Текст книги "Роман О Придурках"

Автор книги: Валерий Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

По очереди.

АНАЛИЗЫ

Ни один склонный к размышлениям человек, внима-тельно наблюдающий этот город, разделенный рекой Урал на Азию (левобережье) и Европу (правобережье), не мог пройти мимо беспризорно валяющегося на дороге туго на-битого кошелька.

"Сколько бабок!" – трепетно колыхнулось обрадован-ное за кормящий желудок сердце.

Поднял, раскрыл.

А там…

Анализы.

Не в смысле, что медицинские, в баночках и пробир-ках. А в смысле, что анализы городской жизни.

Сравнительные.

За последние десять лет.

Кто-то взял и неожиданно обнаружил аномалии, воз-никшие ни с того ни с сего на ровном месте.

Лучше бы он нашел разломы земной коры. Все бы польза была – признали бы город сейсмоопасным. Всех бы застраховали от извержения вулканов или несамопроиз-вольного выброса из грозового неба жирных китов. Это сразу сколько денег можно было украсть под надвигаю-щееся землетрясение! На всех хватило бы. А так в город-ской казне копаются, ищут – чего бы свиснуть. Там мало, на всех не хватает. Вот и дерутся, грызут друг дружку, под статьи подводят. Ленятся, засранцы, в зеркало посмотреть. А посмотрели бы – такую же кривую рожу увидели.

Ну да Бог с ними, нехай дерутся. Все горожанам одно за другим бесплатное развлечение. Любит наш народ, ко-гда высокого начальника прямо из кабинета забирают и потом месяцами в камерах с преступниками на их спра-ведливый манер перевоспитывают.

– Не кради один! Делись! На свободе будешь! – учит многоопытная братва.

– Дык, я всем давал хапать! – оправдывается горемыч-ный. – Десять лет городское имущество туда-сюда тасовал, старался никого хоть по разу и себя через раз не обидеть.

– Всем-то всем, да, видать, кому-то мало досталось, – следовал всамуточкуцельный угад. – Он и стукнул.

– Кто же стукач этот?

– А ты шибко не гадай. Тута если мозги нараскоряку поставишь, враз с них съедешь. Времени нам богато напе-ред отпущено. Присмотрись вокруг тихонько, как твой на-родец за тебя на воле суетится. Стукачок сам себя покажет.

Все газеты от восторга аж захлебываются, живописуя уголовно-извратительные будни страдальца. А только съе-ли его с потрохами, на инвалидность купленную перевели, и забыли. Как и не было человека, даром что кедровой шишкой с толстыми орехами столько лет просидел. Ну это так, отступление, а нам анализы проверять надо.

Первый, встревоживший анализатора анализ гласил: индекс деловой активности раскоряченного на две стороны света города странным образом перерос общестатистиче-ский показатель страны в целом. И перерос весьма значи-тельно. Словно кто-то невидимый стимулировал экономи-ку города и его предприятий. На благоприятном ударно-трудовом фоне даже не шибко выделялась мэрзкая коман-да, привычно растаскивающая городскую казну, о чем мы уже имели возможность упомянуть.

Второй анализ и того хуже: стихийный по всей стране рынок наркотиков с традиционными анашистыми герои-нами кокаиновичами и прочей лабудой, в этом городе ни-как не хотел расти. Наркотики, привозимые группировка-ми с южных форпостов, приходилось, за невостребованно-стью, чисто за бесценок отдавать в другие регионы. Или самим торговцам столовыми ложками лопать – не пропа-дать же добру. Сомневаетесь? А пройдите в любой базар-ный день по рынку, сами убедитесь! Сильно пережаренные солнцем ребята друг дружке открыто навяливают и сами горстями жуют. И никто их не гоняет. Понимают – от бе-зысходности это, от отчаяния. С ума сойти – пакет за пять рублей! Рулон туалетной бумаги, полтора коробка спичек! На старые – полторы копейки!

Следующий, повлиявший на сомнительно трезвый ум аналитика анализ.

