Текст книги "Плёвое дельце на двести баксов"

Автор книги: Валерий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Эта короткая, но яркая речь произвела впечатление на Угрюмого.

– Ну, как тебе такое объясненьице? – обратился он к Никише.

– Красивая версия, – согласился тот. – Но все равно непонятно, как таким вот образом, отстреливая своих и чужих, Кох нас с рынка выкинет.

– Да мы сами уйдем, Никиша, когда еще пару джипов с нашими пацанами подорвут, – снисходительно пояснил Тороп. – Если нас бьют, а мы не отвечаем, то в бизнесе нам делать нечего. Особенно в таком бизнесе, каким мы занимаемся.

– Бригадир прав, – вынес вердикт Угрюмый. – Если загасят еще хоть одного из наших, а мы не ответим, с нами клиенты считаться не будут.

– Значит, ты хочешь подождать, когда следующая тачка с нашими стрелками на воздух взлетит?! – напирал на лидера группировки Тороп.

Угрюмый вздохнул:

– Долинский просил пока не дергаться.

– Да на хера нам Долинский, барыга этот толстожопый!? – почти взревел бригадир. – Раньше мы его бизнес охраняли, он нам за это платил, а теперь что? У нас с ним никаких делов нет!

– Ты дальше своего шнобеля не зыришь, кореш, – с неудовольствием посмотрел на бригадира Угрюмый. – Пока в мы в козырях, а если на нарах окажемся? Кто нас с кичи снимет? У кого связи среди ментов и политиков? У тебя? У меня? Да, есть – на уровне районной ментовки, ну, маленько в ихнем управлении. Негусто, я тебе скажу, когда нам статью шить на пожизненное будут. А Долинский нас прикрыть сможет! Как и раньше прикрывал. Забыл, кто три года назад наших пацанов из литовской тюряги вытащил? Иностранных адвокатов для этого дела нанял? МИД подключил? – Тороп недовольно засопел, но промолчал. И лидер группировки вынес вердикт: – Рано нам на разборы с волынами выходить. А поосторожней вести себя следует. Того же, кто наших людей спалил, мы сыщем. Здесь нам с ментами пока по пути – те сейчас всю Матвеевку прочесывают…

Глава пятая

Йес, кошмар в это 10 августа продолжался, поскольку через порог прихожей перешагнул покойник. Впрочем, на жмура бывший хозяин квартиры, которую я снимал, Петр Иванович, или попросту Петя, тянул не на полную. Сейчас он больше смахивал на моего соседа Леху, когда тот пребывал в состоянии категорического недоопохмела.

– Дай пройти, – мрачно буркнул Петя, поскольку я, потрясенный, так и застыл в дверях на манер надгробного монумента.

Я посторонился, а потом молча проследовал за Петром, постепенно начиная соображать что к чему.

Тот, как настоящий хозяин квартиры, не спрашивая разрешения, расселся на стуле посреди комнаты. Я продолжал стоять, всем своим видом изображая уже не изумление, но немой знак вопроса.

– Чего зенки вылупил? – в меру злобно осведомился Петр.

– Есть причина, однако, – как мне показалось, достаточно деликатно ответил я.

– Причина, говоришь? Какая у тебя, блин, может быть причина?! Вот у меня причина, так причина, – и он как-то безнадежно махнул рукой.

В принципе я уже разобрался в обуревавших его чувствах, и сам начал испытывать схожее состояние.

– Баба, что ли, от тебя сбежала? – с тоской спросил я.

– Точно. – Его муторный взор озарило чувство неподдельного удивления. – А ты как догадался?

– И не только ушла, но и обшмонала тебя напоследок. А ты даже не знаешь, где ее искать. Так?

– Твою мать! Ну ты, прямо, Нострадамус! Слыхал про такого? – Я кивнул, но, видимо, не слишком уверенно, и Петр Иванович дал мне небольшую справку: – Этот ловкач на прошлой неделе в нашем районе выступал, в кинотеатре. Запросто угадывал, кто что задумал и сколько у кого бабок в кармане лежит. Объявится в здешних местах – обязательно сходи на его выступление, не пожалеешь.

– Боюсь, как бы со мной у твоего Нострадамуса облом не приключился: у меня денег вообще никаких в кармане нет, – и я в подробностях осветил недавний визит, а точнее будет сказать, налет его подруги на снимаемую мной жилплощадь.

– Ну, ты и придурок! – подвел Петя категорический итог моему печальному повествованию. – Кому поверил? Лахудре какой-то занюханной! Ее и на порог-то не следовало пускать! У нее же на роже написано, что она аферистка, а ты даже ее документы не проверил. Где теперь эту суку искать?

Я так понял, что и Петр Иванович, проведя с ней энное количество времени в непосредственном контакте на собственной квартире, тоже не заглянул в ее паспорт и ко всему прочему дал этой даме избыточное количество информации, не получив от нее никаких сведений о себе. Я даже засомневался, что он знает, как свою зазнобу зовут, но счел за лучшее промолчать – не следовало нагнетать киловатты.

– Ладно, ты сам во всем виноват, потому будь так добр: гони бабки за квартплату, а не то – выметайся, – после недолгого размышления объявил Петя свой приговор.

Крыть было нечем, однако один нюанс все же имелся.

– Но мы договорились платить по двенадцатым числам, а сегодня десятое.

– Какая на хрен разница! Я тебе говорю: меня обокрали, и бабки мне нужны немедленно.

– Ну, ты точно – не Нострадамус. Я ж тебе намекнул: нету их, бабок-то, – развел я руками как можно шире, чтобы выглядело доходчивее. – Похоже, твоей подруге они оказались еще нужнее, чем тебе. Двенадцатого приходи.

На том мы и порешили.

… Да, Ольга здорово изменилась. Эдакая эволюция от Памелы Андерсон до Кейт Мосс. И куда только все у нее подевалось.

Впрочем, и того, что осталось, мне хватало с избытком: как ни крути, Ольга не перестала быть женщиной моей мечты. Даже похудевшая, если не сказать – истощавшая, она выглядела исключительно сексуально. Именно та самая, как сказал один поэт, горизонтальная сущность прямо так и перла из этой женщины…

А прикид ее, даже на мой легкомысленный вкус, имел вид, чрезмерно вызывающий. Сохранивший остатки былого величия бюст был, можно сказать, открыт для всеобщего обозрения. Ее сарафанчик больше походил на неглиже и не скрывал цвета трусиков – фиолетового. В тон им была и прическа Ольги, и лак на ногтях ее рук.

Светлана Васильевна казалась крайне озабоченной, взволнованной и даже какой-то отчаявшейся. У Ольги было достаточно серьезное выражение лица – не более того.

Я провел их в комнату и предложил сварить кофе – все, что у меня имелось из благ цивилизации.

Но обе дамы предпочли сразу преступить к делу – то есть Светлана Васильевна зарыдала, а Ольга стала ее успокаивать.

Я терпеть не могу бабских слез, но мне ничего не оставалось делать, как ждать, когда сеанс психотерапии даст результаты.

Наконец сквозь всхлипы прозвучало с подвыванием:

– Максимка, сынок мой, пропа-а-л!

– Куда пропал? – спросил я как-то автоматически, и рыдания возобновились с еще большей силой, будто мой нелепый вопрос придал им новый импульс. – Расскажи что к чему, – предложил я Ольге.

Ее повествование было предельно кратким:

– Две недели назад Макс не пришел ночевать, и с тех пор я его не видела.

– И я тоже, – вклинилась Светлана Васильевна, у которой истерика прекратилась так же внезапно, как и началась.

– Так вам надо обратиться в милицию, – пожал я плечами.

– Понятное дело, мудрый ты наш. На четвертый день и обратились. Только от милиции пока никакого проку нет, и Светлана Васильевна полагает, что и не будет. Она считает так: ты – как давний друг и земляк Максима, вместе с ним прошедший чеченскую войну, должен нам помочь разыскать его. Ну и ко всему прочему ты – бывший милиционер.

Ироническая интонация Ольги меня слегка задела, но зато сразу стали ясны позиции сторон: мать Максима Крайнова надеется только на меня, а его жена – похоже, вообще ни на кого.

Ну, что Макс является моим старым корешем и это меня обязывает к великим подвигам во спасение земляка – тут Светлана Васильевна перехватила. В Перми мы с ним знакомства не имели. В Чечне служили полгода в одном взводе, было дело, но только и всего. А как дембельнулись – виделись друг с другом считанные разы: слишком загордился, видать, пацан, когда его в крутизну потянуло.

Но похоже на то, что у Крайнова вообще не было близких знакомых мужского пола и его мать никого из парней, кроме меня, в своем доме не видела. Отсюда и обращение ко мне, эдакая мольба отчаявшейся матери оказать помощь в спасении своего чада.

Можно ее понять, можно. Вон с какой надеждой она на меня смотрит. Пришлось даже глаза отвести.

Но вот Ольгу я понять не мог. Да, вышла замуж она не за Крайнова, а за его деньги. Классический случай. Женщина больше боится нищеты в старости, нежели мужчина, и тут она в своем праве. Но почему сейчас Ольга так, чуть ли не демонстративно, инертна? Обращение ко мне за помощью – исключительная инициатива Светланы Васильевны, это очевидно. А Ольга практически была вынуждена поддержать действия своей свекрови.

Может, жена Максима Крайнова считает, что я попросту не захочу ввязываться в это темное дело как лицо, в общем-то, стороннее? И в таком случае, надо отметить, она практически не ошиблась.

Но более вероятным выглядит другой вариант: ей вообще наплевать на своего опостылевшего супруга. Как говорится, помер Максим, и хрен с ним. Деньги-то его наверняка жене достанутся.

И я, некоторым образом даже негодуя и глядя исключительно на Ольгу, забыв при этом, что получил от нее по телефону многозначительный намек на возможное восстановление наших прежних отношений, произнес с совершенно дурацкой назидательно-иронической интонацией:

– Я, конечно, готов помочь по мере своих возможностей. Но возможностей этих у меня немного. Почему бы вам ни обратиться к профессионалам сыска? Сейчас частных розыскных бюро в Москве больше, чем общественных туалетов. Я думаю, приличный детектив-частник найдет Максима в течение одной рабочей пятидневки. Быстрее, чем бог сотворил землю. Для этого нужна только одна вещь – приличный гонорар. Ну, может быть, еще одна вещь – очень приличный гонорар.

– Возможно, ты и прав, Игорек, – печально улыбнулась Ольга, – но ни у меня, ни у Светланы Васильевны на профессионального частного детектива попросту денег нет. – Видимо, на моем лице отразилось столь искреннее изумление, а может быть, и недоверие к ее словам, что она сочла необходимым добавить: – Было время, у Макса действительно водились деньги. Он работал брокером, профессионально играл на бирже. Но однажды – что-то у него случилось на этой самой бирже. Что – я не знаю, не вникала в его дела. Однако после того, как он взял в банке кредит под залог нашей квартиры на Кутузовском проспекте, стало ясно, что Максим разорен. А вскоре после этого он исчез. – Тут Ольга отвернулась, мне показалось, чтобы скрыть слезы. – Я нищая, Игорек. У меня скоро даже заложенную квартиру отнимут.

Все же человек – по своей натуре, существо довольно-таки сволочное, и я, должен признаться, в этот момент испытал прилив самого настоящего злорадства. Судьба сурово наказала Ольгу за измену – променяв меня на бабки, она теперь осталась на бобах.

Впрочем, это мстительное чувство владело мной недолго. Стали понятны намеки Ольги, сделанные мне по телефону, – в создавшейся трудной для нее жизненной ситуации она рассчитывает на меня. И, конечно, не в поиске своего пропавшего муженька… Я очень надеялся, что обожаемая мной женщина теперь видит во мне надежную жизненную опору.

С другой стороны, с тех пор, как мы расстались, в моей судьбе ничего не изменилось. Нищим я был, нищим и остался. Но, может быть, Ольга после перенесенной ею катастрофы изменила свои взгляды на жизнь? И ей с милым (подумать только – со мной!) рай даже в съемной квартире?

Все эти мысли взбудоражили мое сознание, и я, ища ответы на свои вопросы, не сводил с Ольги слегка помутненного от разнообразных переживаний взора.

Ну, что ж, пришел я наконец к заключению: если эта женщина и не останется со мной навсегда, то возобновить с ней близкие отношения хоть на какое-то время у меня шансы есть. И ими надо воспользоваться. А что потом?.. Там видно будет.

С этим разобрались, пойдем дальше.

Какой же все-таки ответ моя любовь хочет от меня получить по поводу будто бы их общей со Светланой Васильевной просьбы? Ясно, что Ольге невыгодно, чтобы я всерьез занялся поиском ее муженька. На фига он ей нужен – без бабок и с внешностью, прямо скажем, не ахти какой (в отличие от меня!) Но, может быть, я перед ее свекровью должен продемонстрировать свою готовность вести этот самый поиск, имитировать его?

По-видимому, мое продолжительное раздумье было истолковано Светланой Васильевной совершенно однозначно и самым тривиальным образом.

– Я знаю, что ты стеснен в средствах, а в наше время без денег и шагу не сделаешь, – совершенно неожиданно для меня заявила она. – Вот, возьми, Игорь, – женщина протянула мне две бумажки по сто долларов, – я надеюсь, что эта небольшая сумма поможет тебе в поисках моего бедного мальчика. Эти деньги я нашла в кармане его пиджака, который Максим, уходя, забыл надеть, когда в последний раз гостил у меня дома. Он был тогда совсем не в себе, мой несчастный ребенок.

Тут Светлана Васильевна разразилась рыданиями просто уже беспримерной силы, а я, автоматически приняв от нее две зеленые купюры, сидел и тупо крутил их в руках.

– Игорь! Светлане Васильевне необходимо принести стакан воды! – повелительно произнесла Ольга, и сама поднялась со стула. – Покажи мне, как это можно сделать?

Я встал и пошел вместе с ней на кухню, где Ольга, на полную мощность открыв кран с холодной водой, быстро наполнила стакан, и я едва расслышал ее шепот, заглушаемый шумом от напористой струи:

– Не отказывайся. Пообещай бедной матери, что найдешь Максима, мол, для тебя это дельце плевое. А деньги возьми – нам с тобой они пригодятся.

Боже мой! Она сказала – «нам с тобой!»

Я попытался обнять Ольгу, ладонями ощутить ее тело сквозь надетый на ней легкий сарафан и соединить ее губы с моими, но она ловко и решительно отстранилась и направилась в комнату. Мне ничего не оставалось, как поспешить следом за ней.

Светлана Васильевна, сделав пару глотков воды, действительно успокоилась, а я, спрятав в карман деньги, поклялся себе, что не отнесусь к поиску Макса формально – мне стало по-настоящему жаль его мать.

– А что было еще в пиджаке Максима? – спросил я ее.

Она вся благодарно засветилась и, видимо ожидая этого вопроса, тут же достала из сумочки потрепанную записную книжку:

– Вот. Больше ничего в карманах пиджака не было. Только носовой платок и расческа, но я их оставлю себе. В память о…

Мне показалось, что Светлана Васильевна сейчас вновь разревется, но она, коротко всхлипнув, сумела на этот раз сдержать рыдания.

Тут Ольга тоже раскрыла свою сумочку.

– А вот мобильник Максима. Он оставил телефон дома, наверно, потому, что тот не работал – на счету ноль. Похоже, у Макса не оставалось денег даже на то, чтобы пополнить счет. Так или иначе, этот мобильник зафиксировал все входящие и выходящие звонки, а значит, ты можешь установить тех лиц, с кем в последнее время разговаривал мой муж, – очень серьезно сказала она. – И еще. Я тебе отдам визитную карточку того опера из окружного управления уголовного розыска, который ведет дело Максима. Свяжись с ним, скажи что-нибудь вроде того, что ты – частный детектив и мы со Светланой Васильевной наняли тебя, чтобы помочь в розыске. Может, у тебя получится наконец напрячь ментов, от нас они просто отмахиваются. Я, взяв телефон и визитку – с милицией, впрочем, я, по понятным соображениям, общаться не собирался, – тоже очень серьезно спросил:

– А кто чаще всего бывал у вас дома? Ты можешь назвать имена ближайших друзей Макса?

Ольга покачала головой:

– Муж никогда не приводил домой гостей, и сам не любил ходить в гости. Он с утра до вечера проводил на бирже.

– Какой?

– Кажется, она называется РТС.

– А что же он делал в выходные? Ведь ни одна биржа по воскресным дням не работает.

Ольга кинула на меня короткий недоуменный взгляд: мол, не слишком ли серьезно, паренек, ты взялся за дело, но ответила без запинки:

– Торчал у компьютера. Если по телику был футбол – смотрел футбол. Изредка мы вдвоем ходили в ресторан.

– А кто у вас был на свадьбе? Меня больше интересуют те, кого пригласил Максим.

В наш диалог тут же вмешалась Светлана Васильевна, в руках которой появилось несколько фотографий:

– Вот снимки со свадьбы. Я обо всех присутствующих могу рассказать. Это наши близкие родственники. Они приехали из Перми.

– А где эти родственники сейчас? – поинтересовался я, беря в руки фотографии.

– В Пермь и уехали.

– Не думаю, что они нам помогут в розыске, – задумчиво протянул я.

И тут раздался звонок в дверь. Я понятия не имел, кто это мог быть, но в свете событий последних дней можно было ожидать кого угодно и чего угодно.

– Извините, – буркнул я и направился к двери. Заглянув в «глазок», я обнаружил в коридоре Толяна, державшего в руке фирменный чемоданчик мастера компании «Сименс». Чего его принесло? Отрыв дверь, я негромко произнес: – Зайди попозже, у меня гости.

Но он будто не слышал моей просьбы, а его глаза смотрели куда-то мимо меня.

Я обернулся и увидел за своей спиной Ольгу, а за ней – Светлану Васильевну.

– Нам пора, – сказала моя потерянная и обретенная любовь. – Появятся еще вопросы – звони.

Ее свекровь тоже произнесла на прощание несколько слов:

– Я оставила тебе снимки на столе, там несколько фотографий Максима. Как только что-нибудь узнаешь, хоть самую малость, немедленно сообщи мне. Пожалуйста.

И она будто пронзила меня умоляющим взглядом заплаканных глаз…

– Что это за бикса в сарафанчике? – поинтересовался у меня Толян, когда за Светланой Васильевной и Ольгой закрылась дверь. – Не думаю, что такая тебе по карману.

– Видел бы ты ее полгода назад. – Я мечтательно закатил глаза.

– А эту роскошную телку я как будто действительно где-то видел, – задумчиво произнес приятель. – Так какие у тебя с ней дела?

– Ольга – моя старая знакомая. Просит помочь найти пропавшего мужа. Максимом Крайновым зовут. Ты пару раз ходил со мной на встречу ветеранов чеченской войны – может, и знаешь его? А может, и Ольгу ты именно там видел.

– Похоже на то. – В комнате он обратил внимание на разложенные на столе фотографии. – Так это и есть муж твоей Ольги. – Толян взял в руки фото, где Максим был запечатлен со своей супругой. – И его я где-то видел. А чем он занимается? Или занимался?

– «Занимался»? Что-то ты мрачновато настроен. Крайнов, по не подтвержденным данным, спекулировал на РТС. Ты не мог бы мне оказать в этом деле кое-какую помощь?

– Что ты от меня хочешь?

Я показал на лежавшие на столе, рядом с фотографиями, записную книжку и мобильник:

– Установить, что за личности скрываются за номерами телефонов. У твоих знакомых в команде Угрюмого наверняка есть такие возможности.

Толян лениво перелистал книжку и пощелкал кнопками мобильника:

– Это можно, но придется заплатить, а номеров много. Я лучше дам тебе для начала наводку. Отработай ее, а если ничего не выйдет, то займемся твоими телефонами.

– А ну-ка, давай свою наводку! – Я был заинтригован.

– Так вот, у Угрюмого есть один пацан, Цикля его погоняло. Он как раз с РТС связан. И, по-моему, – он еще раз взял в руки фото с Крайновым, – именно с Циклей я этого парня как-то видел.

– И давно? – взволновался я.

Толян пожал плечами:

– Ну, может, пару недель назад. Давай я звякну Цикле, устрою тебе стрелку с ним.

– Идет. Только как можно быстрее. А чего ты не на работе?

– Я сегодня езжу по вызовам. Уже отышачил. И у меня новость: опять мочканули одного из боевиков Коха.

– И опять Угрюмый ни при чем? – усмехнулся я.

– Зря смеешься. Я с Никишей, помощником Угрюмого, разговаривал – они там все сами не свои. Никиша совсем уж чудное базарит: будто это люди Долинского мочат пацанов Коха.

– А на хрена?

– Вот именно. Когда-то, еще в девяностых, Кох действительно сотрудничал с Вельтманом, а Угрюмый – с Долинским. Но сейчас у обоих олигархов и заводы, и нефтепромыслы. Они имеют вполне законные миллиарды. К чему им теперь какие-то блатари? Для собственного компромата?

– Но этот Никиша, наверно, имеет за пазухой какие-то фактики?

– Он мне газетку по теме дал почитать. Я ознакомился с ней, но что-то не вполне усек, при чем тут Долинский. – Толян вынул из чемоданчика «Криминальный вестник». – На, вникни по-скорому.

Я быстренько пробежал глазами статью.

– Да этот киллер валит быков Коха, будто каких-то лохов! – изумился я. – И из них никто ни разу не дернулся, и даже ствол не достал!

– А как дернешься, когда на тебя пушка наставлена! На тебя бы я посмотрел в такой ситуации. А волыны пацаны вряд ли имели. Таскать их с собой куда ни попадя – только ментам зазря подставляться. Ребята ж не на деле были – просто оттягивались, только и всего. А что ты мыслишь насчет Долинского с Вельтманом? Не врублюсь я, что за намеки.

– Суть в том, что некие, пусть непрямые, связи между олигархами и криминальными авторитетами все равно остались. И Долинский знает, что Вельтман все еще связан с Кохом, и Вельтман в курсе того, что Долинский находится в контакте с Угрюмым. И вот Долинский ссорится с Вельтманом и делает ему предупреждение, подсылая киллера к одному из пацанов Коха. Но Вельтман в штаны не наложил, а сделал симметричный ход. А что? Очень на то похоже.

Толян надолго задумался и наконец выдал:

– В таком разе надо тем более навестить Долинского. Он обычно торчит у себя на дальней фазенде, на Волге. Поедешь туда со мной в выходные?

– Ну, если дело того требует… А что иначе, чем через Долинского, того киллера, которого по телику показывали, не найти? – осторожно попытался я прощупать ситуацию.

– Никиша сказал: они положились в этом деле на ментов. Проплатили кому надо, и теперь мусора каждый дом в Матвеевке прочесывают.

Я невольно передернулся и прислушался, нет ли шагов в коридоре.

– Но я на них не очень надеюсь, – продолжал Толян. – Да и причем тут менты, когда у меня к тому пареньку личный счет. Мне надо кончить его своими руками, – кровожадно добавил он.

Я решил, что есть прямой смысл заступиться за его будущую жертву:

– Но ведь он всего лишь исполнитель! Мочить-то надо заказчиков – Коха и Вельтмана.

– Мне до них не добраться, – махнул рукой мой приятель. – Да и с заказчиками вопрос темный. По-всякому, не они лично убивали. Мне нужен именно киллер!

Закончив речь этой, уже можно сказать, исторической фразой, и дав мне телефон Цикли, Толян удалился.

И что мне теперь оставалось делать?

Пребывать в мечтаниях об Ольге и готовиться к встрече с ней?

Немедленно звонить Цикле и забивать стрелку с ним?

Забившись в шкаф с пистолетом в руке (ох, и дорого я продам свою жизнь!), прислушиваться к шагам в коридоре в ожидании бандитов или ментов?

Трястись от страха под впечатлением от угроз безбашенной Эммы, которая в собственной косметичке носит не парфюм и помаду, а девятимиллиметровый пистолет?

Или мучиться в ожидании – какую гадость мне изобретет на сто тысяч баксов неведомый шантажист?

Но звонок в дверь избавил меня от долгих раздумий и переживаний.

Ясно, что это не Ольга и не Цикля. А значит, грозящую мне опасность я должен встретить, как подобает мужчине – лицом к лицу и во всеоружии.

Я даже не думал смотреть в «глазок» – резко открыв дверь, я приставил пистолет ко лбу неизвестного злодея.

И обнаружил, что злодей этот – сосед Леха.

– Вот, – сказал он, суя мне пятидесятирублевую купюру в лицо, поскольку глаза его были от ужаса зажмурены, и Леха тыкал рукой, как слепой, пытающийся определить внешность собеседника по осязанию.

– Извини, издержки профессии охранника. Кругом, понимаешь, на тебя сплошные покушения.

– Ну так я, пожалуй, пойду с богом, – едва слышно проблеял Леха, очень медленно пятясь назад и не спуская слегка приоткрывшихся глаз с моего пистолета.

А действительно, я так и забыл убрать ствол от его лба. И, когда наконец я это сделал, сосед очень быстро оказался в свой квартире. И мне почему-то подумалось, что он больше никогда не станет просить у меня в долг.

Ну вот наконец телефонный звонок от вымогателя – больше просто некому!

– Спустись к своему почтовому ящику. Там кое-что для тебя есть.

* * *

Андрею Константиновичу Артюхову минуло тридцать лет, а он еще не стал миллиардером. Да что там миллиардером – он и миллионером-то пока стал! На его счетах в банке покоились всего-то жалкие двести штук зелеными.

Долинскому он служил относительно честно. Ну если удавалось перехватить пять – десять тысяч Андрей это аккуратно делал. А что оставалось? Он имел лишь объедки да кости со стола хозяина. Долинский сделал миллиарды на его, Андрея, творческой смекалке и умении потом реализовать разработанный все тем же Артюховым план в жизнь.

Зарплату олигарх положил просто смехотворную. Десять тысяч долларов в месяц! Да разве на нее можно прожить?! Скопить на старость!? Воспитать детей и содержать семью?! Правда, семьи и детей у Андрея не было – зато любовниц сколько! Только одни они способны пустить Артюхова по миру!

Понятно, что Андрей служил Долинскому не за зарплату. По крайней мере, не за нее одну. Конечная цель – прибрать миллиарды Долинского к своим рукам. Самый простой путь – жениться на его дочери. Самый простой, но оказалось, не самый короткий.

Правда, с ней он целый год крутил роман. Но тогда она была совсем юной девушкой и в ней еще все соки играли.

С тех пор многое изменилось. Для начала Ирина просто перестала с ним спать. Потом у нее возникла хандра чуть ли не на два года. Затем придурковатый местный знахарь дал ей какое-то снадобье, и Ирину понесло во все тяжкие. Дома она ночует редко, занимается некими темными делами. Зачем-то купила себе микроавтобус «Мерседес», затем – мотоцикл.

И внезапно Андрея Константиновича пробила идея: если есть яд, который влил ей придурковатый лекарь, то должно быть и противоядие, причем у того же лекаря. А то девка совсем от рук отбилась.

Но только Артюхов собрался воплотить в жизнь посетившую его идею, то есть нанести визит Дерябину, как его вызвал к себе босс.

– Где наконец Ирина!! – прямо с порога заорал он. – Разве не ты, сукин сын, отвечаешь за ее безопасность!? И не вздумай мне более талдычить, что она тебе неподотчетна! Шашни с ней разводить – так она тебе подотчетна. – Здесь олигарх взял паузу, но его секретарь не решался вставить хоть слово. – У тебя сорок восемь часов. Если к тому времени Ирина не появится в особняке, можешь считать себя уволенным. Впрочем, это еще мягко сказано – имей в виду: я очень люблю свою единственную дочь. Это всё! Можешь идти.

Предусмотрительный и редко накладывающий в штаны, секретарь указал на важный нюанс:

– А если она сама не захочет?..

– Без всяких если! – грозно заявил олигарх. Но, подумав, добавил: – В особо тяжелом случае разрешаю применить силу. В разумных пределах, конечно. Не затрагивая ее честь и достоинство.

Выйдя из кабинета босса, Андрей пораскинул умишком и решил, что в особняке слишком много народу толчется без дела. Нет пока настоящей войны, да и будет ли она? Не те времена все-таки. А вот в Москве люди ему будут нужны.

Установленное на днях наружное прожекторное освещение Артюхову теперь показалось просто нелепым и диким, и он подумал, что следует его снять – достаточно внутренней подсветки по периметру забора. А то вся усадьба стала напоминать здание МГУ на Воробьевых горах…

В столицу он взял с собой восемь бойцов, и теперь следовало распределить силы.

У Ирины было всего три «своих» места, где она могла укрыться, не считая особняка на Волге, конечно. Хотя Жуковка тоже, в общем-то, не в счет. Там люди вышколены самим Долинским – заложат Ирину сразу, как только она появится.

Значит, остаются Юго – Запад и Сокольники. Две квартиры – дочкина и папина.

Квартира Ирины – наиболее реальный объект. Туда следует бросить основные силы.

Итак, Жуковка по боку. На квартиру Долинского в Сокольниках – четверо, будут работать посменно.

Сам он отправился на Юго-Запад, взяв с собой троих бычков.

Почти сразу его серебристый «мерс» остановили. У него, конечно, все было в порядке, но проверяли и кузов, и под сиденьями.

Артюхов, между прочим, имел удостоверение помощника депутата Госдумы, и его автомобиль никогда не досматривали столь тщательно.

– Что стряслось, командир? – не удержался он от вопроса гаишнику.

– А вы не иначе как с самой луны свалились? – пробурчал немолодой майор.

– А все-таки?

– Да вот маньяк у нас в городе появился. Входит среди дня в какое-нибудь столичное кафе и расстреливает всех подряд.

– Да, я слышал об этом. Но ведь, насколько я понял, шла разборка между двумя мафиозными кланами. – Артюхов едва не назвал Коха и Угрюмого.

– Верно, так все и начиналось, а теперь мочат простых работяг, вот вчера и сегодня двоих шлепнули. – Майор откозырнул и пошел опять кого-то останавливать своей волшебной палочкой.