгновенно затягиваются, не причиняя ему особого вреда.

Этот танец смерти продолжался уже больше получаса. Было видно, что Парцифаль начинает выбиваться из сил. Движения его становились медленными, дыхание – сбивчивым и натужным. Он стал пропускать удары и пятиться назад под натиском стража Тёмного леса. И вот уже левая рука его безвольно обвисла, а латы обагрились кровью. Парцифаль перестал атаковать, а лишь, отступая всё дальше, из последних сил парировал удары противника.

Витька с замиранием сердца следил за смертельным поединком. Когда стало ясно, что Парцифаль начинает проигрывать, он подкрался к Василисе и тихо зашептал:

– Помогите ему, пожалуйста! Вы же видите, великан сейчас его убьет.

– Нельзя вмешиваться в судный поединок. Наказание – смерть! – в голосе царевны звучало отчаяние. – Слушай меня внимательно, Виктор. Если Парцифаль проиграет, беги без оглядки в дверь, которую я показала. Это твой единственный шанс выжить. За меня не беспокойся. Локмер меня не тронет.

И действительно – поединок неумолимо подходил к своему трагическому финалу. Рах Локмер, почувствовав своё превосходство, стал бить реже, но с издёвкой, норовя причинить как можно больше боли и оттягивая неизбежное, словно бы играя напоследок со своей жертвой. Парцифаль пару раз оступался, падал и из последних сил вставал, поднимая меч перед ожидающим его Локмером. Но вот он в очередной раз упал и так и остался лежать. Локмер навис над ним своей огромной тушей и отбросил ногой Калибурн. Меч с лязгом отлетел к подножию большого дуба. Великан припал на одно колено, придавив к земле здоровую руку рыцаря и, наклонившись поближе к нему, прошептал:

– Сэр Парцифаль, тебе далеко до Мервена. Ты слишком честен и предсказуем. – И великан громко и издевательски захохотал.

Но тут вдруг за спиной Локмера раздался дрожащий мальчишеский голосок:

– Отпусти его сейчас же!

Рах обернулся и увидел Витьку, сжимающего трясущимися руками меч короля Аркатура. Он стоял на широко расставленных тоненьких ножках, держал перед собой Калибурн и исподлобья смотрел на великана. Глаза Локмера сверкнули недобрым красным блеском, и он хотел, было, встать и броситься на маленького смельчака, но услышал хриплый оклик Парцифаля:

– Рах!

Гигант резко обернулся, но было уже поздно: Парцифаль левой рукой, которая неожиданно оказалась такой же здоровой, как и правая, выхватил висящий на поясе Локмера кинжал и со всего размаху вонзил его великану в глаз через смотровую щель шлема. В тот же миг исполин, как подкошенный, рухнул на землю рядом с Парцифалем и затих.

– Не такой уж я и предсказуемый, Локмер, – процедил сквозь зубы рыцарь круглого стола и обессилено отполз к стволу ближайшего дерева.

В следующий миг к Парцифалю подскочила Василиса и начала стаскивать с рыцаря покорёженные латы.

– Ты наложил исцеляющие чары? У тебя артерия повреждена, – сказала царевна, осторожно поднимая левую руку Парцифаля.

– Только небольшое свертывающее заклинание, на остальное не было времени… да и сил… ты же видела, – слабо улыбнувшись ответил рыцарь.

– Не дёргайся, сейчас всё сделаю.

Василиса приложила руки к подмышке Парцифаля, где зияла глубокая, доходящая до середины груди кровоточащая рана и, прикрыв глаза, прочитала заклинание. Когда она закончила и убрала ладони, кровотечение остановилось.

Витька все это время стоял немного поодаль и с огромным беспокойством смотрел на лежащего на земле рыцаря круглого стола.

– С вами все будет хорошо? Вы же не умрёте? – робко спросил он, когда царевна закончила с исцеляющими чарами.

– Бывало и хуже, Виктор, – ободряюще улыбнулся Парцифаль. – И умирать сейчас я уж точно не собираюсь, – и он подмигнул вздохнувшему от облегчения Витьке.

– А он что, мёртв? – и мальчик испуганно кивнул в сторону поверженного Раха Локмера.

– Нет, конечно. Но пока я не вытащу кинжал, он в себя не придет.

Парцифаль приподнялся на локте и оперся спиной о ствол дерева. Он взглянул на Витьку благодарным взглядом и сказал:

– Ты очень храбро себя повел, Виктор. Если бы не ты, я не смог бы незаметно вытащить кинжал и сразить Локмера. Ты спас мне жизнь.

Витька смущённо опустил глаза.

– Вы ошибаетесь. Я очень боялся. Меня так трясло, что я чуть не выронил меч.

– Знаешь, можно дрожать от страха и при этом быть самым смелым человеком на всем белом свете, – тепло улыбнувшись ответил Парцифаль. – Посмотри, ты все ещё крепко держишь меч короля Аркатура в своей руке, а это многого стоит.

Витька совсем забыл про зажатый в ладони Калибурн, на который он сейчас опирался, словно на посох.

– Ой, простите. Вот, держите, – и он попытался поднять меч, но тот оказался таким тяжёлым, что Витька с трудом оторвал его от земли.

Он ошеломлённо посмотрел на Калибурн, потом перевёл взгляд на Парцифаля.

– Но как же так? Я же только что держал его в руках, – озадаченно спросил он.

– Внутри тебя скрыта огромная сила, Виктор. Когда-нибудь ты научишься ей управлять, – решительно ответил Парцифаль.

Протянув руку, он забрал у Витьки меч и почтительно вложил его в ножны.

– А сейчас вам пора. Я останусь здесь, посторожу Локмера. От меня сейчас мало толку. А как вы закончите, я вытащу кинжал.

Витька изумленно взглянул на Парцифаля.

– Зачем? Он же вас убьет! – воскликнул он.

– А вот здесь ты ошибаешься. Он такой же рыцарь, как и я. И свято чтит Кодекс. Я его победил в честном поединке. Он признает это и примет мою клятву единения. Больше он тебя не тронет. С этого момента ты можешь свободно ходить по Тёмному лесу.

– А что такое эта клятва единения? – с интересом спросил Витька.

– Сейчас долго объяснять. В двух словах, это значит, что если ты сделаешь что-то плохое, то отвечать придется нам обоим. За любой твой проступок я тоже понесу наказание. И это на всю жизнь. Очень сильная клятва… нерушимая, – задумчиво сказал Парцифаль, глядя вдаль затуманившимся взором.

Витька нахмурился и погрузился в раздумья. С пол минуты он молчал, глядя себе под ноги, потом поднял на Парцифаля горящий взгляд и твёрдым голосом произнёс:

– Я вам очень благодарен за это, сэр Парцифаль. Обещаю, я буду хорошо себя вести. Я вас не подведу.

* * *

После долгого и утомительного путешествия по краю оврага смерти, Витька с Василисой наконец вышли к дому ведьмы. Остановившись на опушке, они осторожно выглянули из зарослей. Перед ними посреди лесной поляны стояла избушка на курьих ножках. Рядом с ней был разбит небольшой огород и росли несколько яблонь, в тени которых стоял деревянный стол с расставленными вокруг удобными креслами. Немного в стороне рос огромный дуб, у корней которого лежал большой плоский чёрный камень. Самой Балагриссы нигде не было видно.

– А что если её нет дома? – спросил Витька, всматриваясь в необычное строение.

– Дома она. Видишь, избушка дверью к нам повёрнута? Значит точно дома. Сонное зелье у тебя?

Витька кивнул и вытащил из кармана склянку со снотворным.

– Отлично. Вот как мы поступим. Я пойду к ведьме и разговорю её. Она как раз чай собирается пить. – Василиса кивнула в сторону стола, на котором стояло блюдо с пирожками. – А дальше все будет примерно так: она пригласит меня к столу, мы выпьем по кружечке, а потом уйдём ненадолго в избушку. Как только мы скроемся за дверью, ты в плаще-невидимке, не теряя ни секунды, поспешишь к столу и выльешь весь пузырек в чайник. Именно в чайник, а не в её чашку, понял?

Витька растерянно кивнул, пытаясь осмыслить и запомнить сказанное царевной.

– После этого бежишь сюда и ждёшь, когда мы с ней выпьем чай и уснем.

– Как это? – Витька опешил. – Вы тоже будете пить сонное зелье?

– По-другому никак. Балагрисса никогда не оставляет недопитую чашку, а если по её возвращении внутри что-то будет, то ведьма сразу заподозрит неладное.

– Так просто не пейте тогда.

– Виктор, доверься мне. Я эту старуху вдоль и поперёк знаю и, поверь мне, будет лучше, если я стану пить наравне с ней. Сонное зелье абсолютно безвредно. Заодно и высплюсь, – зевнула Василиса, – а то сегодня пол ночи с порталом возилась. Ну а как мы с Балагриссой уснём, тут уж твоя очередь действовать. С глазом не церемонься и не бойся. Это проще, чем ядро у грецкого ореха вытащить. Сто раз видела, как ведьма это делала. А как вынешь, клади его на ладонь зрачком вверх и четко произнеси, что хочешь найти. Глаз повернется в нужную сторону. Иди, куда он показывает, и все. Одним словом, проще некуда. Если нужна будет лопата, загляни к ведьме на огород.

Василиса внимательно посмотрела на Витьку.

– Все запомнил?

Витька нервно кивнул и полез в сумку за плащом-невидимкой.

– Хорошо. Тогда я пошла, а ты готовься.

Царевна-лягушка выпрямилась, стряхнула с одежды налипшую паутину и пошла по опушке в сторону тропки, ведущей к дому Балагриссы. Витька, проводив её взглядом, накинул плащ-невидимку и притаился в ожидании, напряженно глядя сквозь листву на ведьмину избушку.

* * *

Василиса вышла из леса и быстрым шагом направилась к жилищу Балагриссы. Подойдя к избе, она громко кликнула ведьму. Через пару секунд дверь отворилась и на пороге показалась уродливая старуха.

– Василисушка, неужто снова ты? С чем пожаловала? – проскрипела ведьма, поспешно спускаясь по ступенькам.

– Балагрисса, твой водяной совсем из ума выжил, – раздражённо ответила царевна-лягушка, топнув ногой. – Он пытался сфотографировать меня во время купания.

– Ой, плут! Ну получит же он у меня! – театрально погрозила пальцем Балагрисса, едва сдерживая улыбку. – А с другой стороны его ж и понять можно: ты у нас дева красоты неписанной. Такой во всех семи мирах не сыскать. А Мирон, чёрт похотливый, слюни-то и распустил.

– Уж не показалось ли мне часом, что ты его оправдываешь? – Брови Василисы сошлись к переносице, а голос сорвался на крик.

– Да что ж ты кричишь-то так, милочка? – успокаивающим тоном прошамкала ведьма. – Ты вон за стол садись. Я как раз чаёвничать собираюсь. За чайком все и обсудим.

Василиса, стараясь сохранить образ поруганной недотроги, нервно прошла к столу и села, скрестив руки на груди. Балагрисса водрузила перед ней блестящий самовар с заварочным чайником на конфорке и разлила по чашкам ароматный напиток.

– Где сейчас-то этот пройдоха? – спросила ведьма, усевшись и отхлебнув чаю.

– В темнице у меня сидит, – буркнула Василиса, отпивая из чашки.

– Вот и пусть сидит. Поделом ему.

– Ну уж нет. Я, пожалуй, дом его себе заберу, да без штанов оставлю, а потом и выпущу. Пусть все на болоте узнают, чего стоит Балагриссино покровительство.

Ведьма чуть чаем не подавилась. Сверкнув на Василису единственным глазом, она мигом опустошила чашку и, нахмурившись, спросила:

– Чего ты хочешь?

– Кровное поручительство на полгода. Если он за это время ещё что-то выкинет, то чтоб духу его на болоте не было. Тогда кровь и верну.

Ведьма задумалась. Лицо её стало мрачным и злым.

– Ну хорошо, так уж и быть. Пойдем в избу. Будет тебе кровное поручительство. А как выпустишь этого мерзавца, передай, пусть сейчас же бежит ко мне. Да так, чтоб ласты сверкали!

* * *

Из своего укрытия Витка увидел, как ведьма с царевной направились в избушку. Он в очередной раз нервно проверил, как сидит на нём плащ-невидимка и, стоило двум далеким фигуркам скрыться за дверью, выскочил из леса и помчался к дому ведьмы. Подбежав к столу с самоваром, он открыл заварочный чайник и вылил в него сонное зелье.

Как только дело было сделано, он резко развернулся к лесу и, к своему неописуемому ужасу, задел кружку Василисы с недопитым чаем. Та с глухим стуком упала на землю, расплескав содержимое. Витька взглянул на избушку – никого! Он схватил кружку, судорожно стёр с неё кусочки земли и поставил обратно на стол. Убедившись, что та стоит на своём месте, Витька со всего духу помчался обратно в лес.

Добежав до опушки, он без сил свалился на землю. Сердце колотилось так, словно было готово выпрыгнуть из груди. Витька перевел дух и оглянулся на дом ведьмы: царевна с Балагриссой как раз выходили из дверей. О чем-то оживлённо беседуя, они подошли к столу и уселись в кресла. Ведьма разлила по кружкам ещё одну порцию чая. Василиса, что-то непринужденно сказав, отхлебнула из чашки. Витька с замиранием сердца следил за старухой. Время шло, но та, совсем позабыв про чай, без умолку болтала, видимо, пытаясь что-то доказать царевне-лягушке.

– Ну давай же! Давай! Пей! – стиснув зубы, цедил Витька, постукивая кулаком по ладони.

И вот, наконец, ведьма замолчала и в следующий миг одним глотком опустошила чашку. Витька вздохнул от облегчения и привалился спиной к дереву, вытирая покрывшийся испариной лоб.

Через несколько минут Василиса стала клевать носом. Было видно, что она из последних сил сдерживается, пытаясь не заснуть раньше Балагриссы. Ведьма же, как ни в чем не бывало, продолжала что-то оживленно говорить. И вдруг, к огромному Витькиному изумлению, прямо посреди очередной фразы старуха осеклась и с громким стуком уронила голову на стол. Над лесной поляной тут же раздался её громкий храп. Василиса, не в силах больше сдерживаться, широко зевнула и, устроившись поудобнее в кресле, уснула вслед за ведьмой.

Витька подождал пару минут, пристально всматриваясь в Балагриссу – не пошевелится ли? – и наконец решившись, вышел из леса и пошел к избушке. Плащ-невидимку он снимать не стал, решив для начала окончательно убедиться, что ведьма уснула. Подойдя к столу, он долго смотрел на старуху, потом осторожно ткнул её пальцем. Балагрисса не шевелилась. Окончательно осмелев, он взял её за плечо и начал трясти. Ведьма не просыпалась.

Витька снял плащ, аккуратно свернул и засунул в сумку. Потом взял левую руку Балагриссы, осторожно повернул её ладонью вверх и тут же испуганно отпрянул – на него смотрел дико вращающийся во все стороны ведьмин глаз.

– Ну и гадость, – с отвращением пробурчал Витька.

Он осторожно ткнул пальцем во вращающееся глазное яблоко. На ощупь оно оказалось твёрдым, как стекло. Витька пару раз глубоко вздохнул, крепко обхватил пальцами глаз и что есть силы потянул на себя.

И тут вдруг случилось немыслимое и ужасное: ведьма резко подняла голову, хищно сверкнула единственным глазом и с безумным хохотом схватила Витьку за горло.

– Надуть меня вздумали? – прошипела она, брызгая слюной. – Не на ту напали!

Балагрисса медленно встала и наклонила искаженное злобой лицо к оцепеневшему от страха мальчику.

– Прощайся с жизнью, маленький воришка! – яростно выкрикнула она и потащила упирающегося Витьку к большому черному камню.

Глава 25
Добровольная жертва

Димка вышел из портала и бегло осмотрелся. Он стоял на спуске в глубокий овраг. Над ним было что-то вроде моста, а ниже по склону всё скрывалось в клубящемся белесом тумане. Недолго думая, Димка стал взбираться наверх. И первое, что он увидел, поднявшись из оврага, было место побоища Парцифаля с Локмером.

Димка замер, разинув рот, когда увидел поверженного стража Тёмного леса и сидящего рядом с ним окровавленного Парцифаля. Тот тоже заметил его и устало махнул рукой.

– Что здесь случилось, сэр Парцифаль? – изумленно воскликнул Димка, подбежав к рыцарю.

– Рад, что у тебя получилось добраться до Тёмного леса, – торопливо проговорил Парцифаль. – Но сейчас не время что-то объяснять. Беги к дому ведьмы. Виктор с леди Василисой ушли туда. Им может понадобиться твоя помощь. Утренняя звезда у тебя?

Димка торопливо кивнул, похлопав себя по груди.

– Тогда беги. Беги так, как никогда не бегал. – И Парцифаль, кратко объяснив дорогу к дому Балагриссы, нетерпеливо махнул рукой.

Димка пулей сорвался с места и через пару мгновений скрылся в лесной чаще. Он не знал, сколько продолжался его бешенный бег. Когда он приблизился к поляне, на которой стояла ведьмина избушка, его одежда была порвана в нескольких местах, а локти и колени изодраны до крови. Димка выбежал на опушку и, пытаясь отдышаться, осторожно глянул сквозь заросли на ведьмин дом. То, что он увидел, повергло его в ужас: связанный по рукам и ногам, Витька неподвижно лежал на большом чёрном камне, рядом стояла Балагрисса и точила друг о друга два больших ножа, а неподалёку в кресле у садового столика мирно посапывала Василиса.

– Что за чертовщина? – Димка не мог поверить в увиденное. – Почему она спит? Нашла время…

И тут он вспомнил про сонное зелье, и ему мигом всё стало ясно. Димка судорожно пытался сообразить, что же ему делать. С ведьмой в одиночку он точно не справится. И на помощь позвать некого. Просто сидеть и смотреть, как убивают Витьку? Или выбежать и умереть вместе с ним? Но тогда Мервен тоже погибнет. Все это пронеслось за секунду в Димкиной голове. Он сидел в зарослях и в полном отчаянии смотрел на лязгающие друг о друга ведьмины ножи.

И вдруг Димке что-то очень сильно обожгло грудь. Он машинально расстегнул рубашку и выдернул из-под майки Утреннюю звезду. Камень в талисмане сильно вибрировал и сверкал золотистым светом. Димка смотрел на него, как заворожённый. Перед его мысленным взором вспыхивали жёлтые буквы, которые тут же складывались в слова – пророческие слова, произнесённые Мервеном в забытом Витькином сне. Ужасное осознание истинного смысла предсказания медленно охватывало его, раскрывая неумолимую истину.

Граф Державин медленно встал в полный рост и вышел из своего укрытия. Решительным шагом он направился прямиком к ведьме. Теперь Димка точно знал, что ему нужно делать.

Балагрисса заметила идущего к ней мальчика и в недоумении замерла, перестав точить ножи. Димка подошёл к старухе и, указав на лежащего без чувств Витьку, твёрдым голосом произнёс:

– Отпусти его.

– С чего бы это? – осклабилась ведьма, с подозрением глядя на Димку.

– Я буду вместо него. Добровольно.

Балагрисса изучающе посмотрела на Димку и, криво улыбнулась.

– А что мне мешает съесть вас обоих? Ты сам пришёл ко мне в руки. Бежать тебе некуда, да и со мной не совладать.

– Тогда жертва не будет добровольной. Давно ли к тебе приходили мужики из умирающих от голода деревень? – Димка хмуро ухмыльнулся. – А во мне течет кровь Мервена. Только представь, какое ты сможешь приготовить оборотное зелье. Может и на всю жизнь молодой станешь, а, Балагрисса?

Глаза ведьмы алчно блеснули. Она подошла к Димке и навела на него свой волшебный глаз. Осмотрев его с ног до головы, она удовлетворённо хмыкнула и сказала:

– Будь по-твоему, граф Державин. Только сними-ка эту побрякушку со своей шеи и все свои кольца, да клади на стол. Они тебе больше не понадобятся.

Димка выполнил приказ Балагриссы.

– Теперь ложись рядом с ним, – ведьма указала на Витьку.

Димка послушно лег на чёрный камень, и старуха крепко связала его по рукам и ногам. Затем Балагрисса подошла к Витьке и разрезала верёвки. Вытащив из кармана какой-то пузырёк, она откупорила его и поднесла к Витькиному носу. Мальчик пару раз громко чихнул и открыл глаза. Увидев связанного Димку, он замер от ужаса.

– Что происходит? – еле выдавил он из себя.

– Витька, иди, ты свободен, – хрипло сказал граф Державин. – Передай маме, что я не мог поступить иначе, не мог смотреть, как тебя убивают. И скажи ей, что я очень её люблю и мне очень жаль, что так…

– Хватит нюни распускать! – перебила Балагрисса. – Чеши уже отселе, покуда я не передумала, и барахло своё забирай, – прикрикнула она на Витьку и замахнулась ножом.

– Я не могу, – прошептал Витька. – Это неправильно. Пророчество… здесь должен быть я…

– Витя, уходи, прошу тебя, иначе мы оба умрем. Меня уже не спасти, – Димка умоляюще посмотрел на друга.

Витькины глаза наполнились слезами. Он бросил прощальный взгляд на Димку, поднял с земли свою сумку и, поминутно оглядываясь, поплелся в сторону леса.

– Добровольная жертва должна быть в сознании перед смертью, – прокаркала Балагрисса. – Так что тебе сонные чары не положены.

Димка бросил на ведьму равнодушный взгляд и вновь стал провожать глазами понуро бредущую к лесу Витькину фигуру. Легкая улыбка тронула его губы, и он прошептал:

– Ты станешь великим волшебником, Витька, и сделаешь очень много добрых дел.

В тот же миг ведьма занесла над Димкой большой блестящий нож и что есть силы ударила графа Державина в грудь.

* * *

Когда Димка скрылся в лесу, Парцифаль грустно посмотрел ему вслед, затем повернулся в сторону моста и мягким голосом произнёс:

– Вылезай, я тебя видел.

Из оврага показалась симпатичная белокурая головка одиннадцатилетней девочки. Она опасливо оглядела место побоища и перевела подозрительный взгляд на Парцифаля.

– Кто вы такой? – спросила она.

– Сейчас это совсем неважно, – торопливо ответил рыцарь. – Имеет значение лишь то, что ты вспомнила, когда увидела туман в том овраге. Твой сон. Волшебник подарил тебе перстень с туманом внутри камня.

Девочка изумленно уставилась на Парцифаля. Она вылезла из оврага и подошла к рыцарю.

– Откуда вы знаете?

– У меня только что было видение, Ольга. Сейчас совсем нет времени ещё что-то объяснять. Тебе нужно поторопиться, иначе ничего не выйдет.

– Что не выйдет? – растерянно спросила девочка. – Кто вы такой?

– Ты должна идти за графом Державиным. – настойчиво продолжал рыцарь, пропустив вопросы Ольги мимо ушей. – Ты же за ним следила?

Девочка опустила глаза в землю и покрылась пунцовым румянцем.

– Он оскорбил моего отца! – вдруг с ненавистью выкрикнула она, сверкнув глазами на Парцифаля.

Рыцарь покачал головой и немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Ты помнишь, что спросила в вашу последнюю встречу у волшебника из твоего сна?

Ольга молчала, изумленно глядя на рыцаря.

– Ты спросила, сможете ли вы ещё увидеться, ведь так? – Парцифаль и в этот раз не стал дожидаться ответа и продолжил: – Сейчас ты должна вспомнить, чему учил тебя тот волшебник.

– Его зовут Мервен. Меня учил великий Мервен, – гордо перебила рыцаря Ольга.

– Да-да, именно! – радостно воскликнул Парцифаль. – Хорошо, что ты вспомнила!

Рыцарь попытался встать, но ноги его не слушались, и он обессиленно рухнул обратно на землю. Переведя дух, он торопливо продолжил.

– Мервен в опасности. Ты можешь ему помочь. Для этого надо идти за графом Державиным.

– Мервен в опасности? – в голосе Ольги прозвучали тревога и смятение.

– Да, Ольга. Он буквально на волосок от гибели. Просто поверь мне. Тебе нужно поторопиться. – Парцифаль говорил быстро и с придыханием. – Беги к ведьминой избушке по тропинке возле того оврага. По пути вглядывайся в туман, что на его дне. Он поможет тебе вспомнить. У большой кряжистой ели тропинка повернет в лес и приведет тебя прямиком к нужному месту. А дальше ты всё сама увидишь. – Рыцарь обессиленно откинулся на ствол дерева и в изнеможении прикрыл веки.

Девочка растерянно смотрела на Парцифаля, видимо, пытаясь понять, верить ему или нет. И вдруг рыцарь заговорил голосом чревовещателя. Его губы почти не двигались, а звук исходил словно бы изнутри:

– При желании и достаточном упорстве ты сможешь помочь нам снова собраться вместе. Я вручаю тебе дар судьбы.

Ольга Меркулова изумленно вскрикнула и со всех ног бросилась по краю оврага в лесную чащу. Она узнала бы этот голос из тысячи других – голос великого Мервена.

* * *

Графиня Державина поспешно вышла из машины и поднялась на третий этаж к их скромной квартирке, где они с Димкой прожили целых одиннадцать лет. Ткнувшись ключом в замочную скважину, она с удивлением обнаружила, что дверь не заперта.

– Странно, – обеспокоенно прошептала Светлана Николаевна и вошла в прихожую.

Обыскав всю квартиру, она подошла к порталу и моментально ощутила, что совсем недавно им пользовались. С тревогой оглядевшись по сторонам, графиня шагнула в белый круг и, через миг очутившись в кабинете мужа, торопливо вышла в коридор.

– Василий! – громко кликнула она дворецкого.

– Да, ваше сиятельство, – прозвучал из холла торопливый ответ.

– Где Дмитрий? – с еле сдерживаемым беспокойством в голосе спросила графиня.

– У себя, ваше сиятельство. Я имел смелость наложить на его комнату темничные чары. Знаю, что вы были бы против, – смущённо добавил он, – но у меня не было другого выхода.

Светлана Николаевна нахмурилась, и, ничего на это не ответив, поспешно пошла вверх по парадной лестнице.

– Открывай! Сейчас же! – раздраженно приказала она, оглянувшись на застывшего в нерешительности дворецкого.

– Да, ваше сиятельство, – испуганно затараторил Василий, торопливо побежав за графиней по лестнице.

Светлана Николаевна дошла до площадки второго этажа и хотела уже повернуть в правое крыло, когда услышала за спиной возглас дворецкого:

– Что за чёрт? Фро-о-ол!

Внутри у графини все похолодело. Она бросилась к комнате сына. Дверь оказалась не заперта, а внутри было пусто.

– Фрол! – срывающимся голосом крикнула Димкина мама.

Домовой не отзывался. Графиня выскочила в коридор и побежала обратно на первый этаж, отчаянно призывая Фрола. Краем глаза она заметила ливрею дворецкого, мелькнувшую в проходе, ведущем к чулану. Светлана Николаевна бросилась за ним. Вбежав в чулан, она увидела Василия, грозно нависшего над домовым. Дворецкий отчаянно дубасил визжащего Фрола и орал на него нечеловеческим голосом. Графиня схватила Василия за шиворот, вытолкала из чулана и захлопнула за ним дверь.

– Фрол, где Дима? – пытаясь отдышаться, выпалила Светлана Николаевна.

Домовой, жалобно попискивая, забился в угол и трясся, как осиновый лист.

Графиня наклонилась к домовому, взяла в руки его голову и мягко повернула к себе. Заглянув ему в глаза, она прошептала:

– Тише-тише, успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого и Василия больше к тебе не подпущу. Только успокойся. Вот так. Дыши глубже. Молодец.

Домовой перестал рыдать и сокрушенно взглянул на графиню.

– Где Дима, Фрол? – повторила свой вопрос Светлана Николаевна. – Просто скажи мне правду. Обещаю, что ничего тебе за это не сделаю.

– В Т-тёмном лесу, – заикаясь ответил домовой.

– Зачем он туда пошел?

– В-ведьмин глаз, – всхлипнул Фрол. – Он хочет забрать у ведьмы её глаз…

В глазах Светланы Николаевны все потемнело. Она встала на непослушных, трясущихся ногах и хриплым голосом произнесла заклинание перемещения. Сверкнула яркая вспышка и графиня Державина исчезла.

Трансгрессировала она к домику лесничего. Здесь, прямо в стволе большого дуба был тайный проход в Тёмный лес, которым часто пользовался Прохор. Светлана Николаевна подбежала к дереву и, ни на миг не останавливаясь, проскользнула через его ствол прямиком к той самой двери, из которой незадолго до этого вышли Дмитрий и Ольга. Взобравшись по склону оврага смерти, она увидела рыцаря круглого стола и поверженного стража Тёмного леса.

– Сэр Парцифаль, что тут стряслось? Где Дима⁈ – дрожащим голосом воскликнула она.

– Элардиэль, что ты здесь делаешь? – изумлению Парцифаля не было предела.

– Где мой сын? Прошу тебя, ответь! С ним всё в порядке? – умоляющим голосом выкрикнула графиня Державина.

– Элардиэль, тебе нельзя здесь быть. Жернова судьбы запущены. Их уже не остановить. Просто доверься… иначе можешь все испортить.

Парцифаль глядел на графиню широко открытыми от смятения глазами.

– К чёрту вашу судьбу! – сорвалась на крик Светлана Николаевна. – Мне нужен мой сын! Он пошел к ведьме? Отвечай, прошу тебя!

Рыцарь горестно кивнул. Графиня метнулась к краю оврага, но, пробежав несколько метров, очень грубо и нецензурно выругалась. Резко остановившись, она скинула с себя туфли и яростно оторвала с них каблуки.

– Чёрт бы побрал этот Тёмный лес, где нельзя трансгрессировать и летать! – гневно процедила она, надевая обратно изуродованную обувь.