В город для выполнения черт знает какого задания проникло около тридцати тысяч нелегальных афгано-узбеко-таджикских оккупантов китайского и вьетнамского разливов, которые, бросив толстые корни в жирную на рубли уральскую землю, поставили перед единоверцами задачу: показать мастер-класс ускоренной рождаемости и мирного захвата всего и вся, начиная с водокачки и кончая всеми денежными ручейками и реками.

Аналитик высказывал серьезное опасение, – вся эта армия прибыла для прикрытия особо важного иностранно-го агента с особо важным заданием. Может даже захватить кого-то. Правда, сколько он не анализировал, нет в городе ни одного ценного кадра, которого можно воровать и за которого можно что-то потребовать. Но анализы – вещь правдивая. Не верить – своей мо… ну, которая в баночки собирается, все равно, что себе не доверять.

Из каких фактов сделан подобный вывод?

А вот из каких.

Во многих всех городах большой России выброшен мусульманский десант числом немереным. И везде нелега-лы подчиняются единым правилам проживания. Они за-хватывают рынки фрукто-овощного ряда, дешевого китае-зо-средне-азиатского ширпотреба. Ставят под свое влияние весь путь от производителя до покупателя. Параллельно с этими мощнейшими финансовыми потоками процветает торговля валютой, наркотиками. Процветает открыто, с хвастовством, что все менты на игле у них. На той, кото-рая, хоть и наркотическая, но выражена не в употреблен-ных дозах, а в процентах с каждой проданной дозы. И идет постоянная конкурентная борьба. Торгаши стараются про-везти неучтенный товар, чтобы не отстегивать с него мен-товский процент, а менты, получше натренированных псов, находят укрытые заначки и ставят торгашей на штраф: – втрое за сокрытый товар увеличивая отчисления, а при повторном крысятничестве и вовсе конфискуя за-начку. Так проистекает дружба двух преступных сооб-ществ (южане и менты) во всех малых и больших городах России. Так было и в нашем городе… до некоторых пор. Но сейчас…

Южане взяли кое-что из того, что им добровольно от-дали. А все остальное им на чашу положенное, так же доб-ровольно не берут. По всему видно, не имеют явного лиде-ра, руководителя, который один всем заправляет, куда на-до координирует. Есть некто, скромно выполняющий роль старшего. Но он, видно по нему, не самостоятелен в при-нятии решений. Взятые у него анализы свидетельствуют – подчинен кому-то, стоящему вне зоны открытости. Но то, что он есть, просчитывается – это как астроном находит планету сначала по отклонениям в порядке движения дру-гих планет, и только потом, просчитав теоретически ее массу и траекторию движения, начинает искать в свой те-лескоп.

О том, что Он существует, знают доверенные люди. Но кто он, с каким заданием, миссией, вне пределов их компетенции

Потому соответствующим органам аналитик настоя-тельно рекомендует: если не хотят они в один день город потерять и оказаться на захваченной бесповоротно терри-тории, должны или агента выявить и нейтрализовать, или всех беженцев выселить. И тогда агент останется один, ни-чего сделать не сможет. Он либо добровольно домой уедет, либо ляжет на дно, зароется в ил, задохнется и утонет. И караси его на завтрак съедят.

Вместе с важным заданием.

Караси – рыбы молчаливые, им можно, они не пробол-таются.

Но больше всего насторожило аналитика информаци-онное поле. Радиостанции, выходящие в пустой эфир, гна-ли тысячи тонн пустопорожних, то есть бессодержатель-ных, песен. Привлеченные в качестве экспертов учителя словесности, профессора филологии и кандидаты наук от современного русского языка, сломав два железнодорож-ных вагона копий, пришли к единому мнению: осмыслен-ному прочтению тексты не поддаются. На что специально обученные офицеры внутренней безопасности компетент-но отреагировали: песни эти не что иное, как зашифрован-ные секретные сообщения. Шифровальщикам спецслужб упразднили отпуска и выходные. Но и в таком военном режиме они успевали перехватить только одну песню из тысячи, мучились, бедные, слушая всякую чепуху, беспо-лезно подгоняя ее под сложные шифры. Но, при всем ста-рании расшифровать удавалось только один грамм с каж-дой отрыгнутой в эфир тонны словесного бреда. Зато ушей опухших, оглохших, пришедших в негодность и заменен-ных на новые, вышло по три боекомплекта на каждое ут-вержденное штатным расписанием шифроместо.

Вывод случайного аналитика гласил: к городу прояв-лен повышенный интерес сразу многих спецслужб. Это нормально. Но, по крайней мере, четыре из них не только проявляют интерес, но и перешли к практическим дейст-виям. Разве что слепой увидит в нащупанных нами несу-разностях случайный набор компонентов для рассеивания паники и набивания оскомины. Потому, чтобы не обвини-ли аналитика в нагнетании, в попу лизме и прочих гадо-стях, он, аналитик, не подписывается – славы ему никакой не надо, а просит – сохраните эти анализы лет на пять, по-том проверьте и посмотрите – выпал ли на ваш просрочен-ный билет счастливый выигрыш.

А он, аналитик, все свои сбережения, дабы доказать – он-то своим анализам верит! – вкладывает в…. с учетом ситуации, которую сам себе и нарисовал."

Прочитав добытую его умными стараниями информа-цию, майор Барбосятинов скоропостижно закрыл папку, подумал целую шестидесятисекундную минуту. Достал из стола любимый пистолет с разрывными на восемнадцать острых кусочков злыми пульками. Отрешенно взвел курок, прицелился себе в правый глаз, пальцами левой руки раз-вел ресницы, чтобы ненароком не опалить красоту горячим порохом, и… не выстрелил. Посидел еще минуту, убрал поскучневший пистолет в стол, а на его место наложил умную резолюцию:

"Информации неизвестного всем другим анализатора по кличке "МК", ("М" в оперативных документах означа-ло "моча", а "К" соответственно другое) с факультета ста-тистических исследований нашего университета временно поверить. Включить в оперативную разработку по выпол-нению всего намеченного агента Оленя. Вариант секретно-сти "Б".

Это означало, что по выполнении задания агент Олень и все, связанные даже косвенно с разработанным заданием, подлежали незамедлительной зачистке. Даже сам товарищ майор. Он мог бы сделать для себя исключение, поставить рядом с литерой "Б" маленькую цифирьку 1, тем самым спасти собственную во многих местах продырявленную разными врагами шкуру. Но совесть чекиста и привычка первым идти под свою личную пулю остановили проявив-шую минутную слабость руку. Оперативная информация ПОТУГИ НЕБРИТОГО Легко расставаясь с такой мелочью, как десять миллионов долларов, Небритый мечтал только об одном: чтобы никто за пределами высокого кабинета не узнал о его щедром взносе. Обрадовался, когда услышал, что деньги надобны налом и чистые, ни по каким ведомостям не пропущенные. Потому что, в отличие от Лысого и Калмыка, он менее был завязан на Папу, делал вид, что стоит в стороне от любой политики, не имеет никаких амбиций. А втихаря, сам с собой наедине, немного верил в восходящую звезду П-та и ждал удобного случая для подачи ему и его команде сигнала: 'Я за вас, я – свой'. Ибо, знал, останется 'чужим', ждет его судьба Гуся или Березы. Это в лучшем случае. А в худшем… жизнь в чуме за счастье покажется. С детства робкий и молчаливый, любил он в уединении предаться размышлениям. Небритый в сотый раз прогонял в памяти весь разговор в кабинете у Лысого. Куда проще – мог бы просто диктофон включить и прослушать, не напрягая извилин. Но он так привык. Диктофон бесстрастно передает все, что сказано. Память глубже копает, память недосказанное ловит, в душу заглядывает. А душа у Лысого тьфу какая. Плюнуть и растереть, вот какая душа. Специально, что ли Папа такого себе подбирал? Сколько сидит наверху, до сих пор ни с кем дружбы не завел. Поговаривают, что у него вообще друзей нет. Ни школьных, ни институтских. Ни по линии жены. Ни по своим родственникам. Это ж как же так? Стоит ли ему доверять свою шкуру? А задумал-то, подлец, ловко. Все гениальное просто. Выйдет на арену двойник, никто и не заметит, что он другие песни поет. Тексты же он не сам пишет, музыку не сам сочиняет. Папу, вон, месяцами никто не видел, а страна шла куда-то. Выползет на экран после очередного запоя, очередную глупость ляпнет, очередную дурь выкинет, все и рады – жив, курилка. А сам ли это Папа, или двойник его… Рожа от водки опухшая? Наш, родимый! Лысый задумал, Лысый сделает. Возможности у него немалые. А как повернется для него перемена… курса? Ищи подвох. Копай глубже! Что же Лысый задумал? Зачем собирает большие бабки? Только ли на 'Двойника'? Не сходится. На информационную войну или блокаду П-та? Тем более так много денег не надо. Все газеты и каналы подконтрольны. На новые выборы? Нет мотивации. Да и ни к чему они сейчас, выборы. Явно будет отрицательный результат. Ищи! Есть одна хитрая штучка. Погружают клиента в сон, подключают приборчик и переписывают его мозги. Любую программу заложить можно. Надо – чуть-чуть поменяют, надо – кардинально. Был за вас, станет за нас. Был белым, станет красным. Говорят, таким образом любой китайский язык за двое суток учат. Слышал Небритый о таком чуде, но от кого и по какому поводу, никак вспомнить не может. Не сюда ли пути – дорожки ведут? Но и тут больших бабок не надо. Тут вообще бабок не надо. Что он задумал? Может, решил собрать с нас побольше, всех подставить, а самому слинять? Реально. Но бесперспективно. Понимать должен, что от списка 'Л' не уйти. Нет такой точки на карте, где спрятаться можно. 'От Байкала до Амура…' Любит Лысый эту песню. Все время под нос мурлычет. Не отсюда ли ноги растут? Может, решил новое царство создать, Дальневосточную республику? И там окопаться? Или Сахалином завладеть, объявить Японии войну и до того, как прозвучит первый выстрел, сдаться в плен со всеми городами и островами? Или… Ладно. Потом разберемся. Пока же ясно одно, играть Лысый будет за себя и на себя. И ни в коем случае ни на Небритого либо кого другого. Плыть в их течении не стоит. Попробовать своё замутить? Что, если воспользоваться ситуацией и сыграть в свою игру? И чтобы никто не знал. А что! Великолепно! Ни одна зараза в мою сторону и не подумает! Огонь-то на себя Лысый вызвал. Что для этого мне надо? Надо своего кандидата на место П-та подыскать. Своего двойника. Еще что? Деньги? Денег много. Даже чересчур много. Часто ночью просыпается в холодном поту. Кошмары мучат. Что с бабками делать? Куда еще вбухать? Что еще купить? А потом мысль отрезвляющая. А на фига? Каждая новая покупка – новая головная боль. Раньше жил тихо. Никто не знал, или почти никто. Старался быть поменьше на виду, не засвечиваться в прессе. Нет, пронюхали, вытащили. Теперь пернуть нельзя – во всех газетах, на всех каналах раструбят. В один день можно всего лишиться. Список есть. И он в списке есть. Значит, закономерный финал – вопрос времени. У него-то, в отличие от наивного Калмыка, как раз и нет никаких сомнений в их мастерстве. Обозначат твой час, и никакими силами от судьбы не уйдешь. Надо попробовать упредить. Решено! Я сделаю тоже, что и Лысый, только своими силами, своими людьми. Он же не обо мне, он о себе думает. И в двойника свои программы заложит, чтобы он на коне, а все остальные под ним. Мне это надо? Мне это не надо. Слишком много на карту поставлено. Жизнь моя и состояние поставлено. Тут так – кто победит, тот и музыку заказывать станет. Я могу впереди его быть, хоть на полшага, но впереди. Я знаю, что он удумал, он о моих планах не знает. А закажем-ка мы их 'Двойнику' нашего 'Дублера'. Наиглавнейший вопрос сейчас – кто? Кто может эту работу для меня выполнить? Кто у меня ТАМ есть? Кто из моей вотчины ТАМ есть? Надо поискать хорошенько. Надо поискать. И запасной аэродром приготовить. В туманном, котором. Поменьше здесь находиться, побольше за кордоном. А лучше вообще, в отпуск, на годик, пока варится вся эта каша. Главное, вовремя уйти, чтобы на свободе… пусть заберут большую часть, как у Березы. Но и с тем, что у меня выведено, с голоду не помрешь. В любой тьмутаракани за родного примут. * * * Исполнители не зря ели свой хлеб. Уже утром для Небритого испекли горячие пирожки и подали на стол вместе с горячей информацией. – Вот, взгляните, – рядом с тарелкой легла фотография. – Кто это? – немного испугался Небритый. – Что за чучело? – Сын потомственного академика стойбища Конева-Копытова, Президента вашей Академии всяких Наук. По фамилии Лосев-Рогатов. Выбился в профессора и бросил корни как раз там, где вам и всем нам, если и вам, то тоже надо, – докладывал личный Секретарь. – Ведет нелегкий преподавательский труд, мучает студентов и любит аспирантов, особенно нежно тех, которые иногда в юбках. Между делом женат на дочке своего проректора. Вместе с женой принял и ее фамилию, теперь он не Конев-Копытов, как отец, и не Панты-Оленев, как дед. Раз в год получает от любимого папашки мешочек алмазов на безбедное профессорское существование, из которого половину привычно отдает именитому тестю, а вторую половину прибирает к рукам его законная жена. – И как он…? – Очень нуждается: а) в средствах и б) во всем остальном. Особенно когда безвозмездно и в неограниченном количестве. – Как бы с ним…? – Я уже распорядился. Утром на вашем личном самолете к нему вылетели в полном составе его одноклассники, родственники, оленья упряжка и последняя, оставшаяся в живых и еще помнящая его собака из отцовской упряжки. Всего семь человек и четыре ското-места. – А для…? – С целью восстановления родственных и дружеских связей, оказания на месте поддержки. В том числе и материальной. – Они…? – Полностью боеготовы и укомплектованы. – А если…? – Всегда начеку. Могут прокатить подальше в тундру и потерять ненароком. Могут в глаз со ста метров любому, кто не за нас. А если надо без крови, могут мешком ягеля из-за угла. А своих и алмазами угостят. Я распорядился, мерный стаканчик поменьше дал, а то привыкли горстями, а то и шапками. Так на всех не напасешься. – И, думаете, он…? – Результат обязательно будет. * * * – Да я… для дорогого Небритого… – Лосев-Рогатов захлебывался собственной слюной, наполняя алмазами все обнаруженные в доме емкости, даже цветы из горшков повытряхивал, – так и передайте… если он моему папаньке… для моего народа… и мне лично этот проспект… в личное собственное пользование… да моего имени… из под земли… как он и просит… кого хошь выведу!

Г Л А В А 8

УДАР В СПИНУ

СЛЕДЫ СКРЫТИЯ

Всю ночь хлестал по земле мокрый дождь. Казалось, даже простыни в доме и стельки в носках отсырели. Однако утром с неба по глазам смело ударило яркое солнце. И о ночном потопе напоминали только посвежевшие нежной зеленью газоны, сильно умытые корявые карагачи да бессчетные лужи на дорогах и в дырявых ботинках.

Агент ждал этого ливня как манны небесной. Семь дней военные сводки совинформметеобюро передавали осадки в виде ливневых дождей, но с неба, несмотря на частый самолетный гул, не бомбануло ни капли. И вот вчера с утра по всем каналам пообещали сухую и солнечную. Шпионское сердце радостно вздрогнуло. Идет! Агент переживал не за картошку, которой без дождя силы не набрать. И не за морковку со свеклой на худых колхозных полях. Он переживал за спланированный им акт вредительства. А в нем, в сценарном плане первым пунктом стояло: 'Эпизод 1. Ливневый дождь. Съемка на главных артериях города при мокром в стельку асфальте и пьяных лужах'.

Неприметно-серая вазовская девятка неспешно катила по проспекту Ленина. Проскочила мимо поста ГАИ на цирке, поднялась в гору до площади у Дома Советов. Круто развернулась, захватив в глазок видеокамеры неуклюжую, будто сплюснутую на треть ради экономии металла, громадину монумента 'Тыл-Фронту', высоченные мачты прожекторов стадиона, незаконченный фасад новостройки крутого банка и сам Дом Советов. Его давно переименовали в 'Здание городской администрации', но привычный народ привычно именовал его на свой, впитанный с горьким молоком прокоммунистической матери-родины, лад.

Отметившись, естественно для отчета, узнаваемыми объектами, видеокамера с приставленной к ней машиной и водителем, легла на обратный курс. Сейчас она спускалась к цирковому перекрестку по параллельной полосе. Стрелка спидометра предупредительно сползла к цифре в 60.

Аккурат посередке, напротив строящейся конторы богатенького 'Лукойла' за киоском, совмещенным с остановочным комплексом, любят сидеть в засаде городские щипачи. Не те, которые, будучи действительными членами воровской общины, у зевак по карманам мелочь тырят. В славном городе металлургов этим романтическим словом именуют инспекторов ГАИ, которые свои обязанности по урегулированию движения автотранспорта понимают на свой извращенный хроническим недоеданием, недопиванием и развившимся вследствие вышеуказанных причин слабоумием, вкус.

Вот и гаишная машина с традиционной бело-синей раскраской в объектив попала, и радар, безразлично лежащий на капоте, и менты: один на стреме, готовый в любую секунду броситься даже наперерез стремительно пролетающего мимо него наваристого полтинника, другой в машине старательно сортирует честно заработанный навар по кучкам: начальнику стольниками и поновее; женам всю мелочь, главное, чтобы потолще пачка, они, жены, любят потолще, глядишь, лишний раз дадут; и себе, на двоих с напарником, сколь бог послал.

Каждое утро начальник районного ГАИ капитан… для своих подчиненных просто Игорь, в целях оказания материальной помощи семьям подчиненных и себе лично, выдает два имеющихся в наличии исправных радара. И три очень правдоподобно выполненных муляжа. Эти достанутся только особо опытным, которые, если захотят, и телеграфный столб за нарушение скоростного режима оштрафуют. Про самого капитана Игоря до сих пор хрестоматийный анекдот новичкам рассказывают. Как образец для подражания.

Ехал он немного не в стельку пьяный по вечернему проспекту. Выпить хочется, а денег даже на бензин нет. Навстречу ему одинокий мужичок на старом 'москвиче' катит, треск на полгорода, дым как от трактора. Игорь радар включает и засекает скорость сближения двух машин: 'москвича' того драного и своей гаишной. Останавливается и ждет. Подъехал мужик, перед полосатой палкой мента притормозил.

А тот ему радар в нос тычет. 'Смотри, – говорит, – с какой скоростью летишь! 120!'

Это его 90 плюс 'москвичевские' 30.

Мужит в отказ.

'Да не может быть! Моя машина еще никогда и 60 не ездила. Она развалится, если с такой скоростью поедет!'

Игорь не спорит. Ставит радар при мужике на ноль, разъезжаются они на исходные позиции, опять летят навстречу друг другу. Опять мужик смотрит. На этот раз еще больше. Уже 130 показывает.

Еще больше мужик не верит. В третий раз засекают. Еще больше. 140! И, главное, ни одной машины на трассе, кроме гаишной и 'москвича' нет, свалить не на кого!

Делать нечего. Почесал мужик грязный загривок, выслушал лекцию про теорию относительности, заплатил штраф и поехал довольный. Потому как впервые он свой 'москвич' уважать стал. И потом долго всем рассказывал, как его инспектор за превышение скорости оштрафовал. А, чтобы честные люди поверили и смеяться перестали, он у Игоря квитанцию попросил с автографом и указанием скорости, за которую его наказали.

За светофором, напротив скучающей без настоящей работы обувной фабрики, под колеса притормаживающих машин кидаются бедные китайские погорельцы, погоняльцы и просто поменяльцы.

'Доллара! Рубеля! Купима! Продаема! Ненае Бёма!' – кричат ссохшимися от голода ртами трудно выговариваемые русские слова и протягивают тонкие, искореженные непосильным поменяльным трудом и толстыми пачками рубеля-доллара, руки.

И этих на пленку. И угнетенные братья-китаёзы лягут в цвет.

Еще один перекресток. Теперь начинается самая главная работа.

Хорошо время выбрано, движения на дорогах почти никакого – мертвый час. Все, кому надо на службу, уже проехали. Те, кому делать нечего, еще спят. Серая девятка показала, что за рулем если и не Шумахер, то по меньшей мере его коллега по гонкам. Многократно отработанным маршрутом проскочила по всей недлинной улице славной Советской Армии, ни разу не попав в бесчисленные лужи, свернула на старую Советскую, по ней промчалась до Лесопарка. Время от времени видеокамера отрывалась от дороги и бросала взгляд на спидометр. 100–120. Между этими цифрами металась послушная стрелка.

К финишу возле развлекательного центра 'Магнит' девятка, как и положено ей, пришла первой и единственной.

Всего за полную рабочую смену успели сделать четыре полновесных дубля и один зачаточный.

Если верить секундометру, съемка длилась шесть минут четырнадцать секунд. Лучший результат за весь сегодняшний уик-энд. Его почистили, пригладили, добавили цветов и эффектов, и оставили для зачета к отчету.

Это была первая, вводная часть тщательно спланированной акции.

ДРУЖБА ДРУЖБОЙ, А БАБКУ ВРОЗЬ

Машину спрятали в лесополосе, закидали ветками, соломой и землей. Сверху посадили три тополя, выкосили под корень грибы, скидали их на телегу и вывезли в неизвестном направлении. А на столбах написали предупредительное: 'Грибов нет. Заминировано. Сапер Иванов'. Придут грибники за грибами, а их и нет. Вон же русским языком написано. А вдруг они особые грибники и в лес этот специально не за грибами придут, а за минами? Пришлось вернуться и написать для тех, которые в лес по мины: 'Мин тоже нет. Сам собрал. Сапер Иванов'. И уж совсем для острастки особо неверующим насыпали свежий холмик, воткнули в него березовый крест и дощечку прибили. А на дощечке написали опять же для особо нагло в лес лезущих, что здесь всерьез и надолго отдыхает геройский 'Сапер Иванов'.

Ну вот, теперь спокойно на душе, грибо– и гробо-искатели землю не перепашут и машину не найдут. Она самим еще для третьей части нужна. Для последней и шибко ответственной.

Враз отяжелевшую отснятым материалом кассету из видеокамеры отдали в проявку, в промывку, в перемотку и расшифровку.

На второй этап операции агент выходил бесконечно один исключительно пешком и темной ночью. Съемки вел, замаскировавшись то кустом, то кучей мусора, то припозднившейся проституткой.

А потом в сценарий внесли коррективы, связанные с перевыполнением плана.

Через четверо суток по машине соскучились. Откопали, перезарядили пленку в видеокамере и вывели на прежний маршрут.

За этакое количество прошедших после дождя суток листья на деревьях стали заметно жирнее, трава на газонах нагло вытянулась вверх и кое-где осмелилась размазаться желтыми пятнами первоцветов. Парни ненароком оголили окорочковые бицепсы, а девчонки – ножки до… не все, конечно, но некоторые откровенно не стеснялись.

А серая девятка катила в плотном потоке родственных душ и выискивала прорехи, в которые можно было сунуться подглядывающим глазком видеокамеры.

С третьего, позеленевшего от скученности машин и обилия выхлопных, разрешительного сигнала светофора проползли пост ГАИ у цирка. Немного быстрее забрались в гору. По знакомой траектории сделали разворот и встали. Один светофор. Спуск к месту традиционной засады, но засады нет. Какой идиот встанет с радаром там, где пробка на полкилометра? В ней проторчали двадцать шесть минут.

А на славной улице имени ушедшей в прошлое Армии вообще разгром. Вся дорога выбита ямами. Даже непросвященному в делах строительных человеку было ясно: ямы не сами по себе появились. Они рукотворные. Как будто кто-то специально ковырял дорогу, делая ее непроезжей.

На весь маршрут ушло: времени сорок семь минут с гаком. По дороге встречено: аварий – две штуки; пробитых колес еще две штуки; услышано матюков и проклятий в адрес всенародно избранной власти – шесть полновесных километров.

Уже вечером этого дня на стол руководителя разведгруппы легла телеграмма, отяжеленная тяжелым пакетом документальных доказательств.

Передано 25.04 18–36.

Доставлено скорым курьером и принято к дешифровке 25.04 19–18.

'В Центр. От тезки Фу-чека.

Путем тщательно спланированной операции выведены из строя на 70 % отрезки дорог в квадратах (см. карту города) Ж-44-41-34, З-34, И-33-34, общей протяженностью в 6,2 км. Работа проводилась в темное время суток по легенде и под прикрытием местного ДРСУ и нашего человека в городской Администрации. Парализовано движение на основных магистралях города. Вызван взрыв недовольства местного населения. Есть призывы революционного содержания: 'послать мэра на… засунуть эти ухабы ему в… гнать их всех к…матери'. Ущерб народному хозяйству составляет 1,4532 трлн., не считая личных трагедий. Время на устранение последствий диверсии ориентировочно 64,3 часа.

О дате и месте следующего теракта, дабы избежать упреждающих действий со стороны информированного подсадными утками противника и утечки всего, что течет, сообщу по мере его реализации.

Приложение 1.

Видеокассета с записью маршрута следования машинопотока по основным городским магистралям от 21.04.2002 года.

Приложение 2.

Видеокассета с записью того же маршрута, но уже после совершения акта вредительства от 25.04.2002 г.

Приложение 3.

Съемка самого акта вредительства. Извините за качество, приходилось прятаться. Ну и ночь все-таки на дворе.

Приложение 4.

Финансовый отчет:

Аренда техники с боекомплектом, исполнителями и группой прикрытия……………………………….. долларов;

Вывоз следов вскрытия……….. не удивляйтесь, но тоже долларов;

Прокат видеокамеры и автомобиля, две кассеты, монтаж и демонтаж по существующим расценкам……… долларов;

Запуск слухов, многокилометровых матов и подкуп неподкупных с первого раза журналистов……………. литров сорокаградусной;

Посреднические услуги 7 % годовых, сами знаете, кому;

Плюс 20 % за вредность, можно в рублях, но по курсу на запад.

Итого: надо бы взять с вас 10 % от суммы причиненного им вреда, но вы же удавитесь, да у вас и нет столько на всех. Дружба, она, конечно, дружбой. Потому согласна на возмещение фактических затрат. Даже без посреднических и вредности. Хватит мне с вас вашей вредности'.

АЗАРТНЫЕ ИГРЫ

Владимир Викторович, человек по жизни крайне ответственный, ответственно для своего кармана выполнял обязанности генерального директора крупного завода с двумя с половиной тысячами душ подневольных ему рабочих. Он честно трудился на ниве заколачивания денег, был хорошим семьянином и отличным спортсменом. В разные времена при разных Генеральных и Президентах в ходу были разные всеми сразу и одновременно горячо любимые виды национального спорта: поголовное оздоровительное пьянство; стремительные гонки за трезвостью; большой теннис для тех, у кого уже не работает пенис; теперь вот Дзю ты на фиг До для молодых, да горные лыжи для горных козлов преклонного возраста.

Но у всех руководителей всех возрастов и всех форм собственности непременно любимым видом спорта было и остается открытое соревнование с государством и его налоговыми органами в битве за урожай этих, которые бабки: кто кого на этом игровом поле нае… переиграет. Оно и понятно. В спортивных кругах одни доктора придумывают новые допинги и безжалостно испытывают их на готовых ко всему задницах спортсменов. И лепят на этом звания, диссертации, премии и ордена. Другие доктора, которые сами придумать ничего не могут, с умным видом придумывают способы поймать спортсменов, а через них и их докторов на применении новых допингов. И лепят на этом не менее весомые звания, диссертации, премии и ордена. Что поделаешь, бизнес! Только наивные и дураки в наше время верят в чистоту и непорочность большого спорта